Выброшенный в другой мир Главы 29-30

                Глава 29


         В комнате уже стояла вторая кровать меньших размеров, чем её собственная. На ней лежал выстиранный и отутюженный костюм Алекса. Продранные штаны были зашиты так аккуратно подобранными в тон нитками, что шва почти не было видно. Время шло к обеду, и, чтобы скоротать время и кое-что выяснить, Альда направилась к Лани. Девочка опять лежала на диване с книжкой в руках.
        – Ты не очень много читаешь, тем более лёжа? Глаза не болят?
        – Главное, не как я читаю, а что, – ответила Лани. – Ради хорошей книги и глаз не жалко. Ты пришла по делу или просто поболтать?
        – В основном поболтать, но есть и один вопрос. Ты знаешь, что твой брат думает воевать зимой?
        – Беспокоишься о своём офицере? – догадалась Лани. – Я мало об этом знаю. Брат не поощряет такое любопытство.  Слышала, что он говорил генералу Севоржу что-то насчёт денег. Вроде собирается за ними в поход.
        – Как можно заработать деньги на войне? – удивилась Альда.
        – Вот и мне непонятно, а он не стал объяснять. Выставил из кабинета и сказал, что болтун – находка для шпиона.
        Они недолго пообщались, а потом вместе пошли обедать. Вечером Альда навестила отца, а после него пошла забирать приёмного сына.
        – Ты уже пил свой отвар? – спросила она у Алекса, который в подтверждение часто-часто закивал головой. – Не тряси головой, а то отвалится. Вот твой костюм. Сам наденешь или помочь?
        – Конечно, помочь. Там такие пуговицы, что я сам не застегну.
        – Рубашка великовата, – заметила девушка, помогая ему надеть костюм. – Ничего, скоро приедет мастер, и мы справим всё, что надо. Обувайся и прощайся с тётей-врачом.
        – Ты всё запомнил, что тебе говорили? – спросила Амели.
        – Запомнил, – пропыхтел мальчик, натягивая сапожки.
        – Смотри, если не будешь слушаться, скоро опять очутишься в этой кровати и уже не отделаешься несколькими днями. Хорошо, что вы взяли куртку, а то у меня нет для него тёплых вещей.
        – Взяла у слуг, чтобы отвести его во дворец. У меня совсем нет детских вещей, только то, что было на нём.
        – До свидания, Алекс. Утром тебе принесут отвар, обязательно выпей до завтрака.
        – Я прослежу, –  пообещала Альда. – До свидания. И спасибо вам за всё.
        Дворец, новая комната, его кровать – всё приводило мальчишку в восторг. Пролежав в лазарете, он жаждал новых впечатлений и стремился всюду сунуть свой любопытный нос, так что Альда за вечер успела пожалеть о своём материнстве. К счастью для неё, Алекс был слаб и быстро устал.
        Утром она в первую очередь занялась собой, а потом одела сына. После этого он мужественно выпил горький отвар, и они, взявшись за руки, пошли на завтрак. Стул был низковат, но Дорн это предусмотрел, и кто-то из слуг положил на него подушку.
        Когда Аликсан вошёл в трапезную, управляющий представил Алекса, а герцог серьёзно кивнул, приветствуя нового гостя. Альда с удивлением заметила, что с появлением мальчика к ней стали относиться с ещё большим уважением, чем раньше.
        После каш, которыми его кормили в лазарете, мальчик немного переел, и его начало клонить в сон. Обругав себя за то, что не уследила за сыном, Альда повела его в свою комнату досыпать. Не успели далеко отойти от трапезной, как к ней обратился Джолин.
        – Подождите, госпожа Буше. Мне надо сказать вам несколько слов. Я хочу извиниться за своё поведение. Герцог устроил выволочку из-за того разговора у лестницы. Я был на вас зол, думал, что это вы нажаловались. Оказалось, что наш разговор слышал слуга. Если бы к герцогу обратились вы, он не ограничился бы одними словами. Я прочитал бумаги по вашему делу и убедился в ложности обвинений. Прошу простить за те слова во дворе. Это было недостойно. У меня нет возможностей барона Лишнея, но вы всегда можете ко мне обращаться. Что смогу, я для вас сделаю. – Поклонившись, он повернулся и ушёл.
        «Вот тебе и бабник, – подумала Альда. – Видимо, герцог не зря держит его при себе».
        Возле двери её комнаты дожидался слуга с большим свёртком.
        – Это вещи господина Алекса, – сообщил он. – Их привезли вам из баронства Ксавье по приказу барона Лишнея.
        Поблагодарив, девушка пошла укладывать сына спать. Позже она посмотрела передачу и обнаружила три костюма, рубашки, тёплый плащ с капюшоном и зимнюю обувь. Теперь у ребёнка было всё необходимое.
        Прошли пять дней, которые были заняты вознёй с Алексом, посещениями отца и редкими посиделками с новыми подругами. Альда приобрела опыт общения с ребёнком и перестала тяготиться обязанностями матери. Опять появилось свободное время, а вместе с ним и желание чем-нибудь заняться, поэтому она попросила Лани показать борьбу для девушек. Подруга привела её в свою комнату для занятий и показала, чему научилась, вволю поваляв по полу более крупную и сильную девушку. Альда так и не смогла зацепить ловкую и вёрткую девчонку. Это вызвало обиду и желание заняться самой. Но замшевый костюм не годился для занятий. Он прекрасно облегал фигуру, но стеснял движения и не мог соперничать с мешковатой одеждой Лани.
