Старуха и мальчик

 

 
 ***Старуха

 Она давно разменяла восьмой десяток и напоминала заброшенный и покосившийся домишко – развалина, но ведь стоит же. Года три назад старуха перестала мыться и менять одежду. Седые космы торчали острыми щепками из-под платка, засаленное пальто и непонятная обувь внушали жалость и отвращение, но, главное, - жуткий запах, по шлейфу которого безошибочно узнаешь: тут проходила Нинка.

 Сколько помню, она всегда была без отчества и фамилии. А теперь-то и подавно... Только я с моими домочадцами еще приставляем к ее имени «тетя».

 Старуха не ходит, она шустро ковыляет, опираясь на палку. При ней всегда рваный пакет с очередной помойки, набитый алюминиевыми банками и продуктами, добытыми там же... Она давно не покупает съестного и не готовит. Иногда ее угощают соседи или незнакомые люди.

 Нина радеет о порядке. Валяющуюся на тротуаре бумажку она немедленно поднимет и отнесёт в урну, ибо это безобразие – удар по Нинкиному мирозданию. Мне близка такая позиция, должна отметить...

 Ей уже трудно нагибаться, но она просит прохожих поднять мусор и выбросить в урну. Причем настойчиво! Большинство, теряясь от такого диковатого предложения, брезгливо соглашаются. Нина остается очень довольной – баланс жизни не пошатнулся. Бывает, правда, она нарывается на неприличный ответ. Но покусившийся на святое получает отповедь такой экспрессивности, что начинает сожалеть о своем опрометчивом отказе.

 Нина занимается попрошайничеством, больше смахивающим на рэкет. Ее мантра «дайте денежек бабушке» произносится с убедительным нахальством. Намеченная жертва обычно сдается без боя. Почти все подают ей милостыню... Более стойкие традиционно караются изощренными проклятиями.

 Много лет она была грозой местных почтальонов. Вся почта отбиралась на подступах к подъезду и разносилась ею по квартирам. После вручения Ниной писем или квитанций приходилось отмывать руки хирургическим методом...

 Еще старуха истово не выносит детей. Ну, кроме одного - мальчика Сани...

 ***Мальчик

 А вот мальчика раньше не было... Он появился лет восемь назад у одной женщины. До этого у нее был только благоверный, пребывающий в такой степени многолетнего беспробудного пьянства, что, выйдя на лестничную клетку выбросить мусор в мусоропровод, потом задумчиво мочился туда же... Иногда он делал это в лифте.
И, когда сей славный муж порадовал женщину вдовством, то появился мальчик...

 Саня имеет неопределенный возраст. Что-то от трех лет до десяти, не больше... По году рождения ему, правда, за сорок перевалило, но это не суть важно. Саня неграмотен, да кто бы его учил в той богадельне, куда сдают своих «неудачных» чад заботливые родители. Но он очень послушный, временами. И вежливый. До изжоги.

 К нему давно прилипло прозвище, впрочем, довольно добродушное: «Как-дела». Ибо это главный вопрос всей его жизни, он у всех и каждого должен спросить о делах! Надо непременно и как можно быстрее ответить: «Хорошо (зашибись, супер, о*ренительно)!» Тогда Саня радостно ответствует: «Это хорошо, что хорошо! Правда же, правда, Ирочка (Светочка, Ниночка и т.д.)?» Спрашивает он столько раз, сколько встречает тебя...

 Иногда Саня вдруг выдает исключительно взрослые и потрясающие перлы. Вот совершенно незабываемый диалог с мамой:
- Нельзя так, Санечка, о папе говорить, он же умер!
- Да, лан, мама! Сволочь он был и алкаш, бил тебя. А ты с ним нянчилась, сдав меня в приют.
Что тут можно сказать...

  ***Старуха и мальчик

 Они, что называется, заклятые друзья... Нина, со всей своей неуемностью, постоянно воспитывает Саню. Он долго и терпеливо внимает нравоучениям и радостно кидается выполнять поручения старухи: подобрать бумажки, окурки, банки, сгрести ветки, а потом отнести на ближайшую мусорную площадку.

 Поначалу мальчик безоговорочно подчинялся Нинкиной диктатуре, но со временем в его детской голове щелкнуло, а не используют ли его под видом дружбы? И наступил Санин пубертат – он стал протестовать. Ссоры с лучшей подружкой приобрели характер военных действий. Потом наступало перемирие. Но ненадолго... Ибо Нинка, если уж входит в воспитательный штопор, то ее не остановишь. Как стихию...

 Саня после десятка разнообразнейших и лишенных логики поручений начинает сердиться. Его круглое лицо наливается помидором, движения становятся рваными, и, наконец, он обрушивает на Нину поток оскорблений. Начиная со «старой дуры» и заканчивая уже более сочными определениями, которым его с удовольствием обучает местная молодежь. Тогда старуха предрекает ему отсыхание языка и грозится пожаловаться матери. Перспектива лишиться речи пугает Саню, а упоминание мамы (это святое!) возмущает до глубины души. Он начинает пулять в Нинку мелкие камешки и ветки, при этом хихикая безумно и продолжая осыпать ругательствами. Тогда старуха, откуда только силы берутся, рявкает на весь район: «Эмма, Эмма, твой Саня меня оби-ии-жа-ааа-еет!»

 Когда уж ей совсем хочется драмы, она начинает призывать милицию...
Это шоу столь привычно, что когда Нина не появляется пару-тройку дней или Саню не выпускают из дома, то сразу ощущается некая пустота.

 Меня не напрягает отвечать бесконечно на главный вопрос Сани, и я не стесняюсь при большом скоплении народа вежливо ответить на всегдашнее пожелание Нины: «Храни тебя Бог!»

 Не сомневаюсь, что старуху и мальчика чутко стерегут их ангелы. Идешь с работы или с вечерней прогулки, а Нина с Саней сидят на лавочках напротив друг друга и с аппетитом поглощают мороженое, на которое щедро выделила из своей дневной дани старуха. И лучи заходящего солнца контражуром высвечивают над их головами некое подобие нимбов, как на старых картинах со святыми. Блаженные...