Дело Курта Шнайдера

                Дело Курта Шнайдера

     Войска Вермахта вторглись в Россию. Началась  война. Две самых мощных державы мира столкнулись лбами благодаря английской разведке. Таким образом Британия отвела угрозу от своего острова и добилась своей столетней мечты развалить великую страну на востоке.
     Расстановку сил и к чему приведет эта конфронтация, прекрасно осознавал пехотный капитан, в прошлом учитель истории, Курт Шнайдер. Его рота, проверенная в боях в Польше, шла авангардом группы армии «Центр». Уже с самого начала экспансия не заладилась. Русские, не смотря на внезапность, отчаянно сопротивлялись. За первые два дня, 22-го и 23-го июня, рота потеряла половину состава. Неизвестный солдат на подступах к Бресту пятнадцать часов расстреливал наступающие цепи из пулемета. Пятнадцать часов?! Выбить его помогла дальнобойная артиллерия. Сама крепость билась в окружении почти месяц. 17-го июля, у деревни Сокольничи Могилевской области, колону танковых войск обстреляла пушка. Два с половиной часа немцы не могли понять откуда бьёт батарея врага. Семь сгоревших танков вместе с экипажами, четыре автомашины, более сорока убитых. Окружили. Уничтожили. Какого же было удивление, им противостоял всего один старший сержант с одной единственной гаубицей?! Полковник Хольтстоф был настолько поражен, что приказал похоронить храбреца с воинскими почестями.
     20-го июля капитан впервые подумал о бессмысленности нападения на Советы. Подумал и испугался. В 1934 году он вступил в партию Нацистов и со всей энергией бросился воплощать идею Гитлера о мировом господстве. Европу раскатали гусеницами танков за два месяца. Германию ожидало могущество.
     То, что происходило в России — не укладывалось в голове Курта. Иногда его роте сдавались в плен сотни истощенных русских, но спустя два-три дня несколько фанатиков мгновенно восстанавливали баланс потерь. Солдаты Шнайдера становились мрачнее. Исчезли обычные шутки. Появилась раздражённость. Двое сошли с ума и их быстренько отправили в тыл.
     30-го июля под Смоленском полк попал в засаду. Штабная машина подорвалась на мине. На колону обрушился шквал огня. Весь командный состав был перебит в считанные минуты. Курт по счастливой случайности находился в арьергарде. Взял управление на себя. С трудом прекратил панику. Вывел остатки полка из под огня. Перегруппировался и сам нанес удар. Русские, вопреки привычке, не побежали, а планомерно отступили. Капитан подумал во второй раз. Но, уже не с испугом. Более обстоятельно. Абсурдность вторжения постепенно нагнетала в его сознании безысходность положения, пошатнула веру в национал-социализм. Конечно, для всех он оставался уверенным и беспринципным командиром. Однако в начале сентября, стали происходить события не поддающиеся объяснению.
     С каждым днем, проникая всё дальше на вражескую территорию, русские ожесточались. По ночам вырезали часовых. Из лесов прилетали пули одиноких стрелков, поражая прежде всего офицеров. Немцы шарахались от каждого куста. Дошло до того, что перед форсированием небольшой реки, арт¬дивизион методично в течении часа обстреливал противоположный берег.
     5-го сентября, под тем же Смоленском, но уже с другой стороны, капитана «тряхнуло» первый раз. Перед ним разорвался снаряд. Ординарца и двух автоматчиков разнесло в клочья, у Курта ни одной царапины, но легкая контузия. В голове появилось ЭТО. Что? Он не понимал. У него как бы расширился круг восприятия окружающей действительности. Позже он назвал это — радиусом восприятия. Шнайдер  начал «видеть» странные вещи. Вокруг его солдат возникла полупрозрачная сфера. Правда через день она исчезла. Полковой врач Рихард Зенке объяснил это — галлюцинациями, совершенно естественными после контузии. И, капитан не придал этому значение.
     11-го сентября советские войска попали в Смоленский котел. Была разгромлена 19-ая регулярная армия. Курта почему то это не обрадовало. В этот день его «тряхнуло» во второй раз. Авиабомба уничтожила грузовик с солдатами. Эта кровавая, человеко-металлическая масса в какой то мере его прикрыла. Так, как мозг, можно сказать был адаптирован после первого удара, Шнайдер перенес контузию со спокойным хладнокровием. Непонятная сфера вокруг людей уже не пугала. Наоборот. Будучи человеком просвещённым он начал «пробовать» управлять новыми способностями.
     Полк в составе группировки Гудериана перевели на отдых и переформирование. Прибыло пополнение. Курт вдруг почувствовал, что осознает мир на расстоянии. Он «видел» все живые существа, которые отражались той самой сферой намного дальше чем обычный глаз. Увлекся. Война отошла на второй план. Где то в подсознании крутились ответы, но для точного определения статуса того или иного свойства ему не хватало информации.
