Сицилия

Борис Родоман

СИЦИЛИЙСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Не менее десяти этажей– палуб обслуживает пассажирский лифт на пароме "Боккаччо" компании "Тиррения", курсирующем каждую ночь между Неаполем и Палермо. Другие два корабля из той же "поэтической серии" называются "Данте" и "Петрарка". Вчера мы любовались с верхней палубы огнями Неаполя, а сегодня утром так же свысока смотрим на столицу Сицилии Палермо.

1. Два полюса Сицилии

Сицилия, крупнейший остров Средиземного моря и самая большая в Италии автономная область (25,7 тыс. кв. км; свыше 5 млн. жителей), имеет форму треугольника и обращена к туристам тремя разными сторонами. На северном берегу гости смотрят средневековую экзотику, но южном – древнегреческие руины, на восточном посещают "Сицилийскую Ривьеру" – субтропический горно-приморский ландшафт для пляжного отдыха. Вершина острова, его купол и крыша, сдвинутая к восточному берегу, – действующий вулкан Этна (3 340 м). Геометрический центр сицилийского треугольника ничем особенным не выделяется. Ведь история Сицилии всегда творилась на ее берегах, а сухопутные народы, давшие острову имя – сикелы и сиканы, – задолго до нашей эры были оттеснены и подавлены пришлыми финикийцами и греками.

Вместо одного внутреннего ядра у Сицилии имеются два "полюса": на западе – самый большой город и административный центр Палермо (около 700 тыс. жителей); на востоке – прибрежная цепь поселении от Катании до Мессины, где остров отделен от континента проливом шириной 3-5 км. Паром здесь отправляется каждые 20 мин, идет 40 мин, погрузка производится непрерывно. Рядом с автобусами и автофургонами на палубе стоят длинные двухэтажные грузовики, нагруженные легковыми автомобилями. Паром – это транспорт, перевозящий транспорт для перевозки транспортных средств; транспорт третьей степени, транспорт в кубе! Не столько железные дороги, сколько автомобили окончательно сделали Мессину воротами Сицилии. После падения Римской империи кто только не владел островом, но, как правило, не те, кто господствовал в Риме. Сохраняющееся первенство Палермо (административное, культурное и по числу жителей) – свидетельство и обособленности Сицилии, и ее более тесной связи с Неаполем, чем с Римом и с соседней Калабрией. Тирренское море лучше соединяло Сицилию с полуостровной Италией, чем носок апеннинского сапога, где природа не подарила людям ни долин и прибрежных низменностей, удобных для сухопутного со общения, ни уютных гаваней-убежищ для каботажного плавания; поэтому гористая и дикая Калабрия долго не могла стать для Сицилии хорошим мостом на континент. Ситуация резко улучшилось лишь недавно, когда через Калабрию прошло скоростная автодорога. Оно не извивается, не ползет по земле змеями-серпантинами, не вписалась в ландшафт, а свободно летит над ним по эстакадам и трассирующими пулями автомобилей простреливает горы через туннели.

Мессина (263 тыс. жителей) во всем противоположна Палермо. Столица Сицилии дышит неподдельной древностью, а чистенькая Мессина имеет какой-то казенный вид. Пострадавшая от землетрясения в 1908 г. (84 тыс. погибших) и от войны в 1943 г., Мессина полностью восстановлена, подобно Варшаве, но меньше напоминает о средневековье; преобладают копии зданий XVIII - XIX вв.

Неаполь и Палермо, города-братья, в прошлом столицы Королевства Обеих Сицилий (существовавшего в 1504 - 1860 гг., с перерывами), образуют паромную пару, так же, как Марсель и Алжир, Хельсинки и Таллин, Кале и Дувр, Остенде и Рамсгейт. Невыразимое сходство ощущается в бытовых особенностях противостоящих городов, одушевляемых одной и той же деятельностью.

2. Следы арабов и норманнов

Под внушением искусствоведов многочисленные туристы в храмах и монастырях Палермо ищут то, что, может быть, не волнует массу правоверных католиков, - следы мусульманского влияния. В раннем средневековье самой культурной частью исламского мира был не Ближний Восток, а юго-западная Европа, прежде всего Испания. Арабы, завоевавшие Сицилию в IX в., обогатили ее цитрусовыми садами и искусственным орошением, превратили Палермо в один из самых значительных городов Европы. В эпоху расцвета арабской торговли и культуры Сицилия была главным очагом их распространения по Италии. При арабах в Палермо было до 350 тыс. жителей и около пятисот мечетей.

В XI в. Сицилию захватили и обратили в христианство франкоязычные норманны, неосмотрительно призванные на помощь одним из арабских властителей. Мечети превратились в церкви. Выходцам из туманной Нормандии понравилось в солнечной Сицилии. Они решили здесь поселиться, чтобы жить так же хорошо, как покоренный ими народ. Недолго отсиживались воины в крепостях, охотно женились на местных девушках, а на хозяйство страны не повлияло смена правящей верхушки. Потомки храбрых норманнов, как и их арабские предшественники, изнежились среди пальм и апельсинов, в лоджиях с видами на море; норманнская династия так же пала под натиском новых претендентов.

Бывшая резиденция первых норманнских королей, городок Монреале (от фр. Mont Royal- Королевская Гора), давно сросшийся с Палермо, возвышается над зеленой долиной, сплошь занятой одноэтажными домами с садами и чем-то похожей на малые города Грузии. По-весеннему щебечут не вытравленные химией птицы. Накал майского солнца умеряется свежим ветром с моря, а в тени от стен скорее холодно, чем жарко. Заметен обычный для южной Европы резкий контраст между пышностью садов и стерильностью средневековых кварталов, не приютивших среди камней ни былинки.

