Ideafree, или апология безыдейности

Кто такой ideafree?

Тот, кто желает быть свободным от политических идеологем. Стойкое неприятие идеологии — коммунистической, имперской, анархистской, либеральной и любой другой — исходит из классического ее определения как концентрированного выражения властных устремлений больших групп лиц.

Неологизм ideafree придуман по аналогии с англоязычным childfree (сознательно бездетные, не пожелавшие обременять себя потомством). Но если массовый отказ от продолжения рода для homo sapiens самоубийствен, то рост сообщества ideafree дает надежду, что «прекрасное далёко» двадцать первого века будет к нам чуть менее жестоко, чем прошедшее столетие. 

Идейные — так говорили об очарованных коммунистической утопией наших прадедах и дедах. Мы их не смеем осуждать. Не все могли предвидеть, что произойдет, когда «великие» идеи овладеют массами. Однако от наследия двадцатого столетия, перенасыщенного революциями, войнами, репрессиями, путчами и геноцидами, необходимо избавляться. И сделать первый шаг призваны те, кто в нем еще укоренен, кто наблюдал его закат. Люди вечерние, склонные к скепсису и рефлексии, они имеют что сказать новому веку с его утренним пафосом и безрассудной жаждой перемен.

Мы можем безусловно согласиться с Марксом в том, что развитие общества — естественно-исторический процесс. Однако этот тезис никак не сочетается с призывом к революции. Нельзя заставить Землю быстрее обращаться вокруг Солнца под лозунгом «Время, вперед!». И бесполезно плыть против течения всепобеждающей реки, тем более пытаться изменить ее русло. Но если чувствовать энергию и логику потока и двигаться с ним в унисон, то можно выбраться на берег или хотя бы удержаться на плаву.

Идеи кардинальной перезагрузки социума должны кануть в Лету так же, как и амбиции поработить природу. Да, в духе Гегеля — «все действительное разумно, все разумное действительно».

Чего не делать, чтобы идея безыдейности стала реальной силой?

Не присоединяться к экстремальным политическим инициативам. Не брать в руки оружия без крайней на то необходимости. В жизни далеко не всегда есть место подвигу. Подвиг востребован только тогда, когда твоим близким или твоему Отечеству грозит смертельная опасность. А подвиг ради идеи — преступление. Тот, кто готов пожертвовать собой, также легко пожертвует другими.

Не потреблять телевизионные ток-шоу и сетевой фастфуд. И быть вне доступа для пропаганды. Как для официальной, грубо нажимающей на болевые точки и возбуждающей элементарные инстинкты, так и для более изысканной оппозиционной, впрыскивающей яд непосредственно в мозги и обездвиживающей извилины. Ведь очевидно, что язвительная критика оппозицией действующей власти — не более чем сублимация собственных нереализованных властных амбиций.

Умерить аппетиты, не кормить производителей ненужных товаров и услуг — как материальных, так и нематериальных. Преодолеть жажду иметь в пользу стремления быть. Смысл этой дихотомии — иметь или быть — прекрасно разъяснил в одноименной книге Эрих Фромм, автор термина «общество потребления».

Отказаться от культа идеологов и политиков. Они не герои, они солдаты удачи. Что с ними делать? Да ничего. Всего лишь попытаться мысленно представить, что их нет. А место идеологов и политиков нынешнего образца, преследующих корпоративные цели, следовало бы занять координаторам и дипломатам, нацеленным на общественный консенсус.

Конечно, апология безыдейности — утопия, и не новая. Все без исключения идеи высказаны и повторены не раз. Однако в свое время одна из них вдруг попадает с его главным трендом в резонанс.

Меньше всего сегодня нам нужны политология и пламенная публицистика. Нам нужна философия. Нужна, как никогда. Чтобы ориентироваться в турбулентном мире и сделать верный выбор жизненной стратегии. Всемирное собрание философских учений их предлагает множество — для альтруистов и прагматиков, романтиков и скептиков, для консерваторов и реформаторов.

Философия необходима индивиду, чтобы защититься от инфекции — революционных идеологем — и выработать против них иммунитет. Мысль — это не только эквивалент существования (Декарт), но эквивалент свободы. Если, конечно, мы решимся этой свободой воспользоваться.

Стихийных, интуитивных ideafree становится все больше. Тех, кто предпочитает погулять с ребенком в парке, нежели выйти на площадь с транспарантом. Тех, кто владеет магией повседневности и гармонизирует пространство вокруг себя, расширяя территорию добра, вместо того чтобы повышать градус агрессии в мире и ввергать его в хаос.

Да и утопия — это вовсе не то, во что нужно верить. Это то, к чему нужно стремиться. Следуя максиме французских экзистенциалистов, стремиться даже и без надежды на успех.