Теория и практика

Для чего люди стали фиксировать различные события, свидетелями которых, им приходилось вольно или невольно становиться? Однозначного ответа на этот вопрос, сейчас не даст никто. Но уже очень и очень давно наши предки выяснили для себя огромную пользу ведения подобных записей. Они помогали любознательным потомкам не только понимать: как жили их предки, не только находить выход из затруднительных ситуаций, но и определять действия исторических врагов своего народа, стремящихся паразитировать на его шее. В наши дни огромные деньги тратятся на искажение, а точнее, на уничтожение русской истории, культуры, русского языка – этого сокровища межнационального общения честных людей. Противно смотреть на экраны телевизоров и видеть, как для наших талантливых детей подменяется русская песня завываниями заокеанских наркоманов. Об этом пишут и правильно пишут те, у кого еще жива память о своей матери, те, кто помнит душой и сердцем  напевы, что звучали над колыбелью. Мамин голос, как и язык, не заменят человеку забугорные извращения. Мне хочется закончить это вступление, словами из письма харьковчанина Андрея Авраменко, прозвучавшие на 1 канале tv 16. 03. 2014г: «И не важно, кто наши предки: украинцы, татары, евреи, буряты или узбеки. Не важно, кто мы по вере: католики, православные, мусульмане или иудеи. Это не главное. Главное то, что мы – РУССКИЕ! И мы часть Великого народа и Великой страны. … И нам нужно встать вместе и уничтожить всех этих лживых политиков, олигархов, мэров и чиновников, которые с пеной у рта кричат, чтобы мы шли умирать! Умирать за их виллы, яхты и замки, за их счета в банках, за их свободу грабить и независимость от ответа за свои поступки. …Я патриот Украины, настоящий патриот, и сейчас решается судьба моего народа и моей Украины. Мы или вспомним, кто мы есть, или просто исчезнем. Я люблю мой украинский народ, своих предков и свою культуру. Я украинец, но больше этого я – русский!».
В наши дни, идентификация: я – русский, приобрело не столько национальное значение, сколь – классовое. И даже значительно больше….  Но для меня очень важна и классовая составляющая истории. Вот о некоторых ее эпизодах и хочется поведать потомкам.
Случилась это, скажем так – приключение, в начале двадцатого века. И пусть оно произошло не на территории нашей страны, но я считаю необходимым о нем напомнить.
В 1920 г. Генерал фон Лютвиц перебросил войска Балтийской армии под Берлин и предъявил правительству социалиста Бауэра ультиматум: передать власть ставленнику армии и крупного немецкого капитала Каппу. Глава правительства Бауэр обратился за помощью к полиции. Но где это видано, чтобы полицейские выступали на защиту законности и порядка против фашистов? Лично я знаю только один случай, когда милиция вспомнила, что она всего лишь часть народа – это в Крыму в 2014 году рядовые сотрудники «Беркута». Да и то для того, чтобы эта память в них проснулась, «фашам» пришлось их поливать пару месяцев не только «коктейлями Молотова», но и пулями. А в те далекие годы, немецкие полицейские не получили подобной закалки, поэтому дружно щелкнули каблуками, вытянулись по стойке смирно и влились в ряды мятежников. Узрев подобное благостное единение, Бауэр понял, что защищать основы буржуазной демократии, желающих в государственных структурах нет, и ударился в бега. Но, перед этим спасительным для его внушительного, скажем так, тела забегом, этот «социалист» вспомнил основы марксизма и призвал рабочий класс Германии к всеобщей забастовке.
Надо отдать должное – немецких рабочих первая мировая война и последовавшие за ней два года выплаты репараций многому научили. Поэтому перспектива военной диктатуры их не особенно возрадовала. Но, как это всегда бывает, большинство затаилось и стало ждать, когда кто-нибудь сбросит с их шеи распоясавшихся генералов. Но так думали не все. На электростанциях и газовых станциях Берлина рабочие коллективы поддержали призыв к забастовке.
А в это время, назначенные Каппом министры, при поддержке войск и полиции, занимали соответствующие министерства. Необходимо признать, что государственные чиновники, бывшие демократы и коррупционеры, поступили так, как незадолго до них полицейские, т.е. вытянулись в струнку, и не менее стройными рядами вляпались в ряды наплевавших на закон военных.  Ни в одной стране мира, насколько я знаю, бюрократию не пугает диктатура. Это почти религиозное чудо я постараюсь объяснить в последующих рассказах.
Генерал фон Лютвиц получал бодрые рапорты о захвате министерств, почт, мостов и вокзалов от своих подчиненных. Все шло строго по диспозиции. Войска маршировали, ни на одном объекте не встречая ни малейшего сопротивления. Но вдруг погас свет. Это перестали работать электростанции Берлина. Немецкий генерал – это не просто генерал, - это почти Господь Бог, поэтому он заранее предусмотрел все. Прозвучала команда и отряды военных инженеров и техников отправились на соответствующие объекты. Но вот беда. Эти негодяи-рабочие, уходя, каждый на своем рабочем месте произвели некоторые, скажем так, «усовершенствования». Поэтому попытки включить оборудование, если удавалось это сделать достаточно быстро, оборачивались почти везде авариями. Тогда было принято мудрое решение: мобилизовать начальников и инженеров столь необходимых производств. Техническая бюрократия мало чем отличается в смысле классового патриотизма от бюрократии канцелярской. Поэтому соответствующие начальники не менее быстро встали в строй, чем канцелярские крысы. Но запустить оборудование не смогли.
