Другой

...попытка понять не таких, как все


"Красная стрела" мягко тронулась с места. Замелькали по нарастающей фонари, засуетились пассажиры на уплывающей платформе.
Крапивин направлялся в важную командировку в Питер, от которой возможно зависела его дальнейшая карьера. Он имел право на проезд в спальном вагоне и это было очень кстати. Полковник намеревался хорошенько выспаться, чтобы выглядеть на  решающем для него совещании убедительным.

Напротив тихо сидел немолодой худощавый господин с бородкой и в затемненных очках. На нарочито громогласное приветствие Крапивина он ответил лишь кривенькой улыбкой и едва заметным кивком головы.

Некоторое время соседи молчали, напряженно вглядываясь в черный проем окна. В дверь постучали. Вошла молодая эффектная проводница, собрала билеты, предложила ужин и напитки на выбор. С лица ее ни на секунду не сползала чарующей красоты улыбка, от которой хотелось заказать сразу все. И ... ее тоже! От напитков полковник отказался. Запасся заранее. Проводница вышла.

- Надо же! - откашлялся Крапивин. -  Какая нынче обслуга в поездах! Не то, что раньше! Потертые, озлобленные тетки в измятых форменных юбках. А здесь, прямо как на подиуме! С такими красотками куда хочешь уедешь.

- Мимо Питера не проскочите! - не сразу и несколько натужно откликнулся сосед.

- Как сказать! - собрался было поведать полковник веселую историю, как он, однажды, загуляв с  симпатичной проводницей и уже доехав до Питера, проторчал с ней в купе целый день. А вечером так и умчался назад в Москву, позабыв обо всем на свете.

Но что-то настораживало! Наверное, лицо собеседника: злое, недовольное, с брезгливо оттопыренной губой.

- Вся грязь от баб! - процедил вдруг со свистом сосед. - Вся грязь на свете вот …от таких! - кивнул он в сторону двери.

Это было несколько неожиданно, мягко говоря. В купе повисла напряженная тишина.

- Ну, зачем же так-то прямо уж! - попытался отшутиться Крапивин. - Есть прелесть  какие ... грязнульки!

- Ненавижу баб! - просвистел опять сосед.
Похоже с зубным протезом не повезло.
- Жадные, лживые, грязные твари!

- О, господи! - удивился полковник. - Да чем же они так Вас! Чтоб вот так прямо... «твари»!?  Ну, даже неприятно как-то слышать такое!

Сосед молча прилег и отвернулся к стенке.

- Нет! Всякие бывают, конечно!  - продолжал Крапивин. - Но ведь и мы не лучше! "Все бабы - дуры, все мужики - козлы!" - так мой дед говорил, а он человек был неглупый, хоть и деревенский. Может какие-то проблемы!? Так это пройдет! У всех так!

- Никаких проблем! – пробубнил, уткнувшись в стенку женоненавистник. -  Я с ними вообще не общаюсь! Мне они неинтересны!

- Ну а, как же, извиняюсь,интим там и все такое!? Семья, наконец, детей-то они рожают, пока еще!

- Я гей!

Полковник аж пропотел вмиг. Надо же как повезло, в одном купе с таким вот, да еще в СВ! В горле слегка пересохло, все шутки застряли на полпути.

- Что! Страшно ...или может быть противно? - усмехнулся сосед. Он повернулся к полковнику и опять присел на полку.

- Не переживайте, я глупостями не занимаюсь. Я больше идеолог этого явления. Апологет, так сказать.

В купе опять воцарилась неловкая пауза.

- Ну, а насчет... выпить по маленькой!? – первым очнулся Крапивин и пошарил в объемистой сумке. - Это тоже Вас не интересует!

- Да ради Бога! Я - нормальный человек! Как бы странно Вам
это не показалось!

- ...Нормальный человек! Нормальный человек! Нормальный человек! - слегка клинило полковника, разливающего коньяк и нарезающего мелкую закуску.

Выпили - закусили. Окно не спасало, сама по себе завязалась беседа. Понятно, что тема могла быть только одна!

- И что же Вы, так сказать, вот так прямо, не скрываете, ну эту свою...особенность!? - разлепил наконец губы Крапивин.

- Да нет! А что тут такого!? Такие как я были всегда!

- Ну прямо не знаю, что и сказать! Я вот почти тридцать лет в армии, то есть сугубо в мужской среде, и что-то не встречал, если честно! И не слышал даже про таких. В армии, по крайней мере.

- ... В армии!? - криво усмехнулся сосед. - Александр Македонский с Кутузовым вас устроит?

Тут уж настало время полковнику призадуматься.

- Про Македонского... слыхал краем уха, но чтобы Михаил Илларионович!? Не поверю! Ни за что!

