Счастливчик Ген - Главы 39-40

                Глава 39


        На следующий день я взял с собой охрану из братьев и отправился к соседям посмотреть своими глазами на то, что у них происходит. Стояла уже по-летнему тёплая погода, и дорога, по которой мы ехали, полностью просохла, поэтому мы пустили коней вскачь и доехали до лагеря меньше чем за час. После этого пришлось ещё столько же добираться до границы вначале верхом, а потом уже спешившись и оставив коней под охраной. Мы не стали мешать Дарну, который вместе со своими офицерами наблюдал за гардейцами из временного лагеря, а устроились в стороне, на небольшом холмике, откуда могли видеть, как на обширной вырубке постепенно накапливались солдаты в одинаковой одежде грязно-зелёного цвета. Кожа курток у солдат была выкрашена в тон лесной растительности, и их было плохо видно. Этот мир не знал военной формы маскирующей расцветки, наоборот, военные, особенно офицеры, стремились одеваться в яркие цвета. Самым любимым у них был красный. Наверняка так одеть армию посоветовал пришелец.
        – Их там уже тысячи три, – сказал один из офицеров Гласа, – а кавалерию я пока не вижу.
        – Будет и кавалерия, – отозвался я. – Они не до конца прорубили дорогу, а эти пехотинцы прошли лесом. Наверное, к вечеру всё закончат, а атакуют утром.
        Так и произошло. Через час после побудки прискакал один из оставленных нами наблюдателей с сообщением, что гардейцы, оттеснив солдат Дарна, захватили себе плацдарм на нашей стороне.
        – Они закончили дорогу, – докладывал солдат, – и бросили в обход оставленного генералом заслона две группы кавалерии. Командовавший нашими офицер приказал срочно отступить, чтобы не попасть в окружение. Боя у них не было. С того места, откуда мы вели наблюдение, видно, что на плацдарме собралось больше тысячи пехотинцев, а количество всадников трудно оценить. Извините, мой принц, но не получается подобраться ближе. Они пустили конные разъезды, а нас слишком мало. Так что там может быть и в два, и в три раза больше солдат.
       – Вы всё сделали правильно, – сказал я, – и дальше не надо рисковать. Мне не нужна точная численность противника, надо знать, чем он занят. Позавтракай и отведёшь туда смену, а сами потом возвращайтесь на отдых.
        Весь день ничего не происходило, а под вечер прискакал один из наблюдателей, рассказавший, что число гардейцев заметно увеличилось, и среди них появились рабочие, которые заняты земляными работами.
        – А что предпринимают наши? – спросил Маркус.
        – Ничего не предпринимают, господин магистр, – ответил солдат. – Они сидят и ждут. Отбыло несколько гонцов к генералу Загу, и два из них при мне вернулись обратно.
        – Ну и мы подождём, – сказал я. – Вроде всё уже подготовили. Осталось только взвести те метатели, которые стоят у подножья холмов. Пошли туда до обеда людей, пусть сделают.
        До вечера прибыл ещё один наблюдатель. Противник начал сборку больших метателей, судя по внешнему виду, баллист, причём римских, а не стреломётов, которые позже стали так называть. Дарн не решался атаковать, обмениваясь гонцами с генералом Загом, и я его понимал: врагов было намного больше, чем солдат у генерала. Но и нас он не попросил о помощи.
        – Наверное, завтра всё решится, – сказал я Гласу. – Прикажите, генерал, чтобы ваши люди сейчас отдыхали. Охранение обеспечит орден. Пусть только получат и примерят доспехи. И выделите тех, кто будет в передних рядах, они возьмут дополнительную броню.
        Утром выдали на завтрак кашу без мяса. Все молча съели свои порции, проверили экипировку и начали выдвижение в сторону противника. Через два часа впереди раздались глухие раскаты взрывов, и минут через пятнадцать на взмыленных лошадях примчались наши наблюдатели.
        – Мы заметили, что на плацдарме осталось не больше тысячи человек пехоты, – рассказывал нам старший группы. – Остальные пехотинцы и кавалерия куда-то исчезли. Соседи это тоже увидели и, видимо, решили воспользоваться. Они вышли двумя колоннами к позициям гардейцев и атаковали. Шла только пехота, конница Дарна в атаке не участвовала.
        – Какая у него конница, – махнул рукой Глас. – У нас и то больше всадников. Они так и шли до позиций гардейцев колоннами?
        – Нет, господин генерал. Несмотря на ругань офицеров, они рассыпались по полю и побежали к метателям.
        – Как вы могли слышать их ругань? – спросил Глас.
        – Я оставил ребят на прежнем месте, а сам проехал вперёд. Они подняли такую пыль, что почти ничего не было видно.
        – Ладно, рассказывай дальше.
        – Дальше гардейцы выстрелили из баллист, и среди наших с грохотом начали появляться клубы дыма. Многие попадали убитыми или ранеными. Кажется, противник использовал кавалерию. Больше ничего не скажу: у меня конь взбесился от шума и понёс. Хорошо, что он поскакал в нужную сторону. Пока я справился, там уже всё закончилось. Если кто и выжил, я их не видел, и мои ребята – тоже.
        – Глас, – сказал я генералу, – поднимайте людей. Нам всё равно вступать в бой, а если поторопимся, может, поможем уцелевшим. Уводите всю свою кавалерию за холмы. Мы пока не будем её использовать. Маркус, конных братьев отошли туда же. Через рощу смогут пройти только пешие.
        Мы выступили из лагеря и быстрым шагом двинулись к месту боя. При подходе я крикнул шедшим впереди бойцам:
        – Всем копья на изготовку, лучникам приготовиться! Сбились плотней! Командуйте, Глас, а то я сорву голос так орать.
        В колонну мы не строились, потому что неровная местность и обилие кустов мешали такому передвижению. Шли толпой, в которой солдаты и братья были заранее разбиты на небольшие группы по семь – десять человек. Противника увидели, когда вышли на открытое место. Сотен пять всадников гоняли ещё уцелевших солдат корпуса Дарна и добивали их на наших глазах.
        – Лучники! – закричал Глас. – Начали! Цельтесь в лошадей, на них нет доспехов!
