Что нам стоит дом построить

    К тому времени, когда мне исполнилось семь лет, наши родители, я и  младший братишка уже три года жили в глинобитной времянке, которую мама обидно называла халупой или хибаркой. Она была крохотной по размеру, с земляным полом и горбатой крышей, покрытой непромокаемым материалом под названием толь. Крыша служила одновременно и потолком, внутри тоже горбатым. Довершали убогое строение  низкие подслеповатые окошки в одну раму.

   Вместо кирпичной плиты нас грела чугунная "буржуйка", временная печка цилиндрической формы с дверцей под дрова и миниатюрным поддувалом для тяги, расположенная по центру нашей единственной, длинной и узкой комнаты. Буржуйка имела свойство быстро нагреваться, пожирая деревянные чурки и почти так же быстро остывать, едва дрова прогорали. На буржуйке готовили и разогревали еду. Возле неё сушили промокшие в дождь обувь и верхнюю одежду. Неподалёку от неё стоял самодельный кухонный, он же и обеденный стол. И даже наши кровати, казалось, стремились отодвинуться от тонких, промерзавших в зимние морозы стен времянки, тем самым будто стараясь расположиться поближе к печному теплу и уюту.

   Мы с Толиком знали, что папа с мамой собирались строить новый дом и что они уже закупили строительный лес, который сушился под укрытием и ждал своего часа. Знали и о приобретённом недавно цементе для фундамента. Со слов родителей было известно, что тёлочка, подаренная нам в хозяйство дедушкой и бабушкой, уже достаточно подросшая и ставшая стельной, тоже послужит общему делу: её сдадут в колхоз в обмен на обожжённую черепицу для крыши будущего дома. Даже годовалый кабанчик был предназначен для сытного застолья и раздачи по кусочку мяса и сала в знак благодарности и признательности всем друзьям и родным, кто придёт на помощь в самом главном деле - формовке крупного глиняного кирпича, под названием саман, служившего в станице для возведения стен жилых и подсобных помещений.

   Первым делом папа с мамой перенесли весь наш скромный скарб из времянки в летнюю кухню, предусмотрительно подготовленную заранее и уже достаточно освоенную семьёй. Затем разрушили наше временное жилище до основания и выкопали основу под фундамент по периметру будущего строения и под межкомнатные стены. Предварительно мамин старший брат, Алексей Иванович, профессиональный строитель, помогал отцу делать разметку на участке. Консультировал папу и дед Василий, преподаватель уроков труда в школе и мастер на все руки. По ходу дел они подсказывали, как не напортачить, а построить дом грамотно, чтобы фундамент, стены и потолки были по отношению одни к другим под прямым углом, а также показывали, как экономно и ровно ставить опалубку под будущий фундамент.

   Мы с братишкой крутились рядом, понимая важность задуманного и воплощаемого у нас с ним прямо на глазах, и безмерно гордились происходящим. По нашим семейным меркам это была стройка века. А в наших детских сердцах поистине эпохальное событие, равных которому ещё поискать! На самом деле родители строили типичный для казачьей станицы дом или, по-местному, хату с двумя просторными комнатами и коридором, и отделённой в нём кладовкой. Но главная фишка заключалась в том, что, начиная строительство в начале июня, родители надеялись переехать в уже полностью достроенный дом к началу отопительного сезона. Задача было непростой, учитывая, что впереди предстояла формовка самана, а потому нужно было иметь в запасе достаточно времени и жарких, солнечных дней, чтобы дать ему возможность окончательно высохнуть и укрепиться, иначе стены могли оказаться сырыми и рыхлыми, чего допускать ни в коей мере невозможно. И о чём мы, сельские дети, тоже были осведомлены. И вместе со взрослыми переживали, не придётся ли нам зимовать в совсем неприспособленной для этого летней кухне, крытой камышом и не имеющей при входе даже крохотных сенцев. И которую невозможно было отапливать привычной нам буржуйкой: одной искры из металлической трубы было достаточно, чтобы пересушенный  камыш на крыше летней кухни загорелся как порох и возник пожар.

   И вот он, главный момент, наступил. Бригадир выделил для работ подводы и лошадей. В течение двух дней возили глину, распределяя её на два огромных круглых замеса. Возницы были из своих. Скажи в ту пору, что кто-то из мужчин в станице не сможет управиться с лошадьми, так любого говоруна подняли бы на смех. Казачья сноровка даётся с рождения. Даже пацанятам эта наука не казалась сложной, скорее - важной и приятной. Взрослые возницы сбрасывали глину лопатами с телег, другие старались ровным слоем рассыпать её по земле, женщины водой из вёдер заливали её сверху. Глина должна напитаться водой, стать мягкой и податливой, чтобы месить её было легко, а сама она становилась пластичной и послушной.

