Выброшенный в другой мир Главы 45-46

                Глава 45


        – Ради всех богов, не уходи! – схватила его за руку Глера. – Ты сказал, что мой плач рвёт тебе душу, значит, она у тебя ещё есть, в отличие от остальных в этом замке. Тебе надо быстрее бежать из этого змеиного гнезда. Они отберут твою душу, заставят сделать какую-нибудь мерзость, и потом будешь делать это и дальше изо дня в день. Я же чувствую, что ты хороший, что ты хочешь мне добра. Если у тебя нет денег, я отдам свои драгоценности. Беги отсюда быстрее! Только... – она на мгновение запнулась, – подари мне хоть немного радости и тепла. Пусть и в моей жизни будет хоть что-то хорошее. Я так завидовала этой бесстыднице Ларе, когда она орала на весь замок! Если ты мне откажешь, останется завтра забраться на башню и броситься на камни вниз головой!
        В её голосе было столько горя, что парня пробрал озноб. Он понял, что она именно так и сделает.
        – Или ты уже не сможешь этого сделать после того, что у вас было? – со страхом в голосе спросила девушка.
        Салан ничего не ответил, но она прочла ответ в его глазах и просияла:
        – Ты можешь, и тебе меня жалко! Пусть хоть так, если нет любви. Хоть тень человеческого чувства, и можно жить дальше хотя бы воспоминаниями!
        – Глера, ну что вы такое говорите, разве так можно?
        – Повтори моё имя ещё раз! Когда ты так говоришь, у меня тает сердце. Салан, почему же нельзя? Чем я хуже этой Лары?
        – Вы гораздо лучше, поэтому я не могу...
        – Ты отказываешь мне в такой малости? – С лица девушки исчезла радость, и она снова зарыдала.
        – Боги, Глера! – Парня пронзило такое ощущение нежности и сострадания, что он сделал то, чего не собирался, – обнял и начал гладить ладонью шёлк её волос.
        Девушка сразу перестала плакать и вцепилась в него, как утопающий в протянутую руку.
        – Пойдём ко мне, – зашептала она, рождая у него желание. – Это рядом! Ну что тебе стоит? Я же вижу, что ты ко мне неравнодушен! И в трапезной ты не сводил с меня глаз! Твои взгляды бросали меня в жар, именно потому было так горько, когда вы с Ларой...
        – Извини, я не хотел, но она просто навязалась...
        – Я знаю её, не надо больше об этом, поцелуй меня!
        Салан медлил, и она сама нашла его губы и прикоснулась к ним, не зная, что делать дальше. Парень поцеловал Глеру, которая в ответ застонала и прижалась к нему. Подхватив её на руки и уже ни о чём не думая, он занёс в свою комнату и уложил на кровать. Этой ночью Салан был особенно нежен и сдерживал себя изо всех сил, стараясь дать ей всё, на что был способен.
        Когда они закончили, и он немного пришёл в себя, счастливая девушка обхватила руками его плечи и прошептала с радостью и надеждой:
        – Теперь ты только мой! Никому никогда не отдам! Салан, увези меня отсюда! Давай убежим далеко-далеко!
        – А как же семья?
        – Какая семья? – с горечью сказала Глера. – У меня нет семьи! Моя мать вздорная и эгоистичная женщина. Она любит только сыновей, даже кормила их грудью, а меня сразу же отдали кормилице и забыли. Да, отец с матерью заботились о том, чтобы я была одета и обута и своим видом не позорила семью Рабек, мне даже нанимали учителей, чтобы я по глупости или незнанию не ляпнула что-нибудь неподобающее. А на день рождения кидали на столик какую-нибудь драгоценность, как собаке бросают кость. Братьям я тоже не нужна. Альт сразу дал понять, что не желает со мной знаться. Пока Вельт был маленьким, мне разрешали с ним возиться. Мы даже недолго дружили, пока мать не объяснила, что ему не подобает дружить с девчонками, что они совсем для другого... Моей подругой была замечательная девушка – дочь одного из наших соседей. К несчастью, мой отец положил глаз на его имение. Сам шевалье упал на охоте с лошади и сломал шею, а его старшего сына убили разбойники. Я боюсь думать о том, что стало с моей подругой! И такого за моим отцом водится много! Во время мятежа он обобрал дворян в графстве якобы для помощи королю и одновременно направил гонца Мартину с уверением в помощи и поддержке. Надо ли говорить о том, что король не увидел этих денег, а Мартин так и не получил обещанной помощи? И так во всём. Соседям многое известно, и о многом они могут догадываться, но молчат из-за страха. А с теми, кто осмеливается что-то сказать против, случаются неприятности. Мой старший брат и компания его приятелей ни в чём не знали удержу и натворили такого, что отец серьёзно боится разборок со стороны нового герцога. Он даже хочет отправить мать с младшим сыном к деду. Обо мне, конечно, речи не было. А теперь он начнёт убивать тех, кто может быть опасен, и делать это придётся тебе. А если откажешься, убьют и тебя.
        – Значит, ты не любишь отца?
        – Я его ненавижу, а за Риту убила бы собственными руками, если бы могла!
        – А если это сделаю я?
        – Я тебя слишком люблю, чтобы потерять!
        – Я сделаю это так, что на меня не падёт подозрение.
        – Не знаю, как такое можно сделать, но помогу всем, чем смогу, только увези меня отсюда! Я больше не могу жить среди этих чудовищ, притворяющихся людьми, ловить на себе презрительные или сочувственные взгляды прислуги и ждать, когда отец решит продать или подарить меня нужному ему дворянину. Мне уже шестнадцать лет, Салан!
        – А если я не тот, за кого себя выдаю? Если я не дворянин?
        – Для меня ты не станешь хуже! Скажи, как ты ко мне относишься? Я хоть немного тебе нравлюсь?
        – Кажется, я впервые в жизни влюбился, – честно ответил он то, что чувствовал.
        – Я так рада! – засмеялась Глера и потянулась к нему с поцелуем.
        – Не сейчас. Извини, но я совершенно пуст. Давай оденемся, сделаем всё, что нужно, и до утра расстанемся. Никто не должен знать, что между нами что-то есть.
        Они быстро оделись и вышли в коридор.
        – Нам надо пройти в трапезный зал, – сказал Салан. – Как это сделать, чтобы не попасться охране?
