Приличные люди

                Памяти Игоря Постникова


      

Глава 1
            "ХОРОШАЯ КВАРТИРА"

        В тот день у мадам майорши собрались, кажется, все, кто когда-либо посещал Эмилию Карловну, любезную хозяйку дома, заядлую картёжницу, страстную любительницу кошек и голубей. Партнёры - дело обычное, текли рекой. "Этот поток для того и существует, чтобы не прекращаться". Так она приветствовала всякого, вновь входящего.
        Пока Эмилия заканчивала частный урок, - надо же зарабатывать, а где ещё брать деньги, расходы невероятные! - картёжники тихонько разбились на две пары, играли в Терц и Деберц. Плютто с Митей, Негр с Болтом. Лохматый только что пришёл. Увидел диспозицию:
        -Почём рубка? - это он спросил Митю.
        -По рублю. Давай, входи ко мне гривенником.
        -Надеюсь, рубль хороший?
        Ответил Плютто:
        -Ты же знаешь, я на деревянные не играю. Так входишь?
        Лохматый ищет табуретку, ходит по комнате:
        -Давай, к тебе, Плют, вхожу полтинником.
        Притихли, раздаются отдельные слова и грубоватые шутки. "Бэлла", "терц", "сто пять". Обычная терминология. Все ждут, когда Эмилия Карловна закончит урок.
       
        Кронгауз сидит в пальто, вывернутом наизнанку. Когда вернётся домой, жена, если в костюме сидеть, немедленно определит по запаху, что был у мадам. Если надеть пальто, но не вывернуть наизнанку, то всё равно дома запах разнесётся по всей квартире. А так, если пропахнет изнанка, то и костюм от котов спасёшь, и пальто снаружи вполне чистенькое, улицей и морозом пахнет.
       
        Хозяйка проводила девочку, ученицу, поговорила немного по-французски с портретом кота Мордана, недавно почившего. Подошла к свободному от игры Лохматому:
        -Давай, голубчик, пулю разрисуем, пока эти бандиты в подзаборные игры бьются.
        Неожиданно вернулась девочка. Что-то забыла?
        -Эмилия Карловна, можно я у вас ночевать останусь, а то уже поздно, я на последний автобус опаздываю. А завтра мне к первой паре.
       
        -Да, пожалуйста, не впервой, поди. Маме обязательно позвони.
        -Звонила уже, она не отвечает почему-то, я СМС-ку отправила, ответ она прислала, разрешила.
       
        Эмилия вытащила из-за шкафа раскладушку:
        -Идём в спальню, - (СПАЛЬНЯ - это громко сказано, отгороженный кусок комнаты, но с дверью и даже с окном.) - Туда коты не ходят. Там живут на окне два голубя. Да ты знаешь. На вот, стели себе. Перекуси что-нибудь.
      
        -У меня есть и хлеб, и колбаска вкусная, я вам оставлю в холодильнике. Чай я заварю.
        -Давай, хозяйничай, мне пора к ребятам.
      
        Эмилия Карловна была отличным репетитором, в арбатских переулках очень ценима. Теперь вот и Рублёвка потянулась. Преподавала два языка, ещё четырьмя свободно пользовалась при необходимости.
      
        В шестнадцать лет Эмилия вышла замуж за друга отца, тридцатилетнего майора медицинской службы, красавца и умницу. А в восемнадцать осталась вдовой. Спасибо Великой Отечественной.
   
        Женой была невенчаной и нерасписанной, кто же в шестнадцать лет распишет!  Ждала пропавшего без вести мужа, искала, писала письма, обращалась во все инстанции. Но для органов она ему никто, никуда её не вызывали, нигде серьёзно не разговаривали. Словно ветром сдуло любимого человека. И никаких следов. Так и осталась одна, теперь уже в коммунальной квартире, хозяйкой огромной комнаты с потолками в четыре с половиной метра.
       
        Соседи, как ни странно, спокойно переносили её любовь к котам, покупали им сухой корм, угощали, когда красавчики, прежде их было трое, теперь вдвоём, делали утренний обход соседского хозяйства.

        Только к голубям котов не пускали по понятным причинам. Рыжий Мордан был не просто старым котом. Для своего племени его можно назвать древним. Месяц назад он скончался двадцати восьми лет от роду. Остался портрет, с ним обычно и беседует одинокая пожилая дама исключительно по-французски.
       
        Расписали пулю. Кронгауз, между собой его за смуглость, помноженную на характерную еврейскую внешность, все называли Негр, выиграл у Болта в Терц двадцать зелёных и побежал ловить такси, чтобы явиться домой хотя бы в приблизительно приличное время.

        Что будет врать - придумает по дороге. За столом Плютто, Эмилия, Митя и Лохматый. Болт вошёл половиной к Мите. Игра всё время перекачивает деньги из одного кармана в другой, так и остались все примерно при своих. Игра была "на удовольствие", немного выиграла Эмилия, Лохматый и Болт проиграли по чуть-чуть.
       
        Уходя, Лохматый не смог не уколоть старую даму:
        -Эмилия Карловна, вот заработали немного, ну так купили бы себе новую шляпку или сапоги. Так нет! В воскресенье всё снесёте на ипподром. Дались вам эти лошади!
        -Не приставай! Что ты понимаешь в радостях жизни? Иди, поспи часок-другой, тебе ещё работать.
       
        Чистую правду сказал Лохматый. Эмилия много работала, очень хорошо зарабатывала. В карты играла для удовольствия и почти всегда бывала в плюсе. Но настоящая подлинная страсть, ипподром, Бега, съедали целиком всё её благополучие, она относила туда деньги сумками. Единственная юбка, две старые блузки - вот весь гардероб бывшей шикарной женщины.
       
        Надо было видеть эту образованную интеллигентную даму на ипподроме, среди таких же приличных господ. Как они красиво беседуют, как они милы и воспитаны! Но вот начался заезд. И не приведи Господи вам обратиться к любому из них в этот момент!

        Можно взяться за раскалённый чугунный утюг, эффект примерно тот же, отлетите на пару метров в сторону. Будете лечиться. Вот она - страсть! И, как итог, сумка пустая, лишённая честно заработанного наполнения.
       
        И так всю жизнь. С утра до вечера ученики, с вечера до утра карты, между делом коты с голубями и, наконец, по воскресеньям - Бега. Эмилия была почти нищая, но никогда не брала в долг.

        Она относила на Ипподром всё, что заработала, при этом, никому не была должна. Она сама могла дать в долг кому-то из картёжников, и ей всегда возвращали, не задерживая.

        Ученики её обожали, кроме денег всегда приносили еду:
        -Это для котов, Эмилия Карловна, я положу в холодильник.
        Ну, понятно, для котов. Пармезан, Брауншвейгская колбаса, Шампанское с конфетами, кофе. Все несут воду в больших бутылках и соки. Коты это любят.

        Правда, воду пьют из-под крана, а питаться почему-то предпочитают сухим кормом "Пурина", но это дело их вкуса. Колбасу съест кто-нибудь другой. И эти другие ели хорошо. Картёжники, ученики, если ночевать оставались - всем позавтракать надо. Всё равно, приносили гораздо больше, чем поедали.
      
        На днях одна девочка подарила новую юбку. Говорит, сама сшила. Тяжёлая ткань, длинная, красивая крупная клетка. Всё как-то некогда примерить. Вот попросится на урок, тогда и принаряжусь к её приходу, пусть ребёнку будет приятно.
       
        Надо немного вздремнуть, пока все разошлись. Скоро опять проходной двор откроется. Один за другим, дверь не запирается. Два соседа относятся ко всем этим безобразиям спокойно. Они снимают свои комнаты недорого. А у кого снимают? Ну, разумеется, у генеральской дочки Эмилии Янсонс. Эта квартира в арбатском переулке принадлежит ей, а деньги за комнаты поглощает всё тот же ипподром.
      
        Она любила ставить на тёмную лошадь. Выбирает по имени. Например, Внук, любимый жеребёнок от Внезапной и Укола. Должен когда-нибудь прибежать первым, хотя фаворит в ближайшем забеге скорее Тальони.

        Но что толку на фаворита ставить? Три рубля выиграть? А вот если Внук придёт - отличная будет выдача. А что с деньгами делать будем? Ну, ладно, это мы потом придумаем. Сейчас кофейку и поспать. Она относилась к тому редкому типу людей, у кого кофе вызывает сонливость.
       
        Ах, да! Теперь уже не снимают. Комнаты пришлось отдать в долгосрочную аренду. Нет-нет, не долги, не карты и не лошади. Упала, старая карга, уже почти весной. Всю ту зиму ни разу не поскользнулась, а тут - на тебе, завалилась.

        Попала в больницу. Перелом ноги и руки лечила полгода. Кровать, сиделка - это всё чепуха, вполне смогла бы оплатить. Ученики ходят, картёжники тоже не забывают. А без лошадей деньги копятся беспощадно. Только и успевай в преферанс проигрывать.
       
        Но коленный сустав оказался в плачевном состоянии. Будущее угрожало костылями навсегда. Лет уже немало, раз двадцать праздновала тридцать девять. Пора, кстати, десятку прибавить. А как на ипподром на костылях? А как без ипподрома?

        Вот и решилась прооперировать колено. Поговорила с жильцом, он сумел взять кредит, родственники напряглись. Конечно, сильно уступила. Зато хожу, суставчик-железяка и гвозди-саморезы. На снимке - просто загляденье.
       
        Вторую комнату тоже пришлось временно продать из-за девочки одной, бывшей ученицы. Ей сделали операцию на сердце, всё в порядке, слава Богу. Там длинная цепочка спонсоров собиралась, никак не могли договориться, кто-кому-когда и сколько.

        А сосед, который вторую комнату снимал, парень небедный. У него здесь студия, он художник. Крыша в его комнате стеклянная, он и снимал, чтобы родителям на Рублёвке масляной краской не надоедать. Ну, а здесь они с котами на перегонки старались, кто-кого выживет. Так и живут, вполне дружелюбно.
       
        Художник принёс деньги, всё лечение оплатил и до сих пор той девочке помогает. Эти, которые спонсоры, оказались как будто нечистыми на руку. Неприятно вспоминать.

        Теперь комнаты дохода не приносят, кормят только уроки. От них и деньги, и натуральные приношения.
        Открыла компьютер, в почте новое письмо.
 

Глава 2
          "КТО ВЫ, ПОЧЕМУ Я ПОМНЮ ВАШЕ ИМЯ?"
       

        Так начиналось длинное письмо. Эмилия, увидев эту фразу, немедленно закрыла почту. Вот и попробуй теперь заснуть. А надо, надо. После обеда начинается работа. Выпить снотворное? Пожалуй. Несмотря на все слабости характера, Эмилия Карловна обладала железной волей и здравым смыслом.
      
        Звонит телефон. Просится забежать Митя, оставит какой-то документ для перевода.
        -Давай, только быстро. Я отключаюсь от цивилизации до тринадцати тридцати.
        -А я уже у ворот, захожу в подъезд.
      
        Входит в дверь, она, как всегда, открыта. С ним барышня.
        -Давай текст. Как обычно, срочно? Что за девушка? Невеста?
        Прелестное дитя пролепетало: "Здрассте", а Митрофан (Митя - в данном случае сокращение от чудесного русского имени, опозоренного господином фон-Визиным, и потому надолго вышедшего из употребления), этот дамский угодник, покраснел не слабее своей подруги:
        -Да нет, это сестра Кронгауза.
       
        Надо же так нескладно врать! Кукольное личико, ну просто Настя из кинофильма "Морозко", сестра Вовки Кронгауза, ярко выраженного еврея, по-прозвищу Негр.
        -А как зовут сестру Кронгауза? Вы, барышня, с ним не двойняшки, случайно? Очень похожи. Ты бы врал аккуратнее, Митроша, и зачем врать-то? Это дитя ведь здесь уже бывало, не так ли? Твой текст, срочно? Давно бы уже сам выучил немецкий. Двадцать страниц? Двадцатку давай. Хорошую, конечно. Всё, прощайте. А ты сам-то когда спишь? Настя, уложите его спать, он всю ночь трудился, я свидетель.
       
        -ЭмильКарлна, к субботе успеете? А откуда вы знаете, что она Настя?
        -Ну, раз она сестра Кронгауза, так кем же ей быть, если не Настей. Счастливо, голуби мои. Я - спать. Митя, вечером жду, ты мне нужен. О-чень!
         
        Эмилия ушла в голубиную спальню, по дороге бормотала:
        -Именно Митя мне поможет. Митя-Митроша-Митрофан. Так она бормотала, бормотала, глаза закрылись, усталость победила...
       
        Вечером Митя пришёл поздновато. За столом уже играли на пару Лохматый с Болтом. Эти бандиты не могут без подзаборных игр. Пока переходили под землёй Новый Арбат, Болтянский проиграл Лохматому десятку в Железку. Ну надо быть такими идиотами? У Лохматого купюра на четвёртой цифре победила.
      
        -Так, орлы, в моём доме прошу в Буру не играть. И в Очко не вздумайте. Это в тюрьме будете упражняться. Сейчас приедет Плютто, и распишем культурную пульку.
        -Эмилия, не сердитесь, мы только в Деберчик. Хотите войти рубликом?
        -Нет, у нас с Митей важный разговор, а я буду нервничать, что ты тут меня разоряешь. Не смогу сосредоточиться. Пойдём, Митроша, к голубям.
       
        Эмилия включила компьютер, открыла почту. Весь день первая строка письма стоит у неё перед глазами. Сели рядом на диван, придвинули столик.
        -Вот, смотри, Митенька, сегодня получила и испугалась читать одна. Давай, составь мне компанию.
       
        -Знаете, Эмилия Карловна, давайте я почитаю один, а вы идите к ребятам. Там, я слышу, Плютто уже пришёл. Играйте, а я к вам половиной войду. Так спокойнее на мой взгляд, а?
        -Ну, пожалуй, ты прав. Тогда я тоже потом одна читать буду, мне после тебя уже не страшно. Пошла играть. Обещаю не продуть.
        Эмилия погладила голубей: Серого по клювику, у Белой проверила больную лапку, и ушла играть в преферанс.
       
        Митрофан вернулся к почте Эмилии. Вот оно, испугавшее пожилую женщину письмо. Открыл:
        "Кто Вы, почему мне знакомо Ваше имя, почему оно мне дорого?"
        Да, начало интригует. А вы-то кто? Не мешало бы представиться.
       
        "Если я правильно вспомнил своё имя, меня зовут, должно быть, Алекс Рубан. Во всяком случае, здесь я именуюсь именно так. Попробую, не вдаваясь в подробности, изложить суть моей проблемы.

        Я осознал себя - как будто родился приблизительно сорокалетним мужчиной, с сильными физическими повреждениями внешних и внутренних органов.

        Очнулся в больнице, где и прошла моя дальнейшая жизнь. Вначале, в качестве пациента, затем я освоил множество медицинских манипуляций, вплоть до сложнейших операций.

        Постепенно я сделался ведущим нейрохирургом, а теперь и одним из владельцев этой больницы. На ум приходит естественная мысль о том, что в прошлой жизни я был обученным врачом-хирургом. Руки помнили множество движений, над которыми надо долго и тщательно работать.
       
        Забыл сообщить, больница, где я пришёл в себя, находится в городе Гамильтон, на островах Новая Зеландия. Для вас это - на краю света, среди чужого океана.

        В настоящее время я пожилой мужчина, мне, наверняка, пошёл девятый десяток. Конечно, операциями в такие годы заниматься никто не рискнёт, но до сих пор я консультирую, а ещё совсем недавно ассистировал в сложных и интересных случаях.
      
        Я был невероятно занят, пока занимался практикой вплотную, и только два последние года занимаюсь делом, с которого, безусловно, следовало бы начать. Да я бы и начал, если бы была возможность.
       
        Память возвращалась ко мне постепенно в виде отдельных картин, часто во сне. Первое, что я вспомнил хорошо, это английский язык. Вокруг все говорили на английском, и я всё понимал.

        Потом сразу вспомнился русский язык, но говорить было не с кем. И всё же очень хотелось, из чего я сделал вывод о своём российском происхождении.
       
        Я не буду сейчас загружать вас подробностями, только среди имён, пришедших мне в голову, лучше всего я помнил Алекс Рубан. Затем вспомнил имена Нина, Карл и Эмилия Янсонс.

        Это имя мне почему-то особенно дорого. Потом я вспомнил, что Нина была Рубановская, а Карл, как и Эмилия, тоже Янсонс, из чего я предположил, что я, возможно, Рубановский, Нина моя жена или мама. А Карл Янсонс, очевидно, Ваш муж. Или отец.
       
        Я пробовал разные варианты, и только сочетание Эмилия Карловна Янсонс, нечастое имя в России, дало мне три результата. Первая Эмилия - 1899 года рождения, её искать нет смысла, вторая,наоборот, ей всего пять лет. А вот ваш год рождения показался мне подходящим.

        Прошу Вас, если моё имя Вам знакомо, откликнитесь. Помогите Вашему соотечественнику познакомиться с самим собой на закате жизни. Благодарю за потраченное на это письмо время и за Вашу доброту, если Вы соблаговолите написать мне любой ответ.
                Искренне Ваш, Алекс Рубановский.
          
        P.S. Если, о,счастье!, окажется, что я не чужой Вам человек, я пришлю новое, более подробное письмо о себе и своей жизни. Отвечу на любые Ваши вопросы и задам миллион своих. А.Р."
               
        Митя прочитал письмо три раза. Вот он, поворот в жизни. Эмилия никогда больше не выходила замуж, это при её-то красоте, образованности и материальной независимости.

        Митрофан однажды задавал этот щекотливый вопрос, и она ответила, что нет на свете подобного мужчины, каким был её муж, что для неё он - целый мир и вся жизнь. Что два года замужества - не один день. Что она не видела его неживым, и никто ничего не сказал ей о гибели Александра Рубановского.
       
        Митя запомнил тот разговор и никогда больше к нему не возвращался. Эмилия Карловна была его педагогом в институте, руководителем диплома, и теперь он уговаривает её быть руководителем диссертации.

        Но она хорошо знает характер Митрофана Ломова и уверена, что тот никогда не напишет никакую диссертацию. Карты не дадут. Он в них погряз гораздо сильнее, чем просто "расписать вечернюю пульку". Он погиб в игре, примерно, как она в лошадях. Не придётся им , ни ей, ни ему, сказать в науке своего слова.
       
        А в этой истории они вместе, пожалуй, разберутся. Вот и нашла прекрасная женщина, его хороший друг и учитель, близкий по духу товарищ и партнёр, нашла свой давно пропавший "целый мир".
      
        Митрофан вышел к игрокам:
        -Как дела, Эмилия Карловна? У меня всё хорошо. Хотите, поменяемся местами? Идите, почитайте. Очень интересно.
       
        -Вот наш выигрыш, твоя десятка. Смотри, не проигрывай. Не страшно, говоришь?
        -Всё отлично. - И уже картёжникам, - У меня мизер.
        Эмилия, испуганно:
        -Начинается! Рискуешь, аспирант!, - и закрыла за собой дверь в голубиную комнату.               


Глава 3
           "СОБЫТИЙ РАЗВОРОТ".
       

        Эмилия Карловна долго не выходила из спальни. Митя уже поглядывал на дверь с тревогой. Ещё бы! Такое потрясение не всякий выдержит, не у любого-каждого хватит сил сохранять спокойствие.

        У Эмилии Янсонс хватило. Выходя к обществу, она превосходно держала лицо. Правда, голос был на полутон выше обычного, когда хозяйка дома заговорила:
        -Митя, останься после пульки. Вторую сегодня не играем, господа. Простите, если я вам сорвала вечер.
      
        Плютто размял спину, потянувшись:
        -Я и сам что-то устал. "Не тот я стал теперь", - пропел тенором баритоновую арию Грязного Владимир Афанасьевич Плютто, старый знакомый, почти приятель Эмилии в течении последних тридцати лет. - Нельзя не спать две ночи подряд.
        Лохматый встал со стула, предложил, надевая пиджак:
        -Пойдём, Болт, поужинаем. Я выиграл немного, хочется расслабиться.
      
        Аккуратненький Витенька Болтянский попросился вымыть руки, выходя в коридор, покачал головой:
        -Нет, мой лохматый друг, у меня планы поинтересней. Иди один или даму свою пригласи.
      
        Все вежливенько попрощались. Лохматый просит разрешения поиграть с Болтом ещё часок. Подъедет его знакомый, и они завалятся в один дом на покер. Ну, конечно, Эмилия не против, всё равно им с Митей надо к компьютеру.
        -Играйте с Болтом, а мы с Митрофаном в голубиной спальне уединимся. Для наших дел нужен компьютер.
       
        -Вот, не относили бы деньги лошадникам, купили бы себе красивенький макбук, удобная вещь.
        -Ты опять за своё? Туську ждёшь? Вот и жди. Кстати, она собирается прийти в субботу? Помощница моя по хозяйству?
        -А и спросите сейчас, когда придёт.
        -Нет, дорогие. Сами тут закроете, уходя, нас с Митрошей не отвлекайте. Пошли, Митенька.
      
        Они молча расположились перед компьютером. Не спрашивая, Митя открыл письмо.
        "Кто Вы? Почему я помню Ваше имя?"
        -Что вы думаете по этому поводу? Мне нужно вас поздравлять? Нашёлся ваш пропавший муж?
       
        Эмилия Карловна рассматривает свой маникюр. Надо бы подправить. Это Тусина работа, в субботу пусть займётся.
        Они никак не могли начать откровенный разговор. Каждый чувствовал неловкость, двусмысленность ситуации.

        Эмилия со свойственной ей прямотой приступила первой к разоблачению магии:
        -Знаешь...Кому и что от меня надо? Разве у меня есть враги? Для чего этот жестокий розыгрыш? Мне надо чего-то опасаться? Что ты хочешь от меня услышать? Предупреждаю, я НЕ ВЕРЮ!
       
        Митя молчит. Эмилия продолжает рассуждать на темы: "Кому это выгодно, кто может желать ей плохого, стыдно смеяться над бедной девушкой, ну, ладно, бабушкой, что с неё взять..."
       
        На этой мысли Митя оживился:
        -Ну-ка, ну-ка, а не обсудить ли хорошенько эту тему. Если верить нашему другу Лохматому, как только вы бросите относить деньги лошадям, через месяц станете миллионершей.
       
        Митрофан резко встал, чем остановил всё расширяющийся поток эмилиевых возмущений:
        -Итак, попробуем подойти к проблеме вроде бы научно, записываю, первое - мы оба не верим в подлинность этого письма. Кого из нашего, вернее, вашего окружения, помимо меня, вы готовы считать непричастным? Я спрашиваю для того, чтобы получить в нашу команду Пинкертонов ещё хотя бы одного союзника. Вдвоём нам не справиться. Ваше слово, Эмилия Карловна!
        -Негр.
        -Согласен. Можете не предлагать больше никого. Группу будем расширять только при единогласном голосовании всей команды после тщательного обсуждения.
Предлагаю идти таким путём, постепенно убирая все кандидатуры, пока не упрёмся в одну-единственную, которую и припрём к стене.
        -И что тогда?
        -It depends, смотря кто окажется этим единственным. Я вызываю Кронгауза, сейчас, срочно. Сначала позвоню к нему домой, слегка введу в курс проблемы его супругу. Мне она доверяет. Кстати, окажем Негру большую услугу. Он где-нибудь завис в покере, надо его выдернуть, он с радостью соскочит, если непёрка, а у него она висит перманентно, - Митя уже набирает телефон квартиры Кронгаузов.
        -Господи, Митроша, как ты выражаешься! Уши вянут.
        -Вы, профессор, себя бы послушали, особенно на ипподроме во время заездов, - Митя продолжает разговор:
       
        -...Он очень нужен, ...да ...к Эмилии Карловне. Ну какие карты! Он тебе потом расскажет всё подробно, ты тоже сможешь кое-чем помочь. На службе?... Хорошо, имей в виду, он придёт очень поздно, может быть, даже будет уже рано. Ничего, у него завтра библиотечный день, отоспится и пойдёт свой клей варить. Я тебя целую, спасибо, привет от Эмилии Карловны...
       
