Колдунья и оборотень

Это не первая сказка,
в создании которой, мне помогали
всемогущие боги.
И опять я выражаю им огромную
 благодарность за помощь.
 
 
Живёт колдунья молодая
Там где-то, на краю деревни.
Колдует, людям помогает,
Читая заговоры древних...
Однажды девушка пришла
 И попросила приворот.
Колдунья зелье ей дала
 И проводила до ворот.
Но возвращаясь через лес,
Нашла заветную траву,
И появился интерес
Самой узнать свою судьбу.
Сварила огненное зелье
И травкой обвела лицо,
Оставив целый мир за дверью,
А в воду бросила кольцо...
- Мой суженый, откликнись, где ты?
И посмотрела ведьма в воду -
Размыты линии портрета...
Лицо ли там, или волчья морда?
Вода в котле бурлила, злилась,
И суженый исчез из виду.
Не знала ведьма , что сложилась
История любви завидной.
А парень был, Лесной Охотник,
Его любила та девица.
Их встреча стала мимолётной,
И зелья не пришлось напиться.
Ну а, колдунья молодая,
Пошла на ведьмину поляну,
Трава нужна совсем другая,
Чтобы узнать кто тот желанный.
У кромки леса  волк огромный
Встал, принюхиваясь к ветру,
Красивый, сильный, бесподобный,
Он даже не взглянул на ведьму.
Исчез во мраке леса волк,
А сердце ведьмино забилось,
- Ах, что-то не возьму я в толк,
Что тут со мною приключилось,
И почему так бьётся сердце,
 И от чего душа трепещет.
Быть может в воду поглядеться,
А то меня-то кто подлечит?
Она пришла с травой из леса,
Но нужно было ей на рынок.
Не посидишь в избушке тесной,
Когда в руках рецепт старинный.
Охотник продавал на рынке
Звериных шкурок сороки
На шубы женам брали спинки,
Но торговались мужики...
Вот тут колдунья и узнала,
Кто стал теперь её судьбой.
Но даже подходить не стала,
Скорей, скорей, бегом домой!
Она металась по избушке,
Она не знала, как ей быть!
Зачем же зелье для присушки,
Сама дала, чтоб опоить?
Как знать  могла, что этот образ,
Вдруг станет для неё желанным.
Был зря цветок коварный сорван...
Луна округлая дрожала...
Она гуляла по полянам,
Она рвала цветы и травы...
И образ милый и желанный
Всё вспоминала... Вспоминала...
Там на опушке, как потерян,
Лежал огромный чёрный волк.
Застрял в ловушке меж деревьев,
И выбраться уже не смог.
Колдунье стало волка жалко-
Зачем губить такое чудо?
И, не боясь себя испачкать,
Взялась тянуть его оттуда.

А дома раны рассмотрела,
Нашла бинты и полотенце,
Мазь изготовила и щедро
На раны наложила средство.
На утро вновь пошла на рынок.
Охотник там не появлялся.
Купила ткань, еды и мыло,
Ещё купила хлеба, масел...
Вернулась, смотрит - нету волка.
И след тянулся снова к лесу.
Пуста, как жизнь, её светёлка.
Жизнь без любви не интересна.
Она нашла свою пропажу.....
Но ... что такое ? Он -  Охотник!
А ей легко, не страшно даже,
Любимый должен быть свободным.
Взглянуть в глаза своей судьбы,
У оборотня взгляд особый.
Судьба услышала мольбы,
Как под луной он бесподобен!
В деревне паника, облава-
Замечен оборотень был!
Ну вот тогда ей страшно стало
Спасти того, кто сердцу мил!
Из пепла розовой рябины
Круг оберега возвела.
Теперь её он не покинет,
Не пустит волка в лес зола.
Потом ей надо сбить со следа
 Охотников и мужиков.
Подумала немного ведьма,
Нашла волшебных порошков.
Создать иллюзию, обман?
Она умела это с детства!
Ей оборотень помогал,
К утру готово было средство.
И вот в лесу, промеж деревьев,
Мелькает тень большого волка.
Стреляют и бегут за тенью,
Сейчас догонят!!! Но... без толка...
Исчезла тень в густом тумане...
Охотники среди болота...
В бреду, в дурманящем обмане,
И одолела их зевота...

Спасти теперь свои бы шкуры!
Найти бы из болота выход!
А там и тучи небо хмурят,
Да, заблудились они лихо!
Дня три водила хороводы,
Раздухарившаяся ведьма.
Потом преподнесла свободу -
Сама спасла перед рассветом....
Ей благодарны все соседи.
И мужики прям влюблены!
Но очень важно было ведьме,
Чтоб оборотень с нею был!
Любимого спасла колдунья,
Но любит ли её Охотник?
Он исчезает в полнолунье,
Как будто его кто-то гонит...
Но взгляд в сиянии луны,
Ей говорит, что он влюблён,
Глаза его огнём полны,
Её он любит, любит он!
Ей так хотелось быть счастливой,
И просто верить в дивный рай!
Жизнь в этом мире суетлива,
Но ей судьбу не  выбирать.




Ненила

Запыхавшаяся девушка в цветастом сарафане, с тяжелыми жемчужными бусами на шее, голубой лентой в тощей черной косе и кожаным девичьим венчиком с золотыми кольцами, обрамлявшими бледное лицо, толкнула дверь старой, уже наполовину вросшей в землю, избушки. Она бежала через всё село, до самой ведьминой избы, чтобы только успеть сделать всё что она хотела, пока родители и слуги не хватились её и не начали искать.

Солнце еще не встало, над горизонтом появился только первый робкий луч, а ведьма уже была на ногах и прилежно разбирала пучки трав для своих рецептов. Готовясь к предстоящему обряду, завела тесто из ржаной муки, а для этого ей пришлось уже изрядно побегать, собирая воду из трёх колодцев, расположенных довольно далеко друг от друга. А вот и первая посетительница - Дочь старосты села, и чтобы этой девице, у которой всё есть, приходить сюда.
-  Доброе утро, Ненила! Мне очень-очень нужна твоя помощь! - прошептала Акулина, она бы и прокричала, но дыхание сбилось от дальней пробежки, да и дело её было слишком личное.
- Сядь, успокойся, я помогу, – приговаривая и усаживая гостью, Ненила уже зажгла пучок трав и обвела вокруг лица, снимая все её мысли, желая убедиться, что помощь действительно нужна. – Хорошо, я помогу тебе, но приворот не решит твоего счастья!
Акулина знала к кому шла, но что ведьма сама догадается о причине её визита было удивительно. Хотя девушка настроена решительно, пусть он сначала выпьет зелья, потом увидит, как она богата, пусть даже не самая красивая, не такая вот, как эта ведьма Ненила, но на то она и ведьма, чтобы сводить с ума без зелья, а ей, хватит денег отца да немного колдовства, чтобы заполучить в мужья того, кто ей понравился.
- Так ты поможешь?
- Хорошо, ты знаешь имя парня?
- Он охотник. Приходил к отцу за разрешением торговать на рынке пушниной. И должен ещё раз прийти, чтобы отец сам проверил качество товара, но я не расслышала его имя, зато, как только увидела … - девушка завела глаза к потолку, потом потупилась, чуть краснея… - Я … мне очень понравился новый охотник! Поможешь? – Глаза Акулины наполнились слезами, большие, словно неровные верёвки, губки скривились. Девушка уже шмыгнула носом…
- Да, что ты, успокойся, - торопливо, погладив по голове гостью, подала ей склянку, - вот, возьми это, когда будешь угощать его чаем, подлей это в чашку. Иди, всё будет хорошо.
Она вышла вместе с гостьей за дверь, ей избушка не была отгорожена от мира изгородью, но всё же она имела свою территорию, которая была известна всем жителям деревни. Ведьма Ненила была молодой, девушкой, но в этой избе жила ещё её бабка и прапрабабка, и все знали, что к ведьме лучше относиться уважительно и даже с опаской, мало ли чего может подсыпать она в своё зелье. Как-то раз Ненила подмешала в зелье одному развязному молодому человеку порошка, от которого тот три дня промаялся в нужнике, и всё от того, что тот нагло пялился на неё и намекал на встречу попозже ночью, при этом желая получить травки для привлечения девушек. А что Ненила была хорошей ведуньей нечего было и сомневаться, ведь все её предшественницы были известны на всю округу. В глазах Ненилы отразился луч восходящего солнца, озаряя её лицо румянцем, которого никогда на было на бледном личике Акулины. Девушки распрощались, гостья побежала в предвкушении исполнения желаний домой, ей надо было поторапливаться.


По земле от дубов и сосен
Стелет тени Ярило - Солнышко,
Мы его о любви всё просим,
О мужьях, да о тихих женушках.
Разливается рек течение,
Словно Род приходил на трапезу.
Не проси за любовь прощения,
Пусть душа оживает красками.
Поклонись Стрибогу-прадедушке,
Пусть ветра-ураганы - плачами.
По душе выбирая девушку,
От богов и судьбы не спрячешься.


А Ненила улыбнулась Солнцу, поклонилась Богам, произнеся что-то себе под нос, подошла к деревянному идолу Стрибога, стоявшему у стены её избушки с незапамятных времён, погладила лицо его, как будто он был живым и родным прижалась всем телом к нему, прося о чём-то… Потом поклонилась до земли… у самого идола она увидела росток травы… Странно, откуда взялась она здесь. Когда как говорила бабка, за ней всегда нужно уходить подальше в лес, да ещё и в день Купалы, который прошел давно, и лето быстро и неотвратимо катилось к осени, как будто день к закату…
Она сорвала стебелёк, чувствуя, что он нужен ей, закрыв глаза постояла немного у идола и поклонившись ещё раз заре, ушла в дом. Ей нужно было работать.  С минуты на минуту должны принести младенца для обряда перепекания. Этот обряд могли проводить и со взрослыми людьми, если вдруг, они тяжело заболеют или покалечатся. Для таких обрядов печь в её доме была не совсем обычной, а несколько увеличенной, чтобы туда можно было поместить и взрослого человека.


Ненила только успела завершить приготовления, как принесли младенца. Мальчик родился недоношенным, мать его умерла, так что все заботы о нём легли на руки отца и его старой матери, но отцу не место при таком действе, так что его Ненила выпроводила сразу и приказала ждать не ближе ста шагов, придерживая собаку, сопровождавшую повозку на которой они привезли младенца, до определённого сигнала.  Отсутствие изгороди у избушки ведьмы не мешало ей держать ненужных гостей подальше от своего жилища.
Времени на ритуал требовалось не так уж много. Ведьма проворно лишила младенца пелёнок, уложили на готовое уже, раскатанное ржаное тесто, запеленали почти полностью в это тесто, оставив только рот и нос открытыми. Дальше Ненила осталась в доме одна, выпроводив его бабку за дверь, положила ребёнка на лопату и отправила ребёнка в уже вычищенную, тёплую печь.  Старушка в это время обошла трижды дом, и заглянув в двери, спросила:
- Здорово, доченька, что делаешь?
- Хлеб пеку, матушка, - ответила Ненила, так словно именно этим и занималась.
- Ну, пеки, пеки, да не перепеки! –проговорила старушка, знакомые ещё её бабке с детства слова.
Ненила открыла заслонку. Через увитый красными лентами специальный хомут подцепила запёкшийся свёрток на лопату и вытащила наружу, пытаясь подать его бабке, та, замахав руками запричитала:
- Сырой хлеб-то, тяжеловат ещё! - в ответ на что, Ненила говорила:
- Ничего, здоровА, донесёшь, - но бабка махала руками, выходила за дверь, отказываясь брать «непропечённый хлеб», а ведьма вновь послала лопату с ребёнком в печь.
Обойдя три раза избушку, старушка вновь входила, и всё повторилось трижды. А вот уже после третьего раза, ребёнка извлекли из запечённого теста и дали знак отцу отпустить собаку, которой это тесто и отдали на съедение.
- Я нареку его Святогор, баба Проскева, - сказала Ненила, заворачивая ребёнка в новые пелёнки, взамен старых, считавшихся плохими, больными, которые дарила новорожденному сама ведьма, в знак новой жизни, - Новое имечко-то дитятино никому не говори, да раз кормилицу не сыскали, корми коровьим молоком, разводи его водицей, чуть позже кашицу варить будешь. Корми почаще, да по чуть-чуть. Эх, да не мне тя учить, сама вон скольких сынов вырастила.
- Спасибо, Ненилушка, да сколько было сынов, все погибли в чужих краях. Вот и радости осталось, что Никодимушка, да отец его, Федот. Хоть он и вдовцом стал, а невестушка только и успела, что сына родить, - запричитала старушка, подхватывая внука на руки.
Ритуал завершен. Ненила проводила счастливых посетителей за дверь, приговаривая заклинания и ободряя отца и бабушку.
Ведьма вернулась в дом, прибирая, ставшие ненужными до следующего ритуала предметы.
И так Акулина из ума не выходила. Ненила, вдруг вспомнила, что до сих пор никто не полюбил её – она знала это, как знала всё про всех, кто приходил к ней. Но и сама она не полюбила никого.  Это она тоже знала потому, что, когда Акулина заводила к потолку глаза, Ненила вдруг поняла, что никогда не дышала она так порывисто и не хотелось ей вот так же вырваться от всего мира, лишь бы заполучить любимого.
Провозившись всё утро с травами, настойками и приняв несколько посетителей, Ненила всё никак не могла выкинуть из головы мысли о суженом. Она видела, что Акулина хочет заполучить этого охотника, точнее – почувствовала это, увидела и то, что она будет целовать своего избранника, но почему-то сомневалась в том, что ему это понравится. От того и дала девушке настойку, действующую только небольшое время, чтобы охотник, если и попробует её, не был куклой в руках взбалмошной девчонки.
Всё ещё не в силах выбросить из головы мысли о суженом, Ненила подошла к котлу, в котором варила зелье и в котором читала судьбы людей, когда это было нужно. Ей давно уже было пора убрать котёл с огня и идти в лес за травами. Но произнеся одно из почти запретных заклинаний, Ненила вытащила из-за лифа сарафана стебелёк травы, который сорвала на рассвете, и обвела им сначала своё лицо, потом по краю котла, проговаривая просьбу о том, чтобы боги показали ей лик её суженого. Бросила стебелёк в центр кипящего зелья. Котёл откликнулся бурлящими пузырьками, и потом чистой, почти зеркальной гладью. Ведьма заглянула в него, как в сердце мирозданья, с ужасом и жаждой познания.

На чистой глади показался мужчина, высокий, крепкий, в роскошной шевелюрой чёрных волос, перевязанных тканым оберегом. За его спиной был виден лук и стрелы, Ненила хотела поближе всмотреться в лицо человека, даже задержала дыхание, но в котле замутилась вода и вместо человека появился большой чёрный волк, лежащий на поляне, и она, Ненила, с окровавленными руками. Девушка отшатнулась от котла, будто ошпаренная, и уже повернула голову, чтобы уйти, но обернулась ещё раз, глядя на воду. И удивилась ещё раз. В котле появился ещё один волк. Только на много светлее, почти белый. Последнее, что показало ей зеркало судьбы – это пара волков, бегущих под полной луной.

Ненила бы испугалась, если бы не привыкла к страшным видениям в своей жизни. Сколько раз она видела ужасы и пострашнее, но всё это её мало касалось, а теперь она решила зачем-то узнать свою судьбу, хотя и знала, что нельзя этого делать. Не стоит. Но ей показалось, что сам Стрибог послал ей этот росток травы, которого не должно было быть здесь и сейчас. Но как бы то ни было, ей нужно было заниматься делом.
Лето на исходе, и пора запасать последние травы, готовые помочь ей в самых затруднительных ситуациях. Закрыв голову платком, подхватив огромную корзину, Ненила вышла за дверь. Поставила к двери батожок, чтобы случайный посетитель знал, что её дома нет.

Пора в лес. Нежный, ждущий её, добрый и родной лес. Там под лазурным куполом неба вставали, как верные стражи ряды деревьев, чистым, мягким, тёплым ковром расстилались изумрудные травы, предоставляя ей возможность лечить людей и животных, а ещё наслаждаться солнечными лучами на ароматной зелёной постели.
Войдя в лес, Ненила сбросила платок на плечи и распустила волосы. Тут ей можно было всё. Чистой волной они рассыпались по плечам и спине, стекая до самых щиколоток. Ненила могла бы завернуться в это тёмно-русое бархатное волшебство. Она любила гулять по лесу иногда освободившись от сарафана и даже рубахи, подставляя тело горячим лучам, но не сейчас. Сейчас она торопилась, и откинув волосы назад, поспешила к Ведьминой поляне.
Свойства осенних трав отличны от тех, что были собраны весной и летом. Ближе к осени собирались травы для заговоров присухи, но её волновало не это, она хотела найти траву, с помощью которой можно было узнать кого она видела сегодня в зеркале судьбы.
У самой кромки леса она увидела огромного чёрного волка, который стоял прямо посреди Ведьминой поляны. Ненила встала, облокотившись на берёзу, а волк, обернувшись на неё, посмотрел, как будто изучая. Потом спокойно, даже гордо и неторопливо пошел прочь.
А Ненила почувствовала волну, обжигающую её тело, и сердце забилось так, что она подумала его услышал даже волк, давно уже исчезнувший из виду. Она прижалась спиной к белому стволу берёзы, закрыла глаза, произнося молитву Богине Макоши, и вышла из тени деревьев.
Ведьма ничего не боялась в этом лесу, она гуляла здесь с детства, знала каждую травинку. Помнила каждую кочку под ногами, и даже звери лесные никогда ещё в её жизни не пытались навредить ей. Чего не сказать о её родственнице Акулине, очень дальней родственнице по материнской линии, но отец Акулины был старостой села уже в пятом поколении и не подпускал к себе лишний народ. Вот и Ненилу он когда-то не пустил даже на порог дома. А ей нужна была тогда помощь.
А теперь… Теперь она привыкла со всеми проблемами справляться сама, одна. Бабушка умерла на её руках, но успела передать все знания и всю силу колдовства молодой девчонке, точно зная, что из неё получится настоящая ведьма.

Ненила принялась за сбор трав, времени у неё было совсем немного и нужно было спешить. Тем более, что сегодня её ограничивало не только солнце, но и собственные планы. Она не забыла отыскать и Ведьмину траву, поскольку мысли о том, что она увидела перед выходом из дома не давала ей покоя. Она твёрдо решила воспользоваться древним рецептом и узнать не только лик суженого, но и узнать его имя и судьбу, а для этого нужно было ещё кое-что, кроме трав. Положим, что высушенные тела кузнечиков, жаб и мышей у неё были. Не первый же день она живет на свете - у неё всегда есть запас.  Но вот кровь курицы и печень кабана ей были нужны свежие. А для этого нужно было идти на рынок. Обед по этой причине откладывай до ужина.  Хотя в лесу можно было до отвала наесться малины, костяники, кислицы, так что желудок нельзя было назвать абсолютно пустым.
Ненила направилась домой, проходя мимо того места, где встретила волка, удивилась опять тому, как быстро и громко забилось сердце, остановилось на полсекунды, прикрыла глаза, выдохнула и поспешила приступить к осуществлению планов.  В избушке она быстро разложила и развесила травы для просушки.
Отряхнув волосы, заплела косу, не утруждая себя завязыванием ленты, она просто накинула на голову красный платочек, закрепив его концы под косой. И надев аккуратные лапоточки, отправилась в село.
День был в разгаре. Конечно, следовало приходить на базар с утра пораньше, чтобы прицениться и выбрать наиболее лучший товар, но у Ненилы и времени не было для этого, и к обеду было проще торговаться, а ей как раз это и было нужно. С деньгами у неё было не очень, и если бы не Акулина, с её заказом, то денег бы не было вообще. Не то чтобы они не водились совсем, но плата за её услуги была всегда добровольным делом, да и не все могли оплатить их, а помогала она всем, без выяснения кто может заплатить, а кто нет. В последнее время пока ещё не был собран и продан урожай, а прошлогодние запасы давненько закончились, мало кто рассчитывался монетами, все старались поделиться тем, что было добыто или принесено из леса, а вот Акулина с её папашей имела возможность не экономить.
Проходя между рядами деревянных столов, ведьма высматривала голосистых хозяюшек, которые готовы были продать курицу. Чтобы нести домой ещё живую добычу. А вот печень кабана можно было купить только если очень повезёт. Не сезон был ещё для такой охоты, но людям надо было есть, и иногда на рынке появлялось свежее мясо. Печень же обычно отдавали бесплатно, лишь бы она не пропадала, хотя у охотников всегда были собаки, которым и доставался непроданный товар.
При мысли о собаках, Ненила почему-то передёрнула плечами, как будто ей было страшно даже подумать об этом, и вздрогнула, остановившись у прилавка с мясом…  хотя её взгляд привлёк следующий стол. Там была пушнина. Откуда хоть и в конце лета, но всё же, ещё летом, откуда такие отличные шкурки? Бобры, белки, куницы, соболя, песцы и даже горностаи, чего только не было на прилавке. Сороки лежали, переливаясь особым завораживающим блеском, будто предлагая себя сами, без усилий продавца…
Продавец, вот кто привлёк её внимание, и… что это? Её сердце застучало как барабан, почти выпрыгивая из груди. Боже, это что за день сегодня такой? В который уже раз её сердце сегодня ведёт себя так необычно, и к чему бы это?
Новый продавец не даром привлёк её внимание, она уже догадалась что именно для него сегодня она сегодня делала приворот, но почему-то взглянув в его глаза, отражающие солнце, она пожалела, что он может даже на время полюбить Акулину… Её сердце сжалось от этой мысли, и вздрогнуло.
А народ у прилавка с сороками толпился даже несмотря на то, что было уже поздновато, пара покупателей с гордым видом действительно с чувством обладания ситуацией торговались за набор шкурок для роскошных шуб, а все остальные галдели и подзуживали то покупателей, то продавца. То и дело раздавался смех после неприличных шуточек, и ровная тихая речь продавца, которая держала на себе весь торг, как стержень.
Ненила понаблюдала ещё, послушала, узнала его имя. Нестор, «тот, кто всегда возвращается домой», прокрутила она в своей голове значение его имени, интересно куда он идёт и куда возвращается, думала она, разглядывая белую рубаху, под которой явно читалось крепкое тело, руки были не большие, но проворные, как будто все движения удавались легко и просто, никакого ощущения неловкости или зажатости, хотя и было видно, что он тут ещё не всех знает, но уж точно ничуть не отягощён этим.
Речь его тянулась, как вечерняя песня, он не повышал голоса, но его слышали все.  И слушали все, даже богатые покупатели, которые и сами могли похвастаться тем, что могут управлять людьми, и те чувствовали в нём силу. Его тёмно-карие, почти чёрные глаза, широкие скулы, прямой нос, гордый вид, всё говорило о недюжинной силе и быстрой реакции. Отблеск пряди волос, казалось походил на цвет вороного крыла. Было на что засмотреться молодой девице. Ой, было…
Ненила, приобретя всё, что искала, отправилась домой, она бы ещё полюбовалась новым охотником, но понимала, что нельзя этого делать, во-первых, люди могут понять, что она заинтересовалась чужим человеком, во-вторых –он мог заметить её и посмеяться над ней. Ну уж точно она не хотела этого. И без того было больно осознавать, что сама своими руками отдала свою судьбу Акулине… но если её судьба – этот человек, то почему тогда она боится, что потеряла его? Или она боится совсем не этого? Она пришла домой, быстро сделала все текущие дела, пора было приступать к обряду…
- Стрибог-батюшка, покажи имя моего суженого! – произнесла ведьма, нависнув над котлом, в котором уже увидела Нестора. Теперь ей нужно было узнать его имя. То, которое никто не знает. И Сыпнув в котёл измельчённого порошка из засушенных кузнечиков и жаб, принялась вглядываться и читать выплывающие символы – Бранивул! – она уже была готова обрадоваться, но сообразив, что, имя-то не простое и не спроста его носит этот человек, вновь посмотрела в котёл. А там появились два волка. Чёрный и белый, как и утром, они бежали вместе, но дальше их обступили чёрные тени, словно жуткие мороки нависли тени над волками, и чёрный волк бился и ними. Потом появилась Акулина, но её лик вздрогнул и растворился в воде, уступая место черному беспроглядному мраку… нужно было завершать ритуал, ведьма знала, что слишком долго смотреть в зеркало судеб нельзя, и без того она поняла главное – над миром нависла тьма, и ей придётся прогонять эту тьму.

Ей стало страшно, но сидеть дома она тоже не могла. Это было просто невозможно. Немного побродив у дома, ещё раз попросив поддержки у идола, будто у последней надежды, Ненила отправилась в лес. Там, как дома она всегда набиралась сил и успокаивалась. Вот и в этот раз не обращая внимание на приближающиеся сумерки, наоборот, желая полюбоваться закатом, пошла по знакомой тропинке всё дальше и дальше чтобы только не видеть села, не встретить никого из знакомых. Вот уж точно никому из местных и в голову не придёт уходить в лес на ночь глядя, никому, кроме неё.

