Ты говоришь на иврите? Часть 1

      Заночевав  в Хайфе у подруги и проснувшись рано утром с тупой головной болью после ночных посиделок и кратковременного сна, мы с мужем отправились на автобусную остановку, чтобы успеть в ульпан к первому уроку. Ульпан – это  место, где мы учим иврит, типа школы для олим ходашим  (новых репатриантов), и куда мы стремимся каждое утро с желанием поскорее овладеть языком.
 
      С иллюзией поспать пришлось расстаться, когда в автобус вошла женщина с телефоном у уха и приземлилась за моей спиной.  Она говорила непрерывно, когда вошла в автобус, когда, кивнув водителю, расплачивалась за проезд, когда проходила к своему месту и потом, удобно устроившись и прижав телефон плечом к уху, грузила уши своей подруги. Я оглянулась посмотреть, надолго ли это и, увидев, что короткая шея не мешает круглому плечу прижимать телефон к уху, поняла — навсегда.  Автобус тронулся, а женщина громко и непринужденно продолжала:
      - Алё, Соня,  а как твоя доча? В роддоме? А что случилось? Ну ты подумай... А кого родила, мальчика? Как нет? А кого? Ой, Соня, зачем им эти шалопайки? Пятая уже.  Это ж сколько у них бюстгальтеров на веровке сохнет?  Пусть почаще стирают, может, кто заметит.  Они не знают, как мальчиков делать? Пришли ко мне Додика, Соня, я научу его мальчиков делать, а то зря матрас продавливает.

      Я посмотрела на пассажиров.  Все заняты своими делами: кто тычет пальцем в телефон, кто разговаривает, но на мою соседку никто внимания не обращает. Ладно, думаю, значит, всё нормально.  Муж мой закрыл глаза, делает вид, что ему удалось уснуть. Хотя, может и вправду удалось — мужчин редко отвлекают внешние раздражители. А я продолжаю слушать.

      - Соня, ты видела эту корову, Соня? Какая у нее  *опа!  А цици, Соня? У неё только цици седьмого размера! Каждая пять килограммов весит.

      Мой муж встрепенулся и, округлив глаза, сделал мне знак: «Нет, ты слышала, слышала? О, какие бывают!» «Спи, - говорю, - мечтатель, я и больше видела».

      На одной из остановок в автобус вошла женщина,  увешанная кошёлками.  Она была просто невероятного размера. Еле втиснувшись между платёжным терминалом и опорной стойкой, она бросила свои сумки на пол и погрузила пухлую ладонь в бездонную пещеру меж двух колыхающихся холмов. Водитель терпеливо ждал, когда она достанет карту и оплатит проезд.  Но рука, совершив путешествие в бездну, вынырнула из пещеры с телефоном.

      - Поставь себе на зарядку, а то я говорить не могу, - женщина протянула свой телефон водителю.

      Водитель послушно взял телефон и подключил его к зарядке через прикуриватель. Молча глядя на женщину он ждал оплаты проезда. Женщина подняла с пола сумку, удобно расположила её на своих возвышенностях и принялась сосредоточенно разглядывать содержимое сумки, перекладывая внутри  какие-то мелочи.

      - Гверет (обращение к женщине, госпожа), ты будешь платить? - обратился к ней водитель.

      - У тебя глаза есть? - Спросила женщина. - Если ты имеешь глаза, то они должны видеть, что я ищу карту.

      Женщина подняла с пола другую сумку и проделала с ней те же манипуляции, что и с первой. Водитель заметно начал нервничать.  Автобус стоит. Пассажиры заняты своими делами, моя соседка продолжает сплетничать со своей Соней. Женщина безрезультатно покопалась еще в двух сумках, а потом запустила свою пухлую ручку в бездонную пропасть  меж двух холмов. Холмы вздыбились, заколыхались, слегка опали, и рука выудила из-под них ещё один телефон.

      - На, поставишь на зарядку, - говорит водителю и протягивает ему второй телефон. У водителя перекосило лицо, он уже открыл рот, но женщина его опередила, повысив тон, - когда тот зарядится, поставишь этот! А то ж я говорить не могу!!

      - Ты собираешься платить? - Заорал водитель. - У меня график! Или плати, или выходи из автобуса.

      - Тебе помочь поискать? - Обратился к женщине мужчина, сидящий в первом ряду. Остальные пассажиры его поддержали, и каждый начал выдвигать свой вариант разведки недр.