        Полторы сотни наших лучников ускорили шаг, на ходу опустошая колчаны. Ржали и падали раненые кони, валились на землю сбитые стрелами всадники. Как оказалось, защита на гардейцах была намного хуже нашей. Им просто нашили на кожаные куртки многочисленные железные бляхи. Рубящий удар они держали неплохо, а от колющего защищали слабо, и большинство стрел попадали в незащищённые места, лишь изредка отскакивая от блях. Скоро стрелы закончились и бойцы, отбросив луки, взялись за мечи. Как выяснилось позже, мы спасли своим вмешательством две сотни солдат Макроя. Понеся заметные потери, вражеская конница вышла из боя, а вместо неё появились лучники, которые нас обстреляли. При отсутствии цельных доспехов и ростовых щитов устоять под дождём стрел было невозможно. Хорошо, что у них быстро закончились стрелы. Теперь враг должен был выпустить против нас пехоту. Из-за отсутствия лат кавалерия сражалась только с кавалерией и использовалась для преследования уже бегущего неприятеля. Она не могла опрокинуть готовый к сопротивлению строй пехотинцев, имеющих на вооружении копья.
        Мы не стали брать в этот бой арбалеты. Быстро бежать с армейским арбалетом, да ещё через лес – задача для атлета, а чтобы нормально использовать арбалетчиков, их нужно поместить в середину каре и охранять мечниками или копейщиками. Для такого построения у меня было мало бойцов. Я раньше не сталкивался со здешней армией, только с  гвардией, которая занималась охраной знатных персон, а не сражениями в поле, поэтому только сейчас увидел, насколько беззащитны бойцы против метательного оружия. И это при наличии хоть каких-то доспехов. А раньше был только небольшой щит, который пехотинец носил, закинув на ремне за спину. Им можно было прикрыться от одиночной стрелы, но не от массированного обстрела. Наша защита тоже требовала улучшения. Она плохо защищала  конечности, а попробуйте бежать со стрелой в ноге!
        Пауза в бое закончилась, когда появилась вражеская пехота. Гардейцев было намного больше, чем нас.
        – Отступаем к роще! – скомандовал я. – Помогайте раненым и держитесь группами. Да шевелитесь вы быстрее! Если задержимся, сомнут! Офицерам передать команды по цепочке!
       До накатывающегося на нас вала ощетинившихся сталью людей оставалось шагов двести, когда мы побежали в сторону рощи. Кавалерия гардейцев дважды пыталась врубиться в наши ряды, поэтому приходилось останавливаться и отбиваться копьями. Мы нанесли всадникам немалый урон, но теперь пехота начала наступать нам на пятки. Слава богу, что среди преследователей не было лучников, иначе они смогли бы отстреливать нас на выбор. Не сильно тогда помогли бы пластины из тонкой стали на спинах, да и не у всех они были. Задерживали раненые, которым приходилось помогать. Уже перед самой рощей задние ряды наших бойцов повернулись к преследователям и по команде разом метнули копья, сначала свои, а потом и те, которые им передали из передних рядов. С такого расстояния трудно промахнуться в плотный строй солдат. Пронзённые копьями, они падали десятками, а мы, задержав преследователей, поспешили скрыться в роще. Копья теперь были не нужны и только задержали бы отступление. Бег через эту рощу я запомнил на всю жизнь. Было уже по-летнему жарко, а при длительном беге в доспехах и коже создавалось ощущение, что попал в парилку. Пот заливал глаза, одежда постоянно норовила зацепиться за сучья и кусты, меч уже больше не казался продолжением руки, а ноги начали наливаться свинцовой усталостью. А ведь я не тащил за собой раненого товарища, как некоторые. Когда деревья поредели и мы выбежали из рощи, преследователи были в пятидесяти шагах. Мы бросились к холмам, а гардейцы, наоборот, остановились, чтобы осмотреться и оценить обстановку. Долго им так стоять не дали. Задние ряды находившихся в роще солдат пытались быстрее из неё выбраться и напирали на своих товарищей. Когда мы добежали до подножия ближайшего холма, из рощи уже вышли тысячи две пехотинцев, а из-за её края показалась шедшая в обход вражеская кавалерия. Увидев её, пехотинцы приободрились и двинулись вперёд. Братья не сплоховали, и требюше дали залп. Шесть снарядов, кувыркаясь, пролетели над нашими головами и врезались в плотную массу людей. Ещё четыре таких же гостинца упали среди конницы. Снаряды взорвались почти одновременно. Когда в толпе срабатывает мощное, начинённое сталью взрывное устройство – это страшно. Если же их целый десяток... Когда смолкли звуки разрывов, стало слышно, как заходятся криком от нестерпимой боли сотни людей. В первые мгновенья ничего не было видно из-за дыма и поднятой взрывами пыли. С той стороны, где находилась кавалерия, доносились отчаянные крики людей и конское ржание. Из облака пыли выносились отдельные лошади, а со стороны тоже скрытой дымом рощи слышался несмолкаемый многоголосый вой. Вроде я недолго осматривался, но за это время увеличенная вдвое прислуга метателей успела их зарядить и сделать повторный залп. Взрывы на мгновенье приглушили человеческие крики, а когда они смолкли, крики и стоны стали ещё громче. Хотелось упасть на землю, заткнуть уши или бежать отсюда без оглядки, лишь бы этого не слышать. Я не сделал ни того, ни другого, я просто пошёл к месту бойни. Поднявшийся ветер сдул в сторону пылевое облако, и стали видны лежавшие на земле многие сотни тел. Почти все лежали неподвижно, но некоторые пытались ползти, испуская при этом жуткие крики. Часть уцелевших была обожжена, у многих виднелись жуткие раны. Рядом со мной остановился бледный Глас.
        – Я отправил в преследование всю кавалерию, – сказал он мне. – Гардейцы удирают без оглядки, но их всё ещё раза в три больше, чем нас, и надо бить, пока они не опомнились. А с этими что будем делать?
        – Безнадёжных добить, – сделав над собой усилие, сказал я. – Остальных разоружить и оказать посильную помощь.
