Братья БРЕД. Верное дело

                В соавторстве с Григорием РОДСТВЕННИКОВЫМ
                http://www.proza.ru/avtor/bobr632009 
                мы продолжаем тему поднятую здесь:
                http://www.proza.ru/2011/03/07/1849 ,
                потому что с детства любим кино про индейцев.





Вечерний и единственный поезд доставил в захолустное местечко на Среднем Западе джентльмена по имени Боб Т`Упак. В местном салуне было темно – наверное, пробки перегорели, а свечи мышь попортила, скушала…

Джентльмен рассчитывал встретиться здесь с известным в округе конокрадом по прозвищу Джек Жаба, с которым не виделся со времени отъезда на учёбу в университет.  Адрес друга-конокрада Боб не знал, но куда тот мог направится в субботу вечером догадывался.

Куда же ещё податься бедному конокраду?

В салун.

Но толи Боб задремал, толи Жаба наткнулся на него первым, однако, встретились они довольно странно.

– Стой, незнакомец! – крикнул  Джек.

– Стою… – отозвался, поднимаясь на ноги, Боб.

–  Вот и стой, а то пристрелю, – заверил его злой и нетрезвый  конокрад, – а ну отвечай, зачем припёрся?

–  Как же так, – обиделся приезжий, – ты сам написал мне, что для человека неглупого найдётся немало работы в этом благодатном краю.

– А, да это же мой друг Боб, – Жаба наконец-то признал его.

Друзья крепко обнялись, поцеловались, и даже всплакнули. А потом идиллию нарушили визгливые крики местной прачки:

–Индейцы! – Кричала она. – Насилуют! Помогите!

Боб хотел было помочь, но Джек остановил его:

– Знаешь? у нас говорят в этом деле третий лишний.

Убедившись, что без света питейное заведение не готово обслуживать клиентов с кредитными карточками, друзья направились на ночлег к Джеку домой. В его сарае царил беспорядок: посуда и мебель разбиты, а вино выпито.

– Проклятье, – вздохнул Джек, – опять банда Черного Колорадо свирепствует, за три дня шесть налётов.

– Ты обращался к шерифу? – Спросил Боб у приятеля.

–  Нельзя, – сокрушенно покачал головой Жаба, – наш шериф у них на жаловании, они ему платят, чтобы он их не беспокоил, а он им платит, чтобы они меня выжили из этих мест.

– За что же он на тебя так ополчился?

–   А не знаю, – отмахнулся Джек, – может, я его кобылку свёл или бабу не поделили, какая разница, ну а ты чем живёшь?

– Да, так знаешь, то одно, то другое…Я учился на  гинеколога...

–   Да ты что! – Удивился Джек, – первый раз вижу живого гинеколога, у нас они не приживаются, вернее, живут, но до первой пациентки – народ-то, если помнишь,  здесь ревнивый.

– Тогда уж ты, пожалуй,  некому не говори, что я гинеколог, скажи, что я – педиатр.

–  Нельзя, у нас педиков не любят. За эти дела ковбои в задницу оглоблю могут засунуть.

– Они что же детей не любят? – Испугался Т`Упак.

– Детей любят, а всё равно засунут… Лучше я скажу, что ты – коновал.

– Что к коновалам здесь хорошо относятся?

–   Да, нет, тоже не очень, и потом какой ты коновал, позовут тебя лечить, а там глядишь и морду набьют.

– Так что же мне тогда делать?

–  А ты не ходи, если позовут, или вот, скажи лучше, что ты священник, этих у нас не обижают, ну разве что по пьяной лавочке.

–  Но я плохо знаю обряды, – предупредил  Т`Упак.

–  А кто знает – глухомань… здесь и про папу Римского толком не слыхивали.
         
–  Ну, так я смогу им рассказать!

–  Это зря, умников здесь на дух не переносят!

–  Тогда я буду молчать…

–  Они решат, что ты халтуришь, и чего доброго макнут в дерьмо, ты уж лучше песни пой, – посоветовал Джек.

– Хорошо, – обрадовался Боб, – я знаю песню про золотые копи!

–  Вот эту не надо. Золота здесь давно нет, поэтому и народ такой озлобленный, если будешь петь про золото, точно морду набьют.

– Так я же ни одной песни больше не знаю!?

–  Ну, брат, – рассердился Джек, – прям морока с тобой, а ещё учёный человек, университеты кончал.

– Да я же не виноват, случайно получилось, ты помнишь, я четверых покалечил, пришлось уехать, – оправдывался Боб.

–  Пришлось уехать, – передразнил  Джек, и решительно объявил, – на кладбище пойдёшь, могильщиком будешь, дело верное. Наш-то закопался на той неделе, могилу вырыл глубокую, пошёл дождь, он и захлебнулся, плавать старик не умел.

– Я тоже не умею.

–   А для могильщика это не главное, хотя, по правде сказать, сдаётся мне, что ты и в самом деле не на что не годишься.

– Это почему? – Обиделся Т`Упак. – Уверяю тебя, что кое-что я умею и при этом не плохо зарабатываю.

– И что ты можешь, гинеколог, – издевательски засмеялся Жаба.

– А вот смотри! – В руке Боба как по команде появился длинноствольный кольт. –  Руки вверх, Джек  Жаба! Я федеральный агент, специалист по конокрадам!

– Ради нашей дружбы не губи меня, – взмолился Джек, падая на колени, из-под гнилой половицы он торопливо достал свёрток, – вот здесь двести долларов, возьми их себе… только разреши мне уехать подальше на Запад.

Теперь засмеялся Боб, а когда он вышел на крыльцо, Джек уже мчался во весь опор в ночь, на ходу изрыгая проклятия:

– Дерьмо! Бандит! Гинеколог!

–  Какая разница, если тебе ценят, – заметил Т`Упак, проворно пряча  в карман двести долларов и всерьез раздумывая может ему стоит обосноваться на родине.

                к о н е ц



                В качестве иллюстрации публикуется
                известный рисунок Братьев Бред,
                "За что отдали свои жизни Лимонадный Джо
                и Собака прерий", (картон, шариковая
                ручка), 2010 год.