Книга 2. Легенда о падающей Бальтире. Гл. 5 - 6

     Глава 5. Отмеченная Богом.

    

     Рэдгард задерживался. В ожидании приятеля Грэм вспоминал памятные моменты своей жизни связанные с Абори. Сейчас мужчину волновала только она, что  он сообщил заглянувшему к нему  Намусу. Старик остановился за его спиной и ворчал в свои седые, ухоженные усы:

     - Подавать обед или нет?

     -  Перенеси хотя бы на час. Надеюсь, Рэд успеет пообщаться с прессой. Ступай, старина, распорядись, а я помечтаю. Не о вечном, конечно, но всё-таки.

     Намус с озабоченным видом отправился на кухню. Грэм закинул руки за голову и задумался.


***

      Парадный зал Дома Согласия опирался на колоннаду из красного гранита. Огромные размеры величественного помещения порождали у его посетителей всеохватывающее  чувство единения с Мирозданием. В центре  зала лежала беломраморная глыба, на которую сто лет назад было вознесено десятиметровое Древо Жизни с двумя родовыми ветвями.
     У Древа Жизни по традиции проводился  необыкновенно трогательный и красивый обряд регистрации большинства новорождённых планеты. Родители несли своих малюток в нарядных белых распашонках, кружевных чепчиках и ажурных носочках. Пришла очередь Либель дать имя своему ребёнку.

     - Абори!

     Случайно, но символично это наречение совпало  с очередным "горением" рубинового сердца. Либель во всеуслышание подтвердила:

     - Абори!


     Церемония завершалась записью всех малышей в официальном журнале: имена родителей, время, день, месяц, год рождения ребёнка и его имя.

      Отец - Крон.

      Мать - Либель.

     Имя ребёнка - Абори. Девочка была первой и единственной на планете, кому дали такое имя.



     Летели дни, пролетали годы. Семья Крона и Грэм часто общались. Какое-то время Грэм даже работал вместе с ними, пока, уже будучи молодым доктором наук, не увлёкся чрезвычайно серьёзной темой, в разработке которой принимала активное участие и Либель, его коллега и ассистентка. Лето собирало всю их дружную компанию, включая малышку Абори, на двугорбом острове. Модный курорт пользовался большим успехом.

     Про сакральное число своего рода Грэм не вспоминал, хотя считал, что именно оно стало причиной того, что Либель предпочла Крона, а не его. Но правда и то, что часто менявшиеся подруги отцом его так и не сделали, хотя он продолжал обещать каждой что в случае чего готов официально оформить их отношения.

     К тридцати пяти годам Грэм оставался бездетным холостяком. Вёл насыщенный образ жизни. Много работал, мало отдыхал, зато часто любил. Народ, уверовав в сакральную цепочку возраста жениха и возраста невесты, терпеливо наблюдал за его похождениями и был удовлетворён, что до поры до времени тот не торопился оформлять свои связи.

     Грэм мужал. Его новые подружки становились всё моложе. Значительная разница в годах выглядела вполне нормальной. К ровесницам Грэма категорически не тянуло.

     Между тем, малышка Абори росла, расцветала и умнела, подтверждая результаты научных исследований специалистов, что уровень интеллекта человека в основном определяется материнскими генами. Дети наследуют ум от мам. Абори было от кого набираться и ума, и разума. К сорока годам Либель получила звание доктора наук, сохранила загадочную красоту, изысканность и шарм.

     Грэм и Либель наедине не оставались. Прошлое казалось бы навсегда обоими было забыто. Так считал Грэм, исподтишка поглядывая на подраставшую Абори. " Хорошо, что девочка не моя дочь". Подспудная мысль высветила тайное убеждение, что малышка могла бы стать превосходной мамой для Грэма-одиннадцатого, а для него - всем.
   
     Сакральная цепочка как-то незаметно, но целеустремлённо выстраивалась к вполне возможному финалу, если бы не извилистые повороты судьбы, не её жестокие непредсказуемые сюрпризы. Крон погиб в авиакатастрофе. Либель впала в глубокую депрессию. На правах друга Грэм взял на себя обязанности опекуна и мог бы стать хорошим наставником и "старшим другом" для Абори, если бы пятнадцатилетняя девочка от него не отстранилась. "Наверное, для того - рассуждал Грэм - чтобы быть свободной и независимой как требовала её натура".

     Школа, Вуз, аспирантура, учёная степень - всё легко и блестяще! Грэму не пришло в голову, что её стремление быть первой во всём, обусловлено желанием девушки быть рОвней  ему, быть лучше всех его подруг и, главное, лучше её матери, к которой, Абори это чувствовала, тот был неравнодушен. И это чувство, она и это заметила, когда-то было взаимным!

