Государственный антисемитизм в СССР. Часть 6

Игорь АБРОСИМОВ

ОСОБЕННОСТИ  ГОСУДАРСТВЕННОГО  АНТИСЕМИТИЗМА  В  СССР  И  ЕГО  ПРОЯВЛЕНИЯ  В  КАДРОВОЙ  И  РЕПРЕССИВНОЙ  ПОЛИТИКЕ  ВЛАСТИ:  1939  –  1953  (Часть  6)

Окончание  –  начало см.   http://www.proza.ru/2009/07/19/696 


XIX.

Настоящий очерк посвящен особенностям государственного антисемитизма в годы, самые трагические в этом отношении. Однако, чтобы представить явление в контексте событий, оказалось необходимым коснуться истории вопроса в предшествующий период, в первые послереволюционные и даже дореволюционные годы. По тем же причинам не обойтись без краткого анализа проявлений антиеврейских настроений в государственных и общественных кругах, характерных для трех последних десятилетий существования СССР.

Как известно, смерть вождя изменила политику и практику советского руководства во всех сферах жизни страны. Государственный антисемитизм, навсегда расставшись с репрессивными и кровавыми методами, а также пропагандистскими антиеврейскими кампаниями, принял иное обличие, стал еще более скрытым и негласным. Если раньше в секретной документации, как было упомянуто выше, фигурировали прямые директивные указания на необходимость ограничения «еврейского присутствия» в ряде учреждений и даже целых областях партийно-государственной власти, народного хозяйства и культуры, то отныне такая практика полностью исключалось. Сдерживание активности евреев, которое начиналось с селекции при поступления в высшие учебные заведения и продолжалось при приеме на работу и продвижении по служебной лестнице, опиралось теперь исключительно на устные указания, по-прежнему исходившие с самых верхов партийно-государственного руководства. Как известно, в 1961 г. статья 74 Уголовного кодекса РСФСР вводила уголовную ответственность за дискриминацию по этническому признаку. Хотя на реальной судебной практике данная норма почти никак не отразилась, составлять какие-либо официальные документы на этот счет никто уже не решался.

Дальше ограничительных мер по отношению к гражданам еврейского происхождения власти не шли, а факторами, их определявшими, продолжали оставаться примерно те же, что и ранее:

     -  консолидация еврейского социума вокруг идей сионизма и связанное с этим стремление на отъезд в Израиль, что могло нанести прямой ущерб из-за потери квалифицированных кадров, но главное связывалось с отрицательными политическими последствиями. Еврейское национальное движение все более сосредотачивалось на борьбе за право на эмиграцию, создавая опасный «эмиграционный претендент», которым могли в определенных условиях пожелать воспользоваться и другие граждане;

      -  связь с соплеменниками, родственниками и друзьями, уже живущими за пределами страны, что в условиях «холодной войны» настораживало власть, опасавшуюся формирования при целенаправленном влиянии извне оппозиционных настроений и роста критического отношения к советским порядкам, замешанных на национальных мотивах. Развитие еврейского национального самосознания и соответствующее отношение к Государству Израиль, прочно вошедшего в орбиту политических интересов США, не могло не настораживать.

Очень часто анализ положения с государственным антисемитизмом в СССР и выводы, которые делаются на этом основании, направлены на дискредитацию власти и не ставят целью представить достоверную картину явления. Между тем только учет многофакторных аспектов идейно-политической корреляции между глобальным сионизмом, политикой государства Израиль, ориентированного на США, и еврейской этнонациональной активностью внутри СССР позволяют объяснить настороженность к евреям в партийно-государственных структурах  послесталинского СССР. Следует иметь в виду, что дискриминация, пусть ограниченная и негласная, оправданная прагматичными с точки зрения властей мотивами, давала «зеленый свет» проявлениям бытового антисемитизма. Она содействовала легализации ущемлений, вызванных завистью, карьерными претензиями, желаниями воспользоваться различными привлекательными перспективами за счет другого, может быть, более достойного, но имеющего неподходящую запись по «пятому пункту». В свою очередь антисемитские настроения в обществе не могли не влиять на проведение внутренней политики. Обстановку еще более осложняло начавшееся формирование идейных и социальных механизмов, осуществлявших давление на власть с консервативно-националистических позиций.

