Часть 1 Меннониты-связь времён. Волга. Ам Тракт

"Те, кто не помнит прошлого-
Обречён пережить его вновь."

Катарина Эберман /Katharina Ebermann /

В сборнике с названием  «Меннониты-связь времён», я буду публиковать мою работу по истории моих предков немцев меннонитов, колонии Ам Тракт На Волге. У меня собралось много дневников, воспоминаний моих родственников и эти документальные работы стоят у меня в электронной библиотеки ЛитМир. /Основной дневник Мартина Классен, другие дневники с домашнего архива/. Но читать перевод где сухие строчки и даты не всем интересно и я решила сделать текст более читаемый. Если кому будет интересно документально, я могу дать адрес. Но я ещё не закончила работать и поэтому буду выставлять частями, по мере готовности.
Готовые части я буду нумеровать.

Начиная примерно с 1850 года Художественное повествование о жизни и переселении моих предков немцев меннонитов с Пруссии на Волгу.

Начинать читать надо в следующей последовательности

1.  Меннониты-связь времён. Волга. Ам Тракт - повести,
И по возрастной до  Часть 31. 1867-1870 года - повести,
2.Азия /все части/

3. Депортация /все части/

4.Эпилог

«Западная Пруссия»

Западная Пруссия расположилась на обоих берегах реки Вислы, которая прокладывает через Пруссию свой путь к Балтийскому морю. Кроме Вислы там ещё много озёр и рек. К западу от Вислы расположен Данцигер Вердер, восточнее лежит Мариенбургер Вердер, он разделён на Малый Мариенбургер Вердер и Большой Мариенбургер Вердер, и третий Элбингер Вердер он протянулся от Ногат до города Тигенхоф. Данциг-Гданьск- это столица провинции Западная Пруссия и административный район. Город могучий и важный как торговый центр, он является центром государственной железной дороги, лежит на левом берегу Вислы западном рукаве Вислы Гданьска, примерно в шести километрах от Балтийского моря. Другой город в Западной Пруссии Мариенвердер столица провинции и правительственного района. Он расположен в пяти километрах от Вислы и тридцати четырёх метров над уровнем моря. Города Данциг и Мариенвердер уже в то время вызывали восхищение. Их необычные замки, улицы были не забываемые. Посмотрев картинки этих городов, сохранившиеся фотографии частных владений, невольно встаёт вопрос-почему они пошли, какие проблемы им пришлось преодолеть, а они шли и шли туда где нет ничего, где голодная выжженная степь Поволжья, и потом снова всё бросают и снова идут, в Азию, Сибирь, по всему миру. Что это вера, или фанатизм, может что-то свыше, что-то посланное Богом. Основной причиной считается переселение за религию, так как не могли выносить притеснений за свою веру. Но как бы там ни было, это была их жизнь, это они принимали решения, а нам всё принимать как свершившийся факт. Считается, что наши предки пришли в Россию с Пруссии, а в Пруссию они тоже когда то пришли, и куда они пошли потом ещё. Так где начинается наша земля обетованная?

Часть 1
19 Ноябрь 1852 В 13:30 Мартин Классен возвращался в дом родителей в Tигенхаген. Село Тигенхаген расположено на западном берегу реки Тиге между Tигенхоф и Tигенорт. Закончилась его двухгодичная поездка в Россию. Волна переселения немцев в Россию по приглашению Катерины Великой закончилась. И на новые переселения требовалось и новое разрешение. Вот за таким разрешением ездили в Петербург менонитские депутаты Класс Эпп и Изаак Классен. Революция в сорок восьмом году поставила окончательную точку. Правительство приняло закон об отмене прежних привилегий меннонитов и распространение на них воинской повинности. Парламент провозгласил, что религия не должна препятствовать гражданским обязанностям. Все мужчины Пруссии должны отбывать воинскую повинность. В парламенте, наверняка, понимали, что меннониты это не примут, и знали, что меннониты, прибывшие когда-то в Пруссию из других стран, показали и доказали, что, занимаясь мирным трудом, принесли пользы для Пруссии больше, нежели если они пойдут в армию. Но как бы там ни было, а закон приняли. После отъезда из Фюстерверден братьев меннонитов, решение на переселение приняли ещё многие. Положение было слишком серьёзным. Некоторые представители призывали к снятию греховности несения военной службы и ношению оружия, они требовали исполнять указание прусских властей. Другая часть, которую поддерживали духовные лидеры оставались преданными своему учению, и готовы были на переселение в Россию. Клаасс Эпп был на собрании священников менонитских общин Пруссии, это было в мае пятидесятого года, все понимали ситуацию, но изменить что-то не удалось. Решили искать путь, по которому можно идти в Россию. Собрание выбрало Клаасс Эпп и Иоганна Валль из Ладекоппа депутатами прусских меннонитов. И в середине июля пятидесятого года он с господином Валль поехали в Россию, в Молочанский меннонитский округ. Им удалось предварительно договорится о покупке на деньги меннонитов земельный надел в Таврической губернии на реке Карасу. Уже в этом же году в сентябре Клаасс Эпп с господином Валль осмотрели эти участки, и остались ими довольны. О чём и сообщили господину П. И. Кёппену. А потом вели с ним долгую переписку относительно этих участков. Но их обязывали платить шесть процентов податей от стоимости земли в год. Эта цифра оказалась слишком высокой, и они не могли её принять. Но Россия была настроена на приглашение меннонитов, планировалось огромные пустующие участки земли с помощью переселенцев превращать в культурные регионы. В России видели, как уже переселившиеся их собратья умеют своим трудом превращать непригодные, казалось бы, участки земли в цветущие сады. Получалось что интерес был с обоих сторон. И меннониты хотят в Россию, и Россия нуждается в них. Российское правительство стремилось заселить не только пограничные земли империи, но и оживить малонаселённые регионы страны. Но для этих целей требовались квалифицированные переселенцы и такими могли быть меннониты. Если бы не помощь молочанских братьев меннонитов, трудно бы им пришлось пробиться до самого русского царя. Благодаря ранешнему контакту со статским советником господином П. И. Кёппен, который был чиновником в Министерстве государственного имущества, появилась надежда добиться разрешения на переезд в Россию у самого русского царя. Господин П. И. Кёппен обещал ходатайствовать перед министром государственных имуществ господином П. Д. Киселёвым. Господин Кёппен тоже считал, что более подходящим вариантом для них было бы устройство колоний на казённых землях в Самарской губернии. Министерство государственного имущества было вынужденно согласится и изменить своё решение в их пользу. Вскоре Прусские меннониты получили известие от господина Кёппен. Он сообщал, что русское правительство приглашает представителей от меннонитов, желающих переселиться, приехать в Петербург. И снова выбирают доверенными от меннонитов Клаасса Эпп и Изаака Классен. И в 1851 году депутаты едут в Петербург и подписывают там документы на переселение. С ними решено было отправить помощника, который помогал как при оформлении документов, так и учить русский язык. Мартин предложил свою кандидатуру, но выбрали другого. А перед самым их отъездом тот молодой человек отказался ехать, и срочно пришлось переизбрать и предложили Мартину. Вот так он попал в Россию, и теперь возвращался назад. Был уже вечер, когда он приехал в Тигенхоф, он знал и не забыл эти места, но ехать в ночь не решился, да и зачем, дома все уже спят. На ночь остановился у знакомых, а утром проснулся, от разговоров внизу, голос тоже показался ему знакомым. Он быстро оделся и спустился к говорившем. Это был Пётр Варкентин с Платенхов, как же это здорова снова встречать знакомых людей. Кого я вижу, радостно сказал Пётр и протянул к Мартину руки. А ну ка, дайте-ка я посмотрю на этого Петербургского господина, они оба смеялись, и оба заметили, что сильно изменились за эти два года. Ну давай собирайся, я отвезу тебя домой, там тебя уже ждут. Как ждут, а откуда они знают. Э, брат, забыл ты как мы сообщаем в таких случаях. Это очень просто, я поехал за тобой, а в дом твоих родителей, отправили верхового гонца. Так что будет тебе бурная встреча. Мартин собрался быстро, багаж он не распаковывал, и когда вышел к дрожкам Варкентина, всё уже было упаковано, и он уселся рядом с Петром. Ну, держись, сейчас я прокачу тебя с ветерком по нашим просторам, это тебе не по городским улочкам. Пётр продолжал смеяться, а Мартин не много поутих, он понимал, что его ожидает очень волнительный момент, он ехал в родительский дом, сейчас он встретиться со своей матерью, и чем ближе подъезжали, тем сильней охватывало волнение. Два года в хлопотах, постоянной занятости отвлекали от мыслей о доме, но вот когда он ехал по знакомым местам где вырос и мысль, что вот-вот он увидит самого дорогого сердцу человека- свою мать, его охватило неудержимое чувство волнения! Кто может нас сильнее ждать- чем мать. Ещё из далека Мартин заметил среди собравшихся брата Дитриха и её- свою мать. Как только гонец сообщил радостную весть о его возвращении, к дому родителей начали собираться гости. Народ подходил и подходил, многие просто стояли вдоль забора, а кто и во внутрь зашёл. Мальчишки сразу нашли для себя наблюдательные пункты, кто залез на дерево, кто на крышу. Едут, раздался крик с крыши, и его уже подхватили другие, да, точно, вон они, их уже хорошо видно. Народ зашевелился и стал подтягиваться поближе к дороге. Из дома вышли родители. Смотри, я говорил тебе, видишь сколько народу! Мартин видел, что его здесь ждут! Дитрих держал мать под руку, чтоб она не побежала на встречу, но как только Мартин спрыгнул с повозки, уже ничто не могло удержать их радостных и столь ожидаемых объятий. Мой, дорогой сын, я так тебя ждала, ты был так далеко от родительского дома, от меня. Дай я ещё на тебя взгляну, о боже, как же ты изменился. Я тебя отправляла мальчишкой, а сейчас обнимаю взрослого парня. Она снова прильнула к сыну, я благодарю Господа нашего, за эту встречу. Гости какое-то время не мешали этим счастливым минутам встречи матери и сына, но потом обступили