Потомки горыныча

         Это, типа, сказка такая. Жили-были… Вот, кстати, опять! - никогда не понимал, что это значит. Для рифмы, что ли? Или «жить» и «быть» - разные способы существования в мире? Вроде, как если ты не «живешь», то ты просто «бывёшь». Как большинство. Ну, ладно, а то сейчас меня занесет опять в тридевятое… да что же это! Что ни скажи – не пойми что выходит! Двадцать седьмое, что ли, царство? Умножить надо три на девять? Так бы и писали-говорили. Или это три девятых от царства? Тогда нужно сократить, и будет одна третья. А то так можно и «двадцать четыре семьдесят второе царство» сказать, к примеру. Ладно, нужно остановиться, а то сказка скатывается куда-то, вместо того, чтобы сказываться.
        Жили, значит, некоторые, а по большей части были люди в одном месте. Ни в городе, ни в деревне, ни в селе, ни в… нет, вот зачем они в меня это вбили с детства? Я про этот, вот, сказочный  способ нахождения искомого методом исключения? Что за дразнилка: «Угадай, где?» Это хорошо, когда у тебя литературный агент требует регулярно выдавать массив текста или сериал снимают на государственные деньги, и нужно «бюджет освоить», а сценарий не пишется. Тогда можно одну фразу расписывать до середины книги. Но в древности… хм… Они же заняты там  все были! Вставали рано, ложились рано, потому что в темноте долго не высидишь – не замечаешь, ведь, закрыты глаза или нет. А когда заметишь, то уже поздно. Вернее, уже рано – вставать пора. Потому непонятно, чего они так мусолили тему.  Непонятно, откуда такое неэкономное разбрасывание временем: «Ни там, ни сям, ни сям, ни там жили...». Неужто малышня не канючила: «Ну, баа! Ну не тяни уже Барсика, спать охота! Скажи, уже, где они жили-да-были-то?!».
        Либо, наверное, бабуля и сама не знала, так что придумывала на ходу. Пока же она там определится, где же кто жил-да-был, успевает уже столько версий выдвинуть про то, где они точно не жили, что дети засыпают. А тут и сказочке конец – иди, бабка, доставай валенки и дуй с дедами через костры прыгать (как альтернатива нынешним стрип-барам, если подпрыгивать достаточно высоко, тем более и бражки нальют).
        О! А может, это и было такое убаюкивание? Пока дите напрягает мозги, прикидывая, где же можно было не только быть, но еще и жить, как человек, его слабый детский мозг сам переходил от перегруза в спящий решим. Или гибернацию - если бабушка обладала навыками шаманства.
        Не, не  могу я так рассказывать по шаблону – слова цепляются, как репейник. Как паутина какая. Хочется же и стиль соблюсти и еще понять, что пишешь. Поэтому у меня, как у бабки, приговорами не получается рассказывать – слишком много сносок-отступлений приходится делать. Я буду по-своему, с ненужными частицами-паразитами и т. п.
        Хорошо, будем считать, что вступление я сделал. Жили, короче, - и ладно. Как кто-то из юмористов давно написал: «Где, где! – не нарывайся на рифму!» Не суть. И вот, как положено для этого жанра, все бы хорошо – живи, а не просто «будь», но тут кто-то «повадился». Причем не просто, там, морковку на царском огороде подергать, а, прямо-таки, по-серьезному, гад, подошел к делу. Сразу решил брать деньгами. «Нахрен мне бартер!», - решил, похоже. То есть, договорился, видимо, так сам с собой. Потому что позволяло телосложение. Плюрализм и консенсус, как говоривал генсек-новатор, здесь был обусловлен многоголовостью. Эти головы хоть и имели каждая свою специализацию, но быстро поняли, что их свобода жрать то, что каждая хочет, ограничивается одной задницей. А когда много входов и один выход, то любой автомобилист вам объяснит, что такое «бутылочное горло» и как стать бараном, заткнув его пробкой. Так что этот наш повадившийся член сказки быстро, видимо, понял, что головам надо уважать одна другую. Поэтому он, продолжая изображать полную автономию голов и даже независимость одной от другой, вплоть до нежелания иметь общие дела, их всех объединил, ради коварного замысла, сулящего наполнение их единого по природе общака, именуемого в анатомии желудком. Поскольку был и жил многоголовый ухарь где-то в наши дни, давайте его и назовем как-нибудь так, чтоб... Не Горынычем, а Гиенычем, например. Пусть пока так, хорошо? Буквы похожие есть – аналогию можно притянуть за уши. Гиеныч, значит… О, а давайте Гигиенычем? По имени богини здоровья, скажем. Вот-с. Здоровье, здоровье… а раз здоровье, тогда пусть и головы как-нибудь эдак будут зваться. Как-нибудь… ну, не знаю – ну, хоть вот так: Фарма, положим,  «Медтех», может быть, «Санэпид», скажем… в таком духе, вобщем. Другие головы тоже будут, только я пока не придумал имена – потом, в процессе, уже, давайте. Так даже интереснее будет – с интригой.
        Вот еще что: этот Гигиеныч – он не как тогда, в древности, будет. Он будет умнее, и будет для всех, как будто это не головы, приделанные до встречи с богатырем к одному месту, а отдельные разные люди. То есть, не как в старых кино или на картинках – большая, политая зеленкой, ощипанная куриная туша с торчащими из нее несколькими отпаривателями . Они, короче, только внутри, в душе, будут многоголовой курицей, а снаружи вполне себе будут, как люди. Даже как человеческие организации, причем разные. Но помните – общак у них один! Желудок, то есть. И, да, пробка еще. Страх пробки - чтобы уважали одна голова другую, помните, да?