      Женщина, вяло огрызаясь, в третий раз запустила руку в закрома и, спровоцировав неслабое землетрясение возвышенностей, выудила наконец карту, завернутую в пакетик. Что-то невнятно бормоча, она неспешно вынула карту из пакетика и протянула её водителю. Озверевший водитель приложил карту к терминалу, распечатал билет и прорычал, чтобы мадам немедленно приступила к посадке. Он не может ехать, пока пассажиры не заняли свои места. Вскочил мужчина и помог собрать сумки. Женщина, еле протиснувшись между терминалом и опорной стойкой прошла в салон и села впереди нас, заняв сразу два кресла.

      А моя соседка продолжала беседовать с Соней:
      - Эта собака всё время на него гавкает, Соня!  А если собака всё время гавкает, то что это значит, Соня? Это значит, что он плохой человек. Потому что собака гавкает только на плохого человека.

      «Сумасшедший дом», - пробормотал мой муж и закрыл глаза.

      В это время у водителя заверещал телефон, стоящий на зарядке.

      - Кто там мне звонит? Посмотри! - Прокричала женщина водителю.

      - Я тебе кто? Телефонист? Или нэхаг (водитель автобуса)?

      - Да не нервничай ты так, я сейчас сама посмотрю, - и женщина предприняла попытку встать.

      - Нет! - Прокричал водитель. - Только не вставай!

      К счастью, телефон умолк. А водитель, выезжая на круг не снизив скорости,  резко крутанул руль вправо так, что все пассажиры отклонились вправо. Затем резко влево, и все пассажиры переместились влево. И далее, не снижая скорости, водитель выехал с круга. Пассажиры снова переместились вправо.

      Надо сказать, что в Израиле большинство водителей именно так и водят автобусы. И еще очень часто на перекрёстках вместо светофоров организовано движение по кругу, что очень удобно - всем понятно, у кого преимущество.  Но водители автобусов преодолевают перекрёстки не снижая скорости. Поэтому всю дорогу приходится сидеть, не теряя бдительности, вцепившись в подлокотники.
 
      Обычно такие поездки мы используем для повышения самообразования. Мы учим иврит и постоянно прислушиваемся к разговорам на улице, в автобусах, и радуемся, когда слышим знакомые слова и удается понять, о чём говорят. Но в этом автобусе все говорили на русском, даже водитель. А соседка за моей спиной не умолкала ни на минуту, виртуозно меняя темы.

      Опять запиликал телефон. Женщина крикнула водителю:
      - Посмотри хоть, кто звонит!

      Озверевший водитель, перестав себя сдерживать, прокричал в ответ:
      - Гверет! Ты дашь мне работать водителем? - И добавил пару фраз на иврите. Затем взял телефон и прокричал в трубку длинную тираду на иврите, из которой нам было понятно только  слово мишуга — чокнутая баба. Пассажиры дружно засмеялись, а женщина обидчиво произнесла:
      - Зачем ты так? Сказал бы просто, что я не дома.
 
      Мой муж уже не спал и даже не пытался это делать. Он тихо хихикал и изредка щипал меня за руку, чтобы я повеселилась вместе с ним. А я и так веселилась, слушая, как фонтанирует соседка за моей спиной:
      - Соня, ты представляешь эту картину? Я иду с тремя сумками продуктов в руках. А он идёт с пустой тележкой. И он не предложил мне положить мои продукты в его тележку! Ты представляешь, Соня, ситуацию? У него пустая тележка! И он не предложил положить в неё мои сумки!  А? А, Соня? Ну, если у тебя пустая тележка, ты ж возьми мои сумки, отвези их ко мне домой и иди куда хочешь! Тут всего-то три квартала до моего дома.

      Надо сказать, что с тележками тут обращаются достаточно вольно. В каждом супермаркете, как во всех больших магазинах во всём мире, есть специальная парковка для продуктовых тележек, которые скреплены между собой цепочками. Достаточно всунуть в отверстие пять шекелей (в других городах пять рублей или один евро, или  доллар), как тележка освобождается от цепей, покупатель идет в магазин, покупает продукты, на кассе пакует продукты в свои сумки, а тележку возвращает на место, вставляет в дырочку конец цепочки от предыдущей тележки и выщелкивает обратно свои пять шекелей. Но некоторые покупатели жертвуют свои пять шекелей, зато забирают продуктовую тележку себе домой. Так и катят ее до дома. Дома оставляют её у своего подъезда до следующего похода в магазин.
 
