671 Жизнь салаги на корабле 09 01 1972

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».

Глава 671. Калининград. БПК «Бодрый». Жизнь «салаги» на корабле. 09.01.1972.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет и из первого тома ДМБовского альбома автора: Иллюстрация к произведению «Паучок», Коржиков В. Приборка на палубе корабля. Вот так и мы под присмотром офицера - дежурного по кораблю или мичмана - дежурного по низам «драили» палубу в помещениях БПК «Бодрый», но только щётками с водой и мыльной пеной. Ручной корабельный приборочный инструмент: а) просяной веник, б) голик, в) торец (кусок деревянного бруса, прямоугольная губка - автор), г) волосяная щётка (может быть без ручки – автор), д) швабра («машка» без ручки - автор), е) лопатка. 09 января 1972 года.


В предыдущем:

На корабль весь личный состав БЧ-1 БПК «Бодрый» пришёл с пешей экскурсии по Калининграду «вусмерть» уставший, голодный, но счастливо радостный, потому что никто из нас так ещё ни разу не бывал в славном городе Калининград. Вот тогда я «загорелся» идеей организовать матросский комсомольский субботник на месте упокоения Иммануила Канта…

Однако эти великолепные идеи и ощущения тут же «приземлились» в реальность корабельной жизни молодого «салаги» - мы попали на время очередной авральной приборки и должны были, несмотря на усталость, участвовать в чистке и помывке корабля.

Мои боевые товарищи и друзья, командир отделения рулевых, старшина 2 статьи Иван, отличный специалист 2 класса, Олег Ховращенко, мой друг и наставник, Толя Телешев, тоже отличный рулевой, Володя, Томас (Домас) и Юра Мятлин, мой боевой товарищ, с которым мы вместе прибыли на корабль из 9-го Флотского экипажа ДКБФ в Пионерское, - все мы волей-неволей должны были участвовать в общекорабельной приборке.

Мне опять достался самый неудобный участок работы – небольшой участок палубы внутреннего помещения, но с препятствиями: кресла, крепко привинченные к палубе, много разных закутков, куда любят прятаться пыль и мусор и любят совать свои пальцы в чистых белых перчатках высокомерные офицеры-начальники.

Мне сказали, что «этот участок приборки всегда выделяется «салагам» для их обучения и тренировки», что «все старшие матросы, старшины и годки когда-то были салагами и молодыми», что «все прошли через этот участок, и ты пройдёшь, никуда не денешься».

- Так что, - говорил мне дежурный по приборке из ДМБовских годков, даже не удосуживаясь своим взглядом, - бери, Суворов, голик (голяк, веник из прутьев, метла без ручки – автор) и гони всю нечисть из закутков и шхер наружу, а потом собирай и отправляй её в мусорный ящик. Затем в кандейку (черпак, кружка, ёмкость, прямоугольное ведро – автор) наливай воды и щёткой разбрызгивай воду по палубе. Потом намыливай мылом щётку и три палубу, пока она не начнёт скрипеть, как твои вычищенные зубы.

- Учти, - говорил веско ДМБовский годок и теперь внимательно, близко и пристально смотрел мне прямо в мою переносицу, - буду проверять, как скрипит палуба одновременно с тем, как скрипят твои зубы. Понял!

Я мысленно отвечал годку: «Я за «понял» год сидел, ты понял!», но на самом деле только молча кивал головой и начинал мести палубу голиком…

Мыло предательски выскальзывало, вода непослушно брызгалась на кресла и столы, но не на палубу, а щётка никак не хотела делать поступательные и вращательные движения по палубе, но зато я мылил всю палубу, как папа намыливал свои щёки перед бритьём, с пышной пеной. При этом я с удовольствием бегал по мокрой и скользкой палубе босиком, как дома…

Этот приём намыливания всей палубы я придумал сам, потому что тогда ко мне никто не заходил, чтобы посидеть в креслах и полюбоваться, как «салага», согнувшись «в три погибели», трёт и моет палубу, по которой так приятно пройтись старшинскими или годковскими прогарами (матросские рабочие ботинки – автор)…

После того, как вся палуба покрывается красивой пышной мыльной пеной, щётка моется и отправляется на место хранения, а в дело вступает мокрая ветошь (рваньё, протирка, простачок, тряпьё, хлам, рухлядь, барахло, старьё, шалопай, хламьё – автор), то есть мокрая не отжатая тряпка. Ею я собираю мыльную пену и всё, что отстало от палубы в одно место, затем переношу ветошью всё это в кандейку (прямоугольное жестяное ведро – автор), а потом уже отжатой сырой ветошью вытираю все мокрые места. В результате получается девственно чистый линолеум, палуба или поверхность переборки (стены – автор), если я их мою...

