Второй любовный опыт

- 1 –

Санька Шейкин в нашей рыбацкой кампании был за тамаду!
У Сашки, как сказал его дружок Вовка Зорин, «жванецкое" чувство юмора. И, действительно, Санька молниеносно оценивает ситуацию и никогда не лезет за словом в карман. Его юмор и находчивость не раз выручали нас во встречах с вездесущим рыбнадзором. Бывает, что жена Шейкина Ленка взбеленится и не отпускает  остряка с нами на рыбалку. Всё! Рыбалка – уже не рыбалка! Без Шейкина - скукотища!
В этот раз Шейкин с нами! Утром мы вчетвером уговаривали Ленку прямо на её рабочем месте -  в магазине. Ленка – продавщица колбасного отдела в магазине «Продукты». Шейкину было выставлено три условия.
1) Рыбалка на одну ночь.
2)Домой вернуться трезвым.
3) В ближайшее воскресенье Шейкину сходить с дочкой в зоопарк.
Мы клятвенно заверили, что все условия будут выполнены. А могучий Гоша Богачёв, к восхищению всех продавщиц, заставил силой Шейкина согнуться в подобострастном поклоне и сказать: «Клянусь! Век воли не видать!» Ленка Шейкина отпустила, погрозив ему могучим кулаком.

                - 2 –

И вот мы на природе! Наловили рыбки, (хотя главная рыбалка была намечена на утро).
Развели костерок. Сварили ушицу. «Раздавили» две «белых головки» на пятерых, закурили и приготовились слушать очередные рыбацкие байки в исполнении Шейкина.
Санька постучал ложкой по пустому котелку, призвав к тишине, замогильным голосом объявил:
- Господа однокурснички! Предлагаю конкурс на лучший рассказ! Тема – «Первый любовный опыт»! Хватит жить на халяву! А то я вас развлекаю, а вы меня – нет! Чей рассказ будет признан лучшим, - тому всю пойманную утром рыбу! Только любовный опыт не про первый поцелуй, а про настоящий мужской опыт!
Мы сначала загоготали, а потом призадумались. Мы дружили с института и многое знали друг про друга, но тут такое, что…
- Испугались, соколики! Много грехов, видать, насобирали! – издевался над нами Санька. – Пошустрили парнишки!
- А что? Я «за»! – поддержал Шейкина всегда невозмутимый  Витька  Готовяхин. – А ты «Богач»?
- Ну, давайте рискнём! – поддержал идею здоровенный  Гоша Богачёв. – Всё равно, как выпьем, все разговоры к бабам сводятся.
- А кто первый начнёт? -  поинтересовался Готовяхин.
-На спичках разыграем! – у Шейкина и спички были уже готовы. – Кто короткую вытащит – первый! Остальные по кругу!
Короткую спичку вытащил Богачёв.
- Ну. Гоша, судьба твоя такая! – Шейкин уселся по-турецки. – Давай удивляй!
- Ну, мужики, не взыщите! Что было, то было! – Гоша развёл руками. – Сами просили!
- Гош! Ты нас так подготавливаешь, как будто с кем-то из наших жён спал! – ухмыльнулся Зорин.
- А, может быть, эта особа с кем-то из вас пересекалась? – предположил Гоша. – Кстати, мужики, можно я про второй свой любовный опыт расскажу!
- Не-е-е! – зашумели мы. – Договорились про первый!
- Да, про первый раз мне и вспоминать-то не хочется! Стыдища! Я тогда 9 класс закончил. Мать по блату путёвку в оздоровительный лагерь достала, чтобы я в городе не болтался. По возрасту я уже не подходил. В конце смены после прощального костра мы с одним «перцем» к двум поварихам в домик залезли. Они пьяненькие были, мы тоже! Утром глянул – тётка жирная лет под сорок! Меня чуть не стошнило! А вот второй случай поинтереснее!
- Ну, ладно! – за всех согласился Шейкин. – Интереснее, так интереснее! Валяй рассказывай!
Мы устроились поудобнее слушать Гошину сексуальную исповедь.