        Он кивнул и убежал исполнять приказ, а я стоял рядом с мечником, который рукой с оторванными пальцами пытался засунуть в разорванный живот вывалившиеся оттуда синие кишки, перепачканные в земле и саже, и думал, что сделаю с теми, кто начал эту войну. Впервые с того момента, как я очутился в чужом мире, мне отчаянно захотелось проснуться в своей кровати в нашем городке и забыть всё случившееся, как страшный сон. Минутная слабость прошла, я вынул меч и милосердным ударом оборвал жизнь мучившегося у моих ног человека. Вокруг ходили наши солдаты с оружием в руках и делали то же самое. Изредка они поднимали раненого, который пострадал не слишком сильно, и несли к холму, где ему оказывали первую помощь. Как потом оказалось, от взрывов у неприятеля погибло около тысячи человек, и в два раза больше порубили наши конники при преследовании бегущих.
        – Людям надо хоть немного отдохнуть, – сказал мне Маркус. – И нам надо дождаться конницу. Что будем делать потом? Сразу двинемся захватывать баллисты или сначала вернёмся в лагерь?
        – Думаю, что нужно вернуться, – ответил я. – Надо отнести туда раненых, своих и чужих. Оставим часть сил охранять требюше и снаряды, и пусть быстрее закапывают останки. В такую жару к утру здесь будет трудно дышать. Сегодня, Маркус, я получил хороший щелчок по носу. Я живу книжным опытом, своего до обидного мало. Всё правильно и красиво распланировал, но я не был ни в одной битве, да и сражаетесь вы во многом не так, как это делали в моём мире. Из-за этого были моменты, когда всё висело на волоске, и мы вывернулись буквально чудом. Я не хочу больше так рисковать. В лагере сядем вдвоём и ещё раз всё обдумаем. Как у нас говорили, один ум хорошо, а два – лучше.
        Через час вернулись конники Гласа и наши братья, все забрызганные кровью.
        – Я был во многих заварушках, – сказал нам с Маркусом возглавлявший погоню брат, – но за два десятка лет службы убил раз в пять меньше народу, чем за один сегодняшний рейд. Это было сродни работе мясника. Мы гнали их и рубили всю дорогу до поля, где стоят машины. Из пеших не спасся никто, а сотни две конных мы так и не догнали.
        – Вы всё сделали правильно, Слав, – сказал я. – Понятно, что твои люди устали, но к вам будет ещё одно поручение, последнее на сегодня. Сейчас выезжайте в наш лагерь и хорошо его осмотрите. Если там всё в порядке, дайте нам знать и можете отдыхать.
        – А метатели? – спросил он.
        – Это мы уж сами, – ответил ему Маркус, – и не сейчас, а ближе к вечеру, когда стемнеет. Если грамотно сработаем, может, обойдёмся без потерь.
        Конница ушла к лагерю, и вскоре нам навстречу выслали гонца с сообщением, что в лагере собрались две сотни уцелевших бойцов Дарна.
        – А он сам? – спросил я.
        – Говорят, погиб, когда пытался организовать отход своего корпуса. После этого отступление превратилось в паническое бегство. Спаслись лишь те, кто вспомнил сказанные вами слова и не поддался панике.
        – Это очень кстати, что они уцелели и сейчас в нашем лагере, – сказал Маркус, когда гонец отправился обратно в лагерь. – Две сотни отличных солдат, которые мечтают отомстить за гибель своих друзей.
        – Скажи, Маркус, – спросил я его, – почему у каждого лучника был только один колчан, причём и у наших, и у гардейцев? Это традиция или одно из правил Гахта, о котором я ничего не знаю? У нас в ордене, да и у гвардейцев, в ходу арбалеты, так что я раньше с этим не сталкивался.
        – Ну и вопросы ты задаёшь... – сказал маг. – Даже не знаю, что на это ответить. Наверное, традиция. Все знают правило, что у лучника должны быть лук и колчан. Это же очевидно.
        – Не для меня, – покачал я головой. – Если бы у наших лучников было по три колчана, мы легко удерживали бы погоню на расстоянии и не понесли бы таких потерь. Тридцать два человека, убитых в спину! И ответь мне на вопрос, пока не добрались до лагеря. Почему я такой дурак?
        – Ты в этом точно уверен? – усмехнулся Маркус. – И что же послужило основанием для такого вывода?
        – Моя слепота. Что я предложил сделать после уничтожения основных сил противника?
        – Штурмовать позиции метателей, захватить их и уничтожить. По-моему, правильный план.
        – А по-моему, совершенно дурной. Ну подумай сам, зачем нам их штурмовать и идти в атаку на укреплённые позиции, рискуя собой и своими людьми? Не проще ли войти в лес парой лиг левее, обойти их позиции и захватить их с тыла? Вот почему я вам говорил глупость, а никто из вас не возразил ни слова?
        – Мне такое не пришло в голову, – ответил Маркус. – Есть укреплённые позиции, их положено штурмовать. Обходы и окружения у нас применяются, но не в таких случаях. Если бы дело касалось обычной осады, такой обход мало что дал бы, поскольку все подходы к машинам тщательно охраняются. В нашем случае основная опасность исходит не от охранения, а от машин, а их быстро не развернёшь. Только где-то там должны быть две тысячи солдат, как бы на них не нарваться.
        – Не должно их там быть, – сказал я. – Если бы они там были, ничего у нас сегодня не вышло бы. Я рассчитывал на то, что никто не будет использовать все силы против жалкого по численности корпуса Гласа. Если бы не ловушка, они и этими силами стёрли бы нас в порошок. После уничтожения Макроя выгодно отправить часть сил захватить порт с суши. Обычно половина моряков пьянствует по кабакам или валяют девчонок в весёлом доме. На это и расчёт. Но я накрутил им хвосты, так что морячки сидели в полной боевой готовности. Думаю, что для гардейцев это стало неприятным сюрпризом. А мы сделаем им ещё один такой, захватив сегодня ночью их лагерь. Пойдут только братья, которые хоть что-то видят в темноте, а остальные подождут перед позициями метателей, нервируя прислугу и отвлекая на себя внимание. Как тебе план?
        – Замечательный. Только давай пока не будем никому о нём говорить.