Одной из причин особого отношения к гражданам еврейского происхождения стали реальные опасения, что в случае значительного присутствия евреев на видных либо престижных позициях, увеличится градус антисемитизма в политических, хозяйственных, научных и культурных элитах. Недовольство вполне могло накопиться и среди широких общественных слоев, не свободных от ксенофобских настроений, причем не обязательно близких к власти и ее поддерживающих. Такое положение создавало общую напряженность в политической жизни страны и не способствовало по убеждению власти ее нормальному развитию. В мае 1956 г. в беседе с делегацией Французской социалистической партии, отвечая на вопрос об антисемитизме в СССР, Н.С.Хрущев в свойственной ему манере, что называется, по-простому, без всяких уклончивых дипломатичных оговорок, ссылаясь на ситуацию, сложившуюся в Венгрии, а также в Польше, утверждал: «Если еврей назначается на высокий пост и окружает себя сотрудниками-евреями, это, естественно, вызывает зависть и враждебные чувства по отношению к евреям». Кумовство и землячество и основанные на этом патрон-клиетские отношения были, конечно, широко распространены в системе власти среди лиц различного этнического происхождения. Но в данном случае, по убеждению советских руководителей, в обществе создавались дополнительные антиеврейские фобии.

Особенно обеспокоили советское руководство события в Венгрии, где «еврейский вопрос» послужил одним из факторов антиправительственного восстания, сопровождаемого погромным антисемитским насилием. В тот период более 20 тыс. евреев вынуждены были покинуть страну. Бесспорно, некоторые венгры еврейского происхождения уехали из своей страны, будучи противниками существовавшего там режима и решили воспользоваться для бегства сложившейся ситуацией на австрийской границе. Но также очевидно, что среди уехавших было много и тех, кто испугался антисемитских настроений, охвативших широкие слои населения, столь опасных во времена разгула уличных радикалов.

Антисемитские настроения имели в Венгрии свою непростую предысторию. Консервативная реакция на создание в 1919 г. Венгерской республики, где на руководящих постах оказалось немало коммунистов еврейского происхождения во главе с Белой Куном, обернулась после ее падения жесткими ограничительными мерами. Была установлена пятипроцентная норма приема евреев в высшие учебные заведения, после 1938 г. приняты расовые законы, ограничивавшие пятью процентами общую трудовую занятость еврейского населения, что привело к массовой безработице в этой среде. В годы войны 565 тыс. венгерских евреев стали жертвами Холокоста, а после падения пронацистского режима по стране прокатилась волна еврейских погромов.

В послевоенные годы, следуя в фарватере политики СССР, венгерское коммунистическое руководство всячески ограничивало еврейскую активность, запрещало деятельность национально-культурных объединений и международных сионистских организаций. При этом самые высокие партийно-государственные посты были заняты евреями, что находило, как это на первый взгляд ни удивительно, полную поддержку сталинского руководства. В обстановке недоверия, которое испытывала Москва к недавнему союзнику гитлеровской Германии, Сталину казалось полезным и необходимым опереться в руководстве на Ракоши, Гере, Фаркоша, Санто и других лиц еврейского происхождения, которые зарекомендовали себя верными проводниками советской политики и никак не могли быть заподозрены в защите узконациональных интересов Венгрии. Именно поэтому Сталин полностью поддерживал своего ставленника Ракоши, в том числе в области кадровой политики, видя в евреях противовес национально ориентированным венгерским руководителям. Напомним, что в Чехословакии, где евреи были представлены в руководстве весьма широко, но не вызывали доверия у вождя народов, в 1951 г. началась масштабная репрессивная чистка. Она увенчалась известным процессом над группой партийно-государственных деятелей во главе с генеральным секретарем ЦК компартии Р.Сланским. Из 14 осужденных руководителей 11 были казнены. Процесс этот, организованный по инициативе Москвы и при активном участии советских советников-чекистов, имел антисемитскую подоплеку, почти все обвиняемые во главе со Сланским были евреями и их «заговор» объявили «сионистским».

