Глава 21

Бараска Бржиза вызвала своего сына на полуоткровенный разговор с пристрастием. Садко мялся от смущения, но вынужден был отвечать на неприятные вопросы.
- Дорогой мой, а кто тебя надоумил обманывать девушку?
Садко ещё ни разу в жизни не был так небрежно одет. Любовь явно сделала из него человека, а не манекен.
- Я знаю, что она подарила сердце ему, этому парню в грязном баре.
Бараска рассмеялась с уничтожающим ехидством.
- Знаешь, почему? – строго спросила мама.
Садко испугался, что мама расскажет о его мошенничестве в любви бывшему мужу. Отец любит его, но такого проступка точно без внимания не оставит. И что бедного миллионера тогда ждёт, кроме закономерного расставания с Виржини? Надо будет нанять учителя танцев, а то, прими девушка предложение Садко, он опять её разочарует. Чёрт бы побрал этого бармена! Что Виржини в нём такого разглядела? Там одни комплексы и нищета в придачу. Сам Садко хоть и застенчив, но богат.
- Потому что он невероятно сексуально ей врёт.
Садко не ожидал от матери такого оскорбления.
- Нет в Рехоре Франтизеке ничего сексуального! Он некрасивый и скучный.
Бараска пристально смотрела своему сыну в глаза. Садко нервничал и боялся, что мать откроет в нём что-то новое, неясное, недостойное романтической мечты.
- А я полагаю: есть! Прямой вопрос: целовались?
Садко рассердился, глаза его ослепила ненависть.
- Никому не позволю задавать мне такие вопросы!
- Даже мне, твоей матери? – усмехнулась Бараска.
- Значит, не целовались. Стесняется? Она-то, я вижу, готова перейти к следующему шагу в отношениях.
Садко нервно заходил по комнате, обставленной в стиле Барокко – так называемом дворцовом. Отличительной чертой дома мистера Тюильри была роскошь. Невероятной высоты потолки, дорогой текстиль, редкие породы камня и дерева, фрески, изящная лепнина и зеркала вызывали у гостей, знакомых и друзей если не зависть, то обязательно портили настроение. Тут не было прямых линий или правильных форм, везде какие-то изгибы и завитушки. Основными цветами комнат, использованными в оформлении «дворцовых» интерьеров Садко Тюильри, были: белый и золотой - цвета слоновой кости, золота и серебра. В интерьере действительно использовались драгоценные металлы. Сегодня это было непозволительной роскошью, но в этом весь Барокко.
- Он не станет целовать Виржини. Я так решил.
Бараска рассердилась на сына. Почему он не даёт Виржини право выбора?
- Допустим, тебе он беспрекословно подчиняется. А если Виржини поцелует его сама?
Садко ускорил темп шагов по комнате.
- Да пусть целует… Максимум, чего она добьётся – будет вспоминать его послушание до конца жизни.
Бараска улыбнулась, подойдя ближе к мечущемуся ребёнку. Как ещё можно было назвать этого ревнивца?
- Тебя задевает его покорность девушке?
Садко нахохлился, как хищная птица. Будто когти выпустил.
- Мне всё равно, что парень в Виржини влюблён. Это ни о чём серьёзном не говорит.
Бараска поняла, наконец, что волнует бедного ребёнка. Что его пугает и радует одновременно.
- Но ты ненавидишь красавицу за то, что она отвечает бармену взаимностью.
Тут Садко не выдержал, расплакался от бессилия и отчаяния. Сел на золотой стул и закрыл лицо руками.
- Виржини целует бармена в щёку, трогает его плечо, ходит в этот занюханный бар каждый вечер… Рассказывает ему обо мне: делает мне замечания, описывает мои туалеты, говорит, как ненавидит меня и не хочет выходить за меня замуж… А с ним она заигрывает, флиртует и нежничает, с ним она мила и чувствует его сексуальность… И что же мне делать, чтобы изменить мнение Виржини обо мне, Садко Тюильри? Я люблю её! У меня осталась последняя надежда: она сказала, что любит бармена не ему самому, а мне, его хозяину.
Бараска подошла к сыну и серьёзно спросила:
- И на что ты надеешься в этом случае?
- Может, Виржини ошиблась и приняла влюблённость за настоящую любовь?
Мать погладила сына по голове, умоляя его сдаться обстоятельствам.
- Позволил бы ты уже этой девушке любить этого человека. Возможно, она и ошибается, но это её жизнь и её право на оплошность.
Садко перестал плакать, но не успокоился совсем. У него осталась просьба к матери.
- Мама, не говори отцу, что я пытаюсь ухаживать за Виржини Трие. Он с детства внушал мне, что женщины должны оставаться в памяти, а не в сердце.
Бараска Бржиза покачала головой.
- Нет, дорогой мой, твой отец должен знать всю правду.
- Он же заберёт у меня бизнес, решив, что я тряпка, занимаюсь пустяками…
- В бизнесе у тебя полная гармония. И деньги умеешь зарабатывать, и планы на жизнь строишь…
- Они не сбываются, мама!
Бараска вежливо и тепло улыбнулась.
- Да ладно тебе, родной мой! Откуда ты можешь это знать?
Несчастный Садко Тюильри проводил маму до дверей. Бараска Бржиза отправилась в гости к бывшему мужу.