В сердце России

Свою бессознательную жизнь я провел в деревне, а с первыми проблесками сознания, вместе с родителями, переехал в симпатичный городок  в центре России. Мать с отцом вели вечный спор об окончательном выборе города или деревни. Мы с братом, ничего не понимая в споре, пытались открыть свои Америки в селах Ярославской, Орловской, Липецкой и Воронежской областей, куда забрасывала судьба. Пытливо всматривались в окружающий мир, населенный птицами и животными средней полосы с ее редкими, но все равно таинственными лесами, постигали мир домашнего подворья и сельского уклада, приобретали черты неспешности и основательности. А когда уже казалось, что судьба наша  вызрела среди бесконечных полей и крутых берегов притоков Дона, жизнь сделала резкий поворот в сторону скученности человеческой. В этой тесноте и воздухе, пахнущим промышленными отходами, ярмарке тщеславия и теплого туалета, оказывается, жилось проще, сытнее, с меньшим кругом проблем. Родители отряхнули пыль сельских дорог, нашли хорошую работу по своим специальностям и дипломам, получили коммунальную квартиру в двухэтажном доме около бывшего собора, разбомбленного в войну.

Особенно врезалось в память первое знакомство с городом, прогулка по центральной улице бульварного типа, мощеной булыжником и состоящей из  двухэтажных  и трехэтажных домов. Отец купил нам с младшим братиком неведомое прежде лакомство — мороженое в стаканчике, показал как его правильно есть. Мы посидели на казенной скамеечке в парке, подивились архитектуре единственной церкви, уцелевшей в войну, крутому обрыву и виду на реку Сосну. Почему-то вспомнились равнинные села Хотынец, Хомутово, Красное с их патриархальной тишиной, глубокой грязью, гусиными прудами, затрапезными домами и земляными пыльными большаками.
 
Нас, маленьких провинциалов, удивляло многое: журчащий водой кран, унитаз, примус, соседи за стенкой и на общей кухне. Мальчишек во дворе и за его пределами было много, а некоторые внушали страх агрессивностью и наглостью. В деревнях с такими встречаться не приходилось. Они могли стукнуть только за то, что ты новенький. Так сказать, для «прописки». Но постепенно страх ушел и уступил место неуемному любопытству. Оно толкало нас в соседний парк, где вечером гремела музыка, стояли гипсовые статуи мускулистых спортсменов, а на асфальтированных дорожках горели яркие фонари, ходили влюбленные парочки. Звало на развалины разбомбленных зданий, построенных еще при царе Горохе. Много чего находили пацаны в этих катакомбах, даже кирпичи представляли для них ценность  - старинные, с блестящими гранями, и необычайной крепости. Зимой они проверяли себя на вшивость на крутом ледяном спуске улицы Свердлова до моста через реку Ливенку. Мчались вниз на всем, что только могло скользить. Здесь я впервые увидел коньки «снегурки», которые привязывались к валенкам веревками. Пришлось осваивать премудрости скоростного спуска, учиться тормозить и «резать» лед на виражах.
Очень взволновал меня, заторможенного сонного паренька, первый день в школе, которую все называли гимназией. Это было старинное здание с высокими потолками, огромными  окнами и паркетом. Дети вокруг беспрерывно щебетали, бегали и щипались, а в классе громко хлопали крышками парт. Учительницу Полину Яковлевну, носившую красивую кофту с накладными карманами и завивавшую волосы, любившую строгость и порядок,  школьники побаивались, а уж про новичка и говорить нечего.  Понравился больше всего буфет, в котором можно было унять вечное бурчание пустого желудка купив котлету из хлеба с минимум мяса за 11 копеек. После уроков по пути домой, около фонтана ДК, почему-то постоянно затевались ссоры и потасовки. Поначалу приходилось «делать ноги», так как я не понимал из-за чего сыр-бор и где враги и где соратники. Разобравшись, получил первый раз в нос, второй раз крепкого «пендаля», а уж потом и сам испробовал силу рук и ног. Получалось неплохо, пареньком я рос не хилым.

Моя мама (родом из села Красное соседней Липецкой области) была далеко не первым выходцем из деревни, таких в  исконно купеческом городке, вросшем в девонский известняк крутого берега реки Сосны, оказалось большинство. В стране вдруг решили развивать малые города, строить в них заводы, всякую инфраструктуру. Ну и потек народ, растивший на ухоженных полях хлеб и овощи, в обновляющийся город, который сулил новую жизнь с нормированным рабочим днем и выходными. Сегодня с высоты иного времени даже трудно сказать, что в таком перетекании ресурсов оказалось больше, плюсов или минусов, но  народ верил в генеральный курс партии безоговорочно и поступал как предписывали из Москвы.
 
