813 Ритуал освящения корабля 29 10 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».

Глава 813. ВМБ Лиепая. БПК «Свирепый». Ритуал освящения корабля. 29.10.1974 года.

Фотоиллюстрация из ДМБовского архива Опарина Юрия Витальевича, командира отделения сигнальщиков БПК «Свирепый» (период службы 13.05.1972-11.06.1975): ВМБ Лиепая. 29-й судоремонтный завод «Тосмаре». Сухой док. БПК «Свирепый». Момент подготовки к освящению корабля. На стенке сухого дока собрались доковые рабочие, матросы и старшины швартовной команды, офицеры и мичманы корабля. Всем хочется увидеть бросок «крестной» нашего корабля, Наташи, девушки, ученицы 9 «А» класса Лиепайской средней школы № 3 военного городка «Кароста» ВМБ Лиепаи, бутылки шампанского в борт БПК «Свирепый». На фото у самого края стенки дока, опираются о леера фальшборта: плотная группа матросов швартовной команды; оглядывается и смотрит назад в док – лейтенант, командир нашей группы по поиску «крёстной матери» для корабля; офицер с пистолетом на поясе – старпом, капитан-лейтенант Ю.А. Кличугин; за его спиной – мичман М.И. Любонько; девушка в коротком пальтишке и сапожках, держит бутылку шампанского – Наташа, «крёстная» БПК «Свирепый»; между девушкой и матросом – мичман А.А. Дворский (проверяет крепость гафельного узла, скрепившего букет разноцветных гвоздик и бросательный линь к горлышку бутылки шампанского); матрос, обращающийся к Наташе и удерживающий в натянутом состоянии бросательный линь – боцман, который принимал бросательный линь и завязывал гафельный узел на бутылке шампанского; фотографирует автор – командир отделения радиометристов ПИП РЭБ РТС, старшина 2 статьи Александр Сергеевич Суворов (период службы 14.11.1971-12.11.1974); за моей спиной – матросы корабля и доковые рабочие. 14:00. 29 октября 1974 года. Кстати, я тогда чуть не оступился и не свалился в док…      


В предыдущем:

Голова шла кругом. Я очень сожалел, что отпустил руку Наташи, которая так и оставалась в моей руке с самого начала её пребывания на корабле. Однако надо было делать дело. До выхода БПК «Свирепый» из дока в море оставалось всего два часа…

За эти два часа надо было:

на ходу придумать и режиссировать ритуал переосвящения корабля;
 
проинструктировать ребят-боцманов, находящихся на полубаке БПК «Свирепый» с бросательным линем, когда и как они должны эффектно сверху-вниз бросить бросательный линь на стенку сухого дока так, чтобы его поймали с первого раза;

проинструктировать матроса боцманской команды, который должен был принять брошенный с борта корабля бросательный линь и завязать его конец гафельным узлом на горлышке бутылки шампанского вместе с букетом цветов (обязательно разноцветными гвоздиками – мужскими, революционными цветами, символизирующими разноцветье эмоций, чувств, мыслей и образов);

проинструктировать нашу «крёстную» Наташу, как она должна безопасно стоять на краю стенки сухого дока, не напирать на леера фальшборта дока и крепко держать в руках бутылку шампанского навесу над пропастью бассейна дока;

отрепетировать с нашей «крёстной» Наташей выражение её лица и позу, с которой она должна была повернуться ко мне, чтобы я ей сфотографировал в фотолетопись корабля;

строго предупредить «крёстную» Наташу, чтобы она во время ритуала переосвящения корабля не отвлекалась на звуки, слова и выкрики со всех сторон, а прислушивалась только к моим словам и командам, потому что я буду стоять за её спиной и комментировать ей команды докмейстера, руководителя вывода корабля из дока;

не раз и не два повторить с «крёстной» Наташей громкие слова ритуала освящения, которые она должна произнести перед тем, как отпустить-бросить бутылку шампанского по дуге в пропасть бассейна дока;

ещё и ещё раз сказать «крёстной» Наташе, чтобы она бросала-отпускала бутылку шампанского не в борт корабля, а вниз, в пропасть бассейна дока, в бурлящую пенистую морскую воду, хлещущую через кингстоны батапорта;

ещё и ещё раз разъяснить «крёстной» Наташе, что бутылка шампанского в её руках должна быть всё время в слегка натянутом состоянии на бросательном лине, чтобы она падала-летела на этом лине по дуге, как маятник, чтобы удариться в борт корабля;

строго-настрого предупредить ребят-боцманов на борту корабля, чтобы они в момент броска-отпускания «крёстной» Наташей бутылки шампанского в пропасть бассейна дока, быстро, резко, но гибко потянули свой конец бросательного линя, свисающего с покатого края борта корабля, на себя, чтобы уменьшить длину и радиус поворота линя-маятника с бутылкой шампанского на конце;

отрепетировать свои быстрые действия с фотоаппаратом, чтобы я сам мог успеть сфотографировать то место, куда должна была удариться бутылка шампанского и взрыв брызг освящения БПК «Свирепый».