Она даже не заметила, что с тех пор, как она проводила бронзовые лучи солнца за горизонт, попрощавшись с каждым, будто теряя его навсегда, прошло много времени, и луна уже освещала своим серебристым оком округу. Молодая ведьма прекрасно ориентировалась в своём лесу и при луне. Совершенно не опасаясь заблудиться, она уходила всё дальше. Вершины берёз уже затронули первые холодные ветра, сделав листья тонкими и звенящими.
Ненила подняла глаза к небу, заглядывая в тёмный лик луны. Сосны упирались в небо тысячами иголок, как будто прокалывая ими воздух, от чего он становился чуть терпким и тягучим. Этот приятный аромат входил в неё, помогая ей дышать, возвращая уверенность в себе, спокойствие, уравновешенное состояние.
Так было… Было всегда... От чего же сейчас ей не помогает этот воздух? От чего и в облаках, и в ручье, всегда таком весёлом и приветливом, и в кронах деревьев она видела только одно лицо. Отчего это видение не даёт ей покоя? И надо же было появиться Акулине с её просьбой, Ненила вздохнула, поплотнее запахивая душегрейку и поправляя большой цветастый платок на плечах.
Старые сосны, разбуженные ветром, пели для неё песни. Мягкая подстилка из многолетних опавших иголок могла бы послужить и местом для ночлега, но она не собиралась останавливаться. Она всё шла, не разбирая дороги. Хотя через некоторое время и поняла, что слишком уж далеко уйти ей не удалось. Она опять пришла к той самой Ведьминой поляне, на которой сегодня встретила волка.  Оказавшись там, Ненила решила ещё разок полюбоваться на луну, да и отправляться домой, и она уже сделала шаг из тени деревьев, но то что она увидела, заставило её вскрикнуть и остановиться. А потом бегом рвануть вперёд.

На серебристой от росы траве, в лучах луны, как будто в колыбели лежал большой чёрный волк, насквозь пронзённый огромной метательной стрелой. Видимо кто-то опять принялся ставить ловушки в лесу. Давненько такого не бывало. Подбежав к волку и осмотрев его, она поразилась только что с такой раной он всё ещё жив. Но ему требовалась помощь. В первую очередь надо удалить стрелу.
От размеров этого орудия убийства у Ненилы кровь застыла в жилах. Но что было делать. Со стрелой в теле тащить его было просто невозможно. Быстро, уверенно, как будто волшебный воздух наконец начал действовать, она огляделась, нашла, даже не зрением. – чувством, нужные травы. Ну, хоть, слава богам, волк пришел именно сюда, где есть всё, необходимое для спасения. Несколько листов подорожника она сунула в рот, разжевывая их в кашицу. Потом встала, подняла подол сарафана, оборвала край рубахи, перевязать рану нужно чистой тканью. А отрывать от платка – не совсем удачная идея, платок нужен будет чтобы тащить волка домой.
Обломить наконечник было трудно, слишком уж толстое древко у стрелы хорошо хоть всегда с собой есть нож на случай, если траву нужно будет срезать. Ненила сточила древко возле наконечника, потом обломила его. Двумя руками Ненила взялась за древко стрелы, потянула… нет. Нужен рывок. Иначе будет больше боли, больше крови, больше опасности.
Пара вдохов. Всё – рывок. Стрела в руках ведьмы, а зубы волка щёлкнув, сошлись у самой кожи девушки, прорезав, как ножами, ткань сарафана и рубахи от бедра до самого низа подола. Ну хоть так, всё же он мог и руку ей откусить, принимая во внимание размер его челюсти. Дальше всё быстрее и проще. Кашицей из листьев она проложила рану. Потом приложила целые листочки, перевязав рану. Хотя то что тело было проколото насквозь вызывало у неё страх. Это даже не опасения – это ужас. Но руки привычно совершали требуемые процедуры. Ненила даже не задумываясь, просто спасала его.
В лучах луны, как будто в колыбели, лежал большой чёрный волк….
А рядом в разорванном сарафане с окровавленными руками сидела девушка, на её лице смешались ужас и блаженство.  Уверенность в себе и отчаяние. Но всё это не могло помешать ей. Ни за что. Она сдёрнула с плеч платок, расстелила его на траве и взялась перетягивать волка на ткань. Его надо было утащить домой, тут помочь ему она не сможет.
До тропинки ей удалось дотянуть его довольно быстро, но дальше будет сложнее, она знала это. Добравшись до другой стороны поляны, она присела передохнуть и поправить волка на платке, чтобы его рана не причиняла ему беспокойства. Приговаривая заклинания или просто шепча «Потерпи. Потерпи, скоро тебе станет легче», она обняла голову зверя, поцеловала в лоб, потом положила на колени, и принялась гладить.
Она знала, что облегчает ему боль, просто прикасаясь к нему. Не зря же была ведьмой. Но и ей почему-то очень хотелось прикоснуться к волку, приласкать его, будто от этого зависела и её жизнь. Она провела пальцами по пасти, немного приоткрыв её. Белый зубы блеснули в темноте, притягивая своим совершенством.  Она не боялась ни его укусов, ни его агрессии, она просто была потрясена его совершенством и не могла уже отказаться от него.
Ведьма ещё раз склонилась над волком для того чтобы поцеловать его. Но пора было уже двигаться дальше. Иначе кто знает, как и почему он попал в ловушку, не появится ли её организатор. Да и вообще, ей ещё предстоит выяснить, кто это в лесу стал опять охотиться таким образом. До сих пор дичи и зверья хватало всем, без применения таких стрел. Значит её видения были верны. В лесу появилась сила, с которой ей ещё предстоит столкнуться. Ну, что ж, посмотрим ещё кто кого…

Она успела добраться домой ещё до наступления рассвета. Волка нужно было спрятать, не стоило её посетителям знать, что в доме теперь есть ещё кто-то кроме неё. А её изба далеко не терем, в ней нет множества комнат и укромных местечек, всё её хозяйство умещается в одной помещении, за исключением полатей, перед которыми сделана небольшая отгородка, чтобы её постель никто не видел, хотя это было сделано давно ещё когда болела бабушка, чтобы никто не видел её и не тревожил понапрасну. Ну вот теперь настало время волка. Она может поспать и на лавке. А волка ей всё равно придётся лечить долго, так что там ему и место.
Ненила выбилась из сил, затаскивая зверя на полати, но так было и лучше, и безопаснее. После того как была сделана новая хорошая перевязка, она вымела комнату, убрала все снадобья подальше от случайных глаз, и вышла за дверь. Подойдя к старому идолу, попросила Стрибога – дедушку, чтобы он помог ей в лечении волка, и чтобы отвёл лихих, да и праздных людей от неё, пока в доме такой больной. Обняла идол, чуть постояла в лучах восходящего солнца и вернулась в избушку.

Нестор

Как скоро течёт время… это было так давно, что Нестор даже и не помнил бы об этом, если бы не был сыном Вещего Олега…
В те далёкие, тёмные и легендарные времена, когда ильменскими племенами славян правил старый князь Гостомысл, объединивший их после долгих и изнурительных войн с харазами и викингами. Пока был он молод и силён, правил из Старой Ладоги, хотя слово «правил», можно считать скорее условным определением. Разрозненные племена удалось объединить с одним условием -  они сами будут решать, что и как делать. Потому главным органом управления был общий сбор взрослого населения - вече. Именно вече решало каким будет ход их жизни. Князь же должен был обеспечить безопасность этого жития.
Гостомыслу многие годы удавалось удерживать своё княжение. Но… безжалостное время не пощадило и его.
Давно уже старый князь позабыл про ночные сны. Чаще всего ночь давалась ему для размышлений.
Забравшись на полати, он вытягивался, стараясь дышать размеренно. Это помогало думать. Равное дыхание упорядочивало мысли. Ночь скрывало всё пустое, а время, вдруг, замирало, чтобы можно было разглядеть или услышать то, чего в дневной суете и не заметишь.
Но, как быстротечно иногда было время.
Ещё недавно Гостомысла уважали соседи и ненавидели враги, хотя и пытались покуситься на его владения. Как не пытаться. Сильное и крепкое правление князя дало процветание народу. И вот уже четверо его сыновей погибли в сражениях с неугомонными хазарами и викингами, покрыв себя славой, но не оставив потомства.
Нет. Пока жив Гостомысл союз, объединивший его народ будет силён и крепок, но старый воин нутром чует, что после его кончины начнутся нешуточные распри. И что будет тогда? Даром, что ли боги отмеряли ему такой длинный, полный радостей и работы, век? Что останется потомкам?
Потомкам.
У сыновей наследников не осталось.
Младшая сгинула в Тьмутаракани. Не уберегли её от невольничьего рынка. Отомстили, но что теперь толку, когда все полегли на поле брани.
Замужество старшей дочери было весьма удачным. Что и говорить, князь умел позаботиться о своих детях. Выдав Радуну за богатого купца, торгующего византийским товаром, Гостомысл обеспечил не только её безбедное существование, но и процветание Новогорода, который был возведён на берегу Ильмень-озера в память о Старгороде – древней столице ободритов, из коих и происходил сам Гостомысл.
Сын Радуны Вадим тоже стал купцом. Богат. Жаден. Хитёр. Что с купца взять. Вадим уже давно стал обладателем немалой казны, удесятерил женскую долю жены своей Милены, которую выбрал себе под стать. Такая же чертовка, не упускающая ни единого шанса поживиться. За копейку со свету сживёт, если не получится прошлогодний снег продать.
Пусти таких на княжеский престол, так они вскоре и земли с соплеменниками вместе продадут, чтобы свои сундуки золотом набить. Что тогда?
Кто остаётся?
Умила. Давно её муж Годслав погиб от рук данов. Но его сыновья остались живы. Умила успела спрятать княжичей. Рюрик теперь в большой силе. Варяжит. За мать отомстил. Это хорошо. Помнит свой род.
Он умён. Умел. Силён и горяч. Вон какая слава о нём установилась по землям вокруг варяжского моря, что и до Ладоги, и до Ильменя дошла. И не вспоминает никто, что этот богатырь был когда-то сиротой, на глазах которого был убит его отец.
Да, славный был воин, но доверчивый. Хотя, кому ещё доверять, как ни союзникам.
Кому? Рюрику?
Но по закону все права на власть принадлежат Вадиму.
Гостомысл заворочился в постели, устраивая поудобнее старые кости.
Ах, если бы время было не так безжалостно. Если бы Руяна или Софья могли бы пожить подольше и родить ему ещё детей. Но они умерли. Умерли, как и Ньёруна. Его любимая и старшая жена. Как же безжалостно время… брось, Гостомысл! Тебе ли жаловаться на время? Разве не ты живёшь уже, почитай, век, и всё ещё смеешь ворчать на солнце, укоряя его за слишком длинную ночь?
Хотя и ночь-то была обычной. Летней. Белой-белой, как свадебная накидка Ньёруны. Чистая. Трепещущая. Словно хрустальная.
И звонкая. Такая звонкая, что первые рассветные лучи, словно струны под умелой рукой гусляра, вздрагивали, издавая чарующие звуки.
Звуки нового дня.
Или это был сон?
Сон?
Сон.
Сон – это тебе не закон. Сон может быть сильнее любого закона!
Гостомысл опять закряхтел. Если хорошенько поразмыслить и подойти к делу с другой стороны, то сон может быть, как раз кстати.
Гостомысл довольно крякнул, поглядывая сквозь прищур на показавшийся в оконце край солнечного диска.
Вот те и ночь прошла. И поспать не успел. Благо, хоть сон поглядеть довелось. И такое бывает. Чего только не случается на земле.
- Славич! – гаркнул седой старик, свешивая ноги с высоких полатей. – Славич, я сказал!
Вот же пройдоха, опять елозит на своей Богомилой, хотя больше всех она мила, как раз Славичу. Ни одна ночь не обходится без их милования. Эх… Да и кто против? Гостомысл ухмыльнулся. Он может быть и стар телом, и стоит на краю могилы, но не выжил из ума и помнит, что должны делать мужчина и женщина, оставаясь вместе.

- Да, дядюшко – вытянувшись в струнку, перед ним предстал бородатый мужик со всклокоченными рыжими вихрами и в растрёпанной рубахе.
Ясно, что натянуть сапоги он не успел, и переминался с ноги на ногу, поджимая босые ступни.
- Зови волхвов! – скомандовал старик, - Сон рассказывать буду! – гордо заявил он, подбоченясь.
Славич, и без того всклокоченный, вовсе очумел. Чтобы старик спал? Кажись, такого не случалось, почитай лет сто! Ну, или чуть меньше…а тут – сон! Эко диво.
Но, уловив сомнения слуги, Гостомысл топнул ногой по лавке, служившей ступенькой.
- Живо! Не ровён час забуду! Что тогда? Так и жить без толкования целый век? Беги, я сказал, да Богомилу свою из сенцов проводи. А ну, как она волхвам на глаза попадётся, это ж о чём они думать будут вместо того, чтобы сон мой толковать?
И то правда. Слуга хмыкнул, кивнул, метнулся к старику, чтобы помочь ему спуститься на пол, затем исчез за дверью.

Волхвы давно уже не ждали вестей от старого князя. Но эта ночь, видно, и им далась непросто. Жившие далеко за городищем старцы, будто знали, что их позовут, встретились Славичу на полпути. Шли они неторопливо, тяжело опираясь на посохи и тихо переговариваясь меж собой. Как будто боялись, что услышит их разговор кто-то посторонний. Белые бороды старцев порозовели в лучах восхода. Затуманенные временем глаза, словно бы прояснились, как небо после дождя, стоило им только увидеть княжеского гонца.
И уж конечно, они нашли сон князя вполне объяснимым и даже вещим.  Незазорное дело позвать из-за моря сына средней дочки Умилы, дабы славный княжеский род не прервался и между Ладогой и Ильменем жилось в ладе. Неладно было обходить Вадима. Но, так сон же… а ну, как Велес рассердится, что не послушались вещего сна? Это будет посерьёзней обиды Вадима.

Вече отозвалось одобрительным хором голосов. Призвать Рюрика… да, чего там, Рюрика надо! Призвать! На том и порешили.
Не прошло и недели, как полетели послы на один из островов на Варяжском море, чтобы передать Рюрику весточку от деда его Гостомысла. Мол стар стал князь, а людям нужна защита. Да и земля богата, может быть только и не хватает ей, что ярких княжеских знамён да мудрого правителя.

Звал старый князь внука володеть этой землёй так, как и подобает княжичу. Странное послание. Разве мало он делает, чтобы братья его и мать были счастливы? Чтобы ватажники его ни в чём не нуждались? Чтобы жены его радовались ему, как солнышку?
Но, как бы ни был удивлён и озадачен Рюрик, он отправился в Старую Ладогу навестить деда.

Велика была радость Гостомысла, когда он увидел трёх богатырей, вошедших к нему, но и велико было его горе, когда Рюрик отказался от права стать князем на Ладоге и Ильмени.
- Рано мне ещё на покой, – пожав плечами сказал деду Рюрик.
- Ты пойми. Враги же кругом. Половцы, лютва, хазары, викинги, даны, саксы… - хрипло говорил Гостомысл, стараясь посеять в душе внука тревогу за свой народ. – Да, что я тебе говорю, сам небось знаешь.
- Дед, разве я отказываюсь защитить? Да по первому же зову здесь будет ватага знатных воинов. И ни один враг не посмеет даже облизнуться на твои земли! – горячо отозвался Рюрик, - Но прийти на владение… Мне хватает и острова. Моего острова. – для придания веса добавил он коротко.
Впрочем, Рюрик с братьями и ватагой, весьма опасавшимися, что он останется по зову деда, довольно скоро покинули Старую Ладогу.
И кто знает, сколько бы ещё сыновья Умилы бороздили Варяжское море, если бы не тот случай за островом Нарго. Видимо старый кельтский ярл Кетиль решил схоронить свою любимую дочь на Женском острове до замужества, но не получилось. Её ладья стала поперёк пути драккару викингов…
***
Время утекало вместе с наскучившими берегами всё дальше и дальше.
Рюрик не забыл об обещании деду. И время от времени помогал ему, посылая несколько кораблей на Ладогу. Из его тридцати лодий, всегда находились охотники побывать в уютной Ладоге и в Богатом Новогороде. Кое-кто и не возвращался, найдя там местечко по сердцу. А точнее – ладную девушку, стоящую любых приключений. Хотя сам Рюрик и его братья не торопились осесть, пусть и в суливших много выгод местах.
Если только погостить у жены их двоюродного братца… Милена была ой, как хороша собой. И уста её пахли мёдом. Ах, как хотелось иногда Синеусу отведать этого медового лакомства…. Да и Трувор не прочь был полакомиться. Поэтому, может быть, Рюрик не посылал братьев помогать деду. Не гоже вносить раздор в семью. Добром не кончится. Вадим и без того имеет все права на княжение. Рюрик не мог допустить, чтобы кто-то из братьев стал причиной вражды.
Вот и тоскливо было ему в море и тошно на берегу. Не видел он себе места ни там, ни тут. Почему бы это?

Он давно привык отмерять свою жизнь дальними походами и редкими и непродолжительными встречами с матерью, чему Умила даже не противилась.
Ей тоже было сподручнее управлять хозяйством сыновей, поскольку никто из них, не смотрю на наличие многочисленных жен и наложниц, так и не выбрал ту, которой бы захотел отдать ключи не только от своих амбаров и кладовых, но и отмерить часть своих владений, ради обеспечения будущих своих наследников.

Время текло по лёгкой ряби Варяжского моря, кутаясь в белую пену танцующих волн.
Благо, что братья всегда рядом.
Рюрик кинул короткий взгляд на багряный парус своей ладьи с изображением пикирующего сокола. Тяжелое полотнище, словно почувствовав его взор, встрепенулось и выгнулось, как женщина в первую ночь, словно отдаваясь ему.
Рюрик глубоко вдохнул. Да, и я люблю тебя. И я.
Махнул рукой Трувору и Синеусу, следящим за каждым его движением со свих кораблей.
Море почти кончилось. Справа остался Нарго. Дальше можно идти на одном течении, хотя ребята дружно гребут вёслами, размеренно и тягуче отзываясь на скрип уключин привычной песней.
Рулевой правит дальше.
Чтобы добраться до Ладоги им понадобится ещё несколько дней.
Но вдруг Рюрик услышал голоса. Нет. Как настоящий хищник, он скорее, их сначала почувствовал. Дал знак. Все замерли. Затихли. Вёсла взлетели над водой. И лишь парус всё ещё нёс ладью вдоль берега.
Запах гари. Крики. Краем глаза Рюрик уловил движение на побережье. Там за деревьями что-то не так.
По его знаку рулевые направили корабли к берегу. С каждой минутой голоса становились всё различимее. Отчётливее.
А Рюрик весь обратился в слух. Не зря ведь ему сопутствует удача.  Вот и сейчас, он понимал, что на берегу затевается что-то непотребное. Как понимал – это другой вопрос. Главное – сейчас он нужен там. На берегу.
Ватага викингов захватила ладью. Обычная славянская ладья. Вёсельных и немногочисленных охранников пронзили стрелы, выпущенные из мощных луков, ладью взяли на абордаж и причалили к берегу, чтобы воспользоваться добычей. Богатой добычей. Добро быстро разделили между собой, а тремя девушками решили воспользоваться все по очереди. Не резать же их на куски. Впрочем, почему бы и не порезать? Но, уже после того, как они станут не нужны.
Ефанда довольно быстро поняла, что эти разбойники не станут церемониться. Так с чего бы и ей не пойти на крайние меры?
- Тронешь меня – умрёшь на месте! – выкрикнула молодая девушка.

Даже Рюрик вздрогнул от этого окрика. Молодец девчонка! Жаль до берега ещё далеко и нельзя разглядеть её лица, но она уже нравилась княжичу.
А викинги дружно заржали, сопровождая хохот сальными шуточками.
Один из них шагнул вперёд, явно намереваясь воплотить в жизнь часть этих шуток. Девушка, за спиной которой спрятались ещё две, что были явно ниже её по происхождению, выставила вперёд руку.
Рюрик уже видел, как вся ватага отпрянула назад, а тот, кто намеревался полакомиться ею, упал замертво, выронив из руки пылающий факел. Песок затрещал, раскаляясь.
Викинги загудели.
- Ведьма! Ведьма! Сжечь! – завопили они, спустя мгновение, обнажив мечи и рассредоточившись вокруг девушек.
Ясно, что одной ей, пусть даже бы она была ведьмой, не одолеть тридцать мужчин с ошалело сверкающими глазами. Но насиловать свою добычу они уже боялись. Обступив девушек, они лишь связал их, стараясь не заглядывать в их глаза и не говорить с ними. Связанные локти – лучшее, что могли придумать эти вояки против беззащитных женщин.
После того, как девушки оказались связанными, викинги принялись рубить ветки и таскать их на берег, чтобы костёр был повыше. И то дело. Золото, жемчуг и шелка куда, как надежнее женских прелестей.
Киль ладьи чиркнул по песчаному дну залива, поднимая вверх облака ила.

- Девок только не троньте, им и без того досталось, - шепнул Рюрик, знаками подавая команды своим ватажникам, уже готовым кинуться в бой. Впрочем, они слишком дано знали друг друга, чтобы усомниться в понимании и умении каждого.
Бой был коротким. Тридцать викингов – вообще не сила. Тем более против той злобы, которую они вызвали своим неправедным поступком.

Раскидывая по пути лапник, Рюрик поспешил освободить девушек.
- Ты храбрая, - восторженно шепнул он, разрезая верёвки. Теперь он мог рассмотреть её лицо. Чуть удлинённое. Резко очерченное белым платком, который так и не посмел сорвать ни один викинг, со сжатыми розовыми губами, ровным носом и глазами, подобными двум чашам с морской водой.
Ой, не глядел бы ты в эти глаза, Рюрик…
Жилка под ключицей дёрнулась и затрепетала, словно пойманный лосось.
- Не в пример тебе, - парировала девушка, явно не собираясь рассыпаться в благодарностях за спасение.
- Ты считаешь, что варяжский князь может быть трусом? – всё ещё улыбаясь отозвался Рюрик.
- Князь? Где ты видишь тут князя? – процедила девушка сквозь зубы. –  Если ты князь, то почему я, кельтская принцесса должна бояться разбойников? Почему мой брат бросил семью и подался в наёмники, забыв о своём даре? Почему славяне дерутся за власть, если ты в самом деле князь? Или кто тут князь?
Глаза девушки загорелись, словно два изумруда, щеки зарумянились, шелковый плащ сполз со вздымающейся груди.
- Да не кипятись ты, садись в ладью, увезу, куда скажешь! – подняв руки, словно пытаясь подчиниться её воле, произнёс пристыженный Рюрик.
Но девушка только и сделала, что метнула гневный взор в его сторону, прежде чем скрыться в высокой траве между деревьями.
- Как хоть зовут-то тебя! – воскликнул Рюрик, отчаявшись получить ответ.
- Ефанда. – услышал он позади себя. – Её зовут Ефанда…
Как удар сердца. Ефанда…
Обескураженный Рюрик обернулся к девушкам, собиравшимся последовать за своей княжной.
- Да что же это за княжна такая, что и словом обмолвиться не пожелала?
И тогда одна из служанок рассказала ему, что это дочь кельтского ярла Ефанда. Что есть у неё брат Ольг, значит, который, как и сестра, обладал когда-то огромным даром, но потерял его и отправился в наёмники к нурманам. И много бы ещё чего рассказала, да торопилась за своей госпожой.
Рюрик послал нескольких ватажников, чтобы помогли унести добро молодой княжны куда укажут служанки. Впрочем, добычу викингов русичи тоже поделили с учетом доли девушек.
Сам же Рюрик крепко призадумался. Думал-думал и решил, что покажет ещё этой Ефанде, кто тут князь.
И не думал до этого случая Рюрик о большей власти, чем уже имел над крепкой своей дружиной Варяги-Русь, способной одолеть любого соперника в открытом поединке. Его тридцать лодий были воистину непобедимы вместе, но и каждый из его ватажников по силе был равен десятку викингов. Но всё же… всё же…
Получив весточку о том, что умирает его дед Гостомысл и желает перед смертью не просто повидаться с детьми своей средней дочери Умилы, но и призвать на княжение в Старой Ладоге, Рюрик вовсе не сразу собрался охранять разрозненные племена восточных славян. Хотя и уважил деда Гостомысла, навестив его больного в Старой Ладоге.
А вот теперь, что остаётся ему делать, если даже спасённая от костра, девушка не желает признать в нём чистую душу? Как поступить по желанию или по долгу?
- Кто со мной, други мои? – воскликнул он, рассказав своим братьям и ватажникам, что решил принять приглашение Гостомысла и отправиться в Старую Ладогу и княжить там. Большинство ватажников не захотели покидать удачливого и мудрого Рюрика, и к слову сказать, кому ж из них не хотелось уже осесть и завести семьи? Тем более, на таких богатых землях, как Ладога и Новоград.
Впрочем, только этим дело не обошлось.
Погоревав о том, что не удалось застать деда в живых и совершив все необходимые обряды, Рюрик принял княжение на славянских землях к югу и юго-востоку от Варяжского моря.
Трувора посадил в Изборске, а Синеуса на Белозере, тем самым закрывая все торговые пути через северные моря в южные земли по коим торговля солью и мехами шла полным ходом.
Так Рюрик выполнил просьбу деда и сел князем в Старой Ладоге.
Узнав о том, что случилось с сестрой, одумался и Ольг. Решил он вернуться к жене и сыну в Белозёр.
А народ, что жил в тогда в тех местах звался МЕРЯ, во всю торговавший мехами со всем светом. И можно было найти на их рынках пушнину отличного качества и торговцев из разных мест. Меняли она металлические изделия на сороки с размахом и сноровкой. А ещё кроме богатых лесов, чудная была в тех местах природа. Летом ночь там была короче часа, а зимой день был похож на ночь, а ночь на день. И покрывали небосвод яркие звёзды, которых не было видно больше ни где, и окрашивалась утренняя заря красным цветом, как кровью.
А ещё полно там было деревьев, с чьих цветов был богатый сбор мёда, и пить этот мёд было опасно, ибо становились от него люди хмельными да сильными. И не топили там печки дровами, а хватало для этого жирной рыбы, и масло у них было только рыбное. От того места эти ещё называли ЧУДЬ.
В тех местах, что зовутся Чудью,
Нет ночей во святых борах,
Не спасают от стрел кольчуги,
В каждом друге таится враг.
Над озёрами белозёрья
Чуть качнувшийся небосвод
Рассветает зарёй спасённой,
Рассыпая росой волшебство.
Перед сказками вечность будет,
Ну а после мечта была.
В тез местах, что зовутся Чудью.
Слово день, будет ночь бела.