                - 3 –

- Короче, мужики, когда я школу заканчивал, к нам вожатой такая цыпочка устроилась – глаз не отвести! Первого сентября на торжественной линейке все старшеклассники не директора слушали, а на вожатую Аллу пялились! Да, так её и звали – Алла Николаевна Лямцова. Представьте такое  небесное создание: глаза крупные, голубые; волосы пепельные; попка – глаз не отвести; ножки длинные, ровные; а груди – просто шедевр!  Великолепная «четвёрочка» с упругими сосочками, которые блузку рвут! Около новой вожатой рой старшеклассников крутиться начал, но я быстро всех разогнал!
- В это охотно поверим, - согласился Шейкин. – У тебя кулак, как у меня голова!
- Меня тогда от класса в Совет старшеклассников выбрали! Я из-за Алки на все советы ходил. В 11 классе я уже тогда длинный был и наглый!
-Гош! То, что наглый, - мог бы и не говорить! Мы это и так знаем! – снова добавил Шейкин.
- Ну, вот, - продолжил Богач. – Стал я замечать, что Алла выделяет меня из школьной челяди! Улыбалась мне, чаще, чем других, о чём-то просила, поправляла на мне что-нибудь из одежды, волосы приглаживала.
Один раз остались мы с Аллой Николаевной одни в «Пионерской комнате». Я увидел в окошко, как салаги на школьном дворе дерутся! Облокотился я на подоконник, говорю Алле: «Там дерутся!» А она, представляете, так сзади прилегла на меня. «Где, - говорит, - дерутся?» Я упругость её груди ощутил. Выпрямились мы, смотрим друг на друга. Алла глядит мне в глаза и улыбается! Я понял, что мне кое-что дозволено. Подошёл и поцеловал Аллу в губы, а руку сразу ей на грудь!
- Гоша! – шепчет. – Ты – дурак? Дверь-то открытая! Сейчас директор зайдёт!
Я взял ключ, дверь закрыл и опять к Алле! Правда минуты через три звонок раздался, и я поплёлся на шестой урок, оставив своё неожиданное «лакомство».
С тех пор я проводил все перемены у Аллы в «Пионерской комнате». Правда, одним нам редко удавалось быть, то мелюзга какая-нибудь школьная припрётся, то завучи, то учителя. Но все изгибы Аллиной фигуры я изучил досконально! Хотелось уже большего!
Кстати, забыл сказать, что Алле было 22 года, а мне почти 18 лет. Алла говорила мне, что годок перекантуется в школе, а в августе в иняз поступать будет. Ну, ладно! Продолжу!

                - 4 -


В начале февраля последнего моего учебного года была у нас в школе встреча  с выпускниками. Сначала торжественный вечер, потом дискотека. Я с нашими девками танцевал, а Алла была при завуче-организаторе. Выполняла все её поручения, а сама всё на меня посматривала! Ну, вот. Дискотека часов в 11 вечера закончилась. Все расходиться стали. Смотрю: Алла меня пальцем манит. Подхожу, а Алла организаторше елейным голоском говорит:
- Не волнуйтесь, Татьяна Никитична! Я всё в зале приберу! Вот Игорь Богачёв мне поможет! Правда, Игорь?
- Конечно, - говорю, - какие вопросы!
- Ну, ладно. Оставляю всё на вас! – Татьяна Никитична ,видимо, сама сильно домой спешила. И остались мы с Аллой одни в пустом спортивном зале. Смотрю: Алла сама зал изнутри закрывает, а я свет так аккуратно приглушил. Сгрёб я в охапку мою куколку и на маты спортивные отнёс. Они для пользы дела в уголочке зала лежали. Алла и не сопротивлялась совсем! Мне показалось, что ей самой близости хотелось! Короче мы так любовью позанимались, словно разряд электрического тока  нас обоих пробил! Потом без слов встали, всё убрали и снова на маты! Поверьте, мужики, мне так хорошо даже с женой не было!
Гоша замолчал, взял сигарету и закурил.
- Ну, а потом? – нетерпеливо спросил Готовяхин.
- А ничего, - затянувшись, ответил Гоша, - в мае Алла уволилась. В институт она не поступила, а в октябре же того года вышла замуж! Я её потом как-то встретил. Постояли, поулыбались друг другу. Я намекнул, что неплохо бы…
- Нет, - говорит, - Гошенька! Я теперь дама замужняя! Я «другому отдана и буду век ему верна». Не Лямцова я теперь, а Царёва! Надо соответствовать фамилии!  А ты, Гоша, жениться не торопись! Вам, мужикам, можно до 35-40 лет быть свободным! Как говорится, за день до смерти женись и досыта наживёшься!
И разошлись мы с ней тогда, как в море корабли! Потом я узнал, что с мужем Алла разошлась и уехала за границу.
- Всё? – подвёл итог Шейкин.
- Нет не всё! – Богачёв бросил окурок в костёр. -  Лет через 15 ко мне в гости приехал двоюродный брат с женой из Америки. У него там бизнес свой был! Поднялся он там хорошо! И кто, вы думаете, у него жена была?
- Алла? – хором воскликнули мы.
- Так точно! – подтвердил Гоша. – Она к нам зашла, даже бровью не повела! Ну, и я сделал вид, что её не знаю!
- А сейчас ты не боишься, так откровенно рассказывать про жену брата? Вдруг дойдёт? – осторожно спросил Вовка Зорин.
- Нет, не боюсь! Брат в Америке умер год назад. Алле досталось всё его состояние, потому что детей у них не было! Где она и что с ней! Не знаю! Вот такая история! – Богачёв развёл руками. – Ну, чья теперь очередь удивлять? Шейкин, твоя?  А выпить у нас, мужики, больше ничего нет?