Вынужденная посадка

       Посадка на рейс Тенерифе – Хельсинки, выполняемый авиакомпанией Norwegian Air, началась на десять минут раньше объявленного времени.  Обычная в таких случаях очередь из нетерпеливых пассажиров еще не успела выстроиться перед стойкой /Gate/  с надписью Хельсинки.
      Две сотрудницы аэропорта быстро сканировали билеты, и первые пассажиры потянулись в “трубу”, ведущую в  Боинг.  Некоторые из них держали в руках паспорта, но посмотреть документ работники аэропорта решили только у меня и жены. Видимо подействовала “краснокожая паспортина” c надписью на обложке Россия.  Сличив фотографию с  “фейсом”,  сотрудница не поленилась просмотреть все имеющиеся в паспорте визы и   пропустила нас на борт.  С подобным недоверием мы только что столкнулись и в момент регистрации на рейс.  Немолодой менеджер долго  листал наши паспорта в поисках нужной визы, а места выделил в хвосте самолета рядом с туалетом.  Ну, разве это не дискриминация !
         Пассажиры, а это, в основном, были отдохнувшие на  Канарах финны, быстро заняли свои места.  Молодые девушки - бортпроводницы показали, как пользоваться спасательными жилетами и ровно в шестнадцать часов лайнер взмыл в воздух. С учетом разницы во времени, примерно в полночь, мы должны были приземлиться в Хельсинки.   
       Боинг развернулся над островом, и с высоты мы могли полюбоваться этим райским уголком вечной весны,   единственным местом в Европе, где можно купаться в декабре, не рискуя простудиться, где круглый год не бывает больших перепадов температуры воздуха и где зима теплее, чем наше российское лето.  Именно отсюда, c одного из островов под названием Гомера, более пятисот лет назад ушли в плавание  каравеллы Колумба.  И над всей этой красотой , видимый отовсюду, возвышался покрытый снежной шапкой вулкан Тейде.
       Cамолет набрал высоту и, после появления разрешающей надписи на табло, началось  обычное движение по салону. У туалета сразу выстроилась очередь, по проходу забегали дети,  бортпроводники покатили  тележку с едой и напитками, многие достали планшеты – на борту работал интернет, кто – то просматривал фильмы.
        Спустя час после вылета наш маршрут проходил уже над  материковой Испанией.  Сквозь редкие облака, с высоты свыше десяти километров,  можно было видеть дороги, петляющие в горах и небольшие поселки.  Затем мы долго летели над береговой линией.  В эту, удивительно ясную погоду, на морской глади хорошо просматривались крупные суда, оставляющие за собой характерные шлейфы.  Долго не мог я оторваться от этой, притягивающей внимание картины.  По мере нашего перемещения на северо-восток усилилась облачность, и скоро мы уже летели над ослепительно белыми кучевыми облаками.
          Оторвавшись от иллюминатора, я откинул кресло и задремал. Проснулся я от того, что бортпроводница открыла расположенный надо мной багажный отсек и достала оттуда аптечку. Затем она задернула ширму, отделяющую салон от хвоста самолета.  Я сразу догадался, там кому-то оказывают помощь. Через несколько минут по бортовой трансляции  к пассажирам обратился командир, есть ли среди пассажиров врач., просьба пройти в хвостовой отсек.  Cидящий недалеко от нас, молодой мужчина лет тридцати, тут же поднялся со своего места и поспешил к  нуждающемуся в помощи пассажиру.   Прошло не так много времени, и я почувствовал, что самолет начал снижаться. Не оставалось никаких сомнений в том, что мы будем садиться. И в этот момент командир объявил, что мы совершим вынужденную посадку в Амстердаме, так как на борту находится больной, которому требуется немедленная медицинская помощь.
       Когда воздушное судно вынырнуло из облаков, то пассажиры прильнули к иллюминаторам. Невозможно было не восхититься панорамой вечернего Амстердама. Десятки тысяч огней прочерчивали улицы и проспекты этого европейского города и отражались в многочисленных каналах. Вот показалась ярко освещенная, уходящая вдаль взлетно-посадочная полоса и самолет мягко коснулся земли. В Европе не принято аплодировать летчикам, качественно выполнившим свою работу. Это является нормой даже для представителей такой мужественной профессии.
       Как только самолет вырулил на стоянку, сразу был подан трап, и подъехали несколько автомобилей в  сопровождении полицейских на мотоциклах. Так как мы сидели в последнем ряду, то могли видеть в иллюминатор, с какой слаженностью и оперативностью действовали соответствующие службы.  По трапу взбежали врач, четыре человека с носилками и больного пассажира аккуратно поместили в  реанимационный микроавтобус с надписью Ambulanzia. Через мгновение вся кавалькада в сопровождении полиции и сверканием проблесковых маячков исчезла из виду.
       Затем Боинг тщательно обработали составом, предотвращающим обледенение корпуса. После мы долго ожидали разрешения на взлет и в одиннадцать вечера, наконец, взлетели.
       Через три часа , когда этот продолжительный перелет был закончен, то, ожидая багаж мы разговорились с врачом, оказавшимся нашим соотечественником. На мой вопрос о больном он ответил:
- Обыкновенный инсульт! Жить будет! Помощь оказана своевременно.
Мы еще немного порассуждали на тему важности оказания помощи при инсульте в течение первых двух-трех часов и, получив чемоданы, расстались.