Кадровая политика в Венгрии, сравнение этой политики с той, которая проводилась в те годы в СССР и в Чехословакии, еще раз подтверждает, кстати, что государственный антисемитизм в СССР отнюдь не был вызван личной антипатией вождя народов к евреям как этносу, а носил последовательно прагматичный характер. Однако, широко распространено мнение, фактически подменяющее это сложное и многофакторное явление ссылкой на антисемитские настроения как самого Сталина, так и других кремлевских вождей.
 
Недовольство венгров политикой коммунистического руководства, протестные настроения ввиду отсутствия демократических свобод и репрессий, которые открыто проявились после смерти Сталина и доклада Н.С.Хрущева на XX съезде КПCC, подогревались и направлялись консервативными кругами против евреев. Акцент на «еврейское присутствие» стал инструментом борьбы с властью, эффективным пропагандистским приемом обострения ситуации. В обстановке нарастающего кризиса по настоянию А.И.Микояна, прибывшего в июле 1956 г. из Москвы с целью нормализации положения, «лучший ученик Сталина» Первый секретарь ЦК Венгерской парии трудящихся (ВПТ) Ракоши был удален со своего поста. Новым лидером стал Гере, второе лицо в правящей иерархии, который поначалу пробовал отказаться от назначения, ссылаясь на то, что было бы правильней и политически необходимо, назначить первым секретарем партии венгра, а не еврея. Кремлевские руководители понимали, что назначение Гере ввиду его этнического происхождения носит в накаленной до предела обстановке того времени промежуточный характер, но более подходящей кандидатуры не нашлось. При этом в решении Политбюро ЦК ВПТ от 13 июля 1956 г. из-за явной озабоченности в связи с этническим составом руководящих кадров, было записано: «Подготовить предложение о пополнении состава ЦК молодыми кадрами венгерской национальности...». Время, однако, было упущено. Массовое вооруженное выступление, которое началось под лозунгами «Долой коммунистов!», «Долой Гере!», «Вон евреев!» потрясло страну и привело венгерскому восстанию против просоветского режима.

Характерно, что из соображений ложно трактуемой «политкоррктности» весьма существенная причина трагического развития событий в Венгрии, их «еврейский фактор», даже сегодня в значительной степени затушевывается. Но не учитывая данного обстоятельства, сложно понять ход десталинизации и в Польше, где ставка на евреев и их значительное присутствие в руководящих партийно-государственных кругах также в определенной мере спровоцировали обострение ситуации и сопровождались всплеском антисемитских настроений. Но в отличие от Венгрии среди этнических поляков нашлись авторитетные деятели, которые пришли к руководству страной.

Вскоре после смерти Сталина, маршал К.Рокоссовский, в 1946 г. отправленный в Польшу и назначенный там министром национальной обороны, решился обратиться в Москву с сообщением, что «триумвират» в составе членов Политбюро ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) Я.Бермана, Х.Минца и Р.Замбровского, этнических евреев, имеет решающее влияние на лидера Польши Б.Берута. Советский посол Г.М.Попов позднее даже утверждал в своем докладе, что данная группа фактически устраняет Берута от власти и берет ее в свои руки. На этом фоне, особенно после скоропостижной кончины в 1956 г. Берута, не только члены «сталинского триумвирата» Я.Берман, запятнавший себя репрессиями, и Х.Минц, позднее и Р.Замбровский расстались со своими постами. Сместили министра иностранных дел З.Мозалевского, одного из руководителей партийной пропаганды Е.Моравского и других руководителей еврейского происхождения. Из органов Министерства общественной безопасности были удалены и получили тюремные сроки высшие должностные лица, виновные в массовых нарушениях законности, в т.ч. этнические евреи Р.Ромковский, А.Фейгин и Ю.Ружанский. На этом фоне, благодаря не только силовым действиям, но и гибкой политике пришедших к власти реформаторов во главе с В.Гомулкой, взявших курс на либерализацию внутренней жизни страны, антиправительственные выступления - «познанский июнь» 1956 г. и массовые осенние беспорядки, удалось приостановить. Трагических событий, подобных венгерским, Польша избежала.   