их плотным кольцом, каждому не терпелось пожать ему руку, заглянуть в лицо, и все не сговариваясь, говорили, как он изменился, повзрослел, возмужал. Как же он соскучился по этим знакомым с детства людям. Казалось, что он поприветствовал уже всех, но тут заметил, что к собравшимся ещё подходили Якоб Хамм с женой, почти бегом спешил господин Хайнрих Лёппс. На лёгкой пролётке подъехали Господа Хаккер и Абрам Вибе. Перебивая друг друга и не смолкая ни на минуту, к нему упорно пробивались для приветствия Барбара Зак и фрау Броммер. Дядя и тётя Шульц тоже были среди встречающих, Мартин заметил их сразу, он машинально задержал на них взгляд, но быстро взял себя в руки, и перевёл взгляд на других встречающих. Конечно, он хотел увидетъ рядом с этими уважаемыми господами их дочь, но это было не лучшем деянием, чтобы девушка пришла на встречу. Позже тётя Шульц подошла к Мартину, ну наконец и я смогла дождаться своей очереди подойти к тебе. Здравствуй, дорогой, Мартин, мы рады что ты вернулся, и будем рады, если ты посетишь нас, и об этом меня просила наша дочь, твоя кузина Ренате. Мартин не слышал ни дальнейшие слова, ни рукопожатия, он думал о Ренате. Как часто он мечтал о их встречи, как ждал он этот момент. Да, тётя, я обязательно приду, наконец то собравшись с мыслями, ответил Мартин. Я вас попрошу, передайте Ренате привет от меня. Тётя довольно улыбнулась и отошла. Гости приходили и приходили, все хотели увидеть Мартина, они были безумно рады этой встречи. Наперебой приглашали к себе. Никто не хотел расходиться, все спрашивали и слушали его рассказ. В этот вечер спать пошли уже совсем поздно, я провожу тебя до твоей спальни, шепнула Хелена сыну, а когда они шли по коридору, мать засмеялась, я пошла тебя проводить, чтоб ещё раз побыть с тобой без гостей. Я не могу наглядеться на тебя. Сейчас я пожелаю тебе спокойной ночи в родном доме, и заявляю, я буду сопровождать тебя во всех поездках, я ни на минутку не хочу расставаться с тобой, я боюсь, что ты скора совсем уедешь, и я буду жалеть упущенное время, когда я могла быть с тобой рядом. Мартин обнял мать, не волнуйся моя дорогая мама, я совсем не против твоего сопровождения. Ну вот и договорились, а сейчас иди спать. Не смотря на усталость- сон не шёл, волнения не отступали. Уснуть он смог под утро. Мартин вышел к завтраку, его мать уже накрывала стол, она была такая весёлая и увидев сына, подбежала к нему и крепко обняла, а потом посмотрела на него и сказала- доброе утро мой родной. Какое счастье снова видеть тебя дома. Госпожа Фрейзе с Орлофф оставалась у них с ночевкой, она была готова к поездке, потому что после завтрака собирались отъезжать и ей не хотелось задерживать всех. Хелена тоже была готова, эти две женщины как будто и не ложились спать, а только и делали то что собирались в дорогу. Хелена успела собрать подарки, потому что предстояла встреча с теми, с кем уже давно не виделась, и передать при встречи маленькие подарочки самой, а не через кого то, было хорошей идеей. Погода была облачной и мрачной, но идти надо. Мартина везде ждали и их приглашали, не просто так ездил он в Россию, результат его поездки полностью мог изменить их жизнь. Вот поэтому и был такой повышенный интерес к его персоне и к его двухгодичной поездки. По всему району, где они ехали, шла заготовка мяса. Во всех дворах разделывали свиней. Это была хорошая возможность много кого увидеть. Первым встретился Корнелиус Хамм. А в Ладекопп встретили племянника Хелены Дитриха Хамм. Они тоже разделывали свиней, был уже вечер и его жена Хелена Хамм, тоже кузина Мартина, пригласила гостей у них переночевать. На ужин пришли Дитрих Хамм старший и дядя Фрейзе. Услышав, что здесь находится Мартин, в дом к Хамм стали собираться соседи, другие родственники Хамм, пришёл и Пётр Винс. Ужин превратился в бурную беседу. Сначала слушали Мартина, а потом все друг друга. Спать пошли опять поздно. Утром после завтрака господин Фрейзе повёз их в Орлофф. Как мне повезло, не унималась Госпожа Фрейзе, меня привезли прямо домой. И раз мы уже все здесь, то я вам так скажу, до обеда занимайтесь своими делами, а на обед мы ждём вас всех у нас. После обеда у Мартина была запланирована встреча с Петром Еннсес. На воскресную службу решено было ехать в Брёкенерфельд, там тоже его ждут на встречу. Мартин ещё во время службы заметил, что в церкви присутствуют и из других посёлков, они тоже ждут встречу с ним. Уже в перерыве службы к нему подошли поздороваться господин Тевс, Иоганн Классен, Абрам Янцен, Иоганн Зак. Сколько собралось уважаемых господ. Через ряд от него сидел дядя Корнелиус Нейфельд. Все они и другие ждали рассказ о России, казалось, что они уже всё знают, потому что каждую встречу с Мартином, люди потом ещё обсуждают, кто что запомнил. Как что поняли и о чём забыли спросить. Но на встречу всё равно шли, каждый хотел слышать это всё сам. Ночевать их пригласили к Дитриху Хамм старшему. Мартин знал в округе всех, он родился здесь в Шонзее в Пруссии, и был вторым из восьми детей у Якова и Хелены Классен, урождённой Хамм. Как и его родители, Мартин вырос глубоко верующим человеком. И поэтому сомнений ни у кого не было что впитавший в себя веру в бога и всецело преклоняясь и исповедуя религию, он продолжит и дальше и поведёт народ за собой. К тому времени уже многие меннониты покинули Западную Пруссию, они обосновались в России. Мартин чувствовал, что его будущее может быть тоже реализовано в этой стране, и что Россия и есть та страна, где он может практиковать свою веру в соответствии с его убеждениями. В течении всего времени его пребывания в Петербурге, он тщательно всё записывал, чтоб ничего не выпустить из того что узнает сам, он обязан дома рассказать. Хорошо, что он успел попросить брата Дитриха помогать ему. Брат записывал все предстоящие встречи. Мартину предстояла встреча с теми, кто его посылал, и на этой встречи он должен дать полный отчет о поездки. Послушай, Мартин, вот посмотри, в этой тетради я расписал все встречи, которые запросили и отдельные персоны, и группы. А вот так я расписал тебе план встреч, чтоб ты везде успел. Вот здесь я записал встречи в церкви, а между этими встречами поставил кто лично хотел с тобой поговорить. Молодец, брат, я так и думал, что ты всё сделаешь правильно и без твоей помощи мне просто не обойтись. А теперь давай, познакомь меня с твоим планом. Дитрих был рад, его работу брат оценил, здесь я обвел карандашом, это очень важные встречи, ожидается, что там будут представители окружных церквей и Старшие из сёл где живут наши Братья меннониты, конечно, это будет не в одно время и не в одной Гемайнде. В ближайшие дни тебя ждут Корнелиус Регир в Гемайнде Тигенхаген, Абрам Фризен в Тигенхов. Ещё прислали приглашение Старший Гемайнды с Петерхагена Абрам Эсау и Давид Варкентин с Платцендорф. Я ещё не записал здесь день, когда будет встреча. Но это толъко кто официально просил о встрече, а на деле встреч должно быть больше. Но я бы сам посоветовал тебе посетить Хойбуден. И что там такое необычное, что ты мне советуешь это посещение. Я, брат, мог бы сделать это для тебя сюрпризом, но боюсь, что ты не поторопишься, а если скажу, причину, то тебя, наверно, и сейчас надо будет удерживать. Да, действительно надо срочно пойти в Хойбуден, давай посмотрим маршрут, когда мы будем недалеко от этого посёлка, а может ты хотя бы скажешь хоть немного, что там меня ждёт. Хорошо, Мартин, скажу. Клаасс Эпп присылал с Петербурга своей жене Маргарете, нашей тёти, очень длинное письмо. Он там по дням и подробно расписал, как они с Изааком Клаассен подавали прошение русскому царю и как ожидали ответ. Господин Густав Реймер разместил это письмо в их гемайнде, и вот теперь все желающие смогут с ним ознакомится. Мартин молчал, услышанная от брата новость захлестнула его, он не мог произнести ни слова. Да ты что, кое как он произнёс, неужели я тоже смогу это прочитать. Да, Мартин, мы все уже слышали, нам читали на собрании. Я тоже прочитаю, мы непременно туда отправимся. А теперь скажи-ка мне мой братец, Дитрих, когда у меня есть свободное время в твоих записях. Все встречи в основном во второй половине дня, а до обеда всегда есть время. Ну и прекрасно, тогда соизволь сделать там пометку, что завтра с утра у меня приёмов нет. У меня завтра очень важная встреча. Когда он лёг спать, только тогда подумал, что завтра, наконец то он может пойти на очень важный для него визит, о котором он уже давно мечтал и мысленно представлял его не единожды. На визит к семье Шулъц так было названо это мероприятие для всех, а для него это будет встреча с Ренатой. Хелена, как и обещала, заявила, что она едет с ним. Утром к завтраку мать встретила его в столовой готовой в дорогу. Я встала пораньше, объяснила она сыну, чтоб из-за меня не возникла заминка. И после завтрака в сопровождении своей матери, они отправились навестить семью Шульц. Два года прошло как он не был в этом доме, и два года получал там в России отсюда письма. Писала эти письма Рената, угловатая, не заметная девочка, с красивыми проникающими насквозь глазами. Но почему он ждал от неё писем, он не мог ответить даже себе. Позже он ни раз задаст опять же себе этот вопрос, но вот сможет ответить, наверно нет. Списать всё на веру, это проще было сделать ей, но он парень, там далеко от дома, её письма были как солнечный лучик, который всегда загорался, как только он открывал конверт. И он использовал его как утешение, даже не думая о том, как к этому относится юная девчушка, какой он её запомнил. Но об этом он будет думать потом, а сейчас перед ним стояла очень красивая девушка. Аккуратно зачесанные волосы, по фигуре подогнанное платье, румянец на щеках, это от волнения и рука, да это же рука, протянутая для приветствия, как он это не заметил. Сколько он вот так стоит и рассматривает её. Мартин пересилил себя, собрался и поймал руку Ренаты в приветствии. Но эта заминка не прошла просто так и мать Мартина и все присутствующие сразу придали этой паузы особое значение, и, конечно в дальнейшем темой для обсуждения.