        – Какая охрана? – удивилась Глера. – Пост только возле покоев отца, и один стражник дежурит в коридоре у дверей матери и Вельта, а слуги сейчас все спят, даже повара.
        – Тогда ты пойдёшь впереди. Если кого-нибудь встретим, тебя ни в чём не заподозрят, а я успею укрыться в одной из стенных ниш. Почему-то они у вас здесь повсюду.
        – Их сделали по приказу моего прадеда, – засмеялась Глера. – Он строил этот замок и считался большим любителем скульптуры, а может, им и был. Когда-то в нишах стояли скульптуры, которые он привёз из военных походов или купил у имперских купцов.
        – Разве их купцы торгуют скульптурами? – удивился он.
        – Обычно нет, эти привезли по его заказам. Ладно, я пошла.
        Им никто не встретился, и дверь в трапезный зал была незаперта.
        – Как часто чистят стул твоего отца? – спросил Салан.
        – А зачем его чистить? Чистят столы и моют посуду, а стул могут чистить, если кто-нибудь перепил и излил содержимое желудка или опрокинул вино. Но такого у нас давно не было. Отец не любит пьяниц. Пока был дома старший брат, вино к обеду вообще не подавали, и отец пил его у себя.
        – Хорошо, что здесь мягкая обивка, – сказал Салан, наклонившись над стулом графа. – Можем уходить.
        – Что ты сделал?
        – Закрепил в обивке смазанную ядом рыбную косточку. Укол будет слабым, и граф наверняка посчитает это случайностью. Вчера за обедом была рыба. Её часто подают?
        – Примерно раз в три дня. Отец её любит. Как быстро действует яд?
        – Очень быстро. У человека отказывает сердце. Это не похоже на обычное отравление. У вас есть врач?
        – Отец поселил врача в замке из-за матери. Она очень трепетно относится к своему здоровью.
        – Как твоя мать отреагирует на его смерть?
        – Она придёт в ярость и будет искать виновного.
        – Тогда тебе надо сделать следующее...
        Несмотря на ночные бдения, Салан рано проснулся и успел до прихода служанки привести себя в порядок. Время до завтрака было, и служанка сделала вид, что забыла его вчерашнее поведение, и стала активно заигрывать с целью довести свои шалости до известного финала. В его планы такое не входило, да и подло было бы забавляться с другой после того, что было у него с Глерой. Ловко уклонившись от девушки, он выскочил в коридор, оставив её заниматься уборкой комнаты. В трапезный зал шёл не торопясь, с таким расчётом, чтобы прийти туда одним из последних. Войдя, переглянулся с Глерой и занял место за столом. Появившийся в трапезной граф после приветствий опустился на свой стул и досадливо поморщился от укола. Пробурчав что-то по поводу нерадивых слуг, он налил себе в кубок вина, не торопясь выпил и принялся за еду. Остальные тоже начали есть. Некоторое время ничего не происходило, слышались только чавканье и звон посуды. Внезапно граф откинулся на стуле, отшвырнул ломоть мяса и так рванул рукой ворот рубахи, что на пол посыпались пуговицы. В следующее мгновенье он упал на стол. К графу подбежал управляющий, приподнял его тело и облокотил на стул. Широко раскрытые остекленевшие глаза не оставляли сомнений в том, что их обладатель мёртв, но Эрик всё-таки приложил пальцы к виску, немного подержал и сказал то, что уже было ясно всем:
        – Граф мёртв!
        – Его отравили! – с исказившимся от гнева и страха лицом закричала графиня. – Где слуга, который разливал вино? Немедленно приведите!
        Растерянные придворные притащили пожилого слугу и заставили его выпить вино из стоявшего возле графа кувшина. Слуга пил с обречённым видом, пока не выпил всё. Некоторое время ждали результата, но он не умер, а только сильно опьянел.
        – Он принял противоядие! – закричала Ольма. – Его надо казнить!
        – Может, вначале допросить, кто ему велел это сделать? – благоразумно предложил кто-то из придворных.
        – Да, сначала допросить, а потом непременно казнить!
        – Давайте позовём врача, – предложила Глера. – Может, он скажет, отчего умер отец.
        – Да, надо позвать врача, – ухватилась за это предложение графиня. – Почему его не было за завтраком?
        – У врача несварение, и ему готовили на кухне отдельный завтрак, – объяснил управляющий.
        – Он тоже в сговоре! – опять закричала графиня. – Врач дал слуге яд!
        – Надо сначала его позвать и выслушать заключение, а потом будем решать, – с настойчивостью, которой от неё никто не ожидал, сказала Глера, – Уважаемый, Эрик, пусть быстрее приведут врача.
        Графиня замолчала, со страхом глядя на дочь, и не стала мешать управляющему, когда тот направил одного из слуг за врачом. Вскоре тот прибыл и сразу занялся осмотром тела графа.
        – Слуга выпил вино из того же кувшина? – спросил он.
        – Да, – ответила Ольма. – Но противоядие...
        – Никакое противоядие не снимет все симптомы отравления, если принять большую порцию яда. Ваш муж отпил немного вина и почти сразу умер, а слуга влил в себя полный кувшин и только мертвецки пьян.
        Слугу действительно развезло. Ноги не держали, и, упав на пол, он тут же уснул.
        – Я не вижу признаков отравления, – сказал врач. – Если вы мне не верите, можете послать в город за кем-нибудь из моих коллег, и они скажут вам то же самое. Скорее всего, у графа не выдержало сердце. В последнее время он на него жаловался.
        – И что же делать? – беспомощно спросила графиня, остатки уверенности которой бесследно испарились.
        – Я думаю, что лишним нужно покинуть этот зал, – предложила Глера. – Пусть отец пока побудет здесь, а уважаемый Эрик позже отдаст распоряжения слугам готовиться к похоронам. Матушка, отец ведь оставил завещание?
        – Да, но...
        – Вот и посмотрим, что в нём написано. Пройдём в кабинет, и там будем решать, что делать дальше. Кроме членов семьи, надо пригласить управляющего и помощника капитана стражи. И нужно приказать, чтобы пока никого не выпускали из замка.
