Свалившиеся на мою голову. Частный детектив. Гл 24

Я открыл глаза и вспомнил всё и всех.

И даже осознал, что нахожусь в больничной палате.

В палате я был не один, так как в левое ухо влетал чей-то музыкальный храп, сопровождающийся причмокиваниями. Так мог храпеть средней величины боров.

Я скосил глаза влево и поставил себе оценку отлично, за правильно сделанный из храпа вывод. В кресле сидел лейтенант Твист, всегда мне напоминавший как раз борова средней величины. То ли боров-лейтенант почувствовал моё пробуждение, то ли сладкий сон закончился, но только Твист в последний раз хрюкнул, подпрыгнул в кресле, вертя во все стороны свои малюсенькие глазки с рыжими коротенькими ресничками и безумными зрачками, поймал мой скошенный в его сторону взгляд и подскочил вместе с креслом к моей кровати:

-Слава Богу сынок ты очнулся!.. Ну ты нас и напугал!.. Я такого никогда не видел!.. Поверь мне... а повидал я всякого!.. Но такого!..

-Давно... Я... Здесь... Лежу?.. - Мне показалось, что сказал я это достаточно громко, но Твист придвинулся к самому моему лицу и ,даже протянул одно из своих мохнатых ушей.

-Чего ты говоришь?..

-Давно... Я... Здесь... Лежу?..

-Ничего не понял!.. Ты-не-вол-нуй-ся... - По слогам, как тупому, начал проговаривать мне Твист: Не-то-ро-пи-сь... Го-во-ри-мед-лен-но... - Всё таки лейтенант, как был туповатым, так видимо до конца своих дней и останется. Говорил я может и плохо, но слышал-то отлично!: Вра-чи-го-во-рят... что-стру-ной... те-бе-поч-ти-пе-ре-ре-за-ло-тра-хе-ю... - Твист провёл рукой поперёк своей шеи, показывая, где мне перерезало трахею: Ты-мо-жет-бы-ть-во-об-ще... ни-ког-да-не-смо-же-шь-го-во-ри-ть!.. Ой... Болтанул лишнего... Смо-же-шь-смо-же-шь!..

Вот успокоил, так успокоил!

-Давно... Я... Здесь... Лежу?!.

-"...Дай... Волю... Ежу..." - Как смог, прочитал по моим губам Твист: Не понимаю я тебя пока Слайт... не понимаю... "Дай!.. Волю!.. Ежу!!!" Что это значит?!.

В палату зашла сестра с бутылочкой физраствора и начала менять эту бутылочку на моей капельнице. А Твист продолжал по-слогам общаться со мной. Но я уже перестал его даже понимать, хотя и слышал, так как переключил своё внимание на медсестру.

Я могу любоваться красивыми медсёстрами бесконечно!

Эти уверенные движения, отработанные до автоматизма, эта профессиональная улыбка, адресованная лично мне, эта безупречно-лазуревая форма, эта... эта... Что-то в этой медсестре было не так.

Движения резкие и неуверенные, вместо улыбки - марлевая повязка, над которой пустые бездонные глаза. И чёрные кожаные штаны с ботинками.

Вы когда-нибудь видели медсестру в чёрных кожаных штанах?!. И я, нет.

Вот байкера, да!

Но ведь это же не байкер, а медсестра. И почему она упорно отводит взгляд от меня и при этом всё время косится на лейтенанта? И от этого не попадает катетером в бутылочку с физраствором. А, физраствор ли там?!.

Девушка буд-то прочитала мои мысли и подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились и я ясно понял, что в бутылочке отнюдь не физраствор, и, что сейчас, когда она всё таки подсоединит её к моей вене, жить мне останется не долго.

И сделать я ничего не смогу!

А, пока будут разбираться от чего я скончался, её и след простынет.

Ещё, вместе с бутылочкой мнимого физраствор, я получил такой заряд ненависти, что чуть было не потерял сознание. Если бы я его потерял, то на сто процентов, с концами. Но я устоял. Очень уж не хотелось помирать!

Я перевёл глаза из положения наблюдения за девушкой, в положение наблюдения за всё ещё раскрывающимся ртом Твиста, продолжающего мне что-то сообщать по слогам, собрал силы и заорал в его открытый рот, как в рупор:

-ЭТО... ОНА!!!

Твист почувствовал моё несвежее дыхание и слегка отшатнулся:

-Я опять тебя не понимаю сынок?.. Повтори... я не понял?..

-ЭТО!!! ОНА!!!

Твист пожал плечами. Мне-то казалось, что я ору, даже горло заболело, а всё, что слышали окружающие, это непонятный хрип.

И я осознал, что до Твиста мне не докричаться!