     Девчонка, в которую Грэм влюбился как мальчишка, была гением! Только в юбке. Это существенное отличие не способствовало их хотя бы профессиональному сближению. Встречаясь с нею глазами, Грэм не мог определить испытывала она к нему хотя бы симпатию, не говоря уж о большем. Был ли у неё парень? Хорошо скрывала или ходила в девушках? Грэм чувствовал откровенное вожделение. Впервые ощущая существенную возрастную разницу между ними, он скромничал как маленький мальчик, не зная как к ней подступиться.
     Поведение девушки, её замкнутый образ жизни говорили о том, что ослепительная красавица не спешила с замужеством. Тогда как от Грэма Народ ждал серьёзного поступка.


     Абори, поправляя красный купальник, выходила из тёплых вод океана. Царственной поступью по мраморным ступеням, поднимавшимся из его таинственных глубин. Остановившись недалеко от Грэма, разгоряченного жарким дыханием Ароны, она нагнулась, чтобы взять полотенце, а когда выпрямилась оказалась чуть ли не в его объятиях.

     "Рождённая стать матерью наследника великой династии принадлежит только тебе." - Мелькнувшая в голове Грэма мысль была слишком откровенной, чтобы принадлежать ему.

     - Либель - прошептали внезапно пересохшие губы мужчины.

     - Абори - поправил Грэма его всегда хладнокровный разум, вернув академика с небес на землю. Растерявшийся на минуту Грэм смог сформулировать давно созревший вопрос:

     - Абори, ты будешь моей женой?

     Получив обещание быть ему верной супругой, академик Шер Грэм-десятый резонно рассудил, что его необходимо закрепить уже сегодня, чтобы красотка не передумала. Сознательно отлучившись на материк по якобы неотложному делу, Шер Грэм вернулся на двугорбый остров, когда постояльцы отеля после ужина и музыкальной вечеринки в уютном баре разошлись по своим номерам.

     Пятикомнатный люкс, где остановились Абори и Либель, от такого же люкса Грэма отделяла полотняная шторка на общем балконе. Препятствие несерьёзное. Проникнув в соседний номер, Грэм заглянул в спальню Либель. Ночник горел. Женщина спала или задремала. Раскрытый журнал лежал рядом с подушкой. Грэм вышел в коридор, дошёл до ванной комнаты. Из-под двери просачивалась узкая полоса света. Приняв обдуманное решение, Грэм действовал наверняка. Уже ничто его бы не остановило.

     Абори стояла перед большим зеркалом в зелёной раме. В прозрачной короткой блузе на обнажённом теле. "Без юбки" - почему-то отметил Грэм, зажимая ей рот правой рукой, а левой прижимая к себе с такой силой, что разумнее было "сдаться" и не поднимать шума. Узнав Грэма, Абори именно так и поступила. В таком "стоячем" положении Грэм перенёс девушку в свой номер на свою широкую постель. Уложив "похищенную" на спину и разведя её не сопротивлявшиеся  руки, он впервые за весь недолгий процесс похищения спокойно поинтересовался:

     - Ну, чем займёмся, Абори?

     - Совокуплением.

     В следующую секунду Шер Грэм резким движением сорвал с неё блузу и властно раздвинул ноги.

     Утомлённая любовью Абори вскоре уснула. Грэм вышел на балкон.
Эта безбрежная водная гладь...Море вошло в его жизнь и останется с ним навсегда. Как и спавшая в соседнем номере женщина. Она, как и море, вошла в его жизнь  тоже навсегда. Почувствовав внезапную слабость, Грэм сжал виски и обернулся. За его спиной стояла Либель. В своём воображении, если такое возможно, Грэм вдруг увидел, как мать и дочь "сливаются" для него в одну. Либель протянула Грэму руку и увела за собой.
       В едином порыве долго сдерживаемой страсти они растворились друг в друге как расплавляются разноцветные восковые свечи, поставленные в один дорогой подсвечник,  - пока в изнеможении не оторвались друг от друга, сохранив в себе воспоминания о безнадёжной любви.
     Выпив последний прощальный поцелуй, Шер Грэм вернулся в свой номер. Абори безмятежно спала. Его скоропалительное приключение крепкий сон молодой девушки не потревожило.

     Утром Абори заглянула к Либель. Та ещё спала или дремала. Раскрытой журнал лежал рядом с подушкой.

