Поль Верлен:
СРОДНИВШИЙСЯ С ГРЕЗАМИ
Запало мне в душу виденье одно:
Мечта незнакомку ко мне призывает.
Одну ли и ту же? То сердце не знает.
Нам с нею друг друга любить суждено.
И странно, что думы мои она чует,
Увы, изнутри виден я ей одной.
Одна она может смыть пот со лба мой
Своими слезами, когда затоскует.
Брюнетка? Блондинка? Не знаю я, право.
А имя? Лишь помню: нежно, величаво -
Как в мире теней имена душ родных.
И холоден взор, как у статуй застывший,
А в голосе нет интонаций земных:
Звучит как у милых, на тот свет отбывших.
Оригинал:
Mon r;ve familier
Je fais souvent ce r;ve ;trange et p;n;trant
D'une femme inconnue, et que j'aime, et qui m'aime
Et qui n'est, chaque fois, ni tout ; fait la m;me
Ni tout ; fait une autre, et m'aime et me comprend.
Car elle me comprend, et mon coeur, transparent
Pour elle seule, h;las ! cesse d';tre un probl;me
Pour elle seule, et les moiteurs de mon front bl;me,
Elle seule les sait rafra;chir, en pleurant.
Est-elle brune, blonde ou rousse ? - Je l'ignore.
Son nom ? Je me souviens qu'il est doux et sonore
Comme ceux des aim;s que la Vie exila.
Son regard est pareil au regard des statues,
Et, pour sa voix, lointaine, et calme, et grave, elle a
L'inflexion des voix ch;res qui se sont tues.
Paul Marie Verlaine (1844—1896)
***
Подстрочный перевод:
МОИ СЕМЕЙНЫЕ ГРЕЗЫ
Мне часто приходят на ум эти странные и глубоко проникающие (в душу) грезы
В виде незнакомой мне женщины, которую я люблю и которая меня любит.
И которая всякий раз не что, чтобы одна и та же,
Не то, чтобы совсем другая, но которая меня любит и меня понимает.
Поскольку она меня понимает, и мое сердце, прозрачное
Для нее одной, увы!, перестает быть проблемой
Для нее одной, и пот на моем бледном лбу
Она одна умеет освежить, плача.
Она брюнетка, блондинка или рыжая? Я не знаю.
Ее имя? Я помню, что оно нежное и звучное/ напыщенное/ громкое,
Как имена любимых людей, которых Жизнь изгнала.
Ее взор похож на взор статуй,
А что до ее голоса, звучащего как бы издалека, спокойного и низкого/ строгого/ тяжелого,
то своими интонациями он напоминает голоса дорогих людей, которые умолкли.
***
Ниже переводы для сравнения, которые мне удалось найти в Интернете:
Перевод Валерия Брюсова:
ПРИВЫЧНАЯ МЕЧТА
Мне часто грезится заветная мечта —
Безвестной женщины, которую люблю я.
Но каждый раз она совсем не та,
И не совсем одна, — и я томлюсь, тоскуя.
И ею я любим; та женщина одна
Умеет разгадать моей души загадки,
И моего чела холодный пот и складки
Умеет освежить слезами лишь она.
Она смугла, бледна иль рыжая? — Не знаю.
Как имя? — Ах, оно нежней, чем имена
Всех тех, кого я знал, когда был близок к раю!
В манящем голосе она таит одна
Все звуки голосов, отторгнутых утратой,
И тихий взор ее подобен взору статуй.
***
Перевод Анненского:
СОН, С КОТОРЫМ Я СРОДНИЛСЯ
Мне душу странное измучило виденье,
Мне снится женщина, безвестна и мила,
Всегда одна и та ж и в вечном измененьи,
О, как она меня глубоко поняла…
Всё, всё открыто ей… Обманы, подозренья,
И тайна сердца ей, лишь ей, увы! светла.
Чтоб освежить слезой мне влажный жар чела,
Она горячие рождает испаренья.
Брюнетка? русая? Не знаю, а волос
Я ль не ласкал её? А имя? В нём слилось
Со звучным нежное, цветущее с отцветшим;
Взор, как у статуи, и нем, и углублён,
И без вибрации, спокоен, утомлён.