        Митя тут же набирает другой номер, Эмилия ворчит:
        -Насчёт привета ты погорячился, его жена меня терпеть не может.
        -Вы не правы. Галя совсем не против вас, она карты ненавидит, а лично вас очень даже уважает.
        ...Крон, приезжай срочно к Эмилии... Пульки все закрыты. Здесь дела поважнее. Мы тебя ждём. С Галей я всё уладил, ты мой должник за это. Захвати докторской колбаски и апельсиновый сок для профессора, надо её успокоить. Давай, скорее, - Митрофан положил трубку, - карта ему попёрла, видишь ли. Врёт, конечно, иначе его из покера ничем не выдернешь. Он больной на эту тему.
       
        -Оба вы на покере больные.
        -Сказать вам по-секрету, мы все больные. А собственное признавание болезни - это уже шаг к выздоровлению. Эти бандиты ушли? Я пойду ставить чайник, а вы, пользователь электронной почты "ЭмКа", подумайте над ответным письмом. Вы, надеюсь, понимаете, что придётся отвечать в любом случае. Пока можно делать вид, что вы заглотнули наживку, времени прошло мало. У нас алиби: работаем над статьёй, с Негром играем в карты. Письмо напишете уже сегодня. Постарайтесь сделать так, чтобы можно было легко в любую сторону свильнуть.
       
        -Яйца курицу учат. Иди, разбирайся с чайником. Да что-нибудь ещё поделай, картошку почисть, свари, в общем, дождись Володьку и тихонько проведи по коридору в комнату. Не будем афишировать его визит. Для него так поздно приходить - неестественно.
        -Соседей подозреваете?
        -Я подозреваю ВСЕХ!

Глава 4
          "WE NEVER SLEEP."*

        -Подозреваю всех, кроме нашей команды. Господа пинкертоны, прошу садиться.
        Так встретила Эмилия Митю с Володей Кронгаузом, они внесли кастрюлю с горячей картошкой, вскипевший чайник, у Кронгауза в руках ещё и пакет с продуктами из Арбатского гастронома. Сумка с документами через плечо.

        Сели поужинать на скорую руку, на столе всё простое, вкусное и качественное. Питаться из хорошего магазина - святое правило друзей-картёжников. У них всё измеряется карточными расчётами. Выиграть два терца - вот тебе и хороший ужин.

        Не то, что у алкоголиков, те всё измеряют пол-литрами: "Вот ещё, в театр этот идти, это ж четыре пол-литры!". Ну, или пять-шесть, в зависимости от того, какой театр.
       
        Быстренько за ужином ввели в курс дела Кронгауза. Он даже встал из-за стола и с чашкой чая в руках подошёл к компьютеру, прочитать письмо. Вовка предложил себя в качестве защитника версии истинности письма, хотя сразу согласился с большой подозрительностью затеи.

        Эмилия продемонстрировала свой возможный ответ. Пинкертоны слегка подкорректировали, и вот что получилось:
       
        "Приветствую Вас, господин Рубан. Радуюсь Вашему запоздалому появлению, как радуюсь всему, что неожиданно находится, будучи давным-давно потерянным. На днях нашёлся шарфик моей мамы, а теперь вот - Вы.

        За время Вашего отсутствия наука сильно шагнула вперёд, даже у нас, в отсталой России. Стала модной некая профессия - хакеры. Не всякому сообщению в компьютере следует доверять.
      
        Вот и я стараюсь идти с веком в ногу. Стала подозрительной. Конечно, у меня в памяти есть многое, что я могла бы рассказать господину Александру Рубановскому, которым Вы себя называете, но прежде хотелось бы иметь несколько большую уверенность, в том, с кем я имею честь вступить в беседу.

        С уважением и надеждой, Эмилия Янсонс. Возможно, Ваша невенчанная жена."
       
        Отлично. Команда решила, что письмо ни к чему не обязывает, держит дистанцию, если это враг, и заводит тёплый разговор, если друг. Ничего нового не сообщает, но подтверждает имена главных героев.

        Маленький крючочек всё-таки заброшен - Эмилия его жена. Пусть теперь думает над доказательствами. А нам самим есть о чём подумать, и немало.
       
        Задачи определили сразу. Главное - найти бандита. Понять, что он хочет, чего добивается. Затем продумать, как его обезвредить и в какой степени наказать. Ну, это уж потом. Пока - КТО ? Кого мы подозреваем?
       
        -Кроме вас двоих, всех. Плютто, Болт, Лохматый, Туся, мои соседи. Это люди, знакомые в той или иной степени с моей историей, и в настоящее время, последние несколько лет постоянно приходящие в этот дом. Ученики не в счёт. Всех прочих отодвинем на галёрку.
       
        -А кто из вышеперечисленных вызывает у вас наибольшее подозрение?
        -Нет, лучше скажите, кого из них вы не склонны подозревать?
        Эмилия ворчит:
        -Кому отвечать-то? Вы уж договоритесь, господа следователи. В каком направлении мне думать?
        -Я соглашусь с Митей, сначала давайте отберём невинных и пригласим в нашу команду.
       
         Митрофан чувствует крошечную победу и доволен:
        -Сначала давайте определим мотив. Что врагу от "ЭмКа" надо? Цель какая?
        Володя Кронгауз пожимает плечами:
        -А что гадать? Ясно и козе, квартира. Вы, друзья, хоть приблизительно представляете, сколько стоит квартира в тихом центре Москвы, рядом с метро, площадью больше ста метров, да ещё с остеклённой студией? Знаете, как её можно продать! Кому! Это вам не Рублёвка у чорта на рогах. Вы миллионерша, барышня. Я бы на вас непременно женился, был бы свободен. А ты что не женишься, Митрофан? Делай профессору предложение немедленно.
       
        Все трое веселятся, Эмилия любит такой скользкий юмор:
        -Я лучше усыновлю вас обоих. Ваши мамки, правда, не согласятся, ну я тогда в крёстные напрошусь. Завещание напишу.
       
        Митя сразу стал серьёзным:
        -Вот! Завещание! Уж не подбирается ли наш невенчанный муж к завещанию? Но как? Вы написали уже? Не говорите, если не хотите.
        -Как на духу отвечаю. Не писала. Никак между вами, двумя негодяями, не выберу, какой менее негодяистый.
       
        Володя стал ещё серьёзнее:
        -У вас два договора об аренде. Когда закончатся?
        -Художник - когда спонсоры соберут деньги. Там, кажется, разобрались, бухгалтершу уволили, и деньги вот-вот поступят. На моё имя. Тут мы с ним и рассчитаемся.

        А второй сосед вроде риэлтором работает, не знаю в какой конторе. У него ещё год до конца договора. Потом, если останется жить, будет платить, как прежде.
        Володя пропел:
        -Ах, риэ-элтор! А вот о нём справочки и наведём. И про художника всё разнюхаем. Можно я Галю подключу? Жену мою? Она через своего отца многое разузнать может.
       
        Эмилия махнула рукой:
        -Да знаю я, как твою жену зовут. Сегодня ей передавала привет. Конечно, пусть узнает про них побольше. Давно надо было, а то живут со мной с открытыми дверями... хотя... Они оба запирают свои комнаты. Это только я - душа нараспашку. Спокойна, что ко мне воры не забредут.
       
        Митя строго постановил:
        -Сегодня же меняем замки и запираем двери. Я объявлю это всем жильцам, тем более, что им надо будет выдать новые ключи от входных дверей. Я возьму себе ключи, если вы не против, Эмилия Карловна. Больше никому не давайте без моего ведома. Приказ действует на время военного положения.
       
        Эмилия очень довольна, она души не чает в своём Митеньке. Ишь! Раскомандовался! Смотреть - одно загляденье. Соглашается:
        -Давай, ставь замки, запирай комнату, а то сделали из моей квартиры Дупло Дубровского: "Я вам оставлю, а Настя забежит заберёт", "Передайте Тусе, когда придёт, что я её буду завтра в одиннадцать ждать в Доме книги", "Пусть Болт передаст Плютту мой долг". А сколько разводов и свадеб через меня случилось? Всё. Закрыто. Все ушли на фронт.
      
        Володя поддержал Митю:
        -Именно. Митрофан Ломов объявил военное положение. Все стоим смирно. Все трое думаем до завтра насчёт Плютто. Он нам нужен в союзниках, следовательно, надо его вывести из подозреваемых. Прошу всех тщательно подумать, вспомнить о нём всего и побольше. Назначаем встречу до прихода преферансистов за час. А сейчас расходимся по домам. Немного поспим.

        У Эмилии сна ни в одном глазу в три часа ночи-утра:
        -Позор тебе, Пинкертон. Забыл? WE NEVER SLEEP. Спокойной ночи, ребята. Что бы я без вас делала?

* (сноска) Девиз детективного агенства Алана Пинкертона.



Глава 5
            "ТРИ ЧЕЛОВЕКА - ПАРТИЙНАЯ ЯЧЕЙКА."
      

        Примчались оба голубчика в половине второго. Эмилия Карловна успела и выспаться, и поесть. Хозяйка наливает всем кофе, Володя Кронгауз снимает пальто, не надевая изнанкой вверх, как обычно.

        Эмилия смотрит удивлённо:
        -Нарушаешь дресс-код!
        Володя очень доволен:
        -Официально откомандирован в расположение штаба лично тестем с согласия супруги. Не думаете же вы, что они спали, когда я пришёл. Тесть вообще не раньше полчетвёртого ложится, а Галка умирала от любопытства. Не пустили в кровать, пока не доложил проблему.
      
        -Передай мою личную благодарность обоим. Времени мало, давайте, мои любимые негодяи, за дело.
        Собрание партийной ячейки открыл председатель, Митрофан Ломов:
        -Итак, на повестке заседания личное дело господина Плютто Владимира Афанасьевича. Может ли он быть бандитом. Твой тёзка, Негр.
       
        -Да мало ли у меня ещё тёзок. Как будто мой тёзка не может быть бандитом. И не зови меня Негром, я честный еврей.
        -Ребята, шутки в сторону, - это Эмилия - давайте я начну, я Владимира Афанасьевича знаю много лет, полжизни, можно сказать. Успешный человек, всю жизнь номенклатура. По-моему, он даже не сдал свой партбилет, но под знамёна Зюганова не встал. Куда примкнул и примкнул ли - не докладывал. С этой точки зрения мне его биография неизвестна. Он знает, что я поддерживаю и почти дружу с Лерочкой Новодворской, поэтому разговоры со мной о политике лучше не начинать. Избегаем, как, впрочем, и все остальные картёжники.

        Заметьте, мы никогда не говорим ни о политике, ни о религии. Как в лучших домах на Западе. Там это категорически не принято. В хороших домах. Там ещё о деньгах не говорят. Но тут у нас профессиональный интерес. Картёжники только о них, зелёненьких, и рассуждают. Плютту по природе не свойственен негативный авантюризм. Никогда не станет играть на пару, а вот Лохматый в этом замечен.
        Митя встрепенулся:
        -Лохматый и мне частенько предлагает, хочет использовать мою репутацию. Никак не могу ему вбить в голову, что репутацией своей я дорожу.
      
        Эмилия продолжает:
        -Вот и дорожи. А к Плютту он и не подкатывается с этими разговорами, не смеет. Это называется, ребята, авторитет. Хотя именно Плютто к нам Лохматого и привёл. Кто у нас проверяет новые колоды на крап? Володя. И дважды поймал краплёную. Это, кстати, Болт тогда покупал колоду в киоске на углу улицы Воровского.
      
        Митя вступился за Болта:
        -Это ни о чём не говорит. В тот раз я был вместе с Болтом, когда он покупал карты, мы вместе с другого конца Москвы ехали. Наверно, продавец купленный. Кто-то ему краплёные колоды приносит.
       
        Эмилия:
        -И я легко могу вычислить - кто! Не Плютто, не ты, не Кронгауз, не я и не Болт. Так кто? Вот именно. А я подходила к этому продавцу. Припугнула его, что нажалуюсь. Так он твердит, что "не докажете", и говорит, баба приносит. Получается, что не Лохматый.
       
        Кронгауз смеётся:
        -Да ладно, Эмилия Карловна, не будьте наивной. Любую тётеньку попроси, она и отнесёт. Или врёт продавец, что это баба, но в чём он прав, так в том, что не докажем. Остаётся глазастый очкарик Плютто. На него вся надежда. Любой крап разглядит. Но мы отвлеклись, господа. Кого мы обсуждаем? Плютта. Я знаю его материальное положение. Безукоризненно. Семья на первом месте. У него тесть очень большая шишка. Я обратил внимание, Плютто всегда встаёт из-за стола после двух пуль. Не играет больше ни во что, даже в покер. Станет ли такой приличный человек плести паутину против верной подруги по картам? Ни-ког-да. Твоё слово Митрофан.
       
        -Я знаю многое из жизни Плютта, помимо карт. Всегда очень порядочно себя ведёт. Ни зуб, ни руку не отдам, но, по-моему, это не он. Голосуем. Единогласно. Значит, сегодня одна пулька, после чего остаёмся на совещание.
       
        -Нет, дорогой. Это будет подозрительно для остальных. Делаем так: Плютто обычно приходит в половине шестого, а Лохматый с Болтом ближе к семи. Плютто любит деберц из парных игр, тут ты, Крон, не в курсе. Они с Митенькой всегда сидят вдвоём и дуются в картишки, пока я уроки по-немецки даю, всё равно ничего не понимают. Давайте, ребята, совещаться будем за час до пульки. Ученица будет писать контрольную, а мы побеседуем.
       
        Володя полюбопытствовал:
        -А деньги за урок ученица заплатит?
        Эмилия пожимает плечами:
        -А как же? Я её ещё запугаю, скажу, что если плохо напишет, получит двойное задание к следующему уроку и заплатит вдвойне.
        -Круто! - произнесли оба негодяя в унисон.
        -Круче не бывает. А теперь пошли вон, делайте свои дела, и в половине шестого чтоб оба были здесь как штык!



Глава 6
            "ТЕ ЖЕ И ДЯДЯ ПЕТЯ."
      
         
        Владимир Афанасьевич быстро вошёл в курс дела. Когда Митя открыл почту "ЭмКа", обнаружилось ещё одно письмо:
        "Спасибо за ответ, думаю над доказательствами. Счастлив уже тем, что нашёл Вас." И подпись: Александр Рубановский.
      
        Митя сделал вывод:
        -Он взял тайм аут. Ну что ж, нам это на руку. Мы пока определимся с командой и выявим подозреваемого. Плютто, ты хоть на момент веришь в эту историю?
        -Ты удивишься, но я верю на пятьдесят процентов. Здесь возможно как одно, так и другое. Если Александр существует, это замечательно, но и не исключается наличие иллюзиониста. Я могу взять на себя прояснение этого вопроса.
       
        Сегодня среда. Максимум к субботе мы будем знать, существует ли на свете человек по имени Алекс Рубановский. И если он, действительно, сам, без чьей-либо посторонней помощи вспомнил имена Карла и Эмилии Янсонс, мы сможем поздравить нашу дорогую хозяйку с обретением как минимум доброжелательно настроенного к ней человека, бывшего мужа и, возможно, небесполезных для неё родственников. Одиночество не так прекрасно, как иногда кажется некоторым семейным.
       
        Я исчезну на пару-тройку дней, много дел, много работы, да и дело Эмилии требует приложения некоторой энергии. Мои подозрения совпадают с вашими. Вы подозреваете Лохматого. Я склонен с вами согласиться. Во всяком случае, отсекать его от подозреваемых и приглашать в команду нельзя ни в коем случае.
      
        Эмилия уже проводила ученицу, написавшую контрольную быстро и правильно. Кронгауз посочувствовал:
        -Эх, не удалось, Эмилия Карловна, взять двойную плату! Слишком хорошо учите, меньше стараться надо.
      
        Эмилия прищурила глаза и с возмущением воскликнула:
        -Так вот почему такой плохой клей у нас продают! Это такие, как Кронгауз, плохо стараются. Не смогла в ванной полочку приклеить, через два дня свалилась, и поганые пятна на красивом кафеле остались. Твоя работа, признавайся? Смотри, лишу тебя права нести мой гроб!
      
        Негр вскочил, кланяется в пояс:
        -Исправлю, клянусь, всё исправлю, немецким клеем переклею, а пятна от старого сотру, незаметно будет. Не я его изобретал, мой пока ещё в процессе, хороший будет, обещаю стараться. А гроб я ваш всё равно не смогу нести, старенький буду. Только не сердитесь, только простите глупого.
       
        Эмилия вздохнула:
        -Вот и вся страна такая. Не стараются, хитрят, пьют, работу прогуливают. Ну а что нам дальше-то делать? Что посоветуешь, Плютто-нетто-брутто?
        -Можете взять в команду Болта, я за него могу поручиться. Он совсем плох в отношениях с компьютером, абсолютно лишён какого-либо авантюризма, ни малейшего понятия не имеет о юриспруденции. Ему такую интригу не потянуть. Кроме того, он не нуждается в подобном сомнительном заработке, у него такой покровитель - нам и не снилось. Витенька Болтянский, красивый голубой мальчик, снимается в сериалах, следит за внешностью, кефиром умывается. Нет, он не при делах. Берите в команду, он может пригодиться. А его покровитель - так уж точно. Господа, нам пора за стол, сейчас появятся партнёры. Митя, давай пока в терц.
       
        Митя кивнул на компьютер:
        -Эмилия Карловна, идите, полюбуйтесь на новую записку в дупле Дубровского.
        Пожилая женщина с неожиданной энергией выскочила из-за стола и нырнула в голубиную комнату, там Кронгауз что-то колдовал в интернете на своей страничке.
   
        Плютто, сдавая по девять карт себе и партнёру, строго смотрит Мите в глаза:
        -Жениться собираешься?
        Митрофан принял вид строгого учителя:
      
        -Скоро нам исполнится восемнадцать. Потом мы сдадим в школе экзамены, потом мы сдадим экзамены в институт, поступим, а уж потом Митя попросит у Асиной маменьки Асиной руки, и летом мы тихонечко распишемся в ближайшем ЗАГСе. Митя ведь работает как раз в том институте, куда Настасья собирается поступать. Там афишировать нашу семейственность нежелательно. Володь, а кто у Болта покровитель? Ну скажи, ну по-секрету.
        -Нет. Заслужишь - он сам тебе расскажет. А вот и они. Просмотрю-ка я новую колоду, что они принесли, повнимательнее, что-то Лохматый возбуждён сильнее обычного.
       
        Из спальни вышли Эмилия и Негр. Для преферанса многовато людей. Эмилия села играть, а Митрофан с Кронгаузом отправились куда-то "по важному делу", сказали, что вернутся.

        Плютто проверил колоду. Отдал её Лохматому и предложил играть ею в дурака дома с барышней. Достал из кармана свою, новую, запечатанную. Предложил партнёрам проверить, если хотят. Лохматый обиделся, сидит, понурый. Раздали карты - оживился, дело пошло.
       
        Тем временем вернулись Митя с Негром, привели какого-то "дядю Петю", все втроём занялись дверными замками.
        -Эмилия Карловна, возьмите меня в долю половиной, - это сказал Митя.
        -А ты, Болт, меня. Вхожу тридцатью процентами, - это сказал Кронгауз.
        Дядя Петя тоже подаёт голос:
        -Тогда и меня возьмите кто-нибудь. Да хоть ты, очкастый.
       
        Плютто спрашивает новенького партнёра:
        -Не боишься продуть? Давай, четвертаком входи. От выигрыша получаешь, за проигрыш четвертью отвечаешь.

        Просидели за игрой до полуночи. Мастера успели вставить в две двери три новых замка. Дядя Петя - что заработал, то и отдал. Проиграли все. Выиграл один Лохматый. Уходя, пропел:
        -Атаки яростны-ы-ы-ы-е те...
        Остальным пришлось только пожать плечами. Это игра.
 


Глава 7
            "В НЕБЕ И НА ЗЕМЛЕ"

        Он сказал подруге-майорше, что его не будет до субботы. Но, хитрец, не уточнил, до какой именно. Хорошо, если удастся обернуться за неделю, и как раз к следующей субботе появиться пред её светлые очи.

        Ежедневные посиделки за преферансом стали для него такой же привычкой, как каждый день обедать. Даже по воскресеньям, после ипподрома Эмилия всегда радуется приходу партнёров по картам.

        Совершенно измученная и опустошённая в прямом и переносном смысле этого слова, она всё-таки сидит за столом и за кого-нибудь болеет. Правда, в долг не играет никогда.
      
        Вот и сейчас, уже сидя в самолёте, Владимир Афанасьевич думает о картёжниках. Ничего страшного, лететь ему в Окленд с пересадкой в Лос-Анджелесе больше тридцати часов. Успеет подумать обо всём. Майоршину проблему он будет решать кардинально вкупе со своей.

        С утра они с тестем сели на телефон, выяснили про клинику в Новой Зеландии, в городе Гамильтон. Есть там доктор Рубан, нейро-хирург. Только это женщина, Эмма Рубан, врач с прекрасной репутацией.

        Плютто записался на консультацию, тесть вызвал адъютанта, подправили документы, поставили новозеландскую визу, подтвердили американскую. Это, чтобы через Америку лететь. И вот он в самолёте.
       
        Наши врачи поставили диагноз, опухоль гипофиза. Собирался оперироваться буквально вот-вот. Ну, а почему не проконсультироваться у зарубежного доктора, тем более, что поездку оплатит фирма. У него там, кроме Алекса Рубана и собственной болезни, большущее задание от фирмы тестя, встреча в аэропорту Лос-Анджелеса и два маленьких поручения от своей канцелярии. Нагрузили чиновника по полной.

        Сейчас во время полёта распишу расписание - здорово получилось - и по приезде сразу стану двигаться очень быстро. Сначала еду в Гамильтон, в одноимённую гостиницу. Сплю, и с утра к врачу на консультацию. Возможно, госпитализируюсь для всяких исследований, а потом... потом будет потом. Опять смешно получилось. Чувствую, пора заснуть. Проснусь - буду думать дальше...
         
        У Эмилии всё валится из рук. Замки эти! Ходи, открывай их теперь. Соседи удивились, когда им выдали новые ключи. Случилось что? Обокрали? Угрожали? Ой, да отстаньте вы. Митя сказал, что я старая уже, взял под контроль моё благополучие.

        Пусть будет, говорит, всё, как у людей. Вы-то свои комнаты запираете? Вот и мне велено обзавестись замками, а заодно он и входной поменял. Старый-то ногтем открыть можно было. Уф! Еле отбилась! Но продолжаю всех вас подозревать!
       
        Писем новых нет. Сочиняет, наверное. Ну-ну, сочиняй, пиши, Конан Дойль. Тут против тебя Агата Кристи с Пинкертонами объединились. Посмотрим, кто - кого?
       
        Красоточка-стюардесса несёт напитки. А я сейчас бы выпил, если бы был здоров. Раньше, в воздухе всегда пропускал порцию коньячку: сидишь тут в огромной машине, чорт её знает, чего это она вдруг летит? А после рюмки всё как-то на своё место встаёт, и никаких сомнений. Жаль, нельзя. Давай, красотуля, мне сок апельсиновый, а потом кофейку. Тьфу, как барышня кисейная. Не хватало ещё орешков попросить.
       
