Единственная на всю планету 2-Главы 1-2

                Ищенко Г. В.  2014Г
                anarhoret@mail.ru


                Единственная на всю планету 2


        Ольга и Нор становятся очень богатыми людьми и теми, от кого зависит, получит ли Россия технологии цивилизации доров. Сами доры приняли решение захватить наш мир. Не оставляют своим вниманием Землю и боги мира, откуда пришёл Нор. Для предотвращения этих угроз и решения собственных проблем Ольге с Нором приходится сотрудничать с государством.



                Глава 1


        – Ты должна с ней поговорить! – сказал отец Ольге. – Пять дней лежать в кровати! От отца отворачивается, школу забросила и почти ничего не ест! Куда такое годиться? Меня и Шуру она слушать не хочет.
        – Попробую, папа. Прямо сейчас и пойду.
        Ольга зашла в спальню, отодвинула ширму и села на край кровати, на которой с безучастным видом лежала Людмила.
        – У тебя есть совесть? – спросила она девушку. – Не видишь, что все вокруг из-за тебя переживают? Ладно, тебе плевать на отца, но мы чем провинились? Для чего тебя спасал Олег? Для того, чтобы ты сама себя угробила? Если бы он не возился с тобой, мог успеть добраться до ружья. Его ведь застрелили, когда прятал лестницу в подсобку. И делал он это для того, чтобы к тебе никто не забрался! Что на меня уставилась? Я не хотела это говорить, но ты просто вынуждаешь!
        – Хочешь сказать, что если бы не я, он выжил бы?
        – Не знаю, Люда. Скорее всего, его убили бы, но мог и выжить. А ты плюёшь на всех и растравляешь своё горе, вместо того чтобы заняться делом! Ты думаешь, отец не любил жену и сына? Видела бы ты его тогда! Пусть он отчасти виноват в том, что случилось, но подумай сама, он что, сделал это намеренно? Он сам сейчас страдает, а ты своим презрением только усиливаешь его боль. У тебя ведь никого не осталось, кроме него! И ты для него единственный родной человек.
        – А что я могу сделать, если мне всё безразлично? – заплакала Люда. – И отец безразличен, и ваша школа, и вообще всё! Тебе не понять...
        – Да, я не теряла брата, – согласилась Ольга, – а вот мама у меня умерла. Я была намного младше тебя и сумела это пережить. А ты тряпка! Не хочешь брать пример с меня, бери с Нора!
        – А что Нор? – не поняла Людмила.
        – У него нет родителей, – сказала Ольга. – Несколько месяцев назад у него убили отца и двух сестёр, а мать он потерял раньше. И горе его не сломило! Только учти, что об этом нужно молчать.
        – Он любит тебя.
        – Он и так не разбил бы себе голову о камни. А любовь... Кто тебе мешает любить? Пройдёт немного времени, и ты сможешь выйти замуж, а муж для женщины, если есть любовь, становится дороже других родственников. В общем, всё, что хотела, я тебе сказала. Не захочешь поступать по-хорошему, я поступлю по-плохому. Сейчас соберёшь свои вещи, и Нор отвезёт домой, а завтра едешь с нами в школу. Если опять пропустишь, приеду к вам и буду тебя лечить. Депрессия – это болезнь, можешь спросить у школьной врачихи. После моего лечения ты в понедельник поедешь в школу с песней! И мне плевать на твою злость, потом сама скажешь спасибо! Ну что, сама будешь вставать, или начать лечение прямо сейчас?
        – Уйди! – с неприязнью сказала Люда. – Я буду собираться.
        Ольга встала с кровати и молча вышла из комнаты. Отец с Нором на кухне в четыре руки готовили ужин и не сразу отреагировали на её появление.
        – Нор, бросай здесь возиться, – сказала она другу. – Я помогу отцу, а ты отвезёшь Люду домой. Сейчас она соберёт свои вещи, а ты одевайся и выводи снегоход.
        – А почему на ночь глядя? – спросил отец. – Может быть, ей лучше сегодня у нас переночевать? Или позвонить Виктору, и он приедет...
        – Не лучше, – перебила его дочь. – Поедет с Нором, а завтра отец повезёт её с нами в школу. Сейчас с ней нельзя миндальничать. Начнёт учиться и общаться с классом, тогда понемногу отойдёт.
        – Ты права, – поддержал Нор. – Это тот случай, когда нужно надавить. Пойду готовиться. Только скажи, чтобы брала самое необходимое, а остальное завтра заберёт Виктор.
        Через пятнадцать минут он открыл ворота, завёл двигатель «викинга» и помог сесть Людмиле.
        – Можешь держаться за меня! – крикнул он девушке, сам садясь на снегоход. – Снега много, так что не должно трясти. Доедем за несколько минут.
        Уже стемнело, и Нор медленно вёл снегоход, подсвечивая дорогу фарой. Виктора предупредили по телефону, поэтому он ждал дочь у открытой калитки.
        – Спасибо, что привёз, – поблагодарил он юношу. – Что так медленно ехал?
        – Я за рулём только в третий раз, – сказал Нор, – да ещё темно. Не вижу смысла устраивать гонки: и так ехали всего несколько минут. Возьмите вещи.
        Ссадив Люду и отдав её отцу саквояж и сумку, он развернул свой транспорт и уже быстрее поехал обратно.
        – Хорошая штука эти снегоходы, – сказал Егор, встретивший Нора на кухне. – За пятнадцать минут сгонял туда и обратно. Садись ужинать, мы уже поели.
        Нор положил в тарелку оставшуюся запеканку, полил сметаной и стал с аппетитом есть. На кухню зашла Ольга и села напротив него, подперев рукой щёку.
        – Люблю смотреть на то, как ты ешь, – сообщила она другу. – У мужчин совсем другое отношение к еде. Я за праздничным столом прикасалась к эмоциям женщин и мужчин. Так вот, вы, в отличие от нас, полностью отдаётесь процессу поглощению пищи. А если голодные... Поэтому я люблю готовить для тебя с отцом. Смотришь – и душа радуется!
        – Смотри, смотри, – сказал Нор. – Я тоже посмотрю на тебя или Александру, когда вы будете есть оладьи! Ты бы лучше не портила мне аппетит, а поделилась, есть ли какие-нибудь сдвиги? Сегодня я обработал уже в третий раз.
        – Доешь, и я тоже тебя обработаю, – пообещала Ольга. – А результаты ощущаю только с телом. Сил ощутимо прибавилось, а изменений в мозгах пока не заметила, поэтому не занимаюсь ничем из того, что дал Игорь. Даже его медицинский пакет знаний для меня бесполезен. Я ведь лечу топорно, действуя сразу на зоны мозга и разных органов, а для доров в этих зонах есть много всего. Сейчас у меня не получается отработать и удержать в голове всю схему лечения. Обработаем друг друга ещё по два раза, а потом привлечём Сашу. До свадьбы успеет всё проделать. Ну и мы сделаем из неё супера. Из-за Людмилы Саша у нас почти не показывалась, поэтому её обучение заглохло. Ничего, теперь она переберётся к нам, и я снова за неё возьмусь! Слушай, Нор, к тебе будет просьба. Обработаешь Уголька? Сам же говорил, что кот остановился в развитии.
        – Мне уже заранее страшно за Александру, – улыбнулся Нор. – Ты смотри, не переборщи с учёбой. Она с опаской относится к своим способностям, поэтому пока не освоила ничего, кроме мысленного общения. Да и то вздрагивает, когда к ней мысленно обращаешься. А твоего кота я обработаю по полной программе. Если моё воздействие тоже скажется на его росте, точно вырастет Бегемот. Хотела удивлять людей? Вот мы их и удивим. Я читал в интернете, что мировой рекорд для котов – это двадцать килограммов. Правда, там была такая жирная морда...
