Роман Так проще Глава 2. Ростки Страница 47

- Теперь мне всё ясно. И не удивительно, что каждый житель города хочет его и твоей смерти. Вероотступничество – страшный грех. Амир отрёкся от всего того, во что верит его народ, а значит, он отрёкся от своего народа. Лично мне противны люди, совершившие предательство. А предать Бога, предать свой народ… Да, я понимаю горожан. Но, ты-то куда полез, мальчик!? – Из её глаз лились слёзы. Как будто история повторялась и она уже где-то видела что-то подобное.
- Отрёкся ли он от Ислама? Но по своей ли воле дядя Амир выбрал эту религию? Я только и ищу его, чтобы понять, что произошло тогда, когда разъярённая толпа хотела уничтожить его. Когда люди убивают за веру, когда ненависть затмевает их разум… Что же хуже: не верить в то, во что верят все или убивать за то, что «он не такой, как все»? - Альтаир вспылил и это сразу же отразилось на его состоянии. Снова заболела нога, а в глазах потемнело.
Она засмеялась. Этот молодой араб привнёс в её размеренную, скучную, но полную траура жизнь, что-то новое. Что-то такое, над чем стоило бы задуматься.
- Ты говоришь как старый, дикий бедуин, Альтаир Мезина. Не будь я вдовой глубоко верующего человека, тебя бы уже сегодня забили бы до смерти камнями! Но, ты не бойся. И они дикари тоже. Чрезмерная вера также слепа и опасна, как и её отсутствие. Ортодоксы совсем уже потеряли грань между тем, что должно делать и тем, что запрещается в Коране.
- Женщина! Был бы я мусульманином, ты бы сейчас так не говорила! Тебе было бы слишком страшно за своё вольнодумие. Ты такая храбрая не потому, что я слаб и ранен, а потому, что уверена в отсутствии у меня жёсткого исламского отношения к женщинам. Ты хитрая, Базила Хамид! – Альтаир поймал себя на мысли, что разговаривает с ней на «ты». Да и вообще, она спасла его, приютила и не выдаёт врагам. Но, держать в себе то, с чем не согласен, для юноши было слишком унизительно, слишком угнетающе. Не мог он так – молчать. Многие своим молчанием привели на верхушку власти самое неподдельное зло. За что всегда расплачивался и страдал весь мир. Когда люди, которым есть что сказать по делу – молчат, тогда и просыпается великое зло и великая ненависть.
Разговор был окончен. И оба чувствовали свою вину. Альтаир извинился первым. Вдова - чуть позже.
- Простите, добрая женщина. Я обязан вам жизнью и не вправе кричать на вас. «Да покроется мой лоб пылью», если такое повторится!
- Всё хорошо. И ты меня прости. Я неуважительно отнеслась к тебе и к тому, кто тебя воспитал. Видимо, моя злость за погибшего мужа и потерянного сына настолько переполняет меня, что мне нужен любой повод, чтобы разгневаться…
Она перевязала раны Альтаира и куда-то вышла. Молодой араб напился вдоволь воды и снова лёг спать. Ему было то жарко, то холодно. И единственное, чего он боялся, так это остаться здесь надолго. Мысль о том, что его дядя в опасности была для Альтаира невыносимой. «Вот только немного залечу раны и снова отправлюсь на поиски…» - бормотал он во сне.

https://vk.com/kirill_nast