Такой бы голос шёл к теням, от нас ушедшим…
***
Перевод Татьяны Гончаровой-Ильиной
http://mustran.ru/2014/work/864
СОН
Я часто вижу сон проникновенный, странный.
В нем незнакомка, та, которую люблю.
И каждый раз ее, не зная, узнаю.
Все понимает лишь она в том сне туманном.
Читает все без слов – моя душа прозрачна…
И для нее уж не загадка моя суть.
Испарину со лба, ночных кошмаров муть
Она одна лишь может смыть слезой горячей.
Светлы ли волосы ее? Мне все равно.
А имя? Знаю только – звонкое оно,
Как имена всех тех, что жизнь испепелила.
Она как статуя, чей взор в веках застыл,
И в низком голосе слышны покой и сила,
Сплелись в нем голоса, что я давно забыл.
Поль Верлен Сроднившийся с грезами
© Copyright: Ольга Славянка, 2017
Свидетельство о публикации №217052101259
Свидетельство о публикации №217052101259
Рецензии
Этот ‘перевод’ — сравнительно редкий пример того, как можно из довольно точного в целом подстрочника сварганить нечто, имеющее весьма мало общего с оригиналом.
Пара замечаний по подстрочнику.
* «Мои семейные грёзы» — в оригинале “Mon rêve familier”, поэтому — вопросы (не забываем: речь о подстрочнике):
~ почему «грёзы», если «грёзА», ОДНА?
~ почему «семейные»? Нетрудно убедиться, см.
http://fr.thefreedictionary.com/familier
http://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/familier/32794
что “familier” в современном языке не имеет значения «семейный» (когда-то было и такое значение, но сейчас оно сохранилось лишь в нескольких застывших фразеологических оборотах, а у Ларусса вообще не отмечено), а лишь «(хорошо) знакомый; близкий; фамильярный» и нек. др.
Так что здесь ошибка: неправильно понято заглавие.
Несколько странно также, что ‘переводчица’, выудив откуда-то устаревшее, частное и к тому же не подходящее по смыслу значение «семейный», не обратила внимания
~ ни на основной спектр значений, приведённый в любом словаре,
~ ни на довольно точные варианты названия в ею же приведённых переводах предшественников.
* «нежное и звучное / напыщенное / громкое»: два последних эпитета — с учётом первого, отчётливо лишние.
Теперь обратимся к ‘переводу’: он ошеломляет.
Странное «Сроднившийся с грёзами» вместо «Мой привычный/хорошо знакомый сон/грёза» или т. п. после неверного подстрочника названия уже не так удивляет, но дальше...
* «...виденье одно: // Мечта незнакомку ко мне призывает»:
~ виденье и мечта — сами по себе, отдельно?
или
~ «Мечта» — это имя собственное, и в видении вижу я, как Мечта — призывает?..
~ «призывает» — совсем уже не Верлен.
* «Одну ли и ту же? То сердце не знает»: довольно дровосеково; в оригинале — см. подстрочник — гораздо тоньше и интересней.
* «Нам с нею друг друга любить суждено»: мрачноватый перст судьбы (что-то орвелловское?)... который автору и в страшном сне не привиделся бы: у него лирично-интимное «которая меня любит и меня понимает».
* «И странно, что думы...»: почему это «странно»? У Верлена — ничего даже отдалённо похожего.
* «...думы мои она чует, // Увы, изнутри виден я ей одной»: вместо лиричной полной открытости друг другу у Верлена — опять что-то мрачновато-1984-ое: звериное «чует», ретгенологическое «изнутри виден я ей одной»... Вспоминается зловещий О’Брайен из того же «1984».
Предположу, что образ «изнутри виден» — это порождение (ненужного) стремления ‘переводчицы’ непременно отразить верленово “transparent” ~ БУКВ «прозрачный»; получился, понятно, ужóс.