Город Ливны ведь сам по себе изначально был хорош в хозяйственном плане. В нем присутствовал здравый аграрно-промышленный баланс, сложенный веками — плодородная земля хорошо рожали зерновые, овощи и фрукты, прекрасно окупалось животноводство, а небольшие предприятия отлично справлялось с переработкой. И всего на этой земле хватало для хорошей жизни. Даже в столице славились местные колбасы, сыр, водка.  Но руководству страны захотелось ударной модернизации, прорыва ,то бишь лучшего... Появились, как грибы, диковинные заводы, численно вырос рабочий класс, а село обезлюдело,  уходили в небытие русские ценности, основанные на деревенском укладе. В общем как в известной присказке, лучшее — враг хорошего.
Но в 60-70 годы мало кто выступал  против промышленного прогресса. Наоборот, на берегах рек Сосны и Ливенки присутствовало воодушевление. Как и по всей стране. Почти в каждой семье обязательно происходило что-то позитивное. После голодных послевоенных 50-х появились еда и одежда, строилось жилье. В двухэтажном доме на пересечении улиц Свердлова и Карла Маркса (он стал разрушаться, и его после снесли), как мне казалось, все люди жили хорошие. Соседи, супруги Филипповы Николай и Анна,  попались очень симпатичные, доброжелательные, обязательно угощали нас, малышей, чем-нибудь вкусным. Не помню ни одной ссоры с ними, один позитив. Даже уплотнение семьи, когда у нас год жил брат мамы, Анатолий, не повлияло на настроение в коммуналке. Дядя устроился на ТЭЦ и зарабатывал стаж, чтобы поступить в московский вуз. Все у него сложилось хорошо, он получил высшее образование, стал кандидатом технических наук и успешно трудился в космической отрасли.
 Значительно позже, когда сын Филипповых, Олег, стал офицером, он совершил подвиг в Афганистане и геройски погиб (его именем сегодня названа одна из улиц города). Мне почему всегда казалось, что именно в такой прекрасной семье наших соседей должен был родиться герой. Что и произошло.

 Детский интерес быстро перерос  рамки двора, ведь под боком находилось таинственное здание УПП ВОС, где делались большие граненые гвозди,  корпус пуговичной фабрики, городской парк культуры и отдыха. Мальчишек притягивали своей таинственностью развалины старинных зданий, которые вплоть до 60-70 годов зияли глазницами выгоревших в войну окон. Юные следопыты исследовали в городе все его пространство, и везде нас ждало очередное открытие. Как-то мой брат Слава провалился в один из подвалов пуговичной фабрики. Наша веселая ватага очень испугалась, когда мальчишка исчез в зарослях полыни. Его голос мы услышали откуда-то из-под земли, что совсем удивило и испугало. Увидев по дыре, что наш товарищ провалился  вниз, последовали за бедолагой и оказались на складе пуговиц. В те далекие времена их делали из обычных речных ракушек и хранили в бочках. Набив карманы пуговицами, мы их дарили всем желающим, а любимый двор был усеян россыпями маленьких перламутровых кружочков. Эта история здорово повеселила не только маленьких человечков, но и взрослых. Случались и в тутошних палестинах маленькие карнавалы, пусть и пуговичные.

Наш небольшой городок, разбуженный индустриализацией, продолжал расти, одеваться в первый асфальт, хорошеть и зеленеть. На волне этого позитива совсем счастливыми выглядели мама и папа, им выдели квартиру в новом доме в районе ТЭЦ. Впрочем, на появившейся улице Энергетиков все было новое: само здание теплоэлектроцентрали с ее огромной трубой, двухэтажные симпатичные домики с хозпостройками и благоустроенными дворами. Строители, приехавшие на берега Сосны со всей страны возводить техническое чудо энергетики, после сдачи объекта кто отправился на новую стройку, а кто остался навсегда в полюбившемся месте. Пустили корни на Ливенской земле многодетная семья Черепановых, прибывших из Татарии, Гришиных — из Прибалтики, Варнавских — из Казахстана и т.д. Все они  также справили новоселье в поселке Энергетиков. Здесь мальчишкам вообще было раздолье — река, луг, мосты, «трубочка» (место сброса теплой воды-конденсата в Сосну), пойменный лесок — простор  необозримый для игр, путешествий и находок. А взрослые говорили, что в данном месте собраны достоинства и города, и деревни.

