Рецензия на «Поль Верлен Сроднившийся с грезами» (Ольга Славянка)

Этот ‘перевод’ — сравнительно редкий пример того, как можно из довольно точного в целом подстрочника сварганить нечто, имеющее весьма мало общего с оригиналом.

Пара замечаний по подстрочнику.

* «Мои семейные грёзы» — в оригинале “Mon rêve familier”, поэтому — вопросы (не забываем: речь о подстрочнике):
~ почему «грёзы», если «грёзА», ОДНА?
~ почему «семейные»? Нетрудно убедиться, см.
http://fr.thefreedictionary.com/familier
http://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/familier/32794
что “familier” в современном языке не имеет значения «семейный» (когда-то было и такое значение, но сейчас оно сохранилось лишь в нескольких застывших фразеологических оборотах, а у Ларусса вообще не отмечено), а лишь «(хорошо) знакомый; близкий; фамильярный» и нек. др.
Так что здесь ошибка: неправильно понято заглавие.
Несколько странно также, что ‘переводчица’, выудив откуда-то устаревшее, частное и к тому же не подходящее по смыслу значение «семейный», не обратила внимания
~ ни на основной спектр значений, приведённый в любом словаре,
~ ни на довольно точные варианты названия в ею же приведённых переводах предшественников.

* «нежное и звучное / напыщенное / громкое»: два последних эпитета — с учётом первого, отчётливо лишние.

Теперь обратимся к ‘переводу’: он ошеломляет.

Странное «Сроднившийся с грёзами» вместо «Мой привычный/хорошо знакомый сон/грёза» или т. п. после неверного подстрочника названия уже не так удивляет, но дальше...

* «...виденье одно: // Мечта незнакомку ко мне призывает»:
~ виденье и мечта — сами по себе, отдельно?
или
~ «Мечта» — это имя собственное, и в видении вижу я, как Мечта — призывает?..
~ «призывает» — совсем уже не Верлен.

* «Одну ли и ту же? То сердце не знает»: довольно дровосеково; в оригинале — см. подстрочник — гораздо тоньше и интересней.

* «Нам с нею друг друга любить суждено»: мрачноватый перст судьбы (что-то орвелловское?)... который автору и в страшном сне не привиделся бы: у него лирично-интимное «которая меня любит и меня понимает».

* «И странно, что думы...»: почему это «странно»? У Верлена — ничего даже отдалённо похожего.

* «...думы мои она чует, // Увы, изнутри виден я ей одной»: вместо лиричной полной открытости друг другу у Верлена — опять что-то мрачновато-1984-ое: звериное «чует», ретгенологическое «изнутри виден я ей одной»... Вспоминается зловещий О’Брайен из того же «1984».
Предположу, что образ «изнутри виден» — это порождение (ненужного) стремления ‘переводчицы’ непременно отразить верленово “transparent” ~ БУКВ «прозрачный»; получился, понятно, ужóс.
Ритмика строки достойна нашей ‘переводчицы’: у-ВЫ-из-ну-ТРИ-ви-ден-Я-ей-од-НОЙ, т. е. непонимание того, что на «я» сильный слог стопы приходиться не должен, а вот в «ей одной» хорошо бы выделить сильными слогами ОБА слова:
«И ей одной дышала и болела...» (Тютчев),
«И ей одной цвести мешает...» (А. Толстой),
«И ей одной я песни посвящал...» (Гираут де Борнель).

* «Одна она может смыть пот со лба мой»: то же — ритмика!.. од-НА-о-на-МО-жет-смыть-ПОТ-со-лба-МОЙ... Кошмар.
Ну... и от Верлена — см. подстрочник — осталась одна голая схема.

* «Своими слезами, когда затоскует»: «когда затоскует» — ненужный артефакт ‘перевода’: подстрочник недвусмысленно говорит «плача», что ужé переведено: «своими слезами».

