На острове Гулянье

Мой отец был рыбаком и охотником. Конечно, не из тех, кого называют заядлым, но дома у нас по сезону всегда водились дичь и рыба. Мечтал он, особенно в зрелые годы, охотиться не только вместе с друзьями. Хотелось отцу передать известные только ему навыки, приметы, повадки животных, птиц кому- нибудь из детей. Бог не дал ему сына, а мне, девчонке, больше нравилось сидя где- нибудь в засаде, у озера, кишащего дикими утками, шептать под руку: « Промахнешься, промахнешься…» Так я пыталась спасти то живое, родное, что с детства знала, любила и, казалось, понимала. Да, понимала, потому-то и не могла принять этот быстрый выстрел, несущий смерть знакомому утенку, совсем недавно кормившемуся с моих рук.
Большое удовольствие доставляло лежание у лосинной тропы. Появление этого огромного, казалось, всемогущего и непобедимого, существа переполняло восторгом  не совсем устойчивую душу. Так и не смог привить мне отец охотничий азарт, который гонит из теплого дома и заставляет часами лежать в холодной тундре, около озера или на лосинной тропе для того, чтобы в нужный момент прицелиться и спустить курок, оборвав на лету или на бегу чью-то короткую и беззащитную жизнь.
Привыкнув ходить в природу наблюдателем, я и сейчас испытываю радость от общения с живым, хрупким, трепещущим миром. Особенно неповторимы весенне - солнечные, но еще снежные яркие дни. В один из таких мы и отправляемся в ближний лесок, розовеющий на острове, который салехардцы именуют Гулянье. Мы - это я и два знакомых мальчика: Саша и Алеша.
Ярчайшее солнце, не позволяющее поднять глаза, слепит , оживляя замерзшие снежные просторы. Вдруг из под снега, как бы рождаясь, вырываются четыре ослепительно белые куропатки. Если бы не ждал их появления, то подумал, что  мерещатся тебе эти быстрые птицы. Настолько они красивы на солнце: то сливаются со снегом, то вырастают вновь из него.
Подходим к лесу. Сашка, увидев приближающийся мотобуран, бежит вперед боясь, что шум распугает куропаток. Но машина заворачивает в другую сторону, а нам навстречу из глубины леса  несется встревоженная стая белых курочек. Как колышущееся  облако катятся, катятся они  по равнине, но вот вспорхнули, увидев нас, и растаяли, скрылись, словно мираж: был и уже нету.
- Ох, ты!- восклицает пораженный Саша. – Штук сто, не меньше. Хотите догоню?
- Не надо, - прошу я.
- Эх, ружье бы сейчас, да нельзя.
Это уже старший, Алеша. Они ведь с Сашей заправские охотники, как минимум в третьем поколении, уже не раз побывали и на осенней и на весенней охоте. Поневоле приходилось купаться в ледяной воде и мокнуть под холодным весенним дождем. Эта привязанность к охоте и рыбалке, прошедшая испытания, похоже, останется в них на всю жизнь.
Мы разбираем бусы следов на подтаявшем весеннем снегу. Вот пробежала стайка куропаток, оставив множество небольших вмятинок от лохматых лапок, а потом, прочертив за каждым следом четкие линеечки,  вспорхнула на деревья и, ощипав уже набухающие почки, полетела дальше, пугая тишину тундры. И сороки в эту зиму хорошо сохранились. Вон сколько трезубчиков со шпорами нарисовали на снегу! Хоть и говорят: заяц- русак, заяц - простак, но не так он прост, как о нем думают. Он хитро и умело запутывает следы, даже когда не чувствует погони. Да, похоже зайчик кружил здесь долго! Вот свежие следы от острых зубов на просыхающих, словно бы оживающих после долгого сна розовых деревьях.  Мы тоже не удержавшись пробуем почки вербы растекающиеся по языку  свежим ароматом, грызем тоненькую кору молодых деревьев и вдыхаем, вдыхаем подпревающий запах весеннего  леса.
Не наевшись корой и почками, решаем испечь  всегдашнюю спутницу походников - картошку.
Время летит вслед за терпкими запахами дымящегося на подтаявшем снегу костра, а мы жуем обугленный  хлеб, перекатываем из руки в руку только что выхваченную из костра картошку. Блаженство! Я почему-то особенно сильно люблю жизнь в такие минуты, когда все самое простое и понятное здесь, рядом с тобой и для тебя!
Пока мальчишки засыпают снегом костер, поднимая столб дыма, я собираю 
 остатки лесного пиршества в рюкзак. Отправляемся в обратный путь.
Голоса предвесеннего леса, бесконечность снега и уходящее за горизонт солнце…Нам хорошо. Мы побывали в мире, который, несмотря на все усилия людей, остается самым чистым, светлым, щедро наполняет душу радостью, счастьем - cчастьем жизни, ее жаждой. Жизни, порой невыносимо жестокой, а иногда такой милостивой.
Я думаю обо всем этом, смотрю на Лешку. У него такой загадочный, неземной взгляд. Он вздыхает: «Как в космосе побывал! А вы?». Не знаю, насколько высоко, но я почувствовала, что именно сейчас поднялась над всей ненужной суетой, и подарила мне этот подъем мать - величайшая из всех земных, Мать - природа.

1998 год