Ритмика строки достойна нашей ‘переводчицы’: у-ВЫ-из-ну-ТРИ-ви-ден-Я-ей-од-НОЙ, т. е. непонимание того, что на «я» сильный слог стопы приходиться не должен, а вот в «ей одной» хорошо бы выделить сильными слогами ОБА слова:
«И ей одной дышала и болела...» (Тютчев),
«И ей одной цвести мешает...» (А. Толстой),
«И ей одной я песни посвящал...» (Гираут де Борнель).
* «Одна она может смыть пот со лба мой»: то же — ритмика!.. од-НА-о-на-МО-жет-смыть-ПОТ-со-лба-МОЙ... Кошмар.
Ну... и от Верлена — см. подстрочник — осталась одна голая схема.
* «Своими слезами, когда затоскует»: «когда затоскует» — ненужный артефакт ‘перевода’: подстрочник недвусмысленно говорит «плача», что ужé переведено: «своими слезами».
* «Брюнетка? Блондинка? Не знаю я, право»: вместо верленовых риторических вопросов — какое-то гадание на кофейной гуще... И зачем это ненужное, выражающее уверенность «право» в конце строки? Видимо, слово-заполнитель: ‘переводчица’ наша нередко втыкает междометия, когда как-то надо уместить строку в размер, а уж всё вроде и сказала...
* «А имя? Лишь помню: нежно, величаво — // Как в мире теней имена душ родных»: и опять ритмика — неж-НО-ве-ли-ЧА-во (перенос ударения, что в русской поэзии не встречается, совсем или почти), име-НА-душ-род-НЫХ (на «души» должна бы приходится сильная доля стопы, но — нет, начхать!).
Любопытно было бы послушать, как это звучит при чтении вслух... но сама ‘переводчица’ свои работы явно НЕ читает. (А если бы и читала, ей было бы, вне сомнения, — нормально, даже здóрово.)
«Нежно» и при этом «величаво» — это непросто совместить, но, как мы видим, тут — запросто! При этом в подстрочнике чётко и верно: «нежное и звучное».
* «И холоден взор, как у статуй застывший, // А в голосе нет интонаций земных»: здесь «застывший» и «нет интонаций земных» — леденящие артефакты перевода, которые совершенно меняют всё впечатление; см. подстрочник, он довольно точен.
«Взор похож на взор статуй»: кто сказал, что это взор холодный? Статуи всегда ваяли с людей красивых, поэтому с учётом всего предыдущего можно заключить, что это взор женщины спокойной, величественной и прекрасной, как богиня.
«Голоса дорогих людей, которые умолкли» — эти голоса звучали, когда люди были живы, поэтому интонации у них вполне себе земные; люди эти были лирическому герою дóроги, так что здесь и печаль их утраты, и радость слышать их голоса...
И в результате вместо прекрасной женщины, воплощающей в т. ч. светлую память об ушедших, видим мы в переводе — то ли мёртвую валькирию-призрак, то ли робота в женском обличье, говорящих потусторонним голосом... ‘Переводчица’ наша уж если мечтает, так по-большому! И опять запахло 1984-ым...
* «у милых, на тот свет отбывших»: непафтари́мае смешение уж не двух, а ТРЁХ стилей: лирического (милых), разговорного (на тот свет) и канцелярского (отбывших); «отбыть на тот свет» — свежо, чудесно! Возможные варианты примерно того же:
«Звучит как у сладких, что склеили ласты»,
«Он словно у тех, кто прижмурился, право»,
«Он как у родимых, коньки кто отбросил»...
Итак, в ‘переводе’ вместо идеала, образа женщины любимой и любящей, понимающей, прекрасной, как богиня — незнакомая дама с холодным, застывшим взором и потусторонним голосом как у на тот свет отбывших, которую лирическому герою любить суждено (т. е. никуда он не денется) и которая чует его думы, а уж изнутри — он ей виден одной!..
Поневоле вспоминается:
«Сердце Уинстона снова наполнилось глубоким уважением к О’Брайену ... Сколько ума, подумал он, сколько ума! Не было еще такого случая, чтобы О’Брайен его не понял.
...
— Скажите, — попросил Уинстон, — скоро меня расстреляют?
— Может статься, и не скоро, — ответил О’Брайен. — Вы — трудный случай. Но не теряйте надежду. Все рано или поздно излечиваются. А тогда мы вас расстреляем.»