     Все трое встретились за столом. Официант принёс завтрак. Шер Грэм, окинув соседок задумчивым взглядом, обратился к старшей:

     - Я прошу руки твоей дочери, Либель.

     Либель, недавно отметившая своё пятидесятилетие, посмотрела на дочь и будущего зятя с чувством исполненного материнского долга и чего-то более сокровенного, что было известно только ей одной.  Она поцеловала обоих. Сначала Абори, а потом Грэма, задержав прикосновение на последнем.

     Не дождавшись обеда, Либель отбыла на материк. Руководитель крупного научного центра была срочно приглашена на какое-то важное межотраслевое совещание далеко от дома. Вскоре дочь последовала за ней и вернулась на остров через неделю.


     Через месяц единственная дочь Либель обрадовала Грэма долгожданной фразой:

     - Знаешь, мне кажется, что я беременна.
   
     Узнав новость, Грэм как во сне добрался до постели и пролежал до вечера весь в мечтах и воображении, пока к нему не присоединилась Абори. Целуя свою девочку, Грэм отвёл с её лица тёмный локон за правое ушко и увидел родинку.

    - Твоя родинка, Абори. В таком укромном месте. За ушком. Я бы решил, что это татуировка. Изящная ладошка с раздвинутыми пальчиками. Раньше не замечал.

    - Она появилась сегодня утром, когда подтвердилось, что мы ждём мальчика.

    - Надо же?! Такая забавная родинка. Наверняка единственная. Ты отмечена Богом, Абори. Шучу. Кстати, какие у тебя с Ним отношения? Близкие? Веришь или нет? Я, знаешь ли, себя об этом не спрашивал. Хотя удивительный вселенский порядок напрямик предполагает присутствие в ней заботливого Творца. Либель не звонила?


     - Я звонила. Сообщила, что у неё будет внук.

     - Ты скучаешь по маме, Абори?

     - Мы ведь оба скучаем. Не правда ли?

     - Ну как же, Любимая тёща! -  пошутил Грэм и без ощущения какой-то вины посмотрел на Абори.

     - Я всегда любила отца, Грэм, и хотела бы встретиться с ним в раю, чтобы броситься к его ногам. Но я пойду в ад заведовать котлами, чтобы не быть рядом с Либель, когда та последует за отцом в рай. Он тоже любил Либель и ничего не знал... А я знала.

   
    ***
    Пролистав свой любовный роман от захватывающего начала до успешного результата - академик ждал рождения сына - Шер Грэм откликнулся на деликатный стук в приоткрытую дверь. Слуга доложил, что Рэдгард наконец объявился.




    Глава 6. Наследие

   
    Рэдгард ждал Грэма в холле и шутливо спорил с Намусом. Старик распорядился  накрыть стол в парадной столовой. Рэдгард доказывал, что это лишнее. Он не при параде, а в потёртых джинсах и рубашке в горошек. В конце концов, он явился не на званный обед к знаменитому академику, а запросто заехал к другу-однокашнику, с кем несколько лет делил маленькую комнату в студенческом общежитии.
    В итоге все собрались в небольшой комнате рядом с кухней. Абори спустилась с верхнего этажа с Мэрл, своим личным врачом и приятельницей, которая приехала вслед за Рэдгардом. Поздоровавшись с мужчинами, дамы сели рядышком и "защебетали". Намус оказался во главе стола, что было ему не впервые.

    Обед протекал оживлённо, пока Абори не почувствовала себя утомлённой. Извинившись, что вынуждена оставить мужчин без своего внимания, Абори взяла Мэрл под руку. Обнявшись, женщины покинули помещение.

    Грэм и Рэдгард завершили застолье чашечкой крепкого кофе и устроились на террасе. Грэм опустился в кресло, где провёл первую половину дня. Рэдгард расположился рядом, устроив длинные ноги в потёртых джинсах на парапете террасы.

    - Абори неважно выглядит. - Отец троих очаровательных малышей, он, слава Богу, уже прошёл через этот беспокойный период последних дней ожидания и понимающе сочувствовал Грэму. - Жаль, что завтра Абори не сможет поехать на торжественное открытие. Как-никак, для вашей семьи это двойной праздник: сто лет как вспыхнуло рубиновое сердце академика Сабори и день рождения твоей жены.

     - Мэрл настаивает, чтобы утром мы отвезли Абори в клинику под её наблюдение. Всё-таки первые роды. Сам отвезу. Так мне будет спокойнее. Ей тоже. Клиника недалеко от нас. Дом Согласия тоже не на краю света. Думаю, к началу мероприятия успею.

     - Не торопись. Народ поймёт. Кстати, вчера я был в особняке Шер Сабори.

