824 Прощание с БПК Свирепый 11-12 11 1974

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».

Глава 824. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Прощание с БПК «Свирепый». 11-12.11.1974 года.

Фотоиллюстрация: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Крайняя итоговая страница-обложка третьего тома ДМБовского альбома Александра Сергеевича Суворова. Прощание с Балтийским морем, с ВМБ Балтийск, с БПК «Свирепый». 11-12 ноября 1974 года.   


В предыдущем:

На утреннем построении и на разводе корабельного наряда прозвучал новый слух: «Для оставшихся ДМБовских годков назначена дата  ДМБ – 20 ноября, а кто не уйдёт 20-го – уйдёт 5 декабря». Возмущённые ДМБовские годки в столовой практически с кулаками набросились на меня с требованием, как бывшему комсоргу, пойти и обратиться к командиру корабля, капитану 2 ранга Е.П. Назарову, от имени всех годков, чтобы «прекратилось это мучение».

- А оно прекратится, - сказал я ребятам, отдирая от своей робы сердитые стиснутые в горсть кулаки гневных друзей. – Годки! Товсь! К командиру я пойду, но не один, а с вами. Пусть видит и знает, что я не один. Добро?

Последняя запись в дневнике-ежедневнике краснофлотца Александра Суворова на военно-морской службе:

11 ноября 1974 года.

После ужина (19:30 – автор) пошли к командиру. Всей гурьбой. И наконец, долгожданная команда: «Выдать обходные листы!». И вперёд!

Весь вечер (11 ноября 1974 года – автор) в тревогах, беготне (подписывали обходные листы – автор). И вот сейчас всё получено (документы, командировочные, сухой паёк, личные вещи из корабельной каптёрки и т.д. – автор), всё разложено (в ДМБовские портфели, чемоданы, сумки).

Окрылённый победой у командира корабля, не скрываясь и не спрашивая ни у кого разрешения, открыл «ленкаюту» своим последним запасным ключом (кстати, не нарушая пластилиновую пломбу на дверях ленкаюты… пусть знают, что я это делал и мог делать в любой момент - автор) и сейчас мы – Андрюха Павлов, старший специалист СПС, Валерка Маховик, сигнальщик и телефонист и Вовка Слюсаренко, командир отделения сигнальщиков – сидим, как прежде, и весело, споро, активно готовимся к ДМБ.

А ДМБ уже сегодня! Счёт идёт на часы!

Сейчас 3 часа ночи 12 ноября 1974 года. В 04:00 подъём, приготовление к построению в коридоре личного состава, проверка вещей и ДМБовских альбомов и без пятнадцати шесть (05:45) мы сходим с корабля! ДОМОЙ!!!

Всё было так, как я написал в своей действительно последней записи в дневнике-ежедневнике…

В 04:00 в дверь ленкаюты постучал робко вестовой от дежурного офицера по кораблю и передал мне его просьбу: «не устраивать показательного коллективного прощания и братания по кубрикам, не мешать спать личному составу, а собраться «по-тихому» в столовой личного состава, предъявить без разговоров вещи и альбомы для досмотра и тихо сойти с корабля».

- Это личная инициатива дежурного по кораблю? – спросил я.

- Нет, это приказ старпома дежурному по кораблю, - ответил матрос. – Старпом и замполит орали на нас, чтобы мы ни в коем случае не допустили какого-либо нарушения корабельного распорядка и не поддались на всякие суворовские штучки.

- Что ещё? – спросил я вестового, потому что он мялся и не уходил.

- Ещё ребята из БЧ-4 заперлись в радиорубке и теперь дежурный по низам и командир БЧ-4 просят их оттуда выйти, не включать на палубе музыку марша «Прощание Славянки», а те отвечают, что выйдут, когда годки сойдут с корабля. Замполит приказал, чтобы ты туда к ним подошёл…

- Нет. Не пойду. Пусть сами разбираются. Я уже с документами и меня на корабле уже быть не должно, - ответил я матросу. – А тем, кто в радиорубке потом передай, что они герои и что Суворов ими гордится.

Прибежал Валерка Маховик и мы с ним поторопились в столовую личного состава. Пока мы шли по коридору из всех углов, дверей тамбуров и кубриков высовывались головы заспанных ребят, которые желали нам «ни пуха, ни пера», «попутного ветра», «семь футов под килем», «счастливого пути».