        – Если будешь заниматься, Аглая сошьёт за вечер, надо только снять мерку, – сказала Лани. – Леоре такой пошили. Она с месяц со мной занималась, но потом бросила.
        Этим же вечером Альда навестила швею, а на следующий день, перед обедом, пришла на занятия уже в новом костюме. Первые дни Лани показывала разминку и базовые упражнения. Альда была очень гибкой и сильной, и сразу же запоминала все объяснения. Очень скоро занялись уже отработкой простых связок. Однажды во время тренировки к ним зашёл герцог. Он посмотрел на лежавших на полу потных и растрёпанных дам, хмыкнул и вышел из комнаты. Сразу же в коридоре раздался громкий вскрик и звук падения тела. Не сговариваясь, «спортсменки» выбежали в коридор. На полу, скорчившись, лежал Серг, рядом с очумелым видом, держась за голову, сидел Алекс. Лани бросилась к брату, пытаясь помочь, а Альда устремилась к сыну.
        – Что б тебя, – простонал герцог. – Ну и дети пошли реактивные. Я таким точно не был.
        – Что с тобой, маленький? – склонилась над мальчишкой Альда. – Ушиб голову?
        – Ходят тут всякие, – пожаловался сын, который ещё не видел, с кем столкнулся.
        – Я же и виноват, – проворчал герцог, пытаясь подняться. – В следующий раз буду смотреть за угол, прежде чем поворачивать.
        – Он сильно ударил вас, ваша светлость? – спросила Альда.
        – Какая я вам светлость. Наедине зовите Сергом. Ваш сынок не слабо меня приложил. Живот будет болеть дня два. Сам не свернул шею, жеребец?
        – Не-а. В ушах только звенит и в голове крутится.
        – Вот что, Альда, – сказал уже вставший герцог, – немедленно уложите мальчика в кровать и пошлите служанку за Расмусом. Столкнулись мы сильно, поэтому у Алекса может быть сотрясение. И пусть Амели сделает мне какую-нибудь настойку или отвар для живота. Объясните ей, что случилось.
        У Алекса действительно оказалось сотрясение мозга, и ему пришлось полежать в постели, а Серг два дня соблюдал умеренность в еде. Это происшествие изменило отношение Альды к герцогу. Раньше она воспринимала его только как властителя провинции и одного из первых лиц королевства, теперь он открылся ей как человек, причём умный, добрый и великодушный. Иной вельможа за подобное не пожалел бы и мальчишку.
        Лани теперь постоянно приглашала Альду к себе и часто сама приходила к ней без приглашения. С тренировками тоже были большие успехи.
        – Как у тебя всё легко получается, – с завистью говорила Лани. – Мне было тяжелее заниматься.
        – Ты всё делаешь быстрее и лучше меня.
        – Я и занималась намного больше, – возразила девочка. – Ты за пятнадцать дней научилась тому, что я учила целый сезон.
        Выздоровевший Алекс пользовался в замке полной свободой и изучил в нём каждый закоулок. Дождей почти не было, но сильно похолодало, поэтому ему не разрешали выходить во двор и приходилось резвиться во дворце, недостаточно большом для маленького барона. К сожалению, у него не было здесь друзей. Единственным мальчишкой из благородных был Лас, который не хотел возиться с малышом.
        Отец уже сидел в кровати и недолго мог говорить. Иногда Альда приводила к нему Алекса, но тому было скучно сидеть с больным «дедом».
        Постепенно приближалась зима, и увеличивалось оживление в военных лагерях герцога. Два раза во дворце появлялся Арден, разговоры с которым вносили приятное разнообразие в размеренную и бедную на события жизнь госпожи Буше. Мастер, которому она заказала костюм для охоты и верховой езды, выполнил заказ, но из-за погоды его творение пока лежало в шкафу.
        Альде было непонятно, почему её стала избегать Леора. Баронесса держалась строго в рамках этикета, словно и не было ни их дружбы, ни весёлых посиделок.  Наконец она не выдержала и спросила о причине такого поведения у Лани.
        – Эта дура ревнует, – сердито ответила та. – Я не раз ей говорила, что тебя не интересует Серг, но у неё своё мнение. Она уже не имеет прав на брата, но продолжает любить.
        – Ну и зря, – огорчилась Альда. – Я через месяц уезжаю в баронство, а твой брат уйдёт в поход. И потом кто он и кто я!
        – Зря ты так говоришь, – сказала Лани. – От вашего баронства до нас только полдня езды в экипаже. И разбойников скоро выбьют или отправят в карьеры ломать камень. А брат надолго в поход не уйдёт. Леора хорошая девушка, но ты была бы для брата лучшей женой. Жаль, что он такой тупой и ничего не замечает. Как в других вопросах, так умнее его не найдёшь, а как дело касается женщин... И ещё эта принцесса!
        Девочка выразила отношение к принцессе в матерных выражениях, сделавших бы честь любому конюху.
        – Лани! – девушка потрясённо уставилась на сестру герцога. – Что ты такое говоришь!
        – Ты тоже какая-то замороженная. Я же тебе говорила, что надо больше читать книги.
        – Это тебе надо заканчивать с чтением! В твоём возрасте не подобает говорить и думать о таких вещах!
        – Я же не о себе думаю, а о брате! И о тебе, между прочим, тоже! Мне непонятно, чем этот лейтенант лучше моего брата. Выше ростом и шире в плечах?
        – Что ты такое говоришь? Мы просто дружим.
