Ни дать, ни взять

        А вот теперь загадка: «Чем сыт не будешь, что на хлеб не намажешь, в карман не положишь, в стакан не нальешь? Какую валюту не знают?» Ну, в соответствии с популярным народным мнением? Правильно, молодцы (а не молодцы – неправильно)! Это всеми так любимое в произношении и частенько недолюбливаемое при слышании непонятное слово «спасибо»! А с какого, это, интересно, причинного места, оно непонятное? Буквы все знакомые, ударять понятно на какой слог. Когда применять – вообще все знают, как «Отче н…»… а, нет,.. неудачное сравнение получилось. Эдак выйдет, что почти никто не знает. Тогда лучше: «как таблицу умноже…»…  Вот же, хрень! Опять я замноготочил, изображая ступор – у примера с таблицей умножения тоже могут быть проблемы с охватом населения… Ну-с, какой пример-то привести?
        Давайте-ка я еше раз попробую сначала: «Все знают, когда применять «спасибо» как…». Как что? Как не знаю, что! Вот, выкрутился. К счастью, есть такое выражение!То есть, так у нас иногда выражаются: «Незнамо что»! Универсально и позволяет чувствовать себя знатоком при любой степени соответствия знатоковости. Или «знаточести»? Знатоковства!.
        Пожалуй, интриги я нагнал уже целый загон, так что пора и шторы раздвинуть. Итак, достопочтенная публика! Далее будет рассмотрена наша спасительная «спасиба», которая, надо отдать должное (всегда отдавайте должное – а то коллекторы придут), иногда бывает навязчивой. То есть, навязанной. Не как бабушка носков навязывает на десять поколений вперед, не, не в том смысле. Это в том смысле, как оптиковолоконную связь или мобильный банкинг навязывают.  А если конкретно о нашей с вами  спасибе говорить, то пример с конфеткой будет классикой.  Когда, то есть, дают тебе конфетку и, пока ты не успел убежать или изобразить лицом разочарование, объявляют тебе тоном, не оставляющим шансов считать себя существом мыслящим: «А сказать-то что надо?». Вот, я о чем.
        Поэтому, настрадавшись от такой «навязанной спасибы», мы впоследствии требуем от нее возмещения морального ущерба, заставляя быть «спасибой спасительной». Как минимум для нашего кошелька. Или это максимум? Тогда – для нашей вежливости. Это же можно считать минимумом?
        Я, кстати, почему эту спасибу склоняю-то, на чем земля стоит? Потому что я тут поразмыслил над ее непонятностью, и вот что: а вдруг окажется, что она живая? Что она – личность! Мы же все непонятное, на всякий случай, считаем таким. Разумным.  Ведь для почитания неразумным у нас есть другие кандидаты – те, кто умнее нас. А раз личность, да еще и разумная, значит, это уже не просто тебе «спасибо» перманентное. Это уже шевелится и требует внимания. Поэтому, как положено, отделим ее от константы и - по падежам. Кому, кого, о ком. По крайней мере, отличаться здесь будет от своего, с итальянским акцентом, «спасибо».
        А таинственное, кстати, очень удобно считать разумным. Сами прикиньте: мы же можем заодно с разумом незаметно для всех наделять его и разными своими мыслями, которые так просто от нас никто слушать не хочет. А вот кого-то таинственного станут слушать, прикладывая ладони к ушам и вставая на цыпочки (ни один цыпленок при написании этой строчки не пострадал, если что). Так что если раньше вас игнорили по-черному, то в атмосфере таинственности начнут внимать, как миленькие… Миленькие, хм…. здесь, по традиции, сделаю отступление.
        Кто-нибудь вообще знает точно, как слушают (или еще что-то делают) миленькие и кто они вообще такие? Про них время от времени вспоминают, когда не могут добиться от других беспрекословности в чем-то. Значит, миленькие – это те, которые «всегда пожалуйста!».  Которых все, а они - никого. Ну, друг друга, может, они как-то, разве что…  если они друзья вообще. Например, в соревновании на приз самому миленькому. А так – нет. Все их, а они: «Так точно!». Короче, вывод: быть миленьким – это как-то уничижетельно-ласкательно. «Фу таким быть!», - как сейчас иногда говорят.  Не комильфо, вообще, и, типа: «Вот, смотри, сынок, не будешь учиться – будешь как миленький!» Блин… как-то двусмысленно получилось. Забудьте, ладно?
        Так вот, значит, возвращаемся после долгого отступления на стезю основной темы, с которой сошли, когда решили вернуть лучшие годы нашей жизни, украденные навязанной спасибой. И вернуть их спасибой спасительной. Вот тут мы отыгрываемся по полной.  Как, вот, например, если отведали где-то халявы «от пуза», да и расплатились этой безразмерной монетой. И если заранее не обговорили валюту, то, как бы нам ни пытались намекать, что спасибо не положишь в карман, мы имеем право быть непреклонными и положить-таки. Написать, скажем, на листке и со словами: «А, позвольте-ка усомниться, достопочтенный!», - ловко сунуть скомканную записочку в упомянутую деталь его одежды. Или без таких изысков – просто откланяться. Без поклона. Мы теперь можем этой спасибой орудовать, как банковской картой, дающей зеленый коридор во многие удовольствия и, видимо, потому и зовущейся «Виза». Главное заранее удостовериться, что вид валюты на оплату услуг заранее не оговорен. И пользоваться всем доступным за «спасибо»! Главное – чтобы карта оставалась кредитной, а то, знаете ли… хе-хе…! Можно нечаянно и работать за эту валюту начать. Внимательней, короче.
