Мой новый мир Главы 7-8

                Глава 7


        Решив с Ольтом вопрос охраны, я подумал, что пора заняться своим новым имиджем пугала для заговорщиков. Но для этого нужно было поговорить с наследником. Вызывать его мысленно не хотелось, а идти с этим к Ларгу хотелось ещё меньше, поэтому я решил перенести часть своих проблем на хрупкие плечи принцессы. Я липовый брат и такой же принц, а она своя. Если попадёт под горячую руку родичам, ничего они ей не сделают. Лара отозвалась сразу и очень обрадовалась моей новой способности.
        «Слава Солнцу! – с облегчением сказала она. – Теперь буду с тобой болтать, если Адель даст такую возможность. Не скажешь, что с ней сделал? С утра ходит с улыбкой на лице и не сразу реагирует на обращения. Я спросила, но она не хочет со мной говорить о ваших отношениях».
        «Давай обсудим это как-нибудь потом? – ушёл я от ответа. – У меня к тебе просьба. Мне нужно поговорить с Гертом, а я боюсь к нему соваться. Он вчера потерял любимую, а тут я со своими расспросами. А расспросить нужно, потому что потом в этих расспросах не будет смысла».
        «И ты хочешь, чтобы сунулась я?» – спросила Лара.
        «Можешь справиться у отца, – ответил я. – Родную сестру и дочь они не убьют, а меня могут».
        «А когда будем стрелять?» – задала она встречный вопрос.
        «Если ничего не случится, то постреляем сегодня, – пообещал я, – но оружие сразу не дам. Сначала нужно поговорить с Верховным жрецом, а до этого – научиться ставить защиту и освоиться с вашей религией».
        «Это из-за прослушки?» – догадалась она.
        «Не только. Лара, не знаю, от кого ты узнала, кто нас слушал, но постарайся об этом не распространяться. У меня и так возникли сложности с храмом, поэтому не нужно ещё больше усложнять мне жизнь».
        «Я не болтушка, – обиделась девушка. – Кирен, Адель знает о твоей способности мысленно общаться?»
        «Пока не знает, – ответил я, – и ты не говори. Когда закончу дела, свяжусь с ней сам. Так ты не ответила, поможешь мне или нет?»
        «А куда я денусь? – мысленно улыбнулась она. – Жди. Когда что-нибудь узнаю, сообщу».
        Ждать пришлось недолго. Прошло минут пять, прежде чем Лара меня вызвала.
        «Ты сейчас где? – спросила она. – У себя? Тогда быстро иди к отцу: он хочет тебя видеть. Заодно обсудишь с ним всё, что тебе нужно».
        Слуги в это время встречались редко, поэтому я пробежался до апартаментов Повелителя, перейдя на шаг перед поворотом коридора, закрывавшим меня от гвардейцев. Несолидно принцу бегать трусцой, но я был не в том положении, чтобы заставлять ждать самого Ларга. При моём появлении старший караула отдал честь, а его подчинённые отступили в стороны, освобождая мне проход. «Отец» сидел в гостиной и встал, приказав жестом руки следовать за ним. Он открыл одну из дверей и вошёл в помещение, которое было чем-то средним между кабинетом и маленькой библиотекой. Главной его особенностью, сразу же бросившейся мне в глаза, было наличие чего-то вроде небольшого зимнего сада. Это была первая зелень, которую я видел в здешних помещениях.
        – Садись и докладывай, – сказал Ларг, усевшись в одно из трёх стоявших среди зелени кресел. – В первую очередь объясни, зачем тебе нужны во дворце наёмные головорезы, когда здесь достаточно стражи и гвардейцев. Ну а потом скажешь, зачем нужен брат и что думаешь делать в отношении храма.
        Я послушно сел в кресло напротив него и стал отчитываться.
        – Я уже говорил, что хочу привлечь внимание заговорщиков к своей персоне, а это может оказаться не самым безопасным занятием. Так как мы скрыли наличие заговора, я не могу ставить возле своих дверей караул вроде вашего. Это не вызовет ничего, кроме удивления и насмешек в мой адрес. Кроме того, стражи не так много и все стражники при деле. Брать себе тех немногих, кого капитан держит для эскорта, значит, оставить его без резервов. А гвардейцы всем хороши, но для моих целей не подходят: им можно доверить свою жизнь, но не секреты.
        – Ты быстро осваиваешься, – заметил Ларг. – Узнал о своих магических способностях?
        – Мне обещали, что освою за шесть дней, – ответил я, – а с Зантором осталось заниматься дней десять. К разговору с Верховным жрецом буду готов через три-четыре дня. Мне нужно лучше освоиться с магией и разобраться в священных текстах.
        – Когда будешь готов к разговору с Гордоем, зайди ко мне, – приказал он. – Зачем тебе Герт?
        – Мне нужно выстраивать свою роль, а заодно, может быть, раскопаю, кто убил его возлюбленную. Но для этого нужно знать, когда и с кем он вёл разговоры о цирюльнике.
        – Я так и думал, – кивнул он, – поэтому узнал сам. Был только один разговор с самой графиней в её спальне. Разговаривали около десяти утра, а тело сын обнаружил за два часа до вашего приезда с побережья.
        – И что она сказала?
        – Выглядела смущённой и сказала, что не помнит, почему ей пришла в голову мысль о цирюльнике. Обещала подумать, но...
        – Спальню не проверяли магически? При отсутствии охраны нетрудно поставить закладку.
        – Нам пришла в голову та же мысль, – согласился Ларг. – Я направил Бродера проверить, но он ничего не нашёл.
        – Где тело графини? – поспешил я спросить Ларга, чувствуя, что ещё немного, и он меня выгонит.
        – Сегодня утром по просьбе графа Артора тело его дочери было отправлено в их имение. У тебя всё?
        – Последний вопрос, – набравшись нахальства, сказал я. – Мне можно осмотреть её комнаты?
        – Смотри, – мотнул он головой, – но учти, что личные вещи увезли домой вместе с телом. Иди и занимайся делом. Если будет что-то важное, не тяни и не присылай ко мне Лару. Я разрешил обращаться ко мне напрямую.
        Я поблагодарил и вышел в коридор. Бродер, значит... Ну что же, его всё равно нужно было проверять. Немного подумав, соединился с Зантаром:
        «Ваша мудрость...»
        «Сегодня на обед давали грибы?» – раздался в моей голове ехидный голос старика.
        «А при чём здесь обед? – не понял я. – И разве у вас кормят грибами? Я не видел их на своём столе».
        «Если не ядовитые грибы, то что? – рассмеялся он. – Откуда в тебе взялось уважительное обращение?»
        «Это виноват Герат, – начал оправдываться я. – Когда в нашем разговоре упоминали о вас, а делали это часто, он каждый раз добавлял к вашему имени слово «уважаемый». Поневоле проникнешься...»
        «Ладно, говори по существу, – разрешил он. – Знаю, что ты не побеспокоил бы просто так. Что случилось?»
        «Не то чтобы случилось, просто мне нужно хоть за что-то зацепиться, поэтому была мысль поговорить с наследником о его вчерашних действиях. С Гертом я не встретился, но имел честь говорить с отцом. Он сообщил, что у Герта был только один разговор с графиней Артор в её спальне, а посланный туда для проверки Бродер ничего не нашёл. Или он плохо искал, или после разговора с Гертом графиня что-то вспомнила и на свою голову помчалась к кому-то выяснять отношения. И я хотел...»
