Пушкин А. С. заложник судьбы

  Мы все заложники Судьбы.
    Она коварно правит нами,
    Дробя стальными жерновами
    И лбами сталкивая лбы.
    Самой Судьбой предрешено
    Ещё задолго до рожденья
    Кому платить за прегрешенья,
    Кому блистать и пить вино.
    Кому-то - золото и шёлк,
    Кому-то - серые обноски.
    Кому - до смерти без загвоздки,
    Кому - с рожденья по лбу щёлк.
    Судьба, наверно, сдуру пьёт,
    Как пешками, играет нами.
    Не глядя, щедрыми горстями
    Швыряет нас в водоворот.
    Мы все заложники Судьбы.
© Галина Борина

Мы все, за редким исключением, находимся под влиянием сложившегося почти за 200 лет стереотипа о… неприкасаемости  Великого поэта.
Ну да, соблазнял, без остановки  и,  не зная преград, чужих жен, наставлял, так сказать, ****  их мужьям, но при этом   дико бесился только от сознания того, что и сам мог попасть в их… ряды. А уж  когда женился был сам не свой в этой роли…
Но на фоне великого и непревзойденного литературного  наследия и других заслуг перед Россией и перед русской литературой, основоположником которой он признан,  почти два столетия, а особенно десятилетия советского периода, общественность и литературоведы принимали негласное правило: не тревожить память поэта и быть максимально тактичными, касаясь деталей его личной жизни... Правда, нарушения этого табу все же происходили.
Перед смертью Пушкин сделал все, что мог, чтобы на его жену не упало никакого обвинения в её причастности к его гибели. Несмотря на слова смертельно раненного Пушкина: «Что бы ни случилось, ты ни в чем не виновата и не должна себя упрекать, моя милая!», обвинения Натали начались сразу же после его ухода.

***

С того дня, как московская красавица Натали Гончарова стала женой Пушкина, о ней начали судачить в светских салонах и дворцовых залах, разглядывая с ревнивым любопытством в сотни лорнетов…
И уже чуть ли не 200 лет пушкинисты и поэты спорят: кем же она была для своего мужа - ангелом-хранителем или злым гением?
В гибели мужа она обвиняла себя, а многие - обвиняли ее. Ее не щадили даже друзья. Князь Петр Андреевич Вяземский утверждал, что "Пушкин был прежде всего жертвою бестактности своей жены и ее неумения вести себя"...

***

Все-таки Натали не имела достаточно опыта для того, чтобы, привлекая к своей красоте внимание всего света и даже императора, и обремененная особыми обстоятельствами, связанными с положением её мужа… понять возможную,  таившуюся  для них с мужем, опасность…
Несмотря на опыт  тяжелого детства и юности, в замужестве, она не смогла принять правильный тон… и умело позиционировать в обществе, не затрагивая самолюбия Пушкина. Имея на колоссальный успех, она не была роковой  красавицей  в обществе, но стала роковой женщиной для своего мужа, хотя при этом она сама скорее была беззащитна.
Всё же желание блистать усыпило бдительность и осторожность.

***

Пушкин сделал не мало, а даже очень много, чтобы противопоставить себя властям и высшему обществу. Многолетнее положение политически неблагонадёжного и всяческие запреты, а также перлюстрация их корреспонденции – это было слишком много для 19-тилетней провинциальной девочки. И Натали, по - сути своей и воспитанию, в его противостоянии властям и обществу не могла безоговорочно принять его сторону. Выбор был, но она его не сделала, она осталась собой в себе.  Быть женой главной  «белой вороны» страны, только черного цвета – не каждому по плечу.

***

Натерпевшись в своей семье до замужества, она со всей нетерпимостью её прекрасной женской сущности принялась наверстывать упущенное, т.е. делать  то, что было принято в их обществе… танцевать и сверкать тем даром, который достался ей от природы. Тем более, что самые высокопоставленные представители общества постоянно выражали ей своё восхищение. У какой молодой особы не закружится от этого голова? Она выбрала внешнюю красивость придворной жизни и… её выбор – это рискованный выбор одной из крайностей, но что можно ожидать от девочки, которая  не устает от бесконечных апплодисментов.
Невыносимость домашней жизни для Натали, под прессингом несчастливой в браке матери, сменилась серыми буднями необеспеченной и нестабильной жизни в замужестве, поэтому возможность участвовать в светской жизни было её … вдохновением и наркотиком.
Даже несмотря на состояние почти постоянной беременности, она реализовывала себя, так, как это делали все молодые женщины её круга.
 Можно предположить даже, что у неё выработался иммунитет на прозу жизни, которой она хлебнула с лихвой в семье отца и матери и которая продолжилась после замужества. В какой-то степени она была беспечна, не осознавая глубины и трагичности ситуации, в которой оказалась вместе с мужем … и которую усугубляла своим поведением.

