Чапаев и Пустота. Литературно-медицинский анализ

       После прочтения романа Виктора Пелевина "Чапаев и Пустота".
       Роман настолько многомерен, что пересказывать  сюжет  занятие довольно бессмысленное и пустое. Основной вопрос романа, вокруг которого и развивается сюжет: "Реален ли мир?" или  "Насколько реальны ощущения человека?". Вечные  вопросы философии.
       Пелевин действиями и разговорами своих героев отрицает реальность того мира, который даётся нам в ощущениях.

       - Все на свете – просто водоворот мыслей, и мир вокруг нас делается реальным только потому, что ты становишься этим водоворотом сам.

       У героя романа  диссоциативное расстройство личности. Петр Пустота воображает себя поэтом-декадентом, находясь на лечении в психиатрической больнице.  Он реально чувствует, что живет в двух разных эпохах: в 1919 году и в 90-е годы.
       "Ради Бога, не сочтите мой вопрос нетактичным, но за что вы сюда попали?
       – За отрешенность, – сказал Сердюк.
       – Неужели? А разве могут госпитализировать за отрешенность?
       Сердюк смерил меня длинным взглядом.
       – Оформили как суицидально-бродяжнический синдром на фоне белой горячки. Хотя что это такое, никто не знает.
       – Ну-ка расскажите поподробнее, – попросил я.
       – Чего рассказывать. Лежал я себе в одном подвале на Нагорном шоссе.
       Причем по совершенно личным и очень важным обстоятельствам лежал, в полном мучительном сознании. А тут мент с фонарем и автоматом. Документы спрашивает. Ну, я предъявил. Он, понятно, денег попросил. Я ему дал все что было – тысяч двадцать.
       Так он деньги взял, а все мнется, не уйдет никак. Мне бы к стене повернуться и про него забыть, так нет – в разговор с ним полез. Что это ты, говорю, на меня зенки вылупил, или тебе наверху бандитов мало? А мент попался разговорчивый – потом оказалось, философский факультет кончал.
       Почему, говорит, их там много. Только они порядка не нарушают. Я его спрашиваю – это как? Вот так, говорит. Нормальный бандит, он что? Смотришь на него и видишь, что он только и думает, как бы ему кого убить и ограбить. Тот, кого ограбили, говорит он дальше, тоже порядка не нарушает. Лежит себе с проломленным черепом и думает – такие дела, ограбили. А ты вот лежишь – это он мне говорит, – и видно, что ты что-то такое думаешь… Как будто ты во все, что вокруг, не веришь. Или сомневаешься.
       – Ну а вы? – спросил я.
       – Ну а что я, – сказал Сердюк.
       – Я ему возьми и скажи: а может, я действительно сомневаюсь. Говорили же восточные мудрецы, что мир – это иллюзия. Про восточных мудрецов я, понятно, так сказал, чтоб на его уровне было. Примитивно.
       Тут он покраснел даже и говорит: это что же получается? Я в университете диплом по Гегелю писал, а теперь хожу тут с автоматом, а ты чего-то там прочитал в "Науке и религии" и думаешь, что можешь залезть в подвал и в реальности мира сомневаться? Короче, слово за слово, сначала к ним, а потом сюда. У меня на животе царапина была – осколком бутылки порезался, – так вот, они эту царапину как суицид оформили."

       Реальность - довольно иллюзорная, зыбкая вещь, демонстрирует в своём романе  Пелевин. Трудно с ним не согласиться, когда многие люди действительно не знают уверенно, кто они такие и в какое время живут.
       То ли ты Пётр Пустота в 1996 году и лежишь  в психиатрической лечебнице, то ли ты тот самый  сподвижник Чапаева  - Петька.

       - ...разговоры о нереальности мира свидетельствуют не о высокой духовности, а совсем наоборот. Не принимая творения, вы тем самым не принимаете и Творца.
       - Я не очень понимаю, что такое "духовность", - сказал я.
       - А что касается творца этого мира, то я с ним довольно коротко знаком.
       - Вот как?
       - Да-с. Его зовут Григорий Котовский, он живет в Париже, и, судя по тому, что мы видим за окнами вашей замечательной машины, он продолжает злоупотреблять кокаином.
       - Это все, что вы можете про него сказать?
       - Пожалуй, еще я могу сказать, что голова у него сейчас залеплена пластырем.
       - Понятно. Вы, позвольте спросить, из какой психиатрической больницы сбежали? Я задумался.
       - Кажется, из семнадцатой...
 