        Вышли, когда уже совсем стемнело. Перед этим провели построение и посчитали людей. После боя мы уже подсчитывали, сколько у нас осталось своих бойцов, и сколько пришло от соседей. Сейчас итоговые цифры не совпали: не хватало двоих, пришедших к нам из корпуса Дарна.
        – Хорошо, если они просто дезертировали, – озабоченно сказал Глас, – а если это были шпионы гардейцев? Тогда они узнали наши планы, и нас наверняка уже ждут.
        – Вот и хорошо, что ждут, – успокоил его Маркус. – Сейчас мы с принцем берём две сотни братьев и идём в обход позиций метателей, после чего их захватываем. Ваша задача, генерал, – стоять перед врагами на безопасном расстоянии и демонстрировать подготовку к атаке. Пусть немного понервничают и отвлекутся на вас.
        – А почему вам не взять с собой солдат?
        – Все братья ордена владеют сумеречным зрением, – объяснил я, – а от солдат в ночном лесу будет мало толку. Да и не стоит ломиться такой толпой, мы и братьев берём только половину. Главное наше преимущество – это внезапность. А вот когда перебьём прислугу у метателей, придёт ваш черёд.
        Ночные хождения по лесу, даже когда различаешь контуры деревьев, – удовольствие ещё то. Одежда постоянно за что-то цепляется, ветки норовят ударить по глазам, а под ноги лезет всякая дрянь вроде поросших мхом ям или упавших валежин. Попробуйте в таких условиях двигаться тихо! И нам было трудно выдержать направление. Если бы не Маркус, полночи ходили бы кругами. Маг как-то чувствовал направление и шёл первым, тихим голосом указывая, куда нужно двигаться. Шли довольно медленно и до лагеря противника добрались только через два часа. Впереди показалось открытое пространство, слабо подсвеченное пламенем костра.
        – Разобрались на тройки и работаем! – отдал приказ Маркус. – В первую очередь убираем охранение, потом прислугу. Пошли!
        Поначалу нам вообще никто не встретился. Мы вышли из леса на просеку, вырубленную в лесу на территории Гардии, и две сотни шагов шли до промежуточного лагеря, в котором у костра сидели два солдата. На этот раз мы не собирались устраивать забеги по лесу, поэтому каждый взял с собой арбалет. Солдат не встревожило наше появление. Наверное, в их представлении люди, идущие со стороны места их высадки на реке, могли быть только своими. Это заблуждение длилось до тех пор, пока братья не окружили лагерь и не навели на них арбалеты.
        – Если хотите жить, отвечайте быстро и правдиво, – сказал я напуганным солдатам. – Среди нас находится маг. Первая же ложь будет для вас последней. Где находятся ваши бойцы?
        – Ваша милость, не убивайте! – У более молодого от страха тряслись губы, и он торопливо говорил, давясь словами. – Две тысячи солдат переправили на кораблях для захвата порта. Здесь остались только три сотни мечников, и столько же уцелевших после боя кавалеристов. Ну и с метателями возятся две сотни солдат.
        – Только две сотни? – не поверил я. – Как же они их заряжают?
        – Так им мечники помогают, – объяснил солдат. – Недавно всё охранение собирали, чтобы взводить.
        Мы с Маркусом переглянулись. В отличие от требюше, баллисты нельзя долго держать во взведённом состоянии из-за растяжения жильных канатов. Раз их взвели на ночь, значит, нас ждали и дезертиры сбежали не просто так. Солдатам связали руки, заткнули рты кляпами и забрали с собой. Убивать не хотелось, а оставлять здесь было нельзя: они предупредили бы о нас своих товарищей, которые могли вернуться с осады порта. На подходе к основному лагерю им связали ещё и ноги и положили в стороне от просеки. Почти всё охранение собралось вместе с обслугой возле метателей. Солдаты возбуждённо переговаривались и показывали руками в сторону нашего лагеря. Очевидно, наша хитрость удалась и внимание гардейцев было приковано к людям Гласа. Возле машин по понятным причинам костров не разводили, но их было достаточно в лагере, так что ничего не мешало нам разобрать цели и сделать залп, в результате которого выкосили почти две сотни противников. Оставшиеся в живых пытались укрыться за машинами, а потом неожиданно для нас начали бросать на землю оружие и выходить, заложив руки за голову. Их быстро отвели к кострам и связали руки. Мы не рассчитывали на такую массовую сдачу в плен и не запаслись верёвками, поэтому вязали гардейцев их собственными поясами.
        Затем настал черёд машин. Мы сняли с захватов уложенные в них снаряды, выполненные в виде толстых деревянных чурок с вставленными фитилями, произвели холостые выстрелы, а потом перерубили канаты. После всего этого один из братьев вышел перед позициями метателей и помахал двумя зажжёнными факелами. Уже через полчаса лагерь гардейцев заполнили ликующие бойцы Гласа.
         – Спасибо, генерал, но ещё ничего не закончилось, – сказал я ему в ответ на поздравление с победой. – В любой момент могут вернуться гардейцы, которые отправились захватывать порт. А там две тысячи, хоть я надеюсь, что моряки их ополовинят. Поэтому берите сейчас людей и вывозите отсюда снаряды и оружие. Заодно отконвоируете пленных в наш лагерь и обеспечите их охрану. А мы  будем готовиться к приёму кораблей с десантом. В этом лагере оставим с полсотни бойцов, а остальные уйдут к реке. Попробуем захватить их врасплох и взять в плен. Но это может и не получиться, так что настраивайтесь на бой с сильным противником. Всех, кто не нужен в лагере, гоните сюда. И снаряды складывайте под охраной подальше от огня. Да, мы обрубили жильные канаты машин в месте крепления. Их нужно вырезать и тоже забрать. Такие канаты очень трудно сделать, думаю, что они нам ещё пригодятся. Маркус, сколько осталось птиц?
        – Есть пять гаршей.
        – Нужно послать одну с отчётом о сегодняшних боях и попросить короля поторопиться с присылкой подкреплений. А лучше на всякий случай пошлите сразу двух и затребуйте у Лонара, чтобы срочно привезли птиц взамен тех, которых мы уже послали.


                Глава 40


        – Как думаешь встречать корабли? – спросил меня Маркус.