XX.

Послесталинский период советской истории отмечен рядом новых внешнеполитических и внутриполитических обстоятельств, способствующих подпитке антиеврейских тенденций в партийно-государственных структурах. Если мы хотим оставаться в ладах с исторической правдой, то данные факторы следует непредвзято рассмотреть и учесть их влияние на политику власти по «еврейскому вопросу», избавляясь по возможности как от советских, так и от западных пропагандистских штампов времен «холодной войны».

Обстановка более свободная от репрессивного давления, наступившая вскоре после смерти вождя и особенно после XX съезда КПСС, большая открытость СССР по отношению к внешнему миру и расширение связей с Западом способствовали знакомству советских евреев с жизнью и проблемами Государства Израиль. В более благоприятных условиях стали действовать  государственное и общественные структуры Израиля, а также международные еврейские организации, которые пользовались любой возможностью для установления контактов с советскими гражданами еврейского происхождения. Молодое еврейское государство было крайне заинтересовано в советской еврейской диаспоре, которая благодаря своей многочисленности и высокому образовательному уровню могла способствовать развитию Израиля и существенно укрепить страну, вынужденную существовать во враждебном окружении. Если раньше не только официальное заявление на отъезд, но даже подобное желание в самой неопределенной форме, высказанное в частной беседе, могли послужить поводом для самых суровых обвинений и репрессий, то отныне положение начало изменяться. 

В 1952 г. была образована государственная структура - спецслужба «Натив», в задачу которой входила разведывательная деятельность в направлении СССР и стран восточного блока, координация борьбы за право выезда евреев в Израиль и практическая организация репатриации. «Натив» использовала в своей работе нелегальные методы. Агенты под самым разным прикрытием, граждане разных стран, привозили в СССР пропагандистскую литературу, налаживали личные связи с еврейским религиозными общинами, содействовали созданию сети кружков по изучению иудаизма и иврита, агитировали евреев на отъезд, поддерживали и даже организовывали протестное движение «отказников», а также стимулировали составление, размножение и распространение еврейского самиздата. Для прикрытия использовалось посольство Израиля в СССР, конференции, семинары, кинофестивали, книжные ярмарки, художественные и промышленные выставки, спортивные соревнования, культурный обмен, туризм, родственные связи. Стратегия, избранная для нелегального достижения цели, борьба за советских евреев, носила ярко выраженный наступательный характер.

Не вызывает сомнения, что исходным мотивом советских евреев, которые под влиянием зарубежной пропаганды становились приверженцами идей сионизма, тем более, активными участниками движения за отъезд в Израиль, явился социальный протест против советского строя. Ответные меры советских властей на подобную деятельность, которая расценивалась в обстановке того времени как националистическая и антисоветская, последовали в духе, присущей тоталитарному государству и оказались вполне ожидаемы. Тем более, движение за право выезда из СССР захватывало не только евреев и членов «смешанных семей», которых было немало, но подавало пример лицам, далеким от еврейства, но желавшим покинуть страну и по политическим, и по социально-экономическим причинам.

