Потерянная находка

  Мы пораженно застываем над кейсом. Гром и молния! Это не может быть взаправду!
- Пересчитаем?
  Твоя рука тянется к содержимому кейса, замирает. Словно хочет погладить, пальцы плавно сжимаются и разжимаются. Мое состояние нереальности происходящего усиливается с каждой секундой. Невозможно. Только не со мной.
  Наконец твоя рука касается их. Благоговейно, осторожно. Затем движения пальцев становятся смелее. Слышу твое прерывистое дыхание, перевожу взгляд на лицо. Почти не узнаю, это точно ты, моя старая подруга? Рот возбужденно приоткрыт, зрачки расширены, моргаешь. Пытаешься пересчитать. Бросаешь мне недовольно:
- Помогать не собираешься?
- Я тебе доверяю, математик, - пытаюсь шутить.
  Считаешь ты долго. Сбиваешься, ругаешься, начинаешь заново. Под конец прижимаешь некоторые купюры к себе, к груди. Это оно, счастье, говорит весь твой вид.
- Четыре! Понимаешь? Четыре! - смотришь на меня вопросительно, пытаешься растормошить: - Да что с тобой? Ты не понимаешь? Четыре миллиона!
- Пополам два, - говорю.
  Твое лицо непроизвольно вытягивается. На нем отчетливо читается разочарование, какая-то детская обида. Совладать с собой тебе сейчас не просто.
- Конечно, два, - отвечаешь глухо. Мне становится смешно:
- Убьешь меня ради четырех?
- Что? Нет, конечно! Как тебе это в голову могло придти! - оскорбленно замолкаешь и вдруг выдаешь: - А ты меня?
  Фыркаю. Ты расслабляешься, пристыженно улыбаешься. Сидим какое-то время в молчании, погруженные в свои, крайне разные мысли.
- Так что, делим и по домам? Обрадуем родных.
  Готовишься подняться с колен, решительно тебя останавливаю:
- Нет никаких сомнений?
- Каких?
  Говорю гораздо увереннее, чем чувствую:
- Если мы нашли, кто-то потерял.
  Напряженно кусаешь губу, между бровей пролегает морщинка:
- Думаешь, нас выследят? И придут за ними?
- Я  думаю о том, что это кто-то потерял. Свое, - говорю, четко разделяя слова.
- А как же, что упало, то пропало? - нервно хмыкаешь. - Нет, ну что ты предлагаешь?! - вскрикиваешь, резко подскакиваешь, машешь руками, начинаешь наматывать передо мной круги. - Нет, ты вообще о чем? Нам нужны они! Я расплачусь наконец-то с долгами семьи! Спасу родителей, себя! Купим свою квартиру! А ты... сможешь получить образование! Образование, которое ты так сильно хотел! Мать отправишь в путешествие, старушка сможет мир посмотреть! Да и...
- Остановись! - кричу. Действует. Мы стоим, смотрим друг на друга, разглядываем, будто впервые. Ты с немой мольбой, а я растерянно. Не знаю, что делать. Я этого никогда не хотел. Не мечтал.
- Прости за банальность, но не в деньгах же счастье. Тем более так. Вдруг это чьи-то последние? Кровно заработанные? Необходимые, как воздух?
- Не бери чужое, не лезь в чужую жизнь. Не делай людям зла, не пытайся их осчастливить... Ты весь в свою благородную, но нищую мать! - обвиняешь ты зло, но сразу же отступаешь, говоря устало: - Я не счастье покупаю. Избавление.
- Я не возьму их, - отступаю. - Тебе мешать не стану.
  Вздыхаешь. Отстраненно киваешь:
- Не буду тебя уговаривать.
  Решительно забираешь два. Оглядываешься. Я стою вполоборота, не пытаюсь поймать твой взгляд. Жду. Помешкав, ты забираешь все. И уходишь, не оглядываясь. Никакого мне доброго пока, эмоционального прощай. Я совсем не скала! Во мне будто просыпается спящий до этого момента эмоциональный вулкан. Хочется догнать, отобрать, заново переговорить, убедить. Вернуться в прошлое. А еще лучше изменить его, чтобы ничего этого вовсе не происходило. С мыслями, что это есть, а точнее, было, действительно произошло, ухожу.