Декабрь 1852Мартин смотрел на листок календаря и думал уже декабрь, а он ещё и не понял, что дома, как быстро летит время, ещё ни одного дня он не был один дома. Постоянные встречи, поездки, но это его не огорчало. Работы ещё много, его ждут братья меннониты, а значит расслабятся нельзя. С этими мыслями он повернулся и пошёл к выходу. Первый день декабря начал с поездки в Баервальде. Он поехал верхом на лошади. На всём пути его приветствовали, а когда приехал к дяде Аарону Классен, там уже было много народа и опять рассказы и расспросы. Встреча продлилось до темна, и Мартин заночевал у дяди, а утром с кузеном Иоганном поехали дальше. Следующей остановкой был посёлок Фюрстенвердер. Мартин и Иоганн остановились возле дома господина Корн. Их вышел встретить сам хозяин и любезно пригласил в дом. С дороги им предложили горячий чай, надо согреться, на улице холодно и можно заболеть. Немного отдохнув они пошли в церковь. В церкви собралось столько народа, что пришлось ставить дополнительные стулья. Послушай, кузен, Иоганн Классен спрашивал его совершенно серьёзно, как ты всё этот выдерживаешь. Это ж надо столько говорить и слушать. У тебя есть время на что-то личное, на своё свободное время. Мартин помолчал, и тихо ответил, нет Иоганн, у меня нет время на личное, я выполняю задание, которое доверили мне наши братья меннониты. Завтра я еду снова к Фрейзе, а оттуда начну новый круг посещений следующих посёлков. А сейчас ещё и зимние дни короче, поздно светает и рано темнеет, я вообще не успеваю замечать, как летит время. Следующим местом ночёвки было у Абрама Вибе. Но как они не старались перестать говорить и пойти спать, не получалось, уже по нескольку раз желали друг спокойной ночи, и снова новая тема, и продолжение обсуждения. Наступившее утро было сначала облачное, но не холодно, пока позавтракали, небо расчистилось. Попрощавшись со всеми Мартин поехал в Ладекопп. Не только от него узнавали много нового, он сам видел, произошло столько много изменений, чтож, жизнь не стоит на месте. После посещения семей дяди Хамм и дяди Тевс Мартин был нескрываемо удивлён их новостями. И свадьбы прошли в его отсутствие и переезды. Дитрих Хамм получил имение отца, а его сестра Хелена вышла замуж. А у Тевс Аннхен вышла замуж. Вернусь, у матери расспрошу, она, наверняка ещё что то знает, что я упустил. Скора Рождество, успеть ещё надо много, а то начнутся праздники. У Мартина до Рождества намечено ещё несколько встреч. Погода испортилась, пошёл дождь, стало грязно, ночью немного подмараживало, а днём распускало. Несмотря ни на что, надо успепь посетить Платтенхофф, там его тоже ждали. Это, наверно, была последняя встреча в этом году после поездки в Россию. 30 декабря кузин Давид Хамм пригласил Мартина в Нойкирх, там должно пройти интересное мероприятие. Туда была приглашена на сеанс Somnambulist /Сомнамбула –Вильгельмина Ланге, ей помогал старый Херр Ланге. Когда они пришли сеанс был уже в середине, они услышали речь Сомнамбулы, как будто она была в бреду. Когда они вошли в комнату, она цитировала гимн: Существует один Бог, Иисус Христос, но как ни старался Мартин понять ещё какие слова, не смог, и потому что знал молитву, поэтому понял, о чём она говорила дальше. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь! Она замолчала, Херр Ланге останавливал сеанс, давая ей отдохнуть и поэтому сеанс состоял из нескольких частей. Давид с Мартином вышли на улицу. Да, впечатляет! Давид, обхватил свою голову руками, потряс её, так он хотел придти в себя. Они оба были под впечатлением от увиденного. Ты согласен, Мартин что это, поистене, редкое явление, не каждый способен на такое. Я слышал о таких сеансах и подобных. Транспроповеди были в ряде различных протестантских Конфессиях в Европе и у американских амишей и меннонитов в том числе муниципалитетов. Но это не производит на меня впечатления. Как человек глубоко верующий в Бога, я не могу принять, что на данном сеансе Сомнамбула реально передаёт связь с Всевышнем. В конце сеанса она говорила, что почувствовала Пришествие Господа, он был рядом, и что он передаёт благословение для собравшихся. Группа была из восьми человек и лишь Мартин и Давид были из далека. Услышать от них поверили они или нет не представилось возможным. Они не остались ждать её пробуждения, уже было поздно и им надо было возвращается. Мартин долго не мог забыть увиденное. Он не один, кто не верит в это в полном смысле этого слова. Да, он знал эти слова, где слово Божье провозглашено громко и ясно, мы должны принять это близко к сердцу, из любого источника, из которого оно пришло, но мы не должны отрицать обычные истины. Является ли это от чистого сердца и ясного ума, фонтаном истины что она передавала Слово Божье, и тогда это было бы благом, благодатью для многих. Это был его принцип, а так остаётся основным яблоком раздора. Жизнь покажет. За этими мыслями Мартин и не заметил, как они вернулись в Ладекопп.