Ввиду противодействия советских контрразведывательных органов «идеологической диверсии сионизма», которые весьма эффективно пресекали подобную деятельность, «Натив» и созданная этой разведслужбой совместно с МИД Израиля организация «Бар» со второй пол. 1950-ых были нацелены на инициирование международной политической кампании. Безусловно, в обстановке «холодной войны» кампания в защиту евреев и их права на отъезд в Израиль носила не гуманитарный, а ярко выраженный пропагандистский характер. Западная пропаганда показывала на данном примере всей мировой общественности, что советское правительство держит граждан первого в мире социалистического государства, причем не только евреев, в условиях, далеких от самых скромных жизненных стандартов, принятых в современном мире, из-за отсутствия личной и политической свободы и экономики свободного рынка.

Решающий вклад в организацию пропагандистской войны против СССР внесли агенты влияния «Натив» во Франции, США и Великобритании. Опорный пункт сионистского влияния в Париже во второй пол. 1950-ых возглавил посол Израиля М.Розен, в Нью-Йорке - директор департамента МИД Б.Элиав, в Лондоне - литератор и журналист Э.Литвинов, которые вступая в личные контакты с влиятельными общественными деятелями, известными интеллектуалами и журналистами, передавали им материалы о положении евреев в СССР, протестные меморандумы и обращения на эти темы. Для повышения эффективности своей деятельности «Натив» содействовал созданию «еврейской советологии», для чего в 1956 г. в Израиле было основано Агентство новостей из Восточной Европы, а в 1957 - Общество по исследованию еврейских общин, а также Центр по исследованию еврейских меньшинств в Нью-Йорке и другие подобные организации. В сотрудничестве с учеными и публицистами из разных стран они занялись накоплением соответствующей информации, ее анализом и пропагандистским использованием. В результате  на солидном исследовательском уровне, с достижением высокой степени убедительности подготавливались и проводились широкие кампании в прессе, конференции о положении евреев в СССР, передачи радиостанции «Голос Америки» и Радио «Свобода». К работе в этом направлении подключались также международные сионистские организации, в первую очередь Всемирный еврейский конгресс. Для защиты советских евреев и их права на выезд из страны привлекались выдающиеся деятели мировой культуры, такие как Б.Рассел и Ж.-П.Сартр, которые были известны своими давними и искренними симпатиями к СССР. Реакция на подобную деятельность Запада оказалась весьма болезненной для международного престижа СССР. При этом мало кто верил в те годы, что в мероприятиях и протестных кампаниях, направленных на мобилизацию мировой общественности, немалую, а в иных случаях решающую роль играют тайные операции спецслужб Израиля.   

Государство Израиль поначалу не участвовало официально в кампаниях защиты прав советских евреев, но уже в 1960-ых его представители поднимали этот вопрос в комиссиях и комитетах ООН и в различных международных организациях. Тогда же с претензиями к советскому правительству на официальном уровне выступили государственные деятели США, Канады и самого Израиля. Посол Израиля на встречах с советскими руководителями сетовал на крайне низкий уровень советско-израильских культурных и торговых связей, в чем советская сторона усмотрела желание использовать их для усиления сионистской пропаганды среди населения.

Отсутствие свободного выезда из страны привело к прямому давлению на Кремль. Тем более, в пропаганде прав человека и его нарушений на Западе увидели не только средство идеологической борьбы, но инструмент  разрушения СССР. В качестве наказания СССР в 1974 г. в США приняли закон «О предоставлении СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле», но с поправкой Джексона-Вэнка. В соответствии с поправкой статус, необходимый для поддержания советской экономики, будет предоставлен только при условии прекращения преследований советских евреев и свободы выезда. Вскоре была принята поправка Стивенсона, которая связала с вопросами эмиграции предоставление СССР кредитов.