        – Если ты до сих пор не поняла, что лейтенант в тебя втюрился, то ты ещё тупее, чем мой брат! Пусть я начиталась книжек, зато теперь знаю, в чём счастье женщины!
        – И в чём же?
        – Полюбить сильного, смелого и доброго мужчину и быть любимой им, рожать ему детей и прожить вместе до самой смерти! В этом и предназначение, и счастье женщины!
        – Ну ты и выдала! – пробормотала Альда. – Самой, что ли, почитать книги?
        – Вы долго будете так орать, что всё слышно через стенку? – спросил открывший дверь герцог. – Лани, с сегодняшнего дня, прежде чем что-то прочитать, покажешь мне. Рано тебе думать о предназначении женщины.
        – Хочешь сказать, что я не права?
        – Под последними словами и я могу подписаться, только не советую вмешиваться в личную жизнь других людей.
        – А если ты...
        – Всё, я сказал! Здесь уже прозвучало много такого, за что я серьёзно тебя наказал бы, если бы не был таким тупым рохлей.
        – Я говорила не в этом смысле, и ты это знаешь!
        –  Ладно, это уже семейные разборки. Альда, я сейчас буду наказывать герцогиню, и вам не стоит при этом присутствовать.
        – Я ухожу, милорд. Только прошу вас, не наказывайте сестру слишком сурово: она вас любит и переживает.
        – Когда проявляешь мягкость, начинают садиться на шею. Идите, госпожа Буше, мы как-нибудь разберёмся сами.
        – Конечно, милорд, извините, – она быстро поменяла тапочки на сапожки и выбежала в коридор.
        Почему-то на душе было муторно, как никогда.
        После отповеди герцога Альда ограничила жизнь в замке своей комнатой, посещением трапезной и лазаретом. В трапезный зал приходила с сыном, когда все уже сидели на своих местах. Лани не посещала её и не делала попыток заговорить, из чего девушка сделала вывод, что следствием подобного поведения был приказ герцога.
        «Ну и пусть, – думала она. – Потерплю ещё две декады, а там отец встанет на ноги. Не вечно же нам жить в этом дворце».
        От безделья она стала больше времени уделять Алексу и рассказывать ему сказки и баллады. Достала дейру матери и начала вспоминать слышанные раньше мелодии. Поначалу получалось плохо, но через несколько дней вспомнились нехитрые навыки игры, и по вечерам она играла и пела для себя и для сына. В такие минуты Алекс замирал, прижавшись к приёмной матери, и сидел так, пока не отзвучат последние аккорды.
        «Почему мне не нравилось играть? – думала девушка. – Жаль, что не получилось послушать песни герцога, если они действительно так хороши, как говорили бывшие подруги».
        Первым, кто заметил, что Альда чем-то угнетена, и на это отреагировал, стал Джок.
        – Что с тобой творится, девочка? – спросил он как-то после завтрака. – Молчалива, можно даже сказать, угрюма. Ни слова, ни улыбки. Кто-нибудь обидел?
        Альде захотелось сказать что-то грубое, закричать, чтобы не смели лезть в её жизнь, но она сдержалась, понимая, что этот человек искренне беспокоится и хочет помочь.
        – Никто меня не обидел. Всё хорошо. Скоро отец выйдет из лазарета, и мы уедем. Поверьте, единственное, чего я хочу, так это быстрее отсюда уехать.
        – Нет, тебя обидели, я же вижу.
        – Всегда хотите докопаться до сути? Будь по-вашему. Меня не обидели, просто указали моё место и сделали это в очень вежливой форме. На что же обижаться? На то, что сначала дают пряник, а потом его отбирают?
        – Понятно, – помрачнел Джок. – Ты точно не хочешь, чтобы я помог?
        – Нет, спасибо. Вы и так уже столько всего для меня сделали, что вряд ли смогу когда-нибудь отблагодарить.
        – Тогда возьми этот пакет, чтобы уже точно не выпуталась из долгов.
        – Что в нём?
        – Я обещал Алексу компот, а здесь сушёная малина. На кухне ему сварят.
        – Почему вы со мной такой?
        – Тоже страдаешь моей болезнью и хочешь докопаться до сути? Поверь, что этого не стоит делать. Не всегда знание приносит пользу, часто оно оставляет в душе горечь и разочарование. Просто прими это как данность. Разве плохо, когда к тебе так относится один из самых страшных людей королевства?
        – Наклонитесь, вы для меня слишком высокий.
        Она поцеловала Джока в щёку, взяла пакет и быстро ушла.
        Вторым таким внимательным оказался отец.
        – Что случилось, дочка? – спросил он. – Я же вижу, что ты сама не своя. Ходишь как побитый пёс. Раньше забежишь ненадолго и опять уходишь к подругам или ещё куда, а теперь долго сидишь. Мне приятно такое внимание, но хочу знать его причину. Это не связано с твоим лейтенантом?
        – Да никакой он не мой! – рассердилась Альда. – Что вы все заладили! Может, он в меня влюбился, но я воспринимала его только как друга. Причина в другом, и я не хочу об этом говорить. Знай просто, что никто меня здесь не обидел. И не надо об этом допытываться, лучше быстрее поправляйся.
        – Я не успел тебе сказать. Вчера уже вставал, правда, с помощью сиделки, а сегодня утром – уже сам. Ноги слабые, но я разработаю их за несколько дней, а потом можно ехать. Врач уже не нужен, а долечиться можно на месте.
        Следующим был Джолин, который подошёл к Альде, когда она с Алексом шла на завтрак.