***

Пушкин не любил светские мероприятия, которые стали одним из смыслов существования его жены, Натали. Но, понимая её молодую жажду жизни и необходимость её реализации себя, он  не мог запретить ей эти почти бессмысленные для него … бесконечные праздники. Расплата была не за горами…
Вот и император «помог» ему камер-юнкерством  в принятии решения быть или не быть им с женой бальными «актерами» в придворном театре…
И Пушкин этим был доведен до отчаяния. Доведен зависимостью от царя, безденежьем, кредиторами, несвободой, клеветой и сплетнями.
Интересно в этом смысле письмо В.А. Жуковского начальнику III отделения  генералу Бенкендорфу, которое заслуживает внимания, т.к. очень откровенно объясняет то каким образом Бенкендорф  портил жизнь Пушкину. Вот только окончание его: «Государь хотел своим особенным покровительством остепенить Пушкина и в то же время дать его гению полное его развитие, а вы из сего покровительства сделали надзор, который всегда притеснителен, сколь бы, впрочем, ни был кроток и благороден (как все, что от вас истекает).
… Каково же было положение Пушкина под гнетом подобных запрещений? Не должен ли был он, с тою пылкостию, которая дана была ему от природы и без которой он не мог бы быть поэтом, наконец прийти в отчаяние, видя, что ни годы, ни самый изменившийся дух его произведений ничего не изменили в том предубеждении, которое раз навсегда на него упало и, так сказать, уничтожило все его будущее?»
А дальше опять слежка, запреты, выговоры, долги, травля… Как эти «воспитатели» император Николай I и генерал Бенкендорф ему надоели, да еще и «доброжелатель» Нессельроде с его женой - породистой «овчаркой» … и с её лучшими друзьями – любовниками, Геккернами –Дантесами*.
*) Ж.Дантес был дальним родственником В.Нессельроде и являлся, если быть точнее, свойственником графа Нессельроде.  Мать Дантеса Мария-Анна-Луиза (1784—1832) была дочерью графа Гацфельдта, родная сестра которого стала супругой графа Франца Нессельроде (1752—1816), принадлежавшего к тому самому роду, что и граф Вильгельм Нессельроде (1724—1810), отец российского министра иностранных дел (это выяснил еще П. Е. Щеголев). Поэтому не было ничего неестественного в том, что супруга министра стала «посаженой матерью» («отцом» был Геккерн) на свадьбе Дантеса с Екатериной Гончаровой 10 янва¬ря 1837 года.
Пушкин знал, что барон Геккерен и графиня Нессельроде управляют мнением придворных и светских кругов Петербурга и что именно эти люди его заклятые враги. По-видимому, уже в 1835 году решено было во что бы то ни стало покончить с Пушкиным. Можно терпеть при дворе Жуковского, потому что он очень похож на немецких поэтов и с совершенной искренностью обожал всех коронованных особ обоего пола, но Пушкина терпеть нельзя, потому что он варвар и по невежеству своему очень высокого мнения о русском народе. Хорошо бы отправить его куда-нибудь в Сибирь. И как жаль, что его не успели повесить на кронверке Петропавловской крепости рядом с Рылеевым. Если невозможно убить Пушкина, то нельзя ли оскорбить его и унизить? Геккерен и Нессельроде искали такого случая.
Сегодня мы понимаем, что Пушкин был главный  русофил и антимасон в этом, поднявшемся на западных дрожжах, полурусском аристократическом обществе. По сути он был негласным главою русской партии в России 30-ых годов 19-го века.
Они, взращенные на русской равнине не говорили по-русски и служили западным либеральным ценностям. Для них Россия была лишь источником их богатства. Как они могли понять величие Поэта, не понимая русского слова и не слыша музыку его стихов.
Их «ценности» превалировали в обществе, а Натали была продуктом этого общества. Она с трудом дотянулась до возможности бывать в нем, не полностью соответствуя его критериям*, и не могла ни в чем противостоять ему, как её муж.
*)Имеется ввиду  недостаточное материальное положение.

