Среди людей. Глава 28. Благие намерения

      Наша встреча со Стасом вряд ли была случайной. До юности я общалась исключительно со здоровыми людьми, но давно запрограммировала своё сознание на дружбу с инвалидом, равным мне по возрасту и способным на тончайшее понимание.
      О том, что предполагаемый близкий человек находится не очень-то далеко, я узнала из местной газеты. Героем большой статьи, написанной участливым корреспондентом, был двадцатилетний парень, тяжело повредивший позвоночник во время службы в армии. Несколько операций не поправили здоровье Стаса, и он навсегда остался неходячим. Обычная жизнь утратила яркость, исказилась бездействием, бесперспективностью и ограничилась домашними стенами.
      Разрозненные факты, щепетильно вытянутые из рассказа, оживили моё воображение. Я всё представляла и представляла несчастного парня. До того прониклась его проблемами, что поспешила некоторые из них развеять или взять на себя. Мне казалось, что одиночества вдвоём не бывает: надо срочно собираться в гости! Автор публикации предусмотрительно указал фамилию и адрес своего героя. Итак, в чудный летний день я отправилась на окраину города, абсолютно незнакомую. Повод для визита придумывать не стала - в том нет необходимости, если идёшь к людям с добром.
 
      Тихая улочка, утопающая в тени высоченных тополей, нашлась довольно быстро. Жилой район из приземистых трёхэтажных строений был непривычно безлюдным, чистым, не лишённым дворового уюта. Покосившиеся двери нужного подъезда оказались распахнутыми настежь. Я вошла в полумрак, огляделась и на первом этаже обнаружила квартиру, где ожидала увидеть подарок судьбы. Звонок отозвался резкой несуразной мелодией, потом в тишину вклинился скрип колёс, послышался беспокойный мужской голос. Меня озадачили непонятные звуки, похожие на приглушенные удары. Оказывается, это инвалидное кресло билось о косяки, с трудом вписываясь в стандартные дверные проемы.
      Наконец засов щёлкнул, я бодренько сказала "Привет!", затем стушевалась и слегка оцепенела. Путаясь в объяснениях, назвала своё имя, упомянула мечты, недавнюю статью и откровенно предложила дружбу. От неожиданности парень округлил глаза, вздёрнул брови, что-то промямлил и пригласил меня в дом. Вот так напористо я вторглась в личное пространство другого инвалида.
      В тесной и тёмной прихожей мы друг друга не рассмотрели, потому скорее переместились в большую комнату, залитую свежей прохладой и солнечным светом. Тут любопытство взяло верх, я огляделась. Просторный прибранный зал был обставлен обычной мебелью. К углу приткнулся маленький диван с потёртой спинкой, рядом пристроились тумбочка с телевизором, вдоль основной стены от пола до потолка тянулся гарнитур из полированных шкафов с множеством деревянных и стеклянных полочек. На них плотно расположились толстые книжки в богатых переплётах, поодаль рядами стояли хрустальные вазы, фужеры, стопки, чайный сервиз и мелкие сувениры. Несколько цветных семейных фотографий излучали счастье недавнего прошлого.

      Теперь от молодого красавца мало чего осталось, разве что приятное лицо с тонкими чертами, на редкость широкие плечи и крепкие руки. Передо мной сидел человек растерянный, немногословный, безрадостный. В таком подавленном состоянии он не мог стать ничьим маячком. Я была увереннее, смелее, сильнее. С детства приспособилась к активной жизни и прочно за неё уцепилась. А Стас находился в плену посттравматической беспомощности. Пока разговаривал со мной, его щёки пылали волнительным румянцем, ладони нервно скользили по подлокотникам кресла, пальцы рук подрагивали, ноги отбивали чечётку из-за мышечных судорог. Робко-тоскливый взгляд бередил в моей душе унизительную жалость. Нет, нет, нет! Для дружбы годилось только высокородное сострадание. Однако время сближения ещё не пришло. 
      С родственниками Стаса я познакомилась через неделю. Его родители были доброжелательными, миловидными и словоохотливыми. Они напекли гору пирожков со сладкой начинкой. Будто предвидели моё пристрастие! Младший сын Илья к угощению не притронулся, заглянул мельком на кухню, сухо поздоровался и сразу исчез. 
      Квартира из трёх отдельных комнат после нашей однушки показалась мне дворцом. Но на самом деле непримечательная советская семья жила небогато. Мама Стаса тяжело болела, имела нерабочую группу инвалидности, нуждалась в постоянном лечении и присмотре. Илья учился в политехническом институте на инженера, его скудная стипендия домашний бюджет не пополняла. Настоящим кормильцем был отец - он получал пенсию и сутками сторожил какую-то строительную площадку.
      
      Специальность Стаса - горный мастер - вообще не подразумевала никакого трудоустройства. Парень не мог самостоятельно преодолевать ни лестницы, ни бордюры, лишь по квартире свободно раскатывал на кресле с колёсами. Нижняя половина его тела утратила чувствительность, подвижность и неестественно отяжелела. Грудные позвонки сломались по жестокому невезению: на армейских маневрах грузовая машина застряла на ухабе и солдатики прямо из задранного кузова попрыгали на размокшую землю. Стас поскользнулся, упал, сильно ударился спиной о камень. Больно не было, а ноги вдруг отказали. Только на третьи сутки его доставили в госпиталь - слишком поздно для хорошего лечебного прогноза.
      Во внутренней стойкости нового приятеля я не сомневалась и надеялась, что он быстро приспособится к другой жизни. Хотелось помочь, показать и доказать её полноценность даже в трудной ситуации.
      Мы встречались по воскресеньям, пили чай, смотрели телепередачи о природе и животных, мультфильмы и кинокомедии, читали одинаковые книги и журналы. Иногда выезжали за город. Стас получал немалую пенсию, вдобавок, как компенсацию за увечье, военное ведомство выделило ему малогабаритный автомобиль "Ока". Местные умельцы приделали к ножным педалям рычаги под руки. Стас к ним приноровился, но без опыта шоферил неуверенно, да и полноценно обслуживать машину не мог. Я всегда переживала, что она поломается в самый неподходящий момент. На большие расстояния мы не удалялись. Отец заботливо провожал и встречал горе-путешественников. Слава Богу, крупные неприятности нас миновали. А без мелких жить скучно.

      Вплоть до морозов Стас без опасений выбирался на улицу на прогулочной коляске и наматывал километры по ровным дворовым дорогам. Такие вояжи требовали значительных усилий и ощутимо укрепляли мышцы рук. Свобода, пусть и малая, вдохновляла моего друга, он принял свой крест и неповоротливое тело, научился радоваться обыденности и уже не испытывал дефицита общения. 
       Кстати, на статью, меня зацепившую, откликнулись ещё две девушки из Якутска. Сначала они писали Стасу длинные письма, а под самый Новый год нескромно явились в гости. Чудесным образом, как и положено в праздничную ночь, Ира оказалась в одной постели с Ильёй. Поутру она решила не покидать приветливый дом, вскоре забеременела и спешно обрела статус законной супруги.
      С молодожёнами мы близко не сошлись, ведь мир инвалидов здоровым людям не понять. Любовных отношений со Стасом я не предполагала.


      Фото из сети Интернет.
      Продолжение - http://www.proza.ru/2017/09/29/289.