        – Госпожа Альда, извините за вопрос, вас никто не обидел?
        Она хотела на него накричать, но смогла справиться со злостью.
        – Спасибо за участие, Джолин. Мне ведь можно обращаться к вам по имени? Вы не первый, кто задаёт мне этот вопрос. Поверьте, что если бы на него можно было просто ответить, то у меня давно не было бы никаких сложностей. И не в ваших силах здесь что-то решить.
        Больше никто не делал попыток залезть в душу или предложить помощь, иначе она не выдержала бы. Но расспросы опять вызвали ощущение пустоты и тоску, и время снова потянулось еле-еле. Привычные занятия уже не приносили облегчения. Выбрав день, когда разошлись тучи, она надела старый костюм для верховой езды и тёплую куртку, взяла отцовский кинжал и свой лук из арсенала и верхом на Бри отправилась на охоту в ближайший лес. Добираться до него пришлось долго, объезжая город и военные лагеря. Два раза её останавливали патрули, но стоило себя назвать, как сразу пропускали, а один раз даже отдали честь.
        В лесу было сыро, холодно и мрачно. Если бы она была оленем, то пошла бы и повесилась от такой жизни на ближайшей ёлке. Может, они так и сделали, потому что за три часа блуждания по лесу ей не попался ни один олень, не было даже их следов. И только когда Альда уже собралась возвращаться, она нашла добычу. Обрадованная девушка приготовила лук, но задрожавшая от страха Бри и раздавшийся вой волчьих глоток показали, насколько она ошибалась. Это не Альда нашла добычу, а волчья стая, и добычей была она и её лошадь. Волки быстро обложили Альду, отрезая ей пути отхода. Девушка пересчитала стрелы. Их было двадцать. Судя по вою, волков меньше, но это мало успокаивало. Много навоюешь одним луком, если набросятся сразу несколько хищников. Она поспешила найти удобное место. Возле двух больших елей, опираясь на сломанные ветви, лежала третья, надёжно прикрывая Альду с одной стороны. Девушка привязала Бри к дереву так, чтобы кобыла не удрала, но могла пустить в ход копыта. Она положила стрелы на землю, чтобы были под рукой. Втыкать не хотелось. Если бросится хоть один зверь, он может сломать часть стрел, а это конец. Вот кинжал воткнула перед собой и с нетерпением стала ждать нападения. Лучше пусть нападут по светлому времени, пока она не околела от холода. Скорее бы уж начали.
        Из ближайшего подлеска к ней метнулась чёрная тень, за ней вторая. Первая стрела свалила здоровенного волка, и он покатился по земле, визжа от боли и пытаясь вырвать её зубами. Второй волк повернулся, поймал стрелу боком и молча упал. Затишье было недолгим, а потом стая взвыла и бросила на Альду оскалившихся тварей. Ещё никогда она не стреляла так быстро. Последний из напавших волков получил стрелу прямо в пасть и, уже мёртвый, сбил её с ног и отбросил в колючие ветки выворотня. Рядом отчаянно завизжала Бри.
        Сбросив с себя дёргавшееся в агонии тело, Альда подбежала к стрелам. Никто больше не нападал, и она смогла осмотреться. Перед ней лежали четыре убитых волка. Пятый был за спиной, а шестой валялся возле Бри с проломленным черепом. Половина стаи уже полегла, и это давало надежду выпутаться из смертельно опасного положения, в которое она влезла по собственной глупости. Девушка могла заслуженно гордиться: ни одна стрела не была потрачена зря. Долго отдыхать не дали. Три волка бросились сразу с двух сторон. Двух она успела убить стрелами, но третий сбил с ног с такой силой, что на мгновение перехватило дыхание, а плечо и бедро обожгло болью. Но и волк кубарем пролетел дальше. Пока он вскочил и преодолел разделявшее их расстояние, Альда бросила сломанный лук и метнулась к кинжалу. Она успела схватить рукоять, когда волк вторично сбил с ног чуть не под копыта кобылы. Это её и спасло. Бри ударила задними ногами, и волку пришлось отпрянуть назад. Перекатившись, чтобы не попасть под копыта, Альда ударила бросившегося на неё зверя. Вторично отлетев на ветки дерева, она обнаружила, что в руке нет кинжала, и в панике стала осматриваться, ища что-нибудь пригодное для защиты. Первый страх прошёл, и девушка обнаружила, что на неё никто не собирается нападать. Она очень удачно попала кинжалом в шею последнему волку, перерезав крупную артерию, и из него вылилась почти вся кровь, залив землю перед трупом и куртку. Вернув кинжал, Альда почувствовала себя увереннее. Лук поломан, но девять волков распрощались с жизнью. Если это и не вся стая, вряд ли оставшиеся осмелятся нападать. Как бы в подтверждение её мыслей в зарослях раздался вой. Его подхватил второй волк, и этот страшный дуэт постепенно удалялся, пока не затих.
        Встретившие возвращавшуюся Альду патрульные в изумлении замерли. Было достаточно светло, чтобы рассмотреть сидевшую на прихрамывающей кобыле девушку, с ног до головы залитую кровью, со спокойным лицом и пучком волчьих хвостов в руке.