- А Вы решили, что раз гей, так сразу трус и подлец. С чего бы это?

- А с того! - ощетинился полковник. - Что гей ваш..., он, как бы не совсем мужчина, как я понимаю. Он больше ... женщина, что ли! Откуда же тут храбрости взяться? Ну и уважения к нему ноль. А в армии без уважения никак.

- А Вы думаете, что в природе все как в компьютере, в цифровом виде! Ноль или единица!? Белое или черное? Мужчина или женщина?

- А как же еще? И животные, и растения, и даже камни, как говорят… - мужское и женское.

- А так же! В природе все как раз аналоговое, плавно переходящее одно в другое. Так и люди: есть мужчины, есть женщины, а есть и переходные особи. Не замечали... мужеподобные женщины, женоподобные мужчины.
Скульптуры Родена не наблюдали…гермафродиты там разные!?

- А это кто еще? – проявил вопиющее невежество Крапивин.

- Гермафродит-то? Да … этому в академиях не учат! – усмехнулся сосед.

- Оставим академии! Там другому учат! – ощетинился полковник.

- Это сын Гермеса и Афродиты, например! Древнегреческих богов.

- А…! Богов! Понятно! – откинулся на спинку дивана Крапивин.

- Ну, а вообще, если по-научному! – прищурился сосед. – Это организм, обладающий признаками мужского и женского пола, одновременно имеющий, я извиняюсь, как мужские, так и женские … половые органы.

- Что-то не видал я таких! Редкость большая! Раньше их в цирке небось показывали.

- Ну, вот Вы например, вроде бы военный, а фигура-то у Вас ... грушевидная, почти женская, прошу прощения. Так что...!

Полковник обидчиво засопел и надолго загляделся в непроглядную заоконную тьму. Наполненные рюмки недоуменно поблескивали под появляющемся из-за туч лунным светом.

- Я понимаю! - мягко улыбнулся его собеседник. - В армии дискуссии не приветствуются. Там больше приказы в почете!

- И доклады об их неукоснительном исполнении! - вернулся за стол переговоров полковник.

- Ну, а вот женщина - мать!? - перешел он в контратаку. - Тоже "грязные твари" по-Вашему! Или Вы, извиняюсь, такой вот, из пробирочки, может быть!? К мамке-то своей родной как относитесь? Также как и к остальным!?

- Это очень сложный вопрос!

- А что тут сложного!? Или Вас мама в детстве в платьице наряжала!? Бантиками украшала? Я тоже прошу прощение...

- Сложность и неясность в том, почему природа поручила вынашивание, роды и воспитание самого дорогого, что только есть в этом мире - наших детей, вот таким слабым, лживым и коварным особям. А скажем … не мужчинам! Что это может означать? Тысячи ученых в самых разных областях бьются над этой загадкой, а ответа так и нет. И боюсь - не будет!

- Если все мужчины вдруг станут геями, дорогой мой! – мягко улыбнулся Крапивин в предвкушении легкой победы. – Так детей вообще не будет, род людской прекратится.

- Да нет! Почему прекратится!?

- Опять в пробирке?

- А почему нет! Все стерильно, под контролем специалистов, постоянный мониторинг. Вот посмотрите, еще лет 50 и научатся выращивать младенцев вне утробы матери. И роды будут не нужны. И генетику можно по ходу править. Обычный технологический процесс. Производство потомства. Изобретут и внедрят этот процесс мужчины, конечно. Не женщины же!

- И зачем тогда женщины? Или у вас девочки перестанут рождаться!?

- Вот Вы и сами начали задавать интересные вопросы.

Крапивин начал тихо присвистовать, одновременно покручивая на пальце ключи, что обычно говорило о его крайней степени возбуждения и раздражения.

- Страшные вы люди! - натужно просвистел он наконец. - Разрушители! Дай вам власть - роду людскому конец!

- Это почему же так!? - блеснул очками сосед.

- Оттого, что основа  любого общества, его первичная ячейка - семья. И семья нормальная! Папа, мама, дети...!

- А вот я до сих пор думал, что основа любого общества - человек, личность, со всеми его особенностями. И уж только потом эти личности выстраивают отношения между собой: кто семью заводит, а кто вот так...! И кстати, многие, кто при власти сейчас, разделяют мои взгляды. Мэры некоторых крупнейших городов европейских, например. И даже члены правительств. И вот там как раз род людской процветает вовсю. Не то, что у нас!

- А вот … искусство!? - оживился опять полковник. - Ведь все самые известные произведения: в литературе, живописи, скульптуре музыке - они же о любви. И о любви между мужчиной и женщиной, смею заметить!

