Помнишь?

Картинка - В. Бахтов

 Скажи, ты помнишь эту девочку из Куваево? Ну ту, что была у тебя двадцать лет назад? Со смешным и дурацким именем Анфиса, очень подходящим тому местечку, откуда она родом? Сладенькую, стройненькую, большеглазую, приехавшую в столицу к тетке поступать в институт? Кажется, вас познакомила ее двоюродная сестрица, которая тогда путалась с Лешкой? Помнишь, как вы гуляли день, два, три… Как целовались под окном у ее тетки в твоих гнилых "жигулях"? Ну той рыжей "копейке", оформленной на давно помершего мужичка, и купленной у какой-то бабки за полторы сотни баксов. Ты еще ездил на них с липовой рукописной "доверкой"? Помнишь, как ты, расстегнув на девочке джинсовую рубашечку, впервые по-настоящему дотронулся до теплой женской груди? Совсем маленькой, она даже лифчик не носила за ненадобностью. Помнишь, как целовал и посасывал ее острые сосочки? И как она возбуждаясь терлась промежностью по твоей ноге и стонала? И как ты от этого кончал в штаны, и надеялся, что она не заметит пятна на черной джинсовой ткани? А как вы впервые запустили руки друг другу в трусы, это помнишь? Ну да, когда ты наконец понял, что такое клитор, о котором все вокруг говорят, и когда ты впервые запустил пальцы во влажное девичье лоно. И как она дрожала под твоими пальцами, помнишь? И как патрульные менты проезжая мимо, притормаживали, а потом делали вид, что ничего не заметили и ехали дальше? А как в самый разгар одного из свиданий, в самый пик ее оргазма, после которого ты наверняка рассчитывал если не на Большой Приз, то хотя бы на минетик, в стекло машины замолотил бухой ночной бомж в поисках не то сигареты, не то пары рублей на выпивку? И что в этот вечер у тебя уже не стоял?
 
 И конечно, ты наверняка помнишь, что она так и не дала тебе полюбить ее по-настоящему? Она ведь обещала маме хранить целомудрие до свадьбы. И как тебе все это за две недели надоело, и ты перестал ей звонить? Тебе было перед ней стыдно, больно, но ты втайне (хотя какая тут, к черту, тайна?!) любил недоступную меня, а от других тебе хотелось только секса? И как потом узнал, что та девочка с трудом смогла это пережить?

 Все ты помнишь. От нелепо торчащей ниточки на воротнике ее тогдашней рубашки, и до последнего волосика на ее лобке. И теперь ты ее узнал, проезжая мимо древнего, но обшарпанного городишки. Не вороши в душе прошлое, едва прочитав табличку со смешным именем на грязном переднике дородной толстой продавщицы с луженой глоткой, с опухшим лицом от злоупотребления мучным и алкоголем. Не мучайся совестью и не думай, что у нее в жизни все могло быть совсем по-другому. Что она не дошла бы до такого состояния, если бы ты не использовал и не предал ее. Человек сам, только сам определяет свой жизненный путь и то, каким он станет через эти двадцать лет. Ты набил граблями шишки, наломал немало дров, но в конце-концов возмужал, показал себя честным, смелым, сильным, мудрым. И через много лет добился, наконец, той которую всегда хотел и любил. Меня. И ты совсем ни при чем, что та большеглазая девочка, пройдя собственный путь, стала такой, какой ты ее вновь сегодня увидел в ларьке рядом с заправкой. Пожалуйста, молча забирай шоколадки для меня, колу без сахара для нас обоих, и свои вонючие сигареты. Садись в наш "кукурузер" и вези меня туда, куда ты там себе думал нас отвезти. Мы приедем и займемся нежной любовью и грязным сексом. Сделаем это хоть в машине, хоть в палатке, хоть в гостиничном номере. А если хочешь, то можем прямо на берегу. И я отдамся тебе и, если надо, то буду сверху, уже совершенно не стесняясь, что нас могут увидеть рыбаки. Лишь бы всегда чувствовать тебя и в себе и рядом. И, если повезет, смогу еще раз носить твоего ребенка под сердцем. А еще я снова задушу ревность к твоему прошлому, и сделаю вид что не помню и не слышала этих твоих дурацких историй про нее и про других. Историй, которыми ты двадцать лет назад делился со мной, как с близкой подругой, которой можно рассказать самое сокровенное. Ты рассказывал о победах и неудачах, спрашивал советы про свои отношения с женщинами. Помнишь те славные и в тоже время очень дурацкие времена, когда мне и в голову не могло прийти, что однажды мы будем вместе? Ты тогда был такой смешной и взъерошенный вечный неудачник, совсем не похожий на себя сегодняшнего. Помнишь, все ты помнишь. И никогда уже этого не забудешь, как я не забуду тех кто был до тебя. Не забуду сладкое и горькое, теплое и ледяное, окрыляющее и унизительное. Ничего нельзя забывать, и никого, увы, тоже. Память делает нас такими, какими мы становимся проплывая по реке нашей жизни, не давая вновь совершать прежние, уже однажды сделанные ошибки. И если ты думаешь, что мне в пятнадцать или восемнадцать лет никогда не хотелось вскрыть себе вены или прыгнуть с крыши из за несчастной любви не к тебе, то ты глубоко заблуждаешься. Она, ты, я и все люди на земле прошли через первую несчастную любовь. Каждый по своему, и многие, в том числе и мы с тобой не по одному разу. Не жалей ее, и не грызи себя. Вполне возможно, она сейчас счастлива, живя в своем непонятном для нас мирке. Эти тихие, так и не сказанные мной вслух слова, и моя любовь, это все чем я могу помочь тебе. И знаю одно: ни сейчас, ни потом, я совершенно точно не хочу напоминать сама себе о том, какой ты раньше был слабый. И ей, твоей почти первой, напоминать этого не позволю.

Поехали отсюда, пожалуйста.