                Глава 30


        Уже стемнело, а фонари на улицах столицы лишь немного рассеивали мрак, поэтому, пока Альда добиралась до дворца, от неё никто не шарахался. Редкие в это время прохожие могли разве что обратить внимание на неровный стук копыт хромающей кобылы. Гвардейцы в карауле распахнули для неё створки ворот и впали в изумление. Альда так устала, что не обратила на них внимания. Когда подъехала к конюшне, увидела возле неё много людей, слышались взволнованные голоса и ржание лошадей. Поначалу её не заметили, и лишь когда что-то закричал один из конюхов, все обернулись в сторону девушки и на несколько мгновений застыли, глядя на неё, как на привидение. Двор возле конюшни был освещён светом факелов, и было видно, что Альда с ног до головы залита запёкшейся кровью. Не выпуская из руки волчьих хвостов, она слезла с Бри, стараясь опираться на здоровую ногу. Это послужило сигналом: все взволнованно заговорили, а несколько человек бросились к ней. Конюх взял повод кобылы, а Лани схватила за больную руку, заставив непроизвольно вскрикнуть.
        – Ну что ты так хватаешь – больно же, – сказала её Альда и повернулась к конюху. – Посмотрите лошадь, у неё рана на правой задней ноге. Уважаемый Дорн, не могли бы вы отдать кому-нибудь эти хвосты? Я хочу, чтобы их выделали, а то начнут вонять.
        – Ты что творишь?! – закричала Лани. – Если не думаешь о себе, подумала бы о сыне!
        – Ну задержалась, – девушка попыталась выдернуть больную руку, в которую опять вцепилась девочка. – Мало ли что бывает на охоте.
        – Задержалась она! Мы чуть с ума не сошли, а у неё охота!
        – Подождите, герцогиня, – протиснулся вперёд Расмус. – Альда, с вами всё в порядке?
        – Не совсем, – призналась она. – Ушибла бок и руку, но ничего серьёзного. А кровь на одежде не моя.
        – Ясно, что не ваша: в вас её столько не наберётся. Сейчас пойдёте со мной в лазарет. Осмотрю, а заодно и помоетесь, а то в крови не только одежда, лицо всё в разводах. Вы так разделывали дичь?
        Она не успела ответить, потому что рядом оказался Джок, взял за плечи, подержал и молча ушёл.
        – Я её забираю, – сказал Расмус обступившим Альду людям. – Поговорите потом. Какая рука болит?
        – Левая.
        Он взял ее за правую руку и потянул за собой.
        – Подождите, Расмус, – упёрлась Альда. – Лани, как там Алекс?
        – Вспомнила! – с сарказмом ответила герцогиня. – Мальчик начал капризничать и звать маму. Забрала я его у служанки. Сейчас он играется у меня.
        – Спасибо.
        В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила у входа.
        – Это только на выброс, – сказала она, – такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм. И это, по-твоему, ничего серьёзного? Да с таким надо укладывать в кровать.
        Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.
        – Да уж, прогулялась, – пробормотала девушка. – Послушай, Амели, у меня что-то закрываются глаза. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне ещё идти к герцогине за сыном.
        – Сейчас обработаю руку и протру лицо, а то напугаешь мальчика. Потом можешь одеваться и проваливать. Ты своей глупостью взбудоражила весь дворец. Уже хотели посылать на поиски гвардейцев!
        – Кому я могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?
        – За обедом многие обратили внимание на то, что тебя с сыном нет за столом, но не придали этому значения.
        – Я сказала служанке, чтобы ему принесли обед.
        – Так и подумали, но, когда вы не пришли на ужин, герцог забеспокоился и спросил Дорна. Управляющий ответил, что ты на охоте, после чего ужин был забыт и начали собираться искать.
        – На ночь глядя? И где бы вы меня искали?
        – Ты не могла уехать, не попавшись на глаза патрулям, так что гвардейцы нашли бы тебя или твои никчемные остатки.
        – Ну ладно, виновата. Не подумала, что в лесу могут быть волки, да ещё такие нахальные. Дома я не охотилась так поздно, а летом от волков нет неприятностей.
        – С рукой я закончила, лицо протёрла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели! Да, твоему отцу ничего не говорили, хоть он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты навестила только утром.
        Во дворе уже никого не было, а из факелов остался гореть только один. У лестницы ждала Леора.
        – Ну ты и учудила, – сказала она Альде. – Надо же было додуматься – охотиться на волков, да ещё сейчас, когда они по-зимнему голодны и не боятся людей! Иди в свою комнату, Лани повела Алекса туда. Дорн распорядился, чтобы тебе принести ужин. Да ты едва держишься на ногах! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберёшься.
        Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул к ней на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.
        – Алекс! – Леора взяла мальчика и поставила на пол. – Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тётя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся её сказки? Вот и хорошо.
        – Хочу сказку про Золушку, – сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.
        Лани поморщилась на «тётю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.
        Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась снимать костюм.
        – Ничего себе! – высказалась баронесса, осматривая пострадавший бок. – Кто это тебя так?
        – Волки, кто же ещё.
        – Неужели они таскали тебя по земле? – недоверчиво спросила Леора. – Следов от зубов не видно.
        – Мне не хватало только их зубов, – проворчала Альда и пододвинула к себе поднос с ужином. – Сбил один с ног и сломал лук, пришлось кончить кинжалом. Повезло, что там был мох.
        – А сколько их было? – спросила Лани.
        – Я убила девять, и двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.
        Борясь со сном, она съела хлеб и ветчину, поставила поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.
        Девушки укутали мальчика одеялом, погасили масляную лампу и ушли.
        Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Плохо было то, что желтизна начала расползаться по телу. Даже шея и нижняя часть лица отчётливо отсвечивали жёлтым.