        «Ещё раз потревожить старика, чтобы он проверил спальню после Бродера? – закончил за меня фразу Зантор. – Не смущайся. Я уже отдохнул, и на такую проверку сил хватит. Ты знаешь, где были покои графини? А раз не знаешь, то жди у себя, я сейчас приду. Это на втором этаже, недалеко от тебя, в боковой пристройке. Там же живут все другие знатные дамы, кроме принцессы».
        Зантор действительно успел отдохнуть, потому что имел бодрый вид.
        – Пошли, – сказал он, приоткрыв дверь в гостиную. – Проверку я сделаю, но уверен, что мы не найдём никаких закладок. Чем бы ни руководствовался Бродер, он не дурак и прекрасно понимал, что его могут проверить.
        – Магия позволяет чувствовать ложь, – сказал я. – Вы проверяли с её помощью барона Ольта. Могу я этому научиться?
        – Почему нет? – мотнул он головой. – Только зачем эта спешка? Завтра Герат научит тебя ставить защиту, а потом...
        – А если научиться сегодня? – спросил я. – Если мы ничего не найдём в спальне, нужно провести опрос слуг. И для моих целей важно, чтобы их опрашивал я сам, а не вы. Но если это для вас тяжело, попрошу завтра Герата. Время уходит, и что-то зацепить с каждым днём будет всё тяжелей.
        – Это не для меня тяжело, – вздохнул старик. – Тяжело перепрыгивать через этапы будет тебе. Точнее, не тяжело, а больно. Ладно, давай сначала проверим спальню. Вот дверь в её комнаты.
        Когда мы вошли в гостиную, в ней занимались уборкой две девушки. При виде нас они прервали работу и низко поклонились.
        – Как тебя зовут? – спросил я одну из них, дотронувшись рукой до плеча. – И кто из прислуги работал в комнатах покойной графини?
        – Даля, милорд! – ответила девушка, не поднимая глаз. – Мы обе работали в этих комнатах, но у госпожи графини была и личная служанка, а подавальщики обслуживают всех господ.
        – Пока никуда не уходите, – предупредил я их. – Скоро можете понадобиться.
        Мы зашли в спальню, очень похожую на мою, но в два раза меньшую и с одним окном, но сколько Зантор ни ходил кругами по комнате, он не уловил никаких следов магии.
        – Ничего нет и не было, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Если бы Бродер разрушил закладку, я это почувствовал бы. Правда, если она была наложена на какую-нибудь отдельно стоявшую вещицу, которую потом отсюда вынесли, сегодня могу и не найти. Вот вчера нашёл бы. Ну что, готов терпеть боль?
        – И долго? – спросил я, вспомнив, как пришлось мучиться пять дней.
        – Не долго, но сильно, – успокоил он меня. – Нужно прочистить каналы, по которым струится магия, а у меня сейчас нет сил и времени, чтобы сделать это нормально. Вечно ты торопишься. Ложись на кровать и уткни лицо в подушку, а то напугаешь служанок.
        – Мне нужно будет всех здесь пугать, – проворчал я, забираясь на кровать несчастной графини. – Пока вы напугали меня. Давайте, Зантор, делайте быстрее, пока я не удрал.
        Ударившая по нервам боль, скрутила тело и заставила меня так зарычать, что одна из работавших в гостиной служанок от страха перевернула ведро с водой.
        – Закончил, – сказал обнявший меня за плечи маг. – Сходи в ванную и умойся: ты весь мокрый. Потом я покажу, как пользоваться тем, что тебе нужно.
        Я вышел в гостиную и, не глядя на вытаращившихся на меня с ужасом служанок, прошлепал босиком по разлитой ими воде в ванную, где с трудом стянул с себя мокрую от пота тунику и обмылся холодной водой. Слава богу, что здесь я мог не беспокоиться о такой мелочи, как простуда. Хорошо, что не успели убрать полотенце графини. Я обтёрся и использовал его вместо одежды, намотав вокруг бёдер. Выйдя из ванной комнаты, я с удивлением посмотрел на двух девушек, сидевших в луже воды с половыми тряпками в руках. Обе были бледные как мел и тряслись мелкой дрожью, а в их широко открытых глазах плескался такой ужас, что мне самому стало не по себе.
        – Что это с ними? – спросил я приоткрывшего дверь мага. – Чего они так испугались?
        – А что ты о них беспокоишься? – хмыкнул он. – Хотел напугать, вот и напугал. Правда, самую малость перестарался: та, что слева, уже пустила воду, а правая... и правая тоже. Девушки – натуры впечатлительные и суеверные, а ты напугал их своим воплем... Нет, не поймёшь, пока не прочитаешь легенду о проклятом принце. Вот чего я в тебя не впихивал и не собираюсь, так это наши сказки и легенды. Такое будешь читать сам. Но с сегодняшнего дня вся дворцовая прислуга будет обслуживать тебя с дрожью в коленках.
        – Какая-то глупость, – сказал я, садясь на кровать. – Ну закричал от дикой боли, ну одет не по правилам – что из того?
        – Мне трудно объяснить,  – сказал Зантор. – Прочитаешь легенду, может быть, поймёшь сам. Семья Ольмингов для прислуги – это высшие существа, а ты заорал так, что даже я испугался, что уже говорить о них. В их представлении ты просто не можешь себя так вести, а если повёл, значит, поменялся душой с демоном. И ведь почти так и есть. И душа другая, и Кирен никогда не стал бы так себя истязать. Посиди здесь, а я приведу их в порядок и прикажу принести свежую тунику, а то ты в этом полотенце напоминаешь персонажа ещё одной не самой доброй сказки. У нас ни один мужчина не станет так использовать полотенце, а если нет одежды, пойдёт голый. В наготе нет позора, а в этом не позор, но чуждость.
        – Вы уже достали меня своей приверженностью к обычаям, – мрачно сказал я. – Надеюсь, что хоть дворяне не будут повторять за слугами всякий бред.
        – Повторять будут, только вряд ли поверят, – успокоил меня маг. – А ты, прежде чем что-то сделать, подумай, нормально это будет смотреться в глазах саев или нет. Я не зря собираюсь учить тебя обычаям и вере. В глазах многих саев чужой праведник гораздо хуже своего мерзавца. Мерзавец им понятен, а чужак – нет, и тем всегда будет подозрителен. Кое-кто может терпеть чужака, но верховодить ему не дадут. Я думаю, что у вас должно быть то же самое, может, только чуждость не так бросается в глаза.
        Маг вышел и отсутствовал минут десять. Вернулся он с новой туникой в руках.
        – Надевай вместо этого позорища, – протянул он мне одежду. – И запоминай то, что я сейчас передам, потом освоишь сам. Попросишь кого-нибудь соврать и запомни, что при этом почувствуешь. И давай на этом закончим, потому что я опять устал. Если есть желание, допрашивай слуг, а я пошёл к себе.
        Надо было заняться слугами или пойти вдвоём с Сигаром в зал потренировать мышцы, но на меня вдруг накатило такое безразличие, что послал к чёрту все дела и мысленно вызвал Адель.
        «Кирен, это точно ты? – не сразу поверила девушка. – Здорово! Ты сейчас у себя?»
        «Знаешь, где покои бывшей любовницы брата? – спросил я. – Я сейчас в её спальне».
        «Это совсем рядом со мной! – обрадовалась она. – Бегу к тебе!»
        Мне почему-то не хотелось, чтобы она сюда заходила, поэтому быстро надел сандалии и сам пошёл к выходу. Встретились в коридоре. Оглянувшись и никого не увидев, Адель повисла у меня на шее.
        – Мне мало поцелуев! – отдышавшись, сказала она. – Мои комнаты через три от этих. Пойдём, там никто не помешает!