        Про Лохматого одну вещь я утаил от ребят. Специально. Не хотел им подсказки делать, пусть сами на чистую воду выводят, кого надо. Доказательства должны быть прямые и неопровержимые.
      
        Как-то мы с моей ненаглядной супругой во время летнего отпуска валялись на песочке в славном городе Сочи. Посёлок Псоу называется, почти на границе с Абхазией. Валяемся, в картишки дуемся, в дурака и в пьяницу.

        Это наш с ней старый трюк. Мы такую удочку закидываем, чтобы портнёров-лохов собрать. Видят, мужик лысый, старый, с молодой любовницей, думают, сейчас они нас сделают. Мы с моей девушкой ещё немного прикидываемся, а потом начинаем их раздевать на полную катушку.

        Уж обед-то в ресторане мы всегда себе обеспечивали. Моя благоверная во все игры сильна, тренированная барышня. А в свои почти сорок выглядит на двадцать. Не то, что я. Лысина и очки меня подводят.
       
        Вот так однажды и познакомились с Женькой Лохматым. А был он, между прочим, с Тусей, той самой, что у Эмилии квартиру убирать приходит. И ещё. Мы на пляже не в брюках ведь сидим. В шортах, а девчонки в купальниках. И что я увидел? У Туси и Лохматого на ногах татуировка. Сердце, пронзённое стрелой, разрезанное пополам. Одна половинка у мальчика над левым коленом, а другая у девочки над правым. Если рядом лежать, как раз сердечко и сложится.

        Делаем вывод: не вчера он познакомился со своей подругой, а сидели они вместе в тюрьме. Кое-какие детали эту версию подтверждают, да и некоторые черты характера этой дамы говорят о прочном тюремном воспитании.
       
        Лохматый тогда нашу затею превратил в хороший бизнес. К нам подходили мужики, девчонок мы отправляли купаться. Пока они плескались, гостей мы обирали до нитки. Класс игры московских картёжников-профессионалов не подводил. Я даже устал в то лето и радостно попрощался с новыми знакомыми. А Женька Лохматый возьми, да и найди меня в Москве.

        Жёнушка моя его Туське протрепалась, телефон дала, адрес. Та и приехала. Маникюр с педикюром теперь всем нашим дамам делает, квартиры убирает. Без дела не сидит ни минуты. В карты не играет. Копят с Лохматым деньги на квартиру. Так что, подозрений им обоим не избежать.

        Вот я скатаю в город Гамильтон, центр Новозеландщины, разберусь со всеми делами сразу, тогда и решим все проблемы Эмилии. А пока посплю-ка я до обеда.
       
        Если бы кто-то в Витеньке Болтянском сомневался, то, увидев как тот отреагировал на таинственное письмо, все сомнения отбросил бы в сторону. Сначала Болт буквально опупел. Читал письмо раза три-четыре. Наизусть выучил. Всё переспрашивал про молодые эмилиевы годы.

        И дальше: а где Алекс служил, а как давно его знал отец Эмилии? Потом про любовь с подробностями. Ну как девчонка. Ах да, ну да! Потом даже запрыгал на стуле от радости. Ну ведь нашёлся муж, как хорошо-то!
    
        Потом загрустил вдруг, и сам сказал:
        -А вдруг вас кто-то разыгрывает... А зачем... Это же так жестоко. А что вы про его службу в армии знаете? А хотите, я узнаю?
        Кронгауз хлопнул себя по толстым коленям, громко получилось:
        -Ну вот, наконец-то, о деле заговорил, а то всё ах, да ох!
        -Нет, я правда, могу попросить, мне помогут, хотите?
       
        Все трое наперебой заголосили:
       -"Ну конечно, хотим! Так об этом и разговор! Было бы отлично!" - кто и что говорил, было не разобрать, да и ладно. Витенька был рад оказаться полезным. Он как раз сегодня выиграл немножко.

        Митя с Негром не сильно старались, пусть красавчику будет приятно. Ни Лохматого, ни Плютта за столом не было.
        -Тогда я пошёл, мне уже пора, только руки помою.
       
        Митя тоже стал торопиться, надо Настю после концерта у консерватории встретить. Володя Кронгауз попросил разрешения поговорить с соседом-риэлтором. Якобы, о купле-продаже своей квартиры, совета спросить.
        Эмилия посмотрела заговорщицки:

        -Посоветуйся хорошенько, прощупай голубчика. И давай-ка, иди, клей старый отдирай. Полочку новую приклеил - спасибо. Посмотрим теперь, сколько твоё изобретение продержится.
        -Хотел сюрприз вам сделать. Сорвали мою ставку, мадам Эмилия. Жестокая вы. Я пошёл работать. Старый клей отдирать и риэлтора щупать.
       
        Все разбрелись по делам. Эмилия пошла замесить салатик, порезать колбаски, буженину, вон, кто-то принёс. Поужинаем с Негром вдвоём. Можно и мартини по рюмочке. Вовка не за рулём. Безлошадный он, как все мы.
 


Глава 8
                "ПРО КОТОВ И СОСЕДЕЙ"
         

        Эмилия Карловна проснулась, посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что спала сегодня, как в молодости, честные семь часов. Вокруг расположились с удобствами Тигруша и Снежок, оба уже поглядывают влюблёнными глазами на хозяйку и с опаской друг на друга.

        Каждый подозревал другого. Кто тебя знает, что придёт в твою глупую голову. Можешь и вмазать запросто ни за что, ни про что. И опять глаза на хозяйку, очень довольные морды, что белая, что полосатая. Тигруша задирает приятеля всегда первый. Снежок с детства самый безобидный.
       
        Морданчик их обоих держал в строгости. Только в самый последний месяц своей жизни, бедненький, всё лежал под одеялами, не обращая внимания на происходящее вокруг. Так и заснул навсегда тихонько.

        А до того, как залез под одеяло, командовал всеми в доме. И котами, и людьми. Попробуй что-нибудь не так сделать, воду не поменять, лоток не почистить во-время. Подойдёт и громко объявит выговор. Всё равно, кому, кто первый на пути попадётся.
       
        Зато с хозяйкой только нежничал, урчал, мурлыкал, следил, чтоб не болела, всегда укладывался на её больное место. Не имеет значения, нога это, живот или голова. Ляжет и на голову. От французской речи приходил в крайнее волнение, обязательно отвечал и слушался. А, - по-русски можешь сколько угодно ругаться, он немедленно притворялся Васькой, который "слушает да ест".
       
        Художник, как поселился, стал без конца с него картины рисовать. Уж очень живописные позы любил придумывать Мордан Янсонс. Так и подписали самый красивый портрет, с которым Эмилия упражняла теперь свой французский. Художник - хороший парень. Добрый. Только немного таинственный. Ничегошеньки-то про него Эмилия не знала.
       
        Она у него картину купила на Арбате. Странный портрет странной дамы, с Модильяни списанный. К портретам у неё всегда была слабость, а тут ещё такая чудесная копия. Художник понёс тяжёлую картину к ней домой, а когда увидел комнату со стеклянной крышей, упал на колени и напугал, что не встанет, пока она не согласится эту комнату ему сдавать.

        Риэлтор тогда уже поселился, с деньгами было не так напряжённо. Не собиралась Эмилия Карловна вторую комнату сдавать, тем более - с окном на потолке. Там Митрофан ночевать нередко оставался, да и ещё мало ли кто? А этот стоит на коленях, головой мотает:
       
        -Не уйду, за любые деньги, не встану, не губите талант, ваш портрет напишу, в музее стоять будет, - ну и всякую подобную чушь. Эмилия развернулась и пошла ставить чайник. Мартини достала, приносит, а он всё на коленях.
       
        -Вставай, псих ненормальный. Вешай картину, и пойдём обмывать. Двести долларов будешь платить? Ладно, я не монстр. Сто пятьдесят. Два месяца испытательных. Не поссоримся - живи. А что это ты в необычном месте стоял со своим Модильяни, к кулинарии пражской прибился? Специально, чтобы я тебя заметила? Признавайся. Ты не жулик? У меня красть нечего. Коты - всё моё богатство, да и кому они нужны?
       
        -Ну, не скажите, один лучше другого. А рыжий - так просто картина третьяковская. Можно, я его писать буду?
        -Так! Вот тут ты меня сразу и купил с потрохами. Кто Мордана моего любит, тот из меня верёвки вьёт. Платить будешь сто двадцать. Живи.

        Пойдём на кухню Модильяни обмывать. Завтра повесишь. У себя в мастерской и повесь. Я заходить буду любоваться на неё, заодно и беспорядок проверю. Имей в виду, экскурсию буду приводить. Зря, что ль, я скидку тебе сделала?
       
        Сергей Некрасов, художник-любитель, действительно продавал свою картину возле кулинарии от ресторана Прага не случайно. Он давно уже "пас" Эмилию Янсонс, дочку генерал-майора медицинской службы, гражданскую жену исчезнувшего подполковника-врача. Именно исчезнувшего, а не пропавшего без вести.
       
        Грандиозный пожар случился в колонии политических заключённых, расположенной где-то в Средней Азии. И одновременно, как водится, массовый побег заключённых. Кого-то потом отловили, расстреляли. Кого-то убили, пока группой бежали по степи, с вертолёта расстреливали. Некоторых потом находили, умершими с голоду. Нескольких заключённых не досчитались. В том числе и бывшего подполковника медицинской службы Александра Рубановского.
       
         В первые годы войны их госпиталь разбомбили, он был контужен, попал в плен, там был вынужден работать в немецком госпитале. Вернулся после победы и немедленно угодил в колонию, из подполковника преобразован в политзаключённого. Предателем родины, вот кем его теперь считали.

         Прошло много лет, всех реабилитировали. Если бы Рубановский был жив, мог бы и вернуться. Но его нет ни в списке расстрелянных, ни в каких других списках. Он просто исчез.
       
         Квартира на Арбате сначала была ведомственной, потом переведена в статус государственного жилья, а в итоге стала собственностью Эмилией Карловны Янсонс, дочери недавно скончавшегося Героя Советского Союза, бывшего начальника военного госпиталя. Никто не собирался ни выселять одинокую женщину, ни уплотнять. Никто не посягал на её собственность, в бывшем отцовском ведомстве о ней не забывали.
       
         Эмилия, как дочь ветерана, получала хорошую пенсию, не обходили её и всевозможными подарками к Девятому мая. Когда в квартире одинокой дочери Героя войны поселился посторонний человек, заинтересовались его персоной. Кто он, чем занимается и всё такое. Выяснили, что одинокий мужчина среднего возраста покупает-продаёт квартиры.
       
         Решили горячку не пороть, пусть старушка сдаёт ему комнату, пусть заработает, но майор Некрасов получил особое задание. Не трудное, но почётное: поселиться к Эмилии Янсонс в свободную комнату и следить.

         Глаз не спускать с господина жильца. Сколько вон случаев: и обманывают старых людей, и квартиры отбирают, бомжей из них делают, а то и убивают как-нибудь особенно коварно. Короче, приставили к дочери Героя охрану. И сделать это требовалось НЕЗАМЕТНО ни для Эмилии, ни для жильца, ни для партнёров её, картёжников, будь они неладны.
       
         В последние дни что-то в доме происходит, художник-Серёжа обратил внимание на некоторую нервозность у всех героев сцены. Профессионал, его не проведёшь. Только риэлтор не выходит из комнаты всю неделю, и это тоже неестественно, обычно он любит потрепаться. К нему заходил вчера Кронгауз. Надо бы поинтересоваться, здоров ли.
       
         Зашёл. Сидит в компьютере. Пасьянсы раскладывает. Нет, не заболел. На работу не ходит - много накопилось канцелярщины. Историю квартир проверяет. На той неделе они выходят на две сделки. Ответственный момент. Выпить не хочет. Коты уже приходили. Они в этой комнате в окно любят посмотреть. Минут десять посидят и уходят, если не подерутся.
       
         А то смотри, у меня пиво есть, давай креветок сварим, я недавно пейзаж с котами продал. Тот, смешной, который с Шишкина списал, а вместо медведей котов наших посадил. Мордан там классно получился. Картину купила девушка Митрофана, Анастасия. Она по Морданчику скучает. И я скучаю. И по Морданчику тоже.

               

                "ИНТЕРМЕДИЯ"

      

        Мужчина вошёл в "Корчму" на Бакунинской улице. Разделся, самостоятельно повесил куртку на крючок в стороне от общей вешалки, кивнул гардеробщику. В ответ получил подобострастный поклон. Поднялся на второй этаж, у окна в дальнем углу его ждала та, ради кого он нарушил, наконец, своё почти недельное заточение.
      
        Не юная прелестница и не элегантная леди средних лет. Дама, сидевшая за столиком, вполне могла сгодиться ему в матери. Но как хороша! Седая голова отливает бледным фиолетом. Точно такого же тона огромные фиалковые глаза. Очки в изящной оправе тонкой работы, наверняка, из простого стекла без диоптрий, скрывают многолетние морщинки, от которых никуда не деться, остаётся только прятать.
       
        Остальные черты её лица словно выписаны тонкой кистью художника. Минимум макияжа, неопытный глаз и не определит, где тут краска, а где порода от природы. На руке одно кольцо с маленьким рубином , окружённым бриллиантовой крошкой, такие же серьги в изящных ушах, нестареющей части женской красоты.
      
        Наряд можно не рассматривать. Строго, дорого, всё так же подчёркивает невероятный цвет этих глаз. Причёска чуть длиннее, чем у отряда бабусь, всех подряд стриженных под карэ, но и не беспорядочно длинные волосы, как у молодых девчонок. Такую длину причёски носят дамы лет тридцати - семидесяти. И, видимо, пришла она раньше специально, чтобы занять место спиной к окну.
       
        Викентий (Это, как мы уже поняли, риэлтор, сосед-жилец Эмилии) поцеловал протянутую руку:
        -Ослепительна. Ещё говорить комплименты? Их у меня для вас, прекрасная мадам, бесконечное количество.
       
         Подошёл гарний хлопец. (Нет в русском языке буквы, изображающей мягкое "Г", с которым произносится это очень точное украинское слово, "Гарний", другим и не заменишь.) Хлопец протянул меню. Викентий попросил кофе и мороженое. Отдельно. Никаких глясе и прочей мешанины из напитков. Хлопец поклялся, что понял и улетучился.
       
         Юлия (так звали даму. Именно так, без отчества.) помешивает чай и другой ложечкой дегустирует по-очереди каждый шарик мороженого:
        -Не теряй времени, дружок, докладывай. Милка письмо получила?
        -Куда она денется. Я уже неделю не выхожу из дома, выслеживаю. В гнезде заволновались, переполох, вся компания шуршит. Боюсь, не поверили.
        -Странно, он написал очень искренне, я была растрогана. Твои дальнейшие действия?
       
         Викентий почесал в затылке:
        -Она написала ответ, просит какие-нибудь уточнения, доказательства. Думаю, придётся их сочинить.
        -Так сочиняй! Тебе платят гонорар не за то, чтобы ты лежал на боку и наблюдал, хотя и за это тоже. Главное - действуй и добейся конечной цели. Пусть она уедет хотя бы на несколько дней. Тебе доверит комнату с котами-голубями. Найдёшь и вынесешь архив старика. После этого уедешь куда захочешь, исчезнешь.
        -А коты?
       
        -О каких пустяках ты говоришь, честное слово! Художник приглядит, и Милка скоро вернётся. Пиши письмо. Я, к сожалению, не сильно осведомлена о её молодости, но кое-что до меня долетало. Я тебе рассказывала.

        Вспомни что-нибудь про старика. Это твоё дело. Тебе платят, надо работать. В понедельник жду результат. Если будет раньше - позвони. Встречаемся здесь. Вот несут твой заказ. - И очаровательно улыбается хлопчику, - Счёт, пожалуйста.
       
         Викентий предложил даме руку:
         -Я сам заплачу, мне приятно за вами чуть-чуть поухаживать.
         -Мерси, в таком случае. Не забудь про чаевые для юноши, не будь неотёсанным совком. Через два дня! Прощай!
        Дама исчезла, вокруг недолго витали очень милые духи. Скоро и запах истаял. Осталось воспоминание.
 


Глава 9
           "ЮЛИЯ У СЕБЯ ДОМА"
       
      

         Эффектная дама подъехала в такси к аккуратненькой пятиэтажке в уютном районе города, что в 60-е годы вырос сразу после Кутузовского проспекта у начала Минского шоссе. Давыдково.

         Здесь застроили хрущёвскими домами симпатичную деревушку у речки Сетунь, рядом с ближней дачей Сталина. Обещали построить плотину на реке и залить овраг красивым водохранилищем. Но пока что-то не похоже, чтобы эти планы кого-то интересовали.
         
         Сейчас занялись срочной перестройкой района. Убирают невыгодные пятиэтажные и возводят высокие дорогостоящие дома. Бывшая деревенька сделалась престижнейшим районом в центре Москвы. Двадцать минут на троллейбусе до Кремля.         
         
         Юлия вскарабкалась на пятый этаж без лифта с тремя передышками на втором, третьем и четвёртом. Ничего. Если не спешить, а ей торопиться некуда, вполне можно жить и на пятом этаже. Зато нет соседей сверху, не зальют, и никогда не застрянешь в лифте. Ей, с её клаустрофобией, такие стрессы противопоказаны.
         
         Дама изящным движением сбросила красивые сапожки, переоделась в удобные тапочки, в махровый домашний халат, рассталась с макияжем и превратилась в обычную старую тётеньку. Ну и пусть. Сейчас спокойно всё обдумаем, поговорим с попугаем Юрочкой, может что-то посоветует, хулиган.

        Вон, уже кричит, обрадовался хозяйке:
        -БОНЖУР МАДАМ. ЮРОЧКА СКУЧАЕТ. ЮРОЧКА ГРАЧЁВ, ФАМИЛИЯ ТАКОЕ. ПТИЧКИ ВСЕ НА ВЕТОЧКЕ , А Я, БЕДНЯЖКА, В КЛЕТОЧКЕ. БОЖЕ МОЙ, КАКАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ.
        -Всё сказал? Юрочка хороший. Берегите попугая, это птица дорогая.
       
        Скоро скажет и этот стишок. Эта птица, малюсенький волнистый попугайчик, один сплошной ум. Говорит всегда во-время и по делу. Спокойной ночи - именно вечером. Гостей отличает от хозяйки. Им он не скажет, что "скучает".
         
        Итак, что-то Викентий ни мычит, ни телится. Надо его подгонять. Для продажи Архива Янсонса есть два варианта. Первый - не слишком выгодный, зато наиболее надёжный. Сейчас она, Юлия, именно на него и работает. Причём, даже не знает, на кого именно. Тот, кто имеет с ней дело, разумеется, посредник. Люди с такими средствами напрямую к исполнителю никогда не выходят.
      
        Этот вариант и обдумывать незачем. "Это просто, это ясно, это всякому понятно." Эмилию удалить на время, получить доступ в комнату с библиотекой, отыскать архив, забрать его, отдать заказчику и получить гонорар за работу. Немаленький, но и несравнимый со стоимостью Архива Янсонса.
       
         А вот если бы выйти на самого Алекса Рубановского, передать ему архив лично, пока не помер, и запросить совсем другие деньги. О такой операции можно только мечтать. Но этой тётке, что смотрит из зеркала, боюсь это дело не по зубам.

         Ах, Алекс, Алекс! Знал бы ты, дедуля столетний, что от своей тайны ты сейчас в одном шаге. Ну, ладно, тогда ему было-то всего восемьдесят или восемьдесят один, только он об этом не знал.
      
         Однажды Юлия оказалась в дорогущей турпоездке в Новую Зеландию. Это был подарок от тайного кавалера, главного врача госпиталя, где она продолжала работать старшей медсестрой. Прежде она была тайной женой начальника госпиталя Карлуши Ясонса.

         После его смерти, и даже намного раньше, по наследству досталась новому начальнику в том же амплуа. Ну, а теперешний, уже третий с тех пор командир, пенсионерками не интересуется, в сегодняшнем возрасте с кавалерами ситуация складывается напряжённо.
         
         Подарок, эта Новая Зеландия, оказался отступным. Тайному кавалеру пришлось жениться на своей гражданской жене, а с медсестрой Юлией прекратить отношения. Так потребовало высокое начальство. Всё хорошо было в этой поездке, вот только приступ аппендицита случился не к месту.
      
         В больнице прооперировали срочно. Доктор хорошо говорила по-русски. Поболтать заходила, а потом пригласила к себе домой и познакомила с папой. С самим хозяином этой больницы.

         Юлия тогда, услышав это имя, на минуточку обалдела. Ей ли не узнать Алекса Рубановского, да он ещё и врач, да и внешность сохранилась, не смотря на пожилой возраст. В доме у Янсонсов этих фотографий молодого красавца, Милочкиного мужа, больше, чем фотографий самой Милочки.
       
         У мужчин есть завидная особенность, с годами они становятся красивыми новой красотой. Импозантные, достойные, а если ещё и хорошо ухожены, красиво одеты. А как они говорят, сколько знают! И главное их украшение - общественное положение и материальная свобода.
       
         Юлия тогда оставшиеся от турпоездки три дня не покидала дом гостеприимных докторов. Алекс расспрашивал о Москве, о перестройке, о реабилитации сталинских заключённых. Они рассматривали карту Москвы, она называла ему улицы.

         Увидев название Новый Арбат, старик надолго замолчал. Потом спросил, куда делся просто Арбат, и очень обрадовался, когда узнал, что с ним всё в порядке. Потом спросил, что такое "Собачья площадка" и "Воздвиженка".
      
         Юлия всё время следила за своей речью, как бы не проболтаться об этой удивительной завитушке судьбы, положившей её на операционный стол, где-то на краю земли, почти к родственникам. Она сразу почувствовала запах грандиозной авантюры. Вот только не промахнуться бы и не продешевить.
       
        Алекс назвал, конечно, имена, которые ему почему-то дороги, Нина Рубановская, Эмилия Карловна и Карл Янсонсы. Не слышала ли она о таких людях, случайно? (Ещё бы! Как же, не слышала!) Ах, увы, к сожалению, нет. Но она обещает навести справки. Пусть господин Алекс напишет письмо, а она в Москве сделает всё, что в её силах, чтобы помочь прекрасным соотечественникам.
       
         Да-да, доктор так воспитал свою дочь Эмму, имя-то дал какое, не иначе, как в честь Эмилии. Эмма Рубановская считала себя русской, потому что родина отца - Россия.
       
         Сегодня Юлия мало что знала о Рубановских. Она не переписывалась с Алексом и Эммой, но раз или два написала, что с поисками их родственницы пока не преуспела. Теперь она, наконец, решила отдать им Эмилию. Да, она нашла, женщина с таким именем существует,у неё уже есть адрес этой самой Эмилии Янсонс.         
         
         Всё вышло прекрасно. Пригодилось то старое письмо, что написал Алекс. Они с Викентием отправили его на e-mail "ЭмКа", но всю переписку вывели на почту Викентия, чтобы держать процесс под контролем. Ответ от Эмилии оказался вполне нормальным, дама просит доказательства.

         У Юлии в голове нет никакого коварного плана, сплошная импровизация. Придумать что ли ей эти доказательства? Пусть он будто бы вспомнит про улицы, про то, как назвал дочь. Это её растрогает.
         