Не вызывает сомнения, что настроения среди части еврейского населения СССР, может быть поначалу и не такой многочисленной, настроенного на выезд, вызывало настороженность власти, а пропаганда идей эмиграции заставляла задуматься о том, к какому внутриполитическому резонансу все это может привести. В Кремле понимали - негласные ограничения, проявления бытового антисемитизма, наряду с весьма стесненными материальными условиями жизни в СССР, возбуждали недовольство, что рано или поздно приводило к решению покинуть страну. Эмиграционная пропаганда ложилась на благодатную почву. С другой стороны, в сознании многих сограждан, даже не зараженных антисемитизмом, особое положение еврейских соседей, имевших возможность покинуть страну, вполне могло вызвать на фоне экономических и бытовых трудностей, характерных для жизни всего населения СССР, негативную реакцию, способствовать всплеску бытовой юдофобии. Вот почему развитие еврейской культуры по-прежнему сдерживалось и подвергалось запретам. Иная линия поведения грозила ростом самосознания еврейского народа и, соответственно, настроений на отъезд в Израиль. Но при этом на определенные послабления, заботясь о международном имидже СССР, все же пришлось пойти и по вопросам внутренней культурной политики внутри страны, и по вопросу выезда евреев в Израиль (только за «хрущевское десятилетие» в 1954-1964 гг. в Израиль эмигрировало около 2,5 тыс.; с 60 чел. в 1960 г. количество уехавших возросло в 1964 г. до 537).

Немалое влияние на власть оказывало политическое давление со стороны сообщества единомышленников - деятелей консервативно-почвеннеческой ориентации. Их было немало в среде интеллектуальной и творческой элиты и, благодаря присутствию сторонников в партийно-государственных органах, они способны были пропагандировать и продвигать свои взгляды в коридорах власти. На поддержку русского этнонационализма была ориентирована «группа А.Н Шелепина» в которую входили крупные партийно-государственные руководители, выходцы из ЦК ВЛКСМ, - сам Шелепин, В.Е.Семичастный, Н.Г.Егорычев, Н.А.Михайлов, П.Н.Демичев, руководитель комсомола 1960-ых С.П.Павлов и широкий круг их сторонников, занимаших влиятельные аппаратные посты. В разное время среди покровителей «почвенников» были члены Политбюро ЦК Д.С.Полянский и В.И.Воротников, секретари ЦК Л.Ф.Ильичев и М.В.Зимянин, председатель Гостелерадио СССР С.Г.Лапин. Именно они отводили угрозу партийной критики и разгрома за нарушения идеологических догматов от редакций журналов «Молодая гвардия» и «Наш современник», которые стали трибуной для, естественно, завуалированной проповеди консервативно-почвеннических взглядов.

Влиятельные кураторы русского этнонационализма содействовали изданию и смягчили неприятные для авторов и публикаторов последствия после появления скандально известных романов В.Иванова «Желтый металл» и И.Шевцова «Тля», которые во второй половине 1950-ых - начале 1960-ых имели широкий общественный резонанс и способствовали консолидации движения. В книгах в художественной форме отображен основной антисемитский миф - положительный герой молодой русский, вернувшись с фронта, ведет борьбу с тесно сплоченной группой осторожных, немолодых и отсидевшихся на «ташкентском фронте» евреев за справедливость, за высокие принципы защиты интересов страны и народа. Такого советская художественная литература, даже во времена антисемитской кампании, сопровождавшей  печально знаменитое «дело врачей», не знала. Никто написать и, тем более, опубликовать столь вызывающий по идеологическим меркам текст до сих пор не решался. Нужно было иметь мощную поддержку сверху, чтобы подобные «проекты» реализовать и реальной ответственности за это не понести.               

Позднее неофициальное, не имевшее фиксированного членства, но ставшее вполне легальным движение, объединенное не только общей платформой, но и тесными личными связями, называли «русской партией». В сталинские времена причастность к любому неформальному сообществу, ориентированному на идеологию, хоть в чем-то отличную от официальной, вне зависимости от ее характера, могла привести к самым трагическим последствиям. В послесталинское время положение стало иным, благодаря чему «русская партия» не только консолидировалась как общественное движение, но пользовалась покровительством сильных мира сего. Можно даже вполне обосновано утверждать, что в аппарате ЦК КПСС были деятели, которые не только покровительствовали «русской партии», но принимали в ее деятельности прямое участие, лоббируя принятие необходимых решений. Среди них - заведующий отделом науки и учебных заведений ЦК С.П.Трапезников, помощник Генерального секретаря ЦК (Брежнева) В.А.Голиков, помощник секретаря ЦК (Суслова) В.В.Воронцов.