 Но  по мере запуска  на полную мощность заводов по производству насосов, бензоколонок, противопожарного оборудования, пластмасс и автоагрегатов кой какие преимущества экологического свойства стали сходить на нет. Очень ухудшали воздух промышленные свалки в районе знаменитого «Ливгидромаша», но и они не портили  настроения горожанам.  Не смущаясь они разводили рядом сады и засаживали овощами грядки, городили  маленькие домики, похожие на скворечники. Садовая эпопея здорово разнообразила жизнь людей, а также меню,  ведь корни почти каждого второго ливенца находились в деревне. На генетическом уровне руки просили работы не в литейном цеху, а на матушке-земле. Но Госплан имел на сей счет другое мнение.

Почти все главные события, в основном личного свойства, в забрезжившей сознательной жизни сделаны в этом городке, с его тополями, тесноватыми улицами, купеческой психологией, неизбежными рытвинами на дорогах. На них мы впервые проехались на автобусе первого городского маршрута Вокзал - ТЭЦ. Трясло в нем изрядно, порой дышалось с трудом из-за проникающей сквозь створки дверей пыли, но и это не печалило людей, наоборот, веселило. Более всего потряс детское воображение базар: обилием продуктов и вещей, многоголосием торговцев, пестрой толпой покупателей, широким спектром цветов и запахов. Почему-то врезались в память фигуры инвалидов недавно закончившейся войны — в лохмотьях, порой без ног, резво перемещающихся на доске с колесами из подшипников. Это значительно позже они получат специальные аппараты на колесах, а пока Ливны и страна собирались с силами, чтобы сделать значительный рывок в благоустройстве жизни, на сей раз мирной.

Следы войны в архитектуре города долго не давали забыть Великую отечественную  -  зияли выгоревшими окнами и снесенными крышами здания около ресторана «Сосна», рядом с городским ДК. В наши мальчишеские сердца война входила через постоянные рассказы родных, принявших участие в ней, праздники Дня Победы, встречи с фронтовиками.  9 мая отмечался в каждой ливенской семье. А энергетики проводили торжественные митинги около железнодорожного моста через реку Сосну. Здесь и поныне торчат из воды конструкции старого взорванного моста. К отцу,  Прыгову В.Н.,бывшему моряку-балтийцу, всегда в этот день приходили и приезжали однополчане, далекие и близкие родные, хватившие лиха в начале 40-х.  Среди них И.И. Кобылкин из села Успенское , А.Т.Мишин из Беломестного, М.А.Ампилов и Е.К.Клыков из соседней Липецкой области. Они не только выпивали свои фронтовые 100 граммов, но и пели песни той суровой поры, вспоминали погибших на полях сражений. Все это не проходило мимо нас. Поэтому для послевоенного поколения был и остается актуальным девиз из песни Юрия Левитанского: « Я не участвую в войне, война участвует во мне.»
...Сменив старинную школу №3 в центре на приспособленную в рабочем поселке, я еще нагляднее стал замечать разительные для сознания мальчишки перемены. Чего стоила только сдача после реконструкции и восстановления просторного спортивного зала из разбитого фашистскими авиабомбами производственного цеха в районе  завода«Ливгидромаш». Сооружений подобного типа в Ливнах на то время не было. И какие только соревнования не проходили в зале с огромной высокой крышей! По мини-футболу, баскетболу и волейболу, борьбе и теннису, заработали различные спортивные секции. И главными зрителями (а потом и участниками) являлись, конечно, пацаны.  В их жизнь вошел спорт, расширив круг  дворовых баталий. Ведь помнится и иное — драки, противостояния по территориальному принципу, борьба за верховенство «черкасских» ребят над «георгиевскими» и т.д. Здесь хватало своих авторитетов и личностей, прошедших порой тюремные университеты. Спорт сразу же поколебал этот силовой и диковатый стиль в жизни парней и подростков того времени.