* «Брюнетка? Блондинка? Не знаю я, право»: вместо верленовых риторических вопросов — какое-то гадание на кофейной гуще... И зачем это ненужное, выражающее уверенность «право» в конце строки? Видимо, слово-заполнитель: ‘переводчица’ наша нередко втыкает междометия, когда как-то надо уместить строку в размер, а уж всё вроде и сказала...

* «А имя? Лишь помню: нежно, величаво — // Как в мире теней имена душ родных»: и опять ритмика — неж-НО-ве-ли-ЧА-во (перенос ударения, что в русской поэзии не встречается, совсем или почти), име-НА-душ-род-НЫХ (на «души» должна бы приходится сильная доля стопы, но — нет, начхать!).
Любопытно было бы послушать, как это звучит при чтении вслух... но сама ‘переводчица’ свои работы явно НЕ читает. (А если бы и читала, ей было бы, вне сомнения, — нормально, даже здóрово.)
«Нежно» и при этом «величаво» — это непросто совместить, но, как мы видим, тут — запросто! При этом в подстрочнике чётко и верно: «нежное и звучное».

* «И холоден взор, как у статуй застывший, // А в голосе нет интонаций земных»: здесь «застывший» и «нет интонаций земных» — леденящие артефакты перевода, которые совершенно меняют всё впечатление; см. подстрочник, он довольно точен.
«Взор похож на взор статуй»: кто сказал, что это взор холодный? Статуи всегда ваяли с людей красивых, поэтому с учётом всего предыдущего можно заключить, что это взор женщины спокойной, величественной и прекрасной, как богиня.
«Голоса дорогих людей, которые умолкли» — эти голоса звучали, когда люди были живы, поэтому интонации у них вполне себе земные; люди эти были лирическому герою дóроги, так что здесь и печаль их утраты, и радость слышать их голоса...
И в результате вместо прекрасной женщины, воплощающей в т. ч. светлую память об ушедших, видим мы в переводе — то ли мёртвую валькирию-призрак, то ли робота в женском обличье, говорящих потусторонним голосом... ‘Переводчица’ наша уж если мечтает, так по-большому! И опять запахло 1984-ым...

* «у милых, на тот свет отбывших»: непафтари́мае смешение уж не двух, а ТРЁХ стилей: лирического (милых), разговорного (на тот свет) и канцелярского (отбывших); «отбыть на тот свет» — свежо, чудесно! Возможные варианты примерно того же:
«Звучит как у сладких, что склеили ласты»,
«Он словно у тех, кто прижмурился, право»,
«Он как у родимых, коньки кто отбросил»...

Итак, в ‘переводе’ вместо идеала, образа женщины любимой и любящей, понимающей, прекрасной, как богиня — незнакомая дама с холодным, застывшим взором и потусторонним голосом как у на тот свет отбывших, которую лирическому герою любить суждено (т. е. никуда он не денется) и которая чует его думы, а уж изнутри — он ей виден одной!..
Поневоле вспоминается:
«Сердце Уинстона снова наполнилось глубоким уважением к О’Брайену ... Сколько ума, подумал он, сколько ума! Не было еще такого случая, чтобы О’Брайен его не понял.
...
— Скажите, — попросил Уинстон, — скоро меня расстреляют?
— Может статься, и не скоро, — ответил О’Брайен. — Вы — трудный случай. Но не теряйте надежду. Все рано или поздно излечиваются. А тогда мы вас расстреляем.»
Орвелл, «1984»

РЕЗЮМЕ. ‘Перевод’ написан, очевидно, по мотивам стихотворения Верлена, но Верлена в этом ‘переводе’ узнать нельзя: это уже совершенно не Верлен. Впрочем, сходство со стихотворением Верлена всё же есть — схож подстрочник, любезно представленный ‘переводчицей’.

Деким

Деким Лабериев   10.02.2021 15:42   •   Заявить о нарушении