      В нашем городе магазин  объявил войну расхитителям. Вместо монетки в пять шекелей поставили терминал, в который надо вставлять банковскую карту. Народ взбунтовал, поскольку терминалом никто пользоваться не умеет, а учиться не хочет, да и карты не все с собой носят.  Тогда к терминалу поставили специального человека, который вводил номер удостоверения личности, терминал идентифицировал владельца и блокировал какие-то деньги на его счёте.  Начали появляться длинные скандальные очереди за тележками.  Народ громко возмущался и высказывал свое недовольство, угрожая пойти в другой магазин. Это продолжалось дней пять. И магазин сдался. Терминал убрали, а пятачки вернули.  И тележки продолжают двигаться по всем улицам города.  А очереди остались. Только не возле тележек, а внутри магазина, у касс. Но там невозможно без очередей.  А всё почему? Да потому что никто никуда не спешит. Леат-леат. Как в Черногории полако-полако. Потихоньку. Только тут ещё более полако.
 
      Вот подкатывает женщина тележку к кассе. В телеге товара, на минуточку, на тысячу шекелей, каждый пакетик кассир должна в руках подержать. Что она и делает, а потом складывает товар на другом конце стола. Что делает в этот момент покупатель? Слышу многоголосый хор: а покупатель этот товар пакует по пакетам. Чёрта c два!  Наш покупатель (покупательница) разговаривает по телефону в сторонке. А гора продуктов на столе растет, начинает уже падать со стола. Но женщина стоит спиной к столу, чтобы не видеть это безобразие.  Кассир закончила пробивать товар, но молча ждет, когда женщина закончит разговаривать по телефону. Кто-то в очереди не выдерживает и кричит ей: «Платить будешь?» Женщина, не оборачиваясь показывает очереди комбинацию из трех пальцев, но не ту, что вы подумали, а другую - соединив подушечки большого, указательного и среднего пальцев, щепоточка такая, которая обозначает «рэга», то есть, одну минуточку. Ну, рэга — это святое. Вся очередь молча ждет, когда женщина договорит. Может, у неё важный разговор, может, что-то такое невозможно срочное... Но вот она закончила разговаривать и, кажется, может оплатить покупки. Ан, нет! Покупательница начинает паковать продукты. И платить она не станет, пока не упакует всё до последней печеньки. Потом она начнет оформлять доставку на дом, и кассир станет помогать ей складывать сорок семь её пакетов в ящики, которые через полчаса ей привезут домой. И только после этого кассир освободится. А очередь молча будет это наблюдать. А куда спешить? Тут каждый второй стоит с такой тележкой. Леат-леат...

      И только моя соседка из автобуса несла свои три сумки сама, ругая этого мерзавца, который имел тележку и не помог.

      Ну вот... намеревалась рассказать об иврите, но как-то незаметно вплелись эти сопутствующие характерные особенности. В Израиле эти особенности такие яркие, что невозможно их не заметить. Только те, кто давно здесь живет, не обращает внимания на блеск алмазов. Но не мы! Мы словно ищем такие ситуации, чтобы наблюдать со стороны.
 
      Чего стоит этот жест «рэга»! На узкой улочке могут остановиться две машины, которые едут навстречу друг другу, водители открывают окна и начинают беседовать, образуется пробка, все неистово сигналят... Но водители вскидывают вверх руки с тремя пальцами щепоточкой и... тишина... все ждут, когда они закончат разговор.

      Или что-то подозрительное в твоем поведении заметят, подойдут, спросят, не нужна ли помощь... Умереть на улице точно не дадут! Однажды на море поздно вечером я плавала одна, как всегда далеко и долго, а  на пляже два парня играли в мяч и, видимо, наблюдали за мной. Потому что потом один парень бросил мяч и поплыл ко мне. Он думал, что я не могу вернуться к берегу из-за течения. Он плохо говорил на английском, а я почти не говорила на иврите, но мы прекрасно поняли друг-друга. Он предлагал мне свою помощь по буксировке меня к берегу. Но я поблагодарила его и продемонстрировала ему свое умение плавать, проплыв перед ним разными стилями, чем успокоила его. Он нехотя вернулся на берег, однако, так и не понял, зачем мне надо так долго плавать.

      Или когда  я ждала мужа у раздевалки на пляже. Он долго не выходил, и я, разморённая жарой, присела на бордюр. Ко мне подошёл работник пляжа и спросил на иврите, как я себя чувствую и не нужна ли мне помощь. Это я уже могла понять, но ответила, смешивая иврит с русским, что да, нужна, пойди в раздевалку и убей моего мужа. Изобразила пестик в руке. Он понял и рассмеялся.

      Но что-то я опять отвлеклась.

      Итак, об иврите...



      Продолжение  http://www.proza.ru/2017/07/17/25