        – Многое будет зависеть от того, насколько сильно их потрепали моряки. Капитаны говорили, что примыкающая к порту часть берега заболочена, поэтому десант не будут высаживать далеко от порта. Это значит, что его могут заметить и атаковать с кораблей, тем более что один из них будет всё время курсировать вдоль берега, а два других – находиться в готовности к бою. Я приказал капитанам, чтобы не сразу лезли в драку, а дали возможность перебросить с нашего берега на тот как можно больше сил. Две тысячи человек за один заход не перевезёшь, понадобятся два рейса. Очень хочется обойтись без боя и захватить корабли гардейцев и их самих, но они не сдадутся. Если не сможем задержать, то уйдут вверх по течению на свою территорию. Вот что, пошли кого-нибудь к Гласу. Пусть оставят нам три снаряда.
        – Сейчас сделаю. А что ты надумал?
        – Если у них осталось три или четыре корабля, нам с ними не справиться. Мы не сможем их захватить, а они не отобьют у нас место высадки и всё остальное. Обменяемся ударами, может быть, нанесём им потери, но это и всё. Они смогут уйти, предупредить подкрепление, которое будут сплавлять по реке, и уведут с собой нужные нам корабли. Поэтому предлагаю в таком случае их топить.
        – Снарядами? – догадался Маркус.
        – Конечно. В отличие от наших, эти взрываются при помощи фитиля. Они не очень тяжёлые, так что два человека поднимут.
        – Хочешь зажечь фитиль и забросить такой подарочек на корабль?
        – Угадал. Гардейцы должны подойти к самому берегу, и даже с учётом вёсел пристанут сразу три корабля. Но они могут осторожничать, поэтому нужно подстраховаться. Возьмём барабаны с канатом от баллист и установим на берегу так, чтобы не бросались в глаза. Возле каждой баллисты есть канатные растяжки с крючьями для дополнительного крепления. Зацепим ими корабли и, вращая барабаны, подтянем к берегу. Арбалетчики не дадут им поднять носа, а если не сдадутся, забросим на корабли их же снаряды. Не знаю, из чего их сделали, но взрываются сильно, кораблям должно хватить.
        – Из малонга их сделали, – объяснил Маркус. – Есть такое дерево, которое отличается необыкновенно прочной древесиной. Прочная она только снаружи, а вот сердцевина мягкая. Её можно выдалбливать или выжигать и получать трубы, которые почти не гниют. Твой план может сработать, нужно только быстро приготовиться. Пойду, распоряжусь насчёт бомб и барабанов. Заодно заберу сюда всех братьев, у кого с собой арбалеты, пусть начинают готовить себе позиции.
        Он ушёл, и вскоре берег начал заполняться людьми. Один за другим сюда прикатили и поставили на вкопанные стойки два барабана с канатами, к концам которых привязали железные крючья. Барабаны поставили на границе с лесом, а канаты с крючьями протянули к самой воде. В прибрежных кустах разместили три бомбы и спрятали четырёх крепких мужчин. Братья принялись рыть ямы подальше от реки, чтобы они не наполнялись водой. Одни копали трофейными лопатами, другие относили песок в сторону. Когда перед рассветом появились корабли, укрытия были готовы и приняли в себя сотню арбалетчиков. Столько же их спряталось в лесу.
        Услышав скрип уключин и плеск вёсел, я взял огниво и разжёг небольшой костёр рядом с кустами, чтобы под руками был огонь для фитилей. После этого сел на песок и стал ждать. Я решил, что встречу гардейцев первым, но это право пришлось отвоёвывать с боем. И Маркус, и приехавший из лагеря Глас были против того, чтобы я так глупо собой рисковал. И вот теперь я сидел шагах в тридцати от воды и смотрел, как из темноты и стелющегося над водой тумана показались и начали быстро приближаться корабли. Не четыре, а только два. Когда они приблизились, я заметил, что вместо некоторых вёсел торчат обломки, а на корпусе видны подпалины. Прозвучали слова команды, и вёсла замерли, а корабли немного проплыли по инерции и уткнулись в берег. С одного из них соскочил здоровенный бородатый мужчина с перевязанной рукой.
        – Какой идиот зажёг здесь костёр? – спросил он меня, собираясь загасить ногой пламя. – Вас видно за пару лиг! Где Маджед?
        – Не имею ни малейшего понятия, – пожал я плечами. – Эй, уважаемый, я вам говорю! Не трогайте наш костёр, если не хотите получить болт в ногу!
        – Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Ты знаешь, кто я такой?
        – Понятия не имею. – Я вторично пожал плечами. – Кто вы такой, сами скажете на допросе. Вас много на кораблях?
        Он остановился, будто наскочил на скалу.
        – А ты сам кто такой? И что тут вообще твориться?
        – Я принц Ген. Основная часть ваших войск уничтожена, остальные сдались в плен. Машины приведены в негодность, снаряды вывезены. Я готов принять вашу капитуляцию, а если будете валять дурака, взорвём корабли. Советую не двигаться!
        Эти слова были сигналом, по которому из укрытий поднялись братья и взяли на прицел и моего собеседника, и палубы обоих кораблей. На них было немало солдат десанта, которые с испугом и изумлением прислушивались к нашему разговору. Двое братьев отложили свои арбалеты, пробежали мимо растерявшегося амбала и забросили крючья на носы кораблей. Тотчас же начали вращаться барабаны, натягивая канаты.
        – Все, кто хочет жить, должны оставить оружие на кораблях и выйти на берег с поднятыми руками, – громко сказал я. – Много времени на раздумье дать не могу, потому что устал и хочу спать. Если окажете сопротивление, утыкаем болтами и взорвём эти посудины вашими же снарядами.
        Я сделал знак, и из леса показались ещё арбалетчики, а из кустов с бомбами в руках поднялись прятавшиеся там солдаты. Вот тут гардейцев проняло по-настоящему. На палубу со звоном и грохотом посыпалось оружие, а безоружные солдаты и моряки выбирались за борт и, подняв над головой руки, выходили на берег.