Январь 1853. Вот так в ежедневных встречах, разговорах незаметно наступил конец года, и подошло то радостное событие встречать новый 1853 год. Новогоднюю ночь встречали с друзьями в церкви, между праздничными молитвами выходили на улицу. Небольшой мороз, свежий воздух возвращал их на землю, и окунал в реалии жизни. Ещё до полудня он вернулся домой. дорога была ужасная, но благодаря милости Господа, добрался он благополучно. Это был первый денъ нового года, и поэтому было особенно значимо, что именно в этот день он мог быть со своими родными. Мартин поздравил родителей, сестру, брата. В этот праздничный день они обедали все вместе, и поздравляя всех, прочитал им праздничную молитву. Он ещё раз поблагодарил бога за всё что он для них делает - "Ich danke dem Herrn, denn er ist gut, und seine G;te w;hret ewiglich “. Второй день нового года пришёлся на воскресенье, а значит опять праздник и опять можно встретится с друзьями. А где можно лучше встретится как ни в церкви, тем более что утром проповедовал Варкентин, а он вёл свои проповеди очень интересно. Потом сестра Хелена пошла к Шульц, а Мартин поехал сначала в Тигенхофф, а потом c Мартин Шульц пошли смотреть реку Тиге. Несмотря на установившиеся морозные дни, река Тиге остается открытой. По дороге они перевели разговор на Ренате. Кузен Мартин Шульц спросил, что он думает о его сестре, какие перемены он заметил после двух лет. Мартин впервые в слух произнёс, то, о чём думал последние дни. Смогу ли я всё передать сейчас словами, всегда, когда я получал в Петербурге письма, видел образ той нескладной девчонки. И мне от этого образа становилось так радостно. Нет, правда, образ твоей сестры нёс в себе что-то радостное, светлое, хотелось летать, смеяться. Я носил её письма с собой, помню в парке на скамейке я читал и забылся и засмеялся так как будто в детстве, а рядом сидела пожилая пара, они, глядя на меня тоже стали смеяться. Вот какую энергетику несли письма Ренате. Я даже не мог представить, что увижу красивую взрослую девушку. Я как-то и не думал, что Ренате за эти два года измениться, а может я не хотел так думать, может быть мне хотелось увидеть всю ту же девчушку. И что, ты разочарован, что-то не так с моей сестрой. Да что ты, Мартин, твоя сестра и моя кузина Ренате сейчас в том возрасте, когда может покорять сердца мужчин. Похоже, что Мартину, брату Ренате такие слова в адрес сестры понравились. Небо разъяснилось и мороз усиливался, да к тому ещё стал усиливаться ветер, продолжать прогулку расхотелось, да и времени много нет. Пора возвращаться, нас уже, наверно, заждались. Когда два кузена Мартин Классен и Мартин Шульц вошли в дом, никто, в начале, не обратил на них внимания. Зато Мартин Классен сразу увидел Ренату, она сидела на диване, Мартин смотрел на девушку, сердце его сжалось в комок, в висках стучал молоточек, а губы сами шептали, те слова, которые он повторял в последние дни. О Ренате! Кто знает, как скора час придет, когда мы навсегда расстанемся. О! Никогда нам не видеть друг друга снова! Пусть Бог, даст нам силы, чтобы стойко преодолеть боль разлуки. Пусть Он дарует нам силы сказать от всего сердца: "Не моя воля, да будет воля Твоя. Мы выпьем эту чашу до дна! Аминь!" Очнулся от того, что его толкали в спину, это кузен Мартин Шульц не мог понять почему он остановился в дверях и мешает ему пройти. Их уже давно заметили, и даже начали смеяться над их смешными действиями. Кузены наконец то прошли в комнату. Два Мартина переглянулись и рассмеялись. В субботу с утра брат Яков готовил свою проповедь, потом пошли к Петру Классен в Петерсхаген, надо сделать годовой отчёт в церкви время подгоняло, и не смотря на такую отвратительную погоду, надо было идти. В Петерсхаген можно было добраться только на конном экипаже, особенно в такую погоду. Улица была только летней трассой, а в осенний сезон, когда шел дождь, это было сплошное месиво. Между тем, Петерсхаген, это хорошо, по-хозяйски продуманное село, её палисадники напоминали парки, и растягивались до реки Тиге. Гордость хозяйки был сад, который должен всегда быть чистым и в хорошем состоянии. Деревенские улицы выглядели красиво, потому, что дома сельчан стояли в этих красивых садах. Особенно выделялся гостевой дом, владельцы господа Рушау, у них в ресторане была даже баня. Деревню разделяла узкоколейная железная дорога. За железнодорожным переездом был не большой железнодорожный мост к Штеген. До железной дороги не было ни школы ни церкви. Надо было идти за переезд, а эта часть принадлежала Тигенхоф. Для прихожан в воскресенье был на плавной мост, назывался пешеходный мост, так что прихожане не должны делать длинной объезд к церкви. Далеко за пределами страны было известно имя фермера Алберт Шульц. Он посвятил свою жизнь разведению лошадей и достиг очень хороших результатов в этой области. Мартин с братом Яковом не могли пройти мимо конюшней. Восторг разбирал от того порядка, который царил на фермах, везде был только ухоженный скот. Как раз там запрягали лошадей. Семья фермера собралась в гости по соседству. Завидев братьев Мартина и Якова Классен, они остановились, чтобы поздороваться с ними. Когда они поехали, Яков сказал брату, ну с тобой ходить, внимание привлекать, я бы шёл просто так, а с тобой иду, и все здороваются. Ну это ж хорошо, что нас с тобой здесь знают и уважают. Меня теперь ничто, и никто не остановят. Я пройду все эти ухоженные посёлки и непроходимые улицы, и пойду ещё дальше. Вот так то Яков, слышал, что я сейчас сказал, запомни, я сдержу своё слово. Где бы он не был и чем бы не занимался- мысли о предстоящей поездки в Россию не оставляли его. Поездку в Хойбуден он не стал откладывать, и в первый подвернувшийся случай они с Дитрихом отправились в дорогу. Господин Реймер радушно встретил их. С дороги им предложили чай, но Мартин не мог дождаться, когда он прочитает письмо дяди Эпп. И вот он держит в руках это письмо, что там написал его дядя, ведь он, Мартин, свидетель многих тех событий, о которых там может идти речь. А Петербург, он сам там пробыл два года. Осторожно взяв конверт, Мартин постоял с ним в руках минутку, а потом протянул руку к лежащим на столе листочкам.
И господин Реймер и Дитрих заметили эту паузу, но торопить его не стали.
«Санкт-Петербург, 12 декабря 1851. Моя дорогая жена!
Здесь он сделал небольшую паузу и продолжил. Мы все еще в Санкт-Петербурге. Сначала казалось, что наше путешествие завершится в 14 дней, и мы сможем возвращаться. Считается, как правило, что, как только прошение подано, и его приняли, то и всё, но, было по-другому. Мы здесь уже четыре недели. Нам сказали, что наше дело будет представлено Царю. Мы надеялись на поддержку своих молочанских братьев, те решили воспользоваться своим опытом по переселению и помочь новым желающим найти приют в России. Жребий брошен! Слава Богу! Спасибо им за это, и Спасибо Всевышнему что он помогает нам во всём! Мартин опять сделал паузу, и все дружно произнесли слова благодарности Всевышнему. Погода здесь умеренная, до семи градусов мороза и небольшой снег. Мы уже можем ехать вдвоём, до этого Изаак был болен, здешняя погода всегда пагубно влияет на приезжих, но теперь всё в порядке. Мы едим по набережной Невы, впереди красивая санная трасса на реке много кораблей, они приходят сюда осенью из разных стран и стоят здесь до весны. Но как бы не было здесь хорошо, они всё равно ждут тепла и хотят скорей вернутся. Нас сопровождает Господин Хайсе, он много знает и много нам рассказывает, у него везде большие связи. Двадцать восьмого и двадцать девятого у нас были свободными. И мы эти два дня гуляли по городу. А вечером общались с соседями. Тридцатого ноября воскресенье, мы снова гуляли и остановились возле красивой лютеранской церкви. По истене это прекрасный Божий Дом. Предигер в нём отличный подлинно христианский. Мартин кивнул головой, да я тоже восхищался Петербургскими церквами. А внутри то как красиво, убранство всё золотое. Он продолжил. Херр Хайсе предложил нам познакомится с Императорской конюшней, которая принадлежала Петру Великому. Там стояла карета царя и были и прогулочные кони, и скакуны. А потом Херр Хайсе показал нам любимые дрожки Царя Александра I. В компании господина полковника, очень дружелюбного человека первого декабря поехали смотреть Исаакивский Собор. Туда ещё не всех пускают, потому что ещё не закончилось строительство. Херр Хайсе стал рассказывать нам об этом соборе. Его строительство началось в 1818 году, наверно, что уже скора он будет готов. Это был довольно большой собор, 120 шагов в длину и 90 в ширину. 4 фасада поддерживаются 40 резными столбцами из одного куска Гранита, 56 футов в высоту, с одним основным и четырьмя малыми куполами, и все позолоченное. Высота 340 футов. Внутри все еще работают несколько сотен человек, они как муравьи в Муравейнике, в котором всё заполнено строительными лесами и лестницами. Я заметил работу необычайной красоты, колонну из малахита, которую невозможно было не заметить. Мартин опять сделал паузу. Да, конечно, я видел этот собор, его видно из далека, его купол на солнце сверкает ярче самого солнца. Это точно, умеют русские удивить. Второго декабря, продолжил Мартин, Херр Хайсе рано утром повёл нас в Эрмитаж, он ещё тоже не был официально открыт. Само по себе здание вызывало восхищение, а когда сказали его стоимость, шесть миллионов серебром, дух захватило. Внутреннее убранство, включая драгоценности, вероятно, трудно оценить. Везде можно видеть мрамор, малахит различных форм и различных цветов. Коллекция картин собранная там должна превзойти коллекции в Кенигсберге и в Пруссии. Эрмитаж будет являтся Императорским Зимним дворцом. Мы провели там целый день. А следующие два дня с утра дела в Министерстве, а вечер прошёл в компании Херр Хайсе и Др. Шмальц редактора газеты «Deutsche Zeitung». Я знаю этого господина, сказал Мартин. Мы с ним не раз беседовали, он всё расспрашивал меня о нашем предстоящим переселении, и продолжил. Пятого декабря мы пошли продлевать визы. На следующий день опять встречи с господином Ган, а седьмого встретились с господином Кеппен. Восьмого Херр Хайсе преподнёс нам удивительный вечер, он отвёз нас на хлопчатобумажный комбинат, с капиталом в один млн серебром, пять директоров участвуют в этом проекте и Херр Хайсе в том числе. Работает на фабрике тысяча человек. Что касается здания фабрики, тут хочется особо остановится. На освещения фабрики уходит четверть миллиона пудов угля в год. Главное здание фабрики имеет шесть этажей, и два пятиэтажных крыла, и более двухсот окон. Вечером такое здание на расстоянии смотрится, как море пламени, дворец для Феи. Девятое провели в Департаменте и на Почте. Десятого тоже были в Департаменте, к нам подошёл слуга и сказал, что нас ждёт коляска от господина Ган. Мы были удивлены, и когда добрались до места, там нас ожидало ещё одно событие. Генерал von Крюднер вручил нам письмо от Великой княгини Елены Павловны. Великая Княгиня хотела бы видеть меннонитов на своих владениях в Полтаве, чтобы они там поселились для того, чтобы подавать пример другим жителям, которые по-прежнему сильно отстают в сельском хозяйстве. Вот это да, нам здесь не рады, а в России ждут. Это так радует и так стало спокойней на душе. И наконец одиннадцатое декабря. Прощай моя дорогая жена, Господь примет нас всех в добром здравии и даст нам счастливое воссоединение.
