О романе Аниты Фрэй - Осторожно! Питер!

Владимир Митюк. Осторожно, рецка.

О романе Аниты Фрэй "Осторожно! Питер! Свежераспечатанные тайны".



«Этот опус не для коренных и не для тех, кто ухитрился породниться с Городом. Он для "пристяжных", для будущих страдальцев, позарившихся на красоты и упрямо лезущих в Ловушку».

Ну да, а для кого, собственно?

Понаехавших и их потомков ну гораздо больше. И до, и после, и во время. Понаехавшие сейчас – ну не будут они читать, дай бог, с русским справятся.
Вот что подумаешь, отрыв – пролистав – первую страницу. А дальше – банальная история о любви как бы лирического героя, подвизавшегося на ниве…. Да не столь важно – главное,  у него свободный график, и, к тому же,  достаточно средств для свободного передвижения. И это объяснимо – ни один из романов не обходятся без этого. Иначе приходится влезать в бытовуху, и прочее, без чего немыслимо нынешнее существование, и прошлом – тоже.

Насторожило…

Уже давно, по нынешним меркам, я первый раз собирался в командировку, и не в простую, а заграничную, и услышал: ты это, там, осторожнее.… Индия не всех принимает. – Так, со знанием дела. Покоробило, запомнил, проверил. Не так! И ладе не обязательно принимать соточку виски для профилактики.

И здесь – красная линия – мол, город высасывает, использует и выбрасывает. Правда, с оговоркой… Ловушка – это сыр в виде Эрмитажа, Летного сада, БДТ, и прочая, и прочая….

Щас!

И по ходу пьесы что-то не видно, чтобы герой не стремился остаться. В принципе, ему все равно – лишь бы поиметь ту, что совсем давно затронула его душу, и…. Оставила след, несмотря на его, героя то есть, не совсем нравственно поведение. Ну и что? Вполне обычно. Однако краснониточный сюжет плавно идет к развязке. Какой?

Ну, вы много захотели. Ведь разлившая масло Аннушка опять-таки, жила в Первопрестольной.     Из которой, как ни прискорбно, в СПб, как бы он ни назывался, возвращаются редко. А кто вернется, того…. И происходит перетечение народонаселения.  К центру притяжения. Центростремительное ускорение никто не отменял. Да и пассионарность – тоже.

Вот, написал половину задуманного,  пора бы познакомить с сюжетом. Да не буду!

Потому что книгу надо читать, соглашаться с автором или нет – дело читателя. Который сам рискует попасться в ловушку.

Вопрос – почему?

Иногда читаешь произведение, и чувствуешь, что у тебя банально не хватает ни знаний, ни интеллекта, чтобы понять, о чем, собственно речь. Было – чтение «Волхва» Фоулза, почти на каждой странице, может, утрирую, приходилось прерываться, чтобы восполнить, хоть временно, знания. Правда, сначала проглотил в погоне за сюжетом….

«Осторожно – Питер…» - та же история. Ох, нелегко придется «будущим»! Сомневаюсь, что будущие, кроме того, что здесь есть работа, знают хоть толику того, с чем знакомит автор. Ну и бог с ними – интеллектуальное чтение – вряд ли для всех, или я ошибаюсь? Хотелось бы.

Потому что роман демонстрирует блестящее знание автором и истории города, и его нерва. И удивительно удачное использование фактов….

Если выбросить это, что останется? Банальный сюжет, который, в сущности, не важен.….

Но выбрасывать нельзя, ни в коем случае, иначе потеряется нечто ни с чем несравнимое, аромат, подобный тому, который накрывал ближайшие в фабрике имени Крупской кварталы…. Шоколадно-воздушно-капельное….  Убили Крупскую пальмовым маслом….

Удивляет лишь то, что ничего не сказано о китайцах (кроме кед, разумеется, мечта какого-то вымирающего поколения)….. Но это я пошутил….

И еще….

Как-то не помню, чтобы в последние годы нашелся автор, написавший о городе, о его странных, могучих, непревзойденных чертах, привлекающих…

Где авторы, члены ЛИТО и творческих союзов?  И просто любители?

Какие-то локальные моменты схвачены, но цельности не хватает.

Зато это есть в романе. Который надо непременно прочесть. А уж соглашаться или не соглашаться с автором, это дело читателя. Я об этом уже написал? Простите.

Каждый может остаться на пороге, или зайти в дверь, кинув жетон в ненасытное жерло турникета. А там – как сложится.
 
Читать здесь:
http://www.proza.ru/2016/08/14/1985

Автор скромно называет произведение повестью.