        – Когда займёмся экстернатом? А то мы не идём дальше намерений.
        – Не мешала бы ты мне есть? – сказал Нор. – Займёмся мы экстернатом. Завтра можно будет сходить насчёт него к Валентине Ивановне.
        В субботу они не попали к директору школы. День начался как обычно, если не считать того, что в машине приехавшего отвозить их к автобусу Виктора сидела мрачная Людмила. Автобус сегодня пришёл с большим опозданием, поэтому в школу они ввалились через пять минут после звонка.
        «Посмотри на Наташку, – мысленно сказал Нор, когда они объяснили причину опоздания и сели на свои места. – Кажется, она немного отошла».
        После смерти Олега Наташа пропустила три дня школы и вышла учиться только в четверг. Сегодня она выглядела более или менее нормально. На перемене Ольга к ней подошла.
        – Привет! Ты завтра будешь на секции?
        – Я не знаю... – заколебалась  Наташа.
        – Зато я знаю! – нажала Ольга. – Поверь, нет ничего хорошего в том, что человек затворится в четырёх стенах и в своём горе теряет интерес ко всему остальному. Тебе плохо без Олега, а нам плохо без тебя. Тебе сейчас нужно нагружать себя делом, а не отсиживаться в своей комнате. Приходи, мы будем ждать.
        К директору пошли на большой перемене, но кабинет оказался заперт. Ольга сходила в учительскую и выяснила, что Валентина Ивановна плохо себя почувствовала и ушла домой.
        – Простыла она, Оля, – сказала завуч, – так что до понедельника точно не будет. Какой у тебя к ней вопрос? Может, я могу помочь?
        – Мы с Нором хотим со второго полугодия перейти на экстернат. Нам, Надежда Игоревна, скучно учиться со всеми, да и тяжело мотаться каждый день из заказника в школу.
        – Я думаю, что вам не будут чинить препятствий, – сказала завуч. – Но это не горит, поэтому дождись, когда будет директор.
        На втором уроке физики Ольга попробовала поработать с магическими формами, и, к её удивлению, всё прекрасно получилось.
        «Нор, – мысленно окликнула она друга, – твоя обработка уже действует. Раньше я не могла сосредоточиться одновременно на двух сложных темах, теперь это легко получается. Только очень странное ощущение, словами не передашь. Как будто во мне сидят два человека, и всё, что узнает один из них, сразу же становится доступно другому. И это не мешает с тобой болтать. Только по-прежнему не получается создать в уме детальный образ».
        «Всё у тебя получится, – отозвался Нор. – Я полностью не отработал, так что, может, обойдёмся без Саши. Хотел предупредить, чтобы ты меньше выпендривалась на физкультуре. Если ты сейчас слабее Зверя, то ненамного, а это не укладывается ни в какие рамки. Поэтому думай, что делаешь, тем более что думалка улучшилась».
        «Буду тише воды, ниже травы! – поклялась Ольга. – Не бойся, физра пройдёт нормально».
        Урок физкультуры действительно прошёл без происшествий. Когда Болдин их отпустил, переоделись и стали ждать Люду у гардероба. Она подошла через несколько минут после звонка и забрала свои вещи у Нора, который взял их заранее, чтобы потом не ждать, пока схлынет толпа школьников. Раньше Виктору звонил насчёт машины Олег, теперь это пришлось делать Нору. Людмила уже не была такой мрачной, как утром, но ни с отцом, ни с ними разговаривать не желала. Дома их встретила Александра.
        «Хорошо, что ты приехала! – мысленно сказала Ольга, заставив девушку вздрогнуть. – Так, пахнет какао. Нам оставили?»
        «Для вас в первую очередь и варила, – так же мысленно ответила Александра. – Вы теперь со мной и дальше будете разговаривать, не открывая рта?»
        «Тебе полезно практиковаться, – ответила Ольга. – Не бойся, в присутствии отца будем общаться нормально. Ты у нас задержишься? Мне будет нужна твоя помощь, а до этого надо кое-чему научить. Мы начали, но из-за Людмилы всё забросили. Заодно ещё раз тебя обработаю».
        Большого желания учиться магии у Александры не было, но этим вечером Ольга проявила настойчивость и для занятий разлучила отца с невестой, перекинув ей в голову самое необходимое. После этого она два часа знакомила её с новыми знаниями, объясняя, как всем этим пользоваться.
        – Тебе нужно изучить всё, что я дала, – втолковывала она Александре. – Без практики от этих знаний мало пользы. Большую часть того, что ты получила, можешь испробовать на Хитреце. А вот это не пробуй ни на ком – убьёшь. Это только на крайний случай, когда убивать будут тебя.
        Утром плотно позавтракали, чтобы не щёлкать зубами до обеда, который из-за секции переносился на пять часов вечера. До отъезда в город у Ольги опять были занятия с Сашей. В воскресенье секция была с двух, поэтому уже во втором часу на снегоходе примчались Сергей с Верой. Сегодня машина пришла без опоздания, так что занятия во Дворце спорта начались вовремя. К сожалению, вскоре их прервали. К ребятам подошёл тренер Александры Туров.
        – Ольга, ты можешь на несколько минут оторваться от занятий? – спросил он, кивнув в сторону входа. – К тебе пришли.
        Она повернулась и увидела своего несостоявшегося ученика рядом с какой-то холёной женщиной.
        «Тарасов пожаловал, – мысленно сказал Нор, который сегодня не отсиживался в стороне, а занимался вместе со всеми. – А это, наверное, его мамаша. Она настроена на скандал, так что придётся с ними поговорить».
        – Подождите, ребята, я не буду долго говорить, – сказала Ольга ученикам, после чего подошла к женщине.
        Та стояла рядом с ухмыляющимся сыном и презрительно смотрела на Ольгу. Начинать разговор первой она не собиралась.
        «Красивая, – подумала Ольга. – И стервозная. И долго она намерена так молчать?»
        – Если вам нечего мне сказать, не стоило отнимать у меня время, – сказала она женщине и повернулась к тренеру: – Вообще-то, Фёдор Владимирович, когда идут занятия, посторонним на них находиться не положено.
        – Я ждала, пока ты поздороваешься! – зло сказала женщина. – Видимо, зря! У тебя напрочь отсутствуют воспитание и уважительное отношение к взрослым!
        – Конечно, зря, – согласилась девушка. – В приличном обществе первым здоровается тот, кто пришёл. И в нём никогда не тыкают незнакомым людям. Может быть, вы объясните, для чего заявились сюда со своим сыном? Просить меня с ним заниматься? Тогда непонятен ваш тон и всё сказанное. Хотите просто поскандалить? Я уже говорила вашему мужу, что не собираюсь учить его сына. Повторяться не буду.
        Они обе говорили достаточно громко, чтобы разговор был слышен всем ученикам. Те не стали стоять в отдалении, а подошли к своему тренеру.
        – Ты просто хамка! – с перекосившимся от злости лицом сказала Тарасова.
        – Я тебе говорил, что это дурная затея? – сказал матери Виталий. – И тренер у них дура, и от борьбы никакого толку. Был среди них ещё один каратист, так его недавно пристрелили, и не помогло каратэ!
        Наташа рванулась к нему, но Нор успел перехватить.
        – Шли бы вы отсюда, – сказал он Тарасовым. – А ты, урод, закрой пасть, пока тебе её не закрыли другие!
        – Это я урод? – разозлился Виталий.
        Он быстро шагнул вперёд и без замаха ударил Нора кулаком в живот. Нор легко ушёл от удара, но не смог ответить из-за Наташи, которую по-прежнему держал за руки. Ответил Панов. Два его удара заставили Тарасова сложиться пополам и упасть на пол. Через двадцать минут последовало разбирательство в городском отделе полиции. Очевидно, там у Тарасовой был кто-то знакомый, потому что прибыли на её звонок сразу, и никаких разборок на месте не проводили. Забрали Борьку Панова и Ольгу.