Раз в неделю или по авральным приборкам одновременно с мытьём палубы и приборок, протираются все поверхности всех приборов, циферблатов, кресел, «подоконников» и т.д. чистой ветошью, убирается пыль, вычищаются места осаждения морской соли, выхода ржавчины, потемнений и загрязнений. Здесь тоже приходится быть внимательным и хитроумным, чтобы добраться до всех уголков и щёлочек, вычистить их.

Обычно вся приборка (на совесть – автор) занимала у меня от 30 до 50 минут, причём я делал приборку на своём участке так, что ко мне перестали приходить проверяющие…

Сначала я делал приборку на своём участке рекордно быстро и качественно («летал орлом» - автор), но потом, когда я заканчивал приборку и докладывал о её завершении, меня начли посылать на помощь другим морякам на другие участки. Вскоре я кое-что «прикинул к своему носу» и стал делать приборку качественно, но не торопясь, точно в положенный срок, так я перестал быть «салагой» и досрочно стал «молодым» матросом…

После приборки, как правило, объявляли построения для «салаг» и «молодых» для осмотра флотской формы одежды. Строились в той одежде, которую объявляли с утра, но мы ещё должны были представить для осмотра свои белые подворотнички, «слюнявчики» (накладные отдельные воротники под бушлаты и шинели – автор), шинели, шапку с набором иголок и ниток, ботинки («хромачи», хромовые ботинки со шнурками и кантом  – автор), «гюйс» (синий воротник с тремя белыми полосками – автор) и т.д.

Хорошо, хоть исподнее не проверяли…

Вообще жизнь «салаги» или «молодого» матроса на боевом корабле поначалу состоит из сплошных приборок, построений, учёбы, тренировок и взаимоотношений с «годками» и «ДМБовскими годками» (так мне казалось – автор).

Во-первых, по любым трапам я, как «салага», должен был бегать только бегом, поэтому ребята счастливо «ржали», когда я сначала сильно ударялся гребнем на моём стриженом черепе в закрытые крышки люков над трапами.

Во-вторых, я должен был всё время вставать спиной к переборке и отдавать честь всем «старшим»: молодым матросам, страшим матросам, старшинам, «годкам», особенно «ДМБовским годкам», мичманам и офицерам, особенно старпому, замполиту и командиру корабля.

В третьих, я должен был все приказания, указания и распоряжения исполнять только «бегом», причём в момент получения приказания – точно только бегом.

В четвёртых, я должен был принять как аксиому (истину, не требующую доказательств – автор), что я «салага», то есть: желторотик, карась, мальчишка, матрос, молокосос, новобранец, пащенок, первогодок, птенец, салажняк, салажонок, сморкач, сопливец, сопля, сопляк, сосунок, цуцик, щегол, щенок, щурёнок, щусёнок.

В пятых, я должен был всем – от молодых до годков, особенно годкам, «гнать сигареты», то есть отдавать сигареты, если ко мне обращались: «Салага, гони сигареты, а то расстреляем!». На самом деле это выражение только пугающее, традиционное и никто никого расстреливать не будет, но по началу оно действительно сбивало с «понталыку»…

В шестых, я должен был терпеть, то есть терпеть и всё, без объяснений и разговоров, потому что всё течёт и всё меняется, через полгода я стану «молодым», потом «подгодком», потом «годком», а потом и «ДМБовским годком», после чего терпеть уже будут меня…

В седьмых я должен был знать и исполнять все морские традиции, обычаи, запреты-табу. Например, я должен был свято соблюдать внутрикорабельный официальный (установленный Корабельным уставом - автор), корабельный (установленный приказами командира корабля, старпома и замполита - автор) и неофициальный (установленный командирами боевых частей, старшинами и «годками» - автор) распорядок жизни.

В восьмых я обязан был не хныкать, не плакать, не охать и не ахать, не жаловаться, а чётко соблюдать и не нарушать правила корабельного общежития, например:

использовать служебных помещений не по назначению только в исключительных случаях с разрешения командира корабля или командира БЧ, командира БП (боевого поста);
не находиться в служебных помещениях, не занятых исполнением служебных обязанностей;
размещаться по жилым и общественным помещениям только согласно установленного размещения экипажа по боевым частям, по расписанным местам в кубриках и в столовой личного состава;
не изменять установленный порядок заселения жилых и иных общественных помещений;
не участвовать в приборках незакреплённых персонально за мной объектов и помещений;
наоборот, участвовать в приборке тех жилых и общественных помещений, в которых непосредственно обитаешь;
следить за выполнением расписаний по уборке помещений, правил санитарии и распорядка жизни в жилых помещениях и вовремя сообщать дневальным и дежурным о выявленных нарушениях и недостатках;
докладывать старпому или дежурному по кораблю, дежурному по низам о всех и любых выявленных нарушениях правил содержания, приборки и использования бытовых, жилых и общественных помещений (мы считали это «доносительством», но на самом деле – это один из верных способ избежать диверсий, аварий и ЧП – автор).

