Критик и Торжествующая халтура
Нынешние псевдоисследователи литературы вообразили, что если они забьют свой труд всевозможными фактами, ссылками на исследования, архивными данными, то создадут великий литературный труд, кои прославит их имя и утвердит новое слово в литературе. На самом деле, они подменяют скудость собственного ума и суждениям библиографией и повторением. Таким исследователем и "специалистом" Пастернака предстает В.Молотников. Вот образчик его работы.
" VII Поговорим о Глебе Струве. Он-то по-русски роман прочитал, еще будучи в Англии летом 1957 года. Рукопись то ли предоставил М. Н. Катков, то ли сестры Пастернака расстарались."
Зачем нам знать каким образом Струве получил рукопись?.. Ближе к делу маэстро...
"Глеб Струве, старший сын выдающегося ученого и общественного деятеля Петра Бернгардовича Струве, родился в 1898 году. В 1916 окончил Выборгское коммерческое училище. После октябрьского переворота вступил в Добровольческую армию"
Далее идет длинная диссертация о жизненном пути Струве... Но мы все ждем, что же он там такого интересного сказал о романе Пастернак.
"Итак, по роду своих занятий Струве, безусловно, был знаком с оценкой ведущими критиками первой волны эмиграции поэтического творчества Пастернака. И с утверждением Ходасевича о его «природном косноязычии». И с мнением Набокова о его недостаточном умении выражать свои мысли. И со сдержанными, но содержательными претензиями Адамовича: «…Лишь в редчайших случаях у него за прихотливейшей словесной гимнастикой сквозит нечто такое, что эту гимнастику оправдывает»"
Вообще-то и без рода занятий, читатель мог познакомиться с иными мнениями. Перечисление мнений того или иного литератора о романе Пастернака можно было еще долго перечислять, но наш "литератор" смилостивился и ограничился лишь избранными высказываниями.
Но вот наконец мы добрались до самого Струве
" Вместо этого он воспевает «свободную глубину» романа, провозглашает его «подвигом творческой свободы» и настаивает на присуждении Нобелевской премии автору «замечательного романа, прекрасно написанного, сложного в своем контрапункте и, вместе с тем, и в каком-то смысле ПО-ТОЛСТОВСКИ ПРОСТОГО, СВОБОДНОГО ОТ ВСЯКИХ ВЫЧУР"
Да как он посмел воспевать глубину романа, а не оттнеся к нему с "с осторожностью и разумным скептицизмом." Ведь по мнению Молотникова, роман не заслуживал высокого звания Нобелевской премии. " Подобные кульбиты не позволяют признать Струве серьезным, ответственным исследователем." делает вывод Молотников. Не знал Пастернак, что не достоин нобелевки, но теперь и ему в загробном мире и нам ныне живущем глаза открыли!.. Вий!.. Ты открыл нам правду на роман!..
Стилем абракадабры, который должен с шифратором расшифровывать читатель сей важный "критик" пишет невменяемым языком:
"В мартовской статье Струве оговаривается, что ему «пришлось читать роман слишком наспех», а посему он будет рассуждать, «не вдаваясь сейчас в подробности». Что ж, учтем малый объем внимания критика и ограничимся подробностями исключительно с первых страниц, когда оно еще не могло сбоить. Более того, специально остановимся на подробностях, имеющих непосредственное отношение к особенно восхитившему американского профессора русского происхождения «христианскому духу, которым проникнут роман», к одному из его носителей, а именно – к Веденяпину. Подробностях, которые по многим причинам, в том числе и личного свойства, не должны были пройти мимо его внимания, сколь бы слабым и рассеянным оно ни было."
Дальше это читать опасно для разума. Его вполне можно лишится. Но если у вас крепкая психика, то попробуйте дочитать и этот обзац из опуса Молотникова и вы поймете, какую ахинею он несет...
" Прочитав это, книгу, по большому счету, можно закрывать. Ибо уже понятно, на какой ступени интеллектуального развития пребывает Пастернак, и каков его творческий метод.
Едут они из Москвы в Самару, хотя прямо об этом и не говорится. Но писатель-то должен понимать, куда он отправляет своих персонажей. Не на юг, а на восток. И не столь уж далеко. Принимая во внимание необъятность Империи, немногим более суток в курьерском поезде – разве это далеко? Веденяпин, дядя Юрия Живаго, – «расстриженный по собственному прошению священник» (I,1). Ни под каким видом его нельзя называть отцом Николаем! А слово СЛУЖИЛ, вероятно, прельстившее Пастернака некоторой своей старорежимностью, помещенное между невозможным отцом и издательством, – поистине ужасно, ибо волей-неволей возникают сомнения: служил ЧТО или служил КЕМ? Если ЧТО, то что служил поп-расстрига да еще и в прогрессивном заведении? Неужто «черные мессы»? А почему бы и нет? Кто их, этих прогрессистов, знает! А если КЕМ, то кем же, скажите на милость? Швейцаром? Кассиром? Русский человек того времени никогда не употребил бы это слово, имея в виду СОТРУДНИЧЕСТВО с частным издательством. А ведь Веденяпин, по смыслу, именно сотрудничает. "
Все, на этом не буду больше мучить читателя, а предложу прочитать небольшой диалог, который у меня произошел с автором этого бездарного исследования.
ДИАЛОГ КРИТИКА С АВТОРОМ "ТОРЖЕСТВУЮЩЕЙ ХАЛТУРЫ"
Воловой-Борзенко
Ну, я вроде классик критики, но читая подобное исследование, у меня складывается впечатление, что попал в лабиринт... Обилие фактов, деталей хоронит существо исследования. Наличие обилие информации не прибавляет достоинств, если нет своих оригинальных идей, которые пронзают работу... Нет заботы о читателе, где читатель должен без интеллектуальных усилий воспринимать информацию. Нет умения излагать ясно и просто... Так можно громоздить множество всякой информации с десятиэтажное здание. Нет, так критику и исследования писать нельзя.
Владимир Молотников
Проблема в том, что мой труд рассчитан только и исключительно на тех, кто жаждет подобных усилий.
А Вы, "классик критики", к ним, по всей видимости, не принадлежите.
Ровным счетом 15 минут потратили на то, чтобы пробежать малую часть текста - и на тебе, все враз и поняли...
Неужели больше нечем себя занять?
Право слово, не знаю, что и порекомендовать...
Может, выпиливание лобзиком?
Или огородничество?
Во всяком случае, нижайшая просьба: позвольте нам, интеллектуалам, заниматься тем, что нам по душе. Мы же не лезем к вам со своими оценками и поучениями. По причине неделикатности первых и очевидной бессмысленности вторых.
Воловой-Борзенко
Нам классикам Белинским и Добролюбовым надо писать так критику, чтобы ее мог понять и школьник... Мы уж как-нибудь попроще, чем вы для высоколобых умов, витающих в облаках интеллектуальности. У нас у русских критиков другой подход, мы пишем для народа, так как полагаем, что критика должна растолковывать суть, а не усложнять и ставить дополнительные задачи. Для этого есть математика, кому надо поупражняться в тренировках ума. Наша задача дать нравственный урок, взволновать и дать пищу для размышления, а не для детективных распутаваний смыслов. Скромные литераторы не выставляют свои труды на всеобщее обозрение и уж тем более не смеют запрещать кому-либо их читать и высказывать мнения, у вас не только сложности с пониманием критики, но еще сложности с читателями, коих вы делите на достойных и недостойных ваших опусов.
Свидетельство о публикации №217081100318
Маргарита Репаловская 15.08.2017 16:13 Заявить о нарушении