        «Не вздумай ехать с нами, – мысленно предупредила она Нора. – Тебе нужно держаться подальше от полиции. А нас скоро отпустят с извинениями. Подключайся к моему слуху и всё услышишь. После драки шофёр умотает, а у Сергея с Верой может не быть денег на такси. Поэтому ждите нас во Дворце, а если оттуда вытурят, скажешь, где устроитесь».
        Разбирался с ними офицер, представившийся капитаном Масловым.
        – Разберись, Коля! – сказала ему пышущая злобой Тарасова. – Это тренер в их бандитской шайке, а этот избил Виталика.
        – Разберёмся, Вероника Петровна, – успокоил её капитан. – Мало им не будет.
        – Друг семьи? – нахально спросила Ольга. – Вы бы хоть скрывали, что действуете в интересах своей знакомой. Так ведь можно лишиться погон.
        – Не ты ли меня лишишь? – недобро спросил он.
        – А если я? – засмеялась Ольга. – Хотите?
        – Попробуй, – сказал он. – Интересно, как это у тебя получится.
        Их разделял только стол. Максимально ускорившись, Ольга перегнулась через него, вцепилась руками в погоны и, выдрав их, вернулась на свой стул.
        – Не фиг делать, – сообщила она онемевшему от такой наглости Маслову. – Чем вы недовольны? Сами же хотели посмотреть.
        – Ты видел, Коля? – закричала Тарасова. – Это бандитизм!
        Ольга решила, что пора заканчивать. Начавший вставать со своего стула разжалованный ею капитан, тычущая в Ольгу рукой Тарасова, её пострадавший сын и изумленно наблюдавший за девушкой Панов – все застыли. Она достала из-под телефонного аппарата небольшую книжку справочника и набрала номер Головина.
        – Виктор Аркадьевич? – это вас беспокоят из пятнадцатого кабинета. Да, Маслова, но он уже не капитан. Разжалован по собственной просьбе. Вы можете к нему подойти?
        Она положила трубку на рычаг, прошлась по памяти каждого из присутствующих в кабинете и вернула им возможность двигаться. Всё было проделано так, что паузы никто не заметил. Капитан выскочил из-за стола и больно схватил её за руку. Скорее всего, он этим и ограничился бы, но Ольгу это не устраивало. Трудно навязать человеку то, что он не хочет делать, а помочь сделать то, что хочешь, но по какой-то причине сдерживаешься, можно не напрягаясь. Всеми фибрами души Маслов хотел её убить, причём здесь и сейчас. Услышав приближающиеся шаги, она ослабила его контроль и подтолкнула под руку. Дверь кабинета распахнулась, и в этот же момент Ольга полетела на пол от сильной затрещины.
        – Что здесь происходит? – раздался громкий голос. – Маслов, объяснитесь!
        Ольга поднялась на ноги и отряхнула платье. Она перестаралась, и рассвирепевший капитан хорошо ей врезал. В ушах до сих пор звенело.
        – А вы сами не видите, товарищ полковник? – спросила она, повернувшись к вошедшему. – Это чмо, которое по недоразумению носило офицерские погоны, действовало не по законам, а в интересах своей хорошей знакомой гражданки Тарасовой. Её сынок устроил драку во Дворце спорта, но обвинили почему-то не его, а тех, кто его успокоил. Причём забравшие нас сотрудники полиции никакого опроса на месте не проводили, действуя по указке гражданки Тарасовой, хотя свидетелем конфликта был уважаемый в городе тренер и мастер спорта Фёдор Владимирович Туров.
        Ольга умолчала о том, что придержала Турова, не дав ему вмешаться.
        – Она сорвала с меня погоны! – сорвался в крик Маслов.
        – Если правда всё, что сказала эта девушка, она только сделала мою работу, – сказал Головин. – Кто зачинщик драки?
        – Вот этот! – указала Ольга на Виталия. – А это мой ученик Борис Панов. Он сын управляющего Алейским отделением Сбербанка и вступился за одну из наших девушек, которую хотел ударить этот жлоб!
        – Вы двое идёте со мной, остальные ждут здесь! – сказал Головин. – Пойдёмте, ребята.
        «И зачем был нужен этот цирк? – мысленно спросил Нор полчаса спустя, когда всех четверых везли домой на полицейской машине. – Тебе двинули в ухо, а в моём, между прочим, до сих пор звенит. Развлекалась?»
        «Совсем чуть-чуть, – призналась Ольга. – Во-первых, я разозлилась. Тарасовой наколдовала цирроз. Лет двадцать поживёт на лекарствах. Не женщина, а дерьмо. Кстати, её недавно бросил муж. А, кроме злости, было желание провести тренировку. Вот я её и провела, и в приличном темпе. Ну и ещё познакомилась с высоким полицейским начальством и заслужила благодарность Борькиных родителей. Татьяна позвонила отцу, но, слава богу, Стародубцев не успел вмешаться».

        – Садитесь, – предложил Фролов Бортникову. – Почитайте результаты экспертизы ваших образцов.
        – Всё, как я и предполагал, – сказал дор, пробежав глазами несколько листов текста. – Не тот у вас уровень науки, чтобы в них разобраться. Но, если это не патентовать, мы не обязаны объяснять, как получаем свою продукцию. Ваше решение?
        – Я убедился в достоверности ваших слов, поэтому готов подкрепить наши планы деньгами. Для производства выбран Ржевский кабельный завод.
        – Они нас не удавят? – спросил дор. – Мы же со временем похороним их собственное производство.
        – С большим временем, и не всё производство, а только его часть. В основном это силовые бронированные кабели. Контрольные и сигнальные ещё долго будут делаться из традиционных материалов. Перевод их производства на ваш пластик довольно трудоёмок и даёт малую экономию металла. Да и от ЛЭП сразу не избавятся, а значит и для них будут нужны провода. А пластик не повесишь: будет вытягиваться.
        – ЛЭП быстро отомрут, – заметил дор. – Лет десять-двадцать, и все перейдут на подземные кабели.
        – К этому времени мы выкупим контрольный пакет акций этого завода и перестроим большую часть производства на нашу продукцию. Пока же мы там арендуем площади и используем часть рабочей силы.
        – ЗАО? – спросил дор. – Кто-нибудь ещё в доле?
        – Только мы с вами. У меня достаточно своих средств, поэтому не будем никого привлекать. Сам я этим сейчас заниматься не буду, так как есть неотложные дела в столице. Через два дня сюда приедет мой доверенный человек, с которым вы будете иметь дело. Пока вам выделяется триста миллионов. Если не уложитесь в эту сумму, добавлю, но немного. Главное – это получить продукцию и выйти на зарубежных потребителей, а расширять производство будем уже за счёт прибыли. Что будем продавать? Только кабели или что-то ещё?
        – Концевые контакты к ним и электроинструмент для их установки, – сказал дор. – Там будет ещё одно ноу-хау. Меня не устраивают ваши аккумуляторы. Слишком они недолговечны, да и ёмкость невелика. Поставим химические источники тока, в четыре раза более емкие, чем современные топливные элементы. Ничего сложного или дорогого в них нет, поэтому обязательно нужно взять патент.
        – А если заняться и их производством? – спросил Фролов. – Не к инструменту, а как отдельной продукции?
        – Не возражаю, – ответил дор, – но сам этим заниматься не буду. С пластиком легче и надёжней. Его технологию у вас никто не разгрызёт.

        Учебный день в понедельник закончился для них после второго урока. Началось с того, что их обоих забрала завуч.