        – Да, так и сделаем, – подтвердила Ольма, бросив на дочь удивлённый взгляд. – Вы слышали, Эрик? Отдайте мой приказ Краю, и оба поднимитесь в кабинет мужа. Мы будем ждать. Остальным, кроме слуг, нужно покинуть зал. Кто голоден, может взять еду в свои комнаты. Слугам здесь убрать.
        Она величественно поднялась, взяла за руку заплаканного сына и пошла к выходу, жестом пригласив Глеру следовать за собой.
        Салан, как и многие другие, взял с собой блюдо, на которое положил всего понемногу, и направился в свою комнату. Всё прошло так, как он и предполагал, и если Глера и дальше так же безукоризненно сыграет свою роль, то и закончиться должно наилучшим образом.
        Ольма пропустила детей в кабинет мужа, зашла сама и сказала дочери:
        – Сегодня ты не перестаёшь меня удивлять. По-моему, ты была единственной, кто сохранил самообладание.
        – Отец никогда меня не любил, – пожала плечами Глера. – Заботился, и за эту заботу я ему благодарна. С его смертью я ничего не теряю. Или меня кому-нибудь продал бы отец, или это сделаешь ты – для меня нет никакой разницы.
        – Ты откровенна.
        – Не вижу смысла притворяться. Ты знаешь, что в завещании?
        – Конечно. Муж всё завещал Вельту. О вас с Альтом в завещании нет ни слова.
        – Насчёт себя я и не рассчитывала, а Альт сам виноват. Но для семьи это хорошо.
        – Почему?
        – Если на меня махнули рукой, это не значит, что я ничего не вижу и не слышу. Отец боялся проверки своих дел со стороны герцога, и, наверное, не только из-за выходок Альта. С его смертью к нам больше не будет претензий. Раз отец завещал всё Вельту, а он четыре года не сможет вступить в права наследования, то либо герцог назначит ему опекуна, либо таким опекуном станешь ты.
        – Пожалуй, я повременю тебя кому-нибудь отдавать, ты мне и самой пригодишься. Как думаешь, что нужно сделать, чтобы он выбрал меня?
        – Конечно, доказать свою верность. Во время мятежа отец собрал большую сумму денег с дворян графства для помощи королю, но деньги и сейчас здесь, и многие об этом знают. Наверняка знает и герцог. Лучше вернуть их самим, чем дожидаться, пока он пришлёт своих людей. Из этих денег можно какую-то часть оставить себе, как вознаграждение за хлопоты. Пошлёшь к герцогу гонца с известием о смерти отца, копией завещания и собранными деньгами. Уверена, что он вернётся с нужным решением.
        – Умно, – признала мать. – Кого пошлём? Может, того юношу, которого муж нанял перед смертью? Он вроде служил у герцога.
        – Из-за этого я его не посылала бы. Отец сказал, что он очень опытный боец и грамотный офицер, но покинул армию герцога не по своей воле и будет для нас не лучшим гонцом.
        – Это когда он тебе такое говорил? – с подозрением спросила мать.
        – Вчера после обеда. Меня заинтересовал этот юноша, я и спросила.
        – А он?
        – Засмеялся и сказал, что рад проснувшемуся у меня интересу к мужчинам. Ещё сказал, что он командовал у герцога сотней и ушёл со службы из-за дуэли, которые в армии запрещены. Отцу Салан понравился, и он хотел приблизить такого человека к себе.
        – Тогда кого же?
        – Я послала бы Края с хорошей охраной, а пока в замке нет других офицеров, поручила бы дружину Салану.
        – Отдать охрану замка в руки новому человеку? – с сомнением сказала графиня.
        – А что в этом такого? Отец его проверил, а дружина нам верна. Для нас важно, чтобы тебя утвердил герцог. Кто лучше Края сможет это сделать и не сбежит с золотом?
        – Пожалуй, ты права. Так и сделаем.
        – А вот и Край с управляющим, – заслышав шаги, сказала Глера.
        В дверь постучали и после разрешения графини вошли растерянный Эрик и хмурый Край.
        – Господа, – сказала графиня. – Мой муж и ваш господин внезапно скончался от слабости сердца. Вам, Эрик, надлежит всё приготовить для торжественных похорон, которые состоятся завтра утром. А вы, Край, сегодня же должны выехать к герцогу с теми документами, которые я для вас подготовлю. Ещё вы отвезёте ему много золота, которое муж собрал для борьбы с мятежом. Поэтому возьмёте с собой охрану. На время отсутствия дружину передадите шевалье Салану. Всё ясно?
        Лицо Края стало ещё мрачнее.
        – Разумно ли... – начал он.
        – Мои приказы не обсуждаются! – перебила его графиня. – Я посылаю вас не просто передать бумаги. Надо добиться, чтобы до совершеннолетия сына я была его опекуном. Или вы хотите видеть здесь человека герцога? Я так и думала, что вам это не понравится. Эрик, пришлите ко мне секретаря мужа и казначея. Вам, Край, надо готовиться в дорогу, да ещё ввести в курс дел шевалье Салана, так что поспешите.
        – Как Край отреагировал на твоё назначение? – спросила Глера у Салана, когда они увиделись перед ужином. – При графине он не скрывал недовольства.
        – Мне он не только высказал недовольство, но и предупредил, что в дружине есть преданные ему люди, которые за мной присмотрят. Ладно, это уже неважно. Главное, что у нас всё получилось. Завтра похороны твоего отца, а после них прогуляемся в окрестностях замка. Без охраны не отпустят, но от неё я избавлюсь и увезу тебя в Горск. Там у меня кое-какое снаряжение и две прекрасные лошади. Изменим тебе внешность, ну и мне заодно. Пусть после этого ловят сколько угодно.
        – Будь осторожен с моей матерью. Кажется, она положила на тебя глаз. Скорее всего, ты больше не увидишь свою служанку. Мне она посоветовала держаться от тебя подальше.
        – Ну и ну! Такое впечатление, что в вашем замке больше нет мужчин. Надеюсь, что она не потянет меня в свою постель в первую же ночь после смерти мужа.
        – Кто её знает? Может, наоборот, решит искать у тебя утешения. В таком случае утешь как умеешь. Я как-нибудь потерплю. Иначе нам отсюда не выбраться.