        Да, давайте все-таки, пораскинем мозгами по поводу непонятности спасибы. Дело в  том, что при оплате этой валютой трудно придраться – она непонятней, чем таинственный биткоин. В том смысле, что ее происхождение еще туманнее, начни мы копать вглубь. Если гроза национальных валют, биткоин, при попытках с ней разобраться завязывает наши извилины бантиком, то спасиба действует еще на порядок выше. Она затрагивает чувства морали, а на этом уровне многие пассуют. Нужен особый чух, чтоб учуять связь одной части слова с другой. Причем, такой чух, который в конце все равно безразлично пожмет плечами. Ветреный, такой, чух - не в смысле «чтоб нос по ветру держать», а чтоб все пускать по ветру. Нафиг, короче, – не заморачивайся. Есть валюта такая - и есть. Бери, пока дают! И берут, хотя многие и говорят, что такой не знают. Все равно все платят, как и биткоином. Но поскольку со спасибой вообще «темный лес», то и расплачиваясь ею ничем особо не рискуешь. Кто там разбираться пойдет, если даже с биткоином не могут? Как говорил чертенку умный сказочный герой с противоречивым именем: «Побори-ка ты, сперва, моего младшего брата».
        Тут, ведь, в чем подвох-то: не определен адресат. Зашифрованная в слове фраза сказана, а кому? …А никому! Ибо сокращенная фраза «Спаси, Бог!», сказанная вслух в ответ на какую-то услугу, по смыслу слов адресована Богу, а по замыслу – тому, кто услугу оказал. Особенно хорошо это видно у напапертников. Ну, это которые на паперти, то есть. Они иногда эту нашу спасибу говорят без шифра: «Спаси тебя Бог!». Во как! Прямо хочется спросить в лоб (у нас почему-то принято в таких случаях игнорировать органы слуха): «Вы к кому из нас двоих сейчас обратились-то?»
        Поэтому как-то непонятно все со спасибой. Если, то есть, хочешь попросить Бога спасти кого-то, то зачем ставить в известность того, о ком просишь? «Войди, закрой за собой…», «и пусть одна твоя рука не знает про вторую», - как Сам же и учил. Если же ты просто ставишь человека в известность, что будешь ходатайствовать за него в Высших инстанциях, то для чего это делать так, вот, демонстративно, опять-таки? Это что, альтернатива: «Я отработаю!»?
        А дальше еще больше, потому что в таком случае выходит, что оказавший вам услугу, сам, так сказать, по вашему мнению «не вхож». То есть, тем самым говорящий «спасибо» ставит себя кастой повыше и как бы подчеркивает: «Зер гуд, вассал, зер гуд! – повезло тебе, что помог… а то, я и не знаю, что бы было с тобой, бедолага!» Еще здесь напрягает вот что: если тебе услугу оказали, то «Спаси…!», а если нет – то: «Гори в аду!», что ли? Это тоже отсыл к иерархии: «Попрошу, пожалуй, холоп, тебя спасти. Ты ж, все-таки, мне помог, а не чмо какому-нибудь!»
        И, наконец, окончательно все запутывает тот факт, что в заключенным между Творцом и людом договоре спасение фигурирует, как односторонний акт доброй воли, который делами не заслуживается. Что напрочь перечеркивает саму возможность просить спасения за какое-то деяние. Особенно –  за чье-то деяние по отношению к самому себе. В этом смысле на каждую спасибу вполне можно отвечать: «Уже! Более 2000 лет как!»
        В языке вообще трудно найти слово, которое бы понятно отображало смысл, вкладываемый в понятие, вроде «спасибо». Взять хоть «благодарю». Если тебе что-то дали, то это тебя благом одаривают, а не наоборот. Тебе нужно сказать: «Благоберу», - тогда уж. Но нет – надо же изобразить эквивалентную отдачу! Как-то не вяжется у нас с благоприимством, все заслужить пытаемся то, что нам дарят. Включая То, что вот-вот отмечать начнут, сломя голову.
        Есть выход – сказать просто о своей реакции. «Я рад!», «Как здорово!», «Ура!». Или отреагировать: поцеловать, обнять, запрыгать, закружиться. Дети в этом смысле – умницы, пока мы им не навяжем (как та бабушка носков) разных навязанных (как оптиковолокно) взрослых фенечек а-ля «спасибо». Будьте как дети, люди! Искренне радуйтесь, а не фальшиво благодарите! Не пренебрегайте словами!

        Постскриптум: А то все: «Паска, паска!»…