В приспособленной из жилых помещений седьмой школе удалось проучиться недолго. Рост производства, населения настоятельно требовали социального развития. В сердце города возникло невиданное по размаху строительство больницы, в другое время появились стены первых блочных многоэтажек и второго городского кинотеатра «Русь». А на улице Мира на исходе 60-х годов появилась новая СШ № 7, которую сразу окрестили «Ливгидромашевской».  Старшеклассники принимали посильное участие в ее строительстве, мне, например, довелось помогать рабочим в бетонировании спортзала. Дел хватило всем. Последний выпускной год мы проучились в прекрасных классных комнатах, их дополняли просторные коридоры, холлы, вместительный актовый зал. Приятно было в обстановке новоселья получить в 1967 году аттестат о среднем образовании из рук прекрасного директора, человека, бывшего фронтовика  Николая Дмитриевича Федорищева.

Жизнь казалась нам интересной и перспективной штукой, в которой много светлых дней и праздников. В их разряд попадала закладка  заводского парка, в том числе аллеи выпускников, а также военно-патриотические слеты в лесах Липовчика и Коротыша, кэвээны, сдачи в строй действующих аэровокзала, моста через «Сосну», ресторана «Русский лес». Каждый горожанин считал себя причастным к тем позитивным изменениям, проходившим ежегодно. Это как-то сплачивало людей, добавляло им настроения и воодушевления, любви к малой родине. Куда бы судьба  не забрасывала ливенцев, они всегда с особой теплотой отзывались о городе, людях, природе нечерноземного края, стремились вновь и вновь побывать здесь, в сердце России, насладиться, как и когда-то К.Паустовский,  ливенскими зорями.
 
Если в детском и юношеском возрасте я постигал наш уютный городок на уровне наитий и эмоций, то позже, работая в газете «Знамя Ленина», изучил его в разных подробностях. Первой школой жизни, конечно, стала работа в местных электросетях в бригаде  слесарей. Для меня стало настоящим событием, что здесь собраны интересные люди с набором разных достоинств. На первом месте у всех был высокий профессионализм. Им отличались рабочие высоких разрядов —  Алексей Леньшин, Иван Бакуров, и особенно бригадир Михаил Уланов. Последний обладал широкими знаниями в различных технических и иных областях, имел приятный мягкий характер. Он мечтал своими руками построить автомобиль. На наших глазах эта задумка осуществилась: вскоре на улицах города появился необычного вида легковушка с мотоциклетным выхлопом. А в минуты короткого отдыха в бригаде очень любили пошутить, посмеяться, и тут запевалами всегда выступали любящие юмор Вячеслав Бакуров и Виктор Лазуткин. Последний очень много рассказывал об эпопее поднятия целины в Казахстане, романтике и ударной работе. Мне потом приходилось трудиться и учиться в разных местах, но свою первый рабочий коллектив, ставший настоящей школой жизни, забыть невозможно.

Поменяв гаечный ключ и пассатижи на перо еще отчетливее понял, сколько талантливых и самобытных людей живет в Ливнах и районе, причем, независимо от профессии и социального статуса. Я их встречал у токарного станка, на стройке, у пульмана, на фермах, в органах управления, да и в своей газете. Таких людей замечали в области и Москве, приглашали на работу в очень солидные государственные органы. У всех на слуху тогда были фамилии Александра Блынского, Валерия Селитренникова, Александра Кислякова, освоивших начальственные кабинеты Орла и столицы. Очень наглядный пример такого взлета произошел и с моим коллегой А.Н. Бахтиным. Опытный агроном, успевший поработать и за рубежом, он с сознанием дела писал о селе и сельчанах на страницах районной газеты. Вскоре его пригласили в областную «Орловскую правду» все тем же заведующим сельскохозяйственным отделом. Не затерялся агроспец и там, завоевал немалый интерес  более широкой аудитории и уважение таких авторитетных руководителей как  Е.С.Строев. И когда его перевели в аппарат ЦК КПСС секретарем по сельскому хозяйству,  Егор Степанович не забыл о Бахтине и взял его с собой в Москву помощником. Уже позже Александр Николаевич снова вернулся в журналистику и возглавил в столице отраслевой журнал.
 И таких историй карьерного взлета ливенцев многие десятки, если не сотни. На морях и океанах, например, они становились капитанами и флотоводцами, как контр-адмирал В.М.Мартиросян или капитан первого ранга  М.А. Добродеев.  А в Санкт-Петербурге мне было достаточно пройти по аллее прославленного авиаконструктора Н.Н.Поликарпова, гения истребительной авиации, чтобы ощутить аромат героики земляков. Эта земля во все времена оставалась плодородной не только на хлеб...