        – Ольга, – сказала зашедшая в класс Надежда Игоревна. – Забирай свою сумку и иди за мной. Нор, тебя это тоже касается.
        «Она чем-то расстроена», – мысленно сказала Ольга, когда они шли по коридору в учительскую.
        Там их ждал сюрприз в лице работника отдела опеки Николая Сергеевича.
        – Вас вызывают в мэрию, – сказала завуч, – поэтому мы освобождаем от остальных уроков.
        – Идите одеваться, – сказал им Николай Сергеевич, снимая с вешалки своё пальто. – Я сейчас без машины, поэтому пойдём пешком.
        «Вот ведь сволочь! – мысленно выругалась Ольга в адрес майора Лыткина. – Всё-таки накапал в мэрию! Ну ничего, я с ними сейчас разберусь! Всё равно нужно на ком-то тренироваться!»
        «Одевайся, – сказал Нор, подавая в гардеробе Ольге пальто. – Что думаешь делать?»
        «Сейчас выберу место, где будет поменьше прохожих, и выпотрошу этого типа по полной программе. Нужно узнать, что им известно, кто в курсе и что хотят делать. Когда узнаем, будет видно, что делать».
        Стрелки школьных часов в вестибюле показывали одиннадцать, день был будний, а за окнами мела позёмка. Учитывая эти три фактора, можно было ожидать, что людей на улице будет мало. Как оказалось, в районе школы их не было совсем. По приказу Ольги Николай Сергеевич замер и стоял неподвижно, пока она копалась в его памяти.
        – Пролетели, как фанера над Парижем! – сказала Ольга, узнав всё, что хотела. – Мало того что им пришла бумага из полиции, на основании которой на подписи у мэра лежит решение о лишении нас опекунских прав, этот кадр уже успел побывать в лесничестве и взять у отца письменное объяснение. А попутно выразил желание осмотреть твою комнату!
        – И что в этом такого страшного? – не понял Нор.
        – А то, что в ней моих шмоток было больше, чем твоих! И не все они развешаны в шкафу! Только полный дурак не поймёт, что мы живём вместе. Этот к таким не относится. Хорошо, что он сразу от нас приехал в школу и никому не звонил. Это воспоминание я заменила ему на другое, а заодно расположила к нам, насколько это возможно сделать, не вызывая подозрения у его сослуживцев. Сейчас он очнется. Пошли.
        «Ничего не заметит? – мысленно спросил Нор. – Вид у него какой-то смущённый».
        «Я уже проверяла, как себя чувствуют после такого вмешательства, – сказала Ольга. – Вроде бы всё нормально, но такое ощущение, что забылось что-то важное. Ничего, минут через десять пройдёт».
        Действительно, когда пришли в мэрию, нерешительность в поведении Николая Сергеевича исчезла, и он приобрёл свой обычный флегматичный вид. Первым делом их повели в отдел опеки.
        – Что же это вы, молодой человек, так оплошали? – укоризненно сказала Нору Ирина Валентиновна. – Пошли на поводу у опекуна, прельстились оружием! О родителях думать необязательно?
        – Мне странно от вас такое слышать, – насмешливо сказал Нор. – Мне не десять лет, а через год вообще буду самостоятельным человеком. А силы во мне побольше, чем во многих из тех, кому уже исполнилось восемнадцать. И стреляю я прекрасно. Результатом нашего похода стали спасение двух человеческих жизней и захват пятерых вооружённых бандитов, которых мы сдали полиции. И не нужно апеллировать к моим родителям. Мой отец отказался бы от сына, который не помог соседям в трудный час. Рядом будут резать молодую девушку, а вы станете призывать меня праздновать труса?
        – Действительно, – задумался Николай Сергеевич. – В таком контексте...
        – И опекун не гнал меня силой и не прельщал оружием. Рисковать своей жизнью или нет, каждый должен решать сам. И вы мне в этом не указ. Уже составили решение? Ну что же, с вами разговаривать бесполезно, придётся идти к мэру.
        – Идите, куда хотите, но как только мэр подпишет решение, вас определят в наш детский дом!
        – Весь день у этой дуры будет раскалываться голова! – мстительно сказала Ольга, когда они шли в приёмную мэра. – Но по-настоящему виноваты в полиции, эти только отреагировали, как умеют и считают нужным. А вот что было нужно тем сволочам? Ведь если бы на «Фазенду» тогда прибыла полиция, то люди Лобанова попытались бы прорваться! С одной стороны восемь профессионалов с автоматами, а с другой – полицейская машина, пусть даже две. А мы передали им этих профессионалов на блюдечке! Чёрная неблагодарность! Если бы не магия и не знакомство с мэром, я сейчас психовала бы и лила слёзы! Как хочешь, но я узнаю, кто у них такой неблагодарный. Так, переходим на мысленную речь. Наверняка эта стерва позвонила секретарше, и та даст нам сейчас от ворот поворот!
        Так и вышло. Едва они появились в приёмной, как из-за стола поднялась женщина средних лет, которая с решительным выражением лица перегородила им вход в кабинет своего шефа.
        – Молодые люди, к Олегу Николаевичу приём только по записи. Вон на столе книга. Запишитесь и оставьте свои телефоны, вам позвонят.
        «Проверю новые знания, – сказала Ольга. – Отвлеки на себя эту мымру, чтобы не мешала. Попробую вызвать Полозова по образу. Что-то уже начало получаться, а здесь ещё расстояние всего ничего».
        – Как здесь заполнять? – спросил Нор секретаршу, перелистывая журнал. – Непонятно, в каких графах что писать.
        Она подошла к своему столу и принялась ему объяснять заполнение, следя за тем, что делает Ольга.
        – Оля! – обрадовался открывший дверь своего кабинета мэр. – Вы ко мне?
        – К вам, Олег Николаевич, – сказала Ольга. – Я вместе с Нором. Помните такого? Только нам говорят, что нужно за месяц записываться на приём.
        – Может, кому-то и нужно, – подмигнул он ей, – но не вам. Заходите, пока ко мне не набежали посетители. Садитесь на эти стулья. Что вас ко мне привело? Только не говорите, что соскучились! Я уже два раза безрезультатно вас приглашал.
        – Я исправлюсь, – пообещала Ольга. – Олег Николаевич, давайте я вам быстро расскажу, а уж вы сами решайте.
        Она рассказала о налёте на «Фазенду» и свою версию дальнейших событий.
        – Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что мы вместо них выполнили всю работу, избавили от потерь и спасли две человеческие жизни, они сделали нам гадость. А ваша Ирина Валентиновна так и сказала, что пусть вокруг вас вырежут хоть всех соседей, не имеешь права рисковать собственной жизнью! Ну или почти так, смысл был такой. Я там, между прочим, тоже была. Так что, и моего отца лишать родительских прав, а меня совать в детский дом? Я думаю, что в Советском Союзе нам не только сказали бы спасибо, а ещё и наградили бы медалями! А у нас организуют преследования. Где справедливость?
        – Ты много видела справедливости в своей жизни? – вздохнул мэр. – Ладно, ваше дело насквозь прозрачно, поэтому можете не трепать себе нервы. Никакого решения о лишении опекунства не будет. Я сегодня же посмотрю, что они насочиняли и созвонюсь с Головиным. Пусть посмотрит, кто у него такой умный. Я понял бы их, если бы твой отец потащил туда мальчишку, а для Нора признание совершеннолетним – это формальность. И обстоятельства чрезвычайные. А насчёт награды я подумаю.
        – Не нужно нам награды, – сказала Ольга, – пусть лучше Николай Сергеевич отвезёт домой. В школу уже не пойдём, а до автобуса почти три часа. И денег на такси не взяли. Хоть какая-то компенсация за нервотрёпку. А к вам я обязательно забегу. Только сначала нужно созвониться, а у меня нет номера вашего мобильника.