        – Отложим это на вечер, – отказался я. – У меня ограниченные возможности, а сейчас к тому же нет настроения. Я просто хотел погулять с тобой в парке. Можем сходить в наш зверинец.
        – Давай, – без энтузиазма согласилась она. – Я давно знаю зверей и выпустила бы всех, кроме демона.
        – А почему такая нелюбовь к демонам? – поинтересовался я. – Неужели и они насолили северянам?
        – Нет, не насолили, – ответила девушка. – У нас их никогда не было. Просто это единственная по-настоящему разумная тварь в зверинце. Он там сидит уже с полсотни лет и не хочет ни с кем общаться. Есть поверье, что если он кому-нибудь предскажет судьбу, то это предсказание обязательно сбудется. Я приехала сюда девчонкой, наслушалась от других местных сказок и побежала к нему ночью попытать судьбу.
        – А почему ночью? – улыбнулся я.
        – Потому что днём к нему многие ходят, а он сидит и молчит. Вот я и подумала, что, может, он разговорится ночью. Знаешь, как было страшно? Ночные хищники провожают светящимися глазами, птицы жутко орут, а клетки видно плохо. Я тогда сослепу ткнулась прямо в прутья решётки демона, а он, зараза, хвать меня своей лапищей! Думала, что сделает мне своими зубами самое верное предсказание! А он посмотрел, вздохнул и отпустил. И в голове у меня прозвучал его голос! Беги, говорит, отсюда, щенок! Здесь опасно и не место для таких, как ты.
        – Правильно он сказал, – высказал я своё отношение к демону. – Его нужно не ругать, а благодарить за то, что не оторвал голову.
        – Ты не думай, мне самой его жалко, – сказала Адель, – только нельзя отпускать. Перед тем как уйти, он всё здесь разнесёт. Сейчас его силу сдерживает железо, а если его не будет? Его посадил в клетку твой дед, поэтому в первую очередь расквитается с вашей семьёй.
        Разговаривая, мы шли по одной из аллей парка. Я не знал, где зверинец, поэтому чуть отстал, предоставив девушке выбирать дорогу. Идти пришлось минут десять. Зверинец охраняли два стражника, которые при виде меня отдали честь и освободили проход. Мы шли по такой же дорожке, рассматривая зверей и птиц, живущих в больших и просторных вольерах. Здесь были собраны с полсотни видов, и почти все относились к хищникам. Некоторые звери были точной копией земных животных, другие довольно сильно от них отличались. Демон сидел в самом конце, в отдалении от остальных клеток. Других посетителей не было, поэтому он наблюдал за нами, а мы в свою очередь разглядывали его. Да, такие бойцы могли принести немало неприятностей даже динозаврам! Рост у него был примерно три с половиной метра, а ширина плеч – больше двух. Наверное, когда-то тело демона бугрилось мышцами, но за долгие годы заключения он обленился и заплыл жиром. Места для движения было много, но стал бы я чем-нибудь заниматься, если бы вот так посадили в клетку до смерти на потеху людям? Вряд ли. Я подошёл почти вплотную к клетке и посмотрел ему прямо в глаза. Почти обычное лицо человека моего мира, совсем непохожее на обезьянье, а тело покрыто редкой коричневатой шерстью. На лице и ладонях она истончалась и почти исчезала. По мере того, как продолжались наши гляделки, выражение его глаз стало меняться. Безразличие перешло в недоумение, которое сменилось интересом.
        «Ты не сай, – возник в моём сознании его голос. – Только тело одного из проклятой семьи, а сознание совсем другого существа! Интересно, как такое могло случиться?»
        «Происки врагов семьи, – мысленно ответил я. – Сознание принца погибло вместе с моим телом, а мне осталось это. Только ты зря ненавидишь семью Повелителя. Мне сообщили, что все дела с вами вели жрецы. Они же решали и твою судьбу».
        «Для меня это что-то меняет? – спросил он. – В тебе нет ненависти, только сочувствие. И что, сможешь отпустить?»
        «Не знаю, – откровенно сказал я. – Я отпустил бы, но сам здесь чужак и на ножах с храмом. Нужно больше узнать и укрепиться, тогда будет видно. Не могу я тебе пока ничего обещать. Ты долго ждал, подожди ещё немного».
        «Я подожду, – согласился он. – Не хочется своими руками лишать себя жизни».
        «Что сделаешь, если отпущу? Будешь мстить?»
        «У вас есть мои сородичи?» – не отвечая на вопрос, спросил демон.
        «Мне сказали, что ты последний».
        «Если захочешь, отомщу и уйду. Не твоей новой семье, а только жрецам. Это они заманивали нас сюда, лишая мужской силы. После работы многим возвращали силу и позволяли уйти, а со мной поступили бесчестно. Вернули силу и посадили в клетку! Зачем здесь сила? Лучше бы я погиб в бою!»
        «А если совсем без мести? – спросил я. – Или отомстить настоящему виновнику? Я ничего о тебе не знаю, но можно попытаться узнать».
        «Могу уйти и так, – вздохнул он, – и даже оставлю тебе немного силы. Совсем немного, но тебе хватит, если попробуют убить или, как меня, посадить в клетку. Хотя в этом теле тебя не посадят».
        «Из твоих слов можно сделать вывод, что силы в тебе немерено, – сказал я. – Как же тебя сюда посадили?»
        «С другими соблюдали договор, почему со мной должно было случиться иначе? – возразил демон. – Мне просто не повезло. Опоили какой-то гадостью, и очнулся уже здесь. А эти прутья не поддаются ни моей силе, ни магии».
        «Мы пойдём, – сказал я ему. – Если выживу и стану сильным, постараюсь вернуться и помочь. Только с условием, что моя семья...»
        «Если не боишься, протяни руку, – сказал он, просунув между прутьев решётки свою лапу. – Дам силу, чтобы у тебя было больше шансов выжить. Я больше не заключаю договоров с саями, я с ними даже не разговариваю, а ты, может быть, не обманешь».
        – Что ты делаешь, сумасшедший! – закричала схватившая меня за руку Адель. – Можешь сколько угодно с ним болтать, но как можно ему верить? Кирен, он тебя убьёт!
        – Он мне поверил, – возразил я. – Почему не верить ему? Я действительно хочу ему помочь, хотя пока не знаю, получится или нет. Он понял, что я не вру, и хочет...
        Девушка вцепилась в мою руку мёртвой хваткой и ничего не хотела слушать, поэтому я протянул демону свободную руку, которую он слегка сжал, подержал несколько мгновений и отпустил.
        «У тебя прибавилось сил, – сказал он мне в спину. – Осталось научиться их использовать. Надеюсь, что ты обо мне не забудешь».
        – У меня просто нет слов! – выговаривала Адель, когда со всей возможной скоростью тащила меня прочь от зверинца. – Как ты на такое решился? Ольминги для демона смертельные враги, а ты лезешь к нему обниматься!
        – Послушай, милая... – попробовал я её успокоить, но безуспешно.
        – И слушать ничего не хочу! – она всхлипнула. – Влюбил в себя, а сам...
        – Маленькая! – я обнял девушку и прижал к себе. – Прости, я больше не буду так собой рисковать.
        – Обещаешь? – Она с надеждой заглянула мне в глаза. – Ладно, прощу, но Ларе скажу, что у неё брат... В общем, я найду, что ей сказать!
        – Об этом лучше никому не распространяться, – сказал я. – Обо мне и так сейчас пойдут слухи, будет лишним добавлять ещё один о братании с демоном.