     -  Я знаю. Ты же мне звонил.

     - В День Памяти меня буквально тянет посетить этот знаменитый мемориал. А тебя?

     - Последнюю неделю поломников, действительно, прибавилось. Меня нет среди них, Рэд. Мне привычнее посещать родовое гнездо Шер в одиночку и, как правило, ночью.

     - До особняка всего двадцать минут неторопливой прогулки. Не заблудишься.

     - Сабори приобрёл особняк, когда Крэйндар покинул Сорэму. Сто пятнадцать лет назад побережье Лазурного моря было достаточно пустынным. Сабори обосновался в этом здании именно из-за его уединенности.

     - И прожил в нём пятнадцать лет и тот последний день, когда секретарь обнаружил на столе шефа записку с единственной фразой:"Я устал жить, я возвращаюсь... Сабори".

     - Академик был неизлечимо болен, а под окном шумело Лазурное море, которое продолжает хранить и тайну его исчезновения, и тайну многоточия в его предсмертной записке.

     - И всё же, Грэм, который год накануне Дня Памяти мы встречаемся на этой террасе чтобы что-то договорить, что-то выяснить, подвести итоги.

     - Разгадка давно волнующей меня тайны... Да, Рэд. Уже  двадцать лет. Двадцать лет, как архив и наследие последнего Сабори перекочевали из его особняка в организацию под названием "Наследие". И столько же лет я нахожусь во главе этой мощнейшей корпорации. Это стало делом всей моей жизни. Её предназначением.

     - Народ ждал этого события, Грэм.

     - И дождался. - Грэм улыбнулся, дотянулся до приятеля и похлопал по плечу. - Однако большая часть Наследия остаётся вне нашего понимания. Существующих знаний всё ещё недостаточно для систематизации и расшифровки оставленного нам массива данных.

     - Ты слишком строг к себе и к тому большому коллективу учёных, разработчиков и технического персонала, которые от напряжения разрываются на части. Даже твои женщины. И тёща, а до недавнего времени и Абори.  Разработка лекарств и методов лечения злокачественных опухолей всегда была важной и не до конца решённой научной задачей. Злокачественные опухоли поражали людей всех возрастов. В структуре смертностей эта болезнь занимала третье место! И вот мы победили рак!

     Грэм поморщился и вдруг спросил:

     - Ты помнишь текст Послания, которое нам оставил Крэйндар?

     - Вчера его выставили на всеобщее обозрение в особняке Сабори. В специально отведённой для этого комнате за бронированным стеклом.

     - Можешь процитировать?

     - Дословно.

     - Ничего себе, прочитай! Помянем Сабори и вспомним Крэйндара.

     Рэдраг переменил позу, положив ногу на ногу, и  с шутливым выражением прочитал текст Послания от начала до конца:


     "Сабори, ты доверял мне, а это главное!
    
     Мы были первыми, кто посетил Сорэму, и вы нас ждали, потому что были уверены, что не одиноки во Вселенной.

     Ваша Цивилизация достигла высокой степени развития. Вы объединили народы и сделали единым язык. Но главное - вы сберегли мир на своей прекрасной планете и знаете, как ей необходимо единство, чтобы сообща противостоять врагам, не только "внутренним", раздиравшим её в бессмысленных войнах, но и "внешним" - жестоким и беспощадным.

     Сабори, мы успели многое, но ещё больше вам предстоит осознать и сделать, но уже без меня. Однако я уверен, что бросил зёрна в благодарную и благодатную почву. Со временем на ней взойдут ростки истинного знания, и вы справитесь со всеми нерешенными задачами.

     Друг мой, ты один из немногих, кто слышит ход Великих часов. Вот и сейчас, когда я пишу это Послание, Настоящее уходит в Прошлое, чтобы стать Памятью, ибо только она - то единственное, что связывает всех нас.

     Пройдут сотни лет - для нас с Альмэдой одно мгновение, - но память о нас навсегда сохранится в сердцах ваших потомков. Вы расскажете им о нас, о маленькой Альмэде, которой по календарю Сорэмы исполнилось ровно 15240 лет.

     Сабори, наше пребывание на Сорэме завершилось. Это произошло гораздо раньше, чем мы планировали. Не стану объяснять причину. На твоём рабочем столе - шкатулка. В ней сложный прибор, анализирующий мозговую деятельность. В ней ответ на незаданный тобой вопрос: кто мы и откуда? Придёт время и по сохранившимся чертежам вы соберёте воспроизводящее устройство. Верь мне - это будет скоро.