        – Идите по просеке к бывшему своему лагерю, – сказал я им. – Посидите под охраной до окончания войны, а потом вернём на родину. Раненым окажут помощь, но уже тогда, когда вас отведут в наш лагерь, а пока терпите. Если кто-нибудь решит бежать в лес, хорошо подумайте. В лесу долго будет темно, и далеко вы не уйдёте, а брать вас в плен вторично никто не будет. Вы не сможете уйти по берегу или лесом и не дождётесь помощи. Ваш десант с подкреплением будет перехвачен, а других кораблей Гардии здесь долго не будет.
        Сдача в плен приняла массовый характер, с каждого борта в воду прыгали десятки людей. Сопротивляться в безнадёжной ситуации не захотел никто. Стоявший рядом со мной бородач тоскливым взглядом обвёл бредущую сдаваться толпу, выругался и швырнул к моим ногам свой меч вместе с поясом.
        – Подождите, – остановил я его. – Давайте пойдём вдвоём, заодно познакомимся. Я вам себя назвал, теперь хотелось бы услышать ваше имя.
        – Можете радоваться, принц, – мрачно ответил он. – Вы поймали крупную рыбу. Вам выпала честь беседовать с братом короля Гардии, адмиралом Солом Гардом.
        – Действительно, крупная рыба! – согласился я. – Подберите свой меч, адмирал, не дело, что он валяется на песке. Если дадите мне слово не пытаться бежать и не использовать оружия, можете оставить его у себя. Если нет, я его у вас потом заберу, но до лагеря несите сами.
        Он удивлённо на меня посмотрел, но поднял меч и пошёл по просеке рядом со мной.
        – Не развеете моего недоумения, Сол? – спросил я. – Не обижаетесь, что я так фамильярно? Можете и меня называть Геном, не обижусь. Вы ведь старше Галида? Как получилось, что на троне сидит он, а не вы?
        – Я гадал, о чём вы собираетесь спросить, но не думал, что вопрос будет об этом. Но я отвечу, секрета здесь нет. Я не рождён для трона, и добровольно уступил его брату. Мне неприятны дворцовая суета и интриги придворных. Я с детства мечтал о море, о надутых ветром парусах. Мне снились дальние походы и далёкие острова. Я дрался с пиратами и освобождал красавиц. Одним словом, я был неисправимым романтиком, а таким противопоказан трон.
        – А в этот поход вы отправились для того, чтобы проложить себе дорогу к морю?
        – Можете мне не верить, но я был против этой войны, да ещё такими средствами. Но моё слово значит немного. А мечта... Что это за мечта, если для её осуществления нужно пролить реки крови?
        – А вам не кажется, Сол, что это нелепое разделение одного народа на два государства затянулось? Между нами нет разницы, а мы двести лет пускаем друг другу кровь.
        – Кажется, принц. Вопрос только в том, какая династия останется в результате такого объединения.
        – Всё-таки называйте меня по имени, иначе я тоже вспомню о вашем титуле. Я тоже не был рождён для трона и не больше вашего хочу править. Я мечтал не о кораблях, а о звёздах. Вам будет трудно меня понять, но постарайтесь поверить, что недавно и я был романтиком и фантазёром. А теперь я должен из-за вас строить оружие, которое будет отнимать жизни у тысяч людей. А впереди неминуемо ждёт трон, потому что король однажды проявил слабость, а исправлять его ошибки уже поздно. И я не желаю продолжать с вами эту войну и завещать её своим детям. Я объединю наши королевства, Сол, чего бы мне это ни стоило.
        – Значит, я умру, – спокойно сказал он. – Вы будете вынуждены вырезать всю королевскую семью.
        – С какой стати? – удивился я. – Галида я казню, как и его сына, а вы и ваши дети, если они у вас есть, должны отказаться от притязаний на трон.
        – И вы нам поверите? – с сомнением спросил он.
        – А почему бы и нет? Вам я верю уже сейчас без всяких клятв. Мне не нужно быть магом, чтобы понять, что вы мне не врали, когда говорили о себе. А вот ваши дети... Надеюсь, что вы правильно их воспитали. Но мою надежду подкрепим их клятвой на алтаре Всех богов в присутствии герцогов королевства. А у вас будет не море, а океан. Я знаю, какие для этого нужны паруса и что нужно делать, чтобы в нём не затеряться.
        – Вы пришелец, как и она! – воскликнул Сол. – Так вот почему мы проиграли!
        – Вы имеете в виду это? – Я убрал волосы и показал ухо. По выражению его лица понял, что не ошибся. – И кто в пришельцах у вас? Судя по вашим словам, это девушка?
        – Очень молодая, почти девчонка. Появилась год назад и околдовала племянника и брата. Красивая, как змея, и такая же ядовитая. Эта война – целиком дело её рук. Раньше Галид собачился с вами по традиции, не надеясь выиграть. Она дала ему знания, а вместе с ними и надежду. Принц вскоре должен на ней жениться. Такое было условие. Хотя она могла и не ставить условий, потому что мальчишка и так влюбился без памяти.
        – А как же титул?
        – Она уже полгода графиня.
        – Мы почти пришли, Сол. Так как насчёт меча? Даёте слово?
        – Возьмите его, Ген. Я не собираюсь бежать, бросив в плену своих бойцов, но не стоит смущать ваших людей видом вооружённого пленника.
        – Последний вопрос. Как её зовут?
        – Назвалась Ольгой Шатровой, сейчас она графиня Олия Занга.
        – Надо же, соотечественница! Прощайте, адмирал, я постараюсь выполнить всё, что обещал.
        – Узнал у него чего-нибудь важное? – спросил подошедший Маркус.
        – Узнал, кто пришелец в Гардии. С адмиралом нужно обращаться деликатнее, он может стать в будущем ценным союзником. Надо набрать команду гребцов хоть на один корабль. Мне срочно нужно в порт, а посуху добираться слишком долго, к тому же солдаты Ланиша могли сжечь паром.
        Набирать гребцов для поездки в порт не пришлось, потому что один из капитанов пожаловал ко мне сам.
        – Мастер! – Ко мне подбежал один из братьев, которых оставляли стеречь корабли. – Вам нужно подойти к месту высадки. Появился один из наших кораблей и чуть не протаранил те, которые мы захватили. Еле успели остановить их капитана. Теперь он требует кого-нибудь из начальства – вас или генерала Гласа.