В клуатре (галерее внутреннего дворика) бенедиктинского монастыря - 228 пар невысоких (в человеческий рост) колонн. Их гладкие стволы чередуются с рельефными, но нет двух пар совершенно одинаковых. В горельефах запечатлена история христианского мира и Сицилии как его частицы. Палермо и Монреале в отличие от Равенны знамениты не столько портретной, сколько орнаментальной мозаикой. Аналогичные черты приобрела и скульптура. Под влиянием еще не забытого ислама, запрещавшего изображать людей, миниатюрные фигурки святых, королей, рыцарей превратились в украшения, лукаво спрятались среди узоров, вплелись в растительный и животный орнамент. На капителях и стволах колонн выросли диковинные цветы от свежих христианских семян, упавших на столь же молодую и тонкую мусульманскую почву.

После восстановления христианства в Сицилии продолжался расцвет, начавшийся при арабах. Свободе торговли сопутствовала веротерпимость. В университете Палермо преподавали христиане, мусульмане, иудеи. Когда на город обрушилось землетрясение, новообращенные католики взывали к Аллаху, а добрый король не стал их за это осуждать. Он сам жил как султан, имел гаремы из девушек и мальчиков.
Утонченным художественным памятником этой сладкой роскошной жизни стал Королевский дворец в Палермо, а в нем - Королевская комната, украшенная сценами охоты, и дворцовая церковь, Палатинская капелла. "От ее красоты люди иногда падают в обморок ", - уверяет итальянский гид. Но, может быть, все-таки от духоты, утомления и аллергии? Толпа и спешка в знаменитейших музеях таковы, что толком разобраться в увиденном можно лишь после, по фотографиям.

Норманнский король Сицилии Рожер Второй (XII в.) - мой давний знакомый, сосед по алфавитному указателю в книге А.Г. Исаченко "Развитие географических идей" (1971) . География была главным увлечением короля после любви и охоты. Любимцем его был служивший при дворе мусульманин, арабский географ Идриси (1100- 1165), уроженец Марокко. Он кое-где путешествовал - по Пиренейскому полуострову, Франции, Англии, Малой Азии, но больше был кабинетным ученым, занимался также медициной и ботаникой. В присутствии географа король Рожер расспрашивал иноземных гостей о посещенных ими странах. По этим сведениям целых пятнадцать лет учёные мужи сочиняли географическое описание всей Земли. В нём между прочим содержались первые сведения о Мадагаскаре и упоминания о русских городах, в том числе о Киеве и Новгороде. В год смерти короля (1154) была готова огромная карта мира на серебряном диске (до наших дней не дошла, известна по описаниям) и еще семьдесят разных географических карт, составленных Идриси. То были важные шаги географии в эпоху средневековья, после того периода, когда мостами между античным миром и новым временем служило византийская и арабская культура.

Благодаря положению в середине Средиземного моря Сицилия в XIII в. во всех отношениях стояла наравне с торговыми городами Северной Италии - Венецией, Флоренцией, Пизой; была предтечей и участницей итальянского Возрождения. После упадка средиземноморской торговли, вызванного Великими географическими открытиями и турецким игом, сменившим давно распавшуюся на халифаты арабскую империю, Сицилия превратилась в отсталую окраину Европы и, постоянно зависимая от Испании, Австрии или Франции, в 1861 г. стала частью объединенной Италии. Сохранилось стратегическое значение Сицилии, но важнейшими военно-морскими базами разных держав сделались сравнительно небольшие острова: Мальта, Пантеллерия и другие, непосредственно контролировавшие проливы на новом великом морском пути из Великобритании через Гибралтар и Суэцкий канал в Индию.

3. На улицах Палермо

Городской рынок в Палермо - не одна площадь, а сеть узких улиц с магазинами в первых этажах и лотками на тротуарах. В оставшемся проходе не шире двух метров струится толпа, протискиваются автомобили и мотоциклы. От нескольких мини-площадей, точнее, расширенных перекрестков, иногда увенчанных фонтаном или водопроводной колонкой, расходятся торговые щупальца, длина которых зависит от сезона и дня недели. Некоторые перекрестки специализировались, например, на продаже рыбы, одежды и т.д. Это рынок не площадной, а линейно-узловой.
Некоторые уличные товары рассортированы не только по видам, но и по ценам, как правило, округленным. Тысячи маек-футболок, все с разными изображениями и по цене 5 тыс. лир, висят так, что их можно купить по ходу без сдачи. ( 1 доллар = 1 500 лирам, 10 руб. = 3 лирам весной 1996 г.) По ассортименту цитрусовых, бананов, яблок, клубники, помидоров, картофеля сицилийские прилавки не отличаются от уличных московских, торгующих импортными продуктами. В овощах встречается экзотика - диковинные для нас виды и размеры. Здесь можно перекусить жареными осьминогами и кальмарами. Мы попробовали съедобный кактус, по вкусу что-то среднее между инжиром, абрикосом и тыквой. На улицах Палермо могут взвесить товар на весах с гирей, завернуть овощи и фрукты в газету, не выдать чека. Это необычно после северной Италии и Франции. Дома в торговых кварталах Палермо трех-четырехэтажные, желто-серо-буро-коричневые, мрачные, как бы загорелые или закопченные, облезлые, обшарпанные. Из окон и с балконов спускают на веревках корзины-лукошки, а продавцы кладут в них всякую снедь. Поскольку на каждом шагу продается все, товары перемещаются от продавца к покупателю не столько по горизонтали, сколько по вертикали. Почти все окна целыми днями закрыты жалюзи, занавесками, ставнями - не только в Палермо, но и по всей Италии, и, как мне показалось, в любую погоду. Все три дня нашего пребывания в Сицилии небо было почти безоблачным, температура днем до 25 о, а при закате снижалась до 20 о. Итальянцы, в том числе подростки, ходили в джемперах и ветровках, а многие иностранцы в футболках и шортах.

Южные регионы в Западной Европе заметно грязнее северных. Мостовые и тротуары итальянских городов я бы не назвал слишком грязными, хотя мусора на них не меньше, чем в Москве, но он не валяется и не рассеивается, а изначально рассортирован по разноцветным контейнерам и пластиковым мешкам или собран в кучи, которые к вечеру или утру уберут. Но постоянное, почти круглосуточное присутствие твердых бытовых отходов на глазах у прохожих рядом с замечательными памятниками истории и культуры, конечно, удручает. Россия, питающаяся импортом, не подготовилась к переработке отходов и возврату тары и превращается в огромную мусорную свалку.