       В романе "Чапаев и Пустота"  очень много разговоров вокруг "основных вопросов" философии. Герои Пелевина постоянно обсуждают  "вечные вопросы" и пытаются отвечать на них.  Что есть бытие? Что такое "знание", знаю ли я "что-то" или не знаю "ничего". Существую ли я? Где я? И так далее...

      - Начнём по порядку. Вот вы расчёсываете лошадь. А где находится эта лошадь? Чапаев посмотрел на меня с изумлением.
      - Ты что, Петька, совсем охренел?
      - Прошу прощения?
      - Вот она.
      
      Чапаев и Петр постоянно ставят друг перед другом вопросы, приводящие к парадоксам, решение которых  умозрительно и не однозначно.  Каждый из них пытается доказать другому реальность или иллюзорность, доказуемость или недоказуемость любого утверждения посредством формальной логики.

      – А Земля где?
      - Во Вселенной.
      – А Вселенная где? Я секунду подумал.
      – Сама в себе.
      – А где эта сама в себе?
      – В моем сознании.
 
      Или:
      — А голова твоя где?
      — На плечах.
      — А плечи где?
      — В комнате.
      — А где комната?
      — В доме.
      — А дом где?
      — В России.
      — А Россия где?
      — В беде, Василий Иванович.
 

      Чапаев подводит итог:

      "Все, что мы видим, находится в нашем сознании, Петька. Поэтому сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находимся. Вот поэтому мы нигде."

       Диссоциативное расстройство идентичности  (используются также термины: расстройство множественной личности, раздвоение личности, расщепление личности) - очень редкое психическое заболевание из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей (или, другими словами , эго-состояний). При этом в определённые моменты в человеке происходит "переключение", и одна личность заменяет  другую. Эти "личности" могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации. После "переключения", активная в данный момент личность, не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая личность.

      "А когда я замечал полное отсутствие мыслей в своей голове, это само по себе уже было мыслью о том, что мыслей нет. Выходило, что подлинное отсутствие мыслей невозможно, потому что никак не может быть зафиксировано. Или можно было сказать, что оно равнозначно небытию."

      Причинами этого расстройства служат тяжёлые эмоциональные травмы в раннем детстве, повторяющееся экстремальное физическое, сексуальное или эмоциональное насилие.

      "Пока идиоты взрослые заняты переустройством выдуманного ими мира, дети продолжают жить в реальности: среди снежных гор и солнечного света, на черных зеркалах замерзших водоемов и в мистической тишине заснеженных ночных дворов. И хоть эти дети тоже были заражены бациллой обрушившегося на Россию безумия – это было ясно по взглядам, которые они бросали на сверкающую шашку Чапаева и мой маузер, — все же в их чистых глазах еще сияла память о чем-то уже давно забытом мной; быть может, это было неосознанное воспоминание о великом источнике всего существующего, от которого они, углубляясь в позорную пустыню жизни, не успели еще отойти слишком далеко."

        Данное расстройство является крайним проявлением диссоциации (распада)- механизма психологической защиты, при котором человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. Этот механизм полезен, так как он позволяет человеку защититься от избыточных, непереносимых эмоций, но в случаях чрезмерной активации данного механизма появляются диссоциативные расстройства.

      "Если пытаешься убежать от других, то поневоле всю жизнь идешь по их зыбким путям. Уже хотя бы потому, что продолжаешь от них убегать. Для бегства нужно твердо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму."
      
      Роман "Чапаев и Пустота"  - талантливый образчик современной метафилософской прозы (мета-,  греч. - между, после, через, - часть сложных слов, обозначающая абстрагированность, обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение) в чём-то подобной  творениями Умберто Эко ("... значит, мы в таком месте, откуда отступился Господь..." - в отчаянии сказал я.
      "А ты много видел мест, где Господь чувствовал бы себя уютно?"), Фредерика Бегбедера ("Роль писателя заключается в том, чтобы делать то, что запрещено, особенно если разрешено все."
      Пауло Коэльо :"Если тебя выписали из сумасшедшего дома, это еще не значит, что тебя вылечили. Просто ты стал как все."
      Или см. произведения Франка Тилье. Например: Головоломка: роман.- СПб.: Азбука. Аттикус, 2019, - 352 с.
      В первом приближении.

       Действительность, реальность, иллюзия...  http://proza.ru/2013/08/22/1895