Тогда невероятным усилием воли, я дотянулся правой рукой до левого локтя и выдернул катетер из вены. При этом, на лбу у меня выступили капли пота, буд-то я не катетер выдернул, а всю вену. Кровь брызнула на физиономию Твиста. Он-то продолжал мне что-то говорить. Но реакция у него была хорошая и он тут же передавил мне вену пальцами:

-Ты что делаешь?!. Слайт!.. Прекрати сейчас же!.. Ну ка... вставь обратно!..

Я бы не смог этого сделать, даже если бы и захотел, а я к тому же, делать этого не собирался вовсе.

Твист наклонился ниже, перекрывая тушей обзор, схватил выдернутую мной иглу и заорал, обращаясь к медсестре:

-Девушка!.. Помоги-и-и- е... - Договорить он не успел, так как Элеонора, видя, что физраствор на меня уже не подействует и не поможет окочуриться, но не пропадать же добру за зря, со всей силы опустила бутылку на затылок лейтенанту. Получив предназначавшийся мне физраствор, Твист свалился на мою голову и мы оба потеряли сознание.

Первое, что я увидел, когда очнулся, был потолок больничной палаты. Белый-белый, как повязка на голове лейтенанта Твиста, храпевшего во все лопатки, сидя в кресле у моего изголовья. Так он охранял меня, отгоняя своим храпом злых духов, которые могли покушаться на мою драгоценную жизнь. Злые духи очень боялись этого храпа и все попрятались по своим приисподням. И не мешали мне думать.

Здоровый и крепкий сон, подкреплённый снотворными, благодатно подействовал на мой молодой организм, я выспался и был в состоянии производить даже простейшие вычисления. Например, сложить два и два.

Выходила занятная фигура!

Всё, на кого я первоначально навешивал ярлыки убийцы, оказывались жертвами, а белая и пушистая овечка, показала такие клыки, что даже такой волчара, как я, хвост поджал. Сама он конечно никого не убивала. Но организовала весь этот процесс, несомненно она.

Любительница быстрой езды, она мгновенно принимала решения и действовала быстро и напористо. Чего стоит история с её прыжком на мою голову со второго этажа! Элла явно хотела увести меня от дома подальше, где готовилась расправа над Элизабеттой.

А, бензовоз?!. Я уверен, что Вилли просто ехал за нами, передав ей, когда я копался с зажигание, мои ключи от машины и пистолет. И Элла при первой же возможности воспользовалась им, долбанув меня по башке рукояткой, разыграв затем сцену с тараном и пожаром.

И ноутбук она выхватила у Галлахера, просто воспользовавшись ситуацией, когда наблюдала за моим офисом.

Но доказать это я бы всё равно не смог. Никаких улик.

Но, в двух последних случаях, она просчиталась!

Она не подозревала, что я до такой степени буду цепляться за жизнь, что в последнем рывке мы с Вилли проломим стеклянное окно и с третьего этажа свалимся в большой зал. Как я понял из огромного количества слов, вываленных на меня Твистом, Вилли не повезло. Он умер от потери крови задолго до приезда санитаров, когда огромный осколок стекла буквально отрезал ему голову. Вот такая ирония судьбы! Мне даже не довелось заглянуть в глаза этому подонку!

А вот в глаза Эллы я смотрел.

На дне этих глаз для меня была вырыта могила!

Девушку нужно остановить, но как предугадать её действия, если она всё время импровизирует и делает это очень эффективно. Как мне заставить её сделать неверный ход? В больницу она теперь вряд ли сунется.

Мне нужно самому действовать непредсказуемо.

Пока она думает, что я больной и шагу не могу сделать из палаты, можно попробовать нанести несколько визитов вежливости по известным адресам. Адресов было три. Кроме "Кошек и мышек", Роберт МакЛеон владел ещё двумя ночными клубами и они продолжали работать и после его смерти. Автоматической наследницей состояния Роберта становилась Элизабет та, но после устранения и её, почему бы и не Элеоноре возглавить их?

Это два адреса. А, третий?

Насчёт третьего я был не совсем уверен.

Но, для того, чтобы начать действовать, размахивая кулаками направо и налево, нужно было элементарно встать с кровати и, не шатаясь, попытаться продержаться в вертикальном положении хотя бы несколько минут.

Какое там, стоять! Сидеть было нестабильно и меня постоянно заносило, то вправо-влево, то вперёд-назад, то вправо-влево, то вперёд-назад. Типа, неваляшки. Правда, неваляшка никогда не валяется, а я пару раз рухнул таки на кровать, но с упорством раненого в голову, продолжал попытки поймать хотя бы сидячее равновесие. Это кое как удалось, но вспотел я так, что больничный халат промок насквозь.