На юге Италии уровень жизни ниже, чем на севере, и больше безработных. Правительство считает, что лучше платить им пособия, чем поддерживать убыточные и неперспективные отрасли хозяйства. В Сицилии можно увидеть мужчин трудоспособного возраста, которые днем ничем серьезным не заняты, а просто стоят или играют в домино. Но эти несколько азиатские черты уличной жизни выражены слабо и заметны лишь в сравнении с Северной Европой, где меня очаровала Финляндия. В западных странах я восхищаюсь незначительным числом скучающих подростков, этой, на мой взгляд, самой страшной социальной бомбы. А в СНГ бросается в глаза тьма бездельников на улицах и на рабочих местах.

Где много своих безработных, там нечего делать иммигрантам. Отсюда парадокс: в Сицилии, исторически и географически близкой к Африке, выходцев оттуда несравненно меньше, чем в Риме, Милане, Париже. Арабы из соседнего Туниса здесь тоже не оседают. Таким образом, Сицилия становится самой итальянской частью Италии.

Узкие улицы Палермо, Неаполя, Салерно на уровне вторых этажей и выше перегорожены висящим бельем. Частые занавесы из кальсон, ночных рубашек и пелёнок свидетельствуют о незанятости женщин в наемном труде, о многодетности и связанном с нею низком душевом доходе, о влиянии католической церкви, не одобряющей некоторые меры ограничения рождаемости. Географ видит это своими глазами, а статистика нужна, чтобы подтверждать выводы.

4. Внутренняя Сицилия

Ландшафт внутренней Сицилии холмисто-степной; преобладают поля пшеницы и виноградники, изредка разделенные галереями из деревьев вдоль ложбин с ручьями, безводными б6льшую часть года. Островами расположены сады и плантации. Поля не разрезаны на узкие полоски (кок в Польше), а, наоборот, очень велики (как в черноземной России). Там и сям на больших расстояниях (до километра) друг от друга одиноко торчат среди полей двухэтажные дома-башни с толстыми стенами и узкими, кок бойницы, окнами. Раньше в них, по-видимому, жили, а теперь они используются как сараи или вовсе заброшены, полуразрушены, оголены со всех сторон, лишены пристроек, дворов, деревьев вокруг. В каталогах продаваемой недвижимости, валяющихся в супермаркетах, встречаются и такие старинные романтические полуразвалины.

Люди в Сицилии постоянно живут в компактных поселениях, иногда сельских по своим функциям, но всегда городских по удобствам, в домах с лоджиями и балконами, с пологими красными черепичными крышами, нередко односкатными, без чердаков и мансард. Окна меньше и расположены реже, чем на севере Италии. Цвет стен почти белый (сероватый, желтоватый) или светло-кофейно-молочный, желто-песчаный, розоватый.

Не видно в Сицилии овец и коз, которых в древности разводили в Средиземноморье. Нет больше угрюмых пастухов и унылых пастбищ, о которых упоминали путешественники даже в начале ХХ в. Для этой отрасли животноводства нашлись другие страны, где она стала товарной, экспортной и конкурентоспособной.

Если гуси, по преданию, спасли Рим, то козы его съели. Вспоминаются слова Ф. Энгельса о культуре, оставляющей после себя пустыню. Первыми опустынились Сахара, Аравия, Месопотамия, а рожденные там волны цивилизации сместились к периферии ойкумены. Экологическим кризисом от перевыпаса и вырубки лесов был подготовлен и упадок Римской империи. Baрваризация сопровождалась реваншем природы, частичным восстановлением естественного растительного покрова при зарастании полей и руин в связи с резким уменьшением численности населения.

Коза - хищница среди травоядных, она поедает любую зеленую массу и ветки, лазает по скалам. По подсчетам польских экологов, четыре козы наносят природе такой же ущерб, как один турист с костром и палаткой. Коза - самое простое и выгодное средство для получения разнообразных продуктов за счет уничтожения биоценозов, если о будущем никто не заботится. Исчезновение коров и увеличение поголовья коз в деревне - тревожный симптом.

Освободившись от пастбищ в ХХ в., Сицилия стала восстанавливать свои леса. Правда, это не те могучие и красивые леса из дуба, бука, березы, кипариса, лиственницы, которые покрывали весь остров в доисторическое время и ныне сохранились лишь в горных заповедниках, а более невзрачные и прозаические, с виду осиновые или тополевые, на самом деле эвкалиптовые. Особенно много новых лесов на гористом востоке Сицилии, вокруг Этны.

Эвкалиптов на свете более пятисот видов, и не все они сосут воду на болотах. Эвкалипт может расти в большинстве стран мира, а прирост древесины у него баснословный. Современные технологии позволяют изготовлять из древесины и любой растительной массы какие угодно поделочные материалы, бумагу и пленку. Так что огромным лесным богатством России нечего обольщаться. Сегодня леса на древесину выращивают даже Великобритания и Израиль, а вся юго-восточная Бельгия (провинция Люксембург) и герцогство Люксембург - это, по моим наблюдениям, один гигантский массив строевого леса. Развитые страны при их умении экономить сырье обойдутся без российской древесины, как обходятся без нашей нефти. Остался только газ, в котором они пока нуждаются. Мировое значение лесов севера Евразии заключается в их экологической роли.

Подъему внутренней Сицилии способствовали скоростные автодороги, которые мои спутники по автобусу называли автобанами и хайвэями, хотя исконное слово "автострада" зародилось в Италии. Европейские автострады недоступны для пешеходов и велосипедистов, бывают плотными и оснащены аварийными красными телефонами. По этим трем признаком можно утверждать, что в России таких автодорог пока нет. В Сицилии они есть на северном и восточном побережье. Из геометрического центра сицилийского треугольника должны быть проведены три луча; построены два из них. Центральная автодорожная развязка расположена среди лесов и полей и к какому-то одному городу не приурочена.