***

П.Е.Щеголев* и В.В.Вересаев** одни из первых интересантов в развязывании многих узлов, образовавшихся в истории жизни Пушкина, одними из первых нарушили табу неприкосновенности в отношении причастности его жены к его гибели. Они по – своему, с учетом существующей тогда информации, выразили свое негативное отношение к её роли в гибели Поэта.
*) Павел Елисеевич Щёголев (1877—1931) — историк литературы и общественного движения, пушкинист.
**) Викентий Викентьевич Вересаев (настоящая фамилия — Смидович; 4 (16) января 1867 года, Тула — 3 июня 1945 года,Москва) — русский писатель, переводчик, литературовед. Лауреат последней Пушкинской премии (1919) и Сталинской премии первой степени (1943). Автор, получивших широкую известность документальных работ, посвященных  жизни А.С.Пушкина: Пушкин в жизни (1925—1926) и Спутники Пушкина (1937).
Позже к этой оценке присоединились две известные русские поэтессы Цветаева и Ахматова. Вот оценка роли  Н.Гончаровой  двух известных и талантливых женщинами, так сказать, коллег по поэтическому цеху – Марины  Цветаевой и Анны Ахматовой.
Понятно, что к этому времени (от начала до середины  20 века) в обществе уже полностью  осознали не просто талант, а гений Пушкина, и две поэтессы были заочно влюблены в него и преклонялись перед ним. Будучи женщинами другого склада, они не могли понять Натали и её выбор, а точнее её не способность выбрать правильную позицию… Т.е. для неё активная светская жизнь предпочтительнее, чем посвящение себя своему мужу, который явился человеком эпохи, знамением этой эпохи, её светочем и её кумиром.
Марина Цветаева написала о Наталье Николаевне:
"Гончарова - просто роковая женщина, то пустое место, вокруг которого сталкиваются все силы и страсти. Смертоносное место, как Елена Троянская - повод, а не причина войны, так и Гончарова - не причина, а повод смерти Пушкина, с колыбели предначертанной… Красота, разящая, как меч, и сразила"…
В подтверждение своего мнения Цветаева написала стихотворение  «Счастие или грусть» — ...

Счастие или грусть —
Ничего не знать наизусть,
В пышной тальме катать бобровой,
Сердце Пушкина теребить в руках,
И прослыть в веках —
Длиннобровой,
Ни к кому не суровой —
Гончаровой.
Сон или смертный грех —
Быть как шелк, как пух, как мех,
И, не слыша стиха литого,
Процветать себе без морщин на лбу.
Если грустно — кусать губу
И потом, в гробу,
Вспоминать — Ланского.

Анна Ахматова, откровенно не любившая жену Пушкина, называла ее «сообщницей Геккернов в преддуэльной истории», «агенткой» нидерландского посланника.
Понятно, что это оценка такая, о которой говорят, что они чувствовали все это сердцем, но необходимо заметить, неравнодушным  женским сердцем. Нужно сказать, что они по-своему на расстоянии времени любили Пушкина, преклонялись перед ним… И пусть она, как и многие другие субъективна, но она имеет право на существование.

***

Н.Гончаровой не хватило чуткости и, конечно же, любви. Любящая женщина готова на жертвование, а Натали – была не готова…, значит не любила…
… Своим поведением роскошной женщины, упивающейся успехом, она не могла оторваться от этого  … коварного напитка - высшего света, который опьянил её настолько, что она не заметила смертельную угрозу…
«Бедный, бедный Пушкин, жертва легкомыслия, неосторожности, опрометчивого поведения своей молодой красавицы-жены, которая, сама того не подозревая, поставила на карту его жизнь против нескольких часов кокетства», – писала Е.А.Карамзина.
Наталья Николаевна вышла замуж за Пушкина в очень юном возрасте. Она была слишком молода и неопытна. Она повзрослела только после гибели Пушкина.
 Пора ее расцвета как женщины в полном смысле этого слова наступила лишь годам к тридцати… Увы, Пушкина тогда уже не было в живых.
Потом она обретет и зрелость и здравомыслие, но рядом с нею будет уже Ланской.
Конечно она не участвовала в организации грязной и зловещей интриги против своего мужа, но глядя своими, широко открытыми глазами, на все «прелести» придворной жизни, она не заметила  опасность, которую она представляла.
Благородство Пушкина в прощении своей жены - объяснимо, на смертном одре прощают и не такое… А уж матери своих детей (не всех) тем более. Да и долг это каждого православного человека.
Несмотря ни на что она была его Мадонной, источником его поэтического вдохновения… Без неё он бы чувствовал себя несчастным, а с нею… - был обреченным.

К сожалению, не нашлось в Российской империи и женщины, которая бы удержала его от рокового поступка. Жена его - Наталья была красавица, первая красавица столичного города, иначе у Александра быть не могло, но не случилось ей иметь, достойного своего мужа, сердца и ума.
 
