Камень

  Я не ставил перед собою цель изменить что-либо этой заметкой - разве что сухо описал то, с чем недавно мне довелось столкнуться.
 Выражаясь метафорически, я лишь шёл по мощёной булыжником дороге, и увидел лежащий на обочине камень, вышибленный ногами из ровного ряда мостовой. Кто-то прочтя это, поднимет этот камень и швырнёт на чей-нибудь двор, а кто-то — обнаружит в нём кремень, и попытается разжечь им искру... Но, сдаётся мне, камень этот так и останется лежать на обочине, пока не скроется от глаз под одеялом придорожной пыли.


Сегодня я был на частном выезде - необходимо было взять из вены кровь на дому действующему сотруднику полиции, по какой-то причине неспособному приехать в поликлинику. Машина "скорой" привезла меня, к моей радости в знакомые дворы, в закоулках которых располагалась школа, в которой когда-то я учился.
Сверив номер дома и подъезда я набрал на домофоне номер нужной квартиры. Тишина. Я ждал около двух минут, но прерывистый писк не обрывался. Наконец, из подъезда кто-то вышел, и я смог войти внутрь. Поднявшись на нужный мне этаж, я стал оглядывать холловые двери в поисках нужной мне, когда услышал сзади тихий мужской голос:
-Вы из поликлиники?
Я обернулся. За мной стоял очень худой и высокий старик, в очках, дрожащих на кончике носа и с редкой бородой, росшей прямо из впалых щёк. Он был так худощав, что, мне казалось, любое, даже малейшее дуновение ветра должно было колыхать его, точно стебель рогоза. В руке у него был зажат коробок спичек.
- Вот незадача, - произнёс он, виновато улыбнувшись, - а я как раз курить выходил. Давайте, я вам открою.
И он юркнул к двери.
В квартире было очень чисто, так, словно вошёл я не в жилище, а в какой-нибудь стерильный медицинский кабинет.
- Где можно помыть руки? - Спросил я его, поставив чемодан на пол.
- Сюда, пожалуйста, - мгновенно отозвался он из кухни и выскочил в коридор, щелкнув выключателем света в ванной комнате.
В ванной была такая же чистота, всё сверкало и блестело новизной, но, войдя в неё, я тут же почувствовал тяжелый запах больного тела и нечистот. Он словно въелся в окружающие предметы и не выводился никакой уборкой или чисткой.
- Вы сможете взять у него кровь, не будя? - Зашелестел из коридора тихий голос.
- А как же моча?
- Её я уже собрал.
Я вытер руки и вышел в коридор.
- Готово.
- Пойдём, - кивнул старик и скрылся в комнате. Я зашёл за ним.
Комната была небольшой и почти всё её свободное пространство занимали ночные горшки различных размеров, сидения для унитаза, упаковки одноразовых кухонных полотенец, тряпки, предназначавшиеся, по-видимому, для протирания больного и коробки с большими подгузниками, а по центру, наискось комнаты - кровать с решётчатыми бортами, точно огромная детская люлька, в который и лежал действующий сотрудник полиции, лейтенант Р.. Он лежал в неестественно изогнутой позе, словно изломанная в нескольких местах буква зэт; поразительная худоба его рук, безвольно лежащих поверх одеяла, пугала и завораживала меня. По сравнению с сыном, отец казался упитанным и полным телесных сил. Некогда красивое лицо его было смято, словно неудавшийся гипсовый бюст  - руками расстроенного неудачей мастера.

  Я аккуратно положил шприц и пробирки на стоявший рядом стол; я сделал это, как мне казалось, бесшумно, но всё же он проснулся, распахнув выпуклые, стального цвета глаза и уставившись ими на меня, скривив рот в немом и болезненном ужасе.
- Добрый день, - ляпнул я, не найдясь сказать ничего другого. Он перевёл тревожный взгляд на отца, стоящего за моей спиной.
- Доброе утро, Сашенька! - Ласково проскрипел старик вполголоса. - Сейчас тебе возьмут кровь и будем кушать.
Пока я возится со шприцем и ватой, я не поднимал головы. Взглянул я на его лицо только один ещё раз, когда взял уже кровь и переливал её в пластиковую пробирку. Лицо его было спокойно и отрешённо. Он смотрел куда-то вдаль, куда дальше чего-то того, во что он в действительности упирался взглядом за моей спиной.

- Я должен где-нибудь расписаться? - Прошептал старик мне уже в коридоре, когда я обувался.
- Нет... нет, - рассеянно покачал головой я, поднимаясь с табуретки. - Ничего не надо. Всего доброго вам.
И я зачем-то протянул удивившемуся этому жесту старику руку.

- Всё? - спросил меня шофёр "скорой", когда я, покашливая, влез в машину. Я молча кивнул в ответ и достал из кармана сигарету. Тут же он протянул мне зажигалку и зажёг её, с таким участием, будто бы тоже был со мной в этой квартире.
- Ну, поехали, - качнул головой он, и мы тронулись с места.