Автострады по своей архитектуре - наследницы римских акведуков (водопроводов на мостах): такая же прямизна, слабый уклон, чередование эстакад с туннелями. И здесь, в Сицилии, так же, как в Апеннинах и Альпах, автострады украшают ландшафт, потому что не рубцуют его шрамами, о шагают по нему бережно, оставляя под арками простор для речных долин, деревьев и диких животных. Земляных насыпей почти нет, а выемки коротки и неглубоки, имеют большей частью отвесные стены и везде, где позволяет их глубина, сразу переходят в туннели.

У нас в России, наоборот, туннелей и эстакад избегают, а выемки и насыпи отличаются чудовищными объемами. Вместо мостов не только через ручьи, но даже через малые реки применяются трубы, которые быстро засоряются; вода течет мимо, подмывая дорогу; образуются не предусмотренные строителями пруды, а от них растут овраги на месте кюветов (придорожных водоотводных канав). Реконструированная к 1996 г. часть Московской кольцевой автодороги достигла, по мнению московских властей, европейского уровня, но мировой стандарт если соблюден, то лишь для дорожного полотна и сопутствующих сооружений, а по сторонам, на отвалах и свалках, хоть трава не расти.

Я проехал на автобусах 15 тыс. км по четырнадцати западноевропейским странам в 1994- 1996 гг. и позволю себе подвести некоторые итоги. Супермаркеты, чистейшие туалеты с приспособлениями для инвалидов, улыбающиеся продавцы, полицейские, готовые оказать любую помощь, уже не волнуют меня так, как при первых с ними встречах, а красивые магазины есть теперь и у нас. Я не замечу, не пойму, и мне неинтересно, как одевают парижан их прославленные модельеры. Но я видел другое - как люди одевают землю, как они не позволяют ей безобразно оголяться. Меня по-прежнему восхищают неповрежденные, полноценные леса рядом с дорогами; не вытоптанные даже по углам газоны, на которых можно лежать. В уходе за ландшафтом, и прежде всего в отсутствии обнаженного грунта, я вижу главное превосходство Западной Европы над Россией.

В Сицилии, как и в остальной Италии, многие города расположены на вершинах гор, окружены стенами и похожи на крепости. Этот тип расселения можно сравнить с дагестанским. Старые улицы аула Кубачи, который я посетил в 1981 г., тогда ещё давали представление о том, как выглядели города южной Европы пятьсот ¬ семьсот лет назад. Улицы-серпантины, наследницы ослиных троп, с ложбинкой для стока посередине, превращающиеся в ручьи при дождях, ныне в Европе тщательно вымощены и вымыты, а раньше по ним текли нечистоты, выплеснутые с нависающих этажей и балконов. Питьевую воду привозили снизу вьюком или получали на месте от дождя и росы. В Крыму сохранились генуэзские резервуары для сбора атмосферной влаги. Жизнь но холмах стала более удобной благодаря «механическим ослам» -- мотороллерам, а также водопроводным насосам.

Нагорные города и монастыри неожиданно показываются над лесами. Такова Энна, выдающаяся видовая точка близ центра Сицилии; Гаэта на мысу у Тирренского моря в области Лацио; Ассизи, родина и поприще св. Франциска, в Умбрии. Растут эти города сверху вниз, от вершины к подножию. Их опоясывают по склонам здания ХХ в., издали не очень отличимые от старинных. В Европе умеют вставлять новые дома в старую застройку: сохраняют то же число этажей, прежний объем, цвет, ритм, созданный расположением окон, традиционный наклон крыш и т.д.

Самым неприступным обитаемым утесом на Апеннинах оказалась трехзубчатая гора Титано около Рубикона. Укрывшаяся здесь в III в. община донеслf до наших дней древнеримский способ управления (дуумвират) и уцелела как независимое государство, на суверенитет которого не посягали дfже Наполеон, Муссолини и Гитлер. Вы, наверное, догадались, что речь идет о республике Сан-Марино.

В глубине Сицилии, на древнеримской вилле Казале, процветавшей в IV- V вв., сохранились замечательные мозаичные полы. На них изображены высокие белокурые девушки с мячом и гантелями, в узких бюстгальтерах и плавках. Провинциальная Сицилия, по-видимому, отставала от жизни и пребывала еще в античном мире в то время, когда в других частях распадавшейся Римской империи христиане искореняли языческую гимнастику и культуру здорового обнаженного тела; в 394 г. император Феодосий отменил Олимпийские игры. Вторично купальные костюмы "бикини" распространились в Европе только в середине ХХ в., причем в СССР раньше, чем в Италии и Испании, где с ними боролась полиция. А советская милиция в те шестидесятые годы воевала не с женскими купальниками на пляжах, а с мужскими шортами на улицах.

5. Руины Великой Греции

Самые старые и грандиозные вещественные памятники древнегреческой культуры сохранились до наших дней не в Греции, а на западе Турции и на юге Италии, т.е. на окраинах ареала великой греческой колонизации VIII-VI вв. до н.э. В Сицилии это остатки городов Сегеста, Селинунт и Акрагант (Агригент). Особняком стоят существующие с VIII в. до н.э. Сиракузы, родина Архимеда.

Древние народы расселялись по своим экологическим нишам, выражавшимся в специфических сочетаниях природных условий и возможных занятий. Обилие островов помогло эллинам стать мореплавателями. По воде двигались вдоль берегов и от острова к острову. В дальние плавания ходили только в теплую половину года. Селились в межгорных котловинах, вокруг уютных бухт, среди карстовых известняков и широколиственных лесов. Отовсюду, где жил грек, было видно море, а везде, где он плавал, виднелась суша. В наши дни старые греческие гавани сплошь заставлены прогулочными яхтами, где их владельцы живут, как на дачах, а теплоходы пристают к большим молам в других местах.

Рост населения, недостаток пахотных земель, торговые интересы и политические конфликты выталкивали греков за пределы Балканского полуострова и соседних с ним островов. Новые фактории основывались для торговли с туземцами и обрастали поселениями земледельцев. Избытки хлеба вывозились в метрополию в обмен на продукты ремесла. Через колонии от италийских и галльских племен в "Малую Грецию" поступало разнообразное минеральное, растительное и животное сырье, а также рабы, которых поставляли и пираты.