***
Как это часто случалось в те времена, из частых походов возвращались воины с хорошей добычей, а кто-то привозил себе из дальних краёв женщин. Вот и Ольг привёз из одного похода прекрасную женщину, которая была отличной ведьмой и предсказательницей. Победил молодой князь Ольг её супруга в честном поединке, и освободил красавицу-жену, которую тот держал в заточении. А когда вывел Ольг её на свет божий, оказалось, что в темнице была спрятана славянская княжна Ринда, которую продали данскому князю. И сказал Ольг:
- Знакомтесь, это жена моя, княгиня Ринда. И с этих пор будет она жить в Белозёре.
… Больше всех отличился князь в этом походе, от того и места, где он уже чувствовал себя хозяином, были горды его возвышением.
Но случилась беда.
Навещая сестру свою Ефанду, встретил он в Новогороде Милену, жену князя Вадима, которая была подружкой сестры.  Да так показалась ему Милена, что забыл Ольг о своей Ринде и сыне, который уже учился держать в руках меч. А Милена умело направляла Ольга, куда ей заблагорассудится.
- Любишь меня, говоришь? – лукаво ухмыляясь спрашивала Милена, одевая своё богато расшитое платье, после полной утех ночи. – А убить за меня сможешь?
- Смогу! – пылко отзывался Ольг.
- А для меня?
- Могу! Я всё могу!
Но возгласы молодого князя лишь развлекали Милену, хотя и не преминула он однажды повторить свой вопрос.
Из-за безумной этой любви или из-за невозможности её воплощения, но потерял Ольг свой дар, и отправился в наёмники к нурманскому вождю, проклиная себя и оплакивая свою семью, словно и не собирался вернуться никогда к Ринде и Бранивулу.
И лишь после того, как узнал он о том, что его любимую сестру спас Рюрик, решил Ольг отдать свою жизнь за нового князя, хотя бы тем если не искупить свою вину перед женой и сыном, то отблагодарить человека, сделавшего больше, чем он сам.
Вот только не долго Рюрик спокойно жил в Старой Ладоге. После похорон Гостомысла Вадим решил, что оказался обманутым. Нет, конечно же он знал и про сон Гостомысла, и про то, как растолковали его волхвы, и про то, что Рюрика выбрало вече, ведь прошло уже два года с той поры, когда дед отправил послание Рюрику. Но знал и про отказ Рюрика от княжения. И уже видел себя на месте князя.
Но ни с того, ни с сего, появился Рюрик. Конечно, сын старшей дочери прежнего князя счёл себя обманутым и обойдённым.
Организовать восстание Вадиму ничего не стоило. Нет теперь старого Гостомысла, которого все уважали и слушали. Нет и его силы. Зато есть деньги Вадима и древний закон, по которому Рюрик не может претендовать на княжеский престол раньше Вадима.
И кто знает, как бы всё обернулось, если бы не Ольг. Именно он вызвался подавить восстание. Может быть из-за Милены, может быть из-за себя. Кто знает.
Но Ольг быстро справился с Вадимом. А Рюрик предоставил вече осудить смутьяна. Вадима казнили, а его собственность порешили пустить на обустройство войска, о чём и говорил Гостомысл в своём призыве Рюрику. Нарядить русские земли в шелка знамён и парусов.
А Милена… Милену спас Ольг. Конечно, он не мог остаться в стороне.
Сгорая от страсти, он отправился к женщине, которой жаждал обладать. Безумно жаждал.
- Милена, душа моя, я сделаю тебя счастливой! Стоит лишь потерпеть, я возведу тебе хоромы, построю корабли, заведу табуны лошадей… - обещал он женщине, которая оказалась вдруг нищей. Рюрик лишил её не только мужа, но и всего имущества. Всего!
- Хоромы? Корабли? Лошадей? – отозвалась Милена, издевательски улыбаясь, но всё же расстегнув горловину платья. – Ты думаешь, что мне хватит этого? Ты в самом деле полагаешь, что я удовлетворюсь жалкими хоромами?
Но Ольг уже мало что соображал. Его страсть опережала сознание.
- Что? Что ещё? Я всё ради тебя сделаю! Всё, Милена, неужели ты забыла, как нам было хорошо когда-то… И, если бы не твой муж, мы могли бы быть счастливы. А теперь его нет. Нет! – Ольг поднял счастливое лицо к небесам, - Нет! – воскликнул он, и упал к её ногам, чтобы покрыть их поцелуями. Он действительно был благодарен судьбе за то, что всё так приятно устроилось. Вадима нет. Теперь он сможет взять Милену в жены. Сможет жить в Новогроде, может быть даже иногда видеться с сыном. Да, нет! Он заберёт сына к себе, чтобы Ринда не настроила его против отца! И будет жить с Миленой в достатке и ладе.
Хотя, в тот момент он был почти у цели. Нижние юбки Милены полетели в какой-то угол, вслед за рубахой и платьем. Жемчужные бусы рассыпались по полу. Её белоснежное тело манило, и кожа на руках горела от желания прикоснуться к этому телу.
- Я люблю тебя, Милена! Люблю!
- Любишь? – Милена отстранила от себя жаждущего мужчину. Если быть честной, она готова была разорвать его в клочки, но вначале она должна отомстить за мужа, а потом за себя. Даже не пытаясь добавить в голос теплоты или надежды, она продолжала так же отстранённо и издевательски. – Если любишь, убей Рюрика!
- Да, да, - шептал Ольг, протягивая дрожащие от вожделения руки к женщине. - Да… -  но вдруг до него стал доходить смысл сказанного. – Что? Я не могу…
- Ты же обещал! Бы обещал убить за меня! Для меня! Ты обещал сделать всё, чтобы я была счастлива! Убей Рюрика! Убей его!
Глаза Милены сверкали огнём, напоминающим погребальный костёр.
- Но это же Рюрик! Он спас мою сестру! Он законный князь!
- Это он-то законный? – Милена засмеялась в голос. – Это он законный?
Ужасная догадка обожгла разум Ольга. Оказывается, всё это время он сгорал страстью по злобной страшной ведьме. Не погуби, Велес!
Забыв обо всём, Ольг кинулся прочь от Милены. Нет, страсть всё ещё сжигала его. Тело ломило от желания. Каждый шаг давался с тянущей клокочущей болью. Но Ольг шел и шел, стараясь не останавливаться, лишь бы подальше уйти от неё. Он не знал счёта времени. Не чувствовал его, и вскорости уже не смог бы сказать сколько дней и ночей он идёт сквозь дикий лес.
Забредя в глухомань, он было уже приготовился попрощаться с жизнью, ощутив наконец на сколько продрогло его тело, на котором и остались-то одни портки, и те чудом. Повремени бы Милена со своей просьбой ещё минуту-другую, и он оказался бы в лесу совершенно голым, с одним лишь своим оружием, от которого против волков да медведей никакого проку.
***
Милена действовала решительно. Вначале добралась до Трувора. Зная о тайной страсть к ней, расправиться с незадачливым поклонником было проще простого.
Заманила в лес и …
Ему казалось она хочет позабавиться. Но она действительно наслаждалась, и когда привязывала обнаженного мужчину к стволам молодых берёз, и когда обрубала воловьи жилы, удерживающие их, прижатыми к земле, и когда тело Трувора взметнули ввысь тонкие, но мощные деревца. Он кричал. Изрыгал ругательства. Молил о пощаде. Но всё это продолжалось недолго. Стволы деревьев устремились к своему исходному положению, раздирая слабое человеческое тело. Милене осталось насладиться вкусом его крови на своих губах.
- Так тебе, самозванец! И это только начало!
***
Много дней и ночей бродил Ольг по лесным урманам. И, если укрыться от мошкары ему было нечем, то найти пропитание бывалому охотнику, выросшему в лесах, не составило труда.
Только теперь, остыв, даже околев, Ольг понял каким идиотом он был. И каким будет посмешищем, олухом, предателем, если не спасёт Рюрика! Как мог он бежать, когда Милена поставила себе целью убить Рюрика! Только бы успеть! Только бы время не спешило сделать его отребьем!
Хотя, нет. В какой-то момент он вдруг отчётливо ощутил, как всё его тело, словно обернулось тёплой накидкой и перестало трястись от холода.
- Вот и конец. – хрипло прошептал он, - Говорят, перед смертью становится тепло…
Но нет. Закрыв глаза, Ольг ясно увидел дорогу. Увидел куда идти. И, когда он открыл глаза, его взору действительно предстала дорога. Да и взор его стал другим.
- Велес, батюшка, неужели ты вернул мне дар? – всё ещё недоверчиво спросил он, подняв глаза к показавшейся из-за туч круглой луне и завыл.
Обращение проходило так же болезненно, как это было бы, если бы Милена и его разорвала берёзами, но теперь Ольг понимал, что это начало его нового пути и, но всё же уже продвигаясь по открывшейся его новому взору дороге. Если уж умеющий обернуться и медведем, и волком, Велес решил, что пришла пора снять опалу со своего избранника, то Ольг из кожи вон вылезет, чтобы оправдать этот дар.
Много ночей, обращаясь волком, бежал Ольг. Много дней, становясь человеком, бежал Ольг.
Только бы не опоздать. Из-за его страсти мог пострадать Рюрик! Бежал он по невидимой лесной тропинке, стараясь не обращать внимания на хлещущие его кожу ветки. Поделом. Лишь бы успеть!
Он хотел уберечь Рюрика. Если не получится уберечь его, то и ему нечего делать на этом свете, пусть покарает тогда его тот, кто наделил даром.
***
Синеуса заманить в лес не удалось. Он не поддался чарам Милены. Но и она не собиралась сдаваться. Подкупив прислужника или очаровав его, что уже не имело значения, Милена отравила ещё одного брата Рюрика.
Ольг оказался в Белозёре в тот момент, когда хоронили Синеуса. Израненный, изголодавшийся, чёрный и опухший от укусов насекомых, он свалился у порога княжеского дома, в ужасе от того, что опоздал. Опоздал спасти брата Рюрика! На что он годен, если не смог сделать этого. Потом ему рассказали о том. Что случилось с Трувором. Потом. Когда он пришел в чувства. И от этого известия он зашелся в рыданиях. Да та, что не на шутку напугал свою Ринду все эти дни ухаживающую за ним.
- Мне нужно к Рюрику! – вскричал Ольг, вскакивая с постели. Его раны кое как затянулись коростами, и движения уже не приносили столько боли. – Ринда, Лада моя, прикажи снарядить отряд! Мне надо на Ладогу!
Ринда и без того прекрасно поняла, что дело обстоит серьёзно. И как бы ей не было страшно отпускать мужа от себя, она не стала удерживать его.
- Велес сохранит тебя, родной! – шепнула она, вслед уезжающему Ольгу. Кто знает сколько сил ей понадобилось, чтобы верить в то, что её любимый Ольг окажется правым и успеет спасти Рюрика.
- Или покарает меня, - шептал Ольг, не слыша, но зная о чём просит Ринда. Теперь он знал то, чего не мог знать. Но страстно желал успеть спасти Рюрика.
Ольг не успевал. Или почти не успевал. Моля богов о том, чтобы они помогли ему исполнить свой долг перед Рюриком, Ольг упомянул Ефанду. Да и то верно, кто, как ни родная сестра мог ему помочь в таком деле?  Их связь была хоть и невидима, но крепка. Особенно теперь, когда к Ольгу вернулся его дар, усилившийся в тысячу раз.
Ефанда услышала его, почувствовала, поняла и отправилась в Старую Ладогу. Она знала, что должна это сделать. Но и ей стоило больших усилий найти Рюрика.
Милена уже сплела свои сети и добилась того, чтобы оказаться с Рюриком наедине. Нет. Она не пыталась его обольстить, поскольку знала, что ей не удастся сделать это. Но она выследила, когда и куда Рюрик отправляется на охоту. Приготовила ловушку. И запаслась терпением. Если набраться терпения, можно достичь цели.
Милене повезло. Рюрик действительно поехал на охоту. Действительно оказался без своих ватажников, и действительно угодил в её ловушку. Как же Милена хохотала, когда увидела бездыханное тело князя, висящее в сетке. Только и всего осталось, что привязать его к притянутым к земле стволам берёз, да освободить деревья от плена воловьих жил.
Ей удалось перетащить и привязать Рюрика, но разрывать на части его, пока он находился в беспамятстве, было совершенно неинтересно. Слишком скучно и слишком гуманно. Нет. Она должна видеть его страдания. Лихорадочно блестящие глаза Милены воззрились на лоб князя.
- Приходи в себя, чёртов самозванец! – крикнула она, с силой ударяя князя в грудь. – Леший тебя подери, я жду! – кричала она, стараясь вложить все силы в удар.
Рюрик застонал. Вот оно! Ещё минута и он поймёт кто перед ним. Он понял. Понял и то, в каком положении оказался. Он всё понял.
- Не надейся, что я стану просить пощады. – процедил он, оглядывая Милену. Женщина действительно изменилась. Ведь ещё два года назад она была самой богатой и самой красивой во всём Новогороде, а теперь? Её волосы скатались, раскосматились, забыли платок и выгорели на солнце, потеряв блеск и мягкость. От того торчали во все стороны, словно льняная пакля. Платье ободралось, обвисло. Жемчуга и бисер давно стекли с него, обнажая грубые нити. Странно было видеть жену брата в таком виде. Хотя, Рюрик и понимал, что он тоже виноват в её судьбе. Но судил её и Вадима не он, а вече. Почему же мстит Милена только ему? – И не думай, что, убив меня, тебе станет легче.
- Станет! Непременно станет! – дрожащим голосом проговорила женщина. В её сознании осталась только ненависть. И ничего другого она больше не видела и не чувствовала. А между тем к месту её расправы над Рюриком спешило два человека, некогда дорогие ей и тем более дорогие Рюрику.
Ефанда успела первой. Успела как раз в тот момент, когда Милена уже занесла топор над жилой, держащей деревья.
- Стой! Милена, стой! – закричала она, становясь перед женщиной.
- Уйди, Ефанда, не до тебя!! – досадно вскрикнула Милена, пытаясь отодвинуть Ефанду с дороги.
Но Ефанда не для того проделала длинный путь через всю Ладогу, чтобы отступиться от Рюрика теперь. Ей даже не нужно было бросать взгляд на изорванные одежды и кровоподтёки на теле князя, чтобы понимать, как сильно ему нужна сейчас её помощь.
- Ты не поняла, Милена, всё кончено! – произнесла Ефанда, как можно твёрже.
- Кончено? – ухмыльнулась Милена, проводя рукой по губам. – Что-то я не ощущаю вкуса его крови на своих губах.
Только сейчас Ефанда увидела, как недобро блестят её глаза. Как опрометчиво было спешить на выручку князя одной. Но Милена уже подняла топор.
- Нет! Нет, Милена, ты не сделаешь этого! – закричала Ефанда.
- Ещё как сделаю, уйди с моей дороги или ты тоже окажешься рядом с ним!
Ефанда выпрямилась. В её рукаве есть небольшой ножик, но что он в сравнении с топором в руках Милены. Да ещё вот этим блеском, который не предвещает ничего доброго. Их поединок был коротким и предрешенным.
Всё это продолжалось считанные секунды. И Ефанда уже готова была умереть, как из рук Милены выпал топор, а следом и сама Милена свалилась к ногам девушки, успев только охнуть.
- Ольг! Как ты успел? – выдохнула она, облегченно улыбаясь.
- Всё же успел? Рюрик жив? – отозвался Ольг, пробираясь сквозь деревья. В руках его был лук, за плечами колчан со стрелами, а на поясе пристёгнуты ножны с мечом. Вот как надо появляться на встречу с врагом.
- Жив, - простонал Рюрик. – Буду жив, если меня отвяжут от этих чёртовых берёз!
Оба, и Ольг, и Ефанда кинулись разрезать, успевшую подсохнуть и загрубеть воловью кожу, которой Милена стянула руки и ноги Рюрика, чтобы ещё до смерти ему было нестерпимо больно от сдавливающих объятий ссыхающейся кожи.
***
После смерти Синеуса в Белозёре стал править князь Ольг. Рядом с женой и сыном он всё больше убеждался, как силён его дар и становится ещё сильнее, от того места эти, где он уже чувствовал себя хозяином, были горды его возвышением.
После смерти Рюрика, князь Ольг становится князем в Новгороде, как опекун его сына - Игоря. Конечно не забыл он и об обещании служить Рюрику. И служил ему верой и правдой даже после его смерти.
Потом был поход на Киев…
***
Много ли, мало ли лет прошло, но, когда пришло время, встречался человек по имени Бранивул и с княгиней Ольгой, и с князем Владимиром, и получали князья киевские весточки от него, предупреждающие об опасности. Вместе с княгиней Ольгой, он принял православие и был наречён Нестором, что значит «Возвращающийся домой», и никто во всём мире представить не мог, как хотел он вернуться домой, открыть дверь родного дома и обнять мать.



А как солнышко по небу катится,
Да пока Перун не разгневался,
Не забудь, сынок, наше капище,
Да найди где бесятся демоны.
Одолей же ты силы лютые,
И верни земле Чистых Снов Родник.
Если стерпится, но не слюбится,
Ты любовь свою выше звёзд храни.
Выходи на бой, да вернись домой,
Поклонись Перуну и Макоши.
Да пройди, сынок, по земле сырой,
Да спаси Родник не иссякнувший.

Иногда ему снилось, что он идёт по дороге мимо лугов, пахнущих мятой и чабрецом, подходит к такой знакомой до каждой трещинки двери, открывает её... но как много лет этим снам не суждено было сбыться. Сменялись на Руси князья, восходил на престол и умирали византийские императоры, случались войны, и Нестор не раз отправлялся в военный поход, но всё никак не мог дождаться, когда же наступит время возвращаться ему в родные края.

Пошло сто лет с тех пор, как Бранивул попал в Константинополь, и вот однажды увидел он сон, в котором князь Олег Вещий приказал ему идти на родину. Плохи дела стали там в родных его белозёрских местах. Враждуют и убивают друг друга его братья, и некому их остановить.

Посмотри, на земле не спокойно,
Ходят мороки по Руси
Разрывают болезни и войны
И лишают последних сил.
Ты вставай, словно древний витязь,
Да иди ты на Русь в Белозёрье.
И найди святую обитель,
Где под небом встречаются зори.
У опушки волшебного леса
Посадил я когда-то дуб.
И в корнях его, спрятал железный
Меч, что рубит, как шелк, беду.
Разливаются чёрною тучей
Над серебряной гладью озёр
Неминуемый и живучий
Чернобога губительный взор.
Ты найди его идол последний,
Что из камня выточил он,
Разруби тем мечом на рассвете,
Как поганку, его чело.
Наполняет он злобой души,
Подлой завистью и гнильём,
Лютой ненавистью задушит,
Чёрной жадностью изведёт.
И в борах не оставят дичи,
Даже зверя не сыщешь потом.
Если злоба и зависть рыщут,
Не спасти Руси Золотой.
Из народа он делает стадо,
И ничто перед ним человек.
Витязь мой, ты открой всю правду,
Что хранится в тени завес.
Ты пойди, отыщи, разведай,
Ты один за всех заступись,
И закрой под замок все беды
Тем мечом, что под дубом спит.
Пусть тебе помогают ведьмы
И седой Перун защитит,
Как Стрибог подгоняет ветры,
Прилетит к тебе Световит .
Обернись, словно Велес гордый
На земле оставляя след,
Независимым чёрным волком,
Как любил тебя Вещий Олег.

Что было делать верному воину Вещего князя? Недолго думая, он собрался в такой долгожданный и трудный путь.
Взял Нестор сан монашеский и отправился на родину вместе с Бруно Кверфуртским в Киев. Миссия самая праведная – распространение веры православной. После радушного и щедрого приёма в Киеве, он отправился в Белозёров город. Не шибко быстро шли люди в те времена по земле, ну а иноку Нестору и вовсе торопиться было бы не куда, если бы не всепоглощающее желание исполнить волю отца да поскорее оказаться дома, увидеть родные места. Он, видно, и забыл, как выглядят родные места… Или не забыл?

Долгая жизнь на чужбине, да ещё и в таком государстве как Византия многому научила Нестора. Особенно искусству дипломатии и маскировки. Так что однажды в селе Ратибор появляется одинокий охотник, будто бы бывший воин князя, возвращающийся из византийского похода домой. Но никому и в голову бы не пришло подумать, что не князя Владимира сопровождал тот воин, а ещё Вещего Олега. И что нужно ему не просто вернуться домой, но и понять, что тут происходит, и почему это старый Вещий князь даже из другого мира подаёт знаки о лихе, посетившем его старые угодья.

Но стоило ему появиться в Ратиборе, как угодил он в переплёт – дочь местного старосты от чего-то решила, что он должен стать её женихом. И кажется совсем не на шутку решила сделать для этого всё возможное. Потому что, когда Нестор пришел за разрешением на торговлю мехами на рынке, очень уж хотела девица напоить его каким –то зельем. Уж его-то нюх ещё ни разу не подводил, стоило только ему услышать, как неистово бьётся сердце молодой девушки, пусть и не очень красивой, но уж очень гордой и своенравной.
Нестор даже не стал тратить время на разговор с девицей.  Поклонился и вышел за дверь. Всё. Акулина готова была кричать. Рвать волосы на голове, что, впрочем, она и сделала, вот только кто сказал, что это должны были быть волосы на её голове? Для этого дела вполне бы подошла и чужая голова. Так что попало в этот день дворовой девке Фёкле, чьи волосы так и остались в руках молодой хозяйки.

А Нестор отправился заниматься главным делом – собирать сведения. А самое лучшее для этого место – рынок. Так и появился на рынке в большом селе Ратибор торговец сороками Нестор. Несколько дней торговли, и он увидел и услышал больше, чем было нужно. Теперь только осталось узнать, что и кто тут правит ночью, благо дело шло к осени, и ночи становились всё длиннее и темнее.
Но не ладно было в тех краях. Мороки захватили души людей. И не было покоя по ночам, после захода солнца терзали они людей алчностью, жестокостью, жадностью. Летом, когда в белые ночи солнце почти не заходило, людям жилось легче, но после солнцеворота тени стали длиннее, ночи беспокойнее, всё чаще и дольше правил там Чернобог, заставляя людей зорить лес, сжигая его, убивая дичь и зверей, всё больше и дальше заводили людей мороки да кикиморы в болота, чтобы они не могли найти дорогу обратно. А кто возвращался, выходили из леса ожесточёнными и озлобленными, и уже не в лесу, а в селе происходили убийства, и разбой творился по дорогам и соседним сёлам.  Самое простой дело – всех поссорить, запугать и разъединить, чтобы люди даже не подумали договориться или понять, что и почему происходит.
***
Ненила, конечно знала, что происходит вокруг. И слышала о разбойниках. Но до сих пор в её бору было тихо. Тут кроме озёр и болот нечем было поживиться. Ягоды и грибы же не прельщали разбойников. Им нужны были деньги или власть. Это понятно. Но теперь и тут случилось неизбежное – видимо кто-то облюбовал и её бор. А это уже не так безобидно. Как тёмные тени, сгущались над её бором великие силы Чернобога.
В этих местах бог Род спрятал Родник Вечной Жизни. И если найти тот родник, можно или владеть всем миром, или погубить весь мир. И тогда исчезнет земля русская, как не бывало.
Вот и Нестор понял, что грядёт большая беда, слушая людей на рынке, обходя леса по ночам. Но как понять кто друг, а кто враг. А это он хотел понять ночью в лесу. Узнав всех, кто находился в селе, теперь ему будет легче распознать кто чем дышит, когда мир прячется во тьме. И главное – найти тайник старого Князя.

