Этногенез

Сообщества, это объединения людей, связанных общими интересами, целями, религиозными или политическими взглядами, географическим положением, этнической принадлежностью и прочими всевозможными факторами.
                Википедия


Родился я и прожил большую часть моей жизни в Ленинграде. Теперь живу я в одной из очень Европейских стран.  Работаю я инженером в приличной фирме. Коллектив у нас довольно дружный состоит, в основном, из местных жителей. Иностранцев - двое. Я, Михаил, еврей по тёще. Второй, вернее вторая коллега по имени Рания, арабка из Аммана, столицы Хашимитского Королевства. Рания специалист по компьютерной техники. Очень хороший специалист. Она глубоко верующая мусульманка. И хотя она не носила на работе даже платка, но, по рассказам, её мама, живущая в Иордании, ходит постоянно, даже дома, с покрытой платком головой. Мы делим с ней один кабинет. Помнится, перед тем как она дала согласие шефу, что будет сидеть с мужчиной другой веры вдвоём в комнате, пришёл её муж, верующий мусульманин. Он работал врачом в университетской клинике нашего города. По-видимому, не почувствовав угрозу с моей стороны его жене, дозволил Рании находиться в течении рабочего дня в моём обществе.

Мы с Ранией о многом беседовали. Я рассказывал о своей прошлой жизни, о жизни в СССР. Она о своей в Иордании.

Тут нужно сказать, что я, побывав несколько раз у родственников моей тёщи в Израиле, просто влюбился в эту страну и ощущал уже себя почти евреем. А по рассказам Рании, её предки бежали в Иорданию с территории ставшей теперь государством Израиль. Её дедушка был рыбаком на озере Кенэрэт, самом большом озере Израиля. Мы часто дискутировали на тему справедливости создания Еврейского государства. Беседы были очень откровенными. В основном её позицию, как и позицию большинства арабов ближнего востока, можно вместить в одну фразу. «Пусть уже будет себе Израиль, но в нём должны жить лишь евреи, коренные жители страны, а понаехавшие европейцы, не важно в каком поколении, должны покинуть эту территорию»
Я приводил свои доводы, отстаивая позицию тёщиных предков. Повторяю, что все эти дискуссии проходили очень мирно с пониманием позиции друг друга в этом вопросе.
Да, мирно, но только не в те дни, когда где-то на территории Израиля не происходил очередной, кровавый теракт. Или, когда израильтяне в ответ не проводили операцию возмездия на территории сектора Газы или Палестинской автономии. В эти дни мы просто старались не смотреть с Ранией друг на друга. Обычно мы обедали вместе, но в такие дни я оставался в кабинете ожидая, когда Рания вернётся с обеда и лишь тогда уходил сам.
Но проходило несколько дней и мы вновь начинали общаться и вместе проводить обеденное время.

Но, совсем по-другому вели себя мы оба, когда попадали в компанию где, кроме нас c Ранией, были все местные коллеги. Иногда кто-то в разговоре отзывался недружелюбно о «понаехавших» в страну. По мнению этого человека, им, эмигрантам, ничего нельзя доверить и вообще они не очень умные.  Все нас считали уже на столько своими, что забывали о том, что мы то, как раз и есть те самые, понаехавшие иностранцы.
И уж тут мы с Ранией единым фронтам парировали обвинения.

Дочитавший мой рассказ спросит: «А о чём здесь вообще речь?»
Я хотел просто раскрыть то, что это в природе человека всегда примыкать к какому-либо сообществу и переживать вместе с ним. В острые моменты ты ничего не можешь с собой поделать, ты не можешь быть объективен. И политики именно этим инструментом пользуются, манипулируя сознанием людей.