        – Возьми визитку, – сказал мэр. – Только никому не давай номер телефона. А с Николаем Сергеевичем я сейчас договорюсь.


                Глава 2


        Виктор отвёз молодёжь к автобусу, вернулся в лесничество и, отогнав требующего внимания Хитреца, поднялся на крыльцо. Открыла ему Александра.
        – Хотел забрать остальные вещи дочери и обсудить с вами несколько вопросов, – сказал он. – Если вам неудобно, могу приехать через час.
        – В комнатах не убрано, и я ещё не расчесалась, – засмеялась Саша. – Если вас не смущают такие мелочи, тогда заходите. Идите на кухню, я сейчас поставлю чай, а Егор вынесет то, что собрала Люда.
        Виктор зашёл на кухню и сел у окна, чтобы не закрывать подход к плите или холодильнику.
        – Мне кажется, что вы стали моложе и красивее, – заметил он. – Это работа Ольги?
        – Мне трудно об этом судить, – сказала Саша. – Когда каждый день смотришь на себя в зеркало, привыкаешь к небольшим изменениям. Нужно справиться у моего тренера, я с ним уже неделю не виделась. Но если что-то изменилось, то только из-за магии Ольги. Она же и вам её делала?
        – У мужчин это почему-то не так заметно, поэтому я только сбросил лишний вес и стал сильнее, чем был в молодости. А вот дочь превратилась в красавицу. У жены это тоже проявилось, хоть и меньше. Наверное, магия больше влияет на молодых.
        – Это кто у нас не красавец? – спросил вошедший на кухню Егор. – Когда смотрели на себя в последний раз? Вылитый Ален Делон, только другая причёска. А фигура? Живот исчез, и появились мышцы. Если бы не один минус её магии, можно было бы открывать салон красоты.
        – О каком минусе идёт речь? – спросила Саша.
        – Я говорю о привязке, – ответил Егор. – Многократно обрабатывая людей магией, дочь вызывает в них сильную симпатию, привязывая к себе. Для нас это не страшно, потому что родные, а к чему такое клиентам? Их же потом начнёт к ней тянуть. Ольга сказала, что её ученики, скорее всего, со временем последуют за ней. Да и вы, Виктор, должны чувствовать что-то такое.
        – Чувствую, – согласился он. – Она мне понравилась и до этих обработок, а после них отношусь, как к родному человеку. Если раньше моё участие в её делах диктовалось расчётом, сейчас я делаю это в первую очередь ради неё самой.
        – А во вторую? – спросила Саша.
        – Расчёт по-прежнему присутствует, – согласился Виктор. – Мы можем сильно помочь друг другу, и глупо это не учитывать, но, если потребуется, я помогу даже в ущерб себе. И дело не только в привязке. Она дважды спасла мне жизнь и сберегла дочь. А сила и здоровье, которыми я тоже ей обязан?
        – Дочь недавно узнала о привязке, – сказал Егор. – Когда-то маги в мире Нора создавали себе верные дружины из усиленных магией воинов.
        – Очень интересно, – прищурился Виктор. – В мире Нора! Все объяснения Ольги грешили недосказанностью. Теперь понятно, о чём она не хотела говорить. Так магию она получила от него? И он, наверное, тоже маг?
        – Ляпнул, не подумав, – виновато сказал Егор. – Я давно не жду от вас неприятностей, вот и расслабился. У Нора есть способности, но очень небольшие. Он дал только знания.
        – Вы не дождётесь от меня неприятностей. Я рассчитываю не только на Ольгу, но и на всю вашу семью, причём и в делах, и в дружбе. Людям с моим положением очень трудно обзаводиться друзьями. Они у меня есть, но ещё с тех времён, когда только начинал своё дело. А с вами мне повезло. Ладно, это лирика, давайте перейдём к делам. Возьмите эти бумаги.
        – Что здесь? – спросил Егор, кивнув на лежавшую на столе папку.
        – Дарственная на «Фазенду». Пусть вас не смущает фамилия Фадеев: Фроловым я был временно. Здесь же дарственная Бортникова на «форд» и квитанции об уплате налогов на дарение. Я оплатил налоги и положил на ваш счёт по «Алтайэнергосбыту» достаточно денег, чтобы вы в следующем году ни на что не тратились. Берите и владейте. Да, я обещал ребятам горючее, но из-за известных событий не смог выполнить обещание. Завтра с утра его должны привезти. Егор, у меня будет к вам просьба. Сегодня вторник, а свадьба у вас в субботу и воскресенье. Мне нужно срочно на три дня слетать в Москву. Хочу успеть на ваш праздник, поэтому через час выеду в Барнаул. Вы можете в эти дни присмотреть за Людой? Лена сделает всё по дому, поэтому нужно только вечером навестить дочь и утром отвезти её к автобусу, а потом забрать обратно. Здесь я рассчитываю на вас, Шура. Вы будете договариваться, чтобы детей на субботу освободили от школы? Тогда скажите и о Люде. На той неделе я её заберу и мы уедем. Я подготовлю для вас в Москве квартиру и сообщу. Только перед приездом обязательно позвоните. Если у ребят получится с экстернатом, будет совсем хорошо. На ваше место трудно кого-нибудь найти?
        – Кого-нибудь – не трудно, – улыбнулся Егор, – а хорошие работники на дороге не валяются. Я на днях предупрежу нашего директора, чтобы искали замену.
        – А вы чем хотите заниматься, Шура? – поинтересовался Виктор. – Неужели бросите спорт?
        – Я бухгалтер, – улыбнулась она, – только по специальности не работала ни одного дня. Не знаю, что вам ответить. Я уже сейчас в два раза сильнее, чем была, и намного быстрей, а Ольга говорит, что меня будет обрабатывать Нор. И как после этого выходить на татами? Мне же не будет противниц. Это просто нечестно.
        – Значит, он может сделать то же и для меня? Ладно, об этом я с ним поговорю, когда вернусь. А насчёт того, что нечестно... Я думаю, что вы неправы. В любительском спорте это было бы надувательством, а в профессиональном давно нет никаких правил. Я имею в виду не сами выступления, а подготовку спортсменов. Неужели никто из ваших знакомых никогда не применял химию? На выступлениях поберегутся, а в другое время? А для остальных это просто зрелище, на котором они любуются красотой, силой и мастерством, а какими способами это достигнуто, никого не волнует. Всё, нужно бежать. Где вещи дочери?
        – Я вынес в коридор, – сказал Егор. – Пойдёмте, провожу.

        Сразу же после окончания занятий Ольге позвонил отец. В это время она шла из спортивного зала в вестибюль, где должна была дожидаться Люда. Шесть уроков были только у десятых и одиннадцатых классов два раза в неделю, и в эти дни всем остальным ребятам из Матвеевки приходилось ждать, пока освободятся старшеклассники. Время большинство тратило с пользой, выполняя в своих классных комнатах домашние задания.
        Егор сообщил, что Виктор улетел в Москву, и звонить насчёт машины нужно Александре. В вестибюле уже толпились одетые ребята из восьмых и девятых классов. Когда оделись старшеклассники, все гурьбой пошли к автобусу.
        – Твой отец улетел в Москву, – сказала Ольга идущей рядом Люде. – Вроде бы на три дня. Так что забирать и отвозить нас будет Саша.
        – Мог бы и мне сказать, – неприязненно буркнула та.
        – А вы с ним уже разговариваете? – делано удивилась Ольга. – Послушай, Люда, тебе не надоело валять дурака? Дело, конечно, твоё, просто не хотелось вот так с тобой прощаться.
        – Почему прощаться? – дрогнувшим голосом спросила девушка.
        – Потому что ты с отцом на следующей неделе уезжаешь в Москву. Он сказал, что ноги его здесь больше не будет. Отгуляет на свадьбе, доделает здесь дела, и всё.