        К счастью, графиня решила не форсировать события, а назойливую служанку сменил пожилой слуга. Поэтому Салан отлично выспался, жалея только о том, что рядом нет Глеры. Утром завтрак прошёл в молчании, а сразу после него состоялись похороны. Господа и слуги простились с покойным графом, после чего тело отнесли в расположенный рядом с замком склеп. Соседей созывать не стали, и церемония прошла очень быстро.
        – Приготовь мне двух надёжных парней, – сказал Салан высокому мрачному детине, который отвечал в дружине за дежурства. – Леди Глера хочет совершить конную прогулку, а я решил составить ей компанию.
        – Но графиня запретила... – попытался возразить здоровяк.
        – Запрет на выезд за пределы замка давался на время до похорон графа. Теперь он снят, и только я решаю, кого можно отпускать, а кого нет. Есть возражения?
        Тепло одетые Салан и Глера в сопровождении двух головорезов выехали за ворота замка. Охранники держались настороженно, не сводили с парочки глаз, и со стороны такую охрану любой принял бы за конвой.
        – Не будем месить грязь на дороге, – предложил Глере парень. – Лучше проедемся вон к тому лесу.
        – Как скажите, шевалье, – покладисто согласилась девушка.
        Они подняли коней в галоп и быстро добрались до цели.
        – Держитесь ближе! – крикнул охранникам Салан и, когда те приблизились, метнул с обеих рук ножи. Освободив лошадей от тел, он взял их в повод и вместе с Глерой поспешил объехать замок лесом. Объезжать пришлось долго, прежде чем они отъехали достаточно далеко, чтобы не быть увиденными со стен. После этого отбросили осторожность и погнали коней по дороге, ведущей в Горск.
        Крестьяне привозили продукты только утром, а время купеческих караванов ещё не пришло, поэтому в воротах не было караула. Деньги с всадников здесь не брали, поэтому никто из сидевших в караулке стражников не заинтересовался приезжими. Беглецы быстро добрались до постоялого двора, где Салан нашёл конюха и приказал срочно седлать его лошадей, а заодно накормить ещё двух. После конюха состоялся разговор с хозяином.
        – Уважаемый, я вынужден съехать раньше. Я не буду требовать своих денег, но взамен попрошу набрать всякой снеди в дорогу.
        Парень обнял Глеру и увёл её в свою комнату.
        – Отдохни пока, – показал он ей на кровать, – а я всё соберу. Можешь положить сумку с драгоценностями, никуда она не денется.
        – Может, отдохнём вместе? – спросила девушка.
        – Я хочу этого не меньше тебя, но у нас нет времени, – сделав над собой усилие, отказался Салан, – И силы надо поберечь, в ближайшее время они нам понадобятся.
        – На тебя не повесят убийство отца?
        – Нет, этого я не боюсь, – ответил он, быстро складывая вещи. – Твоя мать послала письмо герцогу, в котором признала, что его смерть случилась из-за слабости сердца. Об этом же было объявлено соседям. Я не опасался бы погони, если бы не её внезапно вспыхнувшая страсть. Я оскорбил твою мать, поэтому надо как можно быстрее покинуть графство. Как долго ты можешь держаться в седле?
        – Езда на лошади – это то немногое, что я умею делать хорошо. Конные прогулки – моё единственное развлечение. Летом я по полдня не вылезала из седла.
        – Это очень хорошо. Сейчас выедем на тракт и двинемся на юг. Я неоднократно говорил, что собирался на побережье, и это должны были запомнить, поэтому будут искать нас на севере. Продуктами я запасся, и сменные лошади у нас есть, лишь бы ты выдержала. На постоялые дворы заезжать не будем. Завтра пересечём границу графства, а дальше можно ничего не опасаться. У меня есть заверенные подорожные, впишу туда вымышленные имена и титулы, и спокойно поедем с удобствами. Только нужно немного подправить внешность на случай, если встретим кого-нибудь из знакомых.
        – А ты правда не дворянин? По речи и манерам это незаметно.
        – Правда, но мне обещали дворянство. Графиней тебе не быть, но станешь женой благородного шевалье. Когда появится возможность, я о себе расскажу. Ладно, отдых закончился, пора в путь.
        Полдня ехали без больших трудностей, но потом Глера устала. К тому же пошёл дождь, и пришлось остановиться на первом же постоялом дворе.
        – Проходите господа, сейчас для вас подготовят комнату и подадут ужин, – сказал обрадованный хозяин. – Ездить с девушкой в такую погоду! Так недолго и заболеть. Вам госпожа надо хорошо согреться. Сейчас нагреют горячей воды, и жена поможет помыться. О лошадях не беспокойтесь, у меня хороший конюх.
        – Кроме нас, есть ещё постояльцы?
        – Были, но утром съехали. Сейчас никого нет.
        – Хочу предупредить, любезный хозяин, что после отъезда о нас лучше забыть, – сказал Салан. – Это связано с очень важными персонами. Вам могут обещать немало денег, но это обман. Единственное, что получите, – это клинок под рёбра. Так намного дешевле и не будете болтать. За молчание заплачу тройную цену, за болтовню обещаю неприятности. Что вы решили?
        – Я буду нем как рыба и слугам накажу.
        – Правильное решение. Скажите, я могу купить платье для девушки? Мы выезжали в спешке, и у неё нет сменной одежды. Даже после вашей горячей воды не во что переодеться.
        – Не извольте беспокоиться! Сейчас быстро сделаем.
        Сделали действительно быстро. Жена хозяина помыла замёрзшую Глеру горячей водой и одела её в одно из своих платьев. Грязный костюм забрали в стирку с обещанием высушить к утру. Салан помылся оставшейся в бочке горячей водой и почистил одежду. Съев очень вкусный ужин, они поднялись в небольшую, но уютную комнату с широкой кроватью, где уже были сложены дорожные сумки.
        – Глаза просто закрываются, –  пробормотала девушка.
        – Раздевайся и ложись.
        – А ты?
        – Я тоже лягу, только впишу нужное в подорожные, чтобы не заниматься этим завтра.
        Глера сняла с себя платье хозяйки и забралась под одеяло. Через несколько минут она уже спала, свернувшись калачиком и слегка посапывая простуженным носом. Салан закончил заполнять подорожные, разделся и тоже лёг в кровать.
        Утром он проснулся от ласк девушки. Надо было торопиться с отъездом, но Салан не смог устоять, и они долго наслаждались друг другом. Закончив с любовью, позавтракали, расплатились с хозяином и продолжили путь.