Орвелл, «1984»
РЕЗЮМЕ. ‘Перевод’ написан, очевидно, по мотивам стихотворения Верлена, но Верлена в этом ‘переводе’ узнать нельзя: это уже совершенно не Верлен. Впрочем, сходство со стихотворением Верлена всё же есть — схож подстрочник, любезно представленный ‘переводчицей’.
Деким
Деким Лабериев 10.02.2021 15:42 • Заявить о нарушении
Пара замечаний по подстрочнику.
* «Мои семейные грёзы» — в оригинале “Mon rêve familier”, поэтому — вопросы (не забываем: речь о подстрочнике):
~ почему «грёзы», если «грёзА», ОДНА?
~ почему «семейные»? Нетрудно убедиться, см.
http://fr.thefreedictionary.com/familier
http://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/familier/32794
что “familier” в современном языке не имеет значения «семейный» (когда-то было и такое значение, но сейчас оно сохранилось лишь в нескольких застывших фразеологических оборотах, а у Ларусса вообще не отмечено), а лишь «(хорошо) знакомый; близкий; фамильярный» и нек. др.
Так что здесь ошибка: неправильно понято заглавие.
Несколько странно также, что ‘переводчица’, выудив откуда-то устаревшее, частное и к тому же не подходящее по смыслу значение «семейный», не обратила внимания
~ ни на основной спектр значений, приведённый в любом словаре,
~ ни на довольно точные варианты названия в ею же приведённых переводах предшественников.
* «нежное и звучное / напыщенное / громкое»: два последних эпитета — с учётом первого, отчётливо лишние.
Теперь обратимся к ‘переводу’: он ошеломляет.
Странное «Сроднившийся с грёзами» вместо «Мой привычный/хорошо знакомый сон/грёза» или т. п. после неверного подстрочника названия уже не так удивляет, но дальше...
* «...виденье одно: // Мечта незнакомку ко мне призывает»:
~ виденье и мечта — сами по себе, отдельно?
или
~ «Мечта» — это имя собственное, и в видении вижу я, как Мечта — призывает?..
~ «призывает» — совсем уже не Верлен.
* «Одну ли и ту же? То сердце не знает»: довольно дровосеково; в оригинале — см. подстрочник — гораздо тоньше и интересней.
* «Нам с нею друг друга любить суждено»: мрачноватый перст судьбы (что-то орвелловское?)... который автору и в страшном сне не привиделся бы: у него лирично-интимное «которая меня любит и меня понимает».
* «И странно, что думы...»: почему это «странно»? У Верлена — ничего даже отдалённо похожего.
* «...думы мои она чует, // Увы, изнутри виден я ей одной»: вместо лиричной полной открытости друг другу у Верлена — опять что-то мрачновато-1984-ое: звериное «чует», ретгенологическое «изнутри виден я ей одной»... Вспоминается зловещий О’Брайен из того же «1984».
Предположу, что образ «изнутри виден» — это порождение (ненужного) стремления ‘переводчицы’ непременно отразить верленово “transparent” ~ БУКВ «прозрачный»; получился, понятно, ужóс.
Ритмика строки достойна нашей ‘переводчицы’: у-ВЫ-из-ну-ТРИ-ви-ден-Я-ей-од-НОЙ, т. е. непонимание того, что на «я» сильный слог стопы приходиться не должен, а вот в «ей одной» хорошо бы выделить сильными слогами ОБА слова:
«И ей одной дышала и болела...» (Тютчев),
«И ей одной цвести мешает...» (А. Толстой),
«И ей одной я песни посвящал...» (Гираут де Борнель).
* «Одна она может смыть пот со лба мой»: то же — ритмика!.. од-НА-о-на-МО-жет-смыть-ПОТ-со-лба-МОЙ... Кошмар.
Ну... и от Верлена — см. подстрочник — осталась одна голая схема.
* «Своими слезами, когда затоскует»: «когда затоскует» — ненужный артефакт ‘перевода’: подстрочник недвусмысленно говорит «плача», что ужé переведено: «своими слезами».