По моим расчётам за счёт быстрого выбирания верхнего конца бросательного линя и уменьшения радиуса маятника, каким была бутылка шампанского на длинном лине, перекинутым наверху через покатый борт корабля, угловая скорость движения бутылки по дуге должна быть увеличена и поэтому удар бутылки о борт должен был быть разрушительным (для бутылки).

Перед тем, как бросить-отпустить бутылку в пропасть бассейна дока, наша «крёстная» Наташа должна была громко произнести для всех, стоящих вместе рядом с ней на стенке дока, но обращаясь лицом к кораблю: «Я освящаю БПК «Свирепый» этим даром и пусть моя любовь благословит всех, кто будет служить на нём!».

После того, как бутылка шампанского разобьётся о борт корабля, все должны были многократно кричать ура, радоваться, бросать в бурлящую воду в доке на счастье копеечки, монетки, гаечки или болтики, таким образом, воздавая, отдавая и жертвуя доку частицу себя, обещая вернуться и не забирая с собой то, что принадлежит этому доку и заводу.

Все матросы, старшины, годки, мичманы и офицеры, находящиеся на БПК «Свирепый», после освящения корабля должны жестами и криками приветствовать и благодарить работников завода, стоящих на краю дока, чтобы также не обидеть никого, кто остаётся на берегу и не унести с собой в море какой-либо негатив.

Далее все свиреповцы и наша «крёстная» Наташа с тремя подругами, которые тоже должны быть поблизости от неё на стенке дока, составляя её «свиту», должны дождаться окончания вывода БПК «Свирепый» из дока и его швартовки к заводской стенке-причалу. Затем Наташа и её три подруги по трапу должны взойти торжественно на корабль и принять участие в праздничном шествии по коридорам корабля с заходом в столовую личного состава, чтобы все свободные от вахт моряки могли приветствовать нашу «крёстную» Наташу и подруг её свиты.

После этого должен состояться приём нашей «крёстной» и её подруг из свиты в кают-компании офицеров, угощение их шампанским, конфетами, кофе с коньяком и праздничным тортом. После чего «крёстной» Наташе и её подругам вручаются памятные значки «Свирепый», матросские тельняшки (соответствующего размера) и делается запись об освящении БПК «Свирепый» в памятной книге корабля с автографами «крёстной» Наташи и подруг её свиты. При этом слова освящения «крёстная» Наташа должна написать в Книге памятных записей БПК «Свирепый» собственноручно.

Всё то, что написано выше, я рассказывал сначала всем участникам нашей группы по поиску «крёстной матери» БПК «Свирепый» (лейтенанту, командиру группы, мичману А.А. Дворскому и мичману М.И. Любонько), а потом заместителю командира корабля по политической части, капитан-лейтенанту А.В. Мерзлякову.

Мерзляков усомнился в том, что этот ритуал освящения корабля истинно традиционный, потому что он обратил внимание на изменение формулировки слов крещения корабля. На это я ему возразил, напомнив, что это не крещение корабля своим именем (имя у БПК «Свирепый» уже есть), а переосвящение, то есть «новое благословение его «крёстной матерью» перед выходом корабля в море на БС».

Мерзлякову вновь не понравились слова-понятия «освящение», «благословил», но все участники этого разговора почти хором заявили, что ритуал освящения корабля очень хороший, короткий, продуманный и достойный, а без таких слов-понятий в таком деле обойтись нельзя.

- Ох! Припишут нам коммунистам-атеистам религиозную пропаганду! – сказал с сомнением Мерзляков. – Ну, ладно! Пусть будет по-вашему. Пойду, доложу командиру.

Что и как Мерзляков докладывал капитану 2 ранга Петровичу Назарову, я не знаю, потому что в это время метался с корабля на стенку дока и обратно, инструктируя ребят-матросов и «крёстную» Наташу, выискивая точное местонахождение точки-оси маятника бросательного линя с бутылкой шампанского на конце.

Я даже не успел пообедать, потому что лихорадочно заправлял в свой корабельный фотоаппарат фотоплёнку и еле-еле успел сойти по длинному трапу-сходням, который заводской доковый кран поднял, отнёс в сторону и положил на своё место на прилегающей территории.

БПК «Свирепый» с командиром корабля, замполитом и большей частью экипажа остался лежать на кильблоках без боковых клеток и опор, готовый к приёму морской воды через кингстоны батапорта дока.

Наступил ответственный момент…