        – Другим говорить не буду, а ей скажу, – упёрлась Адель. – Она твоя сестра! Уже сказала. Она зашла в твои комнаты за сумкой с оружием и будет ждать нас у входа в подвалы. Да, Учителю она передала, и он тоже должен подойти. А мне можно присутствовать при вашей стрельбе?
        – Конечно, можно, – разрешил я и подумал, что оружие нужно куда-нибудь спрятать.
        Сейчас его взяла Лара, а может взять вообще любой, у кого хватит наглости забраться в мои комнаты. Охрана появится в лучшем случае завтра, да и не будут наёмники стоять в моих дверях и проверять слуг. Сегодня же этим займусь.
        Когда мы подошли к одной из двух дверей, ведущих в подвал дворца, там с моей сумкой в руках стояла только принцесса.
        – Сигар сейчас подойдёт, – сказала она, – а ты пока расскажи, что задумал. Я помню, что ты хотел всех напугать, и, надо сказать, это получилось. Я успела наслушаться о твоих выходках, помимо объятий с демоном. Учти, если узнают о последнем, тебе придётся есть на дворцовой кухне, потому что в твои покои слуг нужно будет загонять силой.
        – А что он ещё натворил? – вцепилась в подругу Адель.
        – А ты разве не знаешь? – удивилась Лара. – Это же было в ваших комнатах.
        – Не знает она, – вмешался я. – Мы сразу оттуда ушли. Ты-то откуда знаешь? Времени прошло всего ничего!
        – О тебе и так в последнее время много говорят, – сказала сестра. – Если ты об этом не знал, то теперь знаешь. Раньше ты был... никаким. И сам ни к кому не лез, и другим был неинтересен. А сейчас вдруг изменился. Не знаю, откуда, но все сразу узнали, что ты накачал тело через боль, а на это мало кого хватает. Знают и то, что ты продолжаешь заниматься с учителем. И твои походы к магам не оставили без внимания. Пойми, что, если сай меняется резко, тем более такой, как ты, у этого должны быть существенные причины. Поскольку никто ничего не знает, в ход пошли слухи и домыслы. А тут ты приходишь с самым сильным магом Ольмингии в комнату, где убили невесту брата, и воешь диким зверем так, что у служанок переворачивается ведро!
        – И все поверили этим двум дурам? – спросил я.
        – Когда они прибежали в комнаты для слуг, им пришлось менять трусы, – ехидно сказала Лара, – а у одной на виске появилась седая прядь. Кроме того, вас с магом видели у дверей в комнаты графини, а один из садовников слышал твой вопль и чуть не отхватил себе палец садовыми ножницами! Какие ещё нужны доказательства? Ах да, там упоминалось полотенце бедной графини Артор, которое ты для чего-то намотал на своё мужское достоинство! Теперь и об этом судачат. Мне тоже интересно, для чего ты это сделал. Я пока слышала только одну версию, мол, полотенце покойницы хранило её любовные эманации, и ты хотел напитать ими свою плоть. Хорошо, говорят, способствует!
        – Какой идиотизм! – высказался я об услышанном. – Надо же было такое придумать и так быстро разнести по дворцу!
        – Сейчас разнесли по дворцу, – сказала Лара, – а вечером об этом будет судачить вся столица. Забыл о гвардейцах? Может быть, это и идиотизм, но мы бы хотели услышать всё от тебя.
        – Да, объясни, – попросила Адель, – а то мне опять страшно!
        Угораздило же меня попасть в дикий мир! Когда беседуешь с теми, кто им правит или является по местным понятиям учёным человеком, разделяющая нас пропасть становится незаметной. Вроде умные и много знающие люди. И как-то забываешь, что на одного такого приходятся сотни тех, кто не просто безграмотен, а ещё суеверен и по-настоящему невежествен.
        – Я попросил Зантора проверить, не было ли прослушивания в спальне графини, – начал я свои объяснения. – Он ничего такого не обнаружил, поэтому я решил допросить слуг, чтобы узнать, к кому побежала возлюбленная брата после их разговора. Чтобы мне никто из них не соврал, попросил старика научить распознавать ложь, а когда этому учат быстро, чувствуешь очень сильную боль. Он предупредил, но я уже привык здесь терпеть боль и решил, что стерплю её и сейчас. А она была хоть и кратковременной, но невыносимой, вот я и заорал так, что старик сам перепугался. Меня прошиб пот, поэтому пришлось идти в ванную мыться, вот я и воспользовался полотенцем графини. Вытерся, а потом намотал его себе на бёдра, а не на то, о чём говорят. Откуда мне знать, что здесь так не принято? Вокруг ерунды накрутили кучу слухов и сплетен! Это примерно то, что мне нужно, но делалось-то совсем для другого! Ну что, уже не так страшно?
        – Ещё страшнее! – сказала отпрянувшая от меня Адель. – Ты не Кирен! Ты не знаешь самых простых вещей и ведешь себя так, как никогда не стал бы вести себя принц! Принцесса, кто он? Неужели в самом деле демон?
        – Ну какой он демон? – обняла её Лара. – Кирен, нужно рассказать! Не видишь, как её трясёт? Если не скажешь, ты её потеряешь.
        – Куда я денусь, – отозвался я, – конечно, скажу. И так думал сделать это сегодня вечером.
        Я довольно подробно пересказал Адели всю свою эпопею. На середине рассказа к нам присоединился Сигар.
        – Зачем ты ей рассказал? – спросил он, когда я закончил. – Обошлась бы и без этого знания. Она и так подвергает себя опасности, находясь рядом с тобой, а сейчас эта опасность только возрастёт.
        – А почему тебя не разорвал демон? – спросила Адель. Она то ли не слышала слов учителя, то ли не обратила на них внимания.
        – Он почувствовал, что в теле сая находится другая личность, – объяснил я, – и понял, что я не желаю ему зла, а, наоборот, сочувствую, поэтому и помог.
        – Что у вас было с демоном? – спросил Сигар. – Быстро рассказывай, а потом пойдём стрелять. Сегодня надо будет позаниматься в зале, а то пропустили вчерашний день.
        Пришлось рассказать о происшествии в зверинце.
        – Ты сильно рисковал, – заметил он, – но если демон действительно помог, это большая удача. Не вздумай только на самом деле освободить, жрецы этого не простят. Нельзя верить словам демона, никто не знает, что он сделает перед уходом.
        – Посмотрим, – ответил я. – Надо больше о них узнать и поговорить с Зантором. Если помогу, это будет не скоро, я так ему и сказал. Спускаемся в подвал. Там очень темно?
        – Там много продухов, через которые попадает и свет, – сказала Адель. – А в той части подвала, которая нам нужна, есть несколько окон. Пыльные, но света должно хватить. Заходите, эту дверь никогда не запирают.
        Мы спустились по ступенькам к массивной железной двери, которую я с трудом открыл, вызвав жуткий скрип.
        – Как ты только сюда забиралась, – проворчал я, обнимая, прижавшуюся ко мне Адель.
        – А я проходила через дверь возле кухни, – объяснила она. – Там в петли постоянно льют масло. Но отсюда меньше идти. Видите свет? Нам туда. Вот обломки арбалетов, о которых я тебе говорила, а эти щиты для мишеней. На них до сих пор сохранилась краска.
        – Это хорошо, – одобрил я. – Сигар, берём один щит и несём к окнам. Он нам тоже послужит мишенью. Круги ещё видны.


                Глава 8


        – Хватит! – сказал я, проигнорировав жалобный взгляд Адели. – И так потратили больше патронов, чем я рассчитывал. Без боеприпасов это оружие можно использовать только для метания в противника, а мне вряд ли разрешат прогуляться в другой мир для покупок.