Благодаря плодородным почвам Сицилия, как и Северное Причерноморье, сделалось житницей Эллады. Другим морским народом, соперничавшим с греками, были финикийцы, основавшие Палермо в VIII в. до н.э., и их потомки - отделившиеся от Финикни карфагеняне, которые долго пытались вытеснить греков из Сицилии. Однако ни греки, ни карфагеняне никогда не владели всем островом. Как известно, греки принесли в свои колонии старую племенную рознь, много воевали между собой и редко могли объединиться против общего врага. Более того, сицилийские греки иногда заключали союз с карфагенянами против италийских греков. В конце концов вклинились римляне и всех победили; Карфаген стерли с лица земли, а греческой культурой сами были покорены и увлечены. Сицилия впервые объединилось в одном государстве под властью римлян в 212 г. до н.э.

В отличие от греков римляне умели жить в глубине континента. Рим - город удивительно континентальный, ничто в нем и сегодня не напоминает о близком море. Защищенный болотами от морских десантов, Древний Рим стоял боком к морю и не тянулся, не рос в сторону берега. Подобно персам, римляне придавали большое значение сухопутным связям. Цензоры Аппий и Фламиний обессмертили свои имена замечательными мощеными дорогами (IV-III вв. до н.э.), которые ныне восхищают туристов, используются, живут в направлениях автострад, в названиях улиц и станций метро. Экологическая ниша Римской империи простиралась на суше от пустынь Сахары до тайги и болот Германии, но быстро исчерпалась из-за рабского труда и расточительства господствующих классов.

Основанный около 650 г. до н.э. Селинунт - самое большое поле античных развалин в Европе. От построек в дорическом стиле сохранилось множество колонн и части антаблементов. У каждой колонны шестнадцать каннелюр, а в каждом таком желобе может поместиться спина нетолстого взрослого человека. Колонна составлена из пяти - семи круглых блоков.

Почти все обрушившиеся куски зданий остались лежать на месте. Селинунт и Акрагант не превратились в каменоломни, потому что построены из местного материала, желто-розового известняка, который везде в этой части Сицилии имеется под ногами. Однако известно, что уже в доримское время Селинунт был необитаемыми руинами. Ученые полагают, что его окончательно разрушили не люди, а землетрясение. Такой катастрофы, по-видимому, не было в Сегесте, где уцелел весь огромный храм с 36 колоннами, но без крыши - самый сохранившийся древнегреческий памятник во всей Италии.

В Селинунте между храмом Зевса и остатками акрополя расстояние около километра. Тропинка идет по полю и пересекает ручей. После того как территория музея стала заповедником, восстановилась степь; весенние травы и цветы перемешаны с колосьями никем не убираемой пшеницы. В путешествиях по Западной Европе мне всегда недостает дикой природы, поэтому так понравилась юго-западная Сицилия. Музейная земля огорожена колючей проволокой, но какой же россиянин не найдет дыры в заборе? Мы перебрались через изгородь, спустились с обрыва и оказались на бесконечном и безлюдном песчаном пляже. Вода еще холодная, итальянцы не купаются. Немедленно некоторые люди из нашей группы бросились в воду и потом долго об этом вспоминали. Но я приехал на южный край Европы не для того, чтобы простуживаться, и только омочил ноги в прохладном Тунисском проливе, иначе называемом Сицилийским морем.

В отличие от Селинунта развалины Акраганта находятся в многолюдной и пестро застроенной местности. Акрагант основан в 582 г. до н.э. и в пору своего расцвета (V в. до н.э.) вмещал до 200 тыс. жителей и был вторым по величине городом Сицилии после Сиракуз. Через его морской порт в большом количестве вывозились местные продукты, особенно вина и сера - главное полезное ископаемое Сицилии. На противоположном берегу пролива Акраганту противостоял достойный соперник - великий Карфаген. Жители Акраганта во всем старались хоть немного превзойти афинян. В Афинах храм Зевса имел размеры 108х41 м плане, а в Акраганте 11Зх56 м, но его строительство, начатое в 480 г. до н.э., затянулось и привело к социальным потрясениям.

Самый ужасный в греческой истории тиран Фаларис устроил в Акраганте «пролетарскую революцию» - захватил власть при помощи наемных рабочих, строивших храм Зевса. По приказу тирана был сделан огромный медный бык, в раскаленном чреве которого заживо сжигали людей. Когда жертвы кричали внутри статуи, то казалось, что бык мычит. По преданию, мастер, изготовивший быка, угодил в него первым, а за ним были умерщвлены соратники Фалариса, помогавшие ему прийти к власти. В конце концов народ восстал и побил тирана камнями. А злополучный храм Зевса так и остался недостроенным. В 406 г. до н.э. Акрагант был взят и разграблен карфагенянами и навсегда потерял свое величие. При римлянах он назывался Агригент, а после арабов - Джирдженто. В 1926 г. городу вернули латинское название (в итальянской форме). За прошедшие века море от руин отодвинулось; современный Агридженто (52 тыс. жителей) расположен еще дальше от воды, на другом холме.

Поселок, в котором мы ночевали, называется Порто-Эмпедокле, в честь древнего философа. Отсюда отправляются экскурсионные теплоходы на острова Пелагские, Лампедуза и Линоза. Эмпедокл из Акраганта (ок. 490 - ок. 430 гг. до н.э.), универсальный мыслитель и общественный деятель (вождь демократов), врач и колдун, почти обожествленный согражданами при жизни, может считаться первым и самым смелым естествоиспытателем, поскольку поставил эксперимент на себе. Озабоченный своей репутацией чудотворца, он бросился в кратер Этны, чтобы встретиться с подземными богами. В ответ Этна выкинула его медную сандалию.