А я ещё думал, отчего это лёгкость во всём теле и сквозняк, а, так я, оказывается, в одном халате! Без белья, без штанов. Вот бы вылетел на улицы Лос-Анжелеса в таком виде! Мне бы сейчас даже больше костюм мыши подошёл, чем этот наряд с завязочками на спине и голой задницей.

Костюм был только у Твиста, храпевшего в кресле, но он точно не отдаст.

На всякий случай я хотел подойти и спросить, но не смог. Даже стоять на полусогнутых давалось с огромными затратами энергии, а делать шаги и вовсе не получалось. В таком положении полуприсяда-полупоклона Твист и увидел меня, когда в последний раз смачно чмокнул и подавился собственной слюной. Кого я ему в этот момент напоминал, останется тайной, которую Твист не поведает даже своему психоаналитику, но заорал он, как напуганный из-за угла Огр, подпрыгнул в кресле и схватился одной рукой за сердце, а второй, за пистолет. Сам себе я почему-то представился в образе привидения, которое присело по большой нужде, а потом что-то увидело вдалеке и начало приподниматься. Схватишься тут за сердце!

-Ты умом рехнулся Слайт?!. Дурная твоя голова!.. А если бы я чуть сильнее испугался?!. И пристрелил тебя?!. Это хорошо... что я такой спокойный... по-жизни... И добрый!.. Чего молчишь... как воды полные штаны набрал?!. А-а чёрт!.. Я и забыл... Ты ведь у нас теперь типа глухо-немой... Только слышишь... А сказать не можешь... - Твист усадил меня обратно в кроватку: Ку-да-на-мы-лил-ся?!. - Опять, как для недоразвитого, начал орать Твист, выпучив глаза для наглядности и размахивая руками, как ветряными мельницами.

-В-гос-ти!.. - Хотел я передразнить Твиста, но горло сдавило, словно гитарной струной и я закашлялся. Лейтенант бережно, как мама-наседка, уложил меня, укрыл одеялом и сел у изголовья со счастливым лицом ангела-хранителя. Эдакий, лейтенант-херувим! Если бы он сейчас запел колыбельную, я бы уже и не удивился.

Вместо колыбельной он начал мне рассказывать, что оказывается, за "Кошками и мышками" они начали следить давно, сразу же, как вскрыли компьютер Бердсли. Но прямых доказательств причастности Шеппарда к смерти Ричарда МакЛеона, да и самого Виктора, не было. Тем более, что полиция штата уже вынесла свой вердикт о ненасильственной смерти МакЛеона, а Бердсли строил свои доказательства, опираясь на оперативную работу и этих сведений было явно недостаточно.

Тогда и решили запустить меня, как козла в капусту и посмотреть, что получится.

У Твиста получилось ответить сразу на все вопросы. И снять с меня обвинения в убийствах, и наказать Шеппарда.

Шеппард, между прочим, не простой фрукт, а элитный! Бывший спецназовец, которых, как известно, бывшими не бывает. Инструктор по рукопашному бою, разведчик, прошёл Ирак и Сирию. Там видимо, насмотревшись ужасов войны и тронулся слегка головой. Хотя, по словам опять же Твиста, там за Шеппардом ничего подобного замечено не было. И всё же, он был всего-лишь оружием в умелых руках. Жалко, что понимала это только моя голова, да пострадавшая шея. Для Твиста дело было закрыто.

Я вспомнил взгляд, который сквозь меня послала Элеонора Шеппарду и это был выброс такой колоссальной энергии от одного любящего сердца другому, что, будь на моём месте бетонная стена соответствующих размеров, то и она не смогла бы остановить этот поток нежности! Они несомненно любили друг друга! А я мечтал, чтобы все любили только меня! Наглючий эгоист.

Зато теперь я начал понимать и, если и не оправдывать, то видеть логику в поступках Шеппарда.

Бывший вояка, прошедший жесточайшую школу спецподготовки и кровавую мясорубку войны, вдруг попал в обстановку, как ему показалось, мирной жизни. Встретил девушку, которая его полюбила. Появилась работа. Но! Мирная жизнь оказалась только на поверхности. Где деньги, там всегда война! Ричард МакЛеона, отдавший им с Элеонорой на откуп "Кошки и мышки", вдруг с удивлением обнаружил, что они превратили его в шикарное заведение, куда денежки потекли не просто рекой, а Ниагарским водопадом! Он-то привык работать по-старинке, не прилагая никаких усилий и его-то клубы просто существовали, не принося никакой прибыли. Тут он и вспомнил, кто является законным владельцем клуба и указал парочке на их место в иерархии.

Но он совершенно не знал свою младшую сестрёнку!

Между ними была пропасть в десять лет жизни и эти десять лет она не просто росла и питалась, но и занималась экстримом в различных его проявлениях. Она обожала риск и получала от этого кайф! При этом была просто умопомрачительно хороша, как женщина.