        – Однозначно не разрешат, – подтвердил Сигар. – Не знаю, что должно случиться, чтобы Повелитель дал такое разрешение. Ладно, развлеклись, а заодно немного оглохли. Пусть Лара отнесёт это оружие, ей это по пути, а мы с тобой пойдём заниматься в зал. До ужина много времени.
        – А я? – спросила Адель.
        – А вы, графиня, если не боитесь страшного демона в теле прекрасного принца, можете переселяться в мои комнаты и предупредить слуг, чтобы они, начиная с этого ужина, всё приносили на двоих, – ответил я. – Не боишься слухов? Замуж пока не предлагаю, потому что сам не знаю, что со мной будет, но с завтрашнего дня у нас появится охрана и тебе будет безопасней рядом со мной.
        – Уже бегу! – обрадовалась девушка. – Только скажи, что ты хотел узнать у слуг? С кем разговаривала графиня Артор?
        – Ну да, – подтвердил я. – Скорее всего, она вспомнила, кто подсказал мысль о стрижке, и побежала к нему разбираться. Вот я и хотел узнать, где и с кем её видели после десяти часов.
        – А почему не спросил у меня? Слуги по утрам убирают в комнатах, подают завтрак и забирают посуду. После десяти они бывают у нас только по вызовам. Могла что-то знать её служанка, но она уехала в графство с телом и вещами госпожи. А вот дамы после десяти выбираются из своих комнат. Большинство гуляет в парке, но некоторые ходят друг к другу или в зимний сад, поэтому могли видеть Гали. Я, например, видела. Точного времени не скажу, но примерно было около одиннадцати. Через полтора часа после этого я пошла собираться на пляж.
        – И с кем же общалась графиня? – выругавшись про себя, спросил я.
        Надо же было так пролететь! Я почему-то не подумав о том, что между разговором наследника и поездкой к побережью прошло немало времени и наши девушки могли видеть графиню Артор. Кажется, занятия с магами плохо влияют на мои умственные способности. Надо будет поговорить об этом с Зантором.
        – Гали вышла из комнат графини Барнель, – ответила Адель. – При этом она выглядела какой-то злой и в то же время растерянной. Но я уже была мыслями на берегу и не обратила на неё внимания. А сейчас ты сказал, и я вспомнила. Если хочешь, могу поговорить с женщинами и что-нибудь узнать.
        – Не вздумай, – предупредил я. – Хватит нам одной покойницы. Прикажешь служанкам перенести вещи и сразу же иди ко мне. Я навещу вечером эту Барнель. Как её зовут?
        – Лира её зовут, – ответила Адель. – Только мало кто из наших дам зовёт по имени. Стервозная и высокомерная особа. Она и к Гали прилипла только после того, как всем стало ясно, что наследник увлёкся ею всерьёз. Ладно, я побежала!
        – Прекрасная девушка, – сказал о моей любви Сигар, после того как принцесса с графиней разбежались, оставив нас одних. – Постарайся не дать её в обиду. Я имею в виду не заговорщиков, а двор. Быть любовницей наследника почётно, а у подруги младшего принца не такая завидная доля. А Адель к тому же сирота, да ещё с севера, а у нас к северянам часто относятся с издёвкой, хотя они этого не заслуживают.
        Когда мы пришли в зал, в нём проводили учебные схватки три пары стражников и ещё пятеро за ними наблюдали. Зрители нас приветствовали, а сражавшиеся не отвлекались на посетителей. Мы не стали мешать и направились в угол, где были сложены гантели. Сняли туники и больше часа делали упражнения, а потом помылись в чём-то вроде душа, только вода в этой купальне не разбрызгивалась, а лилась сверху струёй. Обмывшись, вытерлись висевшими здесь же полотенцами, оделись и разошлись по своим комнатам. В спальне уже ждала Адель, которая при моём появлении спрыгнула с кровати и повисла у меня на шее. Любовные игры заняли нас до ужина, который впервые ели вдвоём.
        – Не буду переедать, – сказал я, съев немного чего-то похожего на творожную запеканку со сметаной. – Сейчас схожу к вашей стервозной графине, а ты, когда закончишь с едой, собери в вазы оставшиеся фрукты и сладкие пирожки и поставь на столик у кровати. Завтра утром съедим.
        – Утром будет завтрак, – сказала Адель. – Зачем перебивать аппетит?
        – Если не захочешь, я съем сам. Это ты встаёшь перед самым завтраком, а я просыпаюсь намного раньше. Так сделаешь, или я зря устраивал тебе переселение и всё нужно делать самому?
        – Иди, обжора! – засмеялась она. – Будут тебе пирожки.
        В женском общежитии, как я назвал про себя комнаты для дворянок, ждал облом, да ещё какой! Когда я спросил у одной из дам, где расположены комнаты графини Барнель, мне показали и добавили, что эта особа после обеда спешно собралась и уехала в своё родовое имение. Было ясно, что, узнав о моих художествах, эта стерва просто удрала подальше от столицы. Я разозлился и провёл следствие, напугав всех дворянок кучей каверзных вопросов и зловещих намёков. В результате выяснилось следующее. Имение графов Барнель располагалось у окончания восточного тракта, возле Игримских гор. Графиня уехала в своей карете и настояла, чтобы в неё впрягли из дворцовых конюшен не четыре, а шесть лошадей. И кучеров ей дали двух, а не одного, как положено. Погоню послать можно, но догонят эту стерву уже в её имении. Три дня туда, да столько же обратно... И толку-то, если у меня нет никаких доказательств. Одна надежда на допрос с магией, но время я уже потерял. Немного подумав, я связался с бароном Вованом.
        «Вы сейчас где? – спросил я его. – Ах у себя! А почему не у меня? Чтобы через две минуты явились ко мне, иначе я пошлю за вами гвардейцев!»
        Мысленно общался я с ним по пути в свои комнаты. Зайдя в гостиную, попросил открывшую дверь в спальню Адель немного поскучать в одиночестве и не обращать внимание на крики, если они будут. Вован появился следом за мной, слегка задыхаясь от бега.
        – Сядьте! – указал я ему на один из стульев. – Скажите, барон, для кого пишутся правила?
        – Смотря какие, милорд, – испуганно ответил он. – Я не понял, о чём вы говорите.
        – У графини Барнель при смерти любимый батюшка? – спросил я, заметив, что его страх перерос в панику. – Или что-то случилось с её матушкой?
        – Насколько я знаю, ничего такого нет, – промямлил он.
        – Тогда за каким демоном вы дали ей шестёрку лошадей и двух кучеров! – заорал я. – У неё под ногами горела земля? Или правила писаны не для вас?
        – Она соскучилась... – дрожащим голосом сказал Вован.
        – Врёте и не краснеете, милейший! – оборвал я его. – Если вы немедленно не дадите мне хоть какого-нибудь объяснения, отсюда уйдёте не один и не в свои комнаты!
        – Мы были близки с графиней, – выдавил он из себя. – Мне было трудно ей отказать.
        Вроде не соврал, но и не сказал всей правды. Ладно, буду его дожимать завтра с помощью Зантора. Я всё ещё очень плохо ориентировался в местных реалиях и не смог бы грамотно провести допрос. Мало знать, врут тебе или говорят правду, нужно уметь задавать правильные вопросы.
        – Уходите, – сказал я ему нормальным тоном. – С вами буду разбираться завтра.