        Это оказался корабль капитана Гука Санлея. Узнав меня, он приказал спустить шлюпку, и через десять минут мы с ним разговаривали, сидя на очень удобных для этого бомбах гардейцев. Я посмеивался про себя, представляя реакцию бравого капитана, если бы он узнал, что за чурка находится под его задом.
        – Мы не очень поверили о войне, – рассказывал он, – но ваши приказы были исполнены в точности. Когда увидели, что гардейцы высаживают десант вблизи порта, как вы и говорили, дали им сделать ещё один рейс и напали перед высадкой. Ну и предупредили капитана порта о десанте. Один корабль протаранили, и он пошёл ко дну. Гардейцев было так много, что мы не рискнули брать пленных. Их оказалось бы на борту больше, чем нас. Потом кораблю Салена удалось поломать вёсла правого борта у ещё одного корабля, и он сразу потерял ход и был взят на абордаж, а я погнался за этими посудинами. После драки им удалось скрыться в тумане.
        – У вас были потери? – спросил я.
        – В таком деле не бывает без потерь, – ответил он. – У меня убиты восемь матросов и с десяток раненных. И другие пострадали, особенно абордажные команды. Только тем и совладали, что навалились на двух кораблях с разных сторон. А их потери можете посчитать сами. На корабле команда под сотню человек, да две сотни брали на перевозку. В первом корабле все пошли на дно, а во втором, может, кого и захватили. Только это вряд ли, потому что началась драка в порту, и наши спешили присоединиться и не стали бы возиться с пленными. Да и я, когда преследовал эти корабли, положил на них с сотню человек.
        – С обоих кораблей взято в плен около пяти сотен солдат и моряков, – сказал я, – так что вы можете записать на свой счёт эту сотню. А что в порту?
        – Этого я не знаю, но думаю, что их там побили, а остатки загнали в плавни. Ночью добивать не будут, а вот завтра с утра...
        – Я собирался в порт, но раз уж вы сами сюда добрались, то не буду тратить время на эту поездку. К вам у меня будут поручения. Выполните, и я вас не обижу, а если не выполните, то найду даже на морском дне! В первую очередь зайдёте в порт и передадите мой приказ. Гардейцам предложите сдаться в плен, а тех, кто откажется, можно резать. Капитанам остальных кораблей взять провиант дней на пять и идти сюда. Если есть потери в абордажных командах, пусть восполнят численность из солдат гарнизона порта. Причалить они должны в любом удобном месте ниже по течению. Я ожидаю корабли противника с подкреплением, а задачей капитанов будет прижать их к берегу или уничтожить. А для вас у меня отдельное задание.
        Я протянул ему завёрнутый для сохранности в тонкую кожу лист бумаги.
        – Отдайте его адмиралу Гарту Малвею. Это приказ короля о передаче в моё распоряжение королевского флота. Ниже я дописал то, что мне требуется, но и вам будет нелишним знать. Он должен выделить не меньше десяти гребных судов. Парусники мне не нужны. Все корабли пусть срочно направит сюда. По пути они должны забрать солдат, которых выделил герцог Ник Сантон. Путь к побережью долог, поэтому постарайтесь нигде не задерживаться и ни во что не ввязаться. Слишком многое зависит от того, как вы выполните это поручение. А если адмирал начнёт ломаться, то передайте, что я прибуду туда лично и повешу его на самой высокой мачте, несмотря на то, что он у нас граф и не раз оказывал услуги короне. Скажите ему, что сейчас решается судьба королевства. У вас есть вопросы?
        Вопросы были, но он не стал их задавать. Хорошо, что сюда приплыл именно Гук, он сразу показался мне самым умным из капитанов. Корабль отплыл, и я поспешил в лагерь: дела на сегодня ещё не закончились.
        – Я отправил к пленным кое-кого из братьев, – сообщил Маркус, когда мы встретились. – Надо с ними разобраться и выделить ключевые фигуры, а потом допросить. Когда опомнятся, работать будет труднее. Сам тоже иду туда: с магом им будет проще. Может, немного отдохнешь? Здесь братья и сами справятся.
        – Отдохну позже, сначала нужно подготовиться к встрече вражеского подкрепления. При допросах делайте упор на него. Кто должен встречать, есть ли какие-нибудь условные сигналы, и прочее в том же духе. И готовься завтра выделить мне с полсотни самых сильных бойцов из братьев. Ты продолжишь работы по организации встречи гостям, а я навещу генерала Зага Ланиша.
        – Я понял, что ты хочешь сделать. Думаешь, хватит братьев? У него три тысячи бойцов.
        – Если сделать по уму, их будет даже много. Жаль, забыл спросить у Гука о пароме.
        – Не проще воспользоваться одним из кораблей?
        – Для меня проще, а вас это ослабит. Корабль возьму, если разрушен паром.
        Маркус уехал в наш лагерь, а я остался в лагере гардейцев, где и заночевал. Утром разбудил гонец с известием, что прибыли корабли. Я решил, что завтрак подождёт и лучше проехаться и посмотреть на всё самому, чем ждать капитанов, поэтому верхом направился  к ним сам. Для стоянки было выбрано место, где изгибалось русло реки и густо поросший лесом выступ берега закрывал корабли от всех, кто плыл выше по течению. Они стояли шагах в десяти от берега, скрепив борта, чтобы было удобно переходить с одного корабля на другой. Вёсла с этих бортов были втянуты внутрь. Моряки установили нечто вроде понтонного мостика из пустых бочонков и досок, по которому можно было сойти на берег, не замочив ноги. Уже горели костры, на которых варилась каша. Разговор с капитанами состоялся на берегу.
        – Мы всё выполнили, мой принц! – отрапортовал один из них, обращаясь ко мне на армейский манер.
        – Вы хорошо устроились, – сказал я, кивнув на корабли. – Не помешает, если нужно будет срочно отчалить?
        – Не беспокойтесь, мой принц, – ответил второй из капитанов. – Мы очень быстро будем в готовности.
