Окаянный мальчик. Миниатюра 25

Прогулка.
Мы все втроем прогуливаемся по Каменноостровскому проспекту. Как же ж приятно, идти рядом с женщиной, на которую пялятся все без исключения, кроме тебя (и Васи), и только ты пялишься на других потому что сам с ней и идешь. Видимо, Вася думал о том же потому, что внезапно он сказал:
- Ты не замечаешь, что летом по улицам ходит очень-очень много очень-очень красивых женщин с озлобленными лицами? Просто маски: «Не подходи! Как вы все надоели! Прочь, кобели!»
- А мне кажется, что если красивая женщина идет с озлобленной миной, то это признак неудовлетворенности, - парировал я. - Я еще в юности заметил, что если женщина идет и улыбается, значит у нее кто-то есть. Грустны и озлоблены одинокие. На них и нужно смотреть.
- Не согласна. - Женя смотрит вглубь себя. - Мне кажется, наоборот, у многих женщин, даже у красивых и не одиноких, есть огромное количество нерешенных сексуальных проблем. Огромное количество. Которые не решены потому, что их любовник жлоб и совершенно не способен донырнуть до той глубины, где находится решение этих проблем. Вот они и ходят с озлобленными лицами. Более того, многие мужчины умудряются сразу заявлять свои права на женщину с которой они один раз переспали, держать ее при себе и отгонять от нее других. Получается парадокс: чтобы не быть одной, женщина остается пристегнутой к какому-то мужику, который ее не понимает, кто ей бесполезен, но встретить нужного человека ей теперь еще труднее.
Все эти слова она произносит в глубокой задумчивости почти себе под нос и только все сильнее прижимается к моей руке, а я думаю: с такой же силой она прижимается и к руке Васи, который идет с другой стороны? И что значит ее монолог: намек мне или воспоминание о прошлом? Догадывается Женя или нет, что из-за своего сильного и почти мужского характера да сногсшибательной внешности, она отпугивает большинство именно тех мужчин, кто мог бы сделать ее счастливой? На нее и реагируют-то все больше либо добившиеся всего, но женатые, либо самцы с интеллектом и рефлексами гамадрила. Правда, говорить ей об этом бессмысленно, она ни за что не согласится притвориться Золушкой. Слишком гордая. Впрочем, чего мне-то жалеть? Мне надо наслаждаться.