По тундре...

Благодаря фильму «Небеса обетованные» в ту пору гениального Эльдара Рязанова, песню «По тундре» узнали миллионы. Я же эту песню знаю с детства, благодаря своему родственнику дяде Лёше, всю жизнь проработавшему геодезистом, который эту песню пел в подпитии. А поскольку он был практически всегда в подпитии, то запомнить её не составило труда. А когда я слышу эту песню, то всегда вспоминаю не только дядю Лёшу, но и случай, происшедший со мной и моим другом в чукотской тундре.

Было это в далёкие студенческие годы, когда мы работали в студенческом стройотряде на прииске Отрожный. Как-то, взяв у местных старателей ружьё и патроны, мы отправились на охоту. Нужно сказать, что нравы на Севере в ту пору были очень простые и вот так отдать незнакомым парням ружьё, да ещё снабдить патронами, было в порядке вещей. На четверых у нас было два ружья. Чтобы не мешать друг другу мы, выйдя за пределы прииска, разделились. Двое пошли в одну сторону, мы с другом Володей в другую, но вскоре поняли, что идём вслед ушедшим товарищам, которые уже распугали всю дичь на своём пути.

Не видя вокруг никакой добычи, тем не менее мы были наготове и ружьё несли по очереди. И вдруг я увидел пару уток, красиво закручивающих в воздухе вираж на посадку в ближайший водоём. Я вскинул ружьё и выстрелил. К своему изумлению одним выстрелом я срезал двух птиц, оказавшихся молодыми утками: уже не птенцами, но ещё не взрослыми. И вот, глядя на трупики этих красивых, не успевших избавиться от младенческой желтизны птиц, я стоял в крайней растерянности и думал: а на фига я их убил?

Следующей нашей добычей был престарелый чирок, еле успевший взлететь с кочки, которого убил мой товарищ. После этого, мы решили возвращаться и тут поняли, что немного заплутали. Заблудиться во время полярного лета в чукотской тундре, когда солнце светит над головой круглосуточно, немудрено. Вокруг нас расстилалась тундра вперемежку с сопками. Взяв ориентир на одну из них, мы двинулись в путь.

Нужно сказать, что к тому времени мы выпили уже всю воду из фляжки и съели пару захваченных с собой сухарей. И вот голодные, изнывая от жажды и палящего солнца, мы методично шли по покачивающемуся под ногами насту, отмахиваясь от гнуса, который умудрялся пролезть через наши самодельные накомарники. Пробирался он и  через портянки в сапогах, немилосердно грызя наши ноги. Стоит ли говорить, что добытую нами дичь мы выбросили.

Сколько мы шли, периодически падая для отдыха в мох, не знаю, но песня «По тундре» нет-нет, да звучала в моём мозгу. Наконец, мы вышли на отсыпанную дорогу. До сих пор помню, как мои ноги, вступив на твёрдый грунт, сами автоматически зашагали вперёд, оставляя  позади корпус тела. Дорога шла вдоль речки. Отбросив в сторону ружьё, мы ринулись к воде и стали пить ломящую зубы ледяную воду. Сориентировавшись, направились на свой прииск.

С тех пор я никогда не охочусь, хотя такая возможность предоставлялась не единожды. Не охочусь, потому что всегда при этом вспоминаю красиво заходящих на посадку уток, полёт которых я безжалостно и без нужды оборвал своим выстрелом. Но из всех песен, которые я пел в молодости и которые давно уже не пою,  песня «По тундре» является исключением.