   Ещё один день мальчишки попеременно со взрослыми ездили верхом на лошадях по неизменному кругу и замешивали глину с соломой и половой, обильно сдабриваемых водой из соседней канавки. Мама с тётей Валей ходили босиком по горячей земле и  прохладному замесу и поочерёдно подбрасывали соломки в глиняные круги, напоминавшие огромные сырые лепёшки, подготавливаемые для выпечки в гигантской печи, да выплёскивая из вёдер воду. И так весь день до самого вечера. Лошади, как в цирке, ходили по кругу, только не вскачь, а неторопливо, основательно перемешивая и перетирая нужный для самана состав. А молодые, улыбчивые женщины, казалось, без устали  подливали по необходимости воду и ровно рассыпали по поверхности влажной, блестящей глины золотистую солому. Только в полдень был объявлен перерыв на обед. А вечером, накупав в канаве уставших лошадей и поужинав, мужчины поехали на них в бригаду - ставить в конюшню.

   Целые сутки замес настаивался, а в это время хозяева забивали кабанчика да щипали кур. Людей, отозвавшихся на поистине ратный, по сути, безвозмездный труд, нужно было отблагодарить вкусной едой и праздником.

   В летнюю пору, едва на небе загоралась утренняя зорька, многие станичника уже давно в делах. Кому-то нужно было срочно полить огород, иначе на каменистой почве долгими горячими днями сгорит на корню весь урожай, кто-то ворошил во дворе подсыхающее сено, женщины доили коров, чтобы проводить их в стадо, иные кормили с утра пораньше птицу и мелких животных. Потому как предстояло ещё приготовить еду детям на день и поставить кастрюльки остывать в подвал. Холодильников в наличии ещё не было и поэтому варить супы да борщи до работы требовалось ежедневно.

   В воскресенье, солнце ещё не поднялось над станицей, а народ с двумя лошадьми, запряжёнными в деревянные санки без спинок и предназначенными для перевозки сельхоз грузов, уже собрался возле нашего двора, разгороженного после завала времянки, и, подшучивая и посмеиваясь, ждал команды для начала великих трудов. Мужчины прихватили из дома с собой вилы, а женщины, так называемые станки, деревянные прямоугольники с ручками, предназначенные для формования из глины самана. И дело пошло!

   Женщины разбились на две группы, разошлись по обе стороны от замесов и каждая заняла свой участок под будущий саман. Одни мужчины стали накладывать глину из замесов на сани, похожие на крытые поддоны с деревянными полозьями, а двое других водили под уздцы лошадей к отдалённым участкам, подвозя глиняную смесь вплотную к формовщицам. В обязанность третьих входило всаживать вилы поглубже в массу на  санках, захватывать как можно больше и сбрасывать в станки. А уж женщины руками месили и плотно прессовали и вбивали в углы станков глину с соломой, чтобы не оставалось пустот и огрехов, которые в данном случае считались явным вредительством и браком. Дом из самана должен быть прочным и надёжным, способным выдержать и тяжесть крыши и нападки природной стихии. На участки, расположенные поближе к замесам, самые сильные из мужчин подносили тяжёлые вили с глиной вручную, без тягловой лошадиной силы. Каждый хорошо знал свои обязанности и старался от души. Работа продвигалась деловито и споро.

   В тени тополя-великана, на новой узкой табуретке, стояло ведро с холодной колодезной водой и кружкой, прикрытое сверху крышкой от случайных пылинок и мелкого сора. Вода в ведре периодически менялась на свежую. Любой желающий мог подойти и напиться. А бабушка тем временем вместе с несовершеннолетними помощницами пекла на летней кухне пирожки с капустой и картошкой, жарила свежатину из нашего кабанчика, отваривала домашних кур, затем в свежем курином бульоне варила тонкую яичную лапшу домашнего приготовления, лепила котлеты и крутила голубцы. Те, из её помощниц, кто не помещался в небольшом по площади и душном помещении, расположились прямо во дворе, под навесом из винограда вместе с мясорубкой, мисками, кастрюлями и домашними продовольственными припасами, укрытыми от летнего солнца и нахальных, проказливых мух льняными кухонными полотенцами, приготовленными для этого случае заранее. За самоотверженный труд полагалось накормить людей так, чтобы они остались довольны. И потом не раз вспоминали, как ладно вершилось дело и до чего весело и дружно позже погуляли.