        То ли погоня действительно отправилась на север, то ли её не было и графиня махнула рукой на сбежавшую дочь и несостоявшегося любовника, но Салан не обнаружил никаких признаков того, что их кто-то ищет.
        – Мог бы меня так не разукрашивать, – сказала Глера на постоялом дворе в Литецке. – Хорошо, что не добрался до волос.
        Салан улыбнулся, вспомнив её реакцию на предложение сделать мальчишкой, обрезав волосы.
        – Всё уже позади, – сказал он. – Переночуем и завтра, до обеда, будем в столице.


                Глава 46


        Дорога вымотала Лаша вконец, поэтому, когда он добрался до столицы, сил двигаться дальше просто не было. Лаш решил остановиться в Ордаге, отдохнуть и немного осмотреться. Ехать без этого в баронство Ксавье было не самой умной затеей. Он не встретил отряда Ольга, а это означало, что наёмники не стали выполнять взятые на себя обязательства или им не повезло. Последнее было чревато пакостными сюрпризами. В обоих случаях было полезно походить и послушать, о чём говорят.
        Лаш устроился на постоялом дворе и расспросил его хозяина о трактирах. Больше других заинтересовал трактир одноглазого Нэша, в котором любили собираться старые вояки, наёмники и вообще те, кто сейчас или в прошлом добывали себе пропитание оружием. Туда он в первую очередь и направился. На улицах было слякотно, из-за чего пришлось опять сесть на коня и тревожить свой зад, отбитый за четыре дня скачки. Добравшись до нужного трактира, Лаш оставил коня слуге и вошёл в заведение. В большом зале первого этажа сидели десятка два мужчин, пившие не вино, а более дешёвую брагу. Он так выбрал стол, чтобы слышать, о чём говорят две самые многочисленные компании. Подбежавший слуга принял заказ, и вскоре Лаш уже с аппетитом ел вкусно приготовленное мясо с кашей, варёную репу с мёдом и душистый хлеб. Он не любил брагу, но пришлось заказать, чтобы не выделяться. Компания из уже разогретых этим пойлом мужчин с жаром обсуждала достоинства некой Грали, так что Лаш сосредоточил внимание на сидевших за соседним столом пожилых мужчинах. Эти не орали на весь трактир, но говорили так, что ему было слышно. Из разговора стало ясно, что люди герцога набирают воинов из местных в дружину барона, на дочь которого недавно напали вконец обнаглевшие разбойники. Собравшимся было непонятно, почему этим занимаются люди герцога, но условия были хорошие, а работа казалась не слишком обременительной. Двое из сидевших за столом уже дали согласие, остальные пока колебались. В отличие от спорящих, Лаш сразу понял при чём здесь люди герцога и что это были за разбойники. Доев мясо, он забрал кружку с брагой и подошёл к соседям.
        – Прощения прошу, господа! Я случайно услышал о разбойниках и заинтересовался. Мне скоро ехать морским трактом, а попутчиков пока не нашёл. Такие опытные люди, как вы, должны знать, много ли на тракте разбойников, и есть ли шанс проехать одному.
        Один из мужчин предложил ему присесть за их столик и, отхлебнув из кружки, сказал:
        – Отряды герцога за зиму почистили окрестные леса, так что нападения на трактах у нас стали редки. А вот дальше к побережью, по слухам, разбойникам ещё раздолье, так что я не советую ехать одному. Да и два-три человека не отобьются от ватаги, тем более что разбойники почти всегда нападают из засады. Не успеешь оглянуться, как утыкают стрелами.
        – А те, о которых вы говорили, откуда взялись? Я сам не местный, а издалека.
        – Те, кто напал на баронессу, тоже были издалека, – хмыкнул его собеседник.
        – Неужто убили девушку?
        – Это неистовую Альду? Насмешил, честное слово! – сказал сидевший напротив Лаша мужчина. – Разбойники сделали засаду, да только баронесса сама стала за ними гоняться, пока всех не порешила.
        – Это девушка-то? – недоверчиво спросил Лаш, вызвав за столом взрыв веселья.
        – Это она с виду девушка, мил человек, да такая, что ты при виде её изойдёшь слюной, а внутри это дикий зверь! Нам недавно рассказали, как она охотилась одна за волчьей стаей, так волки по всему лесу драпали, а она за ними гонялась и живым рубила хвосты!
        – Врёшь!
        – Я вру? – обиделся он. – Да спроси кого угодно, здесь все знают! Эти хвосты герцог приказал повесить на своё знамя. Это такой знак на шесте, который за ним носят.
        – Интересно, из-за чего ей такая честь?
        – Так любит он её без ума, оттого его люди и набирают ей стражу.
        – А почему только из местных?
        – Извини, но вам пришлым доверия быть не может. Кто может поручиться, что ты не злодей? Никто! А у нас все друг друга знают, и нетрудно найти поручителей.
        – Да я и не собирался. Мне нужно на побережье.
        – Мой тебе совет: найди на две-три декады работу в городе, а после поедешь на побережье с кем-нибудь из наших купцов. Если знаешь, с какого конца держаться за ту штуку, что весит на твоём поясе, так ещё и доплатят за охрану.
        – За совет спасибо, может, так и сделаю. А ты, стало быть, записался в охрану к этой вашей Альде?
        – Не я, а Колин с Ладом. Их уже приняли, это мы сейчас и обмываем.
        – А ты сам?
        – Надоело служить. К тому же в городе есть дело и семья, и неохота срываться с насиженного места.
        Лаш пил отвратительную на вкус брагу и приглядывался к Колину с Ладом. Колин был выше Лаша на голову и шире в плечах, но Лад фигурой не отличался, да и на лицом был немного похож.
        – Когда отбываете? – спросил он Лада, стараясь запомнить особенности его голоса.
        – Так завтра с утра и отбываем, – ответил Лад. – Дом сегодня продали, но уж больно поздно. А завтра отдадим ключи хозяину и пойдём в магистрат. Там должен быть человек герцога с лошадьми.
        – Так вы вместе живёте?
        – А что тебя так удивляет? Семей у нас нет, вот и купили дом в складчину.
        – Мне знакомо твоё лицо. Был у меня сосед, ну вылитый ты. Случайно, не родственник?