А без напряжения встало все. Даже, пардон, туалеты. Остановились трамваи, больницы, вокзалы, пекарни. Затихли кафе и рестораны, о которых мечтали немецкие солдаты. Если ужинать можно и при свечах, то, что можно приготовить без воды?
Тут же последовал бодрый приказ: разыскать рабочих! Полицейские и солдаты, со списками ринулись по адресам. Нескольких сумели захватить дома или у родственников. Остальные запрятались так глубоко, что найти их не представлялось никакой возможности. А время поджимало. В буквальном смысле: войска уже стали снимать штаны прямо у стен министерств. К концу дня, даже самые твердокаменные бюрократы, держась за животы, покинули стены родных канцелярий, невольно присоединяясь к забастовке.
Немецкий генерал любой ценой борется за восстановление порядка. Последовал приказ: публично расстрелять захваченных рабочих, а так же их начальников как саботажников, в назидание тем, кто не явился, с требованием немедленно приступить к работе, иначе с ними поступят по законам военного времени как с врагами нации.  После залпов расстрела в городе наступила тишина. Только мерные шаги патрулей. Никто не спешил на работу.
Мало того, на вторые сутки забастовка стала расползаться по всей Германии со скоростью неприличной болезни в кружке опустившихся наркоманов. На третьи сутки, казалось,  что бастовала уже вся Германия. Военные хотели вступить в переговоры, но … говорить было не с кем. Нашлись, конечно, болтуны – депутаты и записные представители некоторых якобы рабочих партий, но не было самих рабочих. А значит - не было ни воды, ни света.
На четвертые сутки войска стали покидать донельзя обгаженный Берлин. Армия и олигархи признали свое поражение. Поэтому, спустя тринадцать лет, Гитлера вели к власти уже не в столь грубой форме. Да и сам фюрер был далеко не дурак, поэтому и обещал рабочим Германии нечто абсолютно немыслимое: национал-социализм. Грубо говоря – нежное объединение интересов олигархов и ими же эксплуатируемого народа. И ведь подействовало, вот что удивительно. Оболваненные массы не протрезвели даже на первом году прихода вождя к власти, когда рабочим он сократил доходы на 40 – 50%, при этом доходы олигархов выросли в 20-25 (не процентов!) раз. Так захотелось немцам стать расой господ, что затянули пояса, да и заткнулись … в тряпочку. Хотя, если и нашлись недовольные, то же уже ничего не смогли сделать, потому что всех представителей левых партий запрятали в лагеря. Так- то вот. А для борьбы с фашизмом нужно не просто его не любить, сидя на теплой кухне, а ненавидеть его вполне сознательно, т.е. зная историю, которая лишь одна имеет право корректировать теории. Да и победить организацию способна только организация. Делайте выводы.
Ну а дальше – дальше была война. Никакой национал-социализм или национал-большевизм, или еще какое-нибудь национальное объединение Лени Голубкова с Немцовым, Чубайсом, а тем более с Хакамадой без войны существовать не может, потому что внутригосударственные противоречия между теми, кого грабят, и грабителями неразрешимы.
За двадцать лет мне приходилось рассказывать историю этой революции и коммунистам из КПРФ, РКРП, и патриотам, и представителям хитрющей организации советских офицеров. Но везде результат был примерно одинаков.
Коммунистам в моем рассказе не нравилось отсутствие классовых боев, баррикад, которые закаленные фронтовики фон Лютвица разнесли бы за пять минут; отсутствие героизма и напряжения гражданской войны.
- Нет, - говорили они мне, - нельзя классовую борьбу сводить к электричеству и канализации.   
- А как же всеобщая забастовка – единственная сила способная остановить фашизм? – спрашивал их я.
- Так то забастовка. Нужны плакаты, знамена, требования, забастовочные комитеты, агитаторы, не склоняющие гордых голов своих перед палачами…  А у тебя все свелось к … черт знает чему. Нам такая победа не нужна. Забудь ты эту нелепую историю.
Офицеры, преданно служившие, наверное, самому известному в планетарном и историческом масштабе алкоголику Б.Н. Ельцину, или даже «маршалу Табуреткину», превращаются в пламенных патриотов, но только… выйдя в отставку. Эти отставники объединяются и дружно кроют матом всю деятельность «оккупационного режима». Особенно в деле уничтожения армии и обороны страны. Но даже они в моем рассказе увидели не победу над фашизмом, а только одну картину, потрясавшую их воображение: в центре столицы, у стен величественных правительственных  зданий солдат со спущенными штанами… Этого нельзя было вынести.  Им тоже не нужна была такая победа.
Вот и пиши после этого историю. Но я все же решился и написал. А вдруг в ней разглядят главное, вдруг она все-таки кому-нибудь и пригодится?