        Так, ну, теперь, все на месте – можно дальше идти. Люди, значит, в этом месте живут, а по большей части бывут, не подозревая, что головы уже повадились. А как повадились? А, вот, по-разному все. Одна, – Косметопласта (вот, еще одну голову придумал), - предлагает тем, которые живут, а не просто бывут, выглядеть получше. Где-то увеличить, где-то убрать. Что-то пересадить. Здесь, конечно, подтягиваются и Медтех с Фармой - и ну участвовать! И вот как-то там, пока никто не подозревает, пока живущие вкачивают себе разные упругости,  обнаруживаются еще несколько голов, которые киллерами работают и зовутся Онколо, Слепа,.. ну и еще там куча народу… Вообщем, объединяются они в организованную преступную группировку с рабочим названием "Недуг". И она начинает тырить незаметно людей – то целиком, то частями. Возьмет и требует выкупа. Не сама требует – другая голова, которую зовут Операция  оглашает сумму. Говорит: принесите мне… эээ… сколько у вас там есть?.. правда?.. хм. А если занять?.. не, никак?.. Ну, квартиру продайте!
        Ему, конечно, хотели бы сказать: чего так дорого?  Но не забывайте, он же Гигиенычева голова. Гигиенычу положено отдавать без торга. Это вам не Якубович какой-нибудь. Поэтому либо платить, либо богатыря нужно. Только такая альтернатива. А он, богатырь, пока не родился, а если родился, то на бой не сгодился. Его на одну ладонь положат, а другой законодательно запретят мнение высказывать.
        Поэтому конвейер закрутился. Одни киллеров готовят, как побочный эффект своих услуг, а другие деньги считают. Причем, я же уже сказал, что Гигиеныч стал не такой лох, как раньше? Он стал юридически и психологически подкован. И этими своими подковами он с копыта лупит так, что у разных богатырей только отпечатки полукруглые на лбу остаются. А Гигиеныч знай шутит, если отпечаток концами вверх получится: «На счастье!». Так что он не дышит огнем и фофаны не отвешивает чешуйчатым пальцем. Он делает скорбное лицо и аргументирует. Ну, как похоронный агент, если кто сталкивался. Поэтому получается такая картина, примерно:
        - Нашу прекрасную Царевну забрал Гигиеныч! Уже руку собирается откусить, если не соберем два миллиона и не отдадим Операции! Скинемся деньгами на Операцию – вон он разлегся на каталке и ждет.
        Все начинают сыпать деньги на Операцию. Вдруг, кто-то неуверенно спрашивает из толпы:
        - А что же сам Операция не поучаствует? Пошел бы, договорился с Онколо! Он же ученый, умеет! И, вроде как, кодекс обязывает, клятва, там, Гиппократа: "...Я направляю режим больных к их выгоде..." Он же первый должен на помощь идти!
        - Вот, умники! Бесплатно у него рука не поднимается оперировать! Вот никак, просто. Он тут ни причем! Ну, ничем не может помочь! Вот хоть, прям,... ну, не знаю! 
        - А дешевле, хотя бы, никак?
        - Нет, он на Фарму ссылается, да на Медтех – они не согласны на меньшее.
        - Но они же могут! Они же люди!
        - Эй, они не люди, а врачи. От слова «врать», то есть. А врачам «тоже кушать надо».
        - А че так много кушать-то?
        - А потому что это Гигиеныч!
        - Ааа!
        - Бэээ! Скидывайтесь, и хорош базарить – А то там ждать не будут: Царевна вот-вот умрет.
        - Да, ладно, ладно...

       Увы, так всегда было и есть поныне, и народ, всемирно скидываясь на "дорогую операцию", поступает подобно как скидывались красными девицами сказочному чудищу, или данью - иноземному поработителю. Продолжает народ не видеть очевидного...
      ...Но у нас же сказка! Народ пошел и обратился к богатырю. Приди, мол, спаси нас от Гигиеныча с его башками крестоносными!
        Богатырь схватил доспехи с шариковой ручкой, сел верхом на закон и вписал туда статью, что на государственном уровне медуслуги бесплатны и приоритетны перед всеми другими отраслями по финансированию. Медицинский бизнес, как таковой, в мире запретили. Только как место работы энтузиастов-знатоков.
        Начал, короче, богатырь головы рубить Гигиенычу. Головы, конечно, отрастали время от времени, но поскольку серьезно богатырь взялся за дело, то постепенно как-то все отрастания на нет сошли. В медвузы и другие профильные места запретили поступать тем, кто желает зарабатывать, а не лечить. Тем самым отделили врачей от лекарей. Конечно, помогала ему в этом баба-яга, которая всех поступающих насквозь видит и в силу природной вредности никому не делает скидок. В результате рубки голов те лекари, которые жили на три копейки в месяц, но продолжали лечить, потому что знали как лечить и имели потребность этим делиться, остались, Раньше их заботил только недостаток снабжения необходимым для работы, а теперь они вообще довольны. Ведь и до этого привыкли уже лечить ради лечения, а не выгоды. А остальные, кого баба-яга не рассмотрела, сами свалили в немедицинский бизнес и стали потом отчислять с барышей, как положено, в общий и самый объемный из отраслей, медицинский фонд.  Потому что им и самим нужно было иногда от киллеров Гигиеныча избавляться. Их-то еще после краха Гигиеныча бегало по миру немало, как киллеров-спецов после распада СССР.
        Тут и сказке конец, а кто слушал, тому кто-то вслух читал.