В столовой личного состава уже были: дежурный офицер по кораблю, дежурный по низам, начальник РТС, капитан-лейтенант К.Д. Васильев, офицеры, мичманы, старшины и матросы службы корабельного наряда, коки с камбуза. Коки, кстати, совали нам пакеты с горячей жареной картошкой и горячими котлетами. Свежеиспечённый хлеб в корабельной пекарне хлеб приятно щекотал всем ноздри, а свежезаваренный компот своим ароматом требовал произнесения какого-то тоста…

В тот момент, когда мы неловко обнимались и прощались, из офицерского коридора в столовую вышли в полном облачении наружной формы одежды командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров, старпом, капитан-лейтенант Ю.А. Кличугин и замполит, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков. Состав народа, который нас провожал, тут же поредел и мы стались один на один с командованием корабля.

По приказу старпома нас выстроили в одну шеренгу, началась проверка наших документов и вещей. Мы выворачивали хорошо уложенные вещи из портфелей и чемоданов на столы, а замполит и старпом брезгливо рылись в наших вещах. К моему «клеёнчатому» чемодану старпом и замполит не подошли, подошёл Евгений Петрович Назаров. Он взял посмотреть только третий мой  том ДМБовского альбома (он его не видел – автор).

Командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров с интересом листал мой альбом, и никто ему не мешал, хотя замполит пытался как-то втиснуться между ним и столом, чтобы посмотреть укладку моих вещей в чемодане. Евгений Петрович не подвинулся ни на миллиметр и Мерзляков отступил…

Назаров увидел в моём альбоме фотографию, когда он стоит на вершине трапа и счастливо улыбается, это было 29 июля 1973 года, в День ВМФ, на якорной стоянке у мыса Скаген в Северном морена первой БС (боевой службе). Евгений Петрович вопросительно посмотрел на меня и я еле заметно разрешающе ему кивнул головой.

Ногтем Евгений Петрович поддел углы этой большой фотографии, которую я специально капельками клея приклеил так, чтобы привлечь его внимание, открепил её от листа альбома и взял себе.

- Два таких же больших тома подробной фотолетописи истории БПК «Свирепый», которую я сделал и хотел подарить вам на 7 ноября 1974 года, товарищ командир, - строго, сурово, громко и жёстко доложил я командиру БПК «Свирепый», - взял из ленкаюты ваш заместитель по политчасти, капитан-лейтенант Александр Васильевич Мерзляков. С тех пор, где эти фотоальбомы, я не знаю.

Евгений Петрович Назаров вопросительно и хмуро посмотрел на Мерзлякова и тот, покрывшись на лице красными пятнами, торопливо доложил:

- Они у меня, с ними ещё нужно работать. Я вам уже докладывал…

- Покажи, - перебил его Назаров. – Принеси и покажи.

- Ну, Александр, - обратился Евгений Петрович Назаров ко мне. – Не обижайся и не грусти. Живи на гражданке, как служил на флоте – честно, прямо, по-суворовски. У тебя всё получится. Прощай.

- Прощайте, товарищ капитан 2 ранга! – нестройно начали прощаться мои товарищи и я в том числе. После этого мы все гуськом вслед за дежурным по низам вышли по коридору через дверь тамбура к трапу на юте.

Ещё ночью, под самое утро, я успел попрощаться с БПК «Свирепый». Выйти на ГКП, в штурманскую рубку и на ходовой мостик нельзя было (всё было закрыто - автор), но на сигнальный мостик можно было подняться по большому центральному трапу со шкафута.

С центрального поста сигнальщиков я по вертикальному трапу поднялся выше, на крышу ГКП и ходового мостика и встал на то место, откуда меня вышвырнуло валом брызг сквозь сигнальные фалы на палубу вниз, к основанию торпедного аппарата, а потом выплеснуло за борт.

Тогда меня спасли леера фальшборта и зеркальный фотоаппарат «Зенит» в футляре за пазухой бушлата. Они горбом зацепились за тросы лееров и не дали мне выскользнуть в Атлантический океан. Тогда был жестокий шторм урагана Эллин (Эллен).