В девятых я безоговорочно и точно должен был соблюдать единственные запреты, которые не вызывали ни у кого никаких возражений, это:

запрет хранения в жилых помещениях взрывчатых, легковоспламеняющихся, ядовитых и опасных в пожарном отношении веществ и материалов, скоропортящихся продуктов питания, спецодежды (пропитанной маслами, химикалиями, радиацией и т.д. – автор);
запрет на пользование электронагревательными приборами без присмотра, запрет оставлять не выключенными без надобности освещением и вентиляторами;
запрет на оставление в дверях или на виду ключей от помещений, хранение их не у лиц, заведующих этими помещениями, запрет оставления соответствующих дверей без опечатывания;
запрет невозвращения старшему помощнику командира корабля использованных дубликатов ключей от дверей;
запрет закрываться (запираться на ключ – автор) во время боевых или учебно-боевых тревог в любых помещениях на корабле;
запрет использования без разрешения командира корабля или старпома служебных и иных помещений для проведения общих собраний и других мероприятий, связанных с отдыхом и культурным досугом экипажа;
запрет использования особого помещения для проведения общих собраний и других мероприятий, связанных с отдыхом и культурным досугом экипажа («ленкаюты» - автор) для других неслужебных целей.

Наконец, в десятых, я должен был (мы это все должны были – автор) содержать корабль и всех его помещения как свой собственный дом, место своего личного обитания, то есть в чистоте и хорошем санитарном состоянии. При этом и в этом деле я должен был также безоговорочно слушаться старшего помощника командира корабля и корабельного медика.

В соответствии с Корабельным уставом на кораблях ВМФ проводятся ежедневные утренние уборки и не реже одного раза в месяц - санитарный аврал. Утреннюю приборку обычно проводят в период с 06 до 08 часов, в рубках (ходовой и штурманской) прибирают вахтенные: моют палубу, протирают и чистят стёкла, циферблаты, экраны, чистят медные и никелированные детали, планширя.

Каюты старшего командного состава, кают-компанию и буфет убирает буфетчик или вестовые.

Столовую, буфет команды, комнату отдыха команды и каюты среднего командного состава убирают, а также кубрики личного состава дневальные и дужурные.

Специальные дежурные или вахтенные службы корабельного наряда убирают в коридорах кают, душевых, туалетах, прачечной, сушилке, гладилке, лазарете, судовой канцелярии и в других специальных помещениях.

Каюты младшего командного состава и возможных пассажиров, а также временные кубрики командированных убирают те, кто в них проживает.

Ежедневные уборки в кают-компаниях и в столовых заканчиваются ко времени подачи завтрака. К этому времени должны заканчиваться приборки гальюнов (туалетов – автор) и других мест общего пользования. – коридоров, внутренних палуб, а также чистка санитарными химикалиями медных, латунных и никелированных деталей в этих помещениях.

В жаркое время в это утреннее время скатывают водой из резиновых шлангов все верхние палубы, надстройки, рубки, шлюпки и т.д. После этого удаляют лишнюю воду со шлюпочных и других чехлов, тентов, а затем «лопатят» деревянные участки палубы» и протирают насухо все деревянные планшири, ограждения и детали промытого такелажа. Кстати, подметать и скатывать водой начинают с верхней палубы с наветренной стороны под ветер.

Утром во время приборки в гальюнах проверяют исправность озонаторов, наличие хлорной извести в эмалированной посуде или в тёмной стеклянной банке, «дучки» и чаши унитазов посыпают хлорной известью, а переборки и палубы протирают 1% раствором хлорной извести. Кстати, в жаркий летний период в гальюнах приборку проводят два раза в сутки, а в душевых и прачечных каждый раз во время приборок моют переборки и палубы, тщательно удаляют остатки мыла, не допуская засорения шпигатов.

Один раз в месяц проводится так называемый «санитарный аврал» или «авральная приборка», которой руководит непосредственно старший помощник командира корабля и корабельный доктор (оба в белых перчатках – автор).

Как правило, санитарный аврал объявляется всегда перед приходом в чужой порт или в базу, после окончания выгрузки или погрузки пылящих грузов, перед приёмом важных гостей или пассажиров, но не реже одного раза в месяц.