        – Какие у него могут быть дела? Продажа дома?
        – Нет, дом он отдал нам, – сказала Ольга. – А дела... Тебе лучше знать. Я думаю, что он договорится о доставке в Москву тел твоей мамы и Олега и возьмёт документы в школе. А за тобой он просил присмотреть, так что мы вечером возьмём снегоход и сгоняем.
        – Не стоит себя утруждать, – зло сказала Люда. – Ознакомитесь со своей собственностью потом, когда меня там не будет.
        – Жаль, – сказала ей Ольга. – Я думала, что мы подруги.
        «После двух обработок привязки не получилось, – заметил Нор. – Сделаешь третью?»
        – Я не собираюсь ничего ей делать! – вслух ответила Ольга. – На фиг мне искусственная дружба или любовь! Не хочет – скатертью дорога! Она сразу невзлюбила меня из-за тебя, а потом только делала вид, что дружит. Немного притворства – и можно получить силу, сбросить вес и улучшить память! Садитесь в автобус!
        «Не нужно так расстраиваться! – сказал Нор. – Ей сейчас тяжело».
        «А как нужно расстраиваться, Нор? – перешла на мысленное общение Ольга. – Ей тяжело, и она нашла крайнего – отца. Мы помешали зациклиться на горе и тоже попали в крайние! И она уже не маленький несмышленыш! Всё, не хочу о ней говорить».
        Дальше ехали молча. Нор позвонил Саше только перед поворотом, где им нужно было выходить, поэтому, когда покинули автобус, машины ещё не было.
     – Давайте пойдём по дороге, – предложила Ольга. – Идти теплее, чем стоять. Нор, возьми у неё сумку. Не отдаёт? Ну и пусть несёт сама. Слушай, мы написали заявление на экстернат, и Валентина Ивановна дала добро. Когда начнём занятия? Может, прямо сегодня? До Нового года осталось учиться две недели, а потом  столько же продлятся каникулы. Если постараться, то после них сможем всё сдать.
        – Давай, – согласился он. – Если никуда не нужно ехать, времени навалом. А вот и Саша. От нас ближе, чем до «Фазенды», поэтому я не стал рано звонить. Садимся.
        Они сели на задние сидения «фиата», при этом Люда буркнула что-то невнятное, что при известной фантазии можно было принять за приветствие.
        «Не обращай внимания, – мысленно сказала Ольга. – В школе со всеми общается, а с нами не хочет. И чёрт с ней, всё равно через неделю уедет».
        «Ты обиделась», – заметила Саша, разворачивая машину.
        «Обиделась, – согласилась Ольга. – Я помогала ей уже не из-за Виктора, а из-за неё самой, и считала подругой. Ничего, ошибаются все, а мне урок на будущее».
        У съезда Ольга с Нором вышли и увидели несущегося к ним со всех ног Хитреца.
        – Вот кто никогда не предаст! – сказала Ольга, обнимая кабана и прижимаясь щекой к его морде, – а я уделяю ему так мало времени! Хитрец, давай будем с тобой гулять? У нас в сарае есть санки. Прицепить их к твоему ошейнику и будешь меня катать. Тебе будет совсем не трудно меня везти.
        – Очень практичный подход к любви, – одобрил Нор. – Надеюсь, меня ты ни во что не запряжёшь. А мысль о прогулках достойна внимания. Только я предлагаю не запрягать несчастного кабана, а взять лыжи, которые мы купили, но так ни разу и не использовали, и накатать лыжню. А Хитрец может побегать где-нибудь поблизости.
        – Пока не получится, – вздохнула Ольга. – Некогда гулять, особенно мне. Вот поженим отца, и Саша разгрузит с готовкой... А на каникулах отменим все занятия в секции и будем готовиться к экстернату и гулять! Красота! Нор, пошли домой. Приморозило, а мы одеты для школы, а не для прогулок.
         – Саша приехала, – сказал он. – Возьми мою сумку и иди в дом, а я закрою за машиной ворота.
        – К нам едет кто-то ещё, – сказала Ольга. – Это Сергей. Не закрывай ворота, пусть тоже заезжает во двор. Закроем, когда он уедет.
        – Что вы застряли во дворе? – выглянул из-за двери отец. – Саша когда ещё позвонила, что вас привезла. Что-нибудь случилось?
        – Всё нормально, папа, дышали воздухом и мечтали о том, как будем гулять на каникулах. Сергей приехал.
        – Да, я знаю, он мне звонил. Заходите, будем разбирать ваши художества.
        – Вот блин! – с досадой сказала Ольга. – Что этим в полиции неймётся. Вроде всё сделала правильно. И ведь просила Сергея не выкладывать отцу!
        Они освободились от курток и сапог, побросали сумки в свою комнату и пошли на кухню, где Ольга сразу же поставила греть воду для чая.
        – Здравствуйте, орлы, – поздоровался с ними Сергей. – Чай будет? Тогда держи этот кулёк. Решил подсластить жизнь, которая у меня в последнее время вашими стараниями получается горько-солёная.
        – Эклеры! – обрадовалась Ольга. – Спасибо!
        – Благодарить будешь потом, если захочешь, – сказал он и обратился к зашедшим на кухню Егору и Александре: – Садитесь, проведем разбор полётов этой кадры. Колись, ты применяла у нас свою магию?
        – Самую малость, – потупилась Ольга, – и только в ответ на произвол!
        – Я тебя не пойму, – сказал Сергей. – То вроде взрослый и неглупый человек, то какая-то бездумная малолетка.
        – Может быть, нам расскажут, что произошло? – спросил отец.
        – Пусть она рассказывает, – кивнул Сергей на Ольгу, – а я дополню.
        – Мне в секцию прислали одного балбеса, – начала рассказывать Ольга. – Он проходил по обязательному списку, только наша борьба была ему до лампочки. Он так и сказал на первом же занятии. Я его выгнала, а через несколько дней явился его отец. Вполне нормальный мужчина. Мы с ним поговорили, и он принял мои объяснения, не приняла его жёнушка. Она работает главбухом на одном из заводов нашего комбината. Стерва ещё та. Дома они поспорили из-за своего сына и моей секции. Результатом этого спора стало то, что они разошлись.
        – И кто же тебе об этом докладывал? – спросил Сергей.
        – Прочла в памяти у мадам Тарасовой. Мы достаточно долго были рядом. Она сказала мужу, что вытурит меня на фиг из секции, а для начала вытурила его из дома и отобрала машину.
        – Суровая женщина, – заметил Егор.
        – Дура она, – убеждённо сказала Ольга. – И муж ей сказал то же самое и добавил, что не раз встречал хороших профессионалов, которые страдали от недостатка ума. Она потом сама ревела, но поезд уже ушёл. Так она записала на мой счёт не только сынка, но и мужа. А в воскресенье вместе с сыном пришла скандалить к нам на секцию.
        – Так уж и скандалить? – не поверил Егор.
        – Папа, если я что-то говорю, то только то, в чём уверена! – возмутилась Ольга. – Когда приходят договариваться, не ведут себя так по-хамски. А она перед своим визитом созвонилась с капитаном Масловым и договорилась о том, что если мы на неё наедем, он примет меры. Это я тоже выудила из её памяти. По поведению было понятно, что они знакомы, но во внешнем слое о нём больше ничего не было, а глубоко я не копала.
        – Почему думаешь, что они знакомы? – спросил Сергей.
        – Она называла его Колей, а он её – Вероникой Петровной. Её сынок оскорбил память Олега, поэтому ему предложили заткнуть пасть и убраться, а он вместо этого полез в драку. Понятно, что отгрёб плюх. Сразу же примчалась машина с двумя бравыми полицейскими, которые по указке мадам Тарасовой загребли меня и врезавшего Виталию парня. Вели они себя вежливо, но ни нас, ни свидетелей происшествия не опрашивали.