Я смог поцеловать холодную мокрую от дождя серую переборку надстройки ЮПК «Свирепый», потрогать руками поручни того трапа, по которому мокрый «аки цуцик» карабкался вверх на ГКП, а когда, наконец, я взобрался, то кто-то из темноты тамбура ГКП «цикнул» окурком сигаретной «цигарки» почти прямо мне в лицо…

Да, так оно и было…

Как только первый из ДМБовских годков вступил на трап-сходни БПК «Свирепый», из динамиков, взрывая сонную полутёмную тишину утра военной гавани ВМБ Балтийск, вырвались звуки бессмертного музыкального творения Василия Агапкина – марш «Прощание Славянки»…

На юте почти мгновенно сразу стало пусто, все офицеры ринулись внутрь корабля, остался один только старшина, вахтенный у трапа. Он весело помахал нам рукой и начал пританцовывать под музыку «Прощания Славянки».

Мы тоже, весёлой гурьбой, почему-то чуть ли не бегом, тяжело отдуваясь от волнения и усталости, понеслись к КПП ВМБ Балтийск. Вместе с нами к этой заветной цели стремились и другие годки, с других кораблей.

- Это вам марш играют? – поинтересовались такие же, как и мы, годки.

- Нам! – гордо ответили мы хором.

- А нашим запретили, - горько сказал какой-то старшина 1 статьи с шикарными усами.

- А нашим запретить нельзя, - сказал Валерка Маховик. – Мы от запретов свирепеем!


26 ноября 1974 года я был уже в Севастополе, устраивался на работу в Севастопольский Морской завод имени Серго Орджоникидзе и занимал место в рабочем общежитии завода.

Начиналась новая, незнакомая, полная тревог, событий и приключений молодая гражданская жизнь Суворова Александра Сергеевича, которому мои новые друзья по работе, по комсомолу и по учёбе в институте тут же дали прозвище – «Свирепый».

Конец воспоминаниям-мемуарам военмора, краснофлотца Балтийского флота Александра Сергеевича Суворова, но не конец книги «Легендарный БПК «Свирепый». Корабль, БПК «Свирепый», встал в один ряд с моими внутренними друзьями-голосами, стал моим духовным советчиком, наставником, руководителем и командиром по жизни. Я сам как бы продолжил быть кораблём, БПК «Свирепый» и охотно откликался на это имя-зов-призыв моих друзей.

Спасибо всем, кто терпеливо ждал мои публикации, читал их «от корки, до корки», смотрел мои фотоиллюстрации и переживал вместе со мной мои приключения.

Спасибо моим братишкам-свиреповцам, которые откликнулись и чрезвычайно помогли мне написать эту книгу максимально точно, правдиво и интересно.

Спасибо всем за внимание. Будем жить, ребята! Жить весело, активно, свирепо, как и подобает жить и служить будущему боевому кораблю военно-морского флота России с легендарным именем «Свирепый»!

Список ДМБовских годков БПК «Свирепый» призыва осень-зима 1971 года, сыгравших ДМБ 12 ноября 1974 года:

Гилёв Николай Дмитриевич, старший электрик артиллерийский, 04.11.1971-12.11.1974;
Каретов Павел Павлович, командир отделения радиометристов наблюдателей, 16.11.1971-12.11.1974;
Кузовлев Александр Сергеевич, старший машинист трюмный, 05.11.1971-12.11.1974;
Лукманов Равил Ахнавиевич, старший минёр, 04.11.1971-12.11.1974;
Маховик Валерий Петрович, сигнальщик, 06.11.1971-12.11.1974;
Павлов Андрей Михайлович, старшина 1 статьи, старший специалист СПС, 19.11.1971-12.11.1974;
Слюсаренко Владимир Фёдорович, командир отделения сигнальщиков, 14.11.1971-12.11.1974;
Суворов Александр Сергеевич, командир отделения радиометристов ПИП РЭБ, 14.11.1971-12.11.1974;
Мусатенко Алексей Алексеевич, командир отделения радиотелеграфистов, 01.11.1971-12.11.1974;
Садыков Виктор Салихович, старший мастер-сварщик, 17.11.1971-12.11.1974.