- Искусство говорите! - чуть призадумался сосед. - ... Ну, не знаю! Написал бы такую музыку Чайковский, будь он брутальным мужчиной. Вряд ли! Все бы кончилось военными маршами, наверное! Множество великих писателей, музыкантов, художников, актеров были самыми откровенными геями. И свое творчество они черпали, возможно, именно из-за непохожести на остальных.
Да что искусство, величайшие философы...! Еще с Сократа началось..., а он жил, извините, две с лишним тысячи лет назад.

- А как же такое понятие, как мужская дружба! - продолжал напирать полковник. - Можно сказать - явление целое! Почти святое! Вы и его опошлили. Сейчас, если два мужчины проводят вместе время..., все уже пальцем тычут, хихикают по углам. Намекают на... грязь эту вашу!

- Дураков везде хватает! И Вы задайте себе странный на первый взгляд вопрос!  А почему же такая вещь, как дружба не может самым естественным образом перейти в ... любовь!? Вот именно между мужчинами!? Ответьте! Почему...?

- «Естественным»!!! Ну, это же как раз абсолютно противоестественно! Любовь может быть только между мужчиной и женщиной!

- А между матерью и ребенком? А между хозяином и ... собакой?

- Это совсем другая любовь! Причем тут ...?

- А-а! Вот видите как много видов любви. Почему же Вы отвергаете однополую любовь. На каком основании!

- Да что я! – чуть успокоился Крапивин. – Дело не во мне! Большинство нормальных людей это отвергает. Отчего бы, раз как Вы говорите все это - «естественно»!?

- От незнания! Истории, литературы, музыки. Тот же Чайковский: кое-кто слышал его Первый концерт, да и то самое начало. Вот и все знания о великом композиторе! А чем он жил, о чем думал, как создавал произведения, о чем мечтал, из-за чего страдал. Надо читать воспоминания современников, родных, его личные письма. Да много чего! Гораздо легче орать на каждом углу, что вон … и Чайковский был педиком.

- Вы будете смеяться! – понуро опустил голову полковник. – Но я действительно только и слышал про Первый концерт, и точно… помню только первые его звуки "…та-та  та-та та-а-та-та, та-та-та-та та та-а-та…"! Да…! Да и когда мне, служба! Не до концертов!

- Я понимаю! – улыбнулся сосед. – Я и сам недалеко ушел в этом. Я – физик, неудавшийся, не лирик, так сказать. Отнюдь!

- Ну, хорошо! Встрепенулся Крапивин. - А интим ваш…!? Это же такая … гадость! Просто неприлично говорить даже! Вот где грязь, действительно! Грязнее грязного…!

- А что анальный секс намного приличнее, или секс оральный? Или естественней! А инцест один чего стоит! И почему, например, любовь между женщинами позорной не считается, а наоборот поощряется даже … «настоящими» мужчинами.
А всякие секс игрушки, вибраторы, искусственные части женского тела для утех. А мастурбации и прочее. Это все не противно разве!?

- Это извращения! И занимаются этим больные люди!

- Да что Вы говорите! Я как-то увидел в интернете рекламку одного обрубка – женского торса без головы, ног и рук, помню почти дословно:
«Перед Вами реалистичный слепок женского тела «Мила» в натуральную величину, изготовлен из удивительного очень нежного и эластичного материала, на ощупь - как натуральная человеческая кожа. Пышная грудь с упругими розовыми сосками, тонкая талия и два ребристых туннеля любви – всё для Вашего полноценного реального удовольствия».

Попутчик судорожно отпил полглотка из стакана. Обтер губы рукавом...

- Я многое повидал, но даже мне стало не по себе. Цена, помню – 27 тысяч рублей, и около 30 тысяч запросов. Многовато больных-то! Вам не кажется!?

- Не знаю…, о чем Вы вообще! Ну, тридцать тысяч идиотов! Ну и что!?

- Правильно! «Ну и что»! Вот и про таких, как я тоже надо говорить... «ну и что?» И все будет в порядке. Вы один, а я  – другой! И давай спать укладываться! У меня завтра дела важные в Питере.

- И у меня доклад! Пойду переоденусь … в туалете!

- Спокойной ночи, полковник!- пожелал сосед и отвернулся к стене.

Крапивин махнул свою рюмку и вышел в коридор. Больше они не общались…

Хмурое Питерское утро встретило проливным дождем. Крапивин проснулся от нежного прикосновения, вздрогнул испуганно. Над ним наклонилась проводница ;

- Поезд прибыл, пассаж-и-ир! 

Попутчика уже не было. Рюмка его оказалась пустой. Полковник быстро собрался и выскочил из вагона почти последним.

«Хрен их знает!» - с каким-то новым чувством разглядывал он пробегавших мимо людей. – Кто из них теперь нормальный, а кто … другой! Поди разберись. Вот и командир давеча в баньку приглашал … шалунишка противный!»