У ведьмы

Сначала вернулись запахи. Травы. Засушенные. И дым. Дерево горит. Но это не лесной пожар, нет. Так пахнет, когда в избе топят печь. В избе? Какой избе? Как он вообще оказался в избе? Паника охватила зверя, он хотел бежать, вырваться, скрыться в лесной чаще… Но не смог даже пошевелиться. Ужас, поселившийся в душе волка, стал еще сильнее. Что с ним сделали? И кто? Нужно восстановить всю цепочку предшествующих событий, тогда, быть может, хоть что-то прояснится…
С чего же все началось…
Наверное, стоит начать с того, как оборотень пришел в этот лес и провозгласил его своим. Не как глашатаи орут на площадях, нет. Совершенно иначе. В полнолуние, забравшись на вершину самого высокого холма, огласил своим воем всю округу. В этих лесах теперь новый хозяин. И никто ему не прекословил.
Тогда он заключил с людьми негласное соглашение. До той поры, пока они не вредят ему и лесу, он их не трогает. Дичи на всех хватит, деревьев тоже, если рубить только столько, сколько надо для выживания. Но как повадились в лес мужики с топорами, как пошли рубить лес на продажу и сплавлять по реке, не понравилось это хозяину леса.
Однажды темной ночью он вышел прямо к костру и показался во всей красе. С алыми горящими глазами, клыками, как сабли, рыкнул так, что земля задрожала. А потом достал из костра горящую ветку и гонял мужиков по лесу… На следующее утро их и след простыл.  Оборотню только этого и надо. Он спокойно принялся искать тот самый дуб, который посадил князь Олег.  Не зря же он слушал разговоры на рынке и у ночных костров.

Он нашел это дерево. Столетний дуб раскинул свои ветки на самом краю той самой поляны, на которой он увидел ведьму. Она помешала ему проверить догадку, но нюх его ещё не подводил, меч точно там. Он всем существом ощущал запах железа, зовущий его своей мощью.
А по округе пошла молва о том, что в лесу завелась нечистая сила. Но местные так и продолжали ходить в лес. Жить-то надо. Но только днем и только недалеко. Правда ещё тут всё время, каждый день гуляет девушка… Кажется она ведьма, травы… Она всё время собирала травы… И не боялась его… Совершенно не боялась…
Пока не пришли они. МОроки… Разумеется, истинного своего вида они не показывали. Натянули личины охотников. Впервые оборотень столкнулся с ними, когда они не были готовы. Хоть они и демоны, но и их можно застать врасплох. Тогда он неплохо их потрепал, убить не убил, это не просто было сделать. Ещё нужно найти тот самый идол и того человека, которой принёс жертву. Но дать понять, что им здесь не место, это вполне осуществимо. Но, видать, не поняли. Не ушли.
Следующая встреча была уже по их желанию. Не станет же Чернобог и в самом деле сидеть сложа руки, пока на него идёт охота.
Волк как раз почти загнал зайца. Хорошего, жирного. И шкура знатная, и ужин отличный. Мороки как будто выросли из-под земли. Добыча упущена, а вместо ужина жестокий бой. И, когда казалось, что победа за оборотнем, враг повержен и обращен в бегство…
Не стоило их преследовать. Не нужно было идти по горячему кровавому следу. Знал же, что не убьет. Но жажда крови была сильнее. Раз ее попробовав, зверь не остановится. Сгущавшаяся темнота была волку не помеха. Он отлично видел все вокруг. И слышал.
И хруст той злополучной ветки. И звон тетивы. И свист стрелы, рассекающей воздух. И даже пытался избежать встречи с ней, метнувшись в сторону. Может, потому и остался жив. Стрела прошила тело волка насквозь. Но не убила. Оборотня тоже не так легко убить. Но боль была невыносимой. Раздирающей.
Лучше бы он умер…
Что вело его на ту поляну, где он встретил однажды ведьму, оборотень не мог определить. Он просто шел, волоча лапы, перечеркивая собственный след, а потом полз, пока были силы. Через боль. Через слабость. Через не могу. А потом благословенная чернота.
И вот он пришел в себя снова. Ничего не изменилось. Значит, он действительно в избе. Но как… с усилием зверь открыл глаза. Деревянные стены и потолок. Да, вон и травы, развешены тут и там. Чей же это дом…
Ненила заметила изменение дыхания волка. Как же её сердце забилось, когда он открыл глаза…
 - Миленький мой, потерпи… - ведьма гладила его по голове, целуя шерсть… да он бы зарычал или даже укусил её… хотя, нет, не стал бы кусать… - Бранивуууул, ты мой хороший, я вылечу тебя, обязательно вылечу.
Ну вот. Ещё и глюки... Откуда она знает его имя? Нет, это ни на что не похоже. Как только он сможет идти- он уйдёт! Ещё не хватало привыкнуть что с ним как с игрушкой сюсюскают! Чёрный волк опять закрыл глаза и провалился в забытьё. Снадобья, мази и заговоры ведьмы делали своё дело, если бы ни яд. Мороки то тоже не лыком шиты. Хоть и из другого мира. Но и про жизнь в этом мире они хорошо осведомлены.
А Ненила, убедившись, что с ним всё в порядке, повязка не сбилась, дыхание стабильное, ушла опять в другой угол и села за прялку. Никто ещё не отменял домашней работы. Тем более, что зима не заставит себя ждать. А ей ещё и лишний рот теперь кормить… хотя мысль избавиться от волка даже мельком не пришла ей в голову. Всё что угодно. Но волк теперь будет с ней.
На утро она отправилась на рынок. Волку требовалось больше мази. И еда. Ей опять нужны были куры. Или хотя бы печень. Ещё она купила несколько тканых полотенец, лён лучше впитывает кровь и помогает заживлению. Погуляла по рядам, как будто не торопится. Постояла у лотка пушнины, понаблюдала. Хотя нового охотника не было, и она быстро потеряла интерес к процессу торга. Как-то скучно было без него. Ещё прикупив мыла и масел для мазей отправилась домой, пытаясь всё же не бежать, а ступать ровно и уверенно.
Хотя нет. Пройдя пару-тройку улиц ноги сами прибавили шаг, а ещё через пару улиц, она уже не могла остановиться. И сердце выпрыгивало из груди. Ну как она могла оставить его дома! Как! Он же беспомощен!

Да, конечно бежала она не зря. Но поздно. Его нет. Только примятая трава да повязка валяется у порога. Дверь настежь. Ух, и поколотила бы! Ну что за непоседа и куда он сможет уйти без её помощи? Она ещё что-то ворчала себе под нос, ещё произносила заклинания, ещё просила Семаргла помочь ей, ещё благодарила Стрибога за то, что привёл её к нему.  Вот же он. Лежит на поляне, чуть-чуть не дойдя до того места, где она и нашла его вчера. Она упала на колени, почти рыдая, ну невозможно же быть таким глупым! Зачем уходить от неё, когда так нужна помощь! Она уже подняла его голову, чтобы положить себе на колени и приласкать…
Нет. Кричать она не стала. Не смогла. Но… В траве у её ног лежал тот самый охотник! Ну вот же – чёрные вьющиеся волосы, карие чуть уже, чем у местных, глаза, да скулы пошире и острее, словно выточенные из камня… кожа смуглая, как будто смоль. Но абсолютно голый… его роскошное тело предстало перед Ненилой, слава Богам, лежал он ничком... хотя, его же всё равно нужно поднять, перевернуть, ну что-то же с ним нужно делать! Ведьма выдохнула. Всё.
Он такой же мужчина, как и те, которых ей приходилось лечить раньше…Она перевернула его…  Провела рукой по лицу, отодвинула волосы, разглядывая его получше. Значит новый охотник, не простой человек… это было ещё опаснее, чем просто волк в доме.
Ненила прошептала ему на ухо чтобы он подождал её совсем немного и отправилась пройтись по поляне. Она знала, что он никуда не денется, но ей ещё нужна была трава для того чтобы полечить его. А ещё больше, чтобы обезопасить.  Собрать всё что необходимо было не трудно. Как теперь возвращать волка… охотника домой. Когда он был волком, он хотя бы казался немного меньше и легче… а сейчас перед ней был здоровый, крепкий, высокий, широкоплечий мужчина. Хотя с ростом она немного преувеличила…

Ненила опять подошла к охотнику, присела рядом, погладила по спутанным волосам… ей очень хотелось поцеловать его…
Но, во-первых, она сама давала приворот, хотя и не сильный, Акулине. И теперь она считала его чужим женихом, а отбивать мужчин было не в её правилах. Она всегда знала, что её суженый будет любить только её. А, во-вторых. Одно дело поцеловать волка, и совсем другой – мужчину.  Тут она была строга, как никогда.
Ни один мужчина к ней близко не подойдёт! Ай, хотя, как раз этот даже ходить не может. Так что ей придётся опять тащить его на себе. Вот же занятие на каждый день! Ещё немного поворчав и собравшись с силами, Ненила встала, поднимая за собой охотника, подставляя ему свои совсем не богатырские плечи, да и начала продвижение в сторону дома. Горячее тело обжигало ей бок и руку, которой она обняла его, помогая держаться на ногах…

Кто там уже вспомнит сколько и каких слов она сказала, а ещё больше – подумала о волке и о Несторе, но, когда довела его до дома и уложила на полати, прикрыла его шерстяным одеялом, отшитым лоскутами. Потом занялась приготовлением замка для оборотня. Уж чему-чему, а этому её бабушка научила.
Правда ей и в голову не могло прийти что нужен будет замок не для того чтобы не пускать в дом оборотня, а наоборот – чтобы не выпустить его из дома. А ещё важнее было – следы. Кровавые следы. Вот это было по-настоящему важно и опасно. Потому что в селе полным-полно охотников, можно сказать – каждый мужчина и не малое количество женщин могут поставить силки, выследить зверя и пустить стрелу, потому что есть хотят все. Собаки тоже есть… Ненила опять передёрнула плечами… Собаки – это ещё опаснее людей.  С ними не договоришься, не уговоришь, не обманешь… если только… Ненила вспомнила чему учила её бабушка… ну что ж, если это будет нужно, она всё сделает… вот жаль, что он стал человеком, для ритуала ей нужна волчья шерсть… Неннила бросилась к печке, там должен лежать клочок шерсти, который она вчера выстригла с его тела. Вот как раз, он тоже пригодится.

Пока лежишь, боль почти не чувствуется. Но стоит пошевелиться, как она пронзает насквозь, не дает дышать, парализует. Отдышаться и попытаться снова. Оставаться нельзя. Нужно уходить. Лучше уж умереть от боли, чем от рук охотников. Оборотень собирается с духом, стиснув зубы, медленно сползает с полатей. Боль становится запредельной. Такой сильной, что кажется, его перемалывают огромные жернова.
Он приходит в себя уже не волком. На полу, распластавшись, лежит человек. Совершенно обнаженный, если не считать чудом оставшейся на нем повязки, охватывающей спину и грудь. Оборотень не стесняется своей наготы. Он распознает это по запаху ночной травы. Сначала на четвереньках, потом на полусогнутых ногах, пригибаясь, медленно, но верно уходит в сторону леса. Уйти подальше, найти убежище и зализать раны.

Но далеко уйти оборотню не удается. На той самой поляне, которую он уже ненавидит, но и миновать никак не может, силы оставляют его. Оборотень пытается ползти. Бесполезно. Спасительные деревья так близко. Но так недосягаемы.

Шорох травы. Осторожные легкие шаги. Опять она... Почему бы ей не оставить оборотня в покое…  теперь он не волк. Может, не узнает… узнала. Черт. Оборотень слышит, как бьется ее сердце. Быстро-быстро. Это не страх... Не только он. Боже нет… Только этого не хватало… Чтобы ведьма привязалась к оборотню… Она хочет отвести его домой. Прикинув шансы, оборотень не возражает. Она все же не встречалась с охотниками. Значит, у нее будет безопасно. Он же не может даже себя защитить. А у нее никто и искать не станет. Такие дома обходят стороной.

Еще не хватало, чтобы девчонка тащила его на себе. Все также молча, до скрежета сцепив зубы, оборотень поднимается на ноги и заставляет себя идти. Волком было бы проще. Но боль делает тебя человеком. Придется так.
Вечность спустя, оборотень, шумно выдохнув, растянулся на полатях. Пусть так. Ему нужно время чтобы прийти в себя.
  Нестор расслабился и решил не мешать его лечить. Не причинять себе неудобств. Не возражать девушке, если уж у неё есть желание поухаживать за ним.
Сцепив зубы, он вытерпел перевязку, оставил на шее оберег, который ведьма повесила сразу после перевязки.
- Это поможет тебе в трудную минуту, не снимай его, береги до самого опасного часа. Потом ты сам поймёшь, что пришло время. Всё сам поймёшь, шептала молодая ведьма, продолжая свои процедуры.
Он натянул на себя получше коротенькое одеяльце, оставив ноги открытыми… Ему начала доставлять удовольствие реакция ведьмы на его тело. Нет, в Царьграде у него было много женщин, но ни одна не забавляла его так, как эта. Она смущалась и краснела. Гладила его по голове, когда думала, что он в отключке, и очень хотела его поцеловать. Он чувствовал это. Он слышал её колотящееся сердце, понимая, от чего с ней это происходит. Но он молчал и не двигался, предоставив ей самой выбирать.
А она не прикасалась к нему больше, чем этого требовали процедуры. Правда она прикасалась к его голове, но только, чтобы снять боль. Он довольно быстро понял это. От её рук исходили сгустки энергии, от которой становилось не просто легче, а боль уступала место покою и умиротворению. Он засыпал. Или забывался.
Он попытался вспомнить лица наложниц… Сколько женщин было у него там, в Византии? Десять? Тридцать? Сто? А как они выглядели? Видимо, эта стрела отшибла у него память. Иначе как можно объяснить, что он не помнил ни одной из тех, кто одаривал его ласками, выполнял любые капризы, не говоря уж о приказах? Но все лица, всех любимых и не очень, наложниц слились в один туманный облик, который он уже и вспомнить не смог. Два дня в этом доме, и он стал другим? Нет! Не может этого быть! Он уйдёт от сюда, как только эта ведьма сделает ошибку. А она её сделает, в этом Нестор не сомневался!

А Ненила смазала рану. Напоила охотника отваром трав, чтобы восстановление шло быстрее. Поправила одеяло, приговаривая ласковые слова, тоже лишь для того чтобы успокоить и приободрить больного. Ничего личного!  Это она уговаривает его или себя? Да пусть думает, что хочет, вон какие глаза! Так и утонула бы в них, но…
Он, наверное, уже жених Акулины. Где уж ей простой девушке без приданного и родни претендовать на что-то… Акулина… Надо будет сказать ей, чтобы она позаботилась о нём. У неё в доме много мужчин, пусть хоть принесёт ему одежду. А то в доме Ненилы мужчин не было несколько сотен лет, если не считать идола Стрибога, который не нуждался в особом уходе.
Мысли текли сами собой в её голове, пока она обрабатывала рану охотнику, кормила и поила его, пока готовила порошок пепла рябины, выгребая из печки прогоревшую золу. Пока убирала в доме, чтобы выйти за дверь и быть спокойной, что его не найдут. Занавесь и перегородку перед печкой она сбрызнула заговорённой настойкой.
В течении нескольких часов никто не сможет подойти сюда, и разглядеть хоть то-то – тут будет самая настоящая стена, по крайней мере её будут видеть так. Осталось рассыпать пепел вокруг дома, чтобы и волк не смог выйти за его пределы – он ещё слишком слаб чтобы передвигаться самостоятельно и защитить себя, когда её не будет рядом. Кажется, всё готово. Ну вот. Ещё одна ночь прошла в постоянном страхе и работе.  Но, может быть ей повезёт хотя бы сегодня? И все её труды не пропадут зря…

Ведьма несколько раз выходила за дверь, занимаясь обычными делами, она сделала всё необходимое для того, чтобы ни оборотень, ни кто-нибудь из людей не встретились… изменила направление следов, чтобы собаки и те ошиблись. Хотя всё это лишь временно.
Ей надо придумать что-то более реальное для того чтобы дать понять всем, что оборотня больше нет и селу ничего не грозит. Иначе все труды зря. Скоро рассвет. А там всё будет зависеть от расторопности охотников. На сколько быстро она соберут облаву. Ей оставалось только ждать и чувствовать. Всей кожей, всем своим существом, ощущать опасность, нависшую над этим совсем чужим ей человеком, и предотвратить любую беду, готовую на него свалиться. Ей даже не нужно заглядывать в свой котёл –она и так всё знала. Она спасёт его чего бы ей это ни стоило. А потом отпустит. Лишь бы быть уверенной, что ему не грозит опасность.
Она почувствовала собачий лай. Сердце сжалось и перестало биться… пора…  ещё раз наказав Нестору, чтобы он не выходил из дома, что ему принесёт одежду знакомый ему человек, она ушла. Он удивлённо поднял бровь, откуда и кого это он знает, что ему и одежду принесут? Но спрашивать не стал. Лучше бы она объяснила куда и зачем постоянно уходит. Видимо её присутствие нужно кому-то. Любовнику или союзнику. Или она приведёт сюда врагов? Он не спрашивал. Нюх ещё подводил, но зрение то точно не подводило. Он не прочь был бы задержаться у этой ведьмы… но привыкать к ней, к уюту…  нет. Нужно уходить. И как можно скорее. Пока его не поймали, пока его не спеленали, как младенца вот этим одеялом ещё раз. И он уйдёт. Ещё бы он не ушел! Вот только ещё бы хоть стоять на ногах подольше … ну это дело поправимое. Скоро он восстановится и тогда уйдёт.
Сколько же пошло времени? Час? День? Пытаясь приспособиться к тусклому свету в клети, волк силился рассмотреть хоть что-то. Все вокруг качалось, тошнота подступала к горлу, волк зажмурился, но стало еще хуже. Открыл глаза. Нашел на стене темную точку, след от ветки на бревне и сконцентрировался на ней. Пока комната не перестала кружиться. Вот перестала. Уже хорошо.
Судя по ощущениям, он в избе один. Куда же делась та девушка? Или это был лишь сон? Нет, ее запах отчетливо сохранился. Она была настоящей. Ушла. Куда? Зачем?
Привести охотников? Тогда зачем было спасать, лечить? Тугая повязка стягивает тело. Чтобы сдать живым и получить награду побольше, зачем же еще? Надо убираться отсюда. Пока не поздно. Чем быстрее, тем лучше.
А пока ушла ведьма. Зажала в руке клок его шерсти. Посмотрела в его глаза, будто пытаясь вытащить душу из него, и ушла. Она не пошла сразу на лай собак, а немного пройдя по селу свернула несколько раз, чтобы запутать следа, потом остановилась, прислушиваясь… закрыла глаза… первое превращение всегда опасно, но всё должно получиться. Иначе никак нельзя. Взмахнув руками, она припала к земле… точнее – большой чёрный волк… она опять забыла про одежду. Вот же… ну не беда. Схватив зубами платье и душегрейку, волк пустился вдоль улицы.

У дома старосты села Ненила опять обернулась девушкой. С одной стороны, это ей было даже полезно- нужно чтобы вот так было. А с другой – пусть ищут волка подальше от её дома. А ещё и нужно будет спрятать одежду подальше. Значит всё удачно получилось.
Теперь бы поговорить с Акулиной.  Но кажется и тут ей повезло – большинство дворовых отправились в облаву. А отец Акулины уехал по делам. Путь свободен.
- Акулина, душечка, не могла бы ты мне помочь? – Ненила уже давно не называла так дальнюю родственницу. Но сейчас дело было не совсем обычным. – мне нужна мужская одежда! – выпалила Ненила.
- Мужская? Для кого?
- Рубаху и штаны можешь достать? Для твоего суженого. Его ранили, и одежда пришла в негодность. Я всё сделала – он будет жить, но у меня в доме нет мужской одежды. Быть не может! А у тебя и отец, и браться, и прислуги полон дом. Выручи!
- Да я помогу, конечно! С радостью! – казалось радость Акулины была запредельной, её большой рот расплылся в улыбке, обнажая неровные зубы.
-  Вот спасибо, только ты утром иди туда. Я уеду на несколько дней. Он сейчас спит. Он ещё слишком слаб. Даже ходить не может. Ты завтра навести его. Дверь открыта.
- Хорошо, сестричка! – девушки обнялись. Ненила поспешила уйти, до того больно ей было отдавать любимого в другие руки. Но спасти его она должна. Даже если никогда не обнимет и не поцелует его. Лишь бы у него было всё в порядке.

Ведьма вышла за околицу села, спрятала одежду. И опять стала большим чёрным волком. Теперь всё будет просто – она отведёт облаву в лес. Лучше на болота. Никто и ничто не могут угрожать тому, кого она любит. Уж этого она не допустит.

Она могла бы гордиться собой. Она всё сделала. Правильно. Точно и быстро. Сначала петляла, будто путая след, но неотвратимо выводила охотников не него. Потом уже вела их за собой. Главное не допустить полёта стрелы. Бесшумного и смертельного – она не оборотень, не выживет. Ночной туман окутывал её ноги, высокая желтеющая трава скрывала почти полностью тело… что ж, это её лес. Пусть попробуют поспорить с этим.
Ни на минуту не останавливаясь, и не давая остановиться и прийти в себя охотникам и собакам, вот уж кого ей было трудно, но необходимо сбить с толку, она уводила всю облаву в болота. Если бы это была обычная охота, красные флажки, загон, как бы она выкручивалась? Но сейчас всё было в её руках. И через пару дней и ночей вся облава застряла в болотах, блуждая между тремя соснами, словно слепые котята.
А волчица поймала зайца. Во-первых, ей хотелось есть, а во-вторых, нужно же было ей как-то выбираться из этой передряги. Зажав в руке клочок заячьей шерсти, она обернулась невинным животным и помчалась в сторону села. Не забывая петлять, путая следы, теперь уже совершенно сбивая с толку любого зверя или охотника, вздумавшего последовать за ней.
Добраться до кустика, под которым спрятана одежда – пара пустяков. Если бы кто и видел безупречно сложенное, гибкое и знойно-бронзовое тело ведьмы, сошел бы с ума от вожделения. Но обычно ей достаточно было посмотреть в глаза ухажеру, как у него пропадало любое желание приставать к ней. На место вожделения приходил почти животный, безотчётный страх. Хотя и оправданный. Шутки с ведьмой были плохи.

А пока она одела нательную рубашку, сарафан. Завершив убор душегрейкой. Так кстати для её продрогшего тела. Ах… если бы она не была целительницей по сути… если бы ей было наплевать на всех, кто застрял в болоте, но нет же… она отправилась их спасать… и её дрожащее сердце не убедило её бросить всё и бежать совсем в другом направлении – домой! Нет. Она потратила ещё весь день, чтобы сделать вид, что случайно набрела на заблудившихся охотников, когда отправилась за грибами.  И вывела их всех, вместе с собаками обратно, получив чуть ли не божественное почитание и миллион поклонов искренней благодарности.
Парочка молодых парней всё порывались нести её на руках до самого села и устроить праздник по поводу счастливого избавления, так что ей ещё и пришлось тратить время на усмирение слишком рьяных поклонников, и уж ей точно не нужны были лишние люди в избушке. И особенно собаки.
Ненила просто ощущала ужас, когда смотрела на охотничьих собак, натасканных на поимку зверя. Прекрасно понимая, чем могут и ей, и охотнику грозить эти грозные существа. Но всё обошлось, можно было спокойно возвращаться домой.  Спокойно… Вот как раз теперь ей показалось, что это не то, что она ощущает. Покоя нет. Сердце уже сжалось до предела и кричит ей об опасности. Срочно домой. Бегом!
Ненила не бежала. Она степенно прошла по селу, попрощавшись с мужиками, веселившимися по поводу спасения. С корзинкой, наполненной грибами, заглянула к дальним родственникам, будто бы просто угостить их. А после отправилась к дому. Она знала уже, что Нестора там нет, и не только способности ведьмы вселили в неё эту уверенность. Но понимала, что ей нужно всё увидеть своими глазами.