        – Тогда слушайте. Ваша задача – стоять здесь и ждать нашего сигнала. По реке не плавать, потому что можете спугнуть транспорт гардейцев. По сигналу двинетесь вверх по реке и перекроете путь отхода вражеским кораблям. Они должны причалить по эту сторону реки за лигу от вас, так что имейте в виду, что противник может быть недалеко, и не слишком шумите. Наверное, будут два или три корабля. Мы должны их захватить, а если это не получится, тогда будем жечь или топить. После захвата выделите на них команды гребцов и перегоните в порт. Если это не получится выполнить за один раз, сделаете два рейса. Пленные – это не ваша забота, мы сами ими займёмся. Скоро должен появиться человек из нашего лагеря с результатами допроса тех, кого мы захватили вчера, тогда вам уточнят задачу. Вы проезжали мимо парома? Его не разрушили?
        – Паром действует, мой принц.
        – Хорошо, тогда прощайте и желаю вам удачи.
        В лагере я первым делом поел, а потом оставил дела на старшего брата Стаха и в сопровождении охраны выехал к Маркусу.
        – Допрос пленных не дал ничего особенного, – сказал мне маг. – Никто не знает, сколько бойцов будет в подкреплении и когда приплывут корабли. У них не предусмотрено никаких специальных сигналов. На берегу должны были сидеть наблюдатели и указать кораблям место причаливания. В ночное время для этого предусматривалось использовать факелы. Никто из допрашиваемых не врал, я проверил.
        – Людей для меня приготовил?
        – Всё давно готово, ждут только тебя. Ты хоть позавтракал?
        – Позавтракал. Меня немного задержали капитаны кораблей. Там всё в порядке, а следить за работами я поручил Стаху. Маркус, сейчас мне некогда, а когда вернусь, попробую поговорить с Солом. Если он нам поможет, спасёт немало жизней.
        – Думаешь, поможет? – с сомнением сказал Маркус. – Ладно, может, пока ты вернёшься, всё уже и закончится. Главное – действовать осторожней. Если погибнешь, что я скажу твоим жёнам?
        Дорога до переправы через Лершу, сама переправа и путь до ставки Зага Ланиша заняли у нас полдня. В городке не оказалась никого из военных, а жители рассказали, что граф уехал со всем своим войском в Гелес и там ждёт подкреплений. Пообедали всухомятку тем, что захватили с собой из лагеря, и выехали на дорогу к Гелесу. В город попали перед закрытием ворот, когда почти совсем стемнело. Решили разделиться и заночевать на двух расположенных рядом постоялых дворах, а генералом заняться утром. Из-за наплыва беженцев с трудом устроились на ночлег, заплатив хозяину вдвое больше обычного. Утром встали раньше других постояльцев, позавтракали и, соединившись, направились в принадлежавший генералу особняк. Свой корпус Заг расположил за городскими стенами, развернув там палаточный лагерь, а с собой взял только охрану. Эта охрана поначалу отказалась допустить нас в особняк.
        – Ничего не могу поделать, милорд, – сказал мне офицер. – Господин генерал отдал приказ не беспокоить. У него важное дело.
        Пришлось прибегнуть к силе раньше, чем я хотел. Отпихнув офицера от калитки, братья с взведёнными арбалетами заняли двор особняка. Один молодой солдат схватился за меч, но получил по голове прикладом и был вместе с остальными заперт на конюшне. Растолкав слуг, я вошёл в спальню генерала. «Дело» оказалось хорошенькой брюнеткой лет шестнадцати, которая меня не заметила из-за процесса. Зато заметил Заг.
        – Какого демона вас принесло, принц! – прорычал он, оторвавшись от девчонки. – Приказал же никого не впускать! Дармоеды, выпорю всех!
        – Знаете, граф, – брезгливо сказал я генералу, – вам уже не придётся кого-то пороть, как бы не выпороли вас самих, перед тем как отведут на плаху. Ваша охрана мною арестована, как и вы сами. Одевайтесь быстрее, не заставляйте гнать вас на улицу в таком виде.
       На несколько мгновений он потерял дар речи, но опомнился быстро.
        – Вы отдаёте себе отчет о возможных последствиях ваших действий? – спросил он меня, потянувшись за одеждой. – Я ведь не какой-нибудь безродный выдвиженец!
        – Последствия будут для вас, – усмехнулся я. – Если бы не было войны, я не стал бы связываться с вашим кланом, только у нас с Гардией не очередная стычка, к которым давно привыкли. Мы уже потеряли больше полутора тысяч человек убитыми, а гардейцев погибло и взято в плен тысяч шесть. В ближайшее время в моё распоряжение прибудут все резервы короны. Даже Ник Сантон присылает пять тысяч солдат! Если ваш клан посмеет остаться в стороне или встать на сторону противника, то, прежде чем разбираться с Гардией, разберутся с ним. Вас больше не будет, Заг. И уж тем более никто не станет требовать у меня отчёта, почему я осмелился казнить труса и предателя!
        Отправив его в наш лагерь под охраной десяти братьев, я с остальными добрался до места расположения корпуса и потребовал сбора его офицеров.
        – Здесь может отдавать приказы только генерал Заг Ланиш, – насмешливо ответил мне молоденький офицер.
        Я подал знак – и наглец полетел на землю, сбитый ударом кулака одного из братьев. Несколько его товарищей схватились за мечи, но замерли под прицелом арбалетов.
        – Идёт война, какой не было уже двести лет, – сказал я им. – Под вопросом существование королевства, а ваш генерал позорно бежит с поля боя и развлекается с девочками. Он арестован и в ближайшее время будет казнён. Хотите попасть с ним заодно под раздачу, как дезертиры, трусы и предатели? Через несколько дней здесь будут десять тысяч бойцов, и я вам не завидую, если к этому времени не будете стоять плечом к плечу с моими солдатами. А на заступничество Ланишей можете не надеяться. У них сейчас рыльце в пушку, и будут делать всё, чтобы оправдаться. Вас просто сдадут. Больше я не буду ничего говорить. Если сейчас же здесь не соберутся все офицеры корпуса, я уезжаю, а вы тогда спасайте свои шкуры, как хотите.
        Через час я от них уехал, а спустя ещё два часа весь корпус походной колонной двинулся в направлении границы.

     Главы 41-42   http://www.proza.ru/2017/06/25/428