При Московском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры - ВООПиК с 1966 г. регулярно по вторникам собирались приглашенные единомышленники, образовавшие т.н. «Русский клуб», члены которого занимались русской историей и культурой. Консерваторы-почвенники литераторы В.Ганичев, Ю.Прокушев, Д.Жуков, П.Палиевский, А.Ланщиков, историки С.Семанов, В.Кожинов и др. были озабочены вопросами сохранения исторического наследия русского народа, обсуждали пути развития страны, причем многих из них характеризовала этническая ксенофобия и антисемитская направленность мировоззрения. Антисемитские взгляды, открытая проповедь которых жестко пресекалось властью, тем не менее, широко распространились в определенных кругах «русской партии». Подобная деятельность инициировала во власти и в обществе процессы, весьма болезненные для еврейства.

Один из активных «почвенников» писатель С.Куняев позднее писал, что «русская партия» стремилась «...в рамках государства, не разрушая его основ, эволюционным путем изменить положение русского человека и русской культуры к лучшему, хоть как-то ограничить влияние еврейского политического и культурного «лобби» на нашу жизнь». Распространялось также мнение о злонамеренном влиянии на русских людей их «еврейских жен», которые расширяли возможности такого «лоббирования». Отрицательное отношение ряда партийно-государственных, общественных и культурных деятелей, этнических русских, к позиции консерваторов-почвенников объяснялось их якобы тщательно скрываемыми еврейскими корнями. Неприязнь к «почвенничеству» со стороны члена Политбюро ЦК и председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова, например, прочно связывалось с «неправильным» национальным происхождением матери будущего Генсека - Евгении Карловны Флекенштейн. Даже член Политбюро и секретарь ЦК М.А.Суслов, партийный ортодокс, который активно действовал во время антиеврейских кампаний в сталинские времена, считая подобную политику необходимой и оправданной, ввиду прагматично истолкованных интересов государства, вызывал нарекания консерваторов-почвенников. По установившемуся в этих кругах мнению он, женатый якобы на еврейке, по определению терпеть не мог антисемитов, а поэтому доверием там не пользовался. Достаточно мягкую позицию по вопросам ограничений, налагаемых на еврейство, придерживался Л.И.Брежнев, что также повлекло за собой слухи, будто и его жена по происхождению еврейка.

Негативное отношение «русской партии» к согражданам-евреям происходило в русле отрицательного отношения к неприемлемо широкому, как они считали, участию в общественной и государственной жизни и других неславянских народов - выходцев с Кавказа и из Средней Азии. Оно воодушевлялось ксенофобским настроем довольно широких слоев населения, принимавшим в подобных формах, помимо бытового, политическую и идеологическую окраску.               

______________________________________________


Таким образом можно утверждать, что в послесталинские годы антисемитизм официально исключался из государственной национальной политики, но на практике существовали негласные правила, сдерживавшие развитие национального самосознания еврейского народа, и жестко ограничивавшие «еврейское присутствие» в различных сферах государственной и общественной жизни. В конкретных внешне- и внутриполитических обстоятельствах эти сдерживания и ограничения объяснялись вполне прагматичными мотивами, что тем не менее не позволяет отрицать наличие государственного антисемитизма в СССР в послесталинское время. Присутствие во властных структурах высокопоставленных чиновников консервативно-почвеннической ориентации, которые проводили конкретную политику от лица государства, создавали, к примеру, все возможности не только для неукоснительного соблюдения негласных правил принятия кадровых решений, но способствовали глубокой укорененности этой тенденции. На деятельность должностных лиц, далеко выходящую за пределы, которые предписывала официальная интернационалистская партийная идеология, смотрели поэтому сквозь пальцы. 