Твой Класс Эпп».
Мартин замолчал и опустил руки с письмом. Оставаясь в том же не подвижном состоянии и глядя куда-то в даль, стал говорить. Мне сказали, что Директор Первого Департамента господин Ган, известил управляющего Саратовской конторы иностранных поселенцев господина фон Фрейзе о Высочайшем Императорском соизволении. Господину Управляющему было приказано проявлять содействие, взять нас на особое попечение, и оказывать всяческую помощь. Помочь с выбором участка и отвечать на наши просьбы. Пока шла эта работа в Департаменте, я реже посещал уроки русского языка, а потом навёрстывал упущенное. Меня уже не надо было заставлять ходить на занятия, я сам занимался и дома и на улице. Старался в свободное время ходить туда, где много народу, чтоб слушать русскую речь. Он опять замолчал. Да, брат, тихо и почти на распев заговорил Дитрих, теперь я начинаю понимать где ты был, и какая на тебя возложена ответственность. Мартин рассмеялся, спасибо, Дитрих, но я всего навсего исполнитель. Господин Эпп, господин Валл, Изаак Классен, вот это они заслуживают того, чтоб о них говорили, это они всё организовали, добились разрешения и уже на пути к цели. Но и наш час близок. Господин Янцен скора начнёт собирать отъезжающих на собрания по подготовке в дорогу.
Хелена мать Мартина простыла при такой погоде, и в воскресенье не могла пойти в церковь, но чтоб не оставлять её одну к ним пришла Барбара Шульц. После службы Мартин пошёл к Иоганну Веккер, надо было уладить кое какие дела. Домой вернулся опять поздно, мать уже спала, но слава Богу ей стало лучше. Утром с братом Дитрихом пошли в Платтенхофф к Варкентин, и попали под такой ливень, пришли все насквозь мокрыми, пришлось там задержатся, пока одежда не высохла. На следующий день опять попал под дождь, но уже с кузеном Шульц и его сыном Иоганном, когда возвращались с Мирау. К середине месяца погода переменилась, пошёл снег, началась оттепель, а с ней распустило дороги, но предстояла ответственная проповедь и тут уж ничто не могло остановить. Проповедь будет в их церкви, всё утро к ней подъезжали и шли пешком люди, пришли с Петерсхаген Яков Хамм и Абрам Вибе. Люди вышли на улицу, и стояли долго не расходились. Пока шла служба, сменилась погода, стало немного холодно, но сухо и тихо. Может ли это быть нашим благословением говорили они! Да ещё это объявление, что они начнут от слов переходить к делу. Не простое решение принимали меннониты, и не просто было принять им то что уже всё будет происходить не на словах. Утром Мартин с братом Дитрихом решили поехать в Тигерфельд по раньше, чтобы ничего не пропустить. Мартин, я никогда ничего подобного не видел, не только ты, брат, я и сам в таких делах ещё не участвовал. Думаю, будет много народу. Ну, да, только, наверно не все будут участвовать, многие будут наблюдать со стороны. Когда они приехали к месту торговли, народу было уже много. Представители с обоих сторон находились уже на территории продаваемого скотного двора. Хозяин и покупатель были в доме. Потом они вышли, поздоровались с собравшимися, и начали осмотр объекта. Длилась процедура осмотра долго, да и видно было не всё, перед началом осмотра присутствующих не причастных к сделке, просили на территорию не заходить, дабы не мешать работе. Мартин старался ни с кем не говорить, он хотел всё видеть и запомнить, такое может пригодиться. Видно было как обе стороны говорили о чём то, потом, пошли в дом, а к собравшимся вышли два молодых человека от каждой стороны и один из них громко объявил, чтоб все слышали. Сегодня шестнадцатого января 1853 сделка по продаже скотного двора господина Якова Шульц в Тигерфельд состоялась. Потом заговорил второй молодой человек. Новым владельцем скотного двора стал Иоганн Берандриан. Скотный двор продан за-19200 Таллеров. В данный момент стороны обмениваются документами. Ну вот и началось. Мартин, ты что-то сказал спроси Дитрих. Мартин так же спокойно, только громче сказал -Ну вот и началось!
Девятнадцатого января Мартин с братом Дитрих подъехали к дому Унгер. Домой они вернулись к вечеру, а там шла полным ходом подготовка к встрече гостей. Мать Хелена подошла встречать сыновей, замёрзли, наверно, идите в кухню, там вас напоят чаем, отогрейтесь. Болеть сейчас нельзя, много дел. Завтра мы ждём столько посетителей. Обещали, что будут с Платтендорф, но ещё слышали, что приедут с Фюрстенвердер. Мама, это очень хорошая новость, люди приедут, значит им это надо. И он ёщё крепче обнял свою мать. С утра дом Классен стал наполняться посетителями. Во дворе мужчины, выразившие желание помогать встречать гостей, встречали приезжающих и помогали быстро освободить коней из повозок и завести их в тёплые стойла, чтоб кони не остыли. Первыми приехали Варкентин и Дук. Потом подъехал Пётр Винс со своей сестрой. Встречать подъехавших кузена Петра Шульц Мартин пошёл сам, оказалось, что он приехал не один, с ним была его сестра Хелена. Сразу за ними подъехали Иоганн и Мартин Хамм с сёстрами. Первые приехавшие уже были в доме, грелись с дороги, те кто подъехал позже заходили в дом и происходила бурная встреча. Дверь открылась и в дом вошли Пётер и Дитрих Тевс. Ну вот и гости с Фюрстенвердер, объявил Мартин. Все смялись, было столько эмоций. Не так уж и часто вот так встречались, да и настроение у всех прекрасное, особенно у молодёжи, которой все представляется как приближающееся путешествие. Совершенно иначе воспринимали это самое путешествие их родители. День пролетел не заметно, те кто по ближе решили ехать домой, хотя было много снега, но они ехали на нескольких повозках и договорились держаться друг друга. А Петра и Дитриха Тевс после ужина проводили к Хамм. Их пошёл провожать Дитрих Классен, он долго не возвращался, мать уже начала переживать. Не случилось ли там что. Может послать кого им на помощь. Подождём ещё не много, если не вернётся. Я позову мужчин, и мы пойдём их искать, сказал Мартин. Вскоре дверь отворилась и в дом зашёл Дитрих. Он был весь в снегу, я пытался сбить снег во дворе, но он такой липкий. Нам не мало пришлось повозиться чтоб прошли кони. Слава, Богу, всё закончилось благополучно. Мы будем молиться чтобы и те гости добрались до дома. Пусть Всевышний им поможет! Даст им силы и покажет правильный путь! Утром в воскресенье Мартин решил пойти на проповедь в католическую церковь, его пригласили туда братья Ригер Яков и Михаил. Они ждали его у входа в церковь. Мартин ты пунктуальный, пойдём скорей сейчас начнётся. В церкви было много народу. Пастор появился как-то так неожиданно и сразу начал проповедь. Уже с самого начала речь пастора привлекла внимание Мартина. Проповедь была о рабочих на винограднике, конечно, Мартин слышал её не раз, но сегодня она ему показалось совсем новой и неожиданной. Ну и как тебе Пастор, братья видели по лицу Мартина, что он был доволен. Да, уж, спасибо вам, что вы меня сюда пригласили. Очень интересной была сегодняшняя проповедь, очень интересный этот Пастор. Братьям было приятно слышать, что Мартину понравилось и они сделали ему приятным воскресенье. Брат Дитрих встретил Мартина во дворе дома, он только что приехал. О, брат ну и как проповедь в католической церкви. А знаешь, Дитрих, иногда даже совсем не плохо сходить в другую церковь, а там, я тебе скажу, есть чему поучиться. Пастор там просто молодец, он так вёл проповедь, его слушали все. А что здесь нового. Да, так ничего, было объявлено, что в конце месяца будет ярмарка. Не желаешь сходить, может что в дорогу подкупить. Да, я обязательно пойду, пожалуйста, напомни мне, накануне. Оставшись один в своей комнате, Мартин, походил в зад и вперёд, сел к столу, но сам не понимал, что он хочет сделать и почему ходит, может лучше лечь в кровать и попробовать сразу уснуть, тем более что он давно об этом мечтает. Он присел на кровать, но спать не хотелось, что со мной, почему я не могу спокойно сидеть, лежать, почему меня мучают какие-то мысли. О Господь мой! О Бог мой! Если мы на ложном пути, то направь нас на правильный путь, что ждёт нас там, там куда мы собираемся идти? Боже! Как повернётся наша судьба. Тебе только известно, и ты один знаешь, что на сердце, к чему оно склонно, знаешь все его слабые стороны. Дни летят, за днями и с такой скоростью, просто не замечаешь и ничего не успеваешь. Он уже не помнил сколько встреч и в каких церквах провели, увидев Дитриха решил спросить его что дальше у них по плану, но брат его опередил, слушай Мартин, ты не забыл про ярмарку, завтра идём. Конечно забыл, ты молодец что напомнил, а то пришлось бы мне ждать новую ярмарку. Ага, новую, засмеялся Дитрих, она проходит в Тигенхоффе один раз в год. Мартин тоже рассмеялся от души и сквозь смех кое как произнёс, ну а как же я поеду, придётся отложить Россию на следующий год. Утром двадцать пятого января братья отправились в Тигенхофф. Дитрих, а ты не забыл список, который мы составили. Ты, Мартин, молодец, вовремя вспомнил, мы почти пришли, а если бы я забыл список что купить, мне что, надо было возвращаться. Братья опять рассмеялись. Ярмарка была большая, они сначала решили пройтись, осмотреться что продают, а уж потом начать делать покупки. К концу дня у каждого было по полному мешку. Когда они вышли за пределы ярмарки, почувствовали ужасную усталость, а до дома ещё далеко, да к тому ещё, такая грязь. Нет, Дитрих, ты как хочешь, а я пойду проситься ночевать к родственникам, я не донесу свой мешок. А ты что думал, я не устал, я просто думал, что тебя не смогу уговорить остаться здесь. Не надо меня уговаривать, я согласен. Они поправили свои тяжёлые мешки на плечах и приняв решение, остаться ночевать в Платтенхофф направились к родственникам. На следующий день всю дорогу до дома говорили о родителях, Думая о будущем, он не забывал и о настоящим, Мартин считал своей обязанностью позаботиться о них. Нам нельзя всем уезжать, а их оставить одних. Мартин, я уже решил, что я остаюсь с ними, как так сами уедим, а родители останутся, родителей оставлять одних нельзя. Я, наверно, ещё успею помочь обработать и посадить поля, и всё хозяйство подготовить, чтоб вам с родителями было легче. А вот наш брат Якоб уже теряет терпение, он готов ехать сию минуту. Да ты прав, наш брат Яков живёт одними мыслями тоже поехать. Уже скора весна, нам как следует надо подготовить инвентарь к началу полевых работ. Ты ознакомь меня дома с моим дальнейшим графиком, хочу всё посмотреть, за период моего отсутствия, я совсем отвык от домашних работ, это плохо. Домой добрались усталые, но счастливые, у каждого было по полному мешку покупок на ярмарке. Вечер выдался свободным. В редкие минуты уединения Мартин, не теряя времени обращался к Богу и все его обращения были об одном, о России. О, Боже! Подай мне знак, подскажи как поступить, что там нас ждёт! Он закрыл глаза и лежал тихо-тихо и в этой тишине были только двое он и Бог!
