Идеальная ОП - жизнь

Какова она в ИДИЛЛИИ? – О ком, о чём речь? – Об ОП – жизни. Общественно – политической жизни. – Видимо, ИДЕАЛЬНАЯ! – Давай окунёмся в тот мир. «Странные, совершенно невероятные слухи ходили в то время по городу. Одни рассказывали о двух старых крамольниках, которые ходят по квартирам и заставляют беззащитных обывателей петь вместе с ними. Другие утверждают, что эти крамольники требуют то обывателей, кроме паспортов, предъявления образа мыслей и заставляют их петь другие песни… Вообще, нынче как – то совсем разучились жить покойно. Всякий пристраивает себя к внутренней политике… В этом немалая вина и самого начальства. Оно слишком серьёзно относится к этим пререканиям и, по – видимому, даже поверило, что на свете существует партия благонамеренных, отличная от партии не неблагонамеренных и втянулось в их взаимные пререкания: поощряло, прижимало, соболезновало, предостерегало. А «партии», видя это косвенное признание их существование, ожесточались всё больше и больше, и теперь дело дошло до того, что угроза каторгой есть самое обычное дело. Более всего от этого страдают невинные обыватели, не понимающие, что от них требуется. Люди отрываются от из занятий и всецело посвящают себя отгадыванию нелепых загадок». Хуже того, обыватель думает: «А что если трагедия вторгнется в мою жизнь, прижмёт меня к стене и скажет: выкладывай всё, что у тебя есть и не виляй хвостом: не путайся в словах, не ссылайся, не оговаривайся, а отвечай прямо, точно, определённо! Как я поступлю? Скажу прямо, что не могу примкнуть к суматохе, потому что считаю её несостоятельной формой общения? Но ведь суматоха никогда не признает себя таковою, а присваивает себе наименование «порядка». Она скажет мне: «Кто говорит вам о суматохе? Ему о порядке напоминают, к защите порядка его призывают, а он «суматоху» приплёл, хорош гусь! Отвечай немедленно, сейчас: да или нет!» - А помнишь сцену с вербовкой героя ИДИЛЛИИ в «статисты»? – Кое - что помню: «А вы подумайте, что такое есть ваша жизнь? Ведь это катастрофа! Вы либерал: и шкуру сберечь хотите, да ещё претендуете на то, чтобы она вам даром досталась. А ведь по – настоящему, надо её заслужить. Не о спасении собственной шкуры надо думать, а об её украшении».  – А старец что толковал! «Нельзя так, сударь, нельзя! Скверно у нас, гадко, ни на что не похожее, - не спорю! Но так нельзя – с! Цели не вижу – с! Не вижу цели – с! Всё можно – с: и критиковать, и указывать, и предъявлять, но так нельзя – с! Цели нет – с, - это главное. Гадко у нас, мерзко – с! – это знает всякий! Но надобно иметь в виду цель, а её – то я и не вижу – с! И за границей не лучше живут, но там довольны, а мы – недовольны! Там не ропщут, а у нас ропщут! Почему там не ропщут? – потому, что роптать не на что! Почему у нас ропщут? – потому, что нельзя не роптать…»  Наговорил тот старец ерунды. Теперь у нас и близко такой общественно – политической обстановки нет! – Ты говорил, а я так думал: колесо истории не случайно круглое.   В. Лоб.