Коридор в новый мир. Часть 8

Три дня два голубка и их сынуля сидели в своём дворце, почти не вылезая наружу.
Сын уже умело забирался то на одного оленя, то на другого, примеряясь, когда начнёт скакать, как джигит. Олени терпеливо переносили эту тягость. В шалаше было уютнее, чем за хилыми стенами этой хижины, так похожей на загон именно для них. Олени и чувствовали себя внутри небольшого пространства помещения, как хозяева.
Почему животные так быстро привыкали к людям, ни Виталька, ни Марина не задумывались. Привычка осталась ещё от жизни на земле, что животные - друзья человека, поэтому такие сложные мысли в их головах просто не возникали.

Надо заметить, что даже более простые мысли их уже не тревожили. Виталька и Марина медленно и неуклонно теряли из своих голов словарь Ожегова в полном объёме. Мысли всё быстрее укорачивались, задержавшись на одной мысли: скоро зима?
О, слово "зима" в их голове застряла очень большой занозой! Зима - холодно - снег! Кажется, именно это вернуло обоих не только на порог словаря Ожегова, но и заставило вертеть мозгами! Олени уже не смотрелись друзьями человека. Олени превращались во владельцев шубы, шапки и сапог! Оставалось изобрести каким-то образом оружие, чтобы отнять у бедных друзей и шубу, и шапку и сапоги!

Виталька пошёл в разведку. Надо было что-то найти. Но что, вопрос оставался открытым. Что можно было найти на необитаемой планете? Большой камень! Камнем можно было убить оленя, но как снять шкуру?
Несмотря на высшее образование, Виталька ни разу не убивал животное, не участвовал в войнах. Он не мог убить вообще кого-нибудь и что-нибудь даже в мыслях!
Виталька был весь до корней волос покрыт теми заветами боговой библии, когда грешить не хотелось ни в какой степени!
Вопрос решился самым неожиданным образом. Прямо перед ним вырос не такой уж большой зверь, который обгрызал большеберцовую кость размером не меньше полметра!
Виталька ухватился за конец кости. Зверь не отпускал другой конец кости. Виталька, уже достаточно озверевший от такой жизни, поднял кость вместе со зверьком, раскрутился в диком танце, пока зверь не раскрыл челюсти и не отлетел в сторону. Почти рядом Виталька обнаружил недоеденную тушу оленя. Шкура была попорчена, но Виталька уже был в плену воспоминаний о шницеле, отбивных котлетах и маминых пельменях.
Опасливо следя за зверем, он взвалил тушу себе на плечи и, угрожая зверю костью, потащил находку в свою хату.
Марина сначала морщилась и даже ругалась. Но Виталька изловчился разжечь костёр.
Спешно, как мог, содрал шкуру с помощью переломленной кости. Кость, к счастью, раскололась наискосок, создав подобие зубила. Так что, через час или два семья жрала мясное блюдо, нисколько не стесняясь соседства милых и добрых оленьих глаз, наблюдавших за пиршеством. Сын от богатого пира получил только сочную грудь мамы.
Выделывать шкуру попыталась Марина. Она в ручье отмывала шкуру с помощью куска древесины, который и погрызла не менее того часа, который имела планета Родос.
Буквально всё здесь молодожёны делали медленно, но час здесь на планете Родос равнялся половине часа земли, получалось, что они всё делали не так уж медленно.

Шкуру высушили, после чего уже Виталька из кости выделил осколок в виде иглы.
С грехом пополам удалось скроить и сшить пару юбок. Оба супруга нарядились в одинаковую обновку. Как оказалось, стало удобно садиться, не беспокоясь, что придётся из задов добывать занозы.
Олени уже не смотрелись, как милые друзья человека. Виталька аккуратно тренировался, замахиваясь на близлежащего оленя, когда тот спал, не ведая опасности.
Количество одежды на троих человек требовало убить сразу всех трёх оленей.
Марина гладила оленей и плакала. Виталька изображал на лице печальное выражение и вздыхал тяжко. Слово "зима" так и щекотало его воображение, хотя за стенами их бунгало ярилось лето.
Угрозы старика отправить их на землю обратно действовали как-то двояко на их психику. С одной стороны Витальку посетила ностальгия по маме и Родине. А Марина вспомнила, как ей бурно аплодировали, когда она играла какую-то часть симфонии Шопена. Но не выполнить волю старика они не могли чисто по житейским мотивам.
Старик мог и не отправить их обратно на землю, а зима могла придти в любой момент. К тому же, Виталька рассказал о встрече с животным, отчего Марина вся съёжилась и стала выходить из защищённого от врагов хлева не очень охотно.

Жизнь начинала походить слишком вульгарно на нищенское существование на той же земле, откуда оба прибыли. Только их младенец, всё ещё скачущий на будущих покойниках-оленях, чувствовал себя аборигеном планеты Родос.
-Давай назовём его Счастье? - предложила Марина.
-Какое-то странное имя! - стал сомневаться Виталька.
-Счастье! Иди сюда, мой сыночек! - проворковала Марина, протягивая обе руки к сыну. Счастье немедленно бросил скакать на олене и полез матери на колени.

Продолжение - http://www.proza.ru/2017/07/07/1010