         Пожалуй, позвоню. Юлия набрала номер квартиры Эмилии. Подошёл мужчина. Она попросила к телефону Викентия:
        -Это Юлия. Слушай и не реагируй, тебя соседи слышат. Сочини письмо от Алекса. Надо рассказать Эмилии о том, что свою дочь он назвал Эммой в честь Эмилии, что помнит название улиц Арбат, Воздвиженка и, главное, Собачья площадка. Они там жили, и такой улицы больше нет. Мне прочитаешь, встретимся в "Корчме". Завтра, пораньше. Давай в одиннадцать. Позавтракаем, я тебя приглашаю. После моего одобрения пойдёшь домой и тут же отправишь.
       
         -У меня другое предложение. Зачем терять время? Я сейчас же напишу заявление от вашего имени, приеду к вам домой, вы подпишете, и мы тут же спокойно отправим документы по назначению. А от "Корчмы" я не откажусь в любом случае.
        -Прекрасно. Всё сказал вполне конспиративно. Договорились. Жду.
       
        Ну вот, опять человеческий вид принимать придётся. Какой-никакой, а мужчина, гость. Хорошо хоть причёска в порядке.
        -У нас будет гость, Юрочка! Скажи, гости, гости.
        -ГОСТИ. ПРИХОДЯТ ГОСТИ ГЛОДАТЬ КОСТИ. ДО-ОБРЫЙ ВЕЧЕР! СПАТЬ ПОРА! ГАСИ СВЕТ!

      

Глава 10
              "СУББОТНИЕ ДЕЛА"
      


        А ничего особенного, такой же день, как и все другие, те же ученики, те же картёжники. Но! Сегодня придёт Туся. Будем убирать квартиру. Поправит хозяйке маникюр, а педикюр в следующий раз, он зимой держится недели три, потому что без лака. Летом с босоножками каждую субботу поправлять приходится.

        Туся молодец, отличный мастер, прекрасная домработница. Всё просится здесь поселиться и за эти деньги работать. Было бы неплохо, но куда её поселить? Теперь всё занято.
       
        А между прочим, Викентий, риэлтор, подбивал к ней клинья, да получил такой серьёзный отпор! Что это он ей так категорически не нравится? Интересный мужчина, при деньгах. Вот и жили бы в его комнате, пока свою квартиру не осилят. Видно, сердце этой милой женщины несвободно.
      
        Как-то она помогала Эмилии мыться в ванной, когда у той нога была в гипсе. Нелёгкое это занятие. Хозяйка - тётка не маленькая и не худенькая. Ну, не об этом речь. Туся, чтобы не промокнуть, была в купальнике, и что же мы увидели!

        На ножке, очень стройной, над коленочкой, забыла, над правой или левой, татуировка такая милая, но странная. Сердце, пронзённое стрелой. И главное, на этой ножке расположилась только половинка картинки.
    
        Эмилия, понятное дело, полюбопытствовала, у кого вторая половинка. Ответ был однозначен и суров: "У кого надо." И больше ни слова. Попросила не болтать про это с кем попало. А что, если взять и рассказать пинкертонам? Это свои, а не "кто попало".
       
        Слышу движение в коридоре. Пришла, наверное.
        Эмилия набросила любимый халат. Атласный, с яркими павлинами на тёмно коричневом фоне. В нём она себя чувствует шикарной дамой, не то, что в старых потёртых джинсах. Кстати, сегодня придёт на урок та самая девочка, что сшила новую юбку. Вот и принаряжусь. С чёрной водолазкой будет нормально.

        Обычно Эмилия Карловна старается избегать чёрных вещей. Это не цвет, вернее, это никакой цвет. Но годится в ансамбль с любым другим и для любого выхода. Хоть в театр, хоть на работу, хоть на ипподром.
       
        Кстати, операция "Бега" состоится, как обычно, завтра. Они все думают, что по выходным "у старухи - Бега". Так вот: так же, как я ещё не чувствую себя старухой (ну мало ли, кто там на меня из зеркала смотрит), так и Бега в последние несколько лет превратились в невесть что. Туда лучше не ходить. Навещаю только лошадку свою любимую, по имени Внук. Он уже Внук Три. Орловская порода. Обязательно пойду, когда он побежит.
       
        Я ведь в бегах и рысистых испытаниях плохо разбираюсь. Там бродят такие специалисты, все друг друга знают. Настоящие профи. Так и норовят навязать всевозможные ставки, комбинации. "Верная лошадка! Вчера на пробежке показала полуторную без двенадцати, ставьте в любой комбинации. Дармовой заезд, как в банке получите!"
       
        Всё это летит у меня мимо ушей. Ставила, конечно, но всегда только в "одинаре". И только на красивые имена, если лошади незнакомые. Ну, а когда любимчики бегут - тут уж только бы дождаться заезда. Когда забьют в колокол, сердце так и выпрыгивает.
      
        А сейчас я приезжаю туда очень редко. Знакомый наездник проводит бабушку в денник, где стоит серый Внук. Сахаром угостить разрешает. Там в Ипподроме процветает всё больше Казино, а беговой тотализатор, похоже, ушёл в подполье. Впрочем, не знаю, что там творится, но только совсем не то, что было прежде.
       
        Как приходит воскресенье, я собираю портфель, аккуратно погружаю в него очередную старенькую тетрадь и ухожу. Все думают, что на бега. Вот и пусть думают. А я уже пятый год хожу в одну маленькую библиотеку, где работает милая пожилая женщина, вроде меня.

        Она открывает мне комнату с большим компьютером, обвешанным и обставленным всеми прибамбасами, какие бывают, и отдаёт его в полное моё распоряжение. Я работаю часа четыре. Об этом не знает никто. Скоро мой труд будет закончен. В нём смысл моей жизни.
       
        Эмилия вышла в коридор, где Туся (Тамара) уже начала уборку:
        -А я думала ты ещё спишь. Поздно засиделись вчера?
        -Да нет, без Плютто и без Женьки Лохматого быстренько свернулись. За Болтянским такая шикарная машина приехала! А Митька и Негр к девушкам своим побежали. Так что я сегодня выспалась, а вчера выиграла десятку хорошую. Тусик, давай уборку прервём, попьём кофе, сделаем ногти. Сегодня только руки. Поболтаем. Не то сейчас поток учеников начнётся, потом легато перейдёт в картёжников, и тогда уж до ночи.
      
        Туся снимает резиновые перчатки:
        -Как бы не до утра, знаю я вашу компанию.
       
        Пришла девочка Катя, та, что юбку сшила. Принесла вязаный жилет. Пушистая шерсть палевого цвета.
        -Чтобы вы не болели. Это из моих собак, у нас два Колли. Не знаем, что делать с шерстью. Мама прясть не успевает.

        Пришёл мальчик Виктор. Жутко талантливый. Переводит поэзию. Сонеты Шекспира у него такие красивые получаются! Принёс большую бутылку красного сладкого мартини.
        -Это от папы, чтобы вы по Мордану не плакали. Он у вас чемпионом был по кошачьему долголетию.
       
        Потом пришла Анастасия, девушка Митроши. Попросилась проконсультироваться и потренировать синхрон по-французски. Рассказала про картину "Утро в сосновом бору, или Три Кота", которую наш сосед Серёженька Некрасов набезобразничал. Ну а как это хулиганство ещё назвать?
       
        Туся между делом сварганила супчик из плавленного сырка, пожарила цветной капустушки и разогрела домашние котлеты:
        -Я подумала, что у тебя в холодильнике, наверняка, один сплошной гастроном, а нормальной еды и нет. Вот, запаслась котлетами. Тут и мужикам-картёжникам останется.
       
        Эмилия радостно всплеснула руками:
        -И правильно подумала. Интересно, а ведь ты каждый раз в этом направлении думаешь. В ту субботу зачем-то отбивных из свининки сочинила, а в по-за-ту голубцами озаботилась.
       
        Туся уже накрывает на стол:
        -Настя, садись с нами обедать. А ты, Эмилия, давай придумай как по-за-ту-ту субботу назвать. И вспомни, что я тогда нажарила. (Туся во всём мире теперь была единственным человеком, кто обращался к Эмилии на ты, причём с первого дня их знакомства. Эмилии это нравилось).
       
        Настя осталась, конечно, кто же откажется от такой компании, но ела как-то лениво и после супа побежала в туалет. Туся с пониманием проводила девочку взглядом:
        -Недели три, не меньше. Ничего, успеет школу закончить, незаметно будет. Только пусть расписываются быстрее. А то потом некогда будет. Экзамены, институт, а там и живот на нос полезет.
       
        Эмилия протянула воротившейся Насте стакан с водой:
        -Боржоми. Попей немного, отдохни и поешь капустки с котлетой. Немного.
        Туся грозит пальцем:
        -Ты смотри, добро не переводи на унитаз, не то одним чёрным хлебом кормить тебя буду. Сколько уже? Недели три?
        -Ага, четвёртая пошла. Я решила оставить ребёнка.
       
        Эмилия от возмущения даже поперхнулась:
        -Ничего себе, решила она! А что, есть варианты? Интересно, какие?
        Настя очень смутилась:
        -Это у нас уже второй залёт. В первый раз был выкидыш.
        Эмилия, строго:
        -Не ври. Аборт сделали. Я помню, прошлой весной Митрофан серый, как туча ходил. Так это ты, выходит, была? Ну, я ему бошку-то откручу.

        Береги себя, особенно, как подойдёт срок, когда тот аборт был. Тут может случиться беда, привычный выкидыш называется. Знаешь что, дорогая моя, уложу-ка я тебя на это время в больницу. Или нет, ещё лучше. Будешь жить у меня. Так маме и скажи. Она знает про ребёнка?
       
        -Ой, да она и про Митю ещё ничего не знает. Мы боимся, она кипиш поднимет. А, правда, можно у вас пожить? Я только платить не смогу. Я помогать буду. Вот могу вместо Тусечки квартиру убирать.
       
        Эмилия поднялась со стула медленно, угрожающе. При её росте картина напоминала появление статуи командора:
        -В моём доме! Несовершеннолетняя! Беременная киска! Будет мыть за мужиками туалеты и таскать пылесос! Разговор окончен. Скажешь маме, что до мая переселяешься к Эмилии Карловне, а то засыпешь экзамены в институт. Про меня она, надеюсь, знает?
        -Конечно. Мама испугается и разрешит.
       
        Туся встала из-за стола:
        -Так-так. А я пошла домывать за мужиками туалет. Мне можно, я совершеннолетняя и, видимо, не беременная.
 


Глава 11
         "ЖЕНСКИЙ ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ."
       


        Туся расправилась с уборкой квартиры и, наверно, ушла незаметно, пока Эмилия позволила себе подремать. Удалось отключиться минут на десять. С ней так бывает среди дня, если работает за компьютером или смотрит сериал, но никогда во время урока и, тем более, за картами. Включается какой-то неиссякаемый источник энергии, и она может работать, не замечая времени, или играть до утра без устали.
       
        Вот какая милая всё-таки эта Туся! Работу всю выполнила, накормила, красоту на моих руках нарисовала, настроение подняла и мне, и девочке Асе, и исчезла незаметно, растворилась.

        Нет, ей коварные планы не потянуть. Она хороша и сильна своей искренней естественностью. Это не простота, которая подчас граничит с хамством. Это природа. Непосредственная и безмятежная. И жизненное кредо её , построено на "так будет правильно", "так должно быть". Доминанта - Тоника. И ничего лишнего.
       
        Вычёркиваем её из списка подозреваемых, можно брать в команду, жалко, что уже ушла. И как бы в ответ философским размышлениям хозяйки из кухни прозвучал звонкий Тусин голос:
        -Я не ушла ещё. Хочу немного подсушить голову после душа. Ты не спишь, Мила?
       
        Эмилия вышла из спальни. Двое уже за карточным столом. Болт с Негром свои терцы запустили. В компьютере письмо. Одной читать не хочется. Ждать Митю? Команда разрослась, и собрать всех вместе как-то не удаётся. Эти двое тоже часть команды.
       
        -Это я их впустила, обещали сидеть как мышки. - Туся на обеденном столе накрывает чай.
        Эмилия Карловна покрутила чубы обоим картёжникам:
        -Ну никакой личной жизни. Ни сна, ни отдыха измученной душе. Знаете такую песенку? Это про меня.
       
        Негр задумчиво кивает:
        -Эта песенка про всех. Пятьдесят. ( это он Болту. Продолжает играть). Здрассьте, Эмилия Карловна. Плютто придёт сегодня, наконец?
        -Обещал в субботу. Подождём его. Рубитесь пока в ваши подзаборные игры.
        -Терц не подзаборная игра, а уж Деберц, тем более, игра аристократов. - Это Болтянский подал голос. - Чайком не угостите?
       
        Картёжный стол стоит возле лестницы, ведущей на антресоли, там расположена библиотека. Потолки, а они здесь чуть ниже пяти метров, позволяют иметь в доме подобную конструкцию. Туся любит пошутить: "Сдай мне, Мила , антресоль. Я там канапе твою поставлю и буду спать."
       
        Вот Асю туда и положим. Между прочим, вполне уютно получится. Не канапе, конечно, а раскладушку пристроим. На бортики занавеску повесим, и спи хоть целый день. Картёжников на ночь больше не буду оставлять, пусть выметаются до полуночи, заодно на метро будут успевать.
      
        -Ребята, Витя, Володя! Там в компьютере письмо. Оно появилось во время того, как Туся отмывала кухню и готовила обед. Это точно не она компьютерную игру затеяла. Принимаем девушку в команду?
        Оба картёжника, не отрывая глаз от карт, подняли руки.
        -Туся, зайди ко мне в голубиную комнату.
       
        Всё-таки женский взгляд на проблему - это что-то особенное. Туся, прочитав первое письмо, выплеснула столько чувств, скорее радости и восхищения, чем какой-либо подозрительности. Счастье-то какое! Нашёлся! Это точно, твой муж. Хоть слово сказать успеете друг другу. Нельзя ни минуты терять, вы оба старики. Если не увидитесь, так хоть через письма поговорите.
       
         В этот момент Эмилия показала Тусе свой ответ Алексу. Надо сказать, девушка опешила. Какие тебе ещё доказательства? Он имя твоё вспомнил, оно ему почему-то дорого, это он так написал.
        -Туся, но ведь моё имя многие знают. Да хоть ты. И могут сказать, что оно им дорого. Что скажешь? Мне бежать за билетом на самолёт за две тысячи долларов, визу оформлять? Лететь на край света?
      
        Туся поникла, лицо как будто увяло:
        -Зачем ты мне всё это говоришь? Какая ты скучная. Знаешь, что я тебе скажу, наплевать. Я на твоём месте купила бы этот билет и сгоняла на край света. Чего ты ещё ждёшь от жизни? Ещё несколько пулек выиграть? На ипподром сходить? Вторую ногу починить? Да лучше в инвалидной коляске смотаться в эту Зеландию.
Кстати, покажи-ка мне на карте, где это находится. Давай я с тобой поеду. У меня уже денег на пол квартиры накоплено. Хочешь? Ну, Мила, не будь ты старой клячей, девушка, тебе мужчина письмо прислал, зовёт к себе.
        -Где это ты увидела, что он зовёт? Он просит сведения о себе, а меня, старую клячу, ему не надо.
       
        -Да он не знает, не уверен ещё, ты ли это! Ну что ты ему пишешь! ДО-КА-ЖИ, тогда скажу. Тоже мне, секрет на сто лет. Я ваша бывшая жена. Давай-ка, садись. Будем роман в письмах сочинять.
        -Ту-ся! Прекрати пороть горячку. Никто не отказывается от романа в письмах. Я же ответила ему, как подобает воспитанной даме. Не могу же я бросаться на шею первому встречному только за то, что он назвал меня по имени.
       
        -Можешь! Должна! Развлекись! Жизнь одна. У меня самые красивые годы тюрьма съела. Я тебе не говорила, ну, потом расскажу, сейчас не про меня речь. Так вот, я каждый свой день теперь оберегаю. Живу радостно. И я никаких шансов не потеряю. Пусть только появится хоть один.
       
        Раздался стук в дверь:
        -Барышни, вы что шумите, к вам можно?
        -К нам нельзя, - это Туся в запале ответила.
        Эмилия мягко тронула её за руку:
        -Ну почему же, нельзя? Заходите, ребята. О! Вот и Митя пришёл. А что это наши корифеи не идут, Плютто с Лохматым? Уже третий день без них? Плютто обещал в субботу появиться. Так сегодня уже поздно, не придёт, видно. А Женька Лохматый просто исчез, ничего не сказав. Ребята, нашего полку прибыло, с нами теперь Туся, прошу любить.
       
        -А мы любим, - это Митя, - здрассьте, Эмилия Карловна, здравствуй, Туся. Всё знаю про сегодняшнее посещение вашего дупла Дубровского моей законной невестой. Был у будущей тёщи, просил руки. Сказала, давайте, женитесь. Подозревает, что Аська врёт про учительницу, которая её пригласила пожить до мая. Позвоните им, Эмилия, если не трудно.
       
        -Трудно. Терпеть не могу с тёщами разговаривать. Да уж придётся. Завтра утром позвоню. Братва, пинкертоны! Здесь письмо. Я ещё не открывала. Кто читать будет?
        Митрофан Ломов снова взял в свои руки командование армией:
        -Письмо адресовано вам, значит читать и размышлять будете сначала вы в одиночестве. А мы все строем попьём чайку. Туся, командуй.
       
        Эмилия осталась одна, открыла почту. Вот письмо:
       
        "Дорогая Эмилия! Ваше письмо, где вы совершенно справедливо требуете доказательств, чрезвычайно порадовало меня уже самим фактом вашего существования. Любой, кто мог бы оказаться на моём месте, был бы счастлив, отыскав свидетеля своей прежней жизни, особенно такого близкого человека, как жена.

        Единственное, что мне хотелось бы от вас получить, это какие-то рассказы о той жизни, обо мне, как о человеке, о моих профессиональных возможностях, да и всё, что вы сочли бы возможным мне рассказать.
       
        Со своей стороны я могу добавить, что вспомнил названия улиц в Москве, где я, видимо, жил. Я помню Арбат, Воздвиженка и, странный может быть район, Собачья площадка. Кроме того, хочу, чтобы вы знали: мою дочь я назвал в честь дорогого мне имени русской женщины Эмилии. Мою дочь зовут Эмма, а русская женщина, как оказалось, это вы, дорогая Эмилия.
       
        Очень хотелось бы пригласить вас в гости. Мне известны все трудности осуществления такого путешествия, как материальные, так и физические. Трудно осилить тридцатичасовой перелёт. Я предлагаю вам подумать на эту тему и высказать мне свои соображения. С нетерпением жду вашего ответа на моё письмо.

                Ваш Александр Р."
       
        Никаких чувств у русской женщины Эмилии не вызвал прочитанный текст, никаких эмоций от неё не увидели и члены клуба пинкертонов.
        -Идите, читайте. Особенно ты, Тусечка. Хочется тебя послушать, а то, что-то скучно стало.
       
        Вся команда обступила компьютер. Прочитали. И ещё раз, и ещё.
        Первым заговорил Митя:
        -А что вы хотели, господа, чего ожидали? Мы задали вопрос, нам прислали ответ. Чего-то не хватает? Ведь не хватает же чего-то?
        Болт загрустил:
        -Здесь отсутствует человек. Это передовая статья газеты "Правда".
       
        Продолжил обсуждение Негр:
        -Со своей стороны, как адвокат подсудимого на общественных началах, должен заметить: всё соблюдено в рамках приличия и не вызывает сомнения ни один факт. Но и как доказательства эти сведения не катят, прошу прощенья за сленг. И мне почему-то не хочется общаться с этим человеком.
       
        Слово взяла Туся:
        -А мне наплевать на него, на того, кто пишет. Для меня вся эта история - приключение. Милочке под финиш жизни выпало развлечение. Отлично! Господа! У меня предложение: Пусть Эмилия поскребёт по сусекам, наберёт рэст на прогулку недельки на две в это богом забытое место. Я поеду с ней в качестве хранителя тела. Своё развлечение я оплачу сама. Необходимо придумать веский предлог для встречи ветеранов. Пусть встретятся бывшие супруги. На месте мы разберёмся и кто есть ху, и что было, что будет мы и так догадываемся, и пусть сердце хоть чем-то успокоится.
       
        Негр поднял руку:
        -Что касается рэста, готов помочь, пара сотен хороших от меня. Туська, ты самый правильный человек среди нас. Что скажете, Эмилия Карловна?
        -Да, Мила, не молчи.
       
        Эмилия задумчиво рассматривает новенький маникюр:
        -А знаете, господа пинкертоны, у меня есть один замечательный предлог для поездки. Я согласна, друзья, поеду. Всех благодарю. Особенно Тусю. Без тебя, моя прелесть, мы не скоро стали бы думать в этом направлении.
      
        Митя, как командир, должен был поставить точку в повестке дня:
        -У меня вопрос для голосования. Данное письмо, подлинное или фальшивое? Кто за то, что письмо подлинное: Кронгауз, Туся. Кто за то, что оно фальшивое: Эмилия, и я тоже. Болтянский воздержался. Завтра Аська переезжает, я её привезу.
       
        -Ключи у тебя есть. Я завтра с утра на ипподроме. После шести приходите, распишем пульку. Спасибо вам, друзья. А не пора ли за карты? Ещё одну партию успеем до полуночи сыграть. Туся, ты остаёшься? Устала, наверное? Давай, оставайся, ночуй.
       
        -Нет, возьму такси. Домой поеду. Кстати, когда появится Лохматый, можете взять его в команду. Я за него ручаюсь. В больнице он лежит. Держи меня в курсе, Мила. Надо купить новый купальник. Там сейчас лето.
      
        Немая сцена, как в гоголевском "Ревизоре"



Глава 12
             "ПОДСЛУШАННЫЕ РАЗГОВОРЫ."
       
      

        Только собралась выйти из комнаты, ну, там, в душ, чайник поставить, всякие утренние дела, как слышу - звонок в дверь, и там кто-то сразу открывает. Это Сергей-художник открыл.

        Второго соседа нет дома, он ещё вечером ушёл, сказал, что ночевать не будет. Пока не возвращался. Кто ж из свидания уходит в такую рань. На часах вон только десять утра. И вдруг начался какой-то разговор, несколько неожиданный. Придётся прислушаться, такая у меня теперь шпионская жизнь.
       
        -Это ты? Ты ко мне? Имей в виду, как только ты войдёшь в мою комнату, выйдешь из неё моей женой.

(-Ничего себе, заявочка.)
        -Я должна выйти замуж за Митю. Я обещала. Мы завтра идём подавать заявление в ЗАГС. У меня будет ребёнок.
        -Мой. И замуж ты выйдешь за меня.

(-Интересный поворот.)
        -Я люблю тебя. И я люблю Митю, потому что я привыкла его любить. С восьмого класса. Он мой учитель, и вместо отца. Да, это твой ребёнок. И я скажу об этом Мите, прежде, чем пойду с ним в ЗАГС. Пусть он сам откажется от меня. А сейчас я пришла всё рассказать Эмилии Карловне.

(-По крайней мере, честно.)
        -А я подожду, пока ты разберёшься со всеми долгами. Я тоже хочу любить тебя. А если он не откажется? Заметь, я бы ни за что не отказался, не смотря на чужого ребёнка. Дело не в ребёнке, а в любви. Нельзя строить семью без любви.

(-Мудро.)
        -Я Митю люблю.
        -Я верю, ты любишь его достаточно, чтобы стать его женой. Но ему не нужна жена, он навсегда картёжник, и ты не выдержишь этой жизни. Ты всё равно с ним разведёшься.

(-И это правда.)
        -А я схожу по тебе с ума, иди-ка сюда..