Благодаря вулканизму не небо, а подземный мир был главным в религии сицилийских аборигенов, отчасти усвоенной греками и римлянами. Город Энна считался местом действия мифа о Деметре и ее дочери Коре (Персефоне). Там, где сегодня среди эвкалиптовых рощ располагается главная автодорожная развязка в центре Сицилии, некогда гуляла милая девушка, нимфа Кора. Едва она сорвала чудесный стоголовый нарцисс, цветок смерти, как из расселины в скале явился подземный бог на колеснице и увлек деву в свое царство. Став женой Аида, Персефона (Прозерпина) добросовестно с удовольствием исполняла обязанности суровой хозяйки ада, но на восемь месяцев в году, согласно брачно-трудовому соглашению, утвержденному ее отцом Зевсом, ей предоставлялся отпуск, столь длительный из-за вредности подземной работы. Зимой богиня плодородия Деметра (Церера) грустила о дочери, поэтому жизнь природы замирала. Весну, лето и осень Кора проводила под солнцем и небом с матерью в родной Энне, которой тоже вернули ее древнее название в 1926 г., а до этого она, как и в средние века, называлась Кастроджованни. Античные географические названия восстановились в фашистской Италии, которая считала себя возрождающейся Римской империей. В городе Энне сейчас 28 тыс. жителей. Доходами от туризма их хорошо кормят легенды о подземных богах и отличный вид не центральную Сицилию с высоты 931 м над уровнем моря.

6. Сиракузы без Архимеда

Современная Сиракуза (119 тыс. жителей), как и две с половиной тысячи лет назад, состоит из двух частей. Южная часть - остров Ортидже (по-гречески - Ортигия), отделенный от остальной Сицилии узким проливом с двумя мостами. Но острове в 734 г. до н.э. греки, выходцы из Коринфа, основали Сиракузы. В северной части, на полуострове Маддалена, у древних греков было еще четыре города: Ахрадина, Тихе, Эпиполи и Неополис. В V -IV в в. до н.э. "Большие Сиракузы" насчитывали несколько сот тысяч жителей и были сильнейшим из греческих городов-государств; им принадлежала почти вся Сицилия, кроме Палермо; их флот господствовал в Средиземном море. Сиракузы оставались центром Сицилии при римских и византийских императорах и лишь при арабах навсегда уступили первенство Палермо.

В северной части города туристам показывают огромный полукруглый в плане греческий театр V в. до н.э. Он целиком высечен в скале, имел 67 рядов-ступеней, разделенных проходами-лестницами на девять секторов, вмещал 24 тыс. зрителей. Их жажду удовлетворял водопровод, сохранившийся и до наших дней. На верху театра и сейчас действует фонтан-водопад. И мы, туристы, напились из него и наполнили фляги на дорогу. (В путешествии по Европе нельзя упускать токую возможность, чтобы не тратить доллары на простую питьевую воду - минеральную в европейском смысле слова, а по-нашему пресную родниковую.) Эсхил присутствовал здесь на представлении своей трагедии «Персы»; философ Платон (несколькими десятилетиями позже) сидел в одном из нижних рядов.

В соседней котловине – поросшая травой и мхом стандартная эллиптическая арена римского амфитеатра I в. н.э., того же типа, что и Колизей (амфитеатр Флавиев). Римляне любили не драматическое искусство, а грубые и кровавые игры, бои, ристалища, но в южной Италии сильно было влияние греческой культуры. Однако и греческие театры приспосабливались для гладиаторских боев.

Около семидесяти античных театров, амфитеатров, цирков сохранилось на юге Западной Европы. Теперь они все чаще используются по назначению. Не поврежденными какой-либо реставрацией остаются старые камни. Недостающие сиденья и помещения дополняются легкими сборными устройствами из трубчатых каркасов и досок. На знаменитых Аренах Арля я в 1994 г. попал на провансальский фольклорный фестиваль, а на ближайшие дни там намечалась испанская коррида, осуждаемая защитниками животных. В городе Оранже в античном театре собирались ставить оперу "Борис Годунов ". "Аида " и "Годунов" считаются самыми подходящими для постановки среди исторических руин, на фоне древних стен и во дворах замков. В императорском Риме искусные в парусном деле моряки при дожде и солнцепеке быстро закрывали арены тентами. В ХХ в. подобные приспособления были изобретены заново.

Другая достопримечательность Сиракуз, пожалуй, уникальная - так называемые латомии, большие глубокие ямы с отвесными стенами, как полагают, карьеры древнейших каменоломен, давно переработанные карстовыми процессами. Временами в латомиях устраивали лагеря для пленных, приемники продаваемых рабов и каторжные тюрьмы. Здесь в 413 г. до н.э. нашли мучительную смерть пленные афиняне, пытавшиеся захватить Сицилию. Ужасные ямы зияли не на окраинах, а в центре города, в нескольких метрах от театра, и сами были занимательным зрелищем, как зверинец. (Дикие звери в старину тоже содержались во рвах, на них смотрели сверху, им на съедение и на потеху толпе кидали осужденных.) Здесь каждый свободный гражданин мог насладиться своим превосходством над не свободными, бросить им кусок хлеба и со смехом смотреть, как из-за него дерутся несчастные узники. Но разве не так себя ведут некоторые посетители зоопарков?

Многие объекты, интересующие туристов, изменили свое назначение на противоположное. Средневековые королевские замки в новое время стали тюрьмами, а бывшие тюрьмы и конюшни в наши дни сделались кое-где гостиницами, санаториями, административными зданиями. Места ссылки (например, Черноморское побережье для Римлян, Сибирь для России) оказались привлекательными районами туризма. Что было адом, стало раем. И самая большая латомия в Сиракузах теперь называется Райской (дель Парадизо). На дне ее вырос роскошный сад с влажными тенистыми уголками, пышными цветами и деревьями, причудливыми скалами и гротами.