За дверью избушки всё было в порядке. Он уходил спокойно, самостоятельно, быстро. И не один. Вот теперь только ведьма поняла свою ошибку. Акулина. Как могла она доверять в таком деле именно Акулине? У неё что ум за разум зашел? Ну да, делать нечего. Сама виновата, самой и исправлять всё. О приближающейся ночи можно было только мечтать.  Вот теперь это как раз то, что ей было нужно. И времени до заката ей как раз хватит чтобы сделать необходимые приготовления. А теперь ей понадобится вся сила её колдовства и все знания, которым наделила её бабушка. И главное – нужно узнать кто же на самом деле охотится за её суженым. А для этого ей нужна Акулина. Что ж, с последними лучами солнца ведьма направилась знакомой уже дорогой к усадьбе старосты села. Скорее всего вести о том, что девушка спасла столько народу дошли до него, и перед ней не захлопнут ворота, как это бывало раньше.

Акулина

Фёкла орала, визжала, извивалась, как змея… В который уже раз вспоминая про родство с ведьмой… Акулина была не просто зла, её душила ненависть. К Фёкле, да и к Нениле тоже.   Её почти белые, отталкивающие своей непроницаемостью, глаза налились кровью, и от этого стали ещё более отталкивающими. Вокруг большого рта тоже появился багровый след, и казалось рот стал ещё больше и отвратительнее. Что толку с того родства, если не выполняются её желания? В тот, первый раз, когда Фёкла шепнула ей на ушко, что мол, если она ведьме родня, значит и сама могла бы наколдовать… А жених то был какой! Богатый, в дорогом шелковом кафтане, отороченном горностаем, красивый, высокий и ладно сложен, да ещё и смотрел на неё с интересом… да и только… только смотрел. Не говорил с ней, не просил её руки у отца, хоть она и молилась об этом в новенькой церкви, что возвели в селе на деньги её отца. Акулина и сейчас бы была рада, если бы вернулся тот купец и попросил её руки. Но после того, как он попробовал угощения, что Акулина изготовила своими руками, тот исчез, словно его и не было, оставив после себя жуткое желание разорвать на части эту никчёмную жизнь.
***
Чернобог родился в непроглядном мраке Навьих глубин после того как Сварог отковал мироздание в Небесной кузнице. Не было у нового Бога ни отца, ни матери, лишь тени, да отголоски самых потаенных желаний первых живых существ стали ему родителями. Он явился в мир как воплощение абсолютного зла, как соборный дух самых жестоких человеческих инстинктов и темных искр божественного сияния. И не было у Чернобога иной цели кроме разрушения.  Зато были помощники – Кащей да Морана, Вороны да Мороки, что пробирались в мир Яви и забирали души людей, очерняя и омрачая их.

Акулина нашла старый идол Чернобога недалеко от заимки отца. В глухом бору, куда несколько поколений его предков ездили на охоту, дабы никто из людей не мешал им. Пять поколений рода старосты Вышеслава были главами этого села после смерти Ратибора, помощника князя Синеуса и Олега, сто лет правили они этой округой и не только сам староста уже верил в свою избранность, почти что княжескую, но и его единственная дочь, была уверена в своей безнаказанности и власти. От того и когда в первый раз Фёкла заикнулась о родстве с ведьмами, Акулина не пошла к Нениле. А велела запрячь сани и отправилась в лес к старому, закованному в железо, каменному идолу Чернобога, прихватив с собой на всякий случай куру да поросёнка. Месяц лютень подходил уже к концу, солнце не показывалось из-за горизонта, и на всей земле стояли лютые морозы и мрак. И только белый сияющие снега покрывали неуютную промёрзшую землю, придавая ей величественное сияние.
Акулина была решительна и жестока, словно и не девушка вовсе. Добравшись до идола, она выхватила нож и одним махом снеся голову курице, полила горячей кровью ноги идола.
- Призываю тебя на помощь мне, Батюшка Чернобог и тебя, Матушка Морана! – прокричала она в пустую мглу нависшего свинцовыми тучами неба. – Помогите мне заполучить мужа, которого захочу!
Крик ворона заставил вздрогнуть девицу, не привыкшую ещё тогда к появлению этой сущности Чернобога.
- Куры то маловато будет! – пожертвуй-ка чем побогаче! - услышала Акулина, и с готовностью тут же выхватила из мешка поросёнка, - Э-э-э-э, да ты вздумала обманывать меня! Себе забирай этого порося! Мне нужна другая жертва…
- Я отдам всё! Только скажи – что!
- Хорошо, будь по-твоему! Забирай порося, изжарь его, да и накорми этим мясом своего избранника!
Больше в тот день Ворон ничего не сказал. Да и Акулина не ездила на заимку с тех пор вот уж полгода. А только тот купец после застолья исчез. Правда люди говорили, что видели его то ли ночью в лесу оборванного и худого, то ли мёртвого, то ли живого… но сейчас Акулине понадобился охотник. Ни о ком другом она и слышать не хотела.
И Акулина опять рвала волосы … Фёкле… Её злость не знала границ и не подчинялась увещеваниям рассудка. Отец тоже не прекращал этот поток желчи. Напротив, успокаивая Акулину после очередного приступа гнева, он произнёс:
- У моей девочки будет всё, что она пожелает. И пусть только кто-то сделает что-нибудь не так, как хочет моя дочь! Света белого станет мало!

И Акулина топнув ножкой, посмотрела на прислугу с видом царевны. Больше перечить ей не смел никто. А тут! Этот охотник посмел даже не притронуться к чаю, которым намерилась угостить его хозяйка.  Ему шепнули у ворот ещё, что не стоит перечить воле молодой барышни, но он пропустил эти слова мимо ушей, доверяя только своим инстинктам. Зато на Акулину это подействовало как красная тряпка на быка. Пусть этот не богат, хотя она видела качество пушнины, которой собирался торговать охотник, и могла быть уверенной, что деньги у этого человека будут, достаточно лишь появиться на рынке. Но кроме того, Акулине так приглянулся новичок, что она пару ночей спать не могла, прежде чем отправиться к ведьме за зельем. И всё эта Фёкла, она вечно твердит, что ведьма не откажет родственнице…
И вот наконец – удача! Да ещё какая! Акулина не верила ни глазам, ни ушам! Ненила сама преподнесла ей охотника на блюдечке… Это ли не то, о чём мечтала Акулина? Но, кажется, у неё есть время… в этот раз она будет умнее и предусмотрительнее! Она уже давно всё придумала и приготовила. Теперь только осталось проверить, не упустила ли она чего-то важного.  И приказав запрягать коляску для неё, Акулина отправилась собираться в дорогу. Она сама взялась за поводья, столкнув мальчонку-кучера с облучка. Ей никто не нужен в таком деле. Никто. Всем дворовым приказано подчиняться ей. Вот и в этот раз никто не посмел ослушаться. А сам староста был в отъезде.
Немой кузнец выполнил свою работу на отлично. В дальнем деннике конюшне на заимке к стене уже надежно прикреплена выкованная по специальному заказу Акулины решетка.  Ей даже придумывать ничего не пришлось. Всё случилось, само собой. В селе появился не то волк, не то оборотень, все охотники собрались на облаву, чтобы выловить зверя. А Акулина просто приказала кузнецу сковать решетку для того чтобы было к чему приковать этого монстра. Не связывать же его верёвками. Она даже не знала, что делает, она просто делала это всё, как будто занималась этим всю жизнь.  Соком борца она пропитала одежду, в которую собиралась одеть Нестора. Она не понимала, но страстно желала увидеть его мучения. Желала так, что глаза горели и слюна капала на свёрток, приготовленный для охотника. Всё её существо дрожало в предвкушении наслаждения. Всё было готово к вечеру следующего дня.
Акулина проверила – облава ещё не закончилась, Ненилы нет. Где её носит непонятно. Да и не важно. Главное – у Акулины теперь есть шанс отомстить за поруганную честь. Иногда она поражалась тому, что собирается сделать, но тут же говорила самой себе, что Нестор сам заслужил наказание. Что ему стоило выпить с ней чаю? Или просто так полюбить её? Нет же! Несчастный гордец! Теперь он поплатится за это. И это уже решено!


Она чуть не опоздала, ещё бы чуть-чуть и Нестор ушел бы из дома. По крайней мере она застала его почти в дверях В каких-то лохмотьях на теле...  Но даже в таком виде, точнее в таком виде ещё больше он взрывал её воображение… Но он чуть не испортил все её планы, что ж зря она что ли готовилась.
- Доброго вечера, Нестор. А я принесла тебе кое-что, - проворковала Акулина, подавая свёрток с одеждой. – Ты, наверное, уже заждался меня?
- Да я и не ждал... Ах, Ненила говорила что-то о знакомом мне человеке, так это значит ты? - Он принял свёрток, прикинул на себя рубаху и штаны, да пусть будут хоть какие, ему лишь бы добраться до дома и одеться в свои вещи. Путь так. он пройдёт по селу в этих тряпках, вполне годных для одежды.
- Ты собрался куда-то? - всё тем же вкрадчиво-медовым голосом проговорила Акулина.
-  К себе домой, куда же ещё можно уйти из чужого дома?
Нестор был немного разозлён. Раз принесла одежду, могла бы и дать надеть её. Но Акулина не собиралась выходить за дверь. А в избушке было довольно тесно. Ненила жила отнюдь не в хоромах.
- Если тебе всё ещё нездоровится. Я, пожалуй, подвезу тебя до твоего дома. Всё равно мне по дороге, - продолжала Акулина, словно ей и заняться больше нечем.
Видимо, она не отвяжется.
- Хорошо, - нехотя, почти обречённо ответил Нестор. -Только подожди меня на улице, я быстро.
Акулина и не придала значения его заминке, в своих мечтах она уже давно видела его без одежды. Такая малость - пара клочков тряпок. Но она кивнула и вышла за дверь.
Нестор не заставил себя ждать. Уже через минуту он прислонил к двери избушки ведьмы батожок и сел на коляску рядом с Акулиной.
Ещё через пару минут он забылся, прислонившись к плечу девушки... Если бы он знал, как ему предстоит очнуться...
  Пока Нестор одевался, сомнения ни миг его не отпускали. Как Акулина узнала, что он здесь? Насколько оборотень успел заметить, дом ведьмы стоит на отшибе. К тому же окружен каким-то барьером. Невидимым, но полузверь его почуял мгновенно. Пожелай он вернуться сюда сам, еще не смог бы пробраться поди к дому... А Акулина прошла. То есть, ведьма ей позволила. Сама пригласила? Но зачем? Ясно же, что она по оборотню неровно дышит, зачем отдавать его другой? Может, ведьмам нельзя с оборотнями? Или она его продала?
Так или иначе, оставаться в этом доме совершенно ни к чему. Если есть шанс его покинуть, да еще и не голяком по деревне шастать, упускать это шанс, как минимум, глупо.
Раны уже затянулись, но каждое движение все еще отзывалось тупой сковывающей болью. Тем более кстати предложение Акулины подвезти Нестора до дома. А уж там он найдет способ от ее отделаться. Как обычно, пообещает нанести визит, откупится богатыми мехами. Девки падки на все мягкое-пушистое-теплое. Не потому ли ведьма запала на волка...
Одежда была почти в пору. Немного широковата, но это лучше, чем наоборот.
Нестор вышел из избы, Акулина довольно улыбнулась своим непомерно большим ртом. Как кошка, которая только что отобедала голубем. Ответив сдержанной улыбкой, оборотень сел в коляску подле девушки. Она тронула вожжи... а потом - ничего.

То, что вселилось в Акулину было огромным и чёрным. И если снаружи она ещё была похожа на девушку, то всё что она делала и о чём думала, было страшным и жестоким, и постепенно, но верно убивало в ней человека. А она даже не сопротивлялась. Она просто с наслаждением отдалась этой чёрной всеобъемлющей власти тьмы.
Ей не нужны были помощники чтобы выволочь охотника из коляски. И с железными браслетами она справилась сама.
Немного отступила от решетки, любуясь своей работой. Её так вдохновила распятое тело Нестора, что она готова была уже приступить к дальнейшему развлечению... но решила продлить удовольствие. Она хотела увидеть его глаза, когда он поймёт, что с ним произошло. Хотела насладиться его ужасом. Безысходностью. Отчаянием.

В углу денника уже стоял столик с горячим самоваром. Не такая уж невидаль для богатой девицы, но громоздкая штуковина занимает почти весь стол.
Немой смотритель - очень мудрое решение. Он всё исполнит. Этот Егорий не задаст лишних вопросов и самое главное - никому не скажет ни слова! Всё же её папочка сущий демон! И не даром он глава села. Ох, не даром!

Акулина хлебала чай из блюдца и громко прихлёбывала, развалившись на скамье так, словно это был трон. Ей уже не терпелось... И два ведра воды были готовы сами подпрыгнуть и привести в себя гостя. Но... Её покровитель сделал всё быстрее и проще... Громкий крик ворона пронёсся над округой. Нестор дёрнулся…

Сознание вернулось с тошнотой и головной болью. И вместе с ними слабость. Нестор медленно открыл глаза. Что за черт? Где это он?
Еще одна изба. Но никак не его собственная. И не дом Акулины. И запахи. Такие странные, даже пугающие.
Нестор осознал, что не может пошевелиться. Но при этом не лежит. Дернул рукой на пробу, услышал звон цепей. Вывернул голову, посмотрел на кандалы. Когда охотники-мороки успели его достать? Досадливо поморщился. Не стоило доверять ни ведьме, ни Акулине. Сговорились и продали его. Взгляд наконец нашел ту, видеть которую он хотел в последнюю очередь.
- И сколько они тебе заплатили?
Нестор не узнал собственный голос. Какое-то натужное карканье. А Акулина еще чай пьет. Ему бы сейчас хоть глоточек... В рту сухо, как в той пустыне... Но никто не собирался тут ни лечить его, да и чай приготовлен не для него.
- Заплатили? Ты спятил! Это я тут всем плачу! Но ты прав... в одном... Я хочу получить плату... С тебя. - Акулина уже встала и прошлась по помещению. Её голос уже был медовым до тошноты, - Ты! Ты заплатишь мне за всё!
Ответ Акулины сбил Нестора с толку окончательно. Она заплатила морокам? За что?
- И зачем я тебе?
Оборотень поднял голову, затылок уперся в решетку, но теперь он мог смотреть на Акулину не как пленник. А как тот, кто сам привык диктовать условия. И это недоразумение, коим он считал свое пленение, должно в скором времени разрешиться в его пользу.
А девушка была вне себя от злости. Он не испугался, не просил о милости, даже не собирался… Да и отчаяния в его глазах она не нашла… От этого в её белёсых глазах загорелся огонь раздражения и досады.
- Это очень хорошая вещь, - Акулина подняла вверх руку и повертела перед глазами Нестора полоской кожи. – это сырая кожа. Сейчас я обвяжу ею твою шею и когда она начнёт высыхать, ты почувствуешь всю силу моей любви.
И вздорная девчонка выполнила своё намерение – вокруг шею Нестора обвился тугой лентой кусок кожи, крепко-накрепко притянувший его шею к решетке. Даже и сейчас мешающий свободно дышать. А ещё всё его тело горело огнём. И если бы не оберег не его груди, сердце бы выпрыгнуло от бешеного ритма, пытаясь бороться со всеми ухищрениями Акулины.
Он и не заметил в её руках плётки, только полоса удара осталась гореть на его теле. Нет. Девушка не может ударить так. Что же в неё вселилось, что не даёт ей покоя? Ай! Да разве об этом нужно думать? Ещё пара ударов привели его в чувство. Битва началась. И Акулина имела вид гордого победителя.
- Тебе уже жарко? – проворковала беснующаяся мучительница, - Это борец. Я натёрла твою одежду очень правильной травкой. Правда же тебе сейчас нестерпимо плохо? – и её хохот заставил бы содрогнуться даже горы.
- Как здорово! Хотя, если бы ты сняла с меня эту одежду было бы ещё лучше, - и Нестор посмотрел на девушку так, будто это она привязана к решетке, и она сейчас находится в его власти.
Ну что ж... Он ещё смеет смотреть на неё свысока? Да неужели такое возможно! Удары ложились ровно и густо, как будто она всю жизнь занималась поркой.
Она не выбилась из сил, казалось её сил хватило бы чтобы перевернуть мир. Она просто захотела развлечься и, опустив плётку, сказала:
-  Я могу взять другую плату, -  Облизнув огромный рот. И прикусив язычок на секунду, будто раздумывая, она подошла вплотную к решетке.
Обдав его горячим дыханием.
- Ты точно не пожалеешь, если согласишься...
- С меня? – Нестор был удивлён, - Это кому же надо было так заплатить, чтобы я ещё и должен остался?
- А ты не понял ещё?
- Ведьме?
- Ведьме? Ха! Да что может твоя ведьма! Ты даже не присел за стол, чтобы отведать её зелье! – наконец злоба Акулины нашла выход, а плётка прекрасное применение. – И вот теперь ты за моим столом… Её просто распирало от желания причинить ему как можно больше боли. Всю боль, которую чувствовала она, всё отчаяние, что накатывало на неё, он должен испытать всё!
Она и не собиралась его отпускать или прекращать издеваться. Плеть привычно лежала в руке Акулины. А лицо ее исказилось от злости. Оборотень лишь сжал зубы. Нет, он не доставит ей такого удовольствия. Слышать его крики и стоны.
Осознание пронзило, как кинжал. Акулина и есть мОрок! Только демонам присуща такая свирепая сила. Красные рубцы красовались на коже Нестора. Он тяжело прерывисто дышал, справляясь с болью. Но твердо смотрел в глаза Акулины.
- Силу девать некуда? Иди поле перепаши! - оборотень криво усмехнулся.
- Нет! Он ещё смеет мне указывать? Или ты хотел именно этого? – Её просто перекосило от гнева. Он поплатится за это! У Акулины была бездна времени в запасе и невообразимое количество силы. Она и сама не знала, откуда ей это дано. Но точно знала, что это тело весящие в таком беспомощном виде, здесь приковано на века. И ей на жизнь хватит времени насладиться каждым его движением, каждым шрамом....
- Да пусть тебе укажет твой хозяин, где он, кстати? – Это был один шанс из миллиона. Он должен узнать где находится Чернобог, как найти идол. – Что-то я не вижу его!
- Он – там, - Акулина махнула рукой, указывая направление, что ж, это уже не плохо. Значит где-то к северу от сюда. Пусть так. – Но ты достанешься мне, не ему! Ты – мой!
Она точно понимала, что теперь она здесь диктует условия. А его и спрашивать никто не будет. Хотя... Хотя она хотела послушать его... Его голос... Глаза... Она хотела разглядеть его глаза... Для начала... Она навалилась всем телом на Нестора, придавливая его к острым граням решетки, пытаясь заглянуть в его глаза... Казалось даже, что она стала выше ростом. Её взгляд впивался в больное сознание Нестора, дыхание обжигало, будто огнём преисподней.
Она явно не в себе. Самодовольство, спесь, впитанные с молоком матери, так щедро возделанные отцом-старостой, проросли буйным цветом, а сейчас помножены еще на силу мороков... Разум твердил не перечить ей в таком состоянии. Но как иначе спровоцировать на ошибку? Только вывести из себя, заставить потерять контроль, а она итак к этому ближе, чем сама думает.
И Нестор продолжал.
- А кто ты такая, чтобы я был твой? Баба она и есть баба. Мужик всегда выше ее стоял и стоять будет.
Ишь, как ее гнет... Так и тянет к оборотню. Тело Акулины горит жаром. От этого раны, оставленные плетью, тоже начинают гореть еще сильнее. Решетка впивается в спину. Почти прорезает кожу. Ничего, это все заживет. Но вот кожа от его тела уже начала ссыхаться и сдавила шею, не давая возможности вдохнуть. Нестор сделал усилие и, на секунду став зверем, разорвал этот кусок кожи, так мешающий ему добиться своего. Одежда на нём разлетелась в клочья, что принесло наконец, желанное облегчение.
Акулина опешила то ли от вида огромного зверя, то ли от вида его обнаженного теперь тела…
- Что, нравлюсь я тебе? А чувства выражать так и не научилась? Я у тебя первый? А? Скажи? Первый?
Сузив глаза, насмешливо смотрит на Акулину.
- Зато я у тебя – последняя! - Злорадно и гордо бросила девица. Она и не заметила, как проиграла первый раунд. Не поняла... Но почувствовала... Это взбесило её ... Как он смеет говорить с ней так? Да кто он такой? Оборотень? Кажется, только сейчас до неё стал доходить весь ужас. Она взяла в плен оборотня? Одна?  И теперь - что? Что с ним делать? Убить? Оборотня можно убить? Нет. Что-то ей подсказывает, что он не умрёт, чтобы она с ним не сделала… Может проверить?
Акулина метнулась к двери, нет, не заботясь о Несторе. Ей было всё равно увидят его или нет. Услышат ли, придут ли на помощь. Да и кто будет ему помогать? Тут нет никого!
Зато есть кузня. Егорий уже давно раздул огонь в горне маленькой кузнецы, не подковывать же лошадей в селе, если это понадобится. На заимке было всё. И тавро, отец клеймил лошадей собственноручно. Ну что ж… Он заслужил себе на память несколько отметин. Теперь на его шкуре будет красоваться их фамильный знак. Этому бессмертному дьяволу будет о чём пожалеть.

Удар попал точно в цель. Акулина метнулась к двери, как будто за ней гнались черти из ада. А какое у нее было лицо! Перекошенное злобой. Но не только на Нестора. На саму себя. Не ожидала? Привыкла, что все безропотно ей подчиняются?
Я - не все! Хотел крикнуть ей вдогонку Нестор, но не стал тратить силы на такие ребяческие выходки.  Лучше сосредоточиться на самоисцелении. Теперь он надеется только на себя.
Надо было загрызть ту ведьму, пока была возможность... Так нет, доверился ей. Повелся на лживые убаюкивающие слова и прикосновения... Да, благодаря ей оборотень выжил. Но только чтобы быть ею же и преданным. Верно. Кому нужен порченный товар. Привела в божеский вид и продала Акулине... хотя.. кажется она получила деньги не за это.. да после.
Главное – он уже знает в какой стороне искать идол Чернобога. Плохо что он прикован. И кажется ему придётся побегать. Расстояние между заимкой Старосты и тайником князя приличное. Ну что ж, главное – успеть да рассвета.

Девушка схватила печать, раскалённую до бела, и рванула обратно в денник. Несколько шагов и этот оборотень получит подобающее наказание, если...  Ну, хорошо... у него будет шанс...
- Выбирай, - почти кричала она ему в лицо, - Выбирай чей поцелуй тебе будет более приятен - Я или это, - и кусок белого металла оказался рядом с его губами...
Нестор как мог отворачивался от нестерпимого жара железяки. Но если уж выбирать, он выбрал бы скорее ее, чем ненавистные губы Акулины.
- А можно я выберу ничего?
Она ведь не отстанет.
- Хорошо, ладно. Тогда это.
Он уже потянулся к печати, когда Акулина отдернула ее. Откуда скорость взялась... Все оттуда же. От мороков. Вместо раскаленного металла кажется ничуть не менее горячие губы Акулины впиваются в губы Нестора, но и железяка находит себе применение - с шипением входит оборотню в бедро. Прожигает насквозь. И звякает о металл решетки.
Вот тут Нестор не стерпел. Акулина выпила его стон, насладилась им, как самой прекрасной медовухой. А потом отпрянула, слизывая кровь с губы.
- Ты еще кусаться!
И, поудобнее, перехватив железку, повернула ее в ране.
Тело оборотня обвисло на цепях.

Он не видел, как в денник влетела волчица, как она вцепилась в голо Акулине, не видел, как из тела его мучительницы вырвались и заметались под потолком чёрные тени, его привёл в чувства вой. Нестерпимый вой мороков, потерявших свой приют.
Волчица была абсолютно белой, как снег зимой. Он не узнал её. Да и откуда. Но когда в его помутнённом сознании возник образ ведьмы... Вот уж эта то откуда взялась? Только... Седая... а у её ног лежало то, что когда-то было дочерью старосты села.

Ненила спешила изо всех сил. Она привыкла уже идти по следу, но даже скорости волка ей не хватало, чтобы опередить ветер, она опаздывала. Очень!  Но ещё ужаснее было то, что она увидела, да ещё какой-то немой слуга решил преградить ей дорогу…
Его тело осталось лежать на траве около двери. А Нениле пришлось увидеть, как Акулина целует Нестора... Как тогда в зеркале, будто не целует, а пьёт кровь... В одни момент чёрная волчица стала белой. И в горле сопернице вцепилось уже другое существо. Бесстрашное и жестокое. Перед ней теперь мог быть кто угодно, она не отступит, спасая любимого.