        Мой спокойный голос напугал барона больше криков. И чего он так испугался? Неужели меня? Нарушения, из-за которых я на него орал, были не так уж и велики. Чёрт, события начали закручиваться, а у меня ничего не готово: ни я сам, ни моя охрана. Двери в спальню я могу запереть на ключ, а что делать с окнами? Я вошёл в спальню и перегнулся через окно. Да, по этим выступам и украшениям не залезет только безногий. Интересно, барон Ольт уже поставил в саду своих людей?
        «Барон, – мысленно окликнул я его. – Это вас побеспокоил принц Кирен. Что у вас с моим заказом?»
        «Утром они будут у вас, милорд, – заверил он. – Лучшие из тех, кого удалось найти».
        «А что с дежурством в саду? Не забыли о нашем разговоре?»
        «Как можно, милорд! Как мы и говорили, дежурят двое. Если будет нужно, их число можно увеличить».
        «Увеличивать не нужно, – сказал я, – а вот предупредить, чтобы не заснули, будет нелишним. Слушайте, что сегодня произошло».
        Я быстро рассказал о том, что услышал от Адели, о похожем на бегство отъезде графини Барнель и о моём разговоре с бароном Вованом.
        «Может, прислать ещё людей?» – предложил он.
        «Их не пустят с оружием во дворец на ночь глядя, – возразил я. – Даже просто пропустить через посты гвардейцев в парк сейчас не получится, для этого нужно обращаться хотя бы к наследнику. И всё это только из-за ничем не обоснованных подозрений? Если ночь пройдёт спокойно, утром над вашей службой будет потешаться гвардия, а вечером – вся столица. У меня есть своё оружие, и я постараюсь, чтобы не застали врасплох, а завтра всё сделаем по уму».
        Первым делом я закрыл одно из окон.
        – Что ты делаешь? – всполошилась Адель. – Мы же задохнёмся!
        – Я закрою только одно окно, нам хватит второго.
        После этого направился в гардероб, где два дня назад нашёл в одном из ящиков с сандалиями неведомо как попавший в него клубок тонкой верёвки. Прихватив с собой два кинжала, вернулся в спальню.
        – Сейчас поработаю Рембо, – сказал я Адели и с силой вонзил кинжалы в деревянную обшивку стен по обе стороны от окна и немного ниже подоконника.
        Натянутая между рукоятками кинжалов верёвка была не видна из окна, но попытавшийся спрыгнуть на пол почти наверняка зацепится. Ещё одну ловушку я установил на полу под окном. В ванной была посудина, напоминавшая обычный таз. Я наполнил её водой и наполовину задвинул в нишу под подоконником. Конечно, при везении можно было спрыгнуть и не задеть ни одну из ловушек. Надеюсь, что повезёт мне и ночь пройдёт спокойно. Последнее, что я сделал, – это засунул под подушку готовую к стрельбе беретту, а с левой стороны от кровати положил автомат на постеленный вчера по моему требованию ковёр.
        – Может, закроем и второе окно? – занервничала Адель. – Сегодня вроде не так и жарко.
        – Всё будет хорошо! – успокоил я. – Главное, верь мне и слушай, что я говорю. У нас под окнами два охранника, а у меня такой арсенал, что и десяток местных вояк положу и не вспотею. Да и не будет ничего, это я готовлюсь просто так, на всякий случай.
        После того как я закончил и мы забрались в кровать, напуганная Адель прижалась ко мне и попросила рассказать о жизни в моём мире.
        – Мне пока ничего не хочется, – смущённо сказала она. – Как и все северянки, я не считаю себя трусихой, но сейчас как-то тревожно. И спать рано. Ты не расскажешь мне о себе? Что у тебя была за жизнь, какая семья и любил ли ты кого-нибудь, кроме меня? Я вижу, что у тебя есть опыт в любви, но имею в виду не постель, а вообще...
        – Попробую, – ответил я. – Я готов рассказать, только наша жизнь сильно отличается от вашей и ты многого не поймёшь, а чтобы поняла остальное, нужно постоянно отвлекаться на объяснения.
        – Ну и отвлекайся, – согласилась она. – Я не дура, а времени у нас много. И я должна тебя понять. Мне хочется прожить с тобой всю жизнь, поэтому в наших отношениях не должно быть страха и непонимания. Или ты не уверен в своих чувствах? Это мы тянемся к любимому мужчине, а вам хочется разнообразия...
        – Хочется тепла и радости, потому ищешь женщину, – сказал я. – Но постельные радости – это одно, а любовь – совсем другое, и не у всех получается сразу найти. У меня были женщины, но не любовь, а здесь я сразу её нашёл. Вот она лежит рядом со мной и сопит в подмышку. И мне уже не нужно никакого разнообразия, лишь бы ты всегда была рядом. А ведь я увидел тебя только вчера! Ну а плакать-то зачем?
        – Это я от радости, – сказала она, вытирая глаза простынёй. – У нас нет сложностей с тем теплом, о котором ты говорил. Любой кавалер придёт в твои комнаты и подарит такое тепло, им его не жалко. А найти любовь очень трудно, особенно женщине. А когда она сирота, надеяться вообще не на что. Замуж кто-нибудь взял бы, и детей я ему родила бы, но не по любви. Мужчины редко говорят женщинам нежные слова, даже когда любят. Это считается признаком слабости. Отец любил мать, но я ни разу не помню, чтобы он её при ком-нибудь приласкал или сказал что-то доброе. Наедине, наверное, было, но вряд ли часто.
        – Я буду ласкать тебя всю жизнь! – пообещал я. – И наедине, и при всех! И пусть остальные завидуют.
        – Позже начнёшь, – вывернулась она из моих рук, – а пока рассказывай о себе.
        Рассказывал я долго и ещё дольше объяснял свой рассказ. Адель слушала с большим интересом и часто задавала вопросы..
        – Хватит, – остановила она меня, когда за окнами стало совсем темно, – доскажешь в другой раз, а то у меня уже закрываются глаза и трудно сосредоточиться. Давай будем спать.
        Она заснула сразу, а я долго лежал и слушал, как шумят в парке сверчки и перекрикиваются какие-то ночные птицы. Как-то незаметно подкрался сон, а потом я в первый раз здесь проснулся ночью. Что-то снилось, но навалившийся после пробуждения страх мигом заставил забыть обо всём, кроме чернеющего квадрата открытого окна. Я не знал, что меня разбудило, и причину страха, но осталось впечатление, что слышал какой-то шум или крик. Адель лежала рядом, забросив на меня левую ногу, поэтому я первым делом освободился, а потом протянул руку под подушку за пистолетом. Раздавшийся за окном шорох заставил замереть. В проёме окна как-то сразу появилась тёмная фигура, видимая только из-за льющегося с потолка зеленоватого света. Тут же рядом с ней возникла ещё одна зеленая тень. Страх хлестанул по нервам и принёс понимание того, что сейчас умру и уже не поможет лежавшая под подушкой беретта. Схватив громко вскрикнувшую девушку, изо всех сил крутанулся на кровати и слетел на пол, прикрыв голову любимой руками. Приложился я хорошо, несмотря на толстый ковёр. Какой дурак придумал делать каменные полы! В этот миг оба наших гостя прыгнули в комнату. Мои сюрпризы были им не видны, а подсветка с потолка не столько помогала, сколько слепила после темноты ночи. Нам страшно повезло, потому что в мои ловушки угодили оба. Один зацепился ногой за верёвку и грохнулся на пол, а второй мягко приземлился на широко расставленные ноги, вот только одна из них ступила на край таза с водой.
        – Замри! – крикнул я Адели, хватая лежавший под рукой автомат.