Весна приближалась, и это чувствовалось день ото дня всё сильней. Солнышко, порой пригревало так, что домой не хотелось заходить. После завтрака отец позвал сыновей, вы не забыли, что завтра у вашей мамы день рожденье. Я подумал, как сделать ей этот день приятным, что такое ей преподнести. И придумал, я купил саженцы ивы, и предлагаю вам пойти со мной и посадить аллею. Посмотрите какая сегодня прекрасная, ясная погода, наши ивы должны приняться, а когда вырастут, ваша мать будет гулять по этой аллее и вспоминать, что её муж и сыновья когда-то подарили ей эту аллею на день рожденье. Отец, какая у тебя прекрасная идея, мы идём с тобой. Отец был с ними, но не долго, пришёл Дитрих Хамм, они пошли в Ладекопп, после обеда у них встреча, они собираются для обсуждения о подготовке праздника "Missionsfest» --Почетный Супер интендант». Праздник будет одиннадцатого мая в Тигенхофф. Фишкой праздника является то что там назначат Почетного Супер интенданта. На следующее утро к завтраку все члены семейства Классен выходили нарядными. Все ждали виновницу торжества, сегодня Хелене исполняется шестьдесят лет. И вот наконец она появилась. Мартин с восхищением смотрел на мать, какое счастье, что она в свои шестьдесят лет находится в добром здравии. Первым поздравил жену её муж, а потом по очереди подходили дети. Мартин как старший сын подошёл последним, он не много сказал слов поздравления, похоже, мать давно ждала этой минуты и была готова к ответному слову. Самым большим подарком для меня, то что в шестидесятилетний юбилей мой старший сын дома. А это для матери и есть самое главное в жизни. Два года ты, мой сын, провёл в чужой стране. За это время ты сильно повзрослел, стал серьёзным, рассудительным. Меня, конечно, радует, что тебя слушают люди. Ты для меня и так подарок всей моей жизни, завтра у тебя день рожденье, мне Господь сделал такой подарок, подарив тебя мне. Я говорю вам всем большое спасибо за ивовую аллею, это так трогательно с вашей стороны. Отец прочитал праздничные стихи и семья уселась завтракать. Пока все ещё были за столом, отец сделал сообщение, что праздновать долго нет времени, очень много накопилось домашних дел. Меня ждут соседи, мы поедим смотреть водонапорные башни, и проверить как работает ветряная мельница. Отец, возьми меня с собой. Я уверен, что в России мне понадобиться этот опыт. Так как дороги нет никакой, потому что долго шли нескончаемые дожди, поедим верхом на конях. В их округе жило много состоятельных людей, и они сами или кооперировались и строили земляные, паровые и прочие сооружения. Мартин всё это знал, и он был уверен, что этот опыт люди принесут с собой в Россию. Вот с такими мыслями вечером после всего увиденного он лёг спать. Проснулся с теми же мыслями В России! Да, в России! Он не сомневается, место для человека, который стремится в создание собственного дома, а здесь, только очень богатые люди, которые есть среди них, только они имеют возможность строить подобные сооружения, дома себе или своим детям. Кроме того, нет гарантий, которые были раньше, нынешнее правительство не обещало свободы от военной службы. Вот это всё и есть причина, заставляющая уже давно смотреть на восток. Но как туда добраться! Если учесть, как развернулись обстоятельства в последнее время, мы надеемся найти новое святилище для защиты наших религиозных свобод, для благо наших Братьев. Но одного понимания недостаточно чтобы преодолеть все трудности, которые встают на пути стремления. Многие не могут решится даже лишь из чувства привязанности к родной стране. Вот даже в его доме, его родители-отец, мать, не одинаково воспринимают предстоящие перемены. Отец более идейный, к привычкам и обычаям относится с пониманием, он, несомненно, сможет перенести изменения довольно легко. Отец был ещё достаточно сильным и здоровым, а мать должна собрать все свои силы. Тем более у нее всегда была слабой нервная система, да прежде всего, учитывая её возраст, перенести эти испытания практически невозможно. Она надеется, что они не должны этого делать, и кто может винить ее? Следовательно, она говорит об этой идеи неохотно, и никто, я надеюсь, не будет пытаться убедить ее. Это печально, но внутренний голос и убеждение говорит: Россия является страной нашего будущего, нашей судьбой, там будем работать, там наше будущее! Это хорошо, что только мать, является препятствием на пути чтобы идти на восток. Нет безнадежности во всех решениях, мы надеемся, что с Богом мы решим свою судьбу, что всё в Его руках! Сколько он уже вот так лежит, там, наверно, уже все собрались к завтраку. Он быстро собрался и побежал в столовую. Ещё из далека услышал знакомые голоса, к ним пришли Барбара Шульц и дядя Аарон Классен. Мать собирается пойти с тётей Шульц навестить родственников, а дядя Аарон задержался из-за похорон господина Генриха Пеннер, который покончил жизнь самоубийством. После завтрака Мартин собрался снова идти к себе в комнату, в это время принесли почту, это всегда радость и волнение, что там ему сообщат. Больше всего писем было для него, целая пачка, одно из них было от друга Дерксен с России, от кузена Дитриха Хамм, от друга Хертер. Ну вот, а я не знал, чем себя занять до обеда, после обеда приглашён на встречу, а сейчас можно спокойно заняться письмами. Тем более, что постоянно идут дожди. От дождей река Муензель сильно поднялась, размыла все дороги. Ещё на прошлую воскресную службу, которую вёл Варкентин, приходили Регирс, Корн, Винс, Абрам Вибе, даже Хамм с Петерсхагена пришёл. А сейчас так просто не пройти. Родители хотели поехать на свадьбу к двоюродному брату Бернгарду Дук. Но не рискнули и поехали в Тигенхаген к Хамм. Мартин с братом Яковом и соседями Петром Шульц, и двумя братьями Иоганном и Ааронм Хамм, верхом на конях поехали на свадьбу. Это было так интересно, погода была тёплая, весенняя, немного ветрено. Даже высокая вода совсем не смущала молодых людей. Они смеялись по любому случаю. На свадьбе друзья молодых придумали много интересных мероприятий, и было весело. Особенно привлек всех сеанс с тарелкой. Мероприятие проходило в передней части столовой Участники эксперимента Мартин, его двоюродный брат Пётр Шульц и Юстина Клингенберг сели за стол, каждый положил левую руку, на плечо своего соседа, чтобы сделать цепочку, а их правая рука лежала на белой фарфоровой тарелке. Всё должно было проходить в полной тишине. Минуты через три их тарелка начала двигаться слева направо. Не все присутствующие стоящие сзади участников могли спокойна следить за сеансом. Не всем удавалось сдержать эмоций, и полной тишины так и не получилось. Домой они приехали под утро. Мартин тихонько попросил Яков, расскажи, что это за сеанс, почему так происходит. Знаешь, брат, я не очень к этому всему отношусь, я сел ради веселья, и я знаю, что все хотят как то уделить мне внимания, но я не сторонник подобного. Ну хорошо, скажи если знаешь ответ, ну не усну я, ну почему тарелка крутилась. Эта форма спиритизма очень популярна в Европе, особенно в высших классах. Называется "Tischruecken"/Идеомоторный эффект". Я и не вдавался в подробности, слышал, что это вроде непроизвольного движения тела под воздействием эмоций или может быть мыслей. Иди спи, всё это были просто шутки для свадебного веселья. Мать попросила Мартина проводить её вечером в Петерсхаген. Ей хотелось навестить Петра Хаген. Говорят, он очень болен, я даже не надеюсь застать его ещё живым. Действительно, состояние больного было пограничным. Мартин, останься с ним, его  нельзя в ночь оставлять одного, ты видишь у них не кому сидеть ночью, а его жена не спит уже которую ночь, она больше не в силах. Отказаться он не мог, смотреть на больного было тоже тяжело, особенно, когда они остались с ним одни в комнате. На рассвете дыхание больного ослабло и стало очевидным что ангел смерти забрал его, и душа покинула тело. Мартин вышел на улицу, холодный ветер заставил его отвлечься от только что пережитых событий. Ещё немного побродив, он пошёл в церковь. Там ещё никого не было, Мартин дошёл до алтаря, немного постоял, потом пошёл между рядов, и сам не заметил, как всё глубже погружался в свои сокровенные мысли. Его внутренний голос говорил -В России! Да, в России! Я не сомневаюсь место для человека, такого как он. Но как туда добраться, это самый сложный вопрос, сплошная тьма и как найти, путь к своей цели. Звезда надежды пробивается в этой полной темноте, когда начинаешь