(-Тишина. Затащил к себе в комнату. Могучий, богатырь. Впрочем, если голубица не хочет... Вон мои голуби на окошке, что вытворяют, скоро яйцо снесут. Пора их выпускать, выздоровели уже оба. Господи, о чём это я думаю, тут такие дела творятся. Нет. Выходить из комнаты нельзя. Подожду.)
      
        Ну опять! Тот же сумасшедший дом. И главное, она не пытается вырваться! Он просто тянет за руку, а она сама сбрасывает одежду прямо на пол: дублёнку, шарф, шапку, ну и так далее. Вот и он взялся помогать, да ещё как умело! Наверно, всю жизнь натурщиц раздевает. Что-то бормочет:
        -Ты помнишь, как это с нами случилось?
       
        Они встретились на Арбате, Сергей продавал картины. Ася подошла и сказала, что покупает Шишкина с котами. Ей кажется, что этих котов она видела в одном доме и знает их хозяйку. Сергей профессионально заинтересовался этим вопросом.

        Хозяйка котов - это его разрабатываемый объект. Слово за слово, и они выяснили свою принадлежность к эмилиевому дому. Настя сообщила о своей дружбе с Митей, Сергей рассказал, что он соседствует, снимает комнату, и Митю этого он знает. За время дружеской болтовни у Сергея купили две картины, причём каждый покупатель сначала хватался за "Трёх котов". Ну, очень смешная копия.
      
        -Ты приносишь удачу.
        -Это коты приносят удачу.
        Сергей оставил две оставшиеся картины соседнему художнику, который расположился рядом с ним, рисовал желающим их собственные портреты, и пошёл провожать Асю домой, понёс тяжёлую покупку.

        Она живёт недалеко, на Зубовском бульваре. Они шли пешком, за час пути им обоим уже казалось, что они всю жизнь вместе, и когда пришли к Насте домой, замёрзшие, голодные, быстро поставили на плиту чайник, толкая друг друга нарезали хлеб, колбасу, жарили яичницу, хохоча, запихивали всё это в рот, и вот Настя разломала на дольки шоколадку, положила дольку себе между губ, протянула Серёже другую, он отодвинул её руку и взял губами ту, что торчала из Настиного ротика.

        Вот тут и началось это сумасшествие. Радостное, нежное, необыкновенное, бесконечное, настоящее счастье. Сейчас им обоим понятно, это не просто любовь. Есть такое слово, страсть. Говорят, быстро проходит. Ну кто же об этом думает в тот момент, когда невозможно друг от друга оторваться.
      
        Настя заговорила медленно и тихо:
        -Мне надо идти. Я пришла к Эмилии Карловне.
        -Только я честно предупреждаю. Ты для меня, как солнечный свет среди зимы. Ты родишь моего сына, и я не знаю, как это всё с нами будет, но я уверен, что сам буду растить моих детей. Я буду рядом с тобой всегда.
       
        Настя приводит себя в приличный вид:
        -Я иду признаваться. Не буду даже надевать пальто. Нечего валять дурака. Пусть Эмилия Карловна меня осудит.
        -Ты будешь жить здесь, пока не станешь моей женой в паспорте. Будем решать проблемы вместе. Всегда.
         
        Настя целует в щёчку, ласково, невинно, приговаривая:
         -Лучшие... слова... что я ...слышала ...когда-нибудь-в жизни... Ай!
        Ну кто же такое выдержит! И весь дурдом пошёл сначала.
       
        Эмилия подождала минут десять и решила жить своей жизнью, независимо от происходящего в соседской комнате. Ну правда, какое мне дело, они взрослые, сами ответят за свои поступки. Может быть барышня и правда там навсегда останется. Нельзя же подстраивать мои дела к их проблемам.
       
        Настасья постучала в комнату, Эмилия взглянула на часы. Одиннадцать. Ну что, нормально, в самый раз для влюблённых, особенно, если невеста того и гляди за другого замуж убежит.
       
        Эмилия видит Настю без пальто:
        -Ты где дублёнку оставила?
        И вдруг слышит, такой откровенный ответ:
        -У Серёжи. Я люблю его, Эмилия Карловна, и я беременна от него. Вот, пришла к вам обо всём рассказать, меня Серёжа задержал.
        -Ах, задержал. Ну, конечно. Насовсем. Митрофан, конечно, не знает?
        -Он сегодня вечером хотел меня перевозить к вам. Я собиралась с ним разговаривать. Всё ему скажу. Пусть он сам от меня откажется.
       
        Эмилия вспомнила подслушанный разговор:
        -А если не откажется? Если он начнёт благородство изображать? Да он и на самом деле благородный человек. Скажет, буду воспитывать не моего ребёнка, тебя люблю, давно жду твоего совершеннолетия.
       
        -Тогда я, наверняка, расплачусь и скажу ему, что привыкла к нему, обязательно стала бы его женой, если бы не встретила Серёжу. Причём, я заранее знаю, что долго такой жизни не выдержу. Он очень страстный картёжник, сильнее, чем Плютто, чем Негр и Болт. Его нельзя выдернуть из-за картёжного стола, это всё равно, что рыбу вытащить из воды.
       
        -А меня можно выдернуть?
        -Вы женщина. Женщина может всё! Если Митя станет меня уговаривать, будет настаивать на свадьбе, я вспомню наш с вами разговор, перестану плакать и скажу категорически "нет!"
        -Молодец! Позови Сергея, быстро!
        -Ругать его будете? Но это же я изменила Мите...
        -Зови!
       
        Дверь открылась. Вошёл Сергей.
        -Подслушивал?
        -А как же?. С вас пример беру. Дверь просвечивает, силуэт ваш был виден. Вы не будете против, если Асёк поживёт в моей комнате до весны? Хотелось бы вашего присмотра, как вы раньше собирались. Завтра мы идём в ЗАГС. Я уже отобрал у Аси паспорт.
       
        -Правильно, молодой человек. Я тебя пригласила, а ты и сам пришёл, чтобы предложить именно это. А сейчас - быстро, оба к Асе домой за вещами, с мамой познакомиться и разъяснить ей, кто жених.
 
        Я сама позвоню Митрофану. Он придёт сюда на пульку, объясняться будете здесь. В шесть часов общий сбор. Без Насти. За Настей поедешь после разговора с Митей. Надеюсь, обойдётся без драки, а если подерётесь - тоже весело. Негр с Болтом вас растащат. Как вам моё предложение?
       
        Настя мотает головой:
        -Мне кажется, я сама должна поговорить с Митей, как я и собиралась.
        Эмилия взорвалась:
        -И мне так кажется! Но я запрещаю. По одной причине. Твой ребёнок. У тебя опасный срок. Никаких волнений, слёз, да и ты, страстный влюблённый, задерживай её поспокойнее, потерпите хоть пару недель. Срок опасный! Всё, по коням. В шесть часов мы тебе, Сергей, расскажем кое-что интересное. Ура! Нашего полку прибыло!
         
        Ни Сергей, ни Ася ничего не поняли.



Глава 13
           "ВОТ И ОТВЕТЫ НА МНОГИЕ ВОПРОСЫ."
       
       

        Все ушли. Я одна в своей квартире. Редчайший случай. А что, если взять и пропустить сегодняшний мнимый поход на ипподром? Просто насладиться одиночеством, почувствовать себя хозяйкой в большом красивом доме. Тем более, что время поджимает. Я привыкла работать четыре часа, а сейчас уже почти двенадцать, не успею...
       
        Да нет, не ленись, Эмилия, бери себя в руки. Времени вполне хватит. Ещё и перекусить успеешь вчерашними Тусиными котлетками.
        Ага! Вот и телефон звонит. Сейчас начнётся проходной двор. Звонки какие-то нервные. Эмилия сняла трубку:
        -Слушаю вас!
        Женский голос. Слышимость превосходная, ярче чем обычно:
        -Могу я услышать Эмилию Янсонс?
        -Это я. С кем я разговариваю?
        -О! Володя, она дома. Здравствуйте, Эмилия. С вами говорим, говорю, я из города Гамильтон, Новая Зеландия. Здесь ваш друг, сооте-чесник, соо-течес-твенник... Володя Плютто. Я могу передать трубку, но я хочу сама говорить. Я есть Эмма Рубановская. Я врач, я осмотр делаю ваш, ваше-му другу, он болен тяжело, я делал, делаю все процедуры, решение принимаем вместе, родные согласие дают, я буду опери-ро-вать, через неделю. Он хочет вас сюда, приезжать, может быть его жена тоже, он сказал, что вы - это уже достаточно. Вы понимаете, что я объяснила?
        -Я всё понимаю, дорогая Эмма. Володе нужна операция. Я должна приехать. У меня есть неделя времени. Правильно?
        -Немного больше. Операция в среду после следующего воскресенья. Володя пишет вам письмо в интернет, сейчас будет отправляет. Скажите, вас нашла русская женщина, Юлия Дворни-кова? Она пишет письма, что не может вас найти. Володя говорит, вы получили письмо от мой отец. Он писал очень давно. Это передал с Юлия Дворникова, два года или больше прошло. Она не написала давно, но она говорила, что уже нашла вас. Володя сказал, что вы писали ответ, но ответ нету. Володя сказал больше не писать, а приезжать.

        Мой отец очень старый, но он молодой. Папа сказал, вам отправлять деньги, очень дорого стоит дорога. Володя говорит, принесёт его жена в среду. Делайте Виза, будет помогать, Володя, говорит, что тесть. Мы очень рады, что вы нашлись, мы хотим знакомиться. Папа сказал, это счастье. А Володя сказал, что верит в хорошую операцию. Я сделаю хорошо, я обещаю.
      
        -Я всё поняла. Я очень счастлива, что мы все нашлись. Я обязательно приеду. Буду писать Володе в почту. Я верю в вас, Эмма, вы отличный врач, я уверена, вы сделаете хорошую операцию.
        -До свидания, Эмилия, мы все вас ждём.
        -Передайте привет Александру и Володе. До свидания, Эмма!
       
        УФ! Ничего себе, звонок! Ай, да Володька, вот это друг. Взял и поехал посмотреть своими глазами. А Дворникова-то хороша! Найти меня два года не может. Дорогу в мой дом забыла! То не выгонишь её отсюда, всё отца обхаживала до самой смерти. Недолго, правда, горевала, так и перешла из рук в руки к новому начальнику госпиталя.
       
        Да она ещё при папе новый роман начала, мне девочки-медсёстры сразу донесли. Отец на пенсию, а она и туда, и сюда успевает.Но ухаживать за стариком столетним неохота, надежды, что он женится никакой. Кто же на девятом десятке под венец идёт? Уплыл из цепких Юлиных рук мой родитель, а вместе с ним и...
       
        А что ей от него надо было? И теперь эту интригу с письмом разыграла? Что ей надо? Я не могла тогда папе сказать про её роман с новым генералом, приходилось отца оберегать. Только картами и спасались. Сыграем пулечку, он и в настроение входит. Плютто тогда мне очень помогал.

        А главную нашу с отцом работу мы делали с ним до последней минуты. Папа пишет, а я тут же расшифровываю. Если что-то не понятно, он разъяснял. Устал он в тот день. После обеда говорит, пойду, посплю перед преферансом. Заснул и не проснулся. Старенький был. Девяносто третий год пошёл. Всё твердил, надо дотянуть до ста.
       
        Вот, что ей нужно, змеюке этой! Архив! Сама она ничего в нём не разберёт, а генерал её сейчас на пенсии, хочет завладеть и, скорее всего, продать кому-то. Сам-то он бездарь, не оперировал ничего сложнее паховой грыжи. Как же я не догадалась, что "Архив доктора Янсонса" гораздо дороже, чем эта квартира со всеми её потрохами!
       
        Пятьдесят лет он описывал каждую интересную "операцию с продолжением". Это папа так называл послеоперационный период. Каждая операция сейчас стоит огромные деньги, не приведи, Господи, заболеть. А нейрохирургия, чем они с Сашкой занимались, самая страшная область хирургии. Сердце - и то уже пересаживать умеют, а мозги - невозможно.
       
        Сашка! Уже давно бы мы с тобой отыграли золотую свадьбу . И вот ты нашёлся. Только теперь я поняла , что он жив остался в этой страшной войне. Она его просто у меня отняла, эта Великая и Отечественная. И надо же! Опять был прав мой отец. Он запрещал мне называть себя вдовой.

        Когда Саша пропал без вести, отец запретил даже думать о нём, как о мёртвом. Пока не увидишь тело, пока не положишь его в землю, он для тебя живой. Никакие документы, письма-треугольники, нас не интересуют. Отец любил Александра едва ли не больше, чем я. И именно ему, и только ему, Александру Рубановскому, отец завещал свой архив. Что же, пожалуй, он его получит!
       
        Все думают, я на ипподром деньги трачу. А Володька Плютто отлично знает, куда и зачем я хожу. Он меня и на библиотеку эту нацелил, и с начальницей познакомил.
       
        Да! А что там за операция у Плютта забрезжила? И правда ли, что эта Эмма, смотрите-ка, Эмма! - такой хороший хирург, что Вовка к ней за три моря полетел. Вот сейчас со мной говорил абсолютно искренний человек, именно так говорят люди, когда происходит невероятное событие в их жизни. Хочется вскочить и бежать к ним, зная, что тебя ждут и будут счастливы встретиться хотя бы под занавес в этой жизни.
       
        Как хорошо, что я сегодня осталась дома! Володька, видно, сомневался, стоит ли звонить, боялся, что я в библиотеку ушла, то бишь, на ипподром. Как же хорошо, что я оказалась одна в квартире. Были бы дома соседи - сидели бы по комнатам, подслушивали мой разговор.

        А письмо-то может быть уже пришло от Плютта, сейчас посмотрю. Ой, кто-то пришёл. Наверно, риэлтор. Сейчас в одну секунду я его расколю. Гардемарины, вперёд!
       
         Эмилия вышла в коридор, пришёл Викентий, отпирает дверь своей комнаты. Эмилия, делая вид, что вспоминает:
        -Привет, Викентий, вам женский голос звонил. То ли Оля, то ли Галия, может быть такое странное имя?
        -Может быть, Юлия?
        -Ох, не уверена, сегодня телефон трещит и шипит. Вроде заплатили за него во-время. Связь ужасная. Ну, ладно, я вам сказала.
      
        Ага! Значит, всё-таки, Юлия. Да я уже и не сомневалась, что с письмами чехарду затеял риэлтор. Больше некому, всех отсеяли. Сергея тоже не подозреваю после сегодняшних экивоков, да я про него и не думала никогда серьёзно. Ясненько. Преступник найден.
         
        Теперь необходимо его передать в надлежащие руки. И тут мне поможет как раз господин художник. Если он думает, что я не в курсе его основной деятельности, то он совсем плохой сыщик. А я - хороший.
       
        Ну, где тут письмо? Настоящее, от истинного друга. А вот и оно.



Глава 14
             "СЛИШКОМ МНОГО ПИСЕМ"
               
            

           ПИСЬМО ОТ ВОЛОДИ ПЛЮТТО.
      
        "Привет, моя радость! Ты меня ждала вчера? Но я ведь не сказал, в какую субботу я появлюсь! Дворникова Юлия. Знакомая фамилия, уж не та ли это красотка, что папу твоего обхаживала? Имей в виду, никаких писем отсюда ты получать не будешь. Кроме первого письма,  всe остальные - фальшивки. Это был какой-то современный хакерский выверт. От меня письма будут начинаться словом, означающим остаток денег в кошельке. И заканчиваться тоже. Viva REST!
       
        Но, впрочем, писать-то особенно нечего. Опухоль гипофиза, Эмма прооперирует сразу, как только эскулапы проведут все исследования и меня подготовят. Если ты приедешь, мне спокойнее. Папа или Лёлька, моя жена, всё тебе принесут. Деньги, паспорт, визу, билеты. Предупреждаю, лететь тяжело. Хорошо бы, с тобой кто-нибудь был. Кто там у нас побогаче?
       
        Знаешь, когда я сидел в самолёте, я строил планы, что вот, мол, посплю, отдохну, в понедельник схожу в больницу, найду доктора и так далее. А они за мной сами приехали прямо к самолёту. К себе в Гамильтон привезли, тут же отправили в клинику, начали по всяким барокамерам крутить, так до сих пор и пристают, не дают покоя. Только и успел с твоим благоверным познакомиться.
       
        Он как узнал, кто ты ему, весь так приосанился, расхаживает, будто и не прихрамывает совсем. У него одну ногу всё-таки не спасли, протез на полступни. Почти не хромает. В карты любит играть. Напоминает мне нашего Карла.
       
        Ты прости, я без разрешения рассказал ему про Архив. И что Янсонс завещал его ему, Александру Рубановскому. Ты бы видела, как он помолодел сразу. Глаза загорелись, сел к столу, чертит что-то. Эмма говорит, вспоминать пошёл. И что ты думаешь! Вспомнил про какие-то записи. Говорит, что он всегда записывал и Карлу отдавал. Он уже многое вспомнил, ему работа помогает. Руки ведь всё когда-то делали.
       
        И давай-ка, заканчивай там, в библиотеке. Тебе ведь немного оставалось. Сделай всё на две флешки. Одну возьмёшь с собой, а вторую вместе со всеми тетрадями пусть заберёт мой тесть. Потом будем решать, что ПОТОМ будем делать с Архивом. Здорово я завернул? Всё ПОТОМ! Ты ведь поняла? Пиши, давай, рассказывай, чем вы там занимаетесь, пинкертоны хреновы! Что у тебя about REST?"
          

                ОТВЕТ ЭМИЛИИ.
       
        "Володенька, дорогой! Я потрясена твоей выходкой - взять и улететь за тридевять земель, чтобы кардинально решить мою проблему. Две проблемы, мою и свою. Я прилечу сразу, как только соберусь. Начинаю работать в этом направлении прямо сейчас.
         
        Скажи Александру: ему в 1942 году, 25-го января исполнилось тридцать лет. Мне месяцем раньше стукнуло, пардон, шестнадцать. Пусть посчитает. На фронт он ушёл в конце 1943 года. До этого работал в военном госпитале в ближайшем тылу. Я была с ним.

        Когда он был вызван на передовую, меня отправили в Москву. Больше я ничего не знаю. Я скоро приеду, и мы заново познакомимся. Держись, Плютто-нетто-брутто, слушайся докторов. До скорого. У меня with REST всё в порядке. А у тебя?"
               

               

                "ИНТЕРМЕДИЯ"
       
      
        Викентий вышел в коридор, звонит по телефону:
        -Юлия, добрый вечер! Мне сказали, что вы мне звонили и просили перезвонить. Что-то срочное?
        -Я не звонила. Кто тебе сказал?
        -Значит, это были не вы. Мне Эмилия Карловна сказала.
       
        -Ответа на письмо нет? Я догадываюсь, что нет, ты бы сказал. Напиши что-нибудь приятное ей. От Алекса, разумеется. Надо забомбить её письмами, пусть она скорее уезжает. Разберись с этим звонком. Что-то он мне не нравится, подозрительно всё как-то. Завтра в "Корчме" в одиннадцать. С письмами и с новостями. Счастливо, дорогой.
      
        Юлия положила трубку:
        -Юрочка, что-то наш Кеша мне кажется глуповатым. Имя какое-то попугайное. Кеша дурак? Скажи, Кеша дурак.
        -БЕРЕГИ, БЕРЕГИ КЕ , БЕРЕГИ КЕ ПАПУ
        -Не путай стишок. Берегите попугая, это птичка дорогая.
        -ЮРОЧКА ПТИЧКА ХОРОШАЯ.
            


                ПИСЬМО ОТ АЛЕКСА
(Знаем, знаем, кто тут старается.)

        "Дорогая Эмилия! Ответа не дождавшись, пишу ещё одно письмецо. Если бы вы смогли где-то одолжить себе деньги на дорогу! Я здесь непременно вам компенсирую ваши расходы. Приезжайте, хочется увидеться. Вам у нас понравится, я уверен. Здесь и разберёмся в наших прежних и настоящих отношениях. Напишите хоть слово. Ваш Алекс."
            

                ОТВЕТ ОТ ЭМИЛИИ
(Каково письмо, таков и ответ.)

        "Александр. Я подумала, посчитала свои возможности и решила, что не так уж плохи мои финансовые дела. Пожалуй, я смогу позволить себе эту прогулку. Как вы смотрите, если через месяц я прилечу на ваш замечательный остров?"




Глава 15
              "БАБЬИ СПЛЕТНИ"
       
       
        Эмилия решила пообедать, пришла Туся. Вместе занялись готовкой. Суп и котлеты остались вчерашние, картошку вдвоём начистили, бросили варить. Туся моет овощи для салата, Эмилия режет лук. Плачет:
        -Тусечка, что там с Лохматым? Откуда у тебя сведения?
        -Давай отнесём еду в комнату, там и поговорим. Кончай рыдать, лук надо резать сидя, тогда меньше слёз будет. Когда бандиты придут?
        -К шести. У нас часик на обед и на посуду.
        -Вы с мальчиками играть будете, а я помою сама.
        -Нет уж, дорогая, тебе придётся потрудиться у меня в комнате. Есть небольшая работа. - Эмилия выразительно указала глазами в сторону комнаты Викентия.
        -Отлично, значит посуду помоем вдвоём.
      
        Туся понесла в комнату супницу и ещё что-то прихватила. Направляется прямо в голубиную спальню. Там тоже есть стол для обеда, кроме компьютерного. Эмилия плетётся за ней с салатом и луком, закрывая плотно все двери:
        -Давай про Женю, что с ним?
       
        -Гипертонический криз. Завтра его отпустят, приступ быстро купировали. Отвечаю на немой вопрос в твоих глазах. Помнишь, Мила, ты спрашивала, у кого вторая половина сердечка? Отвечаю. У него. Мы не афишируем наши отношения. Так, на всякий случай. Вот, когда я рожу... что ты перестала есть? У меня уже четвёртый месяц.

        Не видно, потому что пресс качаю всю жизнь. У меня по животу велосипед проехать может. Ещё долго не видно будет. И потом - беременность первая. Хорошо, если к декрету разглядим что-нибудь. Девочка там. УЗИ показало. А может и мальчик, только пипиську прячет.
       
        -Как же ты меня обрадовала! Деточка моя. Вот счастье-то! Давай-ка, тяжёлый труд теперь отложим на потом. Я знаю, кто полы мыть будет и пылесос таскать. Есть у меня здесь одна кандидатура. Тут за полдня, что тебя не было, много событий произошло. Ты, Туська, не передумала со мной лететь?
       
        -Ну, слава Богу! Одумалась, Фома неверующая. Что же тут произошло, что ты поумнела с пол-оборота?
        -А вот что. Мне позвонили. Из Новой Зеландии, город Гамильтон. Оказывается Плютто туда улетел. Они меня зовут приехать. Всё оплачивают. И как разговаривают! Это тебе не учтивые письмишки моего соседа...
( Туся, открыв рот, показывает в сторону комнаты художника.)
       
        ...Не-ет, дорогая. Это не Сергей, это риэлтор. Разоблачён и пойман. Мною. Вернее, это Эмма Рубановская мне открыла глаза на всю авантюру, а я только последнюю точку поставила, - и Эмилия в лицах изобразила свой разоблачительный разговор с Викентием по поводу Юлии.
      
         Женщины смеются с каким-то облегчением. Эмилия продолжает:
        -Но это всё не главное, что-то подобное я и так предполагала. Вот что мне сегодня действительно вынесло мозг, так это предстоящая Настина свадьба. Она выходит замуж.
        -Ну и что, легко догадаться.
        -За художника.
        -???
        -Ребёнок от него.
        -?! - Туся обеими ладонями схватилась за щёки.
       