        Первый из упавших успел вскочить, поэтому я перечеркнул его автоматной очередью, после чего прицелился в уже поднявшегося на ноги второго, и дважды нажал на спусковой крючок. Он переломился в поясе и упал, выронив какое-то упавшее со звоном оружие. Я с трудом удержался от стрельбы по двум лежавшим без движения телам. Страх не отпускал, поэтому я приподнялся и вытащил из-под подушки пистолет.
        – Помнишь, как стрелять? – шепнул я Адели. – Держи, только осторожно: он снят с предохранителя и готов к стрельбе. Подними ствол вверх. Да, правильно. Так и держи, а то пальнёшь мне в спину. Если кто-нибудь полезет в окно, наводи и стреляй, да не весь магазин сразу, а по одному патрону.
        – А ты куда? – испуганно спросила она, хватая меня свободной рукой.
        О пистолете при этом забыла, направив его мне в голову. Мысленно вспомнив родной мат, я отобрал у неё оружие и положил его на кровать.
        – Пусть лежит здесь! Сейчас поднимется шум и набегут люди, поэтому нужно одеться. Давай ты первая, а я пока подержу под прицелом окно.
        Адель забралась на кровать, на спинке которой висело её платье, и вскрикнула.
        – Кирен! Я чем-то глубоко разрезала руку!
        – Осторожно слезай с кровати и зажми порез рукой, – скомандовал я. – По кровати больше не лазай, а обойди кругом.
        – Тут под ногами какие-то горячие штуки, – пожаловалась она, наступив на гильзу. – Уже оделась. Я могу сходить в ванную смыть кровь?
        – Подожди, – задумался я. – Почему тишина, и никто не реагирует на стрельбу?
        – Все спят, – мотнула она головой, – а если кто-то и проснулся, то не понял, из-за чего. Шум могли услышать гвардейцы у ворот, но до них далеко, да и не бросят они свой пост, чтобы проверять, что трещало в парке.
        – Дверь из гостиной в коридор открыта, – сказал я, – и через окна гардероба и гостиной тоже могли забраться, хотя они заперты, а я не слышал шума бьющихся стёкол. Адель, не будем рисковать. Если никто не придал значения выстрелам, придётся самим побеспокоить стражу.
        Я настроился на Ортая и после нескольких мысленных вызовов получил ответ.
        «Это вы, милорд? – прозвучал в моей голове его голос вместе с чем-то очень похожим на зевок. – Что-то случилось?»
        «Случилось, капитан, – ответил я. – На меня и мою девушку совершено нападение. У нашего окна должны были дежурить люди барона Ольта, но боюсь, что они мертвы. У меня в комнате два тела, но я опасаюсь в темноте выйти из спальни. Было бы неплохо увидеть здесь кого-нибудь из ваших людей с фонарями».
        «Сейчас будем у вас! – пообещал Ортай, с которого мигом слетел сон. – А вы пока никуда не выходите!»
        Через пять минут мы услышали топот многих людей в коридоре и голоса под нашими окнами.
        – Это мы, милорд, откройте! – послышался из-за двери голос капитана.
        Я положил автомат на кровать и пошёл открывать дверь. Вместе с капитаном в спальню вошли три стражника, нёсшие ярко светившие фонари.
        – Из-за них немного задержались, – сказал капитан о фонарях. – А что это за вода?
        – У меня были основания опасаться нападения, вот и оставил под подоконником сюрпризы, – объяснил я. – Тот, кто лежит справа, неудачно прыгнул в эту посудину и, видимо, повредил ногу, потому что действовал недостаточно быстро. А левый зацепился за верёвку и ударился головой об пол. Повезло, иначе я с вами не разговаривал бы. Подождите, сейчас оденусь, и мы их посмотрим.
        Я быстро натянул тунику и первый подошёл к лежавшим телам. По пути наклонился и подобрал выпавший у убийцы меч. Надо же, какое совпадение! Меч ничем не отличался от японских катан, только клинок был короче.
        – Пахнет гарью и кровью, – втянул носом воздух капитан. – Парни, поставьте фонари на подоконник и переверните вот этого. А кровищи-то натекло! Его всего издырявили, не похоже это на раны от меча.
        – У меня другое оружие, – ответил я. – От его работы пахнет дымом. А это меч правого убийцы. Мать!
        Я наклонился и снял с головы мёртвого ниндзя типичный дзюкин. После капюшона пришёл черёд закрывавшей лицо полоски ткани. Я не стал возиться с завязками фукумен, а просто его сорвал. Никаких сомнений не осталось: это был типичный японец. Чёрный костюм синоби-сёдзоку с кучей чем-то набитых карманов, знаменитые дзика-таби и эта сволочная катана...
        – Переверните второго! – приказал я стражникам.
        Второй японец не отличался от первого, только меч был закреплён за спиной, и его длинная рукоять торчала над правым плечом. В одной руке у него была длинная стальная пластина, заточенная с двух сторон. Кажется, такие называли бо-сюрикенами. Вспомнив о порезе Адели, я взял один из фонарей и посветил на кровать.
        – Ничего себе! – высказался капитан при виде десятка торчащих из неё лезвий. – Вас, милорд, однозначно хотели убить!
       – Это ваши люди шумят внизу? – спросил я. – Узнайте, что с моими сторожами. Да не лезьте в воду, откройте второе окно.
        Капитан обошёл кровать, чтобы добраться до второго окна и не вляпаться в кровь, но поскользнулся на патронной гильзе и с трудом удержался на ногах.
        – Осторожно, – с опозданием сказал я. – Отбрасывайте гильзы ногами, а то разобьёте себе голову.
     – Конечно, милорд, – ответил он и, распахнув окно, свесился наружу. – Парни, что вы там нашли?
        – Два трупа, капитан, – ответили снизу. – У обоих перерезано горло. Оружие так и осталось в ножнах.
        – Кто это, милорд? – спросил меня Ортай. – Я вижу, что вы их узнали, а я таких глаз никогда не видел. При покушении на члена семьи Ольмингов я должен обо всём доложить Повелителю...
        – Может, не стоит тревожить его ночью, а доложить позже? – предложил я. – Я не знаю конкретно этих убийц, но зовут их демонами ночи.
        – Подходящее название, – вздрогнув, сказал он. – Точно демоны. Вы правы, лучше я доложу позже. Но я могу при этом сослаться на вас?
        – Ссылайтесь, – разрешил я. – И вот ещё что... Пошлите кого-нибудь арестовать барона Вована. У меня большое подозрение, что он имеет отношение к этому нападению. Хотя, скорее всего, уже поздно, потому что он наверняка удрал. Оставьте мне кого-нибудь из своих людей, чтобы он помог перенести кое-что в покои графини Вальши. Пока будут проводить следствие и ремонт нашей спальни, мы побудем там.
        Я загрузил оставленного нам стражника сумками с оружием и кое-какими вещами Адели, взял фонарь, и мы проследовали в женскую пристройку. Пока шли, со мной связался капитан и сообщил, что я был прав, потому что барона Вована нигде не могут найти и он не отвечает на вызовы.
        «А гвардейцы на воротах его не видели?» – спросил я.
        «Ворота, на которых стоят гвардейцы, – это парадный въезд во дворец, – ответил он, – а все хозяйственные грузы доставляют через другие. Днём они охраняются моими людьми и запираются на ночь. У барона должны быть ключи от их запоров, и их нетрудно закрыть за собой снаружи. Я послал людей проверить, но не возлагаю на это больших надежд. У барона в комнатах было немало ценных вещей, а сейчас там пусто. Явно сбежал, причём задолго до покушения. Ложились бы вы спать, милорд, потому что вас скоро поднимут. Повелитель рано встаёт, а я не буду затягивать с докладом. Ваши комнаты останутся под охраной, поэтому можете ни о чём не беспокоиться».