        – Красавица, – сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. – Точно сегодня буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из-за этого в комнате. Когда ещё пройдёт эта гадость.
        Она занялась Алексом, а потом наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.
        Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Девушка, не поднимая глаз, прошла на своё место, усадила сына и села сама.
        – Здравствуйте, Альда, – поздоровался Джок. – Как самочувствие? Вчера вы выглядели очень уставшей. И ещё этот ушиб...
        – Здравствуйте, Джок. Всё нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица была жёлтой, как спелая тыква. Как сейчас?
        – Сейчас вы вся такая, но это не страшно. В вашем возрасте синяки проходят быстро, зато слава остаётся. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы встретили патруль?
        – Было такое, а что?
        – Вами и раньше восхищались в армии герцога, а теперь все говорят только о вас и о вашей охоте на волков. Знаете, как они вас прозвали? Нет? Альда неистовая. А барсы* срочно ищут волчий хвост, чтобы закрепить его в вашу честь на знамени полка.
        (*  барсы –  пехотный полк герцога, эмблемой которого была голова оскалившегося барса)
        – Хорошо, что не назвали бешеной. Взрослые мужчины, а ведут себя как мальчишки. Пусть забирают себе хоть все эти хвосты.
        – Я скажу, – кивнул Джок. – Ладно, давайте есть. Сегодня у нас оленина.
        – А я так и не нашла ни одного оленя, – вздохнула Альда.
        – Так вы на оленей охотились, а не на волков? – удивился Джок.
        – По-вашему, я ненормальная? Это не я на них, а они на меня охотились. Оленей там не было.
        – Здесь их уже давно выбили. За оленями ездят гораздо дальше. Вам надо было справиться у местных.
        – В следующий раз обязательно справлюсь, – пообещала девушка и занялась необыкновенно вкусной и нежной олениной.
        В этот раз она тоже поела раньше многих и поднялась из-за стола. При дворе герцога не придерживались правила, по которому покидать стол можно было только после того, как это сделал хозяин.
        – Мне надо с вами поговорить. Вы сможете уделить мне внимание? – спросил Джок.
        – Могли бы не спрашивать. Мне не жалко для вас ничего, тем более времени, которого у меня здесь много.
        – Тогда давайте договоримся, когда и где встретимся. Вы не против прогулки по двору? Дождя нет да и ветер не сильный.
        – С удовольствием. Только отведу Алекса, верну Амели куртку и навещу отца.
        – Значит, я жду вас через пару свечей. Только оденьтесь потеплее.
        Отец очень обрадовался приходу Альды. Он сидел на кровати и поднялся ей навстречу, успев сделать несколько шагов.
        – Вижу, что ты уже бегаешь, – обнимая его, сказала дочь. – Давай сядем.
        – Ты что это вся жёлтая? Вчера сказали, что ты была на охоте и вернулась с добычей. Кого подстрелила?
        – Оленей не было, поэтому пришлось застрелить девять волков. Точнее, застрелила восемь, а девятого порезала на ремни твоим кинжалом. Этот паршивец поломал мне лук. Теперь все судачат о твоей дочери, особенно солдаты и офицеры герцога.
        – Ты шутишь?
        – Немного. А что остаётся делать, после того как сделаешь глупость? Вчера я крепко влипла, думала, что уже не выкручусь. А желтизна от ушиба.
        Отец крепко прижал её к себе, и они недолго сидели молча.
        Джок ждал Альду во дворе, запахнувшись в тёплый шерстяной плащ. Он не надел капюшон, и ветер трепал пряди начавших седеть волос.
        – Надела куртку отца, – сказала девушка. – Свою я вчера так замарала, что пришлось выбросить. Я похожа на пугало?
        – Вы прекрасны, и любая одежда вам к лицу. И не надо смущаться: я гожусь вам в отцы. Давайте пройдёмся. Когда я иду, легче думается. Я хочу поговорить о том, о чём редко говорят с девушками вашего возраста. Начать придётся издалека. Отец когда-нибудь говорил с вами о расстановке сил в королевстве?
        – Не было таких разговоров.
        – Тогда я вкратце заполню этот пробел. У нас, как и в других королевствах, в высшем дворянстве существует несколько кланов, имеющих свои интересы. Его величество представляет только один из них и не обладает всей полнотой власти. Это вынуждает его искать союзников и бороться с врагами. В обычное время такое положение терпимо, но в критические моменты может быть гибельным для королевства. А у нас всё усугубилось тем, что отец Андре слишком рано умер и не успел должным образом подготовить сына к правлению. Королю пришлось учиться на своих ошибках, а за ошибки приходиться платить. Всё это привело к тому, что, когда в королевство вторгся сильный враг, мы оказались на грани поражения и проиграли бы, если бы не Аликсан. За помощь в подавлении мятежа король сделал Серга герцогом этой провинции. Но он не имеет здесь корней, очень молод и к тому же холост. Я не буду говорить о том, каким объектом влияния на герцога может стать его жена, сами должны понимать. В королевстве разгорелись нешуточные страсти по поводу поиска претенденток на эту роль. Чтобы задавить эту возню и помочь герцогу, сюда привезли Леору. Сделал это герцог Лантар. Их помолвка была формальной, хотя они нравились друг другу и одно время были близки. А теперь я расскажу о том, что пока мало кому известно. Причина разрыва помолвки с Леорой в том, что герцог был вынужден пойти на помолвку с сестрой короля.
        – Тогда почему она приревновала меня к герцогу?