        -Она сегодня утром пришла лично ко мне, чтобы всё рассказать. Правда, Сергей перехватил её, затащил к себе. Задержал на часок, но не будем сплетничать. Он потом сам пришёл, говорит, завтра в ЗАГС пойдут.
      
         -Ой, не будем сплетничать, я недели две назад такую же картину видела. Аська пришла, будто бы с Митей повидаться. Я в ванной копалась. У тебя урок с учеником идёт, а Митьке ещё рано. Прямо за ней по пятам входит художник и твёрдо так за руку её берёт и к себе заводит. Я тогда подумала, картины смотреть . И знаешь, не меньше часа картины смотрели. А вышла и спрашивает, как ангелочек, "Мити ещё нет? Ну я не буду ждать, я ухожу, у меня концерт в консерватории".
       
        -А может и правда, концерт?
        -А может и правда, в консерватории?
        И обе хохотать. Хлопнула входная дверь.
        -Кто-то из женихов. Митя? Я ему позвонила, чтоб за Аськой не ездил. Он так удивился, ладно, говорит, явлюсь прямо к вам из Иностранки. Он там подлинники какие-то читает. Всё надеется диссертацию закончить. Он очень талантливый, почти гений. Но его карты не пустят. Покер - страшная зараза.

        Смотри, это не он пришёл? Значит, милиционер.
        -Кто? Сергей? Художник?
        -Как будто художники не бывают милиционерами!
        -Бывают, наверное, но только милиционеры не бывают художниками.
       
        Эмилия погрозила указательным пальцем:
        -Согласна, это не одно и то же, и здесь именно мой вариант. Он художник и на общественных началах милиционер. Привёз Настины вещи. Пошли мыть посуду, у нас уважительная причина. Заодно посмотрим.



Глава 16
           "ВЕЧЕРНЕЕ ЗАСЕДАНИЕ ПИНКЕРТОНОВ"
       

        Они пришли, всё-таки, вдвоём, Сергей и Настя:
        -Я тихо посижу в Серёжиной комнате, можно? Мне не хотелось с мамой оставаться, она слегка шокирована появлением Сергея. А завтра всё равно мы с утра должны сразу в несколько мест идти вместе. Никто не узнает, что я здесь, я имею в виду Митю.
       
        -Смотри, когда начнётся драка, терпи, не вылезай.
        Сергей вступил в разговор:
        -Драки не будет, Эмилия Карловна, мы же приличные люди.
        -Не уверена, как в первом, так и во втором. Иди, Настя, прячься.
        Дамы закончили мыть посуду и ушли к себе, опять к голубям. Пришли Митрофан с Негром. Не успели присоединиться, потирая руки, к чайной трапезе, как появился Болт.
       
        Эмилия хотела попросить Виктора сходить за художником, но тут же спохватилась, как бы Болт не нашумел, и решила сделать это сама, чтобы не насторожить риэлтора. Тихонько приоткрыла дверь Серёжиной комнаты. Конечно, обнимаются. Приложила палец к губам и кивнула головой в сторону своей комнаты, приглашая художника к себе. И растворилась.
      
        Все собрались в голубиной спальне. Тесновато, однако. Ну, скорее всего, ненадолго. Эмилия расположилась у компьютера, остальные - кто где. Коты тоже тут как тут. Эмилия очень коротко доложила обстановку. Со вчерашнего дня в её жизни произошло много нового, а уж для Сергея вообще вся история только что раскрылась.
       
        Он тут же в двух-трёх словах ознакомил собрание с теми сведениями об Александре Рубановском, которые не являлись секретными. Теперь настала очередь Эмилии раскрывать в удивлении глаза:
        -Жаль, не знала я про Сашин плен и о тюремном заключении на Родине. Надо написать Володе, пусть расскажет сейчас Саше, он станет переваривать понемногу. Это помогает ему восстанавливать в памяти историю своих мытарств. Ничего, я ещё успею.
       
        Сергей обиженно бормочет:
        -Надо было сразу ввести меня в курс дела, а не подозревать чёрт-те в чём.
        Митрофан, вроде бы шутя, но с угрожающей интонацией:
        -Моё командное место хочешь занять?
        Сергей выпрямился, высоко поднял голову, сделался гордым красавцем:
        -Очень хочу! Ты даже не представляешь, как сильно я хочу занять твоё место.
       
        Митя вскочил и подошёл к нему совсем близко:
        -А я представляю, не дурак.
        Эмилия тоже встала, все встали. Эмилия:
        -Ну, началось. Голуби мои. Позвольте, мы сначала закончим заседание.
       
        Митрофан сообщил Эмилии и для всех:
        -После телефонного разговора с вами я решил позвонить Анастасии. Подошла бывшая будущая тёща и объяснила мне, что я рогатый козёл. Что Настенька познакомила её сегодня со своим будущим мужем, Серёженькой, он художник. Он скопировал картину Васнецова, а вместо Алёнушки и Иван-царевича посадил на волка себя и Настю. И одежды нарисовал современные, в чём они сейчас ходят. Подарил картину ей, тёще. Завтра они идут в ЗАГС. Поздравляю, ребята, что же вы мне раньше не сказали. Говорят, у вас будет ребёнок? Я рад.
       
        Стоят, как два петуха друг перед другом, того и гляди, вцепятся в лицо когтями.
        -Ты высказался, - голос Сергея на удивление спокоен, весь его вид полон достоинства, - Теперь я тебе отвечу. Мне как, всё говорить, что я об этом думаю, или смягчить выступление? Я, пожалуй, смягчу. Остальное скажу наедине. Так вот. Моя любимая женщина забеременела, и я хочу на ней жениться, я хочу сам воспитывать своего ребёнка. Заметь, я не называл тебя козлом рогатым. Более того, ты им и не был. Вспомни, когда ты в последний раз мог сделаться отцом? ... Вот именно, едва ли не осенью. А Настя беременна всего три недели. Но ты даже не поинтересовался. Тебе некогда. У тебя жизнь летит кувырком, я не уверен, что ты знаешь, какое сегодня число. И ты хотел жениться? Сделать этого ангела, почти ребёнка, счастливой? Если я в чём-то виноват перед тобой, прошу прощенья.
       
        Эмилия по-хозяйски раздвинула руками молодых людей в стороны и твёрдо заявила:
        -Виновата я. Моя ошибка в том, что я не сумела предвидеть этот твой роковой звонок бывшей будущей тёще. Мужчины! Предлагаю всем налить по рюмочке, (Туся уже приготовила фужеры и достала из холодильника шампанское), и давайте поздравим Сергея.
       
        Митрофан неожиданно улыбнулся:
        -Тогда уж и Настю зовите. Твоя тёща сообщила мне, что вы поехали - и пропищал: - "К Серёженьке домой".
        Сергей очень заботливо просит Тусю:
        -Насте налей, пожалуйста, сок, ей нельзя алкоголь.
      
        Эмилия добавила:
        -И себе, Туся, тоже наливай сок, я прослежу. Господа пинкертоны, у меня есть конспиративное предложение. Давайте все вместе выйдем в холл, Серёжа приведёт Настю, а я приглашу Викентия, соседа-риэлтора. Пусть выпьет с нами за жениха и невесту. Вот мы и оправдаем наше сборище, если он что-то заметил. У нас помолвка! А потом мы вернёмся в мои апартаменты, будем играть в карты и быстренько обсудим все дела.
       
        Сергей поцеловал Эмилии руку:
        -Спасибо вам. Вы потрясающе умный конспиратор.
        -Ещё какой! Кстати, где ты прячешь свои погоны? Ты кто, капитан?
        -Я майор, Эмилия Карловна.
        -Ах вот оно что... майор...
      
        Всё получилось отлично. Настя с трудом подняла глаза на Митрофана, но потом, как и Сергей, выпрямилась гордо, подошла и спокойно сказала:
        -Прости. Я люблю его. У меня просто не было случая тебе сообщить. Ты уже целый месяц не успеваешь со мной толком поговорить. Всегда спешишь. Мой ребёнок от Серёжи. Я выхожу за него замуж.
       
        А всем уже надоели эти выяснения отношений, зазвенели бокалы с шампанским и соками. Те, что с соками, звенели веселее. Шампанское в бокалах не звенит, но оно такое вкусное! Вечер закончился очень спокойно, то есть, как всегда. Сбор пинкертонам назначили на среду, а картёжники могут приходить когда захотят.
         
               

                "ИНТЕРМЕДИЯ"
       
       
        Сегодня Юлия была в зелёных тонах. Изумрудное, тёмное и бледное. На руках светло-бежевый лак, в ушах и на шее малахит. Но куда делись фиалковые глаза? Из-под огромных бутафорских очков на Викентия смотрели большие тёмно-зелёные кошачьи глазищи. Теперь он понял, это линзы. Их можно менять вместе с цветом. Целуя руку, кавалер не удержался от замечания:
        -В такой инструментовке вы ещё загадочнее.
      
        Юлия держала в руках чашку с кофе, на блюдечке лежал простой сырник. Проворковала довольно мирно:
        -Решила позавтракать. Присоединяйся. Хочу новости.
        -Новости есть, но для вас ничего особенно интересного. Мой сосед женится, привёл девицу. Отбил у одного картёжника.
       
        Юлия воспрянула от полусна:
        -Да ты что! Какие страсти! Этот художник такой прыткий! А он интересный. Я его видела на Арбате, картины его смотрела, полюбопытствовала. Неплохой художник, у него покупают. А для меня что интересного?
        -Эмилия согласилась через месяц приехать в Новую Зеландию. Сказала, что деньги найдёт. Какая-то вялая переписка идёт. Думаю, недельку можно пропустить, а потом снова начать напирать, что, мол, жду, не передумала ли, не нужна ли помощь.
       
        Юлия закончила завтрак, оставила на столе деньги, прошипела змеёй:
        -Почту проверяй, последнее слово должно быть за тобой. Пусть она перерыв объявляет. Держи в курсе и не звони мне из дома. Кстати, - Юлия снова присела на стул, - ты выяснил про тот звонок? Кто тебе звонил?
        -Послушайте, Юлия, да мало ли, кто мог звонить. Не забывайте, я риэлтор. В этом доме один я и пользуюсь телефоном, остальные совсем иногда.
        -Так, кто из вас последнее письмо прислал, она, конечно?
       
        Викентий смотрит понуро, пожимает плечами.
        Юлия встала:
        -Иди и пиши ответ, помни, последнее слово за нами. И ещё!
        Она опять присела к столу:
        -Викентий, а почему ты до сих пор не поинтересовался хозяйкиной библиотекой? Неужели не интересно приличному человеку посмотреть книги?
Полюбопытствуй, друг мой,- она махнула рукой, теперь уж окончательно, и уплыла.
        Опять нежные духи окутали всё вокруг и быстро улетели.



Глава 17
           "ВИЗИТ РИЭЛТОРА ВИКЕНТИЯ."
      
         
        Кажется, все птички вылетели из гнезда с утра пораньше. Вот и отлично. Что-то я немного устала жить чужими жизнями. Радуюсь, когда могу побыть одна. Сейчас всех учеников передам Мите, временно, пока меня не будет дома, не будет в Москве, не будет и в России, и на материке. А на Земле-то я буду? Или в воздухе совсем исчезну, рассыплюсь в виде пепла? Не слишком приятные мысли посещают глупую голову накануне полёта.
      
        А не пойти ли мне в салон? Причесаться, покрасить себе что-нибудь? Слегка так, ненавязчиво. Может и ещё как-нибудь поухаживать за собой? С кем бы пойти? С Тусей? Сейчас позвоню.
      
        Ну вот! Туся отказывается лететь. Говорит, Лохматого из больницы забирает и будет за ним следить, глаз не спускать. А  со мной в Зеландию собралась Лёля. Ну, слава Богу. Что там с Володенькой? Какая операция ему предстоит? Как же не быть рядом с ним жене, верному товарищу по жизни? Я, конечно, тоже товарищ, могу в тяжёлый момент посидеть рядом, подержать за руку. Могу сделать укол и закрыть глаза, если придётся, прости, Господи! Но жена, это часть тебя, Володька. Вторая половинка - это не просто слова.
       
        Вот, с Лёлечкой я и схожу в салон. Сейчас позвоню.
        Договорились, она запишет нас часика на три. К семи вернусь. И на среду запишемся, доделаем то, что сегодня не успеем. В семь часов кто-нибудь заявится поиграть в карты. Нескучный вечер обеспечен.

        Ой, кто-то пришёл. Ой, и прямо ко мне:
        -Заходите, можно, конечно.
        Сергей-художник. С утра сгонял куда-то. Ах, да, я же ему вчера мой паспорт отдала, он обещал быстренько сделать заграничный.
       
        Сергей сразу к делу:
        -Эмилия Карловна, от вас требуются несколько подписей и кое-какие сведения для анкеты. И ещё для меня, - почему-то зашептал, - Где здесь поблизости женская консультация? Пока Асёнок в школе, я сбегаю за справкой о беременности, чтобы у нас приняли заявление в ЗАГСе и побыстрее расписали. Невеста ведь несовершеннолетняя, но уже немного беременная.
       
        -Что ты шепчешь, никого дома нет, только мы с тобой. Женская консультация в Борисоглебском переулке. Справку тебе не дадут, надо женщину осматривать.
        -После Загса она прямым ходом к ним придёт, пусть осматривают и ставят на учёт. Мне, - он сделал многозначительную паузу, - справку дадут авансом. Вы зачем вчера про погоны спрашивали? Откуда информацию вытянули? Признавайтесь! Нет, я, пожалуй, сам признаюсь. Да, я - ваш охранник. Вы находитесь под особым вниманием органов безопасности. Дальше можете вспоминать историю нашего знакомства, фантазировать сколько угодно, только не прогоняйте, - смеётся, глаза добрые,- Да у вас и не получится, я не зря запасся бумагой об аренде. А вот зачем тут поселился господин риэлтор, вопрос для размышлений, но явно, как и я, не случайно.
       
        И убежал. А мне понравилось его признание. Он хорошо меня охраняет. Ненавязчиво, аккуратненько, правда, невесту увёл у Митрофана, так тот сам прошляпил. Ой, опять кто-то пришёл. Теперь, видимо, риэлтор, лёгок на помине.

        Ой, ко мне стучится:
        -Захотите, можно, конечно.
        -Эмилия Карловна, вы не заняты? Я привык, что у вас всегда толпа людей, ученики или партнёры.
        -Заходи, ты у меня редкий гость.
      
        -Да, я вообще стараюсь вас не беспокоить. А вашу антресоль с библиотекой запомнил и всё хотел зайти с ней познакомиться. Я тут одну квартиру продавал на Воровского, там тоже потолки высокие, и они антресоль сделали. Там даже спят. Очень дорогие квартиры в центре, но продаются хорошо.
       
        -Я, Кешенька, продавать не собираюсь, ни в какие договоры вступать не буду, с меня пока песок не сыплется, сама за собой ухаживаю, и друзья помогают. Вряд ли мной заинтересуются Чёрные риэлторы, я им не отдамся. Ты не из них, случайно?
       
        Обиделся, засопел:
        -Вы чего, я же у вас давно живу, что, я похож на бандита?
        -Думаю, что бандит не ходит с повязкой на глазу, серьгой в ухе и кинжалом в руке, как Бармалей. У них, наверняка, самый благостный вид, как у Болта, например, или как у тебя. Ладно, не обижайся. Хочешь библиотеку посмотреть - залезай. Осторожно, ступеньки старые, самодельные.
       
        Слегка обиженный юноша вполз на антресоль, голова почти у самого потолка. Ходит, смотрит, читает заголовки. Спросил разрешения снимать с полки книги, те, что высоко. Разрешила, только велела ставить на место. Я ведь всё понимаю, зачем ему библиотека понадобилась. Архив ищет. И всё-то я знаю на ход вперёд. Проигрываешь ты мне, Юлия. А всё благодаря моей команде пинкертонов. Сегодня твой шпион, наверняка, письмо напишет, он же мне ещё не ответил.
       
        Викентий обнаружил большую стопку тетрадей. Уж не это ли он ищет?! Тетради - не книги, их раскрывать и смотреть неудобно. Спросить - не спросить? Лучше не буду. Эмилия и так заметила, как я возле них топчусь.
        Эмилия, действительно, заметила и подумала, "ну, наконец-то", и спокойным голосом объяснила:
        -Это мой Архив. Вряд ли тебе интересно.
       
        А Викентий подумал, "ещё как интересно. Ура, я его нашёл". Ещё немного потоптался, поползал, полазил по полкам и ушёл, поблагодарив. Уже открыл дверь, и как будто вспомнил:
        -Эмилия Карловна, а можно я у вас посмотрю игру, когда ребята придут в карты играть. Я имею в виду преферанс. Хочу научиться. Я не умею в карты играть ни во что.
        -И напрасно, юноша, вы готовите себе унылую старость. Приходи, конечно, только будет приличнее, если ты испросишь позволения у моих партнёров. Договорились?
        Пусть приходит, мы будем осторожны и молчаливы. Соскучится и уйдёт.
        Так и получилось. Викентий пришёл вечером. За столом сидели Негр с Болтом. Потом подошёл Митя. Эмилия поглядывала на незваного гостя. Действительно, хочет поучиться играть в карты?

        Правда, задав пару вопросов получил "по зубам" от Негра, а Болт прямым текстом объяснил, что нечего лезть под руку, не то пойдёшь домой, мы тут наличностью рискуем, не на фантики играем. Вот сидел же у нас дядя Петя, когда замки делал. Тише воды ниже травы. И входил к Плюту четвертью, и деньги проиграл.
       
        Викентий ещё немного посидел и слинял. Ничего, говорит, не понимаю. Совсем ближе к ночи Настя с Сергеем постучались, радостные, шампанское принесли. Митрофан пробурчал:
        -Совести у них нет, у жениха с невестой. Я тут от горя и тоски душу успокаиваю, а они каждый день со своим шампанским.
       
        Сергей подхватил пикировку:
        -А ты не пей, мы тебя вычёркиваем.
        Негр потирает руки:
        -Давай, жених, придумывай повод хоть каждый день. Я готов так заканчивать каждую пульку. А можно не звать сейчас риэлтора? Он спит уже, наверное.
       
        Эмилия выступила по-хозяйски:
        -Никаких риэлторов, он здесь уже был и сам ушёл, попрощался. Вот я набросала на тарелки всякую мелочь, что нашлось. Давайте, ребятки, молодых поздравим. Когда свадьба?
       
        Ответила Настя:
        -Двадцать девятого марта. Он справку принёс, и тётечка немедленно согласилась. А мне уже пятого восемнадцать лет исполнится.
        Негр тут как тут:
        -О, через неделю, опять шампанское пить будем, не так ли, жених? Митрофана не зовём.
       
        Эмилия предлагает:
        -Господа, я ставлю десять хороших. Пошли смотреть почту. Там, наверняка, письмо. От риэлтора, конечно. Я даже знаю о чём. Он с удовольствием будет меня ждать через месяц у себя в гостях.
        -А как проверим, что оно не утром пришло? - это Болт спросил, и сам ответил, - Ах, да, там же время стоит. Я отвечаю. Вот моя десятка.
         
        Митя тоже вошёл, получилось двадцать против десяти. Пошли смотреть. Эмилия выиграла двадцатку. Полчаса назад пришло письмо как бы от Алекса, именно с тем самым содержанием. Сергей поднял вверх два пальца:
         -Клянусь, никогда не буду играть ни во что. Перечислять все соблазны не буду. Клянусь, даже в компьютерные игры никогда не прикоснусь. Только со своими детьми в лото. И только просто так, безо всякого интереса.
       
        Эмилия аплодирует:
        -Хороший подарок невесте, Сергей. Послушай, этот риэлтор Викентий проглотил твою наживку. Болт вполне невинно рассказал про ключи, которые сделал дядя Петя. Ты в этом слесаре уверен, не подведёт?
        -Между прочим, мне справку в консультации дали без разговоров.
        -Не продолжай. Я поняла. За Настю я спокойна, она в крепких руках.

               


                "ИНТЕРМЕДИЯ"
      
      
       Юлия ухаживает за любимым волнистым попугайчиком Юрочкой. Чистит клетку. Рассказывает:
       -Юрочка, Юрочка хороший, птичка моя.
       -ПТИЧКА ДОРОГАЯ,( и так раз десять без остановки).
       -Ты представляешь, он всё-таки позвонил вчера вечером, Кеша этот, хотя было не велено.
       -КЕША ДУРАК НЕМАЛЫЙ, КЕША МАЛЫЙ НЕ ДУРАК.
       -Говорит, "давайте завтра пообедаем. Есть новости." А мне "Корчма" надоела.
       -КОРЧМА, КОРЧМА, МАМА ХОЧЕТ КУШАТЬ, (и так до бесконечности). Юлия меняет в поилке воду.
       -Я предложила не обедать, а завтракать, в "Шоколаднице". Мне нравится одна забегаловка возле метро "Кропоткинская". Как всегда, в одиннадцать, не люблю изменять привычкам. Надела всё бежевое и тёмно коричневое, а на глаза опять зелёные линзы, они всегда производят впечатление. Скажи: привычка свыше!
        -ПРИВЫЧКА СВЫШЕ, НАМ ОДНА
        -Этот стишок ты ещё не выучил. Давай позанимаемся, и я тебя накрою, спать пора.
        -БЕРЕГИТЕ ПОПУГАЯ, ЭТО ПТИЧКА ВСЕ НА ВЕТОЧКЕ. ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ВОЙНЫ. ХОТЯТ. ХОТЯТ. ХОТЯТ.
       
        -Давай-ка спать, я тебя накрываю. Разболтался ты что-то перед сном. А что бы я без тебя делала? Ведь не с кем и слова сказать. Ты один меня понимаешь. Этот болван Кеша после "Шоколадницы" бросился документы всякие выправлять. А то - "пообедаем!"  Дела делаются с утра.
         
        Юлия бродит по квартире, готовится ко сну.
        -Новости сами по себе неплохие. Он проник, наконец, в комнату к Милке. Просмотрел библиотеку, нашёл Архив. Не рассматривал, не открывал, но она сама ему сказала: "Это мой архив". Посидел с картёжниками, узнал, кто сделал ключи для дверных замков. Неплохой результат.
       
         Она выпила вечернее лекарство. Проветрила комнату. Минут пять достаточно, холодно ещё, птица замёрзнет. Тебе холодно, май лаф?
        -СПАТЬ ПОРА. ТИШИНА. ГУДБАЙМАЙЛАЙ. ГУДБАЙМАЙЛАФ.
        -Вот молодец, поправляется, учит, старается. Один сплошной ум и много какашек. Спать пора.
       
        Подошла к кровати. Причёсывается, закручивает все волосы на две бигуди. Одну сверху, вторую сзади.
        -Викентий уже придумал, как добыть ключи, он этого Петю знает, придумает какую-нибудь историю. Вчера отправил Милке письмо от хахаля, Будто он ждёт свою ненаглядную через месяц. Представляю, какие там в Гамильтоне у всех будут лица, когда она им как снег на голову свалится. Дело пошло. Можно чуть-чуть расслабиться.
       
        Легла в кровать. Как бы научиться побыстрее засыпать? Надо подумать о чём-то хорошем.. Сосед-художник похвастал, что 29-го женится на своей Анастасии. Видимо, после этой свадьбы Эмилия и уедет. Отлично. Успеем подготовиться.
       
        А этот болван-Кеша не такой уж и болван. Надумал подготовить себе место для житья, надо же куда-то скрыться после ограбления. Да и деньги за аренду не помешают. Нет, не дурак малый, малый не дурак, Юрочка правильно заметил.
       
