К. П. Кавафис. Мысли старого мастера

      Постарел  писатель.  Ему  восемьдесят  лет.   Он  в  какой-то  мере   в  смятении  от  славы  его  прозы  и  его  стихов,  и от  старости.  Его  огромная  самоуверенность  и  одобрение  общества  притупляют  его  способность  к  суждению.  Но  не  притупляют  её  полностью.  Он  замечает,  что  помимо  официального  восхищения  многими,  существует  лёгкая  холодность  немногих.  Его  произведения  не  вызывают  такого  уж  восторга  у  некоторых  среди  молодых.  Их  школа  это  не  его  школа,  и  стиль  их  - не его  стиль.  Они  думают и,  прежде  всего,  пишут  иначе.  Старый  мастер  читает и  добросовестно  изучает  их  произведения  и  находит  их  хуже,  чем  его,  и  считает  эту  новую  школу  стоящей  ниже,  по  крайней  мере,  не  превосходящей  его  собственную.   Он  полагает,  что,  при  желании,  и  он  смог  бы  писать  в  этой  новой  манере.  Но,  конечно,  не  сразу.  Понадобилось  бы  восемь,  десять  лет,  чтобы  проникнуться  духом  нового  стиля  -   сейчас   же   приближается  время  умирать.
       Наступают  моменты,  когда  он  презирает  новшества.  Что  в  них  значительного?  Небольшое  число  молодых,  которым  он  не очень нравится!  Но  зато  миллионы  им  восхищаются.  Однако,  он  чувствует,  что  лжёт  самому  себе.  И  он  начинал  точно  так  же.  Он  был  одним  из  полусотни  юношей,  которые  положили  начало  новой  школе,  писали  в  ином  стиле  и  изменили  мнение  миллионов,  чествовавших  некоторых  предшествующих  и  некоторых  старых  мастеров.  Последние  очень  облегчили  его  победу  тем,  что  умерли.  Из  этого  старый  писатель  делает  вывод,  что  искусство  с  его  часто  меняющимися  течениями  -  явление  тщетное.  Конечно,  труд  и  этих  юношей  окажется  временным,  как  и  его  собственный  -  но  это  его  не  утешает.
       По мере  развития  его  мыслей  и  грёз,  он  с  горечью  отмечает,  что   Воодушевлённость  и  Поэтичность  всякого  писателя,  едва  пройдут  40  или  50  лет, начинают  казаться  странными  и  смешными.  Возможно,  -  это   какая-то  надежда  – они  перестанут  казаться  странными  и  смешными,  когда  пройдут   150  или   200  лет  -  тогда  вместо  de’mode’s*  они  станут  старинными.
       Его  охватывает   сомнение  и  относительно  абсолютного,  или  безусловного,  значения   многих  его  критических  суждений.   Те  писатели,  которых  он  осуждал   будучи  молодым   и  которых   заменил,  быть   может,  он  осуждал  их  потому,   что  не  понимал  их  -  но  не вследствие  того,  что  был  недостаточно  умён,  а,  вероятно  потому,  что  способность  к  постижению   нарушается  под  влиянием  современных  обстоятельств,  или,  точнее,   течений.  Внешне  его  критика  походила  во  всём  на  критику  нынешней  молодёжи  по  отношению  к  нему.  Он  не  изменил  своего  мнения  -  по  крайней  мере,  по  большей его части.   Большинство  старых  мастеров  он  осуждает  и  сегодня  так  же,  как  и  60  лет  назад.  Но  это,  конечно,  не   бесспорное   доказательство    правоты  его  критики.  Это  доказательство  того,  что  в  душе  он  всё  тот  же  юноша,  каким  был  прежде.






Константинос Кавафис. Проза (1882;-1931)

  * устаревший(фр)


Перевод с греческого
26.03.2017


Источник: http://www.kavafis.gr/prose/content.asp?id=328&cat=8


На фотографии - Константинос Кавафис