Кардинальная ликвидация причин, а следовательно, и реальных основ для существования государственного антисемитизма лежит на путях к построению демократического, свободного и открытого гражданского общества. Такое общество может функционировать при наличии крепкого национального государства, граждане которого, представители разных этносов, издавна живущих рядом, составят монолитный суперэтнос, единую современную нацию.

Обсуждение данного круга проблем не входит в задачи предлагаемой работы, поэтому ограничимся лишь следующим замечанием. Формирование современной нации не имеет ничего общего с политической ставкой на ассимиляцию, тем более, принудительную, с утерей разными этносами присущих им культурных особенностей. Тут задействуются весьма тонкие и в каждом случае особые социальные и гуманитарные механизмы. В российских условиях такие явления как национальный нигилизм и антигосударственные установки, свойственные нашему либерализму, игнорирующему национальные интересы страны, не обеспечат построения свободного и демократического общества. Справедливо утверждение, что ни один народ не может достичь процветания без демократии и ни одна демократия не может утвердиться вне нации. Только конвергенция изначально родственных концептов свободы и родины способна создать сплоченный суперэтнос, способна привести страну к процветанию.  Подобное общество и государство, предоставляя достойный уровень жизни и возможности для реализации способностей каждого гражданина, снимают остроту многих конфликтов, в т.ч. межэтнических, способствуя искоренению антисемитизма. Только в этом случае достижимо, как полное и стабильное исчезновение антисемитизма из основных сегментов государственной политики, так и решающее ослабление антисемитизма бытового.
 


          ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

А.Блюм. Еврейский вопрос под советской цензурой: 1917–1991. СПб., 1996.
А.Я.Гуревич. Историк конца ХХ века в поисках метода //«Одиссей. Человек в истории». М., 1996.
Д.Волкогонов. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. М., 1989.
Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации. 1938–1953. Документы. Составитель Г.В.Костырченко. М., 2005.
Евреи и русская революция. Материалы и исследования. Редактор-составитель О.В.Будницкий. М., 1999.
К.А.Залесский. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. М., 2000.
Из истории и мифологии революции. Почему евреи? («Круглый стол») // «Отечественная история», 2000, №2.
Л.М.Каганович. Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника.. М., 1996.
М.В.Коваль. Трагедия Бабьего Яра: история и современность//«Новая и новейшая история», 1998, № 4
Г.В.Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М., 2003.
Г.В.Костырченко. Тайная политика Хрущева: Власть, интеллигенция, еврейский вопрос. М., 2012.
В.А.Красильщиков. Зависимость и отсталость в развитии России//«Мир России», 1996, № 4.
С.Мадиевский. 1953 год: Предстояла ли советским евреям депортация? //«Лехаим», 2001, N1 (105)
Р.А.Медведев. О Сталине и сталинизме. М., 1990.
Н.Митрохин. Русская партия: движение русских националистов в СССР. 1953-1985. М, 2003.
«Отдав искусству жизнь без сдачи...» Корней Чуковский – Лидия Чуковская. Интернт-сайт www-chukfamily.ru.
Н.А.Проскурякова. Концепции цивилизации и модернизации в отечественной историографии//«Вопросы истории», 2005, N7.
Российская еврейская энциклопедия. Тт. 1 - 3. М., 1994-1997.
С.Резник. Вмести или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А.И.Солженицына. М., 2003.
А.И.Солженицын. Двести лет вместе (1795-1995). Ч.1. М., 2001; ч.2. М., 2002.
П.Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль: 1930 – 1950 годы. М., 1999.
О.А.Трояновский. Через годы и рассояния. История одной семьи. М., 1997.
Н.Хрущев. Воспоминания. Избранные фрагменты. М., 1997.
У.Черчилль. Вторая мировая война. Кн.1. М., 1991.
Т.В.Царевская. Крымская альтернатива Биробиджану и Палестине//«Отечественная история», 1999, № 2.
Ф.Чуев. Молотов. Полудержавный властелин. М., 1999.