Шеппард влюбился по-уши. И не смог отказать любимой, применить свои спецназовские навыки, когда она попросила помочь разобраться с Ричардом, чтобы вернуть "Кошки и мышки" себе.

Так Ричард МакЛеон неожиданно застрелился, разбирая свой пистолет.

Единственная, кто не поверила в естественность смерти мужа, была Элизабетта. И наняла Сэмми Боленти. Но... Он был всего лишь хорошим адвокатом, а не сыщиком. Он конечно, помог ей восстановить контроль за состоянием покойного мужа, включая и "Кошки и мышки", но расследовать причину смерти не хватало практического опыта. Однако, Сэмми заронил семена сомнения относительно Вилли Шеппарда в голове Элизабетты.

Это не понравилось Элеоноре и в ней снова проснулся азарт экстремала. Чтобы доказать случайность смерти Ричарда и отвести подозрения от Вилли, она нанимает лучшего частного детектива из Лос-Анжелеса, Виктора Бердсли, наивно полагая, что за деньги он кое как проведёт своё расследование и она швырнёт в лицо вдове доказательства беспочвенности своих подозрений.

Вот тут Элеонора в первый раз и просчиталась. И этот прокол оказался роковым.

Виктор не привык просто брать деньги и ничего не делать, он привык деньги отрабатывать! И он начал копать. И у него появились вопросы. И, чем глубже копал Виктор, тем больше у него возникало вопросов именно к Элеоноре МакЛеон и Вилли Шеппарду. И однажды эти вопросы вылились во вполне конкретное обвинение. Лично Виктора Бердсли, лично Элеоноре МакЛеон. Без свидетелей. И участь Виктора была решена.

Труп спрятали в доме, где застрелился Ричард МакЛеон и который вдова, сразу же после этого, выставила на продажу или долговременную аренду.

Расчёт был прост. Труп когда-нибудь обнаружат и будут искать, кому выгодна смерть частного детектива, нанятого Элеонорой МакЛеон для расследования загадочной смерти брата. Тем более, что любящая сестра уже начала распространять слухи, что частный детектив, нанятый ею, куда-то бесследно исчез, раскопав какие-то доказательства. Ясное дело, что первой под подозрение попадет вдова, которая по завещанию становилась владелицей всего движимого и недвижимого имущества покойного. Её в первую очередь и начнут трясти.

По какой-то совершенно невероятной случайности, но Элизабетта наведалась в свой старый дом первой и, естественно, обнаружила труп. Она тоже проанализировал, кому выгодна смерть и пришла к неутешительному выводу. Что, ей! 

Но она не убивала, да и не смогла бы сделать этого таким способом, как удушение струной. Чтобы хоть как-то отвести от себя подозрения, она, ничего конкретно не говоря Боленти, попросила найти в Лос-Анжелесе ещё одного частного детектива, желательно не дорогого и туповатого. Сэмми долго искать не стал, найдя моё дешёвое объявление на сайте дешёвых объявлений и передал информацию Элизабетте. Элизабетта же, отправила Сэмми в Лос-Анжелеса, взглянуть на меня и средство моего передвижения. Кое какой план у неё уже тоже возник.

Сэмми, найдя по адресу мой офис, заглянул на огонёк, но разговаривать не стал, сославшись, что ошибся номером, проследил за мной и выяснил, что, собственно, помимо офиса, я являюсь ещё и обладателем зелёного "Хаммера", на котором и передвигаюсь. Эти сведения он сообщил Элизабетте, которая от имени Элеоноры и позвонила мне.

И назначила встречу на десять вечера, когда начинаются сумерки.

Самым тяжёлым было дотащить мёртвого Виктора до машины, и из машины до парапета моста. Но Элизабетте очень не хотелось в тюрьму и она это смогла провернуть одна, не прибегая к помощи Сэмми. Был ещё огромный риск, что, проезжающие по мосту машины, увидят, как она сбрасывает тело, но ей повезло и машин в этот час почти не было. Разглядеть огромный "Хаммер" в бинокль не составило труда и, когда я приблизился, Элизабетта перебросила тело Виктора через парапет.

Промахнуться она не боялась, если труп упадёт перед машиной, я просто через него перееду и всё равно остановлюсь.

Виктор упал на капот.

А может, всё было совсем не так?!. Может, это всего лишь умозаключения больного человека, у которого могли возникнуть видения в голове, недополучающей кислорода из-за буквально перерезанного струной горла?

Во всяком случае, ни какими фактами эти мои домыслы подкреплены не были. Но в стройную логическую цепочку выстраивались идеально! 

И, думая, что знаю характер Элеонора, мстить она мне будет долго, пока кто-нибудь из нас не протянет ноги в знак примирения.


Глава 25.http://www.proza.ru/2017/04/15/283