Может ли гениальность быть равноценной платой за красоту и великолепие…?
Но в то время его гениальность осознавали единицы, а может быть и вообще только один-единственный - В.А. Жуковский. Но, во всяком случае, Пушкин был известным и многими почитаемым поэтом. Но, как мы знаем… зачастую жизнь талантливых людей разбивается о быт об унылую действительность…. От тяжестей семейной жизни Натали спасала бальная круговерть. Оптимизм молодости помогал ей цвести, несмотря на все трудности, которые принесло ей замужество.
***
Годы девичества, которые были превращены её матерью в кошмар сменились …годами трудной жизни с Пушкиным , закончвшиеся трагедией…
После женитьбы, по условиям которой Пушкин как бы купил  себе невесту, т.к. взял её без приданого, сам будучи небогатым и даже стесненным в средствах. Для этого он заложил своё имение в Кистенёвке и передал деньги на приданое матери Натали. Таким образом, Пушкин получил нищую жену, а в дальнейшем еще и  «приданое» из двух сестёр, которые поселились в его доме, и жизнь которых надо было устраивать.
Его молодая жена, красавица Натали, произвела в свете большое впечатление и выдвинулась на место первейшей красавицы императорского двора. Она получила признание и купалась в лучах славы, а Пушкин получил недоумение (злобный шепот) и злопыхательство высшего света по поводу «неравного» брака.
Никому не было дела до условий женитьбы Пушкина. Все видели маленького, заметно ниже своей жены, некрасивого, мулатистого, небогатого  Пушкина, да еще и претендующего на славу первого поэта Российской империи рядом с первой красавицей аристократического Петербурга. Явная дисгамония.
Это тоже был своеобразный вызов Пушкина свету. По его условиям Пушкин должен был доказать, что он имеет право на обладание такой прекрасной женщиной, а «свет» так никогда и не согласился с этим и отдельные его «активисты» принялись интриговать против Пушкина. Натали, при этом, была разменной монетой.
При этом, главным и, пожалуй, единственным его доводом было был его великий дар. Всё могла перевесить слава, но славы русское образованное общество ВЕЛИКОМУ Пушкину не дало.
Но многие аристократы, которые формировали общественное мнение в свете, даже не читали по-русски, считая его мужицким языком, и не могли судить о достоинствах произведений поэта. А другие не понимали новаций русского языка, используемого Пушкиным или слушали бесталанных критиков Пушкина, вроде Фадея Булгарина*. «Пушкин был не понят при жизни не только равнодушными к нему людьми, но и его друзьями»(князь П.Вяземский).
Весь Петербург заговорил о смерти Пушкина, и невыгодное мнение о нем тотчас заменилось самым искренним энтузиазмом: все обратились в книжные лавки – покупать только что вышедшее новое миниатюрное издание Онегина: более двух тысяч экземпляров было раскуплено в три дня.
Н. И. Иваницкий. Воспоминания. П-н и его совр-ки, XIII, 33.

*) Фаддей Венедиктович Булгарин (урождённый Ян Тадеуш Кшиштоф Булгарин, польск. Jan Tadeusz Krzysztof Buharyn, 24 июня [5 июля] 1789, имение Перышево... Фаддей Булгарин известен своей полемикой с Пушкиным и близкими тому литераторами, которая на страницах «Северной пчелы» порой достигала большого накала. Булгарин был «героем» многочисленных эпиграмм Пушкина, Вяземского, Баратынского, Лермонтова, Некрасова и их сторонников. Романы Булгарина в свое время вызывали бесконечные насмешки барона Дельвига, князя Вяземского, Пушкина, Гоголя, Белинского и др.В молодости гвардейский офицер, изгнанный из гвардии, опозорившийся, проворовавшийся, поступивший на службу во французскую армию Наполеона.