    Наш дедушка, инвалид Отечественной войны, на фронте подорвался на противопёхотной мине. Полгода лежал по госпиталям и выжил. Но дюжей силы лишился и мог только водить лошадь под уздцы от замеса к женщинам и обратно. По совместительству он, подкручивая усы, не забывая подшучивать над молодайками, да отпускать комплименты самым ловким и ретивым из них. Дядя Стёпа, инвалид детства, не способен был выполнять труд, требовавший ежедневного упорства и сноровки. А вот сила в руках имелась, и на однодневную напряжённую самоотдачу его рабочего запала  вполне хватало. Особенно в предвкушении последующей пирушки. Поэтому он охотно отзывался на приглашения хорошо знакомых станичников "делать саманы". А вот ловкость ему порой изменяла. Стоя рядом с Полиной и, подавая глину в деревянную форму, он сбросил её так резко, что увесистый влажный кусок оторвался от общей массы и залепил ей одну сторону лица.

    - Ну, вот, вечно мне не везёт! - скорее бодро и даже радостно, чем с недовольством в адрес виновника объявила она, стирая при этом коричневую грязь со своего свежего румяного лица. - Стану теперь Залепой. Залепил, Степан, так залепил, от всей души. Видать обиду таишь на меня за что-то. А от острых языков не уйти, не спрятаться, обязательно дадут меткое памятное прозвище, - незлобиво зубоскалила Полина.

   Время от времени объявлялся перерыв. И тогда вместе с мужчинами, собиравшимися  кучкой и достававшими из карманов брюк сигареты со спичками, разгибали спины и женщины. Поправляли на голове белые батистовые косынки, выбитые, то есть вышитые вручную ришелье с прорезями. Шли попить водицы, перекидывались фразами о ходе дела, по-свойски шутили.

   Перерыв на обед был не положен. Слишком напряжённой и не лёгкой была добровольно принятая на себя коллективом родственников, друзей и товарищей по работе задача. И её успех во многом определялся правильным  распределением сил. Стоило бы на время приостановить работу и перекусить, как полуденная жара тут же проявила своё коварство - наваливалась, одурманивала и расслабляла, напоминая о накопленной усталости. Поэтому с мирного поля сражения уходили с последним, слепленным какой-нибудь разудалой молодицей саманом. А потом до полуночи веселились в застолье, пели под папин баян казачьи песни и задорно выплясывали. Откуда только силы брались? Единственный в неделю выходной заканчивался и завтра каждому нужно было вставать на рассвете для своих непрерывных и извечных сельских забот. Взаимовыручка и бескорыстное братство в те незабвенные времена были для любого станичника первостепенны и святы.

   Через неделю мама уже переворачивала подсохшие и затвердевшие саманы на бок, потом складывала их пирамидками с просветами для дальнейшей просушки. Издали они походили на аккуратно уложенное вдоль улицы крупное домино. А папа тем временем носил лес на распилку к дедушке Василию, у которого, помимо замечательной профессии плотника, имелась собственная пилорама, и с подсказок соседа и личных  навыков собирал рамы для окон и двери на будущий дом. Времени на строительство требовалось всё больше, и папа взял очередной трудовой отпуск.

   Проходившие мимо нашего двора станичники, независимо от их возраста, непременно останавливались и заговаривали с кем-то из наших родителей.

   - Строиться, значит надумали? Ай, да молодцы, молодятки! Правда, не поздновато ли немного? Лучше бы начали стройку в апреле или в мае. Ну дай вам Бог хорошей погодки и сил, чтобы до холодов войти в собственный дом! - говорили какая-нибудь женщина или мужчина. Все говорили примерно одно и то же, но от всего сердца. Папе с мамой было явно приятно внимание и одобрение станичников. И солнышко, будто прислушиваясь к их пожеланиям, тоже вовсю старалось - дни стояли, на радость, погожие, жаркие и безветренные.

   И вскорости папа с опытным каменщиком дядей Лёней начали возводить стены. Выходной они трудились плечом к плечу, а потом дядя Лёна стал приезжать после работы на велосипеде и заводить углы, то есть по углам дома строил задел для стен. Смотрелись они тоже пирамидкой, как и саман на улице, но уже под прямым углом. А папа днями закладывал между ними промежутки. Мама подвозила на ручной тележки, а потом подавала ему саман. Стены всё росли и росли, уже понадобились подмостки, их папа со своим шурином называли лесами, и, наконец, пришло время накрывать крышу.

   Родственников, кроме формовки самана, собирали ещё несколько раз, чтобы залить фундамент, поставить верх, а также накладывать глиняные потолки и глиной же обмазывать стены. Точно так же и наши родители отзывались на просьбы родни или знакомых, когда те просили подсобить в строительстве.