        – И ты удержалась и не пустила в ход магию? – удивился отец.
        – Мне было интересно, чем всё закончится, – призналась Ольга. – И ещё я разозлилась. Можно было бы поставить точку в конфликте, но для этого мне пришлось бы организовать Веронике Петровне инфаркт. Всё остальное, что пришло в голову, дало бы только отсрочку или привлекло ко мне внимание.
        – А так ты не привлекла к себе внимания! – с сарказмом сказал Сергей. – В городе нет ни одного полицейского, который не знал бы, что малявка, повязавшая со своими родными пятерых киллеров, с мясом выдрала погоны с плеч капитана Маслова. И что капитан Маслов после этого пинал её ногами и был застукан за этим занятием Головиным.
        – Ты разжаловала капитана? – удивился отец.
        – Всё было не совсем так, – возразила Ольга. – Он начал нас запугивать. Понятно, что отпустили бы, особенно когда узнали бы, кто отец Борьки. А мне вообще нечего было приписать, так как я этого придурка Витальку и пальцем не трогала. Но промурыжили бы нас долго. Мне был не нужен такой финал. Он угрожал мне, я стала угрожать ему. Сказала, что сниму с него погоны, а он заявил, что с интересом посмотрит, как я это проделаю. Я и показала.
        – С твоей стороны это наглость, – сказал Сергей. – И его слова тебя не оправдывают. Ну ладно, тебя возмутили его нарушения, и ты сорвала погоны, не зная, что понесёшь наказание. Тебе всего шестнадцать, а население не обременено знанием законов. Понятно, что его возмутило твоё поведение. Но, убей меня бог, никогда не поверю в то, что Николай сам врезал тебе по голове! У нас работают разные люди, и ангелов среди них нет, но и тех, кто будет избивать девчонку даже за такую наглость, как твоя, тоже уже нет. Когда-то были, но от них избавились. Что ты сделала?
        – Сняла запрет и чуть подтолкнула, чтобы он мне врезал. А до этого ненадолго всех обездвижила и позвонила Головину, чтобы пришёл. Пока его не было, немного почистила всем мозги.
        – Кто бы почистил твои! – с осуждением сказал Сергей. – Ты сломала человеку жизнь. Его действия попадают под третий пункт двести восемьдесят шестой статьи, а это очень серьёзно. А у него двое детей: мальчик и девочка. Пусть он допустил нарушения, но он тебя за эти погоны и пальцем не тронул бы! Скорее всего, постарался бы замять и твою наглость, и свои грешки. А ты устроила натуральную провокацию и наказала человека несоразмерно его вине. Кто дал тебе такое право? Сила? Ты знаешь, как далеко может завести вседозволенность?
        – Они меня страшно разозлили, – всхлипнула Ольга. – Я и решила, чтобы наказали... А заодно проверила, как всё работает...
        – Она тренировалась! – сказал Сергей. – Честное слово, если бы я мог, отобрал бы у тебя магию. Эта Тарасова, видимо, действительно дрянь и своими действиями дала тебе повод применить силу, а Маслов тебе, по сути, ничего не сделал. Откуда ты знаешь, какие у них отношения? Иногда бывает так, что человеку трудно отказать. Может быть, и ему было трудно послать эту Тарасову. Ну показал бы он ей своё рвение, и вас отпустили бы. И ты это прекрасно знала!
        – И что теперь можно сделать? – спросил Егор, стараясь не смотреть на дочь.
        – У нас мало опытных сотрудников, а Маслов на хорошем счету, – сказал Сергей. – Головин не хочет давать хода этому делу, но ему нужно быть уверенным в том, что вы не начнёте его раздувать. Николая накажут, но не очень строго. А Ольгу не будут привлекать за оскорбительные действия. Что смотришь? Могут и привлечь. И его проступок тебя не оправдывает, так что могут наказать обоих.
        – Виктор Аркадьевич ничего мне не сделает, – продолжая всхлипывать, сказала Ольга. – Я на всякий случай пробежалась по его памяти и кое-что поправила.
        – Сама же говорила, что магия недолговечна, – сказал Егор. – Пройдёт несколько дней...
        – Не в этом случае, – объяснил Нор. – Если вмешиваться в поведение или ставить иллюзии, тогда магия действует несколько дней, а если лечить болезни или вмешиваться в память, то изменения остаются.
        – И что же ты сделала полицейскому начальству? – спросил Егор.
        – Убрала одни воспоминания и подправила другие, – сказала Ольга. – Изменила к ним отношение и вызвала к себе симпатию. Он сам по себе неплохой человек, просто стал немного лучше. Личность человека, если говорить упрощённо, – это набор воспоминаний и их оценок. Это высшая магия, я сейчас её отрабатываю.
        – А нельзя пробовать не на людях, а на твоём вепре? – сказал Сергей. – Кто дал тебе право копаться в чужих мозгах? Улучшила она его! Ты сама ещё не сложилась, как личность, а берёшься вмешиваться в суть других людей и не только тех, которые тебе враждебны. Если не прекратишь, можешь к нам больше не приезжать!
        – А если на меня будут наезжать? – вскинулась Ольга. – Неужели лучше подарить человеку инфаркт, который сведёт его в могилу, чем подправить поведение?
        – Если изредка и в порядке самообороны, это я могу понять, – сказал Сергей. – То, что ты отмочила, не попадает в разряд таких действий.
        – Что мы должны делать? – спросил Егор.
        – Сегодня уже поздно, а завтра я за тобой приеду и поедем в школу за Ольгой. У вас ведь пять уроков? Она извинится, а ты распишешься в том, что у вас нет претензий к капитану Маслову. И я очень надеюсь, что в связи с вами в следующем году не будет ни трупов, ни киллеров, ни разжалованных офицеров полиции.

        – Куда сейчас едем? – спросил Третьяков Фадеева.
        Николай десять минут назад встретил Виктора в Домодедово и сейчас в сопровождении машины СБ вёз в Москву.
        – Давай ко мне, – сказал Виктор. – Я уже почти полгода не был дома, а дней через десять перееду сюда окончательно. Квартиру проверяли?
        – Служба Лобанова ею не интересовалась, – ответил Николай. – С охраны её не снимали, это мы проверили в первую очередь. А приборный контроль проведем сейчас. Я не хотел соваться туда без тебя. Мне было бы неприятно, если бы кто-то, пусть даже ты, хозяйничал у меня в моё отсутствие. Если по необходимости, тогда понятно, но я её не видел. Как себя чувствует Людмила?
        – Со мной не разговаривает.
        – Понятно. Извини за мой совет, он вышел тебе боком.
        – И совет у тебя был не слишком... умным, и я повёл себя не лучшим образом. Больше не собираюсь сам заниматься вопросами безопасности, слишком дорогая цена, которую приходится платить за ошибки. Аппаратура включена?
        – Никаких закладок в салоне нет, стекло звуконепроницаемое, и лазером с окон машины ничего не снимешь, так что можешь говорить спокойно.
        – Какой расклад в той группе, которая поддерживала Дерешкова?
        – Сейчас все ждут торгов, а потом начнётся возня. К нам никто не имеет претензий. Ты примешь участие?
        – Заманчиво перехватить акции Дерешкова, – сказал Виктор, – но я не буду участвовать в торгах. Одно дело приобрести контрольный пакет, другое – урвать процента два-три. Купить больше не дадут.
        – Три процента – это тоже неплохо, – возразил Николай. – Или я чего-то не знаю?
        – Я затеваю новое дело, которое может потребовать больших инвестиций, а почти все деньги в деле. Свободных средств не так много, как хотелось бы. Я собирался приобретать акции в течение двух лет, сразу на них тратиться не могу.