Санитарный аврал начинается с жилых и служебных помещений общего пользования. Из жилых помещений выносят все постельные принадлежности, мягкие и личные вещи на верхнюю палубу, где их выколачивают, трясут и проветривают.

В жилых и служебных помещениях общего пользования делают «мокрую приборку» с мылом, щёлоком и иными санитарными моющими средствами, затем их просушивают, проветривают, чистят мягкую мебель и другой съёмный инвентарь, пылесосят.

После этого приступают к подметанию палуб. Метут по ветру, а мусор собирают в мусоросборник или металлические бочки-контейнеры, установленные на корме. Камбузные отходы убирают в специальные цистерны с приёмниками на верхней палубе.

Перед началом мойки верхней палубы все шпигаты затыкают пробками, закрывают иллюминаторы и световые люки. Рубки, надстройки и все предметы на верхней палубе скатывают водой, то есть обдают, окатывают, обильно смачивают водой.

После этого моют верхнюю палубу, рубки и надстройки тёплой водой мягкими (бывшими в употреблении – автор) швабрами («машками»), волосяными щётками, «квачами», маховыми кистями, ветошью. При этом мыльный или чистящий (санитарный) моечный раствор наносят на небольшие участки. Масляные пятна, потеки ржавчины оттирают кусками сырой парусины, присыпанной специальными химикалиями.

Высокие лобовые наружные переборки надстроек и рубок моют либо с беседок, либо с надёжных подставок (лесов) с соблюдением правил техники безопасности при работах на высоте.

При работе за бортом с подвески, около места работы уже в воде должен находиться спасательный круг с линем, закреплённым на корабле. Длина страхового конца должна на 2 м превышать расстояние до воды. При этом матросам, моющим борта за бортом, все обрезы, кандейки или вёдра с моющим раствором и все инструменты подают на лине. Также борта и ватерлиния корабля моется и красится с плотика.

После мытья окрашенных поверхностей рубок, надстроек, конструкций, мачт и т.д. обильно промывают чистой водой под слабым напором для удаления остатков моющего раствора и протирают ветошью.

После того, как вымыты и высушены надстройки и верхнее оборудование корабля, начинают мыть верхнюю палубу. Мыльный или чистящий раствор, скопившийся на палубе, разбавляют водой и спускают за борт через открытые шпигаты. Окрашенные палубу моют тем же раствором, что и надстройки. Остатки воды и раствора «лопатят» деревянными или  резиновыми «лопатками» и протирают швабрами («машками»); после чего ещё раз «скатывают палубы слабым напором воды».

Палубы, покрытые линолеумом, моют синтетическими моющими средствами мягкими щётками и протирают ветошью, а после высыхания натирают восковой мастикой. Палубу с мастичным покрытием протирают влажной ветошью, а после высыхания натирают восковой мастикой.

По окончании мойки палуб протирают стекла иллюминаторов, чистят медные и никелированные детали. Пластмассовые покрытия, декоративный бумажно-слоистый пластик, пластмассовые изделия моют моющим раствором, а затем протирают мягкой ветошью.

Фаянсовые, металлические, эмалированные и пластмассовые умывальники, ванны, мойки и т. п. очищают 3% раствором хорошо пахнущего мыла или специальным санитарным раствором. После очистки их протирают дезинфицирующим раствором и ополаскивают чистой водой.

Резину, в тех местах, где она обеспечивает водонепроницаемость, например, в дверях или в иллюминаторах, протирают мелом (тальком) для предохранения от преждевременной порчи.

Всю грязную и непригодную для использования ветошь и мусор относят в специальные мусорные баки либо сжигают в специальных топках-печах. Грязную воду с «жирными» остатками ГСМ отправляют на сепарирование. Также утилизируют бытовые и пищевые отходы.

Для приборок на боевых кораблях ВМФ СССР в 70-е годы применяли следующий приборочный инструмент: просяной веник, голик, торец, волосяная щётка, швабра, лопатка, пылесос, полотёр, механические щётки для чистки ковров и дорожек, протирочная ветошь для чистки изделия из латуни, меди, бронзы, а также различные санитарные моющие средства: хозяйственное мыло, хлорку, каустик, соду, лимонную кислоту, пасту ГОИ, асидол, специальные лаки и т.д.

За время краткой службы на БПК «Бодрый» я практически полностью опробовал все виды приборок и приборочных работ на боевом корабле, мне это было не в тягость, не «западло», а наоборот, интересно и познавательно, потому что я хотел, очень хотел, стать отличным военным моряком.