   Менее заметные работы выполняли сами родители, иногда с помощью своих братьев или надёжного соседа. Как бы то ни было, но к началу отопительного сезона мы и в самом деле перебрались из летней кухни в чистый, аккуратный, тёплый, крытый красной черепицей и выбеленный белоснежной известью изнутри и снаружи дом. Поначалу с русской печкой и плитой для угля и дров, позже переоборудованными в газовое отопление.

   Мы с братишкой были по-настоящему горды и счастливы - на наших глазах сотворилось чудо! И мы с ним в какой-то мере были к этому причастны. В силу своего малолетства пусть даже в качестве наблюдателей. Сути дела это не меняло - наша радость была полной и заслуженной. Со слов родителей мы сознавали, что всегда и во всём служили им стимулом и поддержкой. Как, собственно, и должно быть в семьях, где любят детей.

   Но наша мама не остановилась на этом. Фанатично влюблённая в цветущие растения, она окружила новое жилище  палисадником и грядками с цветами, оставив лишь проход во дворе и дорожки в сад и в огород, что на всех производило неизгладимое впечатление. Казалось, будто новый, сияющий чисто вымытыми окнами дом, со знанием дела устроился в огромной, расцвеченной множеством красок и благоухающей нежными запахами клумбе. И это был поистине райский уголок, плавно переходящий в малинник и старый, густо разросшийся фруктовый сад.

   Цветник требовал каждодневного полива и ухода. Я такие трудовые затраты считала излишними и нерациональными. Однако со временем цветы в горшках появились  ещё на окнах и на улице перед домом. Даже в свои совсем пожилые годы мама не оставила любимые насаждения без ухода. Будучи совсем уж слабенькой, она дважды в день носила ведром воду из канавки через дорогу и старательно поливала каждый кустик.

   Теперь, когда заботливой хозяйки нет на свете, узкая полоска ландышей упорно держится во дворе, - цветёт и разливает свой непередаваемо-божественный аромат. Упрямыми оказались и розовые, с крупными, пушистыми головками многолетние пионы в палисаднике под окнами. Те и другие будто поддерживают своей нежной прелестью добрую память о своей эстетичной хозяйке, обременённой тяжким сельским трудом, но, тем не менее, разводившей цветы в немереном количестве, просто для красоты и удовольствия.


Рецензии
Здравствуй, Мария.
Не рассказ, а инструкция по постройке дома! Удивляюсь, как ты всё это запомнила. Добротно, грамотно написано.
Трогательно звучит последняя нота про цветы мамы, которые остались и после её ухода.
У меня есть стихи, прочти...мне кажется, звучат в унисон твоим словам. Там тоже про ландыши и пионы.

С теплом душевным,

Ольга Шельпякова   03.09.2017 21:14     Заявить о нарушении
Перечитала рецензию...Забыла сказать главное, что ты счастливый человек. Жила и росла в такой крепкой семье, среди трудолюбивых людей и отзывчивых соседей. Это редкость в наше время! Мне тоже посчастливилось жить в таком социуме. Только не в станице, а в городе. Целый пятиэтажный дом жил как одна семья! Все друг друга знали.)
Спасибо тебе, Мария, за рассказ о доме!

Ольга Шельпякова   26.08.2017 23:15   Заявить о нарушении
Оленька, смотрю сколько лет строят дом наши дети, сколько документов и проектов нужно им оформить по ходу строительства, - просто с ума можно сойти! И всё платно, долго и очень дорого. Начиная с раздела участка, проекта на дом, на газ, на воду и т.п. и заканчивая несусветными ценами на стройматериалы. Внуки скоро школу закончат, а у них до сих пор ни кола своего, ни двора. Давно задумала написать, не проводя прямой параллели с сегодняшним днём, глазами семилетней девочки, которая заинтересованным взглядом оценивала происходящее и видела результат взаимопомощи и коллективного труда.

Мария Панина Кавминводы   26.08.2017 23:30   Заявить о нарушении
"Улетел" мой отклик, не успела дописать. Рассказ и задумывался, как своего рода инструкция. Когда обратилась за советом, каким образом построить дом из брёвен и брусков, обмазанных глиной и показала такой дом, в котором живёт третье поколение и который простоит ещё лет сто, ни один из знакомых строителей не знал толком и не брался за решение такой задачи. А он прочный, зимой в нём очень тепло, а летом прохладно, но самое главное - всегда сухой и очень полезен для сохранения здоровья.

Мария Панина Кавминводы   26.08.2017 23:50   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.