        – Кто поймёт влюблённую женщину? Да и помолвка – это ещё не свадьба. Мало ли что может случиться! И если вы с герцогом...
        – Да не нужен мне ваш герцог!
        – Не торопитесь и дослушайте до конца. Вы очень красивы...
        – Какое это имеет значение?
        – Самое прямое. Силу женской красоты может оценить только мужчина, потому что она бьёт по его сути. Если красотка глупа или развратна, можно найти в себе силы не поддаться магии красоты. Но если она умна и обладает многими достоинствами, то устоять почти невозможно. Защитой может служить другая любовь, иногда долг или преклонный возраст. Так вот, вы из таких. Мало родить ребёнка, лишь правильное воспитание и неустанная забота способны привести к появлению такого чуда, как вы. Я знаю, что вы росли без матери, и в том, что вы такая, большая заслуга отца. Красотой человека наделяют боги, остальное в нём воспитывают другие, или же он делает это сам. Я видел очень много красивых женщин, которые, в сущности, ничем не отличались от кур.
        – Это правильно, но при чём здесь я?
        – Вы всё прекрасно поняли, просто не хотите признать очевидные факты. При дворе герцога появляется ослепительно красивая молодая девушка, умная, волевая, смелая, способная на самопожертвование ради дорогих для неё людей. Поверьте, что такое сочетание качеств – это величайшая редкость, а на юношей такие, как вы, действуют как удар грома.
        – Вы хотите сказать, что герцог...
        – В этом герцог ничем не отличается от вашего лейтенанта.
        – Это ваш лейтенант, а не мой, я воспринимаю его только как друга. Но если это так, мне тем более непонятно поведение герцога.
        – Чтобы понять Серга, его надо лучше знать. У него уже были любимые женщины, но они погибли. Тот, кто в этом виновен, наказан, и опасности нет, но остаются обязательства перед принцессой. Конечно, мужчина может разорвать помолвку, но в его случае это чревато большими неприятностями для новой избранницы. Он просто боится, Альда! Боится за вас и боится своей любви, поэтому защищается, как может. А его ещё тяготят невыразительная внешность и низкий рост.
        – Вот уж глупости! Это для вас главное – красота, женщины ценят в мужчинах другие качества.
       – Настоящие женщины. Поклонницы нашего Джолина вряд ли с вами согласятся.
       – И что теперь делать? Ну не люблю я герцога! И рост здесь ни при чём.
       – Вот вам и ответ. Он на вас запал, но не чувствует интереса с вашей стороны. Не слишком высоко оценивая свою внешность и понимая, что вы не из тех, кто обменяет себя на богатство и знатность, он не решается бороться за вашу любовь и начинает спешно возводить между вами преграду, чем обижает до глубины души. Ответьте, он вам неприятен?
        – Я его почти не знаю. Как он может нравиться или нет? Я благодарна за всё, что он сделал для меня и отца, но не претендую на его внимание, а вскоре вообще отсюда уеду. Может быть, тогда всё вернётся к тому, что было до нашего появления.
        – Иногда меня поражает ваш ум. Если не видеть лица, можно подумать, что говорит женщина в летах, а не пятнадцатилетняя девушка.
        – Мне пятнадцать с половиной!
        – А сейчас вы рассуждаете как ребёнок. В реке нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Поверьте мне, что ничего не вернётся.
        – Давайте возвращаться, а то я замёрзла. Спасибо за разъяснение, но оно не добавило мне счастья.
        – Я не обещал вам счастья, за него нужно бороться самой. А знание причин поступков людей, от которых ты зависишь, бывает очень полезным.
        После злосчастной охоты отношения с Лани заметно улучшились. Она охотно общалась с Альдой, время от времени забегала к ней поболтать или повозиться с Алексом, даже опять приглашала к себе. Но Альда воспользовалась таким приглашением только один раз, когда зашла за книгой. Сегодня книга была дочитана, и девушка решила её вернуть.
        Свернув в ту часть дворца, которую занимали герцог и его сестра, девушка услышала необычную музыку и мужской голос, певший под неё на незнакомом языке. Альда подошла ближе к покоям герцога и застыла, слушая песню. Хорошо, что никто не прошёл мимо. Когда закончилось пение, она вернулась к себе. В душе почему-то осталось щемящее чувство тоски и ощущение потери чего-то важного и дорогого.
        «Этот герцог, наверное, колдун, – думала она. – И песни у него такие же. Ну не люблю я его! Тогда почему всё, что с ним связано, так сильно меня задевает и мешает спокойно жить? Нет, отсюда нужно уезжать и побыстрей, тем более что отец уже почти нормально ходит по лазарету и на днях хотел перебраться в свою комнату».
        На следующий день Лани выглядела грустной.
        – Скоро брат уйдёт в поход, – сказала она подруге. – И это не на день-два, а надолго. Сотхемцы сильно воюют, так что всё может случиться, а я не переживу его смерть.
        – Зачем заранее расстраиваться? – возразила Альда. – Когда твой брат воевал с мятежниками, он победил быстро и малыми силами, а теперь совсем другая армия.
        – Может и так, – вздохнула Лани, – но мне всё равно за него страшно.
        – Я с отцом и Алексом тоже уеду через два-три дня.
        – Тебе-то куда так спешить? И отец не долечился, и на дорогах грязь. Тебя отсюда гонят или мы чем-то обидели? Или ты, как и мой брат, считаешь, что бегство может что-то решить?
        – Это ты о чём? – спросила Альда.