думать, что не ты один бьёшься над этой проблемой. Но и проблемы тоже не маленькие, правительство поставило их в плохие условия, надо бороться за сохранение веры, но не все братья соглашаются покинуть родину, пойти в чужую страну. Вечером, после ужина, Мартин попросил родителей выслушать его решение. Отец, мама, я хочу с вами серьёзно говорить, да вы и так всё знаете, но я решил вам сказать моё решение, и хочу слышать ваш ответ. Я твердо решил эмигрировать, но у меня есть ещё другие братья и сестра, мы не можем все уйти и оставить вас одних, а я если ухожу, то как на всё это смотрите вы, не будут мои братья и сестра на меня в обиде. Час расставания приближается, кто знает, может это будет навсегда, будем мы вот так сидеть вместе, встретимся ли вообще. Мартин знал свою мать, она, обычно, долго не выдерживала, слёзы выдавали её состояние, а сейчас мать сидела спокойная. Отец тоже выглядел собранным. Знаешь, сын, ты ещё молод и тебе надо начинать свою жизнь. Твои братья и сестра младше тебя, но и о их судьбе мы должны подумать. Мы разговаривали с ними, и они тоже хотят в Россию. Вставать на их пути мы не хотим. Не хотим, чтобы из-за нас у них рушились мечты. А если вы все уходите в Россию, то что мы с матерью будем здесь одни делать. Мы думаем, что Россия, это довольно приемлемое решение и в отношении меня и твоей матери. Отец замолчал, в комнате стало тихо. Что стояло за этой речью отца, каково им было, когда они принимали такое решение, можно было понять, как они любят своих детей. Ради них они смогли принять такое решение. Мартин вышел на улицу, был такой приятный, тёплый вечер. Возвращаться домой не хотелось, и он пошёл вперёд, а куда и сам не знал. Не только с родителями придётся прощаться, и с друзьями, и со всем что было дорого, и прощаться с Родиной. Боже! Это возможно только через веру! Рената! Это имя заставляло его содрогнутся, когда снова и снова возникал вопрос будущего. Сознание того, что им предстоит расстаться навсегда, никогда больше не встретится, а если и произойдёт всё же встреча, то что она принесёт, только, наверно, боль. Мартин старался переводить мысли на другие темы. Он знал, что это всё равно наступит, а значит так угодно Всевышнему. Утром Мартин пошёл в Петерсхаген на похороны к Хамм. Кого я вижу, Мартин обернулся, перед ним стояла кузина Мария Хамм. Мария улыбалась, Мартин, я много о тебе слышала, говорят ты не доступен, а ты вот стоишь передо мной. Я, собственно, и не искала с тобой встречи, думала мы в России ещё увидимся. Они рассмеялись. А что ты тут одна делаешь. Я совсем не одна, вон посмотри, она указала рукой, и Мартин увидел Барбару и Ренату Шульц. Сердце ёкнуло, что это и правда она, Рената. Мария, конечно, успела заметить это его замешательство, но не упустила уколоть. Ну и что стоим, а где приветствие молодым девушкам. Мартин подошёл к ним, как-то неуклюже протянул руку. В этот момент они услышали звон колоколов. Барбара спохватилась, так это же начался Конформацион в католической церкви, давайте посмотрим эту церемонию. Кондитаты на крещение под звон колоколов сопровождались к Алтарю. Это было такое красочное зрелище. Уже в церкви он понял, что держит Ренату за руку. Это она подала ему руку для приветствия, и они сразу побежали в церковь. А он всё ещё не отпустил её. Мартин взглянул на Ренате, она наверно, почувствовала и улыбнулась так просто и так печально. Потом она отвела взгляд на кандидатов. А он не смог отвести от неё глаз. Боже! Как это вытерпеть! Во время службы в католической церкви они так и стояли, держась за руки. И все же это воля Господа, чтобы мы были разделены. Боже, Твой путь находится вне нашего понимания, и наш ум не может понять всего. Это возможно только через веру. Отче, дай мне силы, чтобы преодолеть даже самые большие трудности, с которыми может столкнуться моё сердце. О, Боже, я не смею просить Тебя о самых глубоких чувствах своей души, так как они, вероятно, будут противоречить пути, по которому Ты поведёшь меня к моему назначению. Смиренно кланяюсь, и подчиняюсь под Твоё мудрое руководство, и умоляю тебя дать мне силы, желание, и исполнить то, что твоя мудрость предназначила для меня. О! Боже! Ты знаешь лучше меня мои слабости! Будь рядом со мной! Отче, я признаю свою вину в честности и порядочности в отношении той, которую я оставляю. Услышь меня, Боже! Сына Твоего! Аминь.
Август 1853 Приготовления к переселению в Россию проходили в относительно короткие сроки надо было успевать со сборами. Собирался солидный обоз, в котором участвовали в основном молодые семьи. Они часто собирались, в основном у Янцен, планировали как будут идти, какие вагоны пустить вперёд, кто будет замыкать, чем будут питается в дороге сами и чем кормить лошадей. Вопросов было очень много. Их обозу, устремившемуся на восток, нужно было преодолеть две тысячи километров по незнакомой стране, и никто не знал русского языка, один Мартин знал столько сколько сумел освоить в Петербурге. Отец Небесный! Мы благодарим тебя за силы что ты нам даёш! Мартин зашёл в свою комнату, всё здесь было знакомо с детства, ничего лишнего, только самые необходимые вещи. И за те два года, что он провёл в не дома, не сменили ничего в его комнате. И вот сейчас он зашёл чтобы всё изменить здесь на всегда! Уже не будет этого привычного убранства, поддерживать чистоту и порядок ему помогали сначала мать, а потом сестра, но полностью в своей комнате он никому не разрешал хозяйничать. Он боялся, что при такой сплошной уборке, можно лишиться чего то нужного. А что теперь нужное, а что оставить за ненадобностью. Мартин ещё раз прошёлся по комнате, оглядел всё, молча постоял, наверно, ему хотелось запомнить всё как было. Но начинать надо, и он начал укладывать багаж. готовя его к отправке туда, в то совсем неизвестное и таинственное будущее. Очевидно, что Господь дает силу в слабости, и поэтому Мартин не поддавался тому внутреннему волнению от предстоящих событий и от того к чему приступил он сейчас. И уже завтра его вещи, как и других отъезжающих будут направлены для дальнейшей упаковки. Уже много немцев уехало с Пруссии и опыт на подготовку багажа в дорогу к этому времени накопился достаточный. Отче, куда мы идем? Дай нам знать? Благослови нас! Мартин закончил с упаковкой и мать позвала их к столу, она считала, что пока вещи дома и сын её дома и ей хотелось ещё раз всей семьёй посидеть за столом. А потом они с отцом пошли к Янцен в Хинтерфельд, там шла дальнейшая упаковка, на вагоны. Домой они вернулись уже вечером. Он был усталый, хотелось сразу лечь спать, но переступив порог, почувствовал странное волнение даже не зная где, может в сердце, может в голове, что могло случится, ведь весь день он ничего подобного не испытывал. Мать встретила их ещё во дворе, и следуя сразу за сыном заметила его замешательства, но потом видя, как он как то странно оглядывает помещение, поняла--он понял, что он унес из этого дома вещи и вернулся сюда уже ненадолго. Хелена была готова расплакаться, но вовремя смогла взять себя в руки, она могла это делать, научилась, жизнь не всегда была гладкой и надо было уметь быть сильной. Утром совсем рано он был уже на ногах, надо идти в Тигенхофф, надо ещё раз просмотреть карты, поработать над планами, проверить всю документальную подготовку. А это, если не проверить, может в дороге вызвать массу проблем. Мать попросила завести её в Тигенхаген, она хотела зайти к Hamm к своим родственникам. По пути Мартин забрал ожидающего после службы брата Дитриха и направились к Фрейзе в Орлофферрайхе. Всё больше хотелось с кем-то увидится, поэтому и приходилось делать вот такие крюки, чтобы попрощаться со всеми. Что ты собираешься делать у Фрейзе, Дитрих явно нервничал, эту поездку брат без него спланировал. Нам Яков Фрейзе рассказал, что в Данциге есть конезавод "Franz;sisch Reiter Performer». Он сказал, что это такое производство, которое мы никогда в жизни не видели. Понимаешь, брат, предложение настолько заманчивое, а может, даже наверняка нужное, возможно мы там столкнёмся с вопросом разведения коней, и будем иметь представление. Мартина уже ждали Давид Фрейзе. Франц Дук, Корнелиус Янцен и такой дружной компанией они направились в Данциг. Они уехали в час тридцать и прибыли в Данциг в пять тридцать. Всего четыре часа разделяли их посёлки с этим прекрасным городом. На выставку отправились рано утром, чтобы успеть всё посмотреть, вечером ещё хотели сходить