Чемодан пандоры-3

глава 3.
Июнь, двадцать второе число, знаковое число ничуть не расстраивает ни меня, ни окружающих. Живу у родственников вроде квартиранта они интересуются моими свершениями и ревностно блюдут правило гостя. Усиленно чтобы другим не повадно было кормят первым блюдом - суп из щавеля, вторым колпашинская картошка в мундире или толчённая на выбор с непременно большой в тарелку величиной котлетой из фарша свинины и говядины в составе хлебных сухарей и на третье десерт старым русским способом залитый кипятком - кисель. Если от первого соловею после прогулки по безлюдно пустым улицам то после второго приходит звериный аппетит и глотая свой нескромно алкающий язык уже бесцеремонно проглатываю полную ложку мятой пахучей картошки, где ещё такое нахаляву встречу-нигде. Родственники с испугом смотрятся в меня ожидая, что проглочу ложку и еще более настойчивей подкладывают мне толчёную картошку, от чего краснею и по природной сметливости ем чуть не давлюсь. Но меня ведёт по причине хочу доставить им приятное по русски ответить на их доброту и заботу. Осилив две порции толчёнки с яростью принимаюсь за основное ради чего сижу страдаю с совестью, с потом, и в борьбе с природной скромностью. Ничего не могу изменить ведь они от чистого сердца прикармливают картошкой считая что худой, бледный и вечно голодный. Каково моему естеству и несчастно урчащему желудку не щадя себя пичкать против воли и желания такое количество варёной картошки, но с ними не поспоришь и на их лицах написано жалость, удивление и радушие. Мне то каково столько пищи после двух бутылок пиво того же Жигулёвского либо кваса с жаренными пирожками в капусте, что так любезно употребил будучи на прогулке по славным тенистым улочкам сонного городка. Беда в том что родственники готовили один раз и ели много сразу и больше не подходили к столу у них так принято иивечерком часам к семи второе тоже из того же или если кончилось рисовое рагу с сосиской и кетчупом непременно. Понятное дело от такого режима организм соловел и ступарился и меня помимо самого города и тихих видов в нём тянуло что сосмнамболу в неумолимо неуклонно предсказуемый сон. Ах, вот почему горожан мало на улицах они либо на работе где- то там в своих загородных катакомбах либо такими же как и я чалдонами или пенсионерами, которых великое множество ведут примерно такой же выверенный образ жизни. Два, три месяца с трудом преодолев сей физиологически несносный режимный баръер потихоньку стал приспосабливаться, приметив всё медленнее и медленнее поднимаюсь по лестнице и она не кажется такой радостно умильной в бурно прогрессирующем росте самосознания. Сколько можно гостевать, наступил черёд негодования и я погнал упирающееся тело к сильным мира сего, проще пошёл устраиваться на работу. Испытывая противоречивые чувства не до конца поняв что же нужно человеку в моём случае противоборствуя кленя себя пошёл на поводу у своей взрощенной обязательности и данных обязательств отменя родне. Наступило время держать обязательства данные в словах о трудоустройстве, мои колебания и мётлы по части профессиональности и пригодности обществу непонятны устояшейся непоколебимой родне и Я ещё не готовый ещё половинкой там в тех краях и в тепле разнеженой порушенной любви и всего порушенного в прошлом с тяжестью в сердце и трещиной в надломленой душе с дрожью и трепетом волоча ноги насильно заставил себя переломать себя и вернутся в действительность. Пошёл устраиваться на работу чтобы быть как все и нечего ловить звёзды у себя над головою. Все тянут лямку чем ты лучше их. Прощай золотые денёчки, прощай любовь, прощай мечта так неожидано откровенно машущая цветным полушалком в поезде под названием жизнь.

Виктор Перфилов 19.06.2017г.         


Рецензии