Я вспомнил Люксембург, где посреди города извивается заповедное ущелье с почти что диким лесом, в который за одну минуту можно спуститься с переполненных людьми улиц; вспомнил Березуйский овраг в Калуге, где еще двадцать лет назад можно было оборудовать столь же райский уголок возле такого же замечательного виадука, как в Люксембурге. Как жаль, что овраги, балки и карьеры у нас редко используют под парки, а чаще заваливают мусором, застраивают или занимают безобразными сараями и курятниками. Прекрасные возможности упущены в Брянске, Волгограде, Саратове, Ставрополе, да и на юге Москвы, на Теплостанской возвышенности. Самый замечательный грот в Райской латомии называется Ухо Дионисия, очевидно, по двум причинам. Во-первых, он похож на ухо, но, на мой взгляд, скорее ослиное, чем человечье. Во-вторых, здесь, по преданию, сидел тиран Дионисий (Старший) (V -IV вв. до н.э.) и слушал, что говорят о нем узники. Тех, кто отзывался о нем хорошо, он освобождал.

Наш короткий отдых в латомии был бы райским, если бы не пришлось протискиваться сквозь толпу детей. Они орали, испытывая акустику Дионисиева Уха. При всем обилии иностранных туристов, среди которых бросаются в глаза вездесущие японцы, надо отметить, что большинство экскурсантов и на севере, и на юге Италии составляют итальянские школьники. Среди них много малышей, а среди подростков преобладают девочки. В Италии, наверно, легко изучать историю и искусство: дети растут среди наглядных пособий.

Остров Ортидже вытянут с севера на юг на полтора километра, а по ширине вдвое меньше, и похож на утюг или большой корабль, кормой обращенный к Сицилии, а носом к Африке. На южном мысу он заканчивается цитаделью - военно-морской крепостью. Здесь, под о с.ш., самая южная точка нашего трехнедельного маршрута, проходившего через Чехию, Словакию, Венгрию, Словению, Италию и Сан-Марино. На востоке волны Ионического моря разбиваются о бастионы городских стен, совпадающих с набережными. Но западе, между городской стеной и отмелым берегом залива (в прошлом - огромной гавани), подобие приморского бульвара, где любуются заходящим солнцем. В остальном городе нет ни малейшего присутствия зелени. Короткие переулки-тупики упираются в крохотные дворики, неотличимые от общественных площадей. Дома лепятся один к другому как гнезда, крыши почти горизонтальные. Мне кажется, я уже представляю, как выглядят Гибралтар, Тунис, Мальта...

По берегу залива тянутся аборигены и туристы. Они идут по приморскому бульвару, через городской парк (три дерева, три скамейки), мимо городского пляжа длиной в 10 - 15 м (ах, это маленькая, игрушечная Европа!), останавливаются близ крепости толпятся вокруг странного котлована, где что то бурлит, что-то растет и кто-то бегает. А бурлит там источник пресной воды, растет, оказывается, папирус, о бегают и плавают утки, лебеди, фламинго. И называется все это источником Аретузы.

Аретуза была нимфой из свиты богини-охотницы Артемиды, жила в райской долине Элиды на Пелопоннесе, где якобы сам Геракл в память о плавании аргонавтов учредил в 776 г. до н.э. Олимпийские игры. Однажды, когда Аретуза купалась после охоты в реке Алфей, влюбился в нее речной бог. Но Аретуза, как ей тогда казалось, терпеть не могла мужчин. Она упросила Артемиду превратить ее в быстрый ручей, который прошел под Ионическим морем и вышел но поверхность только здесь, в Ортигии, на 560 км западнее. Алфей нырнул за Аретузой под землю. Географ видит в этих приключениях карстовые явления. Но древние греки так и не узнали, слился ли Алфей с предметом своей страсти. Среди греков не было гидрологов, которые бы догадались бросить в воду краску.

Так или иначе, но уберечься от мужчин Аретузе не удалось. То ли Артемида неточно рассчитала туннель, то ли хитрые боги так всё и задумали, поскольку не относились серьезно к намерению красавицы оставаться девой. Они просто подобрали ей более солидного друга. Аретуза выбилась из-под земли на границе суши и моря, в полосе волнового прибоя. Таким образом, она часто попадала в объятия морского царя Посейдона и от этого родила ему сына. Но она стала не законной женой бога морей, о только временной подругой. Их неизбежной разлукой воспользовались люди, чтобы снабжать водой Сиракузы: плотиной отделили от морской воды пресную воду источника.

Зачем нужно было богам гнать так далеко наивную Аретузу? Ведь с морем - Посейдоном она могла встретиться н у себя дома, на Пелопоннесе. И почему это великий художник, строитель, изобретатель Дедал, мифический предшественник реального Архимеда, бежавший от критского царя Миноса и потерявший по дороге сына Икара, не приземлился на юге Апеннинского полуострова, а полетел дальше, в Сицилию? Чтобы повысить престиж Сицилии как неотъемлемой части великой Греции. У свободолюбивых эллинов, в классическом периоде своей истории не знавших над собой имперской власти, роль объединяющей народ национальной идеи играла необыкновенно развитая мифология. Насыщенные полуфантастической, но все же узнаваемой географией маршруты Одиссея, аргонавтов, похищенной Европы, Геракла, Аретузы, Икара - это идеологические нити-стежки, скреплявшие воедино пространство, освоенное древними греками.

Есть только два места во всей Европе, где естественным путем разросся папирус: источник Аретузы и протекающая в окрестностях Сиракузы речка Кьяна (тоже бывшая нимфа, пытавшаяся не пустить Кору к Аиду). И этого достаточно для сувенирной промышленности. В полусотне шагов от приморского бульвара на Ортидже в магазине-выставке, а также на лотках вокруг источника Аретузы продаются изделия из папируса и напечатанные на нем картинки.

Сувениры в Европе с непривычки поражали меня своей уМЕСТностью. Они отражают не страну или большой регион, а прежде всего данную точку и ее ближайшие окрестности. Нормальное явление, но ведь в СССР было не так. Сувениры распространялись бессистемно, а краеведческие книги и карты редко можно было купить там, где они нужны. Так, "Справочник рыболова-спортсмена Подмосковья " я приобрел в 1986 г. в Тбилиси.

Сицилия - единственная область в Италии, где мы не встретили путеводителей на русском языке. Это пока еще белое пятно для российских туристов. Вот почему я сосредоточился на Сицилии в очерке, касающемся всей Италии, всей Западной Европы, да и России тоже...