        – Прибыльное дело?
        – Должно быть прибыльным, – сказал Виктор. – Извини, но мой партнёр против продажи акций, а я не хочу прибегать к займам. Денег хватает с избытком, но в новом деле возможно всё, и резервы не помешают. Рогов прилетел?
        – Да, три дня назад.
        – Придётся вам, ребята, действовать без меня. Если дела пойдут так, как я рассчитываю, продам вам и свои акции.
        – Интересно, что ты накопал, – улыбнулся Николай. – Ладно, не буду спрашивать. Помощь нужна?
        – В деле пока не нужна, а вообще... Можешь купить для меня неподалёку от моих апартаментов квартиру для проживания семьи из четырех человек? Нужна такая, чтобы не била по карману, но была достаточно просторной и комфортабельной. Подружился с очень хорошими и полезными людьми и хочу перетянуть их сюда.
        – Я скажу своим людям, поищут. Как срочно это нужно сделать?
        – Они планировали переехать к весне, но всякое может случиться, поэтому пусть сильно не тянут. И скажи Денисову, чтобы подобрал мне двух телохранителей. Я с дочерью и одним из них полечу в Москву самолётом, а другому нужно будет перегнать «найт».
        – А тела Шуры и Олега?
        – Это я поручу Архипову. Он доставит тела и организует похороны.
        – Ты будешь разъезжать?
        – Да, мне нужно кое с кем встретиться и решить ряд вопросов. Если бы не это, я всё решил бы без перелётов.
        – Спрашиваю, чтобы знать, чьим сопровождением будешь пользоваться, моим или своим?
        – Моих людей ещё нужно сюда перебросить, поэтому организуй мне машину и охранников. Это всего на два дня, я улетаю послезавтра утром.

        – Оля, перестань так убиваться! – недовольно сказал Нор. – Все делают ошибки, и ты в этом не исключение. Хочешь, я тебя поцелую или поглажу? Здесь и здесь?
        – Прекрати, – попросила она. – Если не перестанешь, я уйду.
        – Уже прекратил, – проворчал Нор, отодвигаясь к стенке. – Мне самому сейчас не нужно, просто хотел тебя расшевелить. Три часа лежишь, уставившись в потолок! А в глазах такое, что лучше не смотреть. И ты думаешь, что я смогу заснуть?
     – Как я могла так измениться, Нор? – с тоской спросила Ольга. – Чтобы дядя Серёжа, который нянчил меня на коленях, сказал больше не показываться на глаза! Зачем мне магия, если отвернутся все, кого я уважаю и люблю? Отец за столом уже отворачивался, а Сашу теперь не заставишь заниматься. Пример того, к чему это может привести, у неё перед глазами!
        – Ты же знаешь, что ни я, ни она никогда не сможем копаться в чужих мозгах, – возразил Нор. – Просто не хватит сил.
        – Ты же умный! – с болью сказала она. – Зачем говоришь глупости? При чём здесь это?
        – Почему-то ты вспоминаешь о моём уме только тогда, когда сделаешь очередную глупость. Напомнить, сколько раз ты обещала со мной советоваться? Ты умная девушка, но слишком быстро растешь как маг. Сила кружит голову, вдалбливая в неё мысль, что уже можно не считаться с простыми людьми. Для своих родных и друзей ты делаешь исключение, а на остальных можно тренироваться. Не так?
        – Не так!
        – Пока ещё не совсем так, – поправился он, – но ты к такому идёшь. Ты быстро учишься манипулировать людьми, уже не боишься конфликтов и теряешь осторожность. Сила и власть действуют как наркотик. Ты сама недавно говорила, что уже не представляешь себе жизни без силы. Но сила – это только средство, а не цель, а она у тебя стала целью, для достижения которой хороши все средства! У меня на родине по здешним понятиям очень примитивное общество, но маги ограничены законами, которые когда-то давно установили для себя сами. И они тебе прекрасно известны! Другое дело, что не все их соблюдают, но таких, если находят, карают. Вот и следуй этим законам здесь. У нас это уже тысячу лет приносит неплохие результаты.
        – И прощать таких, как Тарасова?
        – А что ты ей сделала? – поинтересовался Нор.
        – Наколдовала цирроз, – буркнула Ольга. – Скажешь, надо было простить?
        – Ты идёшь по улице, – начал Нор. – Из какого-то двора вылетает гавкучая шавка и хватает тебя за ногу, причём ни за что ни про что, наверное, не понравился запах. Ты загоняешь её в угол и изо всей дури лупишь по печени! Так лупишь, чтобы она через полгода в муках скончалась! Сдохни, злобная тварь! А теперь вспомни ту бешеную собаку. Она несла нам смертельную угрозу, и ты быстро и милосердно её умертвила. Поступки мага в отношении всех прочих должны быть соразмерны не его сиюминутной злости, а вине человека. Тебя захотели унизить, отыгравшись за свои собственные недостатки, а ты сразу лупишь насмерть, чтобы раз и навсегда устранить неприятность. И не надо говорить, что она дрянь и это заслужила. Взвешивать тяжесть грехов и карать могут боги, но не ты. Тебе дано право на защиту! Нападают – защищайся. И есть разница, то ли в тебя из-за кустов выстрелил из рогатки мальчишка, то ли за твоей жизнью пришёл наёмный убийца. Или ты в обоих случаях ответишь одинаково, чтобы мир стал удобней для жизни? Тогда нужно многих вычищать, потому что по-настоящему хороших людей очень мало. Остальные вечно чем-нибудь им мешают. Этот, сволочь, курит, и нужно ждать, пока он пройдёт, или вдыхать дым, другой с утра уже навеселе. Пусть пока никого не трогает, но ведь может тронуть? И смотреть на него противно! А на скамейке пятнадцатилетние целуется взасос, и плевать им на мнение окружающих и на то, что тебе завидно. Ну и так далее. Ходить и всем откручивать головы?
        – И что бы ты ей сделал?
        – Что-нибудь достаточно неприятное, но не смертельное, и такое, что проявится быстро. Выбор большой. Когда муха садится на оконное стекло, её бьют газетой, а не молотком.
        – Нор...
        – Что?
        – Я полностью с тобой согласна, но у меня будет просьба. Не могу я больше видеть эту мымру. Вылечишь сам? Заодно награди чем-нибудь неприятным из своего списка. А адрес узнаем через Сергея. Я с утра ему позвоню, а после полиции съездим. Я думаю, что для такого дела он нас отвезёт. Только если я начну действовать по вашим правилам, буду медленно осваивать то, что мне дают доры. Да и тела мы быстро не наберём.
        – А тебя кто-то толкает в спину? Если действовать по придуманной тобой методе, никаких нарушений не будет. А пока обойдутся без тел. Тебе и полученные данные долго осваивать.
        – Не так уж долго, – возразила Ольга. – Если обработка Саши даст нужный эффект, я освою за два месяца. Очень хочется узнать всё по медицине. Мало ли что может случиться. Может, доров кто-нибудь отсюда попрёт или у них поменяется начальство и новый начальник решит, что мне слишком много всего дают! Или вмешается твой дебильный бог! Так и останусь недоучкой.
        – Можно опять попробовать вариант с больными, – предложил Нор, – или подкатить к бомжам. Сейчас зима, поэтому им живётся несладко. Мне непонятно, как люди могут быть довольны такой жизнью. Скоро «Фазенда» будет нашей, так что мы и сами сможем приводить их в божеских вид. Ну что, успокоилась? Давай спать.
        – Да, спасибо тебе! Ты самый лучший!
        – А то я этого не знаю, – пошутил он, получил тычок локтем в бок и притянул Ольгу к себе.

     Главы 3-4   http://www.proza.ru/2017/05/26/287