Главное для высшего света было то, что в нём видели супружескую пару, не находящуюся во внешней гармонии. Пушкин, вообще, не любил находиться в обществе рядом с женой, не желая подчеркивать, не красящее глаз, дисгармоничное несоответствие (на самом деле его уродство).
«Вот красавица Натали и красавец Дантес, гарцующие, породистые, физически созданные друг для друга, изнывают от взаимовлечения, не получающего исхода. Рукопожатия в танце, нежные взгляды, ничего более, но...
Прирожденный гаремщик, жаркий полигам, коим Пушкин был, неспособен к верности в одномерном ее понимании - изменял Натали с сестрой ее даже - не одноверен, но многоверен - да, верен всем своим женщинам, верен каждой по-своему. А ревность безмерна: не допускает не только измены, но даже и тени возможности... Ревнует одну как всех вместе взятых. Моральной справедливости тут никакой, разумеется, просто так есть природно - природа же и воздает сторицей.
Вот Пушкин, бледно-коричнево-желтый от переполненения смесью черного адреналина и желчи, дергающийся, скалящийся, трясущийся, измученный маленький обезьянчик, жалкий уродец в сравнении со своей прекрасной мадонной-женой и великолепным белокурым жеребцом, нагло ее охаживающим.
Пускай даже и не было телесно совсем ничего, допустим, даже ни поцелуя торопливой украдкой, - но все равно естество женское дрогнуло, была вспышка, сама призналась, чего же боле?.. И чем помочь себе, если не пулей?..
Верности требовать можно только телесно-житейской, и это мрак, потому что души в такой верности нет.
А о любви можно только просить, да не выпросишь. Разве только у неба...»
(врач – психиатор и писатель Владимир Леви)
***
И ещё: в 36-летнем Пушкине многие видели  22-летнего. Похоже, что печать неблагонадежности, полученная в молодости, не смывалась потоками времени.

Император Николай I понимал, что Пушкин незаурядный человек и талантливый поэт и что для  части общества он является неформальным лидером в своей сфере, но он не мог, в силу своей Божьей помазанности, принять никого, кто бы хоть в чем-то был выше его самого. Даже своей женой Пушкин не мог распоряжаться так, как хотел бы, потому что император имел негласное право …, если не первой ночи, то любой другой, по своему выбору.
Тем очевиднее «подвиг благородный», который Пушкин совершал вопреки житейским и литературным обстоятельствам. Он стремился стать духовным вождем русского просвещенного дворянства.
Ухаживания императора, который, как офицеришка (слова Пушкина) искал встреч с Натали, не могли закончится ничем. Получать отказы это им, императорам, очень несвойственно, а свойственно наоборот – получать желанное без отказа. Правда существует, как минимум, один зафиксированный современниками случай отказа императору графини Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой (хорошей знакомой Пушкина).
Покровительство императора Николая I сначала обрадовало Пушкина, а потом душило словно удавка, которая при попытке свободы движения, всё более мешает этой свободе…
Пушкин  совсем не собирался «дружить с правительством». Он хотел с ним «помириться», но на условиях сохранения своего человеческого достоинства.
Однако к концу 1820-х годов Пушкин понял, что его надежды на Николая I иллюзорны. В 1827-1828 гг. поэт вновь испытал на себе коварство царя: у него требовали показаний по делам о распространявшемся в списках отрывке из элегии «Андрей Шенье» (1825), озаглавленном «14 декабря», и об авторстве поэмы «Гаврилиада», написанной еще на юге. Царь проводил в отношении Пушкина политику «ласкового кнута». Он великодушно миловал поэта за литературные «грехи» молодости и обещал свое расположение, а через шефа жандармов А.Х.Бенкендорфа выражал неудовольствие поступками Пушкина, мелочно придираясь и требуя от него безусловной лояльности.
Настоящее отношение императора Николая проявилось сразу же после гибели Пушкина, когда Жуковский ходатайствовал перед ним о назначении его семье пенсии.  Он сказал ему: «Какой чудак Жуковский! Пристает ко мне, чтобы я семье Пушкина назначил такую же пенсию, как семье Карамзина. Он не хочет сообразить, что Карамзин человек почти святой, а какова была жизнь Пушкина?»

Не мог Пушкин, как опытный ловелас, не понимать попыток  царя приблизить к себе его жену Наталью. Существует версия о том, что это и было основой интриги против Пушкина. Всё остальное было прикрытием этого или носило случайный характер. Возможно всё это было параллельно.
Так всё более и более жизнь Пушкина наполнялась невыносимыми условиями, при которых существовать было почти невозможно. В последние годы жизни Пушкина обострялась обстановка вокруг его семьи. Светские сплетни и интриги приблизили «последний акт» жизненной драмы поэта.
В истории жизни и гибели Пушкина, изучение которой продолжается с того трагического для русских дня, когда перестало биться сердце русского гения, в котором никогда не будет конца, но навсегда останется желание понять… как можно стать Великим, с огромным трудом выгребая из омута жизни, отряхиваясь от мусора злопыхателей, завистников и врагов.
Обстоятельства жизни Александра Пушкина известны  многим и стали элементом национального образования.
А изучение истории жизни и смерти А.С.Пушкина стало одним из способов познания окружающего нас мира людей.

АэС, 14.06.2017