Этот ужасный звук. Как будто по живому душу вынимают. Только не душу. И не по живому.
Едва удостоив взглядом распростертое на полу тело, Нестор обратил свой взгляд на ведьму.
- Раз уж ты здесь, не будешь так любезна. Вытащи это из меня! - начал почти вежливо, а последние слова практически прорычал. Железяка все еще торчала из бедра оборотня, доставляя адские муки.

- Да тебя и на минуту нельзя оставить без присмотра! - тоже прорычала ещё почти волчица, - ну посмотри на себя! До чего ты докатился!  - продолжала Ненила, вытаскивая железяку из его ноги. - Весь изодран, измызган, да ещё и исцелован! Может мне тебя оставить тут? Тёпленькое же местечко, уверена, ты быстро станешь популярным тут!  - Почти размышляя вслух, ведьма возилась с железными браслетами. Но у неё-то не было столько силы, как у Акулины.
Она склонилась к его ногам, на ощупь пытаясь найти замки оков. Ей и в голову не пришло что вид её тела может взволновать оборотня. Что нужно было освободить ему руки, а уж с ногами они бы справились вместе... Да много о чём ещё не сообразила ведьма... Не до того было…
Нестор лишь презрительно фыркнул.
- А ты хотела, чтобы я был твой безраздельно? Зачем тогда продала меня морокам? Сама пустила в дом, да еще и сказала, что мне нужна одежда. Чтобы все было миленько и чистенько?
- Я? Продала?
Злости оборотня хватило на то, чтобы, собравшись с силами, выдрать кусок решетки вместе с браслетом. Решетка-то была обычная. На руке остался след, глубокий, кровавый, но заживет. Со второй рукой и ногами было уже проще. Оборотень сидел на полу, забрызганном собственной кровью, приходя в себя.
Ненила смотрела на него с ужасом. Она и не думала, что он обладает такой силой!
- Или ты увидела, как она целует, и заревновала?  - презрительно усмехнулся охотник, - Все вы, бабы, одинаковые. Сама не ам, и тебе не дам. Как собака на сене, честно слово. - принюхался - Это кузня там, за стеной? - встал, опираясь, в основном, на здоровую ногу отправился к двери.
- А вот слугу ты убила рановато… Мне бы не помешала сейчас пара умелых рук! – крикнул он, увидев ещё одно тело…
- Ну, да! Было мне время сортировать их тут! Кто умелый, а кто проворный… - Ненила передёрнула плечами, - Дайка, я тебя лучше полечу…
- Вот уж не сейчас! Сыт я твоим лечением!
- Я не продавала тебя! Слышишь! Я не могла продать тебя. Никогда не смогла бы!
Нестор не ошибся. Рядом была кузня. Полноценная. С печью и инструментами. С кандалами на ногах справиться было довольно просто, после смерти хозяйки демонический чары с них спали, и несколько ударов молота освободили оборотня. А вот руки... Никак не удавалось приладить зубило и при этом еще и ударить молотом.
- Ты еще здесь. - Нестор обернулся на крик, поморщился от громкого звука. - Помоги тогда. Лучше подержи эту железку. Я не знаю какая сила была у твоей подружки. Но разогнуть я эти игрушки не смогу! И еще… Тебе не приходило в голову – одеться?
Ну, да... Он ещё и возмущён! А что она сделала ради него, это уже никому не нужно? А что он сам голый, в чём мать родила, это тоже ничего?  Да всё ерунда. Беда в том, что без неё он не одолеет всю эту нечисть. И как он сам снимет оковы? Ну что ей делать с этим надменным самцом!
Но Ненила отправилась следом, пусть думает и говорит, что хочет. Ревновать? Да как угодно! А без неё он не сможет выбраться из этой передряги. Вот и всё. Что он делает там, в кузнице?
И что? Что ей делать? Держать железо на наковальне или прикрывать тело? Он в своём сейчас уме?  Ненила посмотрела на Нестора, словно видела впервые…
- Ты ничего не забыл?
- Что ещё? – рыкнул он, разбивая металл.
- Ещё у тебя есть пара дел… так мелочь… И что толку одеваться, если, обернувшись волком придётся оставаться без одежды? – Но взгляд Нестора мог бы прожечь её, мог бы…
С помощью ведьмы освободил и руки тоже. Свободен. Наконец.
Чуть прихрамывая, направился к выходу. Прочь. Как можно дальше. Отсюда.
Ненила спешила за ним, пытаясь подстроиться к его скорости. Видимо раны не особо отвлекают его, когда он зол...
- Нам ещё нужно успеть кое-что сделать, и всё это мы должны сделать вместе. Потом ты уйдёшь. я не стану приковывать тебя. Это уж я обещаю! - крикнула Ненила., почти не надеясь, что её услышать. И налетела на остановившегося Нестора. Их обнаженные тела обожгли друг друга, оба отдёрнулись, предпочтя быть на расстоянии…
- Ты обещаешь! Вот же странно, почему я не верю твоим обещаниям? – парировал он.
- Посмотри на небо, Нестор! – указала Ненила оборотню на низкие небеса, и затянувшийся мраком горизонт, как будто необъятное войско тьмы наступало со всех сторон, а над головами огромными комками сгущались чернеющие тучи, ещё немного и небо соединится с землёй, заражая мраком всё, на что обратит свой взор, - У нас нет времени на споры. Без меня ты не выполнишь поручение князя Олега!
- Господи! А про князя-то ты откуда знаешь? – опешил Нестор, уже осознавший всю серьёзность их положения.
- Ты забыл разве? Я – ведьма! Ещё я знаю где нужно искать идол! И пожалуйста. Дай я тебя полечу! Ты не сможешь биться в таком состоянии!
Он уступил. Пообещав себе, что это будет в последний раз, он лег в траву и позволил её рукам опять колдовать над его телом. Она нашла, нащупала его боль, вытягивая из него весь мрак энергией своих рук. Потом добавила силы в оберег, повторив, что этот мешочек ещё пригодится ему в нужный момент. Ему даже показалось, что эта энергия усилилась. После нескольких заклинаний и молитв, она приказала ему встать. Он подчинился опять. И даже злость прошла, хотя смотреть на неё он не мог. Особенно на её седые волосы. Он дотронулся рукой до густой пряди цвета серебра…
- Это можно восстановить? – он даже не заметил. Что спросил это вслух.
- Думаю, нет. Я очень за тебя испугалась. Если бы ты видел, как жутко это выглядит со стороны… такая боль… я чувствовала её всем телом… я не могла простить Акулине твою боль. Не могла. Прости… - тихий стон со стороны конюшни заставил прислушаться.  – Я пойду посмотрю, что там. Отдыхай. – Ненила встала и направилась к конюшне.
Она не боялась. Несколько шагов. Но у самых дверей ощутила такой ужас, что ей показалось, сердце остановилось….

На полу лежала Акулина. Кашляла и стонала. Ненила подбежала к ней, пытаясь помочь, поддержать. Всё же она чувствовала себя виноватой в её смерти. А тут… Ведьма обняла девушку, словно была несказанно рада её возвращению. Но только вот Акулина рада не была… Она вцепилась в руку Ненилы так, что у той хрустнули кости. Даже пытаться дёрнуться невозможно.
Ещё секунду назад он лежал на земле, ощущая её руки, её дыхание, её взгляд, а сейчас он уже зверь. Большой, жестокий, беспощадный и бесстрашный. А ему навстречу выходит Акулина. Как не живая. Да, конечно, не живая. Её голос подобен глухому клёкоту.
- Твоя баба останется со мной, пока ты не принесёшь мне меч. – это вот так звучат загробные голоса? Глухо и ржаво?
Слишком поздно Ненила поняла, что попала в западню. Зачем она помянула, что знает про идола? Но поздно... Поздно…
- Я не его баба. Он и пальцем не шевельнёт ради меня! – крикнула она тому, что было в теле Акулины.
- А вот так? – чудовище взмахнуло рукой, и рядом с ними возникла фигура ещё одной женщины… Оборотень дёрнулся к конюшне…
Акулина протянула руку навстречу, и невидимый, но ощутимый барьер загородил дорогу для него.
- Твоя мать так давно не видела тебя, что согласилась составить нам компанию. Хочешь её увидеть? Хочешь узнать кто ты? Они обе подождут тебя тут. Торопись!
То, что увидел Нестор, лучше бы было не видеть.  Его мать и Ненила застыли и прямо на его глазах превратились в каменные изваяния… Но даже в камне казалось, была душа… он запомнит этот взгляд навсегда. И отомстит.
Главное успеть до рассвета. А мгла уже нависла над лесом. Тучи вросли в землю. Земля скрылась в густом сером тумане, не давая надежды на просветление.
Он спешил. Он мог бы разметать тело Акулины в клочья, да что толку. Её хозяин только каркнет и исчезнет. Ищи его потом. Теперь, когда Акулина мертва, он может исчезнуть, но видимо ему нужен этот меч. Зачем? Какая разница. Князь сказал, что этим мечом нужно разбить последний кумир Чернобога.
И успеть надо до завтрашнего рассвета… Если он будет. У него в запасе не так много времени и боль. Хотя ведьма постаралась… Ну вот. Теперь каждый раз, вспоминая её, его сердце будет биться не так… не так, как обычно… пробираясь в кромешной мге, лишь по запахам от оставленных им меток, что значило правильность его маршрута, он преодолел почти всё расстояние. Как вдруг – охотники! Чёрт! Этим то что надо? Они вообще видят куда идут?
Староста Вышеслав, вернувшись домой, и не обнаружив дочь, собрал охотников. Они и не пытались возражать. Что толку? Но в такой темноте что они могли увидеть. Только следовать за собаками, полагаясь на их чутьё и зрение, более острое, чем у людей.
Собаки… Не бросать же дело из-за такой мелочи. И он поспешил дальше, оставляя следы, будто специально – пусть идут по следу. Посмотрим куда приведёт этот след.  Людишки стояли на высоком берегу реки, почёсывая затылки. Собаки подвывали, сбитые с толку и пинаемые хозяевами. Они едва не угодили в воду в азарте погони, а теперь ни следов, ни дороги. Куда идти?  Не видно ни зги.
Но это им не видно. Оборотень выигрывал в ощущениях. Жаль со временем было туго. Вот он – дуб. Дупло. Там меч. Всё. Можно отправляться обратно. Вот только как сделать так, чтобы Чернобог не распознал его? Как принести меч, но не отдать его? Как спасти мать и ведьму и разбить кумира? Вот то-то... облава. Нужно привести людей на заимку. А уж там в суматохе и суете у него будет время найти идол.
Дорога назад заняла чуть больше времени – он опять свернул к реке, дал псам почувствовать и взять след и повёл облаву к заимке, оставалось только следить, чтобы все двигались в нужном направлении и с нужной скоростью. Плёвое дело. Тьма, сгустившаяся к ночи, облизывала каждый лист на деревьях, каждую травинку, и всё живое, что дышало и двигалось. Спрятаться от неё невозможно, убежать тоже нельзя. Когда охотники сообразили куда они направляются, оборотень позволил себе стать человеком. Теперь он был похож на всех, правда одного мужика пришлось раздеть и скинуть с лошади, но ему некогда было искать другие решения.
Если бы не кони и собаки, кто ещё кроме Нестора вообще могли бы ориентироваться в кромешной тьме, окутавшей землю? Только мороки да Чернобог, который черпал силы из ужаса и ненависти людей. Но как раз он то времени даром не терял. Вокруг заимки уже воздвигнут невидимый, но надёжный барьер, чтобы Нестор не вздумал попытаться проникнуть за заграждение. То, что когда-то было Акулиной, стало настоящим огромным монстром, жаждущим крови, вооруженным и бессмертным... Точнее - это была самая настоящая Нежить, которой лучше не попадаться на пути.

Нестор был зол.  И это еще мягко сказано. Он был вне себя от ярости. А кому, скажите на милость, понравится быть тряпичной куклой в руках двух баб, которые грызутся за него, как собаки за сахарную кость? Буквально! Нет, спасибо Нениле, конечно, за то, что она помогла освободиться из плена Акулины, но он бы и сам справился. Это был такой тактический прием. Сделать вид, что сдался, а самому выведать все про демонов. А теперь придется действовать вслепую!
Нестор притормозил все же по просьбе Ненилы. Когда они обратились, вид седых волос задел оборотня за живое. Душа-то и у зверя есть. Но, опять же, он ее просил? Нет. Но хорош бы он был воин и защитник, если бы бросил ее на произвол судьбы теперь. И её, и всех жителей села.
Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет.

Ты смотри, по земле родимой,
Словно жалящих ос миллион,
Разлетается нестерпимых
Тёмных вражеских сил легион.
Словно чёрная копоть злобы
Души слабых покроет мрак,
Ты один одолеть попробуй
Разрушать этот чуждый храм.
И сразившись со злом и лихом
Обретёшь ты великий дар.
Чтобы землю родную не выжгли
Силы тёмные никогда.

Но в этот раз Нестор придет не один. Пусть охотники тоже постоят за свою землю. Водить их за собой в образе зверя было легко. Знай, следи, чтоб не отстали. А потом пришлось обратиться снова в человека. Волка они вряд ли стали бы слушать...
Один из охотников и сообразить не успел, что происходит, как остался в одном исподнем привязан к дереву с кляпом во рту. Что, впрочем, спасло его жизнь. Мог бы и поблагодарить… А Нестор ускакал на его коне.
Он обещал охотника небольшое развлечение с кровавой резнёй. Обманывать их не имело смысла. Но и сказать всей правды он не мог, поскольку и сам не знал, что его ждёт. Пусть выбирают сами. Это их право. У него же выбора нет. Ему нужно туда. Туда, где нет ничего, кроме мрака.
Нестор гнал коня, что есть мочи. Ярость бушевала внутри, как огонь в печи кузнеца. Как он посмел... На самое святое... На мать! А ведьма? Разве она могла соперничать с богом?
Ну достану я тебя... Хоронить будет нечего... Если б эту нечисть кто задумал хоронить, разумеется. Но внезапно его конь резко остановился, всхрапнув, встал на дыбы, и не будь Нестор искусным наездником, скинул бы, и лежать бы ему со сломанной шеей. А так Нестор только успокоил коня, спешился, почуяв неладное и прошел несколько шагов вперед, пока не уперся во что-то вязкое, как кисель, вот только пройти через эту вязкость не получалось. Всякий раз она всасывала, как болотина, а потом отбрасывала назад, не давая даже шанса преодолеть её. Ну, что ж, видимо здесь и начинается земля Чернобога, которую он украл у мира Яви.
Нестор выхватил свой меч. Рукоять удобно легла в ладонь, как будто для него и была сделана. Размахнулся и дарил по магическому киселю. Раз, другой, третий... раздался нечеловеческий вой как будто стая волков попала в капкан, причем одновременно. Барьер еще немного по сопротивлялся, но после нескольких ударов рассыпался как трухлявое полено. Нестор шагнул вперед. Это вам не с простыми охотниками дело иметь!
А дальше, как и говорил он охотникам, будет жутко, но весело. Тени, слетевшиеся на бой с ним, он просто разрубал своим мечом, не оставляя им даже шанса на власть. Те, кто отважился пойти следом за ним, убедились, что с ними можно биться, лишь в отсвете меча Нестора, который, словно гигантский луч, разрезал тьму. Тем же кто отстал, не поверив охотнику, выпало блуждать во тьме.
Мороки утаскивали одного за другим мужиков в беспросветное марево мрака, в царство Мораны, и только жуткий вой разлетался по округе, словно дикое бешенное выражение несказанной радости, тёмных сил.
Вдруг, мелькнувшая тень, приобрела очертания настоящего монстра. Нестор махнул мечом - тень переместилась со скоростью и изворотливостью, достойной молнии. Это была уже не просто тьма и мелкие мороки, это была настоящая сила, способная выбить дух и дать настоящий бой.  Ну что ж - бой, так бой.
И человек приобрёл силу оборотня, пусть попробуют взять его. Несколько выпадов, в качестве разведки, и он понял, что силой эту тень не одолеть. Придется прибегнуть к хитрости. Опустил меч, как будто не собирался больше сражаться. Тень в недоумении застыла на месте. Не понимаешь людского поведения? Очень хорошо.
- Так неинтересно - протянул Нестор - Это не бой, а детская забава какая-то.
- Детская забава?  - эхом провыла тень.
- А что больше? Как в догонялки играем. А ты как подобает воину, покажись, выходи биться, как настоящие мужики бьются! Или не видать тебе меча, как собственных ушей.
- У меня нет ушей - захохотала с подвыванием тень.
- А я про что? Ни ушей не увидишь, ни меча.
- Хочешь биться? Будет тебе битва! - зловеще провыла тень, преображаясь.
И тут же вытянулась ввысь, превращаясь в страшную фигуру очень большого во всех направлениях не то человека, не то дерева. Но у нее были и руки, и ноги. Она твердо стояла на земле, а перед собой вертела внушительных размеров кистень. Страшное, смертельное оружие в умелых руках. А в том, что тень с кистенем обращаться умеет, сомнений не оставалось. И тень бросилась на Нестора. Убить. Читалось в ее горящих как два углях глазах. Махнула кистенем, со свистом рассекая воздух. Нестор увернулся от удара.
 По его расчетам, тени нужно будет снова замахнуться, что даст ему возможность нанести контрудар, но не тут-то было. Тень мастерски владела кистенем, он как будто был продолжением ее руки, и ей ненужно было делать замах. Она перехватила Нестора, цепочка обвилась вокруг его руки, а шипы на железном шаре впились в плечо.
Вскрикнув, Нестор едва не выпустил меч. Дернулся чтобы освободиться. Не вышло. Тень подтаскивала его к себе, оборотень уже видел ощеренный в предвкушающей ухмылке провал на том месте, где у людей бывает рот. Еще немного, и тень заберет его меч. А самого втянет в этот провал, в вечную тьму, отчаяние и страх.
Нет! Отчаянным движением Нестор дернул цепь на себя. Пришлось перехватить меч в левую руку, но для оборотня это не проблема. Его левая рука не хуже правой может работать мечом. Тень такого не ожидала, подалась вперед. Меч просвистел в воздухе, нацеленный на середину черного сгустка. Но тень оказалась проворнее, и Нестор лишь вскользь задел ее. Но все же задел. Потому что душераздирающий вой раненого зверя разорвал ночь, а хватка не кистене ослабла. Нестор выпутался из цепи, подался назад, вместе с шипами из руки выдрались и куски его плоти. Но он не замечал ни ран, ни крови.
- Раз тебя можно ранить, можно и убить - торжествующе крикнул он тени. – И я сделаю это!
Но и тень сдаваться не собиралась. Кистень снова просвистел над головой, Нестор успел пригнуться, над землей, он подпрыгнул, едва не распорола ему живот, он отпрянул. Кистень как гигантский свистящий круг щитом вращался вокруг тени. Как ее достать? Но пока тень не атаковала, не могла она добраться и до меча. И тень это понимала, и Нестор тоже. Кто первый другого достанет, того и будет победа. И вот тень решилась. Уж больно ей нужен был меч. А раненый ослабленный противник ей угрозой не был, так она рассудила.
Кистень взметнулся вверх, чтобы тут же обрушиться на голову Нестора. Но тот вопреки ожиданиям, не отступил, а сделал шаг вперед, навстречу тени. Они сшиблись в мощном ударе. Вой и стон раненого умирающего зверя раздался на всю округу, крики воронья смешались с грохотом и чёрными молниями.
Тень была холодная и твердая как камень. И все же Нестор всадил в нее свой меч, опередив ее на доли секунды. Рука тени дрогнула, но кистень по инерции впился в спину оборотня круша кости, разрывая мышцы, раздирая все внутри. Несмотря на нестерпимую боль, Нестор толкнул меч только дальше, глубже, поворачивая.  И тень рассыпалась, как горстка пепла.
Ещё с одним барьером было покончено… Но сколько их приберёг Чернобог на пути к цели? И что буде с женщинами, найдёт ли охотник их живыми? Но если стоять на месте, ничего не узнаешь и никого не победишь. Даже присмиревшие было спутники Нестора вдруг поняли, что можно биться, и можно победить в этой схватке. Пусть даже и не всем, не прятаться же вечно за спиной одного охотника.
И вот горстка людей вступает в бой с тёмной нескончаемой мглой.
Махнет мечом Нестор и, как будто сила ста тысяч воинов вольется в этот удар.  И рассекает мрак белой полосой, и рушится Тьма, и уходит сквозь землю. А охотники выстроились в цепочку, и подхватывают каждый удар, как будто волна света рождается, прогоняющая и разрывающая тьму.
Нестору нужно спешить, нужно найти кумир Чернобога. Он то знает, что времени у него мало, и что ждёт его мать, заточённая в камень, да и с Ненилой так неудобно получилось, должен он её спасти, хоть и упрямая девчонка сама залезла в пекло.
Огляделся Нестор, видит, есть место, из которого эта тьма выползает, словно из гигантского осиного гнезда. Да и направление вроде бы то, что надо. Осталось проверить, главное - успеть. не метаться же тут в поисках этого идола всю жизнь. Да и кто знает, что будет с этой жизнью, если победит Чернобог.
А тут на пути ещё одно - то что было когда-то Акулиной.
Но один Нестор знал, что Акулина мертва. Её отец, бившийся рядом с Нестором и подумать не мог, что в этом страшилище когда-то жила душа его дочери.
- Посмотри, Вышеслав, как тебе нравится это тряпичная кукла? - крикнул Нестор, словно бы и не махал мечом уже несколько часов подряд, и не был ранен ни разу. - Как думаешь, может быть, как раз эта дрянь и убила твою дочь?
Староста отозвался на эти слова бешенным криком и выпадом в сторону страшилища, только что распустившего все стрелы, выбросившего лук и колчан. Теперь в его руках был большой чёрный меч, словно выточенный из обсидиана. С виду вещь довольно хрупкая, но какая же неведомая сила была дарована ей, что ни один удар ещё не разбил этот меч.
- Ты! Исчадие ада! Ты забрала у меня самое дорогое! Мою дочурку!
С этими словами Вышеслав бросился на чудовище, подняв свой меч. Одним ударом снести голову этому страшилищу. Отомстить за Акулиночку. Но и чудовище не собиралось так просто расставаться с жизнью. Умелым контрударом отвело меч Вышеслава, а обратным движением едва не рассекло ему грудь. Спасли только боевые навыки старого вояки. Лопнула, распадаясь надвое, рубашка. Чудовище взвыло от досады.
- Что ты с ней сделала, тварь!
Вышеслав снова бросился в атаку, нанося мощные рубящие удары, а чудовище ловко уворачивалось, изматывая.
- Она была для меня всем! Моя жизнь! Моя кровиночка! Моя родная Акулинушка! - выкрикивал воевода с каждым ударом.
И вдруг остановился, занеся меч, но так и не завершив удар.
Перед ним стояла его дочь. Его Акулина.
- Папа?  - растерянно промолвила она.
- Доченька!
- Папа! - она бросилась ему навстречу, но как будто неведома сила оттолкнула ее обратно, черты лица исказились, и снова чудовище подняло свой меч.
- Папа - с издевкой повторило оно - Нет больше твоей доченьки, твоей кровинушки, нет её! Я её сожрала!
С неистовым криком измученный отец бросился на чудовище.   Но опять его меч пронзил только воздух.
- Акулина, девочка моя! Я знаю, что ты там! - взмолился Вышеслав. - Прогони эту нечисть! Ты же можешь!
И вновь чудовище преобразилось. Акулина, улыбаясь, протянула отцу руку. Вышеслав бросился ей навстречу, но тут почувствовал, как холодное острое лезвие обсидианового меча вспороло ему живот. Проткнуло внутренности. Проскребло по позвоночнику и вышло снаружи.
- Акулина... как ... - Староста захлёбывался собственной кровью. – ты…моглааа…- его хрип болью отразился на лице Акулины.
- Папочка, родной, убей меня, убей меня сейчас! Я не отпущу её. Прошу тебя! Убей меня! Пока она в моей власти, убей! Прошу!
Староста мотал головой, но в глазах у него уже двоилось. То он видел Акулину, то чудовище.
- Папочка, прошу... - плакала Акулина.
И Вышеслав, собрав последние силы, поднял свой меч и вонзил его в грудь дочери.
- Спасибо - едва слышно прошелестела она.
Так их и нашли. Пронзенными мечами, крепко обнявших друг друга.
Так и похоронили потом. В одной могиле.