        – Сама знаешь о чём! Вы считаете меня ребёнком, а сами что творите? Если так хочешь уехать, уезжай – никто не станет удерживать!
        На следующий день после этого разговора отец покинул лазарет и почти самостоятельно перебрался в свою комнату. Помощь потребовалась только для того, чтобы подняться по лестнице.
        – Ничего, – слегка задыхаясь после подъёма, сказал он, – ещё два дня, и я тут буду скакать козлом.
        Комната понравилась.
        – Даже жаль, что не придётся в ней толком пожить.
        Вечером к нему неожиданно зашёл сам герцог.
        – Вижу, что вы почти поправились, – сказал он. – Когда собираетесь в путь?
        – Я думал дня через три-четыре, но дочь торопит, так что поедем послезавтра.
        – Ну что же, через два дня после вас выйдем и мы. Вам приготовят экипаж, и барон Лишней обеспечит охраной. – Герцог попрощался и ушёл.
        Утром отец самостоятельно добрался до трапезного зала, но походы с преодолением лестницы были пока тяжелы, поэтому обедал он в своей комнате.
        – Жаль, что вы уезжаете, Альда, – сказал на следующий день Джок, – мне будет вас не хватать. Я надеялся, что задержитесь до холодов, а то и перезимуете во дворце. Герцог уходит в поход, а тут ещё ваш отъезд. Лани будет одиноко. Если позволят дела, я навещу вас и посмотрю, как устроились. Я обещал проверить конюха и сдержал слово. Похоже, что он ни в чём не виноват и постарался кто-то из слуг. Инициатива исходила от старого барона, и с его смертью исчезла опасность для Алекса. Альда, я прошу вас зайти ко мне после завтрака, хочется сделать на прощанье подарок.
        Подарком оказался лёгкий меч в богато изукрашенных ножнах. Альда взяла его и наполовину вынула из ножен.
        – В нём очень хорошая сталь, – сказал Джок. – Не пробуйте заточку рукой: порежете пальцы. Будьте осторожны, пока отец не научит им пользоваться. Советую при отъезде закрепить его на поясе и начать путь верхом. Потом можете пересесть к отцу в экипаж.
        – Зачем это? – с подозрением спросила девушка.
        – Это сюрприз, но, так и быть, скажу. Барсы решили устроить торжественные проводы своего кумира. Не удивлюсь, если вы удостоитесь воинских почестей. Ваши хвосты уже висят на их знамени. Вам тоже не стоит удивляться. Эти парни ценят личное мужество и верность долгу, а вы в избытке одарены этими качествами и не раз это доказали. А ещё вы очень красивая, хрупкая девушка, так что многие из них в вас влюблены. Их командир получил у герцога разрешение на это мероприятие. Хотели и другие, но там мало места, так что это только для барсов. Остальные теперь желчно завидуют.
        – Мальчишки, – улыбнулась Альда. – И что я должна делать?
        – Если они обнажат оружие, обнажите в ответ свой меч. Только потом аккуратно вставляйте в ножны, не порежьтесь. У себя немного потренируетесь.
        – Мама, можно я его понесу? – спросил до того молчавший Алекс.
        – Неси, но не вздумай вытаскивать.
        Прощание состоялось на следующий день, сразу после завтрака. Особенно много внимания досталось Альде, к которой все присутствующие относились с симпатией. Лани даже всплакнула и клятвенно обещала приехать, как только дороги очистят от разбойников. Джок обнял её на прощанье и поцеловал в висок, а герцог застегнул на руке тонкий золотой браслет и ушёл, не сказав ни слова. Во дворе их уже ждали карета и десять всадников охраны. Слуги быстро погрузили багаж и помогли сесть отцу. Альда взяла повод Бри и взметнулась в седло. Проехав парк, выехали из дворца через распахнутые гвардейцами ворота. Всадники разделились: четверо ехали впереди кареты, остальные замыкали движение. При подъезде к воинским лагерям увидели выстроившихся вдоль дороги в три шеренги солдат и офицеров. Офицеры обнажили мечи, а солдаты поддержали их оглушающим воинским кличем. В ответ Альда выхватила свой клинок, вызвав ещё больше приветственных криков. Подержав меч, она небрежным движение бросила его в ножны. Двухчасовая тренировка не прошла даром, и меч легко вошёл в ножны, а солдаты опять заорали в совершенном восторге. Две сотни шагов воинского строя проехали быстро. Вскоре девушка отдала повод Бри одному из охранников, а сама села в карету. Шерстяной плащ был плохой заменой утраченной куртке, поэтому она не хотела ехать верхом.
        – Не ожидал, – сказал отец, когда дочь села рядом и они вновь тронулись. – Такие почести девушке. Ты вправе гордиться. Ты плачешь?
        – С чего бы это? – удивилась Альда. – Действительно, слёзы. Это от ветра.
        – Пусть от ветра, – согласился отец, обнимая её и прикрывая краем куртки. – Ну что, дочь, вот у нас снова есть свой дом.
        – Мама, а почему они так кричали? – спросил Алекс.
        – Это они так радовались, сын.
        – Это хорошо, когда люди так радуются, – согласился мальчишка. – У меня от их радости до сих пор звенит в ушах.
        Альда улыбнулась ему и бросила прощальный взгляд в заднее оконце. Города уже не было видно, и теперь в серой зимней дымке исчезали и воинские лагеря герцога. Начало быстро темнеть. Альда ожидала дождя, но вместо него с неба, медленно кружась, посыпался первый снег.

     Главы 31-32   http://www.proza.ru/2017/07/04/571