7. Сицилийская Ривьера

Северо- восточная Сицилия, у подножия Этны, между Катанией и Мессиной, - это, в общем, такой же пляжно-курортный ландшафт, какой англичане открыли для себя в 1830 г. и затем усовершенствовали вокруг Ниццы, русские дворяне вслед за графом М .С. Воронцовым устроили на Южном берегу Крыма, а советские вельможи - вокруг Сочи, Гагры, Сухуми. Однако для англичан Ницца была местом зимнего отдыха; они спасались от слякотной британской зимы, а в зиме Лазурного Берега искали замену лучшим кускам английского лета. Еще в 1926 г. зимнее население Ниццы было вдвое больше летнего. Та же картина наблюдалась и в Италии (Лигурийская Ривьера, Капри, Сицилия). В Крыму в XIX в. "бархатный сезон" был весной. Отдыхающие не купались, а гуляли по берегу и ездили в горы. Большинство не умело плавать. От солнца прятались под зонтиками, шляпами, вуалями. Ценились белизна и румянец кожи (кровь с молоком), а не грубый крестьянский загар.

Двадцатый век все вывернул наизнанку. Фривольные купальные костюмы, увлечение физкультурой и спортом ознаменовали новую революцию нравов. Места элитарного зимнего отдыха аристократов стали местами массового летне-осеннего отдыха плебеев, а "бархатным сезоном» назвали начало осени. Переполненные пляжи напоминали лежбища котиков. (Насколько глубоко и многозначительно это сравнение, я убедился воочию на Командорских островах в 1974 г.)

Непосредственно к северу от Катании тянется живописнейший Берег Циклопов. Его обитатели, потомственные рыбаки, ныне успешно ловят туристов. В полукилометре от берега в море торчит скала правильной конической формы. Никто здесь не сомневается, что это тот самый утес, который циклоп Полифем, ослепленный Одиссеем, метнул ему вдогонку. Швырнул разъяренный Полифем и другой камень, более плоский. На нем теперь устроилось биологическая станция университета Катании. Северо-восточнее Этны приютились курортные городки Маццаро, Джардини-Наксос, Таормина, Летоянни. В последнем мы ночевали.

Таормина (1 тыс. постоянных жителей) замечательна тем, что с ее видовых точек, а больше всего - со стены античного театра (250 м над уровнем моря), все мыслимые и немыслимые прелести Средиземноморья, включая и какие-то знакомые нам черты Ялты, Коктебеля, Сочи, Пицунды, видны одновременно. Синее море, розовые песчаные и каменистые пляжи, электрифицированная железная дорога, виадуки автострад, канатные дороги, туннели, скалы, пещеры, гроты, острова-рифы, города и замки на вершинах гор, античные руины, виллы всех архитектурных стилей, лестницы, балюстрады, кипарисы, пальмы, кактусы, клумбы, газоны... Куда ни посмотришь простым глазом или в подзорную трубу - увидишь уютный, особенный, замкнутый уголок, где кто-то живет, отдыхает, гуляет, кто-то счастлив. Здесь каждая сотня квадратных метров видимой поверхности имеет свою историю и биографию, давно изученную и хорошо хранящуюся, а каждый камень и куст взывает как книга с лотка или полки: возьми меня, открой, прочитай - не пожалеешь, не соскучишься!

Средиземноморье не терпит ни малейшего однообразия. Привычные нам в России длинные монотонные заборы, асфальтовые поля, ряды одинаковых домов тут так же немыслимы, как голые и ровные стены в готическом соборе. Культурный ландшафт на юге Европе не выносит пустоты, он расчленен и художественно насыщен так же, как интерьеры дворцов и храмов, любоваться которыми мы приезжаем в Италию. Открывающиеся взору ячейки ландшафта кажутся созданными по тем же эстетическим законам, что и многочисленные углубленные и обрамленные рельефные и живописные ниши, метопы, кессоны, брикеты, панели, медальоны, фрески, картины - на потолках, сводах, стенах античных, ренессансных и барочных храмов, вилл, палаццо, капелл; напоминают мозаичные и инкрустированные полы. Каким же мощным, нескромным и буйным должно быть рукотворное искусство, чтобы превзойти столь разнообразный пейзаж и даже заменить его вольным и невольным затворникам дворцов и монастырей! Какими сильными, властными, эмоциональными, пышными должны быть религиозные обряды, идеи, учреждения, чтобы отвлечь человека от такого красочного земного мира! По сравнению с дробными, интенсивными, насыщенными информацией ландшафтами Средиземноморья Русская равнина кажется незаполненным бланком, разлинованной тетрадью, в которой исписаны немногие строки.

Говорят, что сицилийцы считают Таормину красивейшим местом в Европе. Мои географические знания и туристский опыт не противоречат такому убеждению, потому что к известным красотам греческих островов, Неаполитанского залива, острова Капри и т.п. здесь добавляется нечто безусловно уникальное - Этна! Она парит и царит над Таорминой, как второе небо, невероятно снежная среди субтропиков.
Кок все вулканы, Этна и кормит людей, создавая плодородные почвы, и губит все живое. Молчащая уже десять лет, она висит над Сицилией, как дамоклов меч, как символ хрупкости человечества и культуры, но и как знак их способности подобно птице Фениксу многократно возрождаться из пепла, в данном случае понимаемого буквально, т.е. из-под пепла вулканического.

На стоянку туристских автобусов я спускался пешком из Таормины, весь пропитанный красотой. Красота словно материализовалась, превратилась в солнечные лучи, ветер, вошло во все поры, опьянила и окрылила, заставила сиять, улыбаться и проливать слезы. Впервые я испытал такое волнение от культурного ландшафта. Что теперь стоит посмотреть после Таормины, нечто противоположное, но не менее впечатляющее? Разве что Гималаи или Гренландию…

1996 г.

P.S. Гималаи я посетил в 2008 г., а Гренландию в 2013 г.

Подготовлено для "Проза.ру" 12 марта 2017 г.