        – А полное имя соседа?
        – Грай Краш.
        – Нет, просто похож. Меня зовут Ладом Халтом, род совсем другой.
        Узнав всё, что хотел, Лаш поднялся из-за стола, поблагодарил за компанию и, расплатившись с подбежавшим слугой, вышел из трактира. Судя по полным тарелкам и количеству кувшинов с брагой, застолье у оставленной компании обещало быть долгим.
        Конь мешал, поэтому Лаш отправился на постоялый двор и оставил его в конюшне. Обратно вернулся пешком и, не заходя в трактир, стал наблюдать за его дверьми. Нужную компанию пришлось долго ждать. Все пятеро уже сильно набрались, но ещё крепко держались на ногах. Двое сразу ушли куда-то в сторону, а остальные направились по своим делам, хлюпая грязью под деревянным настилом тротуаров.
        Подождав, пока они отойдут шагов на тридцать, убийца пошёл следом, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре ещё один из гуляк ушёл в сторону, а Колин с Ладом продолжили путь, раскачиваясь, как деревья в бурю. Наконец они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш подбежал и по рукоятку вогнал ему кинжал под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанёс второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу. Пришлось искать упавший в грязь ключ, после чего Лаш открыл калитку и затащил тела во двор. Обыскав обоих, он нашёл и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было избавиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь. Там виднелись неказистый домишко и несколько таких же убогих подсобных строений. Перебравшись через изгородь к соседям, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме была одна старуха, такая же убогая, как и её жильё. Она так и умерла, не проснувшись. После недолгих поисков Лаш нашёл погреб, в который и побросал убитых. Начавшийся дождь вымочил одежду, но должен был к утру смыть следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, убийца отмыл от грязи куртку Лада и оставил её в доме сохнуть. После этих хлопот пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку то, что могло понадобиться в его нелёгком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Лаш начал с того, что слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себя кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести синяками, так что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде побитого Лаша чуть не пустился наутёк.
        «Кажется, я перестарался – подумал убийца, отдавая ключи. – Как бы не отказали в найме».
        Куртка Лада оказалась впору, его оружие заняло место на поясе, а котомку он нёс в руках. К месту сбора Лаш успел вовремя. Невысокий офицер уже проводил перекличку среди отобранных и пришедших к отправке мужчин.
        – Кто таков? – неприязненно уставился он на Лаша.
        – Лад Халт.
        – Что с мордой?
        – Вчера немного посидел с друзьями, а когда возвращался домой, побили какие-то твари.
        – Ехать сможешь?
        – Да вроде смогу. Они ничего не отбили, только разукрасили лицо.
        – Постой, Колин Лаграй не с тобой?
        – Колина побили сильнее, он пока не может ехать.
        – Засранцы! – с чувством выругался офицер. – Разбирайте лошадей и двигайте за мной.
        – А аванс? – спросил кто-то из наёмников.
        – Получите на месте. Там хоть сразу не пропьёте. И имейте в виду, что если покажете себя хорошо, то и жалование увеличат вдвое, а если окажитесь дерьмом – вышвырнут из замка!
        Вначале их доставили в новый город и оставили отдыхать. Разместили в одном из военных лагерей, в пустой казарме, и сытно накормили. Вечером новых дружинников баронства Ксавье смотрел сам барон Лишней. Это был пожилой, но ещё крепкий мужчина среднего роста, с резкими чертами лица и тронутыми сединой волосами.  Осмотрев каждого и недовольно нахмурив брови при виде Лаша, барон о чём-то поговорил с офицером и уехал.
        Утром их опять накормили и послали седлать лошадей. Переезд в баронство Ксавье оказался тяжёлым. Путь начали по мощёной камнем дороге, но вскоре она закончилась, и ноги лошадей по бабки ушли в холодную липкую грязь. Лошади шли с трудом и оскальзывались на неровностях. Ехали шагом и добравшись до баронства только к вечеру. Замок высотой стен и размерами не уступал замку его графа. По приезде пришлось распрягать и чистить лошадей и чиститься самим. Когда с этим закончили, повели ужинать, а потом оставили в покое. На следующий день их поднял на ноги капитан баронской дружины Серк Дорн.
        – Хочу быстро вас проверить, так что надевайте куртки и берите мечи.
        Проверкой он остался доволен, особенно выделив мастерство Лаша и ещё одного приехавшего со смешным именем Тони.
        – Можете завтракать, а после я ознакомлю вас с охраной замка и прилегающей территорией. Местность будем осматривать верхом. И не надо кривить морды! Вы не девицы, а такой грязи, как на дороге, у нас нет. Вы будете заниматься патрулированием леса между замком и трактом. Сейчас это делают солдаты герцога. Вечером вам покажут, как надо действовать у ворот и на стенах в случае тревоги.
        Следующие два дня Лаш, как и остальные новички, изучал особенности караульной службы, отрабатывал свои действия при нападении на замок и искал возможность незаметно исчезнуть из казармы. То ли им пока не доверяли, то ли по какой другой причине, но сторожили казарму сразу трое, и уйти, не убрав стражу, не получалось. Лаша это не остановило бы, но им до сих пор не показали замок, а из хозяев он видел только самого барона, да и то мельком. Он не смог бы найти ночью своих клиентов в такой громаде и никого при этом не всполошить.

        – Как ты себя сегодня чувствуешь? – Альда присела на край кровати и взяла подругу за руку.
        Рука была горячей. Три дня назад воспалилась начавшая заживать рана, и состояние Галы заметно ухудшилось.
        – Неужели не видно? – раздражённо отозвалась девушка.
        – Мне это не нравится, – решительно сказала Альда. – Тебе день ото дня всё хуже, и наши средства не помогают. А везти тебя в город на экипаже по такой грязи сейчас нельзя. Я немедленно иду к отцу. Пусть выделяет хоть всех стражников, но я должна ехать к отшельнику и привезти его сюда.
        – Приедет ли?
        – Думаю, да. А если откажется, тогда подумаем о том, как доставить тебя к нему.
        Отцу не понравилась просьба, но он не стал спорить.
        – Возьми десять стражников и попроси капитана подобрать тебе нагрудник. Если стрельнут из арбалета, кольчуга не защитит.
        Ехать никуда не пришлось, потому что отшельник пришёл сам.