* «Брюнетка? Блондинка? Не знаю я, право»: вместо верленовых риторических вопросов — какое-то гадание на кофейной гуще... И зачем это ненужное, выражающее уверенность «право» в конце строки? Видимо, слово-заполнитель: ‘переводчица’ наша нередко втыкает междометия, когда как-то надо уместить строку в размер, а уж всё вроде и сказала...
* «А имя? Лишь помню: нежно, величаво — // Как в мире теней имена душ родных»: и опять ритмика — неж-НО-ве-ли-ЧА-во (перенос ударения, что в русской поэзии не встречается, совсем или почти), име-НА-душ-род-НЫХ (на «души» должна бы приходится сильная доля стопы, но — нет, начхать!).
Любопытно было бы послушать, как это звучит при чтении вслух... но сама ‘переводчица’ свои работы явно НЕ читает. (А если бы и читала, ей было бы, вне сомнения, — нормально, даже здóрово.)
«Нежно» и при этом «величаво» — это непросто совместить, но, как мы видим, тут — запросто! При этом в подстрочнике чётко и верно: «нежное и звучное».
* «И холоден взор, как у статуй застывший, // А в голосе нет интонаций земных»: здесь «застывший» и «нет интонаций земных» — леденящие артефакты перевода, которые совершенно меняют всё впечатление; см. подстрочник, он довольно точен.
«Взор похож на взор статуй»: кто сказал, что это взор холодный? Статуи всегда ваяли с людей красивых, поэтому с учётом всего предыдущего можно заключить, что это взор женщины спокойной, величественной и прекрасной, как богиня.
«Голоса дорогих людей, которые умолкли» — эти голоса звучали, когда люди были живы, поэтому интонации у них вполне себе земные; люди эти были лирическому герою дóроги, так что здесь и печаль их утраты, и радость слышать их голоса...
И в результате вместо прекрасной женщины, воплощающей в т. ч. светлую память об ушедших, видим мы в переводе — то ли мёртвую валькирию-призрак, то ли робота в женском обличье, говорящих потусторонним голосом... ‘Переводчица’ наша уж если мечтает, так по-большому! И опять запахло 1984-ым...
* «у милых, на тот свет отбывших»: непафтари́мае смешение уж не двух, а ТРЁХ стилей: лирического (милых), разговорного (на тот свет) и канцелярского (отбывших); «отбыть на тот свет» — свежо, чудесно! Возможные варианты примерно того же:
«Звучит как у сладких, что склеили ласты»,
«Он словно у тех, кто прижмурился, право»,
«Он как у родимых, коньки кто отбросил»...
Итак, в ‘переводе’ вместо идеала, образа женщины любимой и любящей, понимающей, прекрасной, как богиня — незнакомая дама с холодным, застывшим взором и потусторонним голосом как у на тот свет отбывших, которую лирическому герою любить суждено (т. е. никуда он не денется) и которая чует его думы, а уж изнутри — он ей виден одной!..
Поневоле вспоминается:
«Сердце Уинстона снова наполнилось глубоким уважением к О’Брайену ... Сколько ума, подумал он, сколько ума! Не было еще такого случая, чтобы О’Брайен его не понял.
...
— Скажите, — попросил Уинстон, — скоро меня расстреляют?
— Может статься, и не скоро, — ответил О’Брайен. — Вы — трудный случай. Но не теряйте надежду. Все рано или поздно излечиваются. А тогда мы вас расстреляем.»
Орвелл, «1984»
РЕЗЮМЕ. ‘Перевод’ написан, очевидно, по мотивам стихотворения Верлена, но Верлена в этом ‘переводе’ узнать нельзя: это уже совершенно не Верлен. Впрочем, сходство со стихотворением Верлена всё же есть — схож подстрочник, любезно представленный ‘переводчицей’.
Деким
Деким Лабериев 10.02.2021 15:42 • Заявить о нарушении
Выше — рецензия на то, что ‘переводчица’ считает переводом стихотворения Верлена, но на самом деле это, несомненно, произведение самостоятельное и притом очень ‘художественное’.
Деким Лабериев 11.02.2021 09:54 Заявить о нарушении
Деким Лабериев 11.02.2021 09:54 Заявить о нарушении