в цирк. С конной выставки почти бежали, нужно было торопиться чтобы успеть к началу аттракциона. Да и билетов ещё не было, но они успели и были там вовремя. И им повезло, даже удалось получить сидячие места. Представление началось в семь часов вечера и продолжалось до одиннадцати. Цирк был заполнен до отказа. Возвращались в гостиницу и не переставая обсуждали увиденное и на заводе, и в цирке. За этими разговорами, они как будто забыли о предстоящей дальней дороге. Им повезло, утро выдалось хорошим, погода была прекрасная, совсем не хотелось уезжать с Данцига, но дела и уже в десять утра поехали домой. Дома ждали деловые встречи, поездки. И точно, не успели подъехать к дому Фрейзе, как к Мартину сразу подошёл Яков Фрейзе, я тебя уже заждался, ты не хочешь сопровождать меня в поездке в Кенигсберг. Конечно, отказаться от такой поездки не хотелось, наверняка это будет интересная, деловая поездка. Выезжать надо уже завтра, но сначала нас ждёт Янцен в Хинтерфельд, не переживай это не на долго, зато открою секрет. Там нас ждут, мы поедим не одни, собирается отличная компания. Выезжаем утром рано, так что ложись по раньше. Рано утром Яков и Давид Фрейзе, и Мартин Классен поехали в Гросс Маузердорф, там их ждали Элизабет и Анна. Видишь, Мартин, я тебя не обманул, мы поедим в компании дам, поэтому эта отвратительная погода, на которую ты с утра ворчишь, не должна тебя пугать. Наши дамы даже нисколько не жалуются и очень даже стойко терпят холод, и дождь. И действительно и время стало быстрей бежать и не заметили, как подъехали на вокзал в Элбинг. Мартин взглянул на часы. Стрелки подбирались к десяти часам. Билеты купили на поезд второй класс, до поезда оставалось меньше часа. Вы как хотите, а я сохраню эти билеты, там в России буду смотреть и вспоминать эту поездку. Вот этот мой билет стоит 2Th. 108, посмотрю сколько стоят такие билеты там.  Я прямо на билете запишу все остановки, которые мы проедим, хорошо. Что со мной всегда карандаш. И так я начинаю записывать, отъезжаем с вокзала Elbing, первой остановкой был Guelderbuden, потом Schlobitten, M;hlhausen, Braunenberg, Kuligenboil, Woitnik, Ludwigdorf и так восемь остановок на всех стояли по десять, пятнадцать минут. И наконец прибыли в K;nigsberg на станцию Violbabude, было почти пять вечера. Мартин стал замечать, что старается всё запомнить, всё как будто в последний раз. В Кёнигсберге дождя не было, и небо было ясным. Они взяли Дрожки и поехали в отель. Прямо возле их отеля на площади так называемой K;nigsgarten стояла довольно таки, впечатляющая статуя von Friedrich Wilhelm II. Решили сначала зайти снять комнаты, положить вещи, а потом выйти и хорошо рассмотреть памятник. Утром у них была встреча с господином Винс, администратором SПА. И в его сопровождении совершили поездку по территории этого SПА, который был расположен на пруду замка, восхищению не было предела. Элизабет и Анна не могли отойти от пруда, где происходило поистине чудо. Они не давали никому говорить, им хотелось слушать и наблюдать за этим потрясающим явлением, вода в пруду издавала звуки как будто пенье птиц, а от светло-зеленого мрамора вода светилась. До отеля, и до ужина сказочный пруд был основной темой для разговора. Оставшись в своём номере отеля один Мартин снова погрузился в мысли, невольно думая какие изменения принесёт ему жизнь! Сегодня он здесь, в Кенигсберге в"Отель дю-Нор", очень скоро в России, на днях был вечер в цирке принца Данцига, и где, возможно, еще будет через год? Утром у них было намечено посещение литейного цеха "Annohaetts». Дамы отказались от этой экскурсии на отрез. Яков знал дорогу, этот литейный цех находится возле скотного рынка. Мы пойдём в один цех, всё посмотреть не успеем, это большой завод по выплавки железа Werder-Staudamm, размах, масштабы поражают. Мартин всё слушал и искал место где можно положить листок и сделать запись. Да, Яков, ты был прав, я такого не видел, мне будет что взять с собой, я буду иметь представление вот о таких заводах по стали, конезаводы и даже подобные культурные мероприятия. А теперь нам надо спешить в отель, а то получим выговор от наших дам. Они нас ждут, мы идём смотреть замок. Яков всех предупредил, что в замке много лестниц, если преодолеть двести пятьдесят шесть ступеней, это семнадцать лестниц, и подняться на вершину, вид оттуда просто величественный. Дальше рассматривали "Moskreitensaal", он был сто шагов в длину и двадцать пять в ширину. Посмотрели Престол короля, потом пошли в Королевские Покои, и рядом был Коронный зал с его старинным декором. Как-то волнительно было, когда входили в Тронный зал с Троном, там была полностью позолоченная мебель и карминной-цветной декор. Помимо трона и мебели, в этом зале в натуральную величину портреты прусских королей. А в Курфюрстном зале портреты курфюрстов и князей, и дальше различные галереи с портретами, заканчивался осмотр замка "Палатой собрания". Из замка они пошли в музей города, в котором была портретная галерея. Особенно привлекло внимание, из-за необычно естественного света, картина "Ворота Капуцинов в Риме», турецкий мужчина и женщина в разговоре. Так удачно подобраны цвета, которые освещают лицо и одежду двух людей, а занавес позади них выглядит как светящийся огонь, незабываемая красота. К сожалению, надо было спешить, так что могли видеть все это лишь мимоходом, а у некоторых из них даже не останавливались. На обратной дороге домой обсуждали увиденное. Да, такую поездку не скора забудешь. Они вернулись домой и сразу услышали новость, в Ладекопп прошли выборы и старейшим там был назначен господин Иоганн Тевс. Эту новость Мартин встретил неожиданно равнодушно, он скора уедет, да, здесь остаются его родители, будут они и те, кто остаётся, довольны выбором, но теперь уже решение есть, за него проголосовало большинство. Раньше такое он бы долго обдумывал, обсуждал, а сейчас принял как должное. Те, кто остаётся, должны думать о завтрашнем дне, и утром все дружно приступили к уборке урожая. Совсем скора на полях стояли первые пучки ячменя, он старался занять себя работой, физический труд отвлекал от предстоящего визита. Во второй половине дня Мартин отправился в Платтенхофф, он не собирался здесь задерживаться на долго. Вечером он идёт в дом Шульц. Сегодня в последний раз он будет разговаривать с Ренатой Шульц. Не простой должна быть встреча, и очень сложный для обоих разговор. Мартин привык, что его встречали в домах куда он приходил радостно, приглашали в дом как дорогого гостя. И здесь его раньше так же встречали, но в этот вечер всё было не так. Уж слишком официально к нему обращались, и даже родственные отношения не меняли ситуацию. Он был приглашён в дом и были соблюдены все правила приличия встречи гостей, но всё было натянуто и искусственно. В гостиную тихо вошла Рената, она была всё так же очаровательна. Аккуратно уложенные волосы, красивое, но строгое платье придавали серьёзность предстоящей встречи с Мартином. Рената держалась стойко, она смогла справится с собой и не давала волю чувствам. Очевидно, что Господь дает ей силу. Мартин заметил это, он даже подумал, что Рената сильней его, он смотрел на неё и восхищался, этой хрупкой девушкой. Да, она так воспитана, но сколько раз чувства перебарывали и рвали любые цепи, может она видела, что Мартин смирился и не проявляет признаков борьбы, а, наоборот, показывает всем видом, что так должно быть. Ещё два месяца назад, казалось невозможным для нее, теперь она принимает как должное. Она полностью уступила воле Небесного Отца! Или подчинилась воли судьбы! Твои пути, О Боже! Не стали нашими! Мы твердо верим, и доверяем твоему руководству, и поклоняемся в смирение, зная, что ты будешь вести нас по твоим законам, которые будут благодатью для наших душ! Мартин говорил, что-то ещё, кроме молитвы, но Ренате не отвечала, она даже не сказала-Аминь, не присоединилась к чтению молитвы. О чём она думала и думала ли вообще. Как знать что рушилось в этот момент, её детские мысли о сильном, уверенном парне, или она думала о себе, что смогла полюбить человека, который пришёл сказать ей что уходит. Мартин пошёл к выходу, Ренате оставалась на своём месте. Какой ценой был оплачен путь в эту страну Россию! Мартин пошёл в церковь, чтобы в последний раз побыть на службе, а затем попращaться со всеми и вернутся домой к своим близким. Он проведет последнюю ночь в доме родителей. Завтра, даст Бог, прощание с ними!