Роман Гарантия юбви. Часть 1 гл 7

  А что у нас водки сегодня нет? Сказал гость, явно удивившись
тому, что и стол не накрыт. Дамы, будто, проснувшись, переглянулись
 рванули на кухню. А Виктор подумал: вот надо было им рюкзак
то оставить.Э, нет!Как бы не так, продолжал свою мысль Виктор Андреевич надо
и я бы был голодный до самого утра. И вот уже рюмки закуски и Водка на столеи водка «потная». Виктор уселся, всмотрелся в блюда, наполнил рюмки и встал для тоста. Женщины замерли. Лицо у Сухого, слегка уставшее, так и светилось глубинным светом, сулившим нечто невероятное. Милые, женщины,- начал Виктор, - милая Ниночка, каюсь по-божески: я не поверил твоей гипотезе, сам  напридумывал чёрти что. Спешу обрадовать - я был не прав, всё совпало: есть и пещёра, есть и оружие, поле туннель и почти целенькая казна. Двадцать пять ящиков: сам проверил. Один из них начатый, из коего видимо граф питался и я взял цилиндрик для экспозиции. На всех остальных казначейские пломбы. С чем Вас  поздравляю! Будьте богаты! Живите долго. Так выпьем знаете за что? За удачу! Все с радостью выпили  и бесцеремонно  кинулись к своим блюдам.  Про попытку вроде как соблазнить его он, разумеется. умолчал. Зачем пугать – то? Да и поверят ли?  Сухой жевал, а сам, наблюдая взволнованных дам, пытался всё – таки осмыслить происходящее. Похоже, книгу Нина  не видела. – Небось Дина её швырнула. Бросились к золоту, считали, любовались, а то и размечтались. Коль так, то Нина  должна спросить. Ну, как же? Как же? Это ж для неё самое главное. Просто она пока тянет: и надо, и страшно, и не хочется праздник портить. Вот уж бедняга. А ведь  ей надо решаться. Случай то какой. Вот я бы на её месте и не раздумывал. Что это за жизнь в таком изуверском  почти в свинячьем  образе? И как ей хотя бы сей час помочь? Мучается ведь. А что если вот так: Вот эту трапезу одолеем , я, значит, эдок по старине возьму да и попрошу у Нины, как у родственницы, руки её драгоценной тётушки.  Да – да. Именно так. Как раз то, что надо. Она ведь и об этом ещё страдает. Приняв такое  решение, Сухой уже поддерживал разговор, кое как, пропуская неинтересное. И хотя надумал он это ещё  в пещере, осознавал только теперь, когда надо сделать конкретный шаг, изменяющий весь его образ жизни, включая   почти налаженный бизнеса , в который, кроме денег было вложено столько  душевных сил, что хватило бы на пять таких жизней, какой  он жил, до того, будучи одиноким бродячим строителем.
 Дина, опомнившись, вдруг воскликнула: «Что мы сидим то? Там  усадьба - то без присмотра!» Тётушка  тоже насторожилась .- Не беспокойтесь, сказал Сухой, Рекс, охраняет. Он уже сытый здоровый. Ночь перетерпит. А утром конечно же, на экскурсию, как и положено. Ну, а как же? Сами всё увидите, всё обсудим. А далее там, конечно, хозяин нужен.  Ляпнув такое, Сухой покраснел, взглянув на Нину Петровну. -  Это как же она посмотрит? Да и  Дину со мной не пустит, и почему – то молчит, да ещё улыбается. –  Дина хозяйка,- сказала Нина, ей покупали и ей там нравится, пусть заселяется, если хочет. Твой Костик  когда приплывает? - Да,  кто ж это знает: может сегодня, а может завтра, -  сказала Дина.- Вот и прекрасно,- сказала тётка, - как встретишь, - товар сразу в усадьбу, за тем, той же машиной и пожитки свои туда же. Дом теперь ваш и живите с богом.  