        – Ты мне больше не нужен, – сказал я стражнику, когда мы пришли и Адель открыла дверь в свои комнаты. – Положи вещи на стулья и иди отдыхать. Милая, закрывай дверь на ключ, и идём досыпать. В саду стражники, так что можно ничего не опасаться. Из-за этого покушения нас рано разбудят. Как твоя рука?
        – Промыла и немного затянула магией, – ответила Адель. – Как ты меня напугал, когда схватил и сбросил с кровати! Если бы ты хоть чуть-чуть запоздал, те штуки воткнулись бы в нас. Ты сильно ушибся?
        – Грохнулся хорошо, – признался я. – И руки были заняты тобой, поэтому пришлось падать спиной вперёд. Хорошо, что успел приподнять голову. Но ничего не сломал, а ушибы быстро пройдут. Раздевайся и ложимся.
        – Не будем закрывать окно? – спросила она.
        – У тебя маленькая спальня, – ответил я. – Не бойся, если на нас нападут, это будет не сегодня, а я на всякий случай опять положу под подушку пистолет.
        Её я успокоил, а сам заснул не сразу. Надо было обдумать ночное происшествие и то, что завтра говорить Ларгу. Сегодня я испытал такой страх, какого ещё не чувствовал никогда в жизни. Ко мне впервые пришли, чтобы убить, и я тоже в первый раз стрелял не по мишеням. То, что наши противники использовали силу из моего мира, все усложняло, но давало мне шанс ответить тем же, и это был хороший аргумент не только для Ларга, но и для жрецов. Чёрт, дали бы мне хотя бы несколько дней!
        Не знаю, сколько я лежал, прежде чем заснуть, но, когда разбудил вызов Ларга, осталось впечатление, что после ночного нападения так и не ложился.
        – Жду вас обоих в твоей спальне, – сказал он мне. – И давайте без задержки.
        – Поднимайся, золотко, – потряс я сонную Адель, – нас требует Повелитель. Потом доспишь. Сходи умыться холодной водой, будет легче.
        Пока она поднялась и на ощупь добралась до ванны, я уже умылся и натянул тунику. Подумав, задрал её, надел поверх трусов ремень и засунул под него поставленную на предохранитель беретту. Неудобно, но когда она находилась сбоку, было не очень заметно. Взяв за руку умывшуюся, но не до конца проснувшуюся девушку, я повёл её к своим комнатам. Мы уложились в пятнадцать минут, но Ларг был недоволен.
        – Могли бы собираться и быстрее, – сказал он мне, не глядя на Адель. – Отправь её в гостиную.
        – Дорогая, подожди меня в гостиной, – сказал я, демонстративно оказывая девушке внимание. – Садись за стол.
        – Вот, значит, как, – сказал он, когда я вторично зашёл в спальню. – Это серьёзно?
        – Это очень серьёзно, – ответил я, – но об этом можно поговорить потом.
        – Ты прав, – согласился он. – Рассказывай всё, что вчера узнал. Почему напали на тебя? Наверное, ты на кого-то вышел, если пошли на крайние меры? Эти саи из твоего мира?
        – Можно сказать, что вышел, – ответил я. – Но я по-прежнему многого здесь не знаю, поэтому действую не лучшим образом. И голова почему-то соображает хуже обычного и с запаздыванием. Я даже хотел поговорить об этом с Зантором.
        – Незачем с ним говорить, – нетерпеливо сказал Ларг. – Мог бы и сам догадаться. В тебя каждый день закладывают уйму знаний, и голова должна их обдумать. Ты не замечаешь этой работы, но она выполняется, и на остальное тебя не хватает. Рассказывай всё.
        Я рассказал обо всём, что удалось узнать и сделать за вчерашний день.
        – Да, барона ты упустил, – с досадой сказал он. – Надо было сразу брать под стражу, а потом разбираться.
        – Я уже объяснил, почему это не было сделано. Но я допускал возможность покушения, хоть не очень в неё верил, поэтому предпринял кое-какие меры.
        Выслушав рассказ о моём разговоре с бароном Ольтом, ловушках под подоконником и припрятанном оружии, Ларг захотел осмотреть ещё раз.
        – Ты должен был действовать ненормально быстро, – сказал он, вернувшись к кровати. – Мужчина, лежащий на середине кровати в обнимку с женщиной, хватает её и перекатывается к краю, чтобы потом свалиться на пол. А теперь смотри, как расположены лезвия. Ты катился, а в тебя их кидали. Ты сказал, что это очень быстрые и умелые воины. И всё же один из них за тобой не успел. Чем такое можно объяснить?
        – Не знаю, может быть, силой, которой со мной поделился демон? – предположил я.
        Говорить об этом не хотелось, но скрытность могла выйти боком.
        – Рассказывай подробно! – приказал он. – Что у тебя было с демоном, и почему я узнаю об этом только сейчас?
        – Мне стало его жаль и возникло желание помочь, – начал я свой рассказ. – Он это почувствовал и как-то понял, что в теле принца другая личность. Демона это заинтересовало, и мы с ним разговорились.
        – Он уже давно ни с кем не говорит, – задумчиво сказал Ларг. – С ним поступили подло, но это решение на совести жрецов. Для чего-то он им был нужен, а потом нужда отпала, а его так и оставили в клетке. Надеюсь, ты ничего ему не обещал?
        – Сказал, что мне нужно во всём разобраться, а потом, если уцелею и появится такая возможность, помогу ему уйти при условии, что не станет никому мстить. Заодно объяснил, что наша семья не имеет отношения к его заточению.
        – Вряд ли это получится, – сказал он. – Хотя ты ничего конкретного не обещал. Ты попросил у него силу?
        – Ничего я у него не просил. Мы уже собрались уходить, когда он сам предложил. Адель пыталась помешать, но я почему-то был уверен в том, что он честен.
        – Поговоришь об этом с Зантором, – велел Ларг, – а теперь подробнее об этих воинах. Почему у них только эти странные мечи? Ведь ты говорил, что в вашем мире ими уже не воюют.
        – У этого народа остались знатоки старых приёмов боя, – сказал я. – В наше время большинство из них не брезгует современным оружием, но есть и такие, кто во всём привержены традициям.
        – Совсем как мы, – усмехнулся он. – Но их приверженность традициям этой ночью спасла жизнь вам обоим.
        – Думаю, что дело в другом, – сказал я. – Тот, кто их использует, не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что им привлекаются саи другого мира. Если бы нас убили метательным оружием или порубили мечами, вы не подумали бы о моём мире. А если бы расстреляли из окна... В их арсенале много всякой гадости, в том числе и ядов, а у меня осталось мало патронов.
        – К чему ты подводишь разговор? – спросил он.
        – Кто-то отринул ваши традиции и черпает силу в чужом мире, – сказал я, глядя ему в глаза, – и эту силу направят в первую очередь против вас. Мне удалось выставить себя опасной фигурой, и сейчас переключились на меня. Но если меня не станет, вы даже при желании не сможете использовать возможности моего мира и помешать это делать своему врагу. Если меня чему-то научила жизнь, так это тому, что всё в ней нужно делать вовремя, а упущенные возможности вторично не предоставляются.
        – Что предлагаешь конкретно? – спросил он.
        – Пока ничего, – ответил я. – Нужно хорошо подумать.
       – Думай, – сказал он и вышел из спальни.

     Главы 9-10   http://www.proza.ru/2017/08/25/1558