        Я ему подсказала, эта свадьба у соседей - хороший повод предложить свою аренду комнаты художнику, чтобы выкупил у него, у Викентия. Они уже ждут прибавления в семье. У художника в комнате пахнет масляной краской. Это неполезно ни будущей мамаше, ни бэбику. Пусть этот Сергей возьмёт у папеньки деньги и займёт вторую комнату.
       
        Кажется, дело и вправду пошло, и я уже три раза зевнула, может удастся уснуть.
 


Глава 18
             "ПОРА НАВОДИТЬ ПОРЯДОК"
       
       

        День пролетел, как одна минута. Сначала, как положено, покрутилась в районе спальня-кухня-душ-кошки-туалет-птицы и снова кухня. Я там частенько теперь дислоцируюсь, и это не любопытство, оно мне совсем не свойственно, это желание знать обстановку. Например, приятно принять к сведению, что враг покинул поле боя. Викентий куда-то поспешил с утра. Вот и хорошо, можно спокойно говорить по телефону.
      
        Вот позвонила Туся. Жизнерадостная, энергичная. Жаль, что она со мной не едет. Лёлька какая-то вялая. Вроде молодая девчонка, не намного старше Туси, а в салоне такая кислая была. За Плютта переживает, конечно, но уж что-то слишком. Запахи в салоне, видишь ли, резкие стали... Ай-ай! Уж не беременна ли наша Лёля?. Девки, да это прямо эпидемия какая-то. Ну, точно, беременна. Послежу немного, а потом прямо в лоб спрошу.
         
        А Туся! Сказала Лохматому про ребёнка, тот, как приличный человек немедленно в ЗАГС её стал тащить. Она сомневается. "А ты, Мила, как считаешь?"  Я считаю, это нормально. Всё решает мужчина. Сказал в ЗАГС, значит в ЗАГС. Скажет в морг... ну и так далее, по анекдоту. "Я хочу подумать не спеша."  Давай, подумай, не спеши, только в ЗАГС надо скорее, пока живота не видно. Прощай, мне пора в библиотеку.
       
        Сегодня завершающие операции по архиву. Перевожу текст на флешку, делаю пару копий. Пусть будет три флешки. Одну вместе с двумя чемоданами тетрадей заберёт господин майор Сергей Некрасов, он же мой сосед-художник, он же Настин муж, он же наш общий охранник.
       
        Вторую флешку оставлю себе, на память и на всякий случай. А третью... Третью отдам тому, для кого я всё это делала несколько лет. Расшифровывала, печатала в компьютер, снимала копии для библиотеки, в которой работала. Эта глупая Юлька думает, что "Архив Янсонса" уникален. Да вся его ценность в том и состоит, чтобы его могли читать как можно больше врачей.
       
        Как хорошую книгу, чем больше людей прочитает, тем приятнее для автора, а магазины, продажи - это уже бизнес. Сейчас, при желании, любую книгу можно в интернете найти. А учиться насколько проще стало! Может начнёт, наконец, постепенно умнеть мой народ, а то уж больно сер он в массе своей. С некоторыми представителями голосующего большинства просто невозможно общаться. А ведь именно они и стремятся туда, наверх, ну как всё то, что обычно всплывает. Пусть это моё оценочное суждение, но оно таково, увы!
       
        Мы с Сергеем всё успели сделать. Погрузили чемоданы в такси, отвезли к нему в контору. Мне выписали специальный пропуск. Серёжа меня всем представлял, чуть ли не как соавтора архива. Дядьки, кто в штатском, а которые и при погонах, с лампасами на штанах, вставали, вытягивались передо мной, точно я президент, не меньше. А потом ручку целовали. Приятно.

        Дома Сергей мне тихонько, как заговорщик, вручил загранпаспорт уже с визами в Новую Зеландию на три месяца и транзитную в Австралию зачем-то. Сказал, мало ли, как жизнь сложится.
      
        Напомнил. А я всё время гоню от себя мысли о том, самом главном, ради чего я затеяла весь этот вояж. Ради чего я жила свои последние шестьдесят лет. С тех самых пор, когда ОН ставил меня в угол, не разговаривал, пока я не выучу свои сто ежедневных слов на английском. Когда в поддавки проигрывал мне велосипедные гонки, когда учил меня, да-да, именно он, играть в преферанс, "чтобы в старости не скучать по вечерам". Он уже тогда заботился о нашей старости. Гоню эти мысли. Мне очень страшно, вдруг что-то сделается не так.
       
        Пришли картёжники. Будто ничего не происходит, никто никуда не уезжает. Даже Лохматый появился вместе со своей Санчопансой, Туся его теперь везде сопровождает. Сказала, разрешает поиграть полчаса. Лохматый выпросил одну пульку. Это минут сорок пять.
       
        Там, в компьютере, в почте два письма. Одно от Плютта, как договаривались, с паролем: со слова REST письмо начинается и им же заканчивается. Ничего существенного, просто пишет, что лежит в больнице, готовится к операции, ждёт не дождётся Лёльку. Приедет твоя Лёлька с Лялькой в животе. У меня в доме родильная инфекция завелась. Это я, наверное, так взвинчиваю всех окружающих, что они потом бегут по домам и срочно делают детей.
       
        Второе письмо от мнимого Алекса, то бишь, от риэлтора Викентия. Я и читать не буду, пусть ребята сами читают, а я уже не стану отвечать жулику, надоел он мне. Это хорошо, что он считает, будто я уеду через месяц. Вот исчезну в четверг - как он удивится! Начнёт делать ошибки, тут Серёжа его и схватит с поличным.
       
        Пулька закончилась, все дружно проиграли мне двадцатку. Не имей сто рублей. Завтра обещались прийти на отвальную. Буду ждать. Люблю этих бандитов.




Глава 19
               "ПРОЩАЛЬНАЯ ПУЛЬКА"

       

        Пришла Лёля, принесла документы, билеты. Обсудили предстоящее путешествие. Лететь будем через Сеул. Там отдыхаем 10 часов. Билеты заказали в один конец, неизвестно, когда поедем обратно. Сходили с ней в салон, поправили причёски. Отказалась от обеда, упорхнула, как эльф.
       
        Вечер, прощальная пулька. Негр сообщил интересную новость. Всей семьёй, вместе с тестем, Кронгаузы уезжают в Америку навсегда. С кем же Болт и Лохматый будут играть в карты? Правда, есть ещё Митя. Вот ему неплохо бы поубавить свой картёжный пыл. Негр сказал, что сегодня проиграет двести долларов. Налетай. Он будет всё время играть ва-банк.               
         
        Болтянский сообщил всё, что сумел вытянуть из друга-покровителя:
        -Помните, я обещал поспрашивать? Мне рассказали, что Сталин отправлял людей из немецкого плена прямо в концлагеря. В том лагере, где был полковник медицинской службы Рубановский, был пожар и массовый побег. Среди убитых его нет. Он исчез.
       
        -Ах вот как, полковник, уже не майор. А ты раньше не мог мне об этом рассказать? Вот и Сергей ничего не говорил. Ну, он-то военный, засекреченный, а ты?
        -Я не спрашивал, мне и в голову не приходило. Я ведь и не был хорошо осведомлен о вашей молодости.
       
        Митя с удовольствием забрал всех моих учеников:
        -Я, как всегда, в выигрыше. А можно я буду приходить сюда, чтобы с ними заниматься? По выходным?
        -Придётся тебе договориться с Сергеем. Он остаётся командиром в моём хозяйстве. Думаю, он не будет против. Ты их простил, надеюсь? И подумай насчёт замены героини в твоём романе. Клин клином. Подбери себе всё же даму постарше, мой тебе совет. Найди такую женщину, которая заставит тебя работать над диссертацией, и сбавь обороты в карточной страсти. Прости за поучения.
       
        Тихо, очень тихо хлопнули по фужерчику с шампанским. Ася с Сергеем где-то выгуливают будущего младенца, а мы тесной компанией партнёров-картёжников попрощались, может быть и навсегда, уж с Негром-Кронгаузом точно.




Глава 20
              "САМОЛЁТ"
       


        Всё прошло довольно спокойно. Плюттовый тесть и Лёля с шиком подкатили в машине прямо к подъезду. Эмилия не очень-то разбиралась в автомобилях, но Мерседес от Жигулей отличить могла. Так вот эта - скорее Мерседес. Прокатиться в ней - уже большое удовольствие.
       
        В аэропорт примчались как раз за три часа до вылета. Провожающие, тесть и Сергей, отбыли в обратный путь, а две дамы нашли положенный им угол, где пристроились дремать и терпеливо ждать посадки.
       
        И вот они уже летят, Лёля прилипла к окошку и очень быстро заснула. Эмилия, напротив, с интересом прослушала доклад стюардес и стюардов о надлежащем поведении при аварийной посадке, послушно участвовала во всех предлагаемых затеях, просмотрела газеты на разных языках, выпила сок, и так далее, и так далее. Но вот часов через пять полёта ей в голову начали приходить тревожные мысли. Вопросы и ответы.
       
        Куда меня понесло? К Плютто на операцию. А вдруг нас не встретят? Возьмём отель. Есть телефон. Позвоним. Владея языками, мы с Лёлькой куда хочешь доберёмся. Не притворяйся, Эми, ты боишься встречи с Александром. Тебе предстоит заново познакомиться с человеком, чьей женой тебе удалось побыть два счастливейших года.
       
        Подумать только! Володька полетел на край света, чтобы разобраться в её проблеме! Это он со страху. Боится операции и бежит от неё за три моря, хочет спрятаться. Но от безносой с косой не убежишь! Он это путешествие придумал, чтоб украсить свой уход. Зря поторопился, эта доктор Эмма вылечит его.
         
        Не помрёшь ты, Плютто, от опухоли в гипофизе, а помрёшь ты от инсульта или инфаркта за карточным столом, и в руках у тебя в этот момент будет чистый мизер. Обидно, однако, помирать при таком раскладе.
       
        За поддержку спасибо. Одна я ни за что бы этот подвиг не осилила. Ладно, с Володькой всё понятно. А вот что я Александру буду говорить? Во-первых, расскажу обо всём, что доложил мне Сергей. Я и не думала, что он, действительно, мой охранник. Так, пошутила про погоны. А он и вправду специально поселился, чтобы меня от плохих людей оберегать. А всё благодаря папе и Алексу.
       
        Потом покажу папин Архив. Да, Архив надо сразу отдать, они с Эммой могут посмотреть что-нибудь про Володькину операцию. Могу рассказать про Россию, про перестройку, если ему интересно. Объясню ему, что все реабилитированы, и он тоже.
         
        Про него говорят, что пропал без вести. А про других только и слышишь - расстрелян, умер в концлагере, и всякое такое невыносимо тяжёлое. А лучше пусть он про себя рассказывает. Какой он доктор, какая у него жена. Кстати, никто про жену не говорил ни слова. А если она жива? А почему - нет? А какая мне разница?
       
        И так до посадки. Потом десять часов в Сеуле. Им предоставили номер в гостинице. Поели, сбегали в душ, поспали. А впереди ещё целый день пути. Это путешествие, конечно, суровое испытание для пожилой дамы. Да и молодой, но беременной не легче.
       
        Здесь помогают только мысли про Сашин побег из лагеря, о расстреле с вертолётов бегущих по степи заключённых, о ползущих под колючей проволокой в неизвестном направлении измождённых мужчин. Так представишь себе всё это, а потом посмотришь вокруг, салон великолепного воздушного корабля. Сказочный ковёр-самолёт, не иначе. А я-то, я-то! Сразу прекратишь хныканье. Стыдно! Не ныть!
       
        В Окленде их встречала Эмма. Очень мило, просто прелестно произошло знакомство трёх дам. Я - Лёля. Я - Эмма. Я - Эмилия, рада познакомиться. О, как я рада, что вы приехали. И всё по-русски! Дальше воркование шло на некоторой смеси языков, в основном на английском, но для Лёли нет-нет, да переходили на русский. Эмма уверяет, что русский - её родной язык. В общем, девушки общались без проблем.
       
        Хорошо, что их вёз шофёр, по пути в Гамильтон они успели обсудить все предстоящие мероприятия. Было довольно тепло, можно сказать жарко, да нет, жара неслыханная, но всё-таки в кабриолете подняли крышу. Как бы не продуло, "особенно меня, старушонку".
       
        Это Эмилия сказала, надо же пококетничать. Чувствовала она себя просто на хулиганские семнадцать лет. Да она и всегда так себя чувствовала. Только, проходя мимо зеркала, каждый раз удивлялась: "Боже мой, кто это?!"
       
        Подъезжая к городу, они втроём вдруг одновременно замолчали. Все почувствовали: то, самое главное, ради чего устроена вся эта свистопляска с операцией Плютто, с диким количеством потраченных сил многих людей и организаций, с вложением неслыханных сумм в зелёных рублях, оно, это самое важное, состоится сейчас, хотя должно было произойти более пятидесяти лет назад.
       
        Подошли к дому. Лёля для снятия напряжения сказала, что уже одно это красивое бунгало стоит отдельной экскурсии. Но обе Эммы не нарушили молчание, предпочитали нервничать. Уже войдя в сад, красивый, ухоженный, всё в цветах, с изящными озерцами справа и слева, Эмма младшая пробормотала:
       
        -Папа на террасе. Иди к нему.
        Они за время пути все перешли на "Ты". Эмилия взяла сумочку с заветной тетрадью. Мысленно обнялась со всей командой пинкертонов:
        -Ну, я пошла.



Глава 21
               "ЗАПОЗДАЛЫЕ СЛОВА..."

      

         Эмилия вошла на террасу, остановилась в дверях. Подумала, он выглядит гораздо моложе, чем я себе представляла. Александр встал с плетёного кресла. Подумал, какая красивая дама, я перед ней глубокий старец. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, слегка улыбаясь.

        Когда наступил предел приличиям, Эмилия сделала шаг вперёд, протянула руку:
        -Здравствуйте, я Эмилия Янсонс.
        Александр руку поцеловал:
        -Александр. Я рад нашей встрече. Спасибо, что приехали.
        Эмилия внимательно смотрит, глядя прямо в лицо:
        -Если бы у меня и были сомнения насчёт вас, сейчас они бы рассеялись совершенно. Вы стали старше, но узнать вас легко. Я рада, что вы не погибли.
       
        Он подошёл совсем близко:
        -Мне кажется у меня есть повод вас обнять, вы позволите?
        Можно подумать, что она, как в детстве, скажет что-нибудь вроде: "Ни-за-что!", или "Ещё чего!", или ...да он и не ждал разрешения ни секунды, сгрёб в охапку, всё такой же огромный. Крепко так обнял. Потом стал перебирать волосы на голове:
        -Пушистые. Мягкие. Моя рука помнит... Жена... - Отодвинул, смотрит. - Передо мной лицо Карла, при этом мелькает что-то детское и весёлое... Эми... Вот как я называл тебя. Я не смогу говорить "Вы". Ты - моя Эми, только повзрослела без меня, я это пропустил.
        -Да говори уже смело, постарела... Тебя очень трудно было отыскать. Это было очень, очень долго... В какую даль тебя занесло! Хотя именно это тебя и спасло.
       
        Вот теперь он уже обнял - так обнял! Откуда только берутся силы! Вдруг заговорил быстро-быстро:
        -Я выжил чудом. Только потому, что выглядел мёртвым. Меня с умершими сюда в самолёте отправили. Мне потом рассказали. Врач-патологоанатом чуть не вскрыла меня, просто заметила рану на ноге, и из неё сочилась кровь. Она удивилась и тогда заметила, что я не очень серый, как другие мертвецы.
       
        Дальше уже было дело за врачами, оживить меня и выходить. Она меня выхаживала, как родного ребёнка. Учила ходить, говорить, кормила с ложечки. Я потом на ней женился. Эммочка - её дочка. А Эмминой мамы уже десять лет, как не стало.
       
        Я же ничего про себя не знал, да мне и некогда было. Вспоминать - это тяжёлый и очень болезненный труд. Я и сейчас ещё не очень многое вспомнил. Но я вспомнил тебя, Эми, Карла и Нину. Это моя мама, наверное, да?
       
        Он продолжал говорить, а она видела его молодым, сильным, таким взрослым и самым главным. В нём была вся жизнь, целый мир, она всегда подчинялась ему безропотно. По щекам текут слёзы:
       
        -Да. Нина твоя мама. Ты так её называл, Нина, а не мама. Она была очень молодая, как девочка. Когда ты пропал, она сразу заболела, не могла есть, еда не усваивалась, а мы не смогли её спасти. Как это называется?
        -Кахексия, - теперь слёзы стоят в глазах этого мощного старика.
        -Я привезла тебе тетрадь. Она написана твоей рукой. Ты наверняка узнаешь свой почерк.
       
        Алекс заволновался. Хотя, то, что было только что, со слезами, это как назвать? А сейчас он ходит, ходит по террасе. Прихрамывает:
        -Давай, давай её сюда, - Эмилия уже протягивает тёмно зелёную тетрадку, - Не может быть, ну конечно, я и сейчас так же пишу. Да я помню, как это было...
        Он присел на диванчик, закрыл глаза, так прошло некоторое время. Эмилия подумала, не выйти ли ей пока:
       
        -Санечка, хочешь я тебя сейчас оставлю одного...- не договорила, он схватил за руку, усадил рядом, спокойно и решительно сказал, "нет!". Обнял за плечи и наматывает на палец её волосы. Вот она, привычка. Руки помнят.
       
        Им принесли на террасу обед, потом чай, потом унесли тарелки, принесли сок и фрукты, всё ходили, и ходили, ни слова не пророня, не мешая, не смея спугнуть счастье двоих уже старых и совершенно юных людей.
       
        В какой-то момент Алекс извинился, прошёл в свой кабинет, пора принимать старческие таблетки. Эмилия тоже пьёт вечерние таблетки, и тоже старческие. Она вышла в кухню.
       
        Там сидели за столом Эмма и смуглая девушка, очень похожая на представительницу маори, коренных жителей Новой Зеландии. По-английски говорит едва ли лучше, чем Лёля, то есть, с трудом.
       
        Эмма потом объяснила, что оперировала девушку несколько лет назад, и с тех пор Хариата живёт здесь. Потом очень просто сообщила, что они с Хариатой любят друг друга, и поэтому обе не выходят замуж за мужчин.
       
        Ну да, Эмилия сделала вид, что её такой вариант никак не удивляет. Подумаешь, у нас это на каждом шагу, хотя в её жизни такой случай встретился всего лишь во второй раз: Витька Болтянский и вот теперь дочка Алекса с девушкой Хариатой .      
       
        Эмма повела Эмилию на второй этаж, показала, приготовленную ей комнату:
        -Это бывшая комната моей мамы. Тебя это не смущает?
        Эмилия ласково потрепала по плечу молодую женщину, то ли подругу, то ли дочку:
        -Милое дитя! О каком смущении ты говоришь! Какие глупости. Мне до дрожи в руках необходима каждая минута с твоим отцом в этом остатке жизни.
        -Я понимаю. Вот и папа ничего теперь вокруг не видит, только тебя. А ты очень красивая. И молодая.
       
        -Ты завтра не оперируешь с утра? Воскресенье, можешь поспать подольше. Вот, возьми-ка эту флэшку и просмотри, хотя бы приблизительно. Это Архив моего отца, отличного нейрохирурга. Он завещал его твоему папе. Думаю, эти записи и сейчас окажутся небесполезны.
       
        Эмма просто выхватила флэшку из рук, помахала ручкой и, крикнув "до завтра", бросилась к себе в комнату.
        Эмилия причесала светлые, слегка посеребрённые волосы, посидела у зеркала. Понравилась себе. И не старая совсем, а в полумраке даже красивая. Легла в огромную кровать, закрыла глаза.
       
        И тут, как ни в чём не бывало! Уж этого она никак не ожидала! Очень по-командирски уверенно вошёл полковник медицинской службы и улёгся на своё законное место.

                * * *
       

        Лёля, едва вошла в дом, сбросила вещи, побрызгала себя в душе и, глотнув ананасового сока, попросила поскорее отправить её в больницу к Володе. Поскольку другая гостья явно надолго зависла у отца на террасе, Эмма чувствовала себя свободной:
        -Идём, как он будет рад! Только я хочу на минутку в душ.
       
        -Даю тебе десять минут. Погляжу пока на твои озёрчики в саду. И у меня к тебе одна секретная просьба, - Лёля подошла к Эмме совсем близко, не слышно, что она там говорит. Эмма только звонко засмеялась:
        -Ты как мой папа, - и скрылась в душевой.
       
        Больница оказалась рядом. Не помпезное снаружи здание, внутри производит сильное впечатление. И совсем не сонное царство. В трёх кабинетах принимают по скорой помощи, каталки так и шныряют мимо больных и их родственников. Медперсонал из кабинета в палату и опять в кабинет возят капельницы, проносят невысохшие рентгеновские снимки.
        Живая больничная жизнь. Приятно успокаивает чистота и уверенность работников. Оперируют на третьем этаже, на втором расположились палаты со стационарными больными.
       
        Эмма привела к Володе жену, почему-то погрозила пальчиком и ушла, уже почти из-за двери скомандовала:
        -Не очень поздно. Или оставайся на всю ночь.
        -Я останусь.
        -Тогда утром приходи сама, без меня дорогу найдёшь?
       
        С кровати раздался скрипучий родной голос:
        -Ну чё ты притащилась? Попрощаться? Глаза закрыть? Так не надейся, эта попрыгушка меня вылечит. А ты знаешь, это, пожалуй, не рак. Я бы почувствовал. Так что, глаза мне закрывать не придётся. Карты, конечно, не принесла.
       
        Лёля целует мужа в обе щеки, снимает с него очки, гладит по голове:
        -А вот и принесла. То есть, я из дома взять их забыла, а здесь у Эммы попросила, тихонько, по секрету. А она говорит, что я такая же, как её папа. Так мы все тут, выходит, картёжники. Вот выздоровеешь, и мы обязательно распишем пульку, хотя...
        -Что, "хотя"? Что-нибудь не так?
       
        -У меня такое чувство, что Эмилия Карловна резко изменилась, она как-то сосредоточилась и ничего вокруг не видит и не слышит. Завтра прибегу к тебе после завтрака. Расскажу про наши московские дела. Мне в самолёте Эмилия рассказала про вас, сыщики-пинкертоны, а пока тебя не было, там очень многое кардинально изменилось.
        -Так давай, сейчас и рассказывай.
        -Какой ты плохой, - Плютто тем временем расстёгивает на ней все пуговички - Я хотела тебе рассказать, как я скучаю по тебе, про наш дом, я думала, ты соскучился.
       
        Володя без очков щурит глаза:
        -Лёлька, а ведь я специально через Тихий океан перелетел, чтобы тебя сюда вытащить и о любви с тобой поговорить. Дома всё надоело, скучно, всё как всегда, а здесь мы оба другие, какие-то новые. И целуешься ты классно, как-то изысканно.



Глава 22
       "ОПЕРАЦИЯ "КЛЮЧ". КЛИЕНТ ДОЗРЕВАЕТ."
       
        Викентий пришёл к дяде Пете в мастерскую и сказал, что хозяйка уехала, а ему и Сергею поручила кормить животных. У него потерялся ключ, никого нет дома. Вот тебе гонорар для начала, достаёт бутылку.

        Просит сломать замок в комнате Эмилии и сделать новый. Петя, соблюдая договор с господином начальником, то бишь, с Сергеем, даёт ему запасной ключ. У него, будто бы, все копии ключей сохраняются, для упрощения операции, чтобы не ломать двери неряшливым хозяевам.
       