        – Господин барон, – заглянул в комнату бледный слуга, – к вам пожаловал сам колдун!
        – И где же он? – спросил Рон.
        – Он, извиняюсь, стоит во дворе. Как подошёл к воротам, так стражники бросились ему открывать.
        – Твоего колдуна надо использовать вместо тарана при осаде замков, – проворчал отец. – Ты хоть оденься.
        Альда набросила на плечи куртку и бросилась во двор.
        На этот раз отшельник был одет в штаны и куртку из оленьей кожи, а на голове по-прежнему не было шапки. Вид он имел удивительно чистый, немного грязи было только на сапогах.
        – Я шёл не по дороге, а лесом, – объяснил он, заметив взгляд на свою обувь. – Показывай быстрее свою подругу, пока она не лишилась ноги.
        – Пойдёмте, я провожу.
        – Обожди, сейчас почищу подошвы. – Он оттёр сапоги о лежащую для грязи деревянную решётку и пошёл за ней по лестнице. – Могла бы и раньше позвать. Я только сегодня почувствовал, что может умереть близкий тебе человек. Да не спеши ты так. Мы успели вовремя, всё будет хорошо.
        Альда сначала на всякий случай заглянула к подруге сама, а потом открыла дверь отшельнику.
        – Я тот самый колдун, которого ты так хотела увидеть, – улыбнулся Зар. – Вижу, что болезнь зашла далеко и тебе очень плохо. Потерпи, сейчас я помогу.
        Он подошёл к кровати и убрал одеяло с больной ноги. Размотал чем-то смоченную перевязку и нахмурился при виде раны, от которой во все стороны пошла краснота.
        – Придётся немного потерпеть. Я могу полностью снять боль, но тогда затянется исцеление.
        – Я лучше потерплю, – сжав зубы, ответила Гала.
        Он кивнул, положил ладонь на рану и слегка надавил. Гала не выдержала и застонала.
        – Ничего, сейчас пройдёт. При быстром исцелении всегда больно. Вот и всё.
        Он убрал ладонь, и Альда с изумлением уставилась на чистую кожу ноги, на которой виднелась тонкая ниточка шрама.
        – Со временем рассосётся, – улыбнулся Зар и сказал Гале: – Ну что лежишь? Не надоело за столько-то дней?
        Девушка недоверчиво пощупала ногу и, забыв, что она в ночной рубашке, откинула одеяло и села на кровати.
        – Здорово, совсем не болит! И жара больше нет.
        – К своему телу надо относиться более трепетно, – продолжая улыбаться, нравоучительно сказал Зар, – и не подставлять его под клинки всякого сброда. Я ведь мог и не успеть.
        – Спасибо вам большое! Ой! – Она внезапно поняла, что сидит почти голая перед мужчиной и поспешила завернуться в одеяло.
        – Не смущайтесь, Гала. По возрасту я гожусь вам в прадеды. Сейчас я уйду, а вы приводите себя в порядок... Тебе надо быть осторожнее, – сказал он Альде по пути в гостиную, куда повела девушка. – Если бы не двое наёмников, у которых сохранились остатки совести, я сейчас с тобой не разговаривал бы.
        – Так вы знаете?
        – Я почувствовал, что тебе грозит опасность, только в момент нападения. Я не бог и не могу предугадывать будущее. Я не видел всего, что было, сумел кое-что уловить. Но могу сказать совершенно точно, что ничего ещё не кончилось и тебе по-прежнему угрожает опасность. Я это чувствую, но пока не могу определить причину.
        – А когда сможете?
        – Боюсь, что это может быть так же, как в прошлый раз.
        – Тогда это не поможет. Какой смысл в том, чтобы узнать об опасности за мгновение до удара, да ещё если об этом узнает другой?
        – Не спеши с выводами. Тогда на дороге я мог бы подсказать, что делать, но не стал вмешиваться. Ты сама всё делала правильно, и тебе на месте было видней. В следующий раз может сложиться по-другому.
        – Лучше бы не было этого следующего раза, – сказала Альда. – Надоело ждать удара неизвестно от кого. Разве это жизнь?
        – Любая жизнь лучше её отсутствия. Почти любая. Бывают моменты, когда жить невыносимо трудно, но ты должна понимать, что такое пройдёт, а жизнь останется. Плохо, когда человек совершенно один. У него нет якоря в жизни, и невзгоды могут легко сломать, толкнув на необдуманные поступки. Многие правят своей жизнью, не принимая во внимание то, насколько они нужны другим людям. Вот можешь ли ты прервать свою жизнь, если это принесёт горе и страдания твоему приёмному сыну, отцу и друзьям?
        – К чему этот вопрос? – с подозрением спросила Альда. – Я не занимаюсь такими глупостями. Пока, наоборот, приходится защищать свою жизнь всеми способами.
        В гостиной их дожидался Рон.
        – Ну как? – спросил он.
        – Выздоровела, – коротко ответил Зар.
        – Здорово, нам бы такого врача.
        – Я не врач и не умею лечить, я исцеляю. И это не так просто, как вы думаете. В моём присутствии нет необходимости, и я сейчас уйду. Хочу сказать то же, что уже сказал вашей дочери. Будьте осторожны, потому что вам по-прежнему грозит опасность.
        – Ничего не хотите добавить? – спросил отец.
        – Пока просто не могу.
        – Может, возьмёте лошадь?
        – Зачем? Чтобы выпачкаться в грязи? Я доберусь лесом, здесь недолго идти.
 
        – Совсем потерял голову от любви? – выговаривал Джок Салану, который сидел с невозмутимым видом, словно это не ему устраивало разнос высокое начальство. – Ты понимаешь, что можешь лишиться головы за связь с дочерью графини?
        – Это не связь, а любовь, – возразил парень, – причём обоюдная, а вы обещали мне дворянство. Если останусь простаком, Глера согласна отказаться от благородства. А после брака она уже не будет принадлежать к семье графов Рабек. Графиня признала смерть мужа естественной, и с вами её никто не связывает, так что задание я выполнил. Ну умыкнул её дочь некий шевалье Салан, так она даже не подала нас в розыск – так ей нужна дочь. Или я не заслужил благодарности герцога? А то ведь мы можем устроить свою жизнь самостоятельно.