Чернобог

Нестор оглянулся только на секунду. Увидел, как сошлись в поединке Акулина и Вышеслав. И начал продвигаться к уже видимому логову мрака. На бегу подобрав лук, который откинула Акулина, почему-то он был уверен, что лук ещё ему пригодится, перекинув через плечо приобретённый трофей, он отправился в самый центр мрака.
Оставляя за своей спиной и своих попутчиков, и женщин, ради которых мог бы и погибнуть. Но ему надо было выжить, выжить обязательно.
Долго ли, коротко ли бегал он, в поисках того куска камня из которого и ползла в мир яви вся эта нежить, но горящие во тьме глаза оборотня таки привели его к чёрному каменному изваянию.
Да только добраться до него теперь невозможно. Чуткий нюх уже предупредил - тут сплошное болото, непроходимое и гиблое. А меч во чтобы то ни стало должен был разбить этого кумира.  Зарядил тогда Нестор свой меч, как стрелу в лук. Благо что лук то был огромным и меч очень удачно лёг на рукоять, круто изгибая плечи лука. Нестор натянул тетиву.  Выпустил он меч из лука. Словно огненная стрела полетел тот меч, опоясывая всех мороков, связала в один пучок, как сноп соломы. И вонзился меч в самую каменную башку идола, рассекая её до самой земли, и все мороки с визгом и воем полетели вслед за ним в провал.
Разбился каменный идол Чернобога, задрожала Мать Сыра Земля, разверзлась и поглотила всех мороков Мораны и нечисть Чернобога.  Исчезло даже болото, устроенное мороками. И запечатал Нестор — это место печатью Стрибога, что была на рукояти меча. Чисто стало вокруг, только последние блики огненных молний прогоняли остатки чёрных зловещих туч за горизонт. А на востоке, робко и неуверенно задрожал первый луч нового дня.
Но рано ещё было радоваться. Ненила и матушка всё ещё не с ним рядом, их нужно найти. А значит бегом назад на заимку. Всё там перерыть – но вернуть их! Вернуть во что бы то ни стало!
И оборотень помчался назад, звериным чутьём своим понимая, что главный его бой ещё впереди. И всё только начинается.
Он увидел тела старосты Вышеслава и дочери его Акулины. Увидел тела многих охотников, прискакавших за ним, поверивших ему. Да он и не обманул. И они знали, когда машешь мечом, вполне могут и тебе врезать. А когда не машешь – ты обречен.
А дальше…  Дальше стена. Её не видно. Но Нестор опять упёрся в прочный барьер. И вместо живых и весёлых матушки и Ненилы он видел только каменные изваяния. Но подойти к ним не мог –  невидимая, но прочная защита стояла вокруг того места. Оборотень поднял свой меч.
Если барьер на месте, значит идол Чернобога – всего лишь часть плана. Уловка. Сам же Чернобог всё ещё властвует на земле, но, если он подумал, что оборотень намерен сдаться – пусть получит ещё один бой.
Шаг вперёд и меч пропадает за стеной, вслед за ним и оборотень исчезает из этого мира…
***
Он понял, что попал в другой мир. Навь встретила его зловонием реки Смородины, нестерпимым жаром Калинова моста и россыпью полуистлевших костей и доспехов погибших воинов. Но оборотень вам не обычный воин, мы ещё посмотрим кто кого…
Вот и Змей Горыныч, как и полагается был на своём посту, куда ж без него на переходе в иной мир… Ничего не скажешь, горячий приём. Нестор переложил свой меч в правую руку, а в левую взял один из валявшихся под ногами щитов, который выглядел попрочнее остальных. Ещё шаг и он вступил на Калинов мост. Назад пути больше нет. Оставив сомнения и страх где-то очень далеко, в прошлой жизни, он приготовился к бою со Змеем Горынычем.
Огромный оборотень почти не уступал змею в размерах и силе, но вот рыгать огнём не мог, конечно. Зато точно знал, чтобы одолеть Змея ему нужна не сила, а смекалка и изворотливость. И он уворачивался от огня, нанося удары всё чаще и сильнее, лишь бы пройти этот обжигающий мост, там, на том берегу хотя бы не будет гореть всё тело, а уж что делать с этой громадиной он придумает.
Змей, ожидавший, конечно появления гостя, опешил от вида страшилища, появившегося у моста. Откуда ему было знать, что в этот раз в этот мир пожалует не обычный богатырь, а озверевший от боли и досады оборотень. Такой же бессмертный и сильный, как и все тутошние обитатели. Но это страшилище даже разговаривать не стало, а лишь подхватив с земли щит понадёжнее, ринулось в бой, махая мечом так проворно и ощутимо, что чешуя трещала и искрилась от этих ударов. И змей шаг за шагом отступал к противоположному берегу, словно надеялся там найти опору и поддержку.
И вот Калинов мост закончился. Царство Нави встретило гостя неприветливыми воплями воронья и мертвенной бледностью безжизненных просторов.
Когда сила нестерпимого жара осталась позади, Нестор усилил выпады и удары.
- Давай-ка ещё спляшем, а то я тут заскучал что-то, - ухмыльнулся оборотень и наравне с ударами в туловище и шеи змея, стал колоть ему ноги. От чего змей и вправду стал подскакивать и отпрыгивать подальше так, что казалось он пляшет.
Но Нестору-то нужно было сбить его с ног. Замучить, замотать так, чтобы у того закружились все три его несносные головы, которые рубить нельзя не в коем случае – потом замучишься с его регенерацией. В этом-то оборотень был весьма сведущ – сам такой. Вот так, заставляя змея плясать и извиваться, чтобы он и забыл, как мог рыгать огнём, Нестор продвигался всё дальше от огненной и зловонной реки. Ну всё. Хватит! Один удар мечом – и дракон лежит на земле, распластавшись, словно шлюха на постели.
- Вот это уже просто отлично! – и оборотень обрушился всей силой на головы змея, растаптывая их, будто глиняные горшки. Кости хрустели, огонь полился из клювов Горыныча в последний раз, а оборотень не долго-думая, взял его тушу и отволок к берегу реки.
- Нужно сбросить его туда, чтобы не смердело здесь и не мешало проходу это непотребное создание. - Меч горячий, как весь Калинов мост, лег в ножны. Нужно же и ему немного отдыха. А Нестор, сбросив тело стража царства Нави в реку Смородину, отправился дальше.  Некогда ему тут устраивать долгие поминки, его ждут. Очень ждут…
И его ждали. После пустоши у огненной реки начинался волшебный дремучий лес. Ему с его звериным чутьём можно было не бояться заблудиться там. Но охотник помахать мечом и в лесу нашелся. Уже скоро Нестор почувствовал запах.  Этот запах смерти, смешанный с запахом отличного металла, спутать который, нельзя ни с чем другим. Будет бой.  Трудный бой с отличным воином, владеющим прекрасным мечом. Нестор выхватил меч из ножен. Уж к чему, но к бою он готов всегда.
Кащей уже был готов к встрече с оборотнем. Уж он-то видел и знал всё, что было и что будет. Его горящие глаза могли видеть во всех направлениях пространства и времени. И только он один знал куда и зачем идёт этот воин. Только он один мог сказать ему то, чего тот так ждёт. Ну уж не сейчас… Кащей потирал руки от предвкушения этой битвы. Он специально вышел подальше к границе леса, чтобы не пустить оборотня к своему дому. Да и вообще нечего делать этому выскочке в царстве Нави.
Нестор увидел его, наконец он увидел того, кого чувствовал всем своим звериным нутром. Кащей был великолепен. Гордо поднятая голова могла вращаться на все триста шестьдесят градусов, куски вечно гниющей плоти торчали по всему телу, распространяя отвратительную вонь. А в руках был огромный меч. Похожий на пилу и строгальный станок одновременно. С одной стороны лезвия были несколько острых зубьев, способных распилить любое тело, всё равно живое или нет. А с другой стороны торчал клык, заточенный в обратном направлении, чтобы, когда меч пойдёт вон из пронзённого тела, вырвать из этого тела ещё и приличный шмат мяса. В общем не оружие, а мечта.
И вот с этим придётся драться.
Нестор сделал выпад, проверяя готовность противника. Кащей отразил атаку, обводным манёвром и контратаковал. Звон клинков огласил о начале битвы.
- Отличное оружие, - похвалил оборотень клинок противника.
- Да, - с гордостью ответил Кащей, - Плохого не держу. Не стоит тратиться на плохие вещи.
- Это точно, а как тебе мой? – Нестор сделал ещё несколько выпадов, подгоняя противника всё глубже в лес. Он наконец научился использовать стволы деревьев как укрытие, а не досадно морщиться, когда они были помехой.
Кащей был зол. И от этого руки его дрожали, но всё ещё твёрдо держали меч. Не так-то просто одолеть такого противника. Нестор упорно направлял соперника в глубь леса, ему нужно было пройти эту чащу на сквозь, и он пройдёт.
- Не знаешь, дружок, скоро кончится этот валежник? Что-то я замучился прыгать тут через огромные брёвна, - ворковал оборотень, будто не мечом машет, а гуляет тут, любуясь местными красотами.
- Да, нет, не скоро, тем более дальше моих владений тебе не пройти. Ещё никому не удавалось разрушить чары моих укреплений. – отвечал Кащей.
- А что не так с твоими владениями? – поинтересовался Нестор.
- Да, чтобы их пройти, нужно сначала меня убить, а я – бессмертный! – гоготнул Кащей, и новым выпадом почти сбил оборотня с ног.
- О, да с тобой нужно по осторожнее, - протянул Нестор, делая вид, что ему жутко больно и ещё больше страшно.
- Да, не советую тебе заходить дальше. Не стоит испытывать мои силы. – и Кащей ринулся в атаку, будто намереваясь закончить дело здесь и сейчас.
А оборотню пришлось пожертвовать своим телом, подставляя под удары бока. Беспощадный меч Кащея входил в тело, и разрывая его, вырывая куски плоти, выходил обратно. Всё это потом заживёт. Сейчас главное – узнать у этого расторопного говоруна что таится в этом лесу.
- Ох, мой меч совсем не помощник, - сокрушался оборотень, промахиваясь в который раз при выпадах.
- Да он и не предназначен для боя. Твоим мечом можно сделать только одно – разбить старый идол.
- Так я ж разбил его, - удивился Нестор.
- Как бы не так! Идол Чернобога стоит в моём тереме за железной дверью. А ключ от этой двери в надёжном месте. – гоготал Кащей, увлеченно следуя вглубь леса вслед за едва плетущимся от ран оборотнем.
Ну что, кое-что есть… узнать где стоит терем – дело плёвое. Осталось узнать где ключ…
Меч Кащея просвистел у самого уха. Нестор отклонился, и грозное оружие лишь самым краешком задело его шею, разрезав верёвочку на которой висела ладанка, которую подарила ведьма. Что она тогда сказала? «она пригодится тебе в самый трудный момент?» Может быть сейчас? Нестор подхватил ладанку, не давая ей даже слететь с его тела. Этот оберег останется с ним.
- И где ж тут самое надёжное место, а Кащеюшка? – Нестор был тяжело ранен несколько раз и мог поклясться, что Кащей уже считает его своей добычей.
- Где, где! Да во мне! – вскрикнул Кащей и ещё раз сделал выпад, оборотень отбил атаку.
- В тебе? Ну тогда у меня нет шансов! – проворчал Нестор. – Как же я убью тебя, если ты бессмертный, да и как вспорю тебе брюхо… - словно сам с собой говорил оборотень.
- А убить меня нельзя! Это ты верно заметил. – гордо заявил Кащей. – Можно лишь приколоть к гробу, но для этого нужна игла. Да не железная. Можно разрезать мою плоть, но не ножом. Можно найти ключ, да для этого нужен не человек… - тут Кащей осёкся.
Слишком поздно понимая, что перед ним не человек. А Нестор, сделав хороший выпад вперёд, нанёс весьма ощутимый удар по голове Кащея. Тот упал, а перед Нестором появился высокий деревянный терем. Сколько в нём было комнат, сколько дверей, и которые из них были железными – это Нестору ещё предстояло узнать.
А пока главное – где находится тот самый гроб и что за игла нужна для того чтобы приколоть Кащея к нему. Оборотень направился к терему. Раны кровоточили, хотя регенерация всё же шла, хоть и медленно. Пошатнувшись в дверях, Нестор чуть не упал. А сильно ударившись о притолоку, сжал руку. Что-то кольнуло его ладонь.
Нестор раскрыл ладонь, посмотрел на мешочек ладанки. Что это? Он раздёрнул верёвочку и перевернул содержимое мешочка на ладонь. Из ладанки выпала печать Стрибога и костяная игла. А ещё щепоть травы. Не долго-думая, Нестор посыпал этой травой раны. Регенерация ускорилась, и раны затягивались, словно их и не существовало.
А вот игла… Что там говорил Кащей? Не железная? Ну так вот оно что! Костяная! И Нестор кинулся искать гроб. Если у него и есть время, то совсем не много. И он не будет терять его впустую.
Красивый гроб из обсидиана сверкал на мраморном столе точёными гранями. И разве его можно проткнуть костяной иглой? Да долго думать некогда. Если не этот гроб, то должен быть ещё один.  - Пока попробую этот! – и Нестор с размаху воткнул иглу в гроб...
- Что, не получается? – это Кащей уже догнал его. Что ж, придётся искать другой гроб. А времени почти не осталось.
- Ах, Кащеюшка, вот видишь какой я не везучий! Не убить мне тебя, да и гроб не сыскать!
- А ещё ты глуп, как пробка! Куда ж костяную иголку да в камень!
- И то верно, - раскаянно потряс головой Нестор, - Прости, Кащеюшка, бес попутал…
Нестор всё говорил, а сам всё пытался понять, что не так. Да вот же – всё в этом тереме деревянное. А стол и гроб каменные, и то верно – как костяная игла войдёт в камень? А что можно разбить этим мечом? Камень! И оборотень, что есть силы ударил мечом по гробу. Вздрогнул терем, словно подбросило его. Рассыпались и гроб, и стол каменные, и остались посреди горницы простой деревянный стол и на нём обычный деревянный гроб. Ну, хорошо хоть игла то о двух концах! И воткнул Нестор иглу в край гроба.
А Кащей, как послушная марионетка улегся в гроб. Нестор даже не ожидал от него такого преображения. Видимо оборотню нужно будет потом поблагодарить ведьму за удачную идею. А пока …
Пока нужно вынуть из этого гниющего куска плоти ключ от горницы, где стоит идол Чернобога, да потом еще и найти эту самую горницу в огромном тереме Кащея. А для этого ножа не требуется. А требуются когти оборотня. Ну и прекрасно. Как раз они и имеются в наличии.
- И как можно жить с такими кишками? - ворчал оборотень, разрывая когтями живот и грудь кощея, -  Где в этом смердящем месиве найти ключ? – морщась от нестерпимой вони, оборотень рылся во внутренностях «бессмертного» покойника, отбрасывая куски какой-то плоти и слизь. -  Вот он! Наконец-то! - выдергивая ржавый ключ из чрева Кащея воскликнул он. - А теперь покойся с миром хватит уже тебе гулять тут! Да, и зачем только этому типу такие хоромы? - и захлопнув крышку гроба приколол иглой печать Стрибога, что была в ладанке, подаренной ведьмой.
Теперь надежда на меч - в первый раз он довел до идола, почему бы ему не справиться с этой задачей еще раз. Оборотень не ошибся, меч вибрируя в руке, как магнитом тяну его по хоромам Кащея. Проводя всё глубже из комнаты в комнату внутрь терема. И вот перед ним одна-единственная железная дверь, закрытая на ключ. И этот ключ в его руке. Осталась открыть и войти, разбить то, что находится там этим мечом, и покончить с этим.
Ключ легко вошел в скважину, хоть и оказался совершенно ржавым.  Легко провернулся, и дверь открылась, даже без скрипа. Нестор насторожился вот когда всё так легко, дальше, обычно случается неприятность.
-  Теперь понятно почему нужен был именно этот день… - протянул Нестор.
Только в день праздника Стрибога первый луч восходящего солнца робкий и тоненький, который никогда в другой день года не проникнет сюда, в это царство Нави, в этот дремучий лес, в этот терем Кащея, в эту горницу, в самой глубине терема, внутри всех помещений, и не упадёт на этот идол Чернобога, который стоит прямо под лучом в отличие от всех остальных его идолов.
Вот и меч в руках оборотня завибрировал, как будто рад был этой встрече. Значит Нестор был на верном пути. Ну что ж, осталось разбить эту каменную куклу. Доля секунды ушла на все эти раздумья.  Нестор разбил мечом чёрный камень и запечатал его печатью Стрибога. Больше ничего не осталось от каменного изваяния, для которого и был создан этот меч.
Прахом легло царства Нави к ногам Нестора. Исчезла всё, и дремучий лес, и Терем Кащея, и долина перед рекой Смородиной, и самой реки не стало.
А с востока, в лучах восходящего солнца, к нему бежали матушка и ведьма. Вместе. Держась за руки. Живые и весёлые. Вот так всё просто?
Почему всегда, когда всё так легко возникает чувство, что сейчас будет неприятность? Ещё какая неприятность!
***
Он возник из ниоткуда. Высокий. Голубоглазый, с изящными чертами лица, чёрными вьющимися волосами, отлично сложенный, высокомерный красавчик. И вооружен до зубов. И кольчуга, сразу видно сделана на заказ. Она облегала его тело, словно вторая кожа, давая насладиться шикарными рельефами мышц и отточенными движениями. Вот только вместо плаща у этого красавчика за спиной были крылья. Кажется, один взмах, и он превратится в летучую мышь. А над головой кружит чёрный ворон, так и не решаясь сесть на плечо хозяина. Тонкие прямые губы чуть скривились в лёгкой ухмылке…
- Ну, что не ожидал? – бархатный голос мог бы усыпить, если бы не зловещее звучание металла в каждом его слове. – Неужели ты и вправду мог подумать, что так просто убить самого Чернобога? Может быть сразишься наконец со мной? – и прекрасный незнакомец вынул меч из украшенных дорогими камнями ножен.
Было полное ощущение, что он просто вышел не прогулку, а тут Нестор попался и мешается под ногами.
- Разве я отказывался? – бой, так бой. Только бы ничего не случилось с…
- А знаешь, я, пожалуй, позабочусь о наших женщинах, - проворковал Чернобог, и будто лёгкое облако начал увеличиваться в размерах. Подхватив на одну ладонь обеих женщин, он поднялся до небес и оставил их на высокой скале. – Ну, что, можешь так же? – прогремел, будто тысяча громов, его голос.
Оборотень конечно мог стать больше, но не до неба же! И что это помешает тебе вступить в бой? А, храбрый Бранивул? Волк ты или собака дрожащая? Может быть пришло время показать на что ты способен на самом деле?
- Ну, как же ты мечом то в меня попадёшь, чёртова громадина? Ты уж подойди поближе. Чтобы хоть рассмотреть меня мог! – задеть за живое - вот, что нужно в такой момент….
Подняв ураганный ветер, Чернобог махнул крыльями, и опять вернулся к оборотню.
- Будь по-твоему, начнём.
Какое разнообразие противников. И у каждого свои прибамбасы. С каждым нужно находить свою тактику, подстраиваться, приноравливаться. Вот с этим как? Порхает, как бабочка... Крылья ему надо обрубить, вот что. Лишить преимущества. Но Чернобог не дурак, чтобы подпустить оборотня близко. Придется подманить.
Нестор взмахнул мечом, как будто проверяя реакцию противника. Которая, как он предполагал, будет отменной... Просто интересно стало, в каких случаях он применяет свои крылья. За взмахом последовал выпад и серия ударов. А на это что скажешь? Красавец изящно, словно на уроке танцев отразил все удары, иногда всплывая в воздух, иногда только отклоняясь назад, казалось он не только не утомился ни капли, но даже не принял все эти выпады за бой. Так - ветерок чуть задел его мантию...
Но это только казалось... ответная серия ударов была такой стремительной, что оборотню показалось с неба выпал град, молнии, ураган!
Началось... С притворной тоской подумал Нестор. А сам был только рад. Он жил в бою. Он был создан для сражений. Для него с кем-то биться также естественно, как для смертных дышать. За мнимой неспешностью и элегантной снисходительностью крылась до поры до времени неудержимая стихия. Шторм. Нестор не без труда отразил все удары, пришлось вертеться, как на раскаленной крыше. Меч Чернобога оставил несколько досадных царапин на теле, которые принесли не столько боли, сколько раззадорили и разозлили. Нестор отскочил назад, оскалив клыки. Очень вовремя появились.
Не стоило конечно жалеть этого маленького человека... Ох, уж эта божественная сущность - обязательно надо блеснуть великодушием и широтой натуры... Но Чернобог был не столь великодушен, как хотел казаться... Нужно было бы прихлопнуть его кулаком, да Божеству было так скучно и одиноко, что случай поразмяться и повеселиться, так редко выпадающий, он упускать не стал…
Отослав меч в ножны, Чернобог взялся за бронзовый, украшенный узорным орнаментом, кистень, висевший на поясе, пусть этот червяк попрыгает. И первый же удар оставил в руках оборотня лишь воспоминание о его легендарном мече. Тяжелая гиря кистеня перебила легкий меч Нестора у самой рукояти, зацепив шипами кисть руки.
- Эх, ну что же ты не послушал Кащея! Ведь предупредил же он тебя, что с твоим мечом воевать глупо. Не для боя он был предназначен! Ох, не для боя, - с притворным сочувствием и сожалением проворковал Чернобог.
От удара кистеня рука еще гудела. Может, на самом деле нужно было послушать Кащея? Оборотень нехорошо сузил глаза. А ведь это никогда не поздно. Хочешь превосходства? не сегодня. А если зажать зверя в угол, он будет сражаться еще отчаяннее. Если у тебя крылья, то у меня... Он отбросил остатки меча…
Лицо Нестора изменилось. Лоб сморщился, брови стали гуще и сильнее нависли над глазами, которые тоже поменяли свой цвет. И по всему лицу вышла шерсть. Вылезли острые когти, а из груди вырвался утробный рык. Мощно оттолкнувшись ногами, или уже задними лапами от земли, он бросился на Чернобога.
Чудом увернувшись от просвистевшего над головой кистеня, прошелся когтями по прочным доспехам, оставив на них глубокие сквозные борозды. На кончиках когтей виднелись капли крови. Сверкнув глазами, развернулся и приготовился к новой атаке.
Вот, чёрт! Кто он вообще? Ну, да и такой сойдёт. И Чернобог выбросил свистящее оружие вперёд, словно хотел вбить им оборотня в землю. Ну землю-то он разбил, только оборотня на том месте уже не было. В глазах божества отразилось удивление. Не от того, что жертвы не оказалось на месте, нет... От того, что обещанная конфета ускользнула... И его, божество, никто не предупредил, что противник будет двигаться, как молния... Он задержался в этой позе лишь на долю секунды, но получил ощутимый удар по кольчуге, и даже ощутил обжигающую силу когтей оборотня на собственной шкуре...
Полуволком драться было куда как проще. Все рефлексы обострены, скорость и сила больше, он почти ровня Чернобогу. Вон как зыркает. Не нравится. И не ожидал. Это преимущество. Не давать противнику опомниться, навязать свой темп. Едва коснувшись лапами земли, Нестор снова оттолкнулся и бросился на Чернобога. Метил в шею, но тот уклонился, Нестор перелетел через него и, перекувыркнувшись через голову, снова вскочил на лапы. Жаль, в полете не успел зацепить крылья. Ничего, в следующий раз. Снова свистит кистень. И снова удается избежать удара устрашающего вида оружия. Шипы на нем побольше когтей самого Нестора. Таким пришибут насмерть с одного удара...
Ну, уж! В следующую секунду божество с побелевшими от боли и злости глазами взмыло в воздух, словно собиралось нанести удар сверху, вот только это было не так... Чернобог просто решил перенести столь горячую встречу в другое место. Точнее сделать это место немного другим. И вот из крыльев Чернобога полетели ряды металлических пик. И через несколько минут долина, что ещё недавно была дремучем лесом, превратилась в железный лес...
Хорошо бы было зацепить хоть одной пикой оборотня, но тот всё же увернулся от всех ударов. ну, ничего, ещё не вечер. И Чернобог опустился на землю с другой стороны частокола. Пусть теперь до него доберётся этот выскочка!
В самом деле. У каждого врага свои методы и свое оружие. Любой пакости ожидал от Чернобога Нестор, но такое... Оборотню пришлось вертеться изворачиваясь, чтобы не быть пришпиленным острой пикой к земле. Когда пики перестали, наконец, сыпаться, задрав голову, оборотень понял всю плачевность своего положения.
Чернобог мог теперь растерзать его, спикировав вниз. Ограничив место для маневра волка, он вернул себе преимущество в бою. Что же делать... Насколько глаз хватало, все вокруг было усеяно частоколом из пик. И негде укрыться. А добраться до Чернобога... слишком долго. И времени на это нет... Нестор не думал слишком долго. Схватил первую попавшуюся пику, выдрал ее из земли и как копье метнул в противника, а за ней еще одну и еще. Свист стоял оглушительный...
Ухмылка божества была восхитительной... Он лишь сделал круг рукой, и каждая пика останавливалась и падала на землю, не долетев до цели или до хозяина. Эти игрушки слишком хорошо выдрессированы и подчиняются своему хозяину, словно верные псы. Ещё несколько пассов руками, и упавшие пики поднялись в воздух и развернулись и полетели в оборотня уже прицельно, совершенно и безжалостно - пусть знает кто тут хозяин.
А вот это проблема... Если не попасть, то хоть отвлечь, но его план был обречен на провал. Эти смертоносные куски железа найдут свою цель и на дне пропасти... Только пропасти поблизости нет. Но Нестор не собирался пасовать. За те несколько секунд, что Чернобог потратил на укрощение пик, он сократил дистанцию между ними. Огромными прыжками он приближался к врагу. И в тот момент, когда пики должны были вонзиться в его тело, сделал прыжок выше и длиннее, покрыв остаток разделяющего их расстояния и обрушился на божество со всей мощи. Пустив в ход и когти, и клыки.
Величественность божества упала на землю, смешавшись с бешеным, рычащим, жаждущим боя оборотнем. Конечно, он опешил. Он слишком увлёкся игрой в мага... а этот чёрт видимо не особо поддаётся гипнозу. Но в любой ситуации божество должно быть выше... выше... выше... И вот уже его верный ворон не успевает за ним, летящим по небу, в обнимку с оборотнем. Может быть высота немного вернёт ему подобострастия перед противником? Не весь еще арсенал своих способностей продемонстрировал Чернобог. Надо было ему крылышки-то подрезать надо было...
Не смотреть вниз. Не слушать ветер, свистящий в ушах, не отпускать когти...
Черт. Страшно-то как... С такой высоты даже оборотень упадет, не уцелеет. Надо Этого орла как-то посадить обратно. На грешную землю. Сейчас. Пока не опомнился.
Подавив страх и первобытный ужас, Нестор решается оторвать когти от плоти Чернобога. Только для того, чтобы тут же перехватиться повыше. Получилось!! А дальше проще. Еще пара молниеносных перехватов, и кончики когтей уже раздирают податливую ткань крыла.
Да, что же это за червяк такой! Никакого спасу нет от его когтей! Но ничего не попишешь, нужно покинуть небо и встать на нечто твёрдое и плоское, и Чернобог приземлился на небольшое плато, с одной стороны - отвесная стена гранита уходит куда-то в небеса, а дальше за площадкой метров сто в диаметре, пропасть. Можно камешек и не кидать, и так понятно, что до дна этой пропасти долетят только некоторый части падающего тела.... Соперники разошлись подальше друг от друга. Пора бы наконец приглядеться и попытаться сделать несколько настоящих атакующих движений...
Заставил. Приземлил. Навязал свою волю. Это была хоть и небольшая, но все же победа. теперь Чернобог дважды подумает, прежде чем станет недооценивать противника. Нестор быстро окинул взглядом плато. Тесновато. Но оба в равных условиях. Негде развернуться ему, то и Чернобогу подавно.  Только держаться нужно так, чтобы позади была скала, а не пропасть. Нестор отошел на пару шагов назад, как будто приглашая на него напасть. Оскалился в улыбке. Был бы хвост, помахал бы им. А так просто опустил руки. С кончиком когтей капала густая кровь. Кровь божества.
Чуть запыхавшееся божество уже сделало несколько шагов, уравновешивая дыхание и восстанавливая мимику лица, совсем уже лишившую это самое лицо бывшей привлекательности. Чернобог хотел убить оборотня красиво, чтобы, потом, вспоминая об этом бое, возводить глаза вверх и томно вздыхая, очаровывать небо жительниц своей реальной отвагой и силой.  Уж, что-что, а врать Богу не пристало.
- Может быть ты устал? - вот и голос опять приобрёл оттенки мёда и звон металла. Прекрасно.  - Я мог бы дать тебе самому спрыгнуть в пропасть - великодушно пообещало божество....
- За себя говори, птенец - вложив в свои слова как можно больше пренебрежения и презрения, ответил Нестор. - Хочешь легко отделаться? Возьми да спрыгни сам. А мне и тут неплохо - демонстративно привалился плечом к скале в расслабленной позе. - Или фантазия кончилась? Или летать разучился и сражаться тоже, а?  - насмешливо произнес оборотень. - Может, на помощь кого позовешь? О, как я забыл! Они же все мертвы. Змей, Кащей, Мороки...  - поцокал языком - Досадно, правда?
Красота божества вдруг превратилась в змеиный лик, и вырвавшийся раздвоенный язык, и шипение, подтвердили наличие неиссякаемого запаса яда, пусть хоть чего-то боится этот выскочка. И опять - прекрасное лицо, спокойное и почти нежное...
- Нет, мне здесь нравится. - с шипением ответило божество, - в пропасть пойдёшшшшь тыыы.....