        Забрал бутылку, и как только дверь за Викентием с ключом закрылась, позвонил по телефону, оставленному майором Некрасовым, так представился ему Сергей. "Докладывает рядовой запаса дядя Петя, секретное задание выполнено стопроцентно". Получил от Сергея устную благодарность. Рад нежданному гонорару.
       
        Это было в субботу. В воскресенье праздновали день рождения Насти. Входные двери не успевали открываться и закрываться. Приходили подружки, картёжники, Настина мама, даже обиженный Митя пришёл, говорит, что чувствует себя Настиным папой. И ушёл, кстати, с бывшей будущей тёщей. А она ведь старше него на целых семь лет! Ай-ай-ай!
       
        Сергей несколько раз звонил родителям, стараясь делать это в присутствии Викентия. Договаривался с ними насчёт вторника. Всё время повторял, что "прямо из школы заберёт Настю, и они на такси приедут к ним, где посидят с предками до самого вечера".
       
        В один из таких выходов к телефону, положив трубку и убедившись, что Викентий из своей комнаты хорошо слышал весь разговор, Сергей вошёл к нему, раз уж дверь открыта, и завёл разговор про комнату. Удивительно, но они словно сговорились с зеленоглазой Юлией. Говорит слово в слово: про беременную Настю, про запах краски, про тесноту комнаты для троих, и всё то же самое, о чём Юлия предлагала ему, Викентию, самому начать разговор с Сергеем.
       
        Он решил набить себе цену:
        -Что ты предлагаешь? У меня комната пока не выкуплена, ещё на год действует договор аренды.
        -Я знаю, тысяча долларов. Завтра же пойдём в твою кантору и всё оформим. А уезжать можешь не торопиться. Неделя, тебе достаточно?
       
        Викентий почему-то чувствовал, что с Сергеем лучше не связываться, но всё-таки хотелось хоть ненадолго почувствовать себя хозяином положения:
        -Я бы хотел пару дней подумать. Мне надо подыскать себе жильё...
        Сергей перебивает:
        -До вечера. Думай до вечера, завтра идём оформлять документы. Имей в виду, я ОЧЕНЬ занятой человек, а не просто художник, как ты, наверное, думаешь.
        Развернулся и нырнул в свой девчатник.


 
Глава 23
          "ВСПОМИНАТЬ И РАССКАЗЫВАТЬ"

       

        Обычное утро, тепло, большой стол накрыт к завтраку. Командуют Эмма и Хариата. Лёля пришла из больницы, там жизнь кипит, несмотря на воскресенье. Оказывается, люди болеют независимо от дня недели, им необходимы процедуры, лекарства, исследования, анализы, рентген и т. д.
       
        Лёля грустит. Это естественно, все понимают. Но никто не знает, что она забеременела и, конечно, будет рожать ребёнка. Они с Володей вместе уже семь лет. Никогда не думали на эту тему. Пусть будет, как будет. А детей всё нет. Володьке уже пятьдесят семь, да и она девушка позднородящего возраста, а тут вдруг - на тебе, ребёнок.
       
        Лёля не знает, говорить Володьке до операции, или уж потом? Эмма считает, что лучше не волновать. Она врач, её слово главное. Хариата поняла, о чём речь, говорит, надо сказать, и Эмма сразу стала не столь категоричной. Пусть Мила рассудит (все, не сговариваясь, стали так называть Эмилию, чтобы отличать от Эммы), она дольше всех Плютта знает, как она решит, так и поступим.
       
        Входят Мила с Алексом. Сказать, что они помолодели - ничего не сказать. Вошли совершенно другие люди, никому вообще не знакомые. Супружеская пара, со своим прошлым, с известными только им весёлыми и трудными случаями их совместной жизни, семья. Нежно любящие и очень внимательные друг к другу муж и жена. Про таких говорят, "он на неё дышит". Ну, или наоборот. Алекс торжественно сообщает:
       
        -Девчонки, доброе всем утро. Мы с Эми завтра с утра идём подтверждать наш брак, здесь есть такая процедура. Потом прямо в полицию, подадим заявление на постоянную визу для неё. Короче, приведём в порядок документы. У кого есть вопросы, задавайте, чтобы всем, всё, обо всём было ясно. Дочь, начинай.
       
        Эмма в растерянности:
        -Пап, а что спрашивать? Вы так лихо всё придумали. Вот Хариата только удивляется, она думает, наверно, что всё очень быстро.
        Эмилия подошла сзади к сидящему за столом Алексу, положила руки на плечи и спокойно объяснила Хариате:
       
        -Мы не два сумасшедших старика, которые только что познакомились и побежали жениться. Мне было три года, когда Алекс пришёл в наш дом. Семнадцатилетний огромный красавец, я влюбилась в него без памяти сразу, так и люблю до сих пор. Пятнадцать лет мы не расставались. Санечка учил меня читать, кататься на велосипеде, проверял уроки, ставил в угол, если надо.
      
        Потом, повзрослев, я уже делала перевязки и ставила капельницы его больным, потом уколы и опять перевязки раненым. Мы стали супругами в мои шестнадцать лет, предложение он мне  сделал, когда мне исполнилось двенадцать.

        Запретил посматривать на мальчишек, и сообщил, что женится на мне, как только мой папа разрешит. А я кроме него и не видела никого вокруг. Весь мир для меня - это был Александр, мой Санечка. Мы потерялись из-за войны, а теперь нашлись. Вот и всё. Я ничего не перепутала, Саш?
         
        Он только гладил её руку, как будто это помогало ему дышать.
        Хариата обнимает Эмилию:
        -Как ты прекрасно говоришь по-английски! Лучше меня. Это он тебя научил? И в карты умеешь? Он всех учит, я говорю и играю хуже всех.
         
        Эмилия поцеловала девушку:
        -Я научу тебя и в карты играть, и правильно говорить и писать по-английски.
        Все, наконец, уселись завтракать. Лёля не решилась заводить разговор с Эмилией о своей проблеме.
       
        Александр, долго молчавший, вдруг сделал ещё одно заявление:
        -Девчонки! Я вспомнил всё. Абсолютно всё. В ту минуту, когда Эми говорила, как я ставил её в угол. Мне всегда было очень жаль наказывать малышку, я вытирал ей нос и глаза, а сам чуть ли не плакал.

        Но воспитание требовало не поддаваться жалости. Она меня простила. Ведь ты простила, Эми? - он протянул руку, она прижалась к ней щекой. Невозможно было спокойно смотреть на этих очень несчастных, но очень счастливых людей.
         -Допивай сок. Мы пойдём жениться завтра, а сегодня мы целый день будем вспоминать и рассказывать друг другу нашу жизнь.
         
        Лёля так ничего и не сказала.

 
 

Глава 24
            "А ЧТО У НАС?"


        В московской квартире все дома. Настя приходит в себя после дня рождения. Правда, рано утром, натощак, она успела сбегать в женскую консультацию, сдала анализы, но этого никто не заметил.
       
        Мужчины и коты спали во всех комнатах по одному, голубей вчера вынесли во двор. Они сразу пошли клевать набросанный корм и осторожно присматривались к соседям по стае. Настя с Сергеем поняли, что они тут больше не нужны, и посоветовав птицам "больше не болеть!", сбежали домой. Одной проблемой стало меньше, зато коты радостно оккупировали, прежде бывшую неприступной, спальню.
         
        В Гамильтоне за завтраком, неожиданно оставшись наедине с Эмилией, Лёля наконец решилась спросить совета про ребёнка, говорить или нет с Володей сейчас? Едва она открыла рот, как Эмилия поинтересовалась:
        -Лёлик, ты уже сказала Володьке про свою беременность? И вообще, как ты себя чувствуешь?
        -Откуда ты знаешь? Я хотела как раз посоветоваться, говорить или нет? Не разволнуется ли он перед операцией?
       
        Эмилия выяснила расклад, кто - за, кто - против, и поняла, что дамы предоставили ей почётное право решающего голоса. Первое, что сказала Эмилия, "надо спросить у Саши", но после решительных возражений всех женщин, а все, кроме Александра, были уже в сборе, стала рассуждать вслух:
       
        -Может ли радостное волнение помешать ходу операции?
        Доктор Эмма: -Разумеется,нет.
        -Может ли Володька отказаться от операции по каким-то причинам?
        Доктор Эмма: -Это его право.
        Лёля: -Не думаю, на него не похоже.
         
        Эмилия:
        -Картёжник будет играть "ва-банк". Он будет рисковать. Он ни за что не откажется от операции. Значит, решено. Иди, Лёля, рассказывай про ребёнка, постарайся сделать его счастливым.
         
        В московской квартире Викентий наблюдал за режимом новой соседской семьи и подслушивал все телефонные разговоры. Сергей звонил родителям, рассказывал про вчерашний день рожденья и подтверждал завтрашний визит-знакомство. Настя поговорила с мамой, с папой (он где-то существует с новой женой и маленьким сыном). Он сам позвонил поздравить любимую доченьку с совершеннолетием.
         
        Когда ребята приготовили обильный обед и пошли его поедать к себе, Викентий осмелел и заглянул в комнату к котам (такую отмазку он себе придумал, если вдруг что). Даже вошёл, даже подошёл к антресоли, но подниматься не рискнул. Завтра, завтра.
       
        В Гамильтоне Алекс принарядился, ни дать ни взять - жених. Предложил Эмилии заглянуть в магазины недалеко от дома, если у неё нет подходящего для сегодняшней погоды наряда. Надо сказать, нарядов было недостаточно. Эмилия просто предупредила:
       
        -Имей в виду, у меня совсем нет вкуса к одежде, я ношу что-попало, в основном брюки. Ты мне и раньше выбирал одежду, так давай, продолжай в том же духе. Только я предупреждаю...
        -Я помню, помню, я всегда выбирал, а ты говорила, что будешь мерить только три раза.
        И опять обнимаются, не могут нарадоваться памяти, которая вернулась в положенное ей место.
         
        В Москве Викентий решил позвонить Юлии, пока Сергей с Асей обедают. Он до сих пор не решился рассказать ей про скоропостижный отъезд хозяйки.
         
        Конечно, услышал много плохих слов насчёт "растяпости, нелепости, и что она теперь не может быть уверена, что Милка уехала, а проверить это невозможно, и пусть он не теряет времени, как бы его хозяйка не вернулась не сегодня-завтра, и когда он намерен совершить ограбление?"
         
        Викентий тихо процедил: -"Завтра", - повесил трубку и добавил:
        -Не-на-вижу! - оделся и пошёл гулять по Новому Арбату.
       
        В Гамильтоне так называемое бракоподтверждение, а на самом деле просто долгожданное бракосочетание прошло на удивление быстро. Даже никаких свидетелей не понадобилось. Шлёп-шлёп печати, вот и справка для полиции, а за гербовым документом зайдёте через неделю. Всё. Они поженились.
       
        Всю дорогу в полицию шли пешком, благо - рядом, два квартала всего. Каждый молчал о своём. Как потом выяснилось, оба вспоминали, как вчетвером, с отцом и с мамой Алекса Ниной готовились устроить свадьбу - настоящее безобразие с кучей друзей, "а может быть и ребёночек уже народится..." Нине  не терпелось стать бабушкой.
       
        В полиции вышло немного посложнее. Начальнику хотелось бы иметь сведения о возможной работе для мадам. Знаменитого врача там хорошо знали, а вот супруга ваша ещё не достигла пенсионного возраста. У нас на пенсию выходят в шестьдесят пять лет и мужчины, и женщины, но если иностранец, и никогда у нас не работал, надо поработать один год, и будет пенсия.
       
        Алекс попросил разрешения воспользоваться телефоном. Позвонил в медицинскую академию. Объяснил про Архив, попросил взять его на временную работу для расшифровки и перевода архива на английский язык.
       
        Попросил указать в договоре ассистента, переводчика с русского языка Эмилию Янсонс-Рубановскую. Всё! Директор по кадрам напомнила, чтобы они оба зашли подписать договор.
       
        Они пошли, опять пешком, опять пару кварталов. Познакомились, докторам предложили кабинет для работы. Конечно мы возьмём кабинет. Работать будем только здесь. Здесь всё можно распечатывать и сразу передавать в библиотеку. Похвалили прекрасный английский мадам Эмилии. Вот, не зря я тебя в угол ставил.
       
        Вернулись в полицию. Начальник много извинялся, всё сделал за пятнадцать минут, сказал, ждать теперь приглашения в полицию через два месяца. Будет готова постоянная виза для мадам.
        Вот и всё. Теперь можно спокойно жить, работать, любить и заботиться друг о друге. Приручать и нести ответственность за тех, кого приручили, любить свою любовь и беречь её, в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть... да и после смерти тоже.    




Глава 25
           "РАЗБОЙ БЕЗ ОГРАБЛЕНИЯ."
      
         

        Итак, сегодня, во вторник должна состояться намеченная операция "Разоблачение риэлтора". Сергей велел Насте после школы идти к маме и ждать его там. Он заедет за ней, и они вместе на такси поедут на Рублёвку. Настя ушла в школу, Сергей с утра долго говорил по телефону, как бы подтверждая посторонним ушам своё предстоящее отсутствие. Потом все разошлись. Стало как-то тревожно-тихо.
       
        Викентий открыл дверь заветной комнаты и сразу бросился к тетрадям. Их было довольно много. Он взял несколько и спустился с ними вниз. Открыл первую попавшуюся и, о ужас! английский язык. С трудом стал вспоминать институтскую программу, этого хватило, чтобы понять: тетради не имеют никакого отношения к медицине.
       
        Обманула тётка. Хотя нет, она чётко и ясно сказала: "Это мой архив". Это её архив! А где же "Архив Янсонса"? Хорошо, что никого не будет весь день. Он сейчас всё тут перевернёт вверх дном, но архив найдёт. Другого такого случая не представится.
       
        Он, действительно, сбрасывает всё на пол, простукивает стенки полок, перешагивает через книги, в беспорядке разбросанные на антресоли. Книги падают на лестницу и валяются уже по всей комнате. Коты в страхе забились в углы дивана.
       
        Наконец, он нашёл. Примерно девять-десять книг не снимаются с полки, они нарисованы. А вот и место для ключа. Очень примитивный замочек, можно открыть гвоздём. Побежал к себе, нашёл гвоздик. Неистово и безнадёжно крутил и ковырял. В игре это называется: "Пошёл ва-банк!"
       
        И вдруг открыл... Шкаф-тайник пустой... О, нет, нет, а вот какая-то записка. Включил лампу, читает:
        "Здесь был спрятан знаменитый "Архив Янсонса". Ты за ним пришёл? Но этот архив Карл Янсонс завещал своему ученику, лучшему другу и соавтору Александру Рубановскому. Ты разве не знал? В следующий раз, прежде, чем идти на преступление, хорошенько подумай, а стоит ли? Архив получит тот, кто должен им владеть по праву. А тебе надо уносить ноги и забыть, что ты здесь когда-то жил".
       
        Сергей вошёл в квартиру, увидел раскрытые настежь двери в хозяйкину комнату. Вошёл, перед ним унылая картина. Вокруг первородный хаос, посреди безнадёжного беспорядка на ступенях лестницы, ведущей на антресоль, сидит Викентий, удручённо опустив голову. Читает письмо, как постановление суда о пожизненном заключении.
       
        Голос Сергея прозвучал в полной тишине, как тромбон в ТУБА МИРУМ Моцарта:
        -Это письмо писал я.
        Викентий устало, безысходно поднял голову. Замутнённый взгляд. Он видел перед собой отнюдь не Сергея, но Юлию. Не от Сергея и Эмилии ему сейчас же хотелось бежать, куда глаза глядят, но от зеленоглазой змеи, что была перед ним в той их последней встрече в "Шоколаднице".
   
        Он спросил хриплым с повизгиванием голосом:
        -Что это такое, этот "Архив Янсонса"?




Глава 26
            "АРХИВ"

        -Я расскажу тебе о нём прежде , чем ты отсюда уйдёшь.
        Отец Эмилии, замечательный врач, нейрохирург, генерал-майор медицинской службы, начальник военного госпиталя, Карл Валдисович Янсонс записывал в эти тетради историю каждой операции на мозге, им лично выполненную, а также весь послеоперационный период. Абсолютно все случаи, включая неудачные.
       
        Эту же работу проделывал и его ученик, ассистент и впоследствии муж его дочери Александр Рубановский. Записи Рубановского прекращаются в связи с его уходом на фронт, на передовую. Записи Янсонса прекращаются с его уходом на пенсию.
       
        То есть, опытнейший врач в течение пятидесяти лет скрупулёзно работал. Этому колоссальному опыту нет цены. Даже не смотря на то, что медицинская наука, безусловно, ушла вперёд, на этих записях ещё могут учиться несколько поколений молодых врачей, да и любой хирург мечтал бы иметь доступ к архиву Янсонса- Рубановского.
       
        Вот, что такое этот архив. Кое-кто, видимо, готов заплатить хорошие деньги, чтобы иметь такую шпаргалку у себя в личном шкафу. Но профессор Янсонс распорядился иначе. Он завещал свой труд другу и соратнику Александру, в гибель которого не верил до своего последнего дня. И, как тебе уже известно, оказался прав.
       
        Следует добавить, что его дочь Эмилия Карловна, жена Рубановского, проделала не менее ценную работу. После кончины отца Эмилия продолжала расшифровывать невыносимый врачебный почерк обоих авторов архива, переписывала в компьютер и переносила на флешку свои записи. Они стали доступны и легко читаемы, отчего значение этого медицинского труда удвоилось.
       
        Далее, это тебе, конечно небезынтересно, вот какова судьба маленькой флешки. Она перелетела в дамской сумочке через океан и сейчас, я думаю, находится в руках наследника своего содержания.

        Судьба же самого "Архива Янсонса", так сказать, подлинника, который ты здесь искал, судьба великого труда великого человека... тебя не касается. Так и передай своей хозяйке, или, кем там тебе приходится мадам Юлия Дворникова?
        -Тётка, папина сестра, - проскрипел раздавленный грабитель.
               

                * * *
       
        Судьба архива в России теперь очевидна и блистательна. Майор Сергей Некрасов привёз два чемодана с рукописными тетрадями, с приложенной ко всему этому богатству маленькой флешкой, скопированной с той самой, что улетела в Новую Зеландию, торжественно доставил на служебном мерседесе в свою контору. А там знают, как этим всем распорядиться.
      
         И флешку в руках у доктора Рубановского ждала похожая судьба. Содержание переписали на компьютеры Алекса, доктора Эммы и на новёхонький, только что подаренный макбук Эмилии.
       
        Счастливой паре предстоит кропотливое занятие на долгие дни и вечера. Очень немолодые супруги, только что нашедшие друг друга после пятидесятилетней разлуки, ещё крепче объединились общей работой. Эмилия и Алекс занялись переводом архива на английский язык.
         
        В свою очередь хирург-Эмма будет изучать записи врачей по сути и при необходимости применять их опыт на практике. В медицинской академии города Гамильтон студенты и врачи с нетерпением ждут результатов этого чрезвычайно ценного труда.

               

                "ПРЕДЫКТ ПЕРЕД КОДОЙ."
      
         

        Утром к завтраку пришла Лёля. Сияет. Рассказывает:
        -Сначала Володенька очень разволновался. Он стал придумывать имена мальчикам и девочкам, записывал их в блокнот, вычёркивал, потом сказал, что если будет мальчик, назовём Афанасием, в память о его отце, лётчике, герое Советского Союза. Девочку мы назовём Людмила, в честь тебя, Милочка. Будем звать её Люкой, чтобы вас не путать.
      
        А потом началось что-то совершенно странное. Он попросил меня не перебивать его и начал рассказывать, как я буду жить, если его скоро не станет. Он запретил мне выходить замуж. Моя любовная жизнь его не интересует, я даже могу рожать ещё детей, если захочу, но наш с ним ребёнок должен знать только одного отца. Его, Владимира Плютто.
         
        Потом объяснял, как и где учить ребёнка, как следить за его здоровьем, как мне любить малыша за нас обоих, быть ему и папой, и мамой. Я сначала плакала, потом успокоилась, а он вдруг удивлённо так посмотрел и говорит:
       
        -Ты что это расхлюпалась? Это когда ещё будет! Это тебе шпаргалка наперёд, чтобы мы оба жили как по нотам. А ты меня будешь в карты пускать? К Лохматым?
      
        Все разбежались по своим делам. Эмилия Карловна сегодня пошла на новую работу одна. Алекс сидит с Эммой, прорабатывают завтрашнюю операцию. Нашли в архиве такую же, сделанную Алексом с доктором Янсонсом в Москве одной знаменитой пианистке. Тогда всё прошло идеально. Она после этого жила ещё сорок с лишним лет, продолжала прекрасно играть, ездила на гастроли по Союзу и даже за рубежом. Вот и пригодился опыт старого профессора.
       
        К вечеру доктор Эмма ушла спать пораньше, Лёля убежала в больницу к Володе, а Эмилия с Алексом уселись у компьютера, решили перекинуться письмами с Сергеем в Москве. Хариата бродила по дому: здесь говорят по-русски, там Эмма спит. Пошла в кухню и включила телевизор, смотрит сериал.
      
        А из Москвы письмо рассказало не то что сериальную мелодраму, настоящий детектив. Вначале, как договаривались, слово-пароль: REST. Затем подробный рассказ про разбой и неудавшееся ограбление.
       
        Когда испуганный Викентий понял, что Сергей, добрая душа, не собирается отдавать его милиции, он тихо собрал вещи, вызвал такси и поехал не к тёте, (да-да, эта Юлия его тётка), а к себе в офис, там у него уже приготовлена квартира в ближайшем Подмосковье, где-то в Долгопрудном.            
         
        Уходя, он постучал в дверь и очень просил, ни одной живой душе о нём не говорить ни слова. А кроме тётки, ему никто и не позвонит, не спросит.
       
        "Он мне так надоел! Я пообещал. Вот такой у нас REST"
               
         


        "...И ЗВУКИ НАДЕЖДЫ В КОДЕ."


        Не смерти боится человек, страх возникает при мысли, что придётся испытать много боли. Конечно, кому не жаль уходить из игры? Не дочитать книгу, не доделать работу, не досмотреть сериал. Не увидеть изменений в жизни страны. Не дождаться смены президента. Интересно пожить в двадцать первом веке, жаль, если не придётся. Впрочем, всё пустяки, сейчас совсем не страшно. У нас будет сын.
       
        Можно было бы пожить ещё немного без операции и просто умереть, но тогда придётся терпеть боль, а этого не выдержать, этого мы и боимся. Операция - это надежда. Хотя, всегда - риск.
       
        Хорошо, что приехала Лёля, когда накатывает страх, вспоминаю, она здесь, и страх уходит. Врачу верю безусловно. Себя ей доверяю. Если что-то не получится, и она что-то не сможет, значит не смог бы никто. Лёля сказала, что весь вечер доктор Эмма провела с Алексом, обсуждали операцию, смотрели архив.
       
        Моё дело - хорошо себя вести, слушать приказы врачей, побыстрее заснуть под анестезией, потом выходить из наркоза и быстро выздоравливать. Об этом думать очень приятно. Нет, не дальние планы строить, а брать волю в кулак и выздоравливать.
       
        Чтобы ещё немного поиграть в жизнь, дочитать книгу и начать новую, выйти на пенсию, досмотреть сериал и зависнуть на следующем, переизбрать президента и пожить в двадцать первом веке. Чтобы посмотреть, что вы тут ещё натворите. И сын.
      
        А вот и они... гремит каталка, чуть позвякивают колёса, милые голоса, ласковые слова, ...они пришли...
               
               


                5 марта 2017 г.