        – Ну ты и жук! – восхитился Джок. – Со всех сторон обошёл! Вижу, что девчонка в тебя влюбилась. Парень ты видный и не обделён талантами, а она от той жизни, какую вела в замке отца, сбежала бы и не с таким. Задание ты выполнил блестяще. Я не отказываюсь от своего обещания и, как только появится герцог, буду за тебя просить. Думаю, что такая наглость не оставит его равнодушным. Но пока ни о каком браке не может быть и речи, а твою любимую надо спрятать. Езжайте-ка вы в баронство Ксавье к Буше. И твоя Глера не соскучится в женской компании, и ты там не будешь лишним. Поможешь Суру в охране владельцев имения и в любовных делах. А то он храбр только в бою, а в любви робок до невозможности.
        – И когда выезжать?
        – Да прямо сейчас и выезжайте. Дорога трудная, а чем меньше вас здесь будут видеть, тем лучше.
        – Мы можем сдать на хранение сумку с драгоценностями? Нам они сейчас не нужны, а постоянно таскать такое...
        – Ограбили графиню?
        – Это личные вещи Глеры, – оскорбился Салан.
        – Ладно, не стоит обижаться на шутки. Тебе нужны деньги?
        – Денег хватит, но у Глеры нет с собой ни одного платья, а вы гоните нас в провинцию. Там швеи умеют только латать дырки.
        – Собирайтесь, а я сейчас поговорю с Леорой. Она недавно справила несколько платьев. Думаю, что для такого дела одним пожертвует, а фигуры у них почти одинаковые.

        «Я не рехнулся? – задал себе вопрос Лаш, когда вечером в открытые ворота замка Ксавье на усталой лошади въехала не менее уставшая дочь графа Рабек в сопровождении крепкого парня, от которого явственно потянуло угрозой. – Она же меня узнает! Ещё раз, что ли, набить морду? Так для этого нужен повод. Что-то у меня не складывается с этим заданием. Надо всё делать быстрее и уходить».
        Отвернув на всякий случай голову, он скрылся в караулке и не мог видеть, как к приехавшим выбежал Сур.
        – Привет, дружище! – поздоровался с ним Салан, снимая Глеру с лошади и придерживая за талию. – Пусть позаботятся о лошадях, а я поведу девушку наверх. Она так устала, что едва  держится на ногах. Там и поговорим. Помоги с вещами.
        Сняв с лошади Салана две объёмные сумки, Сур поспешил за другом и его спутницей. Конюх куда-то запропастился, и дежурившие у ворот стражники с руганью в его адрес повели лошадей в конюшню.

        – Альда, к тебе можно? – В приоткрытую дверь просунулась голова Галы.
        – Давай лучше сходим к тебе, а то Алекс уже начал засыпать.
        Подруги перешли в комнату напротив и сели на кровать Галы.
        – Что я тебе сейчас скажу! – начала Гала, сделав круглые глаза. – Друг моего Сура Салан привёз в замок девушку. Скорее всего, вы с ней одногодки. Она очень красивая, но полумёртвая от усталости. Альберт выделил им комнату и приказал служанкам её помыть.
        – Подожди, как это комнату? Что, одну на двоих? Как же так можно?
        – Они вроде женаты, потому и вместе.
        – Так вроде или женаты?
        – Ты ничего не понимаешь! Об этом секрете мне рассказал Сур.
        – А ты говоришь мне. Какой же это секрет?
        – Кому ещё рассказать, если не тебе! – возмутилась Гала. – Эту девушку зовут Глера, и она дочь графини Рабек.
        – Офигеть! А почему графини, а не графа?
        – Потому что граф недавно скончался от слабости сердца. Глеру там держали как рабыню, а она влюбилась в Салана и вместе с ним бежала из замка.
        – А как там очутился Салан?
        – Этого я не знаю, но ему скоро дадут дворянство и они поженятся.
        – А если не дадут?
        – Я тоже об этом спросила. Если не дадут, они всё равно поженятся. Глера согласна стать простолюдинкой, только бы быть рядом с ним! Вот это любовь!
        – Значит, Джок выполнил обещание и графа убрали, – задумалась Альда. – Тогда откуда может быть угроза?
        – Так ты думаешь, что это Салан убил графа?
        – Послушай, Гала, обо всём этом надо молчать, иначе можно сильно подставить Джока и самого герцога. Да и с Саланом вместо свадьбы может приключиться что-нибудь плохое.
        – Я – могила!
        – Ты прямо как Алекс, – засмеялась Альда. – А Сур, значит, уже твой?
        – Это я оговорилась, – смутилась Гала. – Как ты думаешь, он хороший парень?
        – Замечательный и очень тебя любит.
        – А почему тогда молчит?
        – Да стесняется он такое сказать или боится, что ты его после этого погонишь. С парнями такое бывает. В бою храбры, а в личных делах робеют.
        – Как твой герцог?
        – Никакой он не мой! Ты больше слушай Лани! Не вздумай ляпнуть такое при ком-нибудь.
        – А что в этом такого? О вас и так все говорят!
        – Как это все?
        – А вот так. Помнишь, я ездила с Леорой в город? Так тема вашей любви очень интересует горожан, сама слышала в разном изложении. Но всё очень уважительно. Общее мнение такое, что после похода вы должны пожениться.
        Альда не выдержала и грязно выругалась.
        – Как такое можно говорить?! – поразилась Гала.
        – А что мне ещё говорить, если о моих личных отношениях пошли гулять сплетни? И это при том, что нет никаких отношений! Не хочу, чтобы он подумал, что я сама их распускаю!
        – А вот это ты зря. Я его не знаю, но говорят, что это исключительно умный и рассудительный правитель.
        – В делах политики и войны он может быть умным и рассудительным, а когда дело касается личной жизни, вся его рассудительность куда-то испаряется. Ну да это не моя забота. Пусть о герцоге болит голова у Лани и его невесты.
        – И всё же ты к нему не равнодушна.
        – Как же мне все с этим надоели! Да, я его страстно люблю и желаю! Теперь ты довольна?
        – Какая же ты молодец! Я так и знала, что вы будете вместе!
        – Это безнадёжно, – вздохнула Альда. – Думай, что хочешь, но прошу больше не разговаривать со мной на эту тему!

     Главы 47-48   http://www.proza.ru/2017/07/08/768