     Утром вы нас не увидите. Никто не заметит нашего ухода. Трудно сказать: "Прощайте навсегда". Особенно тебе, Сабори. Но я говорю: прощай!

     Огненный Бог."


     - Ну, вот. Слово в слово. Если хочешь проверить мою память, в Послании есть абзац, который Сабори выделил красным карандашом.

     - И его помнишь?

     - Прочитать?

     - Читай.

     "Сабори, наше пребывание на Сорэме завершилось. Это произошло гораздо раньше, чем мы планировали. Не стану объяснять причину. На твоём рабочем столе - шкатулка, в ней сложный прибор, анализирующий мозговую деятельность. В ней ответ на незаданный тобой вопрос: кто мы и откуда?..."

     - Хватит, помнишь.

     - Ну что, устройство было создано.

     - Диск, видимо, был прочитан и исчез вместе с Сабори. Рэд, поговорим. Я соглашусь, поспорю или опровергну.

     - Грэм, я не сомневаюсь. Уверен, ты тоже. Триста лет назад твой великий предок был одним из тех, кто хотел изменить ход нашей истории. Сорэма должна была стать единым домом для всех сорэмян. Нас объединил язык и общая идея социальной справедливости. Она неистребима и будет пребывать в сознании людей пока не исчезнет понятие совесть. Увы, идея изменить жизнь к лучшему продолжала оставаться благородной утопией. В борьбе за светлое будущее всегда побеждала двойственная человеческая натура, каждым новым освободителем так или иначе руководили желание властвовать над себе подобными, и такая же неистребимая жажда обогащения. Имея много возможностей усомниться и отклониться, человек часто менял общепринятые представления о морали на свои собственные, не угодные Богу.

     - Постой, по ряду причин многие люди не только потеряли веру в Бога, но не были знакомы даже с основами религии. Тогда как нравственной опорой человека в критических ситуациях всегда была вера в Бога, как в некий нравственный императив. Рэд, почему бы тебе не написать честный рассказ о нашей прошлой нелепой жизни? При верховенстве закона несчастные больные старики продолжали нищенствовать и замерзать на улицах, толпы бездомных детей, пригодных стать будущим нации, в итоге пополняли контингент тюрем, в то время как пресыщенные всем и вся строчили новые правила, в которых учитывались лишь их собственные  интересы? Смешно, но деньги на лечение больного ребёнка собирали такие же бедные и обездоленные, а не те, кому на обед полагалась далеко не горбушка.
     Алчность, зависть и злоба - вот что превратило вполне здоровых людей в человеческие отходы, которых оказалось слишком много, чтобы одним махом ликвидировать общую свалку.

     - Это доступно только Богу. Который наверняка заметил, что вопреки задуманному, дарованный людям разум вовсе не стремится соблюдать праведные заповеди и вместо добра и сострадания взращивает зло и ненависть.

     - Ты говоришь заметил? Полно! Бог не брюзга, чтобы вмешиваться в людские дрязги. Он правит всем Мирозданием, зачем Ему этим заниматься? Хотя своим велением Он мог бы перекодировать человеческую ДНК на любовь и созидание.

    
     - Ты прав. Он прилетал не для того, чтобы исправлять свои просчёты, ибо дал нам право выбора. Он не надсмотрщик. Неудачи исходят не от Бога, а от самих людей, ибо нищета, болезни и жестокие войны есть результат не Его деяний, а нашего собственного неумения обустроить жизнь по справедливости. Ибо единственная возможность повзрослеть - соблюдать взаимные обязательства по отношению друг к другу. Наверняка, у Бога были какие-то собственные дела и планы, которые и привели его на Сорэму.

     - А дальше всё просто, приятель? Сорэмяне ему приглянулись. Он перекодировал нашу ДНК, чтобы мы не плодили себе подобных, и возникла новая Цивилизация?

     - Грэм, мы верим в присутствие Творца в нашей судьбе?

     - Приходится верить.- Грэм пожал плечами и закинул руки за голову.- Должны же мы разобраться с оставленным нам наследством. Крэйндар, или как он подписался - Огненный Бог, был уверен, что со временем мы во всём разберёмся.  У академика Шер Сабори это получилось бы быстрее.- Грэм усмехнулся.

     - Народ ждал тебя, Шер Грэм. А сейчас ждёт твоего сына.


     - Круто мыслишь, приятель. - Грэм резко поднялся. - По-твоему, всё что происходило с нами, было предначертано изначально. ОН знал, что сорэмянам потребовалось спасение. И частично перекодировав наше ДНК, он сделал попытку примерить нас с НИМ.