Диалог Платона

— Итак, Платон. Известно ли вам, что барельеф, по форме крайне напоминающий ваше лицо, был найден в постели Кассандры, жены патриция Максимуса?
— Что, простите? Максимус, мое лицо? А, нет, боюсь, вам это привидилось.
— Не надо врать нам, Платон! Мне это не привидилось, я это выдумал!
— И вообще, мы тут не в Риме, я греческий философ.
— Вот именно.
— Что именно?
— Именно ли ваше лицо наблюдало за женой патриция в ее постели?
— Я же сказал, я из другой эпохи...
— А ОТКУДА ВАМ ЭТО ИЗВЕСТНО?
— Что известно?
— Что вы из другой эпохи.
— Ну как же, я из древней Греции, знаменитый философ. В мое время еще никаких патрициев нет, и Кассандр тоже.
— В ваше время?
— А как же.
— А когда, по вашему, должны быть патриции?
— В будущем, очевидно.
— С чего вы так решили?
— В настоящем же их нет.
— Вы что, такой уж эксперт по настоящему? Прошарили всю вселенную и на все сто уверены, что даже в какой-нибудь далекой-далекой пустыне под одиноким камешком не найдется ни единого патриция?
— Не ручаюсь разве что действительно только за пустыни, но и тому есть оправдание: в пустынях не бывает постелей.
— С чего вы взяли?
— Будь в пустынях постели, на них бы непременно кто-нибудь возлежал. Люди, которые возлежат на постелях — это те, кому не нужно работать ради пропитания. Следовательно, за них должен работать кто-то еще. Тем, кто работает, нужно место для работы и инструменты для работы. Тому, у кого инструменты, нужно где-то их хранить, поэтому он строит здания. Во всякое здание желают проникнуть воры, а значит их нужно окружать стенами и охранять. Получается, постель не может долго быть в пустыне одна, вокруг нее непременно образуется город. А много вы знаете городов в пустынях?

Допрос приостановился, все вокруг зашуршали и зашептали, подсчитывая города в пустынях. Не насчитав ни одного, решили продолжить допрос:

— Хорошо, Максимус...
— Я Платон.
— А я бидон. С молоком.
— Поздравляю.
— Вы поздравляете каждый встреченный бидон с молоком?
— Какое это имеет отношение к делу?
— А какого не имеет?
— Этого.
— Этого?
— Этого.
— Нет, это имеет.
— Не имеет.
— Философ тут я.
— А я Платон!
— Да нет же, это я Платон!
— Ну да.
— Это как же вы тогда говорите, что вы Платон?
— А что, нет?
— Нет.
— С чего вы взяли?
— Ну Платон же я.
— И что?
— Значит это не вы.
— Нет, это — я.
— Ну и где здесь вы?
— И правда, где?

В аудитории зашуршали поворачиваемые головы. Никого не нашли. Платон победил.