     В мучительных поисках истины прошла неделя. Германские войска подходили к Москве. Появились партизаны. Также, изменилась тактика русских подразделений. Они уже не бросались всем скопом в атаку. Внезапно нападали где-нибудь под утро и тут же исчезали. Немцев такое поведение нервировало больше всего. Неясность месторасположение противника ломала все стереотипы ведения войны.
     25-го сентября, поезд, направляющийся на фронт, очень красиво полетел под откос. Шнайдер ясно «видел» зрелище также, как свою жену Марту. Весь состав, будто наткнувшись на невидимую преграду, в одно мгновение спрессовался, соскочил с рельс, проехал по инерции вдоль полотна пол километра и завалился набок. Сверху посыпались мины. Обстрел занял всего десять минут, но последствия от него оказались настолько катастрофическим, что полк расформировали. Вернее, всё, что от него осталось. Чуть меньше роты. Капитан лежал около поверженного вагона и, не только «видел» падающую смерть, но неожиданно для себя научился управлять ею. Усилием воли он «отбрасывал» от себя смертоносное железо.
     Когда подоспела помощь ближайшего гарнизона, он безмятежно, совершенно целёхонький, сидел на кочке и курил сигару. В то же день Шнайдера посетила убежденность, что в этой войне он останется в живых. Не может Бог дать неизвестные силы только для того, чтобы забрать тело! Конечно, Курт не бросался очертя голову в пекло. «Просматривал» местность на три-четыре километра вперед и только после этого отдавал приказы.
     Получив новую роту, он, как и прежде, шел в авангарде наступления. За неделю боев за ним прочно утвердилась репутация счастливчика, потому как, не потерял ни одного солдата. Русские же, наоборот, несли существенные потери.
     Через две недели о Шнайдере по армии поползли легенды. Доходило до смешного. Удачно проведенную операцию относили на его счет. Командование возрадовалось. Наконец то появился яркий образец истинного арийца, что, конечно же поднимет боевой дух немцев.
     Никто кроме пожилого врача Зенке не знал настоящего положения дел. Долгими вечерами они сидели в блиндаже и пытались сформулировать сей феномен.
     – По всей видимости, - сказал однажды Рихард, - после контузии открылись некоторые не исследованные участки мозга. Мозга, как физического органа. Благодаря вашей личной способности к адаптации, они совместились с позицией мысль-действие. Вы знаете, до войны я присутствовал на выступлениях Вольфа Мессинга. И, мне кажется, вы приобрели способности ясновидения. Таким образом, вы даже меняете предопределение. Не будь вас, в вашей роте были бы потери. Это, даже как то ненормально. Парадокс. Как врач, считаю, что у вас образовалась мозговая опухоль.
     – Отчего же? Я прекрасно себя чувствую!
     – Пока — да. Судите сами. Я, не исключаю такой возможности, что в прошлом, человечество повсеместно владело паранормальностью. Но, со временем растеряло свои способности. Это отразилось на генах. То есть, нынешнее состояние мозга не подразумевает внезапную вспышку озарения. К этому приходят постепенно, с помощью учителей.  Удивительно, что вы не сошли с ума! Следовательно — ждите побочных эффектов...
     В какой то мере Зенке оказался прав. С появлением умения двигать предметы у капитана заболела голова. Боль была далекой. Не такой, например, как при перемене погоды. А - тягучей. Надоедливой. И, вместо того, чтобы познавать мир дальше, Курт был вынужден постоянно бороться с недомоганием.
     3-го октября, на Можайской дуге, Шнайдер, находясь на рекогносцировке, с неприятным удивлением  «осознал» такого же человека, как он сам. Обшаривая в бинокль первую линию вражеской обороны, он наткнулся на русского капитана, который, нагло, стоя в полный рост, рассматривал позиции немцев. Их глаза встретились. Далее, последовал «укол». Виски сжала боль. Курт «восстановился», представляя себе, что перед ним непробиваемая стена. Брови русского изумленно сдвинулись. Затем, он улыбнулся, махнул рукой, будто приветствуя и спрыгнул в окоп.
    С этого момента началось их противостояние. Но, это была совсем другая история, длившаяся до конца войны. После разгрома фашизма, в ФРГ, Курт Шнайдер возглавил лабораторию по развитию экстрасенсорных способностей. Они не раз встречались на форумах и конгрессах. С горечью вспоминали прошлое. Пробовали друг на друге «силу». И, опять, дружески расставались.
     Но однажды Иван не приехал. Долгие годы полковник Шнайдер о нём ничего не слышал. Только спустя пятнадцать лет на его курсы пришел человек неопределённой национальности, и рассказал историю очередного конфликта в Персидском заливе. Некто русский, усилием воли остановил войну. Солдаты сторон бросали оружие, обнимались. А сам, виновник происходящего, умер на руках рассказчика. Перед смертью он сказал:
     – Найди Курта Шнайдера. Передай ему, что он оказался прав... Вы, не знаете, в чем?
     Полковник отрицательно покачал головой. Хотя, на самом деле знал. Способности даются человеку не для пользования, а для осознания совести. Ответственности за тех, кто слабее тебя...