И в два прыжка он оказался рядом с Нестором. Единственное, что увидел оборотень - в руках божества мелькнули какие-то металлические скипетры, очень смахивающие на оружие, которое он видел когда-то в Византии. О, этого оружия боялись и люди, и слоны. Этот скипетр входит в плоть, потом хозяин нажатием кнопки пускает в действие взведённый механизм и центральный шип удлиняется, а четыре боковых раскрываются, подобно лепесткам тюльпана, разрывая внутренности, словно стая крыс.
Слишком поздно Нестор понял свою ошибку. О был так близко к скале, что почти не оставил себе места для маневра. Он бросился в сторону, и это лишь спасло от фатального ранения. Страшное оружие вошло в его бок, раздирая плоть, а потом ослепляющая боль затмила разум. Оборотень взвыл и дернулся, пытаясь освободиться, но бесполезно. Этим он только усугубил свое положение.
Практически ослепленный болью, он отдался во власть волчьих инстинктов.  Ориентировался на слух. Бил когтями туда, откуда слышал шипение, с удовлетворением чувствуя, как с каждым ударом его когти продирают упругие мышцы, скребут по костям, дробя их, как становится скользким от крови плато под ногами. Рыча, как зверь, он бил и бил когтями, а когда ослепление прошло, впился клыками в шею Чернобога.
Собственную боль уже почти не замечал, азарт сражения превосходил и заглушал ее. Два чудовища метались на небольшом уступе скалы. Два раненных, озлобленных и безжалостных существа наносили друг другу смертельные удары, кажется и забыв совсем, что оба бессмертны. Или изо всех сил, стараясь опровергнуть этот факт.
Нестор почувствовал, не увидел, он не мог бы это видеть, но почувствовал, что во второй руке Чернобога появился такой же предмет, перехватив руку, он вырвал эту штуку и со всей мочи всадил её в божественное тело, развернув его там и нажав кнопку запуска механизма.
Чернобог взвыл. Этот вой смерти был уже так знаком, и так узнаваем... Ворон бросился на помощь хозяину, но Нестор закрывался телом божества, предоставляя ворону клевать и рвать плоть с костей своего хозяина, кольчуга которого уже давно превратилась в рваные клочки металла и не защищала, а впивалась в тело божества, доставляя ещё большую боль.
- Чертова птица. Да не мешай ты! Все равно хозяину уже не помочь.
Нестор чувствовал, что еще немного, и оба они рухнут прямо тут, на залитые кровью камни будут лежать, как братья, обнявшись, пока не восстановят свои силы. Нет, этого допустить он не мог. Если уж и суждено ему погибнуть, то Чернобога он возьмет с собой. Но природа волка не давала ему пойти на роковой шаг.
Сцепившиеся в один рычащий, шипящий, неразделимый клубок, Нестор и Чернобог все ближе и ближе подбирались к краю пропасти. Проклятый ворон из лучших побуждений атаковал, выходит, обоих. И в какой-то момент нарушил невесомый баланс. Сначала оступился Нестор, ощутил под ногой пустоту, отпустил Чернобога и впился когтями в скалу. Но тот и не думал падать. Как когда-то сам Нестор, отчаянно цеплялся за него, стремясь выбраться наверх.


У ведьмы

Сначала вернулись запахи. Травы. Засушенные. И дым. Дерево горит. Но это не лесной пожар, нет. Так пахнет, когда в избе топят печь. В избе? В избе??? Сколько же пошло времени? Час? День? Пытаясь приспособиться к тусклому свету, Нестор силился рассмотреть хоть что-то. Все вокруг качалось, тошнота подступала к горлу.
Он зажмурился, но стало еще хуже. Открыл глаза. Нашел на стене темную точку, след от ветки на бревне и сконцентрировался на ней. Пока комната не перестала кружиться… Теперь бы понять – всё, что он видел – это сон или явь? Но для начала – пошевелить рукой… Так, получилось… Ногой… Так – тоже вышло…  Дальше…
- Наконец-то! – а я уж думала, придётся тебя, таки в печь совать! – какой знакомый голос… Нестор повернул голову на голос – пред ним стояла Ненила. В обычном своём сарафане и платке, завязанном сзади под косой, а из-под платка выбилась прядь волос… Седых волос… Нестор протянул руку пытаясь дотронуться до девушки. Ненила сделала шаг вперёд.
- Ближе. – он не узнал свой голос, облизнул губы, и - Подойди ближе, ведьма…
Наконец, её коса легла на его ладонь.
- Седые… - ни вопрос, ни утверждение. Нестор был растерян, пытаясь осознать, что всё, что он видел во сне, было не сном. И доказательство этому – вот. Её волосы были абсолютно седыми, а не теми, тёмно-русыми, как в тот день, когда он увидел её впервые…
- Седые, теперь они такими и останутся. – проговорила ведьма, поправляя покров на охотнике. Вот же непоседа, не успел открыть глаза, как тут же всё разлетелось с него.
- И сколько я … спал?
- Да, почитай, месяц. Скоро уж день твоего отца – князя Олега.
- Моего отца?
- Да, княгиня Ринда всё рассказала.
- Матушка? А где она?
- В Белозёре. Но я отправлю к ней весточку, она тотчас приедет. – и Ненила повернулась, чтобы уйти. Но Нестор крепко держал её руку
- Позже отправишь. С начала расскажи. А то я ничего не понимаю!
- Хорошо. Вот только ты встань, пройдись, поешь. Я всё расскажу.
- Так у тебя же нет одежды для меня! – улыбнулся охотник, вставая с полатей, хоть и с трудом, но спрыгивая на пол. Ненила давно привыкла к виду его обнаженного тела, но сердце замерло, и вздрогнуло… Звериное чутье и опыт ещё ни разу не обманули охотника. Эта девушка хоть и не умеет краснеть, но душа её уже горит в огне любви. Давно горит. Ненила шагнула в сторону, взяла с лавки стопку одежды.
- Вот, это для тебя. Матушка передала княжеское облачение.
- Княжеское? Это ещё зачем! – Нестор был зол, опять тут всё решили за него! Взяв из стопки только тонкие чёрные штаны, он быстро надел их, благо ведьма не Акулина, быстро вышла, даже не пытаясь задержаться в горнице. Нестор последовал за ней на улицу.
Ведьма стояла у старого идола Стрибога. Её седая голова окрасилась в бронзовый цвет заходящего солнца. Нестор подошел к девушке
- Не убегай, ведьма. Ты ещё должна рассказать мне всё, чего я не знаю. И о чём даже догадаться не смог бы.
- Хорошо, только тебе нужно поесть.
- Сегодня полнолуние… Я поем... позже… Пока говори. Как я оказался здесь снова?
- Мы принесли.
- Кто – мы?
Ненила вздохнула, всё равно она должна рассказать всё. Нет смысла тянуть и скрывать что-то…
- Когда Чернобог оставил нас на вершине той горы, я позвала на помощь Семаргла.
- Семаргла? Я думал, ты общаешься только со Стрибогом.
- И Стребога тоже. Но его я попросила помочь тебе, надеюсь ты чувствовал его поддержку.
Нестор засомневался бы в словах ведьмы. Ведь даже меч. И тот сломался в его руках… Но с другой стороны, Чернобога-то он одолел. Как это могло получиться? С Богами должны биться Боги. Или Боги должны приходить на помощь – это нормально.
- И что Семаргл?
- Он появился большим огненным псом с огромными крыльями...
Ох, уж эти крылья! Сколько бы было легче победить Чернобога., если бы не крылья…
- Ну вот, посадил нас с княгиней Еленой Александровной на спину и начал спускаться вниз. Он очень боялся, чтобы не навредить нам, и спускался очень осторожно… Когда мы вас увидели… Чернобог хотел сбросить тебя в пропасть, но ты обхитрил его, хотя в пропасть ты упал. И если бы не Стрибог, летел бы в неё вместе с Чернобогом. Но Дедушка подхватил тебя и принёс к нам. Ласково так, словно маленького…
- Ну если судить по размерам богов, то мы и так – маленькие, - улыбнулся Нестор, вспоминая размеры, до которых могло вырастать божество
- Ну, вот, он положил тебя на шею Семаргла, и тот понёс нас всех сюда. Только мы долго добирались… Тебе было очень плохо.
- Странно, мне казалось, когда я попал в тот мир, это всё произошло за минуты. Хотя… Рассвет… Луч рассвета так долго был виден, словно время застыло. – начал вспоминать охотник. Мне ещё тогда показалось это странным, но некогда было думать об этом.
- Время в наших мирах течёт по-разному. Да ещё и Чернобог наколдовал, чтобы разъединить нас. Он специально замедлил время, чтобы мы не встретились. Но ты смог найти его идол. Всё равно – и кое-что у него не получилось. Вот тогда он и решил сам выйти на бой. Потому что ты разделил его владения. Это у тебя всё получилось.
- Да и нечего нас разъединять! – проговорил Нестор, глядя на ведьму так, словно собирается обнять её… Но так и не обнял. – А дальше? Почему я спал так долго?
- Да ты же был ранен! И вот! – Ненила побежала в избу, вернувшись через минуту. Она протянула ту самую штуку – ваджру. – посмотри. Она щедро пропитана соком борца. Ещё бы ты не болел так долго! Нам с Семарглом даже пришлось распечатать Источник Вечной Жизни. Чтобы искупать тебя в Живой Воде!
- Источник Вечной Жизни?

- Ну да, посмотри – идол Стрибога стоит на нём. Это как печать. Чтобы злые и завистливые люди не уничтожили его. Но он есть – и я охраняю его. Пока жива.
- А если тебя не станет? – голос охотника был ровным, но только сейчас он осознал, что когда-нибудь её не станет. И он… останется один…
- Будет другая ведьма, которая будет беречь Источник и знания старых Богов.
Солнце спряталось за край земли, уступая место серебряной луне. Огромный белый диск выкатился на небо, призывно приглашая провести ночь в компании с ним. Нестор посмотрел на луну, его глаза изменились…
- Может быть прогуляемся с тобой, ведьма. Сможешь обернуться волчицей ещё раз?
- Разве я когда-то не могла этого – Ненила пожала плечами и сняла сарафан. Потом рубашку. Они стояли вдвоём, обнаженные и прекрасные на фоне огромного серебряного диска… а потом…
Два волка, чёрный и белый бежали вместе по траве, покрытой серебряной росой, в лучах полной луны, под тёмно-синим расшитым сияющими звёздами небом. И вся ночь была в их распоряжении, и весь лес пел для них чудесные песни...
А утром, они остались вдвоём на поляне. Ведьма и оборотень стояли абсолютно обнаженные и видели только свет, отразившийся я в их глазах.  Еще шаг навстречу и их тела сольются в одно, не оставляя между собой пространство даже для луча солнца. И они сделали этот шаг, и больше уже ничего их не разделяло.  Их губы слились в поцелуе, а потом и тела слились в одно целое, и не было на земле больше ничего, только он и она… Они лежали в колыбели, сплетенный из лучей восходящего солнца и купались в золоте этих лучей. Наслаждаясь каждым мгновением это волшебства, наполняя весь мир вокруг безудержным, безумным ритмом любви, как будто именно сейчас и здесь решалась их судьба.
Ненила лежала на распростертом Несторе, покрывая своими волосами их обоих. Она улыбалась, заглядывала в глаза охотника. А он спросил:
-  Как же зовут тебя ведьма?
- Ты хочешь знать мое имя?
- Да!
- Батура!
-  Упрямица? Мне досталось Упрямица?
- Да, Бранивул, только упрямиться могла спасти тебя столько раз! И только упрямиться могла любить тебя, когда ты убегал к другой! - чуть дрогнувший голос Ненилы мог сказать больше чем слова…
- Прости меня и благодарю тебя за упрямство! Ты лучшая ведьма на земле!
-  Ах! У тебя ещё были ведьмы! – И Батура осыпала Бранивула листочками сорванной травы, и только поцелуй заставил весь мир вращаться в танце любви снова и снова…
- А ты знаешь, что у тебя глаза разного цвета? – проговорил он, не отрывая взгляда от этих прекрасных глаз - один тёмный, как янтарь. А второй изумрудно-зелёный. Я в первый раз в жизни вижу такие глаза!
- Конечно, знаю! – фыркнула ведьма, - Кто ж такого не знал бы! Бабушка говорила, что это колдовские глаза. Они достались нам, ведьмам от богов, в дар!
- Ох, какой же невероятный дар сделали тебе Боги!
Нестор наслаждался каждой минутой, желая запомнить её да конца жизни…
Потом он ушел, ведьма отпустила его, как и обещала.  Но он никогда больше не забывал её, и каждое полнолуние возвращался на эту поляну.  Для него не было больше других женщин, для неё не было других мужчин.
С тех пор два волка, белый и чёрный охраняют этот мир от беды.
Когда ведьмы не стало, он ушел совсем.
Ведь он принял монашеский сан ещё в Византии. Ему нужно было исполнить данное послушание. Так в Печерском монастыре появился монах по имени Нестор. И стал писать летопись, а начал он с появления на Руси князя Рюрика и его братьев.

***

Свадьбу Рюрика и Ефанды помнили в тех местах ещё много лет спустя. Хотя никто и не говорил о ней. Горестно было потерять сначала молодую княгиню, которая умерла вскоре после родов, оставив Рюрику сына. А потом и Рюрик скончался от смертельных ран, взяв с Ольга слово, что тот воспитает их сына – Игоря и оставит ему крепкое и сильное государство. Ольг пообещал. Ольг сделал.
Он освободил от хазарских податей и объединил многие славянские племена в одно государство, которое стало называться Русью.
В поход на Киев он взял все племена –  бодричей и мерю, чудь, и смолян с кривичами, и древлян с урманами, и радимичей с вятичами, и многих других, коих расположил к себе честным словом и сильной рукой.
Его продвижение на юг было не просто соединением русских земель, но воссоединением родных, по сути, народов. Возвращением домой. От того и состоялось оно без кровопролитий.
Аскольд и Дир были убиты. Да. Но Олег действовал, как законный правитель, вершащий суд над изменниками, коими считал киевских князей.
И поставил он столицей Руси город Киев, чтобы правил князь Игорь землями, которые ещё издавна принадлежали его предкам. И любил он племянника, как родного сына, и выполнял он свой зарок, данный в тот момент, когда узнал он, что Рюрик спас его сестру.
А в лето шесть тысяч четыреста пятнадцатое отправился на Ольг Византию. Славным был тот поход. Много богатых даров и больших выгод завоевал князь в этом походе. И после этого похода стали называть князя Вещим Олегом, от того, что предвидел он, что будет и как будет. А чтобы многое знать и предвидеть, оставил Вещий князь в Византии своего сына Бранивула, который тоже мог, как и его отец, оборачиваться волком.
А Вещий Олег вернулся в Киев.
Потом было множество походов на Хазарский каганат и Булгарское царство. Всё шире становилась Киевская Русь. Все больше земель и славы приносили походы Вещего князя для Руси.
И власть свою он передал сыну Рюрика, не задержавшись ни одной лишней минуты на княжеском престоле, когда вырос и возмужал князь Игорь и мог уже править большим государством, Вещий Олег отправился в свой последний поход за море. И не вернулся он из этого похода. Исчезла из Белозёра и жена его Ринда.
И много лет никто ничего не слышал о старом Вещем князе. Пока не появился в этих краях странный охотник, торгующий сороками…



Сбросив шелковые узы,
Гордый сокол ввысь летит
От Варяжского порусья
До Печоры и Двины.

Это было или нет ли,
Только сказка, что года,
Судьбы, души, годы, земли
Крепко-накрепко свила.

Как ни глянь вокруг, во тьму ли
Правды кривды не понять.
Словно в море утонули
Времена, где нету нас.

Чтобы там не говорили,
Сказка ложь, да в ней намёк
Добрым молодцам на диво
Между судеб и времён.

Было это, кто рассудит,
Тыщу лет с тех пор спустя,
Но и ныне помнят люди
Как на Ладоге жил князь.

Правил, сколько было силы.
Защищал, оберегал.
Чтобы жил народ красиво
По высоким берегам.

Только силы на исходе.
Ныне болен старый князь.
Душу извела забота
Княжью долю передать.

Сыновья погибли в битвах.
Младшей дочки нет следов.
Внук от старшей, именитым
И богатым стал купцом.

Только сердце, словно птица,
Бьётся в шелковых силках.
Что купец? Купец не рыцарь,
Может родину продать.

Дочка средняя Умила,
С божьим промыслом в ладах,
Сыновей одна растила
На далёких островах.

Мимо острова Руяна,
Где Трувор и Синеус
Вместе с братом возглавляли
Добрую ватагу Русь,

Гостомыслу, славну князю
Снится сон седьмую ночь,
Как над тёмной силой вражьей
Сокол гнался за луной.

А из тела средней дочки,
Будто дуб среди осин,
Щедро распустив листочки,
Древо вечное стоит.

Худо, славно ли, тревожно,
Гостомысл призвал волхвов.
Те подумали и тоже
Порешили – вещий сон.

Посылает мудрый старец,
Быстрых вестников скорей,
К островам за берегами
Славна моря меж морей.

Где варяжил на просторах
Соколом с ветрами споря
Сын Умилы Рюрик гордый
С Синеусом и Трувором.

Много мало ли случилось,
Но гонцов лихая весть
Рюрика не вдохновила
На державный трон воссесть.

Так сильна крепка ватага
И добыча велика
Жаль, увы, не море Ладога,
Слишком тесны берега.

А земля богата наша,
Вот наряду только нет.
Утекли знамёна пращуров
Не звенит над миром медь.
***
Некому охранять её от ворога
Некому рассудить спорщиков
Некому пир возглавлять
Даром богата земля.

Ты бы пришел к нам княжить
Родные места защитить.
Странное было посланье,
Что передали волхвы.

Но без вниманья оставить
Дедову просьбу не мог.
Вот и отправился княжич
С дружной ватагой в поход.

Свищет Варяжское море
Лодьи по волнам летят
Долго ли коротко ль было
Море на реки менять.

Рюрик спешит – поспешает
Вдруг посредине пути
С берега крик долетает
Мимо никак не пройти.

На берегу, средь деревьев
Викинги ладят костёр.
Над провинившейся ведьмой
Скорый верша приговор.

Рюрик спасает девицу,
Викингов к Одину шлёт.
Только ушла, как волчица,
Девушка в чащу лесов.

Все безнадёжные муки
Рюрик в душе заковал.
Едем на Ладогу, други,
Деда уважить пора.

Помня о детях Умилы,
Как умирал Гостомысл.
И на пороге могилы
Рюрика княжить просил.

Дело вершилось не скоро,
Сказку не скажут за час.
Русь собирая, соколик
Княжил, скрывая печаль.

Впрочем, за горем бывает
Счастье идёт на порог.
Ведьма, что спас он вначале,
Стала женою его.

Ринда и брат её Вещий,
Словно бы волей богов,
По небесам бесконечным
Писаной твёрдой рукой,

Князя любить обещая,
Чистой душой не кривя,
Кровную клятву сдержали
Из неподкупности клятв.

Слава о Вещем Олеге
Многие лета жива
От Ладоги и Онеги
Через пороги Днепра

К Русскому Чёрному морю
Через Босфор в Цариград,
Где над воротами города
Щит был оставлен не зря.

Чтобы враги не забыли,
Чтобы потомки гордились.
Чтобы по белым снегам
Сокол взлетал к облакам.

Сбросив шелкОвые узы,
В небо соколик взлетел.
Крылья расправив над Русью
Словно бы Вещий Олег.

Сказочный или реальный
Кто же теперь различит,
Только луна временами
За облаками грустит.

Слёзы дождями стекают
В тёмные воды озёр.
Сказочным следуя чарам,
Ей откликается волк.

Плачет, как будто младенец,
Лунные тропы пройдя.
Чтобы прадедушка Велес
Чары волшебные снял.

Если б в его было власти
Вместе с любимой остаться…
Если бы в силе его
Было не помнить любовь…