И месяц медовый, как ты хотела: На лоне природы, вдвоём у речке. Не возражаешь? Я - то Конечно…. И Костик и баба давно согласны. А то не знаешь? Да ты то, как же? Как ты одна - то? А мы с Бабой-Олей, сказала Нина. Не беспокойся. Мы пока топаем. И Вы не в Америку уезжаете. Дальше шли организационные семейные разговор, но Виктор Андреевич думал теперь только о проблеме Нины: о том, как расширять люк, о доскональном изучении послания  графа и вообще поля. О своих делах  в Харькове, о том, что хорошо бы им ещё и ребёнка родить, если, конечно, Нина вернётся, хотя бы  в обычное состояние, не говоря уж о той «былинки», какой она была во время их любви в годы её студенчества. Одновременно Сухого не покидало ощущение того, что дамы ведут свои разговоры на фоне ожидания от него хоть какого – то намёка на их отношения в перспективе  в  связи с такой судьбоносной и, одновременно опаснейшей шей из находок. Наконец, насытившись и наслушавшись, Сухой, выждав паузу, сказал так: Милая Дина …. Прости  Нина, у меня теперь дело к твоей племяннице и очень важное. Так вот, милая Дина,- продолжил Виктор, -  я знаю тебя всего несколько часов, но уже вижу, ты девочка умная трудолюбивая, честная одним словом – настоящая. Особенно меня покорила твоя беззаветная любовь к тётушке, но ведь и я её люблю. И что нам делать, коль мы живём в разных городах? А вот что бы мы заботились о ней  вместе,  я: Виктор Андреевич Сухой в здравом уме и с верой в господа нашего прошу у тебя руки твоей несравненной тётушки, обещаю любить её до конца дней моих  круглосуточно.  Что случилось с Ниной– не  передать: то заулыбалась, то начала как бы задыхаться, то ,наконец, выдохнув, плача,  свалилась на грудь любимого и уж разрыдалась по настоящему. Дина наоборот - взвизгнув, забыв хоть что - то сказать, изобразила аплодисменты, и принялась разливать водку, что б обмыть сделку, а пуще что бы вывести тётку из такого , «восторженного» состояния. Скоренько «вывели», успокоили, и когда Тётушка уже отдыхала, улыбаясь на милой груди , а  избранник копался носом в её кудряшках, что обратили внимание сразу все трое, а Виктор Андреевич вдруг сказал: «Нина, а что ж ты не поинтересуешься  посланием деда – нашёл я его или не нашёл? Да помню я помню, - воскликнула тётка,- но страшно ведь миленький, не уж – то нашёл? Сухой видел, как Дина вскочила, открыла рюкзак,
схватила книгу и сказала так, будто –  держала в руке пакость какую то: «Вот это что ли?» Здесь что – то ещё написано. Нина и встать не могла: ноги не слушались. Получив из рук Дины подарок графа поплелась  не в свою, а в Динину, спальню повелев этим самым Дине спать  с ней, а гостю, стало быть в соседней, более просторной  комнате. Виктор было ринулся к ней, Но Нина Петровна, загородив дверь, сказала спокойно по  деловому: «Ничего, ничего, мне уже лучше. Ты иди спать вон туда,  а с этим я сама разберусь и доложу вам как следует.   Что, разумеется, устроило всех.  Дина принялась мыть посуду, Сухой поспешил  выполнять приказ. А новая заря  коснувшись слега акварелью самых высоких облачков, пока обещала семье благополучие: тёплую ночь, золотое утро, голубой день со всеми прелестями причерноморья. Гость проснулся как  раз к обеду. Пахло жареным , звон посуды, журчание воды, разговоры на улице и в квартире. Пока суть да дело, Виктор решил позвонить в офис друзьям, которых он так глупо оставил, не сказав ни пол слова даже секретарю.   Трубку взял зам - давний друг ещё по бродячей жизни. Сухой хоть и приготовил первые фразы, в виде приветствия, извинений, но на проникновенный, взволнованный, голос весьма растерялся, потому, что надо было беспардонно врать, против  всего своего святого и грешного. Забыв извиниться, и что – то там накрутив, про звонок, про любимую даму, он еле выговорил так: « В общем я с бизнесом завязал». Потом опять что – то про дом, про детей, про,   рыбалку, а израсходовав все эти, совсем несвойственные ему доводы  он замолчал, в стыдном ожидании  реакции друзей, которые, как он знал, не могли поверить ни единому его слову. Там зашуршали, заговорили, то есть, похоже, за совещались. Через минутку ответил тот же: « Витенька, где Ты там? Прям не знаю, что и сказать тебе. Врать ты всегда не умел прилично. Не обижайся. Но мы уважаем, твой выбор. Пусть твоя дама не беспокоится: рассчитаем тебя, как должно.  Всю твою долю, как ты понимаешь, мы сразу выслать не можем, но, думаю, за месяцев шесть всё получишь. Давай счёт и первый транш получишь уже сегодня. Как я понимаю, деньги теперь там тебе очень к стати.  – Спасибо, родные,- ответил Виктор.- Счёт чуть позднее. Простите, пожалуйста, если сможете! – Ладно, скулить то,- продолжил голос,- не сомневайся: уже простили! – Коль будет плохо, ты только звякни. А, коль откровенно: осиротил ты нас, чёрт пришибленный: Женщины вон уж дуэтом воют. Не мучься дурью! Ждём мы тебя, дорогой, обратно, когда угодно, со всем семейством. До скорой встречи! Твои друзья!» Виктор не сразу к застолью вышел, хоть Нина и звала. Куда с такой рожей. На балконе и то: пока отдышался, да проглотил всё, да в ванной слегка освежился. Только шагнув на ковёр, и взглянув на дам, Виктор всё понял: разумеется даже и не пытались спать, обе наплаканы, прячут глаза, улыбаются еле – еле, стало быть Нина не только, прочитала, но и растолковала. Дине же  предложения деда родило несогласие,  отчаянье, слёзы.   .  Теперь побеседуем! Только уселись, он сразу к делу: «Ну, что, прочитали?» - Не уж то не видно?- сказала Нина и тут же вспыхнула: «Господи, Витенька, ты-то что скажешь? Мы же Тебя, миленький, знаешь, как ждали?  Что ты молчишь то? Виктор смутившись, ответил так: «Так я  ведь книгу – то не читал, так – просмотрел только.  Может ты  представишь нам всю суть дедова открытия и предложения  по возможности беспристрастнее. – Да, я с удовольствием, крикнула первой Нина, и, вытерев лицо , начала так: «Ой, там много чего написано, я пока только о том, что нас касается. Хорошо? Так вот слушайте. Как оказалось, хитрый граф предложил мне этот эксперимент, не только  во спасение меня, но  что бы я  излечившись, продолжала  исследования поля, с целью выяснения его пригодности для лечения людей уже теперь и не под землёй, а вводя его тайно в общественные здания  или в специально построенные лечебные учреждения с сокрытием его, как лекарства. Вот так вот! Не больше не меньше! Но и это ещё не всё. В книге изложено много опытов с участием местных животных, начиная с червей и кончая свиньями. – Полагаю: эксперименты с людьми он тоже проводил, и даже описал их, но потом вырвал эти листы, похоже, опасаясь, что книга попадёт в руки людей, далёких от всех наук. Но мне то он явно намекнул о том.  Из его опытов много чего следует, - продолжала Нина Петровна , например: как именно лечит поле? А очень просто. Кто бы мог подумать? Оно просто  заменяет персональное поле особи, на своё,более чистое и долго временное   создавая таким образом почти идеальную особь, живущую вечно, если
периодически посещает тоже самое поле. Но, тут ещё много
всякого, добавил Нина Петровна, уже заметно волнуясь,
стараясь проглотить ком в горле, что конечно же означало её непременное согласие   на эксперимент.  - Ой, да бог с ним с тем полем, давайте выпьем, крикнула Дина, - оберегая тётку от более худшего состояния, и кинулась в кухню за добавками всем, да и за новой бутылкой водки, коль уж такое дело. Хлебнув и закусив, Тётка повеселела, жестом велела Дине убрать всё со стола и вдруг, достав от куда –то там, постелила на стол великолепный план города, похоже, приготовленный графом как раз для  потомков. А, постелив, сказала, обращаясь к  гостю уже, как мужу и единомышленнику: «Вот он здесь этот туннель.  - Ты его видел?  -  И, как он тебе? Да , что ты? Что ты? – завопил Виктор – Там и слов не найдёшь, . - Прямо таки, горящая всеми цветами мира ракушка. –Я по ней метров сто прошёл.- Есть и неудобства: скользко, как на катке и глаза слепит. - Очки там нужны. -Ну, это не важно, - сказала Нина, - главное, ты погляди, как он здесь идёт: это вот дом престарелых,  городской парк, кинотеатр, школа, зубная поликлиника, швейная  фабрика, церковь, автовокзал, а вот это наша знаменитая третья больница, где и я работала,  которая давно уже брошена и разворована; одни стены остались, да парк огромный с хорошей стальной оградой. И заметь: эти все объекты подписал граф, явно предлагая нам прямо из - под земли ввести в них поле, ну в перспективе, конечно. А я бы сейчас схватила только  больницу. – Давно мечтаю, хоть о мизерной своей больничке: коек на десять.«А теперь глянь сюда,- продолжала Нина, - Видишь? Вот это всё туннели. Их здесь как бы уже двенадцать. Но нам пока нужен этот один и мы первым делом должны узнать о нём следующее: его проходимость? и как поле там держится? Если поле течёт, то это хорошо, стало быть оно снизу притекло, а дальше вверх по домам тем более побежит. Но если оно там стоит, то здесь надо исследовать, уже с помощью реальных труб: потечёт оно вверх или не потечёт?  - Погоди, милая, прервал её вдруг Виктор, так ты то что? Всё таки решилась? - Ой, решилась, миленький. -Решилась! - А что делать? -У меня муж ангел, сынок приедет. Да, и  вообще,  что вы со мной возиться - то  будите? Ведь меня скоро ни в оду дверь не проткнуть, разве что через балкон краном, да и то с помощью МЧС. А это всё деньги. Да и срам на весь мир. – Нет – Нет. - Не могу я больше. – Уж, как получится. Дина отвернулась и тихо плакала. А Виктор Андреевич еще и добавил: «А как же через люк?» Давай я его выверну, да и дело с концом? -Что ты? -Что ты? - Как можно?  Хлопот – то сколько! – запричитала Нина  Петровна, - самим пригодится, да и шире меня дырка –там  ни как не получится: некуда там;  а по  камням тащить, так ещё больнее. –Ты не смотри что я такая ... -На самом – то деле я ведь рыхлая, как перина.- Да, меня куда угодно... - Если хочешь знать, мой дед пуховую перину в трёхлитровый кувшин запихивал. А меня если смазать, да по наклонной, да кусочками, да по лоскутикам, да не жалеючи :  за полчаса глядишь и проткнёте. . А там уж и поле вылечит. -Только на вас, миленькие и надеюсь. Сухой тоже, еле сдерживая слёзы, всё таки ляпнул: «Ну, а назад как,
коль не  получится?  Ведь люк только со входа - круглый, а  там уголок - сорок на пять. – До костей может срезать. – Как это не получится? удивлённо сказала Нина. –Хоть что то же получится? - Это же поле! – Со свиноматкой – то вон получилось вполне нормально: была такой, как я, ещё и страшнее, а стала миленькой свинкой, но только вот полосатенькой.  Так это и перекрасить можно. - Оно, конечно всё может быть, - продолжала Нина Петровна, возможно и у графа получилась какая  ни –будь мартышка, потому и вырвал листочки. А коль мне предложил, то всё -таки как - то  на что – то надеялся. Да и на том спасибо.-  Надеюсь, миленький, стрельнешь меня, если что, в память о нашей дружбе. Всё! – Всё! Собираемся! -вскрикнула Нина Петровна и первой начала складывать свой бумаги, копаться в сумке. – Прям сейчас что ли